Снижение рейтингов власти привело к тому, что обсуждение моделей транзита началось уже на первом году президентского срока Путина Фото: kremlin.ru

«УХУДШЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ С ЗАПАДОМ ПОДТАЛКИВАЕТ «ПОЛИТБЮРО 2.0» К ВЫБОРУ МОБИЛИЗАЦИОННОГО СЦЕНАРИЯ»

«Политбюро 2.0» сохраняет роль неформальной структуры принятия решений, сложившейся вокруг Владимира Путина и после президентских выборов 2018 года. Однако кадровый состав ближнего круга президента — благодаря внешним и внутренним причинам — подвергся некоторой ротации. Об этом говорится в новом докладе «Политбюро 2.0 и антиистеблишментная волна» коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» под управлением Евгения Минченко. Документ основан на результатах неформализованных экспертных интервью с представителями российских элит. Экспертная панель «Политбюро 2.0», напомним, была сформировала в 2012 году и с тех пор регулярно обновляется — на данный момент она состоит более чем из 100 экспертов. Два года назад в юбилейном докладе авторы сделали несколько оправдавшихся прогнозов. Так, в прошлом году состав «Политбюро 2.0» вошел в зону турбулентности. В позициях ряда его членов, а также кандидатов появилась неопределенность, часть из них попали в «переходную зону».

Ключевые изменения последнего времени — это вхождение в члены «Политбюро» секретаря совбеза Николая Патрушева (который заметно усилился, став ключевым переговорщиком на американском направлении и значимо увеличив свое влияние на экономические процессы), а также возвращение друга Владимира Путина, владельца Volga Group Геннадия Тимченко. Укрепили свои позиции глава «Роснефти» Игорь Сечин и другой старый товарищ президента, владелец ООО «Стройгазмонтаж» Аркадий Ротенберг. А вот спикер Госдумы Вячеслав Володин покинул «Политбюро 2.0» и перешел в когорту кандидатов, число которых уменьшилось за счет снижения значимости представителей крупного бизнеса. В высшей лиге российской элиты остаются только фигуры, являющиеся кураторами значимых отраслей и проектов. В результате этих подвижек количество членов «Политбюро 2.0» увеличилось с 8 до 9 человек. Помимо уже упомянутых персон, в него входят глава правительства Дмитрий Медведев, мэр Москвы Сергей Собянин, министр обороны Сергей Шойгу, глава «Ростеха» Сергей Чемезов и еще один путинский приятель, основной акционер банка «Россия» и соучредитель легендарного дачного кооператива «Озеро» Юрий Ковальчук.

 Ключевые изменения последнего времени — это вхождение в члены «Политбюро» секретаря совбеза Николая Патрушева Фото: kremlin.ru

«Дальнейшее ухудшение отношений с Западом, как мы и предсказывали, подталкивает „Политбюро 2.0“ к выбору мобилизационного сценария. Это влечет за собой увеличение роли аппарата совбеза, который становится четвертым контуром „Большого правительства“ — наряду с администрацией президента, правительством и ключевыми госкорпорациями», — отмечается в докладе.

Параллельно идет продвижение государственных и окологосударственных компаний в новые для них сектора экономики, вплоть до формирования определенных рынков с нуля (например, новая индустрия переработки мусора), перераспределение ресурсов и рынков от частных компаний и региональных элит в пользу членов и кандидатов в члены „Политбюро 2.0“. Даже модернизационные проекты предполагается реализовывать или в рамках госпрограмм, или корпоративных процедур.

Корпоративистский подход переносится и в политическую сферу. В политическом менеджменте акцент делается не на поощрении политической конкуренции, а на отбор и выращивание новых «технократов». Делегирование в регионы управленцев, не имеющих актуальных связей с местными элитами, преследует несколько целей — обкатать будущих менеджеров федерального уровня, пресечь саму возможность формирования региональной фронды и сопротивления экспансии федеральных групп в субъекты РФ, снизить сепаратистский потенциал, отмечается в докладе. Волна замены глав нацреспублик и ликвидации коррупционных цепочек докатилась до наиболее проблемного в этом отношении Северного Кавказа. В частности, в Дагестане фактически введено внешнее управление. 

 

КТО КОГО УСИЛИЛ В БЛИЖНЕМ КРУГЕ

Итак, путинское «Политбюро 2.0» продолжает функционировать как самый влиятельный неформальный политический институт в России. Люди, которые в него входят, имеют возможность аккумулировать значительные ресурсы, распоряжаться ими и создавать собственные сети влияния. Говоря о новых и усилившихся персоналиях, Минченко и Ко отмечают, что представительство союзников Тимченко в исполнительной власти растет, а экономические проекты успешно развиваются, несмотря на сдержанное недовольство «Газпрома». Ключевым мегапроектом, который продвигает совладелец НОВАТЭКа, является проект развития инфраструктуры Северного морского пути: «Арктик СПГ-2», порт Сабета, ледокольный танкерный флот и т. д. Считается, что Тимченко удалось убедить президента в том, что именно эта компания способна обеспечить успех проектов развития Севморпути, в том числе возможного морского транспортного коридора Китай–ЕС. Государственная поддержка, одобренная Путиным, выражается в беспрецедентных налоговых льготах для НОВАТЭКа. В результате французская Total согласилась вложиться в «Арктик СПГ-2» даже несмотря на то, что активы Тимченко и он сам находятся под американскими санкциями. Позиции бизнесмена усилились за счет успешного альянса с лидером российского списка Forbes Леонидом Михельсоном. Помимо упомянутого «Арктик СПГ-2», миллиардеры вместе реализуют ряд проектов через нефтехимического гиганта «Сибур». На руку Тимченко и кооперация с группой Ковальчуков и курируемой ей госкорпорацией «Росатом». В сфере влияния Ковальчуков — новая энергетика и Арктика, за ними же закреплена и научно-образовательная политика. После назначения врио губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова группа становится наиболее влиятельным игроком на Северо-Западе страны.

 Аркадий Ротенберг (в центре на заднем плане) после успешного завершения строительства Крымского моста значительно улучшил свои позиции Фото: kremlin.ru

Ротенберг после успешного завершения строительства Крымского моста значительно улучшил свои позиции и является привилегированным подрядчиком больших инфраструктурных проектов, сохраняя неформальное влияние на минтранс и РЖД. Из числа редких неудач группы авторы доклада отмечают внезапную отставку губернатора Санкт-Петербурга Георгия Полтавченко.

Сечин отвечает за стабильность развития ТЭК. Реанимирована деятельность президентской комиссии по ТЭК, секретарем которой является глава «Роснефти». Сечин сохраняет статус неформального куратора электроэнергетики и высокую степень влияния на силовые структуры. В аппаратных конфликтах его давление удается сдерживать только в случае создания коалиции нескольких членов или кандидатов в члены «Политбюро 2.0» (как, например, в случае с «Транснефтью», главу которой Николая Токарева поддержали одновременно Тимченко и Чемезов).

Чемезов и Шойгу курируют сферу обороны и ВПК, а роль армии возрастает в условиях деградации дипломатических инструментов. Шойгу также неформально курирует ряд регионов и остается одним из наиболее популярных в стране политиков. «Ростех», продолжая поглощать промышленные активы, в частности ОАК, развивает экспансию в новые сектора экономики (цифровая экономика, мусор, ретейл) и расширяет региональную клиентеллу. Чемезов обладает наиболее высоким среди членов «Политбюро 2.0» влиянием на силовые структуры и АП в том числе за счет кооперации с руководителем АП Антоном Вайно.

 Чемезов и Шойгу курируют сферу обороны и ВПК, а роль армии возрастает в условиях деградации дипломатических инструментов Фото: kremlin.ru

Собянин отвечает за развитие крупнейшей столичной агломерации и курирует целый пул регионов. Успешно пройдя через повторные выборы мэра в 2018 году, Собянин осуществил перезагрузку своей команды, избавившись от наиболее токсичных фигур и перепрофилировав ее перспективных членов, в частности, переведя Анастасию Ракову на социальный блок. Москва становится центром обкатки новых технологий, включая заявленную программу цифровизации.

Среди сохранивших свои позиции членов «Политбюро 2.0» самым неочевидным функционалом, по мнению авторов доклада, обладает Медведев. Национальные проекты не всегда курируются лично премьером, да и прошлый позитивный для имиджа и влияния опыт ведения нацпроектов, начатых на втором сроке президентства Путина, полностью повторить невозможно. В итоге в докладе главе правительства отводят усиление позиций лишь в АПК на фоне снижения командного и символического ресурса, а также ослабления ориентированных на его команду бизнесов, в частности арест братьев Магомедовых

 

«СЛОЖНО НАЗВАТЬ МИНИСТРА, ТАК ИЛИ ИНАЧЕ НЕ АФФИЛИРОВАННОГО С КЕМ-ТО ИЗ ЧЛЕНОВ «ПОЛИТБЮРО 2.0»

Важный фактор поддержания баланса элитных групп, как подчеркивают докладчики, — разделение зон неформального кураторства со стороны членов «Политбюро 2.0». Самая высокая концентрация интересов наблюдается на фланге госкапитализма, где фигурами вне конкуренции по силе влияния остаются Чемезов и Сечин. В то же время бизнес-модели формально частных компаний Тимченко и семьи Ротенбергов все в большей степени становятся продолжением госполитики. Они играют ключевую роль в секторе инфраструктурных проектов.

По мнению авторов доклада, в обновленном после президентских выборов правительстве влияние полноправных членов «Политбюро 2.0» остается определяющим — очень сложно назвать министра, так или иначе не аффилированного с кем-то из членов «Политбюро 2.0». В этих условиях важную роль противовеса играют вице-премьеры и высокопоставленные сотрудники АП. Облеченные личным доверием президента они теоретически должны демпфировать давление на ход выработки решений.

Разнообразием тактик представители правящей элиты не отличаются. Каждый член «Политбюро 2.0» претендует на то, чтобы курировать очень большую структуру, распоряжающуюся значительными ресурсами. В теории тяжесть подобной конструкции должна исключить возможность ее безболезненного расформирования (too big to fall, буквально — слишком большой, чтобы упасть), а иногда и простого реформирования, то есть передачи другому влиятельному члену правящей коалиции. При этом члены «Политбюро 2.0» постоянно проводят экспансию в своей и смежных сферах, поглощая более мелких игроков.

Кроме того, они регулярно взваливают на подконтрольные им структуры дополнительный и непрофильный функционал, пытаясь в той или иной степени угадать пожелания главы государства. Объяснением (идеологической оберткой) происходящей экспансии чаще всего служит сложная внешнеполитическая обстановка, давление и санкции западных государств. Практическим выводом становится невозможность доверять частному бизнесу, находящемуся вне сферы влияния членов «Политбюро 2.0». Так, например, секвестр игроков внутри банковской сферы оставил среди частных банков по большей части тех, кто ориентирован на интересы Сечина, Ковальчуков, Ротенбергов и Чемезова.

 Представительство союзников Геннадия Тимченко (слева) в исполнительной власти растет, а экономические проекты успешно развиваются Фото: kremlin.ru

«В ОБЩЕСТВЕ ОФОРМИЛСЯ УСТОЙЧИВЫЙ ЗАПРОС НА ПОЛИТИКОВ НОВОГО ТИПА, КОТОРЫЙ НЕ УДОВЛЕТВОРЯЮТ НИ ВЛАСТЬ, НИ ОППОЗИЦИЯ»

Созданная «с колес» программа четвертого президентского срока Путина («майский указ» и нацпроекты) привела к конкуренции между группами влияния за ее интерпретацию и реализацию. Обновленный в мае 2018 года кабинет министров очень быстро стал «правительством непопулярных реформ», чему способствовала инициированная властями коррекция пенсионного законодательства, значительно ухудшившая рейтинги власти. А снижение рейтингов власти привело к тому, что активное обсуждение моделей транзита в 2021–2024 годах началось уже на первом году шестилетнего президентского срока Путина. Показательно, что подавляющее большинство сценариев транзита, обсуждаемых внутри элиты, так или иначе вращаются вокруг роли Путина в новой конфигурации власти, которая сложится после 2024 года. Один из вариантов — это использование опыта Казахстана, то есть передача сокращенных президентских полномочий преемнику при создании новой статусной позиции и сохранении высокого неформального влияния ушедшего президента.

Ключевым вызовом для российской элиты аналитики «Минченко консалтинг» в очередной раз называют антиистеблишментные настроения. Привычные для власти методы их утилизации (антиноменклатурная риторика президента и его губернаторов-назначенцев, громкие отставки и привлечение новых кадров, антикоррупционная кампания) на данный момент близки к исчерпанию своей эффективности.

По внешнему контуру приходится маневрировать в условиях неопределенности, так как разрыв между невысоким вкладом России в мировой ВВП и претензией на роль одной из ключевых мировых держав ставит перед российскими властями нетривиальную задачу значимого увеличения своего ресурсного потенциала в относительно короткие сроки. Технологически она решается несколькими методами:

  • Накачивание одного из типов ресурсов (военного и военно-промышленного), который дает возможность асимметричного ответа на внешнее давление и повышение влияния за рубежом за счет поставок вооружений (Чемезов, Шойгу).
  • Присутствие в критически важных конфликтах, вынуждающее других игроков считаться с РФ: Сирия и Венесуэла, Африка. Увеличение числа одновременно играемых геополитических шахматных партий с возможностью разменов (Шойгу, Лавров, Ушаков, силовики).
  • Использование негосударственных акторов для реализации своих задач — в частности, ЧВК в Сирии.
  • Расширение своей периферии — евразийский проект, попытки переформатирования отношений с Беларусью (лично Путин, Медведев, Силуанов).
  • Демографическая политика, реализуемая, помимо мер материального стимулирования рождаемости, за счет поощрения миграции и «паспортизации» жителей непризнанных республик Донбасса.
  • Борьба за транспортную инфраструктуру и новые торговые маршруты: газопроводы, Арктика, поставки СПГ и т. д. (Тимченко, Ковальчуки).
  • Выделение критически важных новых технологий и создание спецпроектов по их развитию (Силуанов, Мантуров, Ковальчук, Кириенко, Греф).
  • Масштабные инвестиции в инфраструктуру и социальную сферу — «национальные проекты» (все члены «Политбюро 2.0»). 

 

«ПУТИН И ЕСТЬ ГЛАВНЫЙ СИЛОВИК. ЕГО ПРАКТИКА ПО-ПРЕЖНЕМУ СТРОИТСЯ НА ПРИНЦИПЕ ПООЩРЕНИЯ КОНКУРЕНЦИИ СИЛОВЫХ СТРУКТУР»

При этом общее число участников, включенных в модель «Политбюро 2.0», серьезно сократилось. Секвестр участников связан в первую очередь, как было отмечено выше, с системной деградацией влияния крупного частного бизнеса. Представители российского бизнеса все чаще становятся не более чем младшими партнерами операторов госкапиталистических проектов. Текущие условия деятельности неблагоприятны для роста их влияния. Таким образом, участники блока «частный бизнес» были понижены до уровня членов ЦК. К слову, в этом же блоке как член группы «Ветераны» упоминается и президент РТ Рустам Минниханов наряду с губернатором Белгородской области Евгением Савченко и губернатором Калужской области Анатолием Артамоновым. Интересно, что глава Чечни Рамзан Кадыров — в числе кандидатов в члены «Политбюро» (юридически-силовой блок). 

 В блоке членов ЦК как член группы «Ветераны» упоминается и президент РТ Рустам Минниханов Фото: kremlin.ru

Второй важный элемент сокращения списка кандидатов в члены «Политбюро 2.0» — продолжающаяся внутренняя конкуренция среди групп силовиков. В юридическо-силовом блоке кандидатов в члены «Политбюро 2.0» осталось пять фамилий, и это не предел. Антикоррупционная кампания исчерпывает свой ресурс. Под прицелом оказываются сами борцы с коррупцией, как это показала недавняя серия громких задержаний силовиков. По-прежнему нет члена «Политбюро 2.0», который всецело отвечал бы за контур безопасности. «Путин и есть главный силовик. Его практика по-прежнему строится на принципе поощрения конкуренции силовых структур», — говорится в докладе.

Среди конкурирующих центров — тандемы Бортников–Бастрыкин (при ведущей роли ФСБ) и Золотов–Зиничев. Расширился функционал МЧС, в рамках которого создается собственная система мониторинга. Заметно усиление роли генпрокуратуры и лично Юрия Чайки, который все чаще выходит на публику со знаковыми инициативами. Все более значимую политическую роль играет ФСО, обладающая собственной информационной и социологической службой.

Спикер Госдумы Володин снизил влияние на политические партии и ОНФ и понес потери в своей региональной сети. Однако происходит постепенный рост субъектности парламента и его роли в качестве медиатора значимых конфликтов (реновация в Москве и пенсионная реформа), а также рост активности Володина и его коллеги Валентины Матвиенко на внешнеполитическом фронте.

 Происходит постепенный рост активности Вячеслава Володина и Валентины Матвиенко на внешнеполитическом фронте Фото: kremlin.ru

Третья важная тенденция внутри кандидатского корпуса — отсутствие представителей идеологического блока среди полноправных членов «Политбюро 2.0». В целом это открывает возможность для кандидатов, претендующих на статус идеологов, нарастить свое влияние и стать полноправными членами «Политбюро 2.0». С этой точки зрения среди наиболее ресурсных кандидатов в члены «Политбюро 2.0» — первый заместитель главы администрации Сергей Кириенко и глава Счетной палаты Алексей Кудрин.

Итак, перегруппировка внутри «Большого правительства», предшествующая транзиту 2021–2024 годов, не завершена, делают вывод Минченко и Ко. Можно ожидать значимых кадровых перестановок в течение ближайшего времени — в первую очередь в корпоративном секторе. Также, как прогнозируют составители доклада, продолжится активная борьба за наполнение кадрового резерва и назначения в регионах. Несмотря на рост конкуренции внутри «Политбюро 2.0», выяснение отношений между группами пока искусственно удерживается за рамками публичного политического процесса. Основными методами борьбы становятся кадровый лоббизм, информационные войны (переместившиеся в анонимные Telegram-каналы) и использование силового инструментария. Причем количество игроков, имеющих иммунитет от силового преследования, стремительно сокращается.

Рост антиистеблишментных настроений, в условиях проблем с лидерством в партиях системной оппозиции КПРФ и ЛДПР и проседанием «Справедливой России», так или иначе потребует создания новых популистских проектов, которые могут быть как «низовыми» (типа движения «Пять звезд» в Италии), так и санкционированными властью (формат блока «Родина» образца 2003 года или движения Эммануэля Макрона во Франции). Из потенциально привлекательных ниш можно выделить региональный патриотизм и экоактивизм.

Сами члены «Политбюро 2.0» вынуждены будут гораздо больше внимания уделять публичному продвижению своих проектов и формированию устойчивой репутации. Наличие информационного, имиджевого и политтехнологического ресурса станет значимым преимуществом для групп и их выдвиженцев в новой «гонке преемников».