Минченко Е.Н. 2019-2021

15.07.2021 Путинское Политбюро 2.0 и новая холодная война: элиты в поисках новой нефти
Данный доклад (сокращенная версия) основан на результатах неформализованных экспертных интервью с представителями российских элит. Экспертная панель сформирована в 2012 году и с тех пор регулярно обновляется (состоит на данный момент из более чем 100 экспертов).

27.01.2021 Анализ событий в США (видео)
Государственный академический университет гуманитарных наук

25.01.2021 «Программа-максимум – снос режима уже в этом году»: Евгений Минченко о митингах за Навального
Протесты выведут на «проектную мощность» к сентябрю-октябрю

21.07.2020 Зашел со скрипом: почему Кремль выбрал Дегтярева и какие ошибки он уже совершил в Хабаровском крае

Временный исполняющий обязанности губернатора Хабаровского края Михаил Дегтярев добрался до Хабаровска, где его встретили новым митингом. О том, насколько убедительны первые шаги новоявленного главы региона и сможет ли он погасить протесты, рассуждает политолог Евгений Минченко.

05.06.2019 «Политбюро 2.0»: усиление Патрушева, падение Володина и триумф госкапитализма
О деградации влияния частного бизнеса и подавлении самой возможности региональной фронды

15.07.2021 Путинское Политбюро 2.0 и новая холодная война: элиты в поисках новой нефти

Данный доклад (сокращенная версия) основан на результатах неформализованных экспертных интервью с представителями российских элит. Экспертная панель сформирована в 2012 году и с тех пор регулярно обновляется (состоит на данный момент из более чем 100 экспертов).

1. Несмотря на тройной вызов - пандемию коронавируса, ухудшение отношений с коллективным Западом и попытку несистемной оппозиции развернуть массовые протесты в начале 2021 года, - российская элита пока сохраняет высокий уровень устойчивости. Секрет устойчивости - консолидация силовиков и приоритет экономической борьбы внутри Политбюро 2.0 над политическим противостоянием;

2. Состав ближнего круга Владимира Путина (полноправных членов Политбюро 2.0) к середине 2021 года остается неизменным: руководство Совета безопасности (секретарь совета Николай Патрушев и заместитель Путина в Совбезе Дмитрий Медведев), руководители трех крупнейших корпораций (лидер ВПК «Ростех» - Сергей Чемезов, лидер ТЭК «Роснефть» - Игорь Сечин, корпорация «Москва» - Сергей Собянин), министр обороны Сергей Шойгу, а также три доверенных бизнесмена, операторы инфраструктурных проектов (Юрий Ковальчук, Геннадий Тимченко, Аркадий Ротенберг);

3. Предметом консенсуса элит стал сценарий дальнейшего сохранения Путина во главе страны, в экономическом смысле элиты согласны ограниченно конкурировать в процессе поиска новых способов извлечения ренты;

4. В большом правительстве Владимира Путина и собственно правительстве РФ сохраняется высокая степень представленности различных групп влияния;

5. Происходит создание крупных коалиций элитных игроков. В то же время появляются политико-экономические каперы - игроки, на свой страх и риск разрабатывающие новые направления;

6. Правительство Михаила Мишустина только подходит к решению той задачи, для которой оно было призвано, - обеспечению экономического роста. Тем не менее новый премьер-министр значительно укрепился за полтора года, прошедшие после назначения. Он провел выгодную ему реформу аппарата правительства, наполнил аппарат верными ему кадрами. Федеральные органы исполнительной власти и институты развития подверглись реструктуризации. Как итог - в перспективе Мишустин имеет шансы стать членом Политбюро 2.0;

7. Главный краткосрочный вызов для элит - последствия третьей волны коронавируса и намечающийся социальный раскол по вопросу фактически объявленной обязательной вакцинации;

8. Главный долгосрочный вызов - угроза существованию рентной сырьевой системы, которая может не пережить экологическую революцию в ЕС без соответствующей зеленой модернизации. Перекройка экономического ландшафта неизбежно повлечет перекройку системы управления страной.

В докладе «Политбюро 2.0 накануне перезагрузки элитных групп» 2013 года мы спрогнозировали несколько сценариев реконфигурации элит. Их реализация была отложена из-за кризиса в отношениях с Западом и эффекта крымского консенсуса, который продлил консервативную инерцию вплоть до 2018-го. 2020 год стал переломным моментом, когда временно отложенные из-за украинского кризиса 2013-2014-х сценарии тонкой адаптации были вновь запущены в контексте экономической стагнации и нового витка конфронтации с западными странами во главе с США:

В докладе «Политбюро 2.0 и антиистеблишментная волна» 2019 года было дано несколько краткосрочных прогнозов, которые во многом сбылись:

1. Тезис о незавершенности перегруппировки большого правительства оправдал себя - в 2020-м произошла кардинальная реконфигурация правительства РФ с отставкой Дмитрия Медведева и складыванием новой политической группы влияния Михаила Мишустина. Были проведены точечные, но крайне значимые замены в силовом и правоохранительном блоках - сменились генеральный прокурор РФ (Игорь Краснов пришел на место Юрия Чайки, что привело к смягчению устойчивого напряжения по линии следственный комитет - Генпрокуратура) и первый заместитель руководителя ФСБ России (Сергей Королев занял кресло Сергея Смирнова).

2. Рост антиистеблишментных настроений действительно привел к формированию новых партийных проектов - произошло объединение партий «Справедливая Россия», «Патриоты России» и «За правду», были созданы новые партии, претендующие на привлечение избирателей, не удовлетворенных сложившейся партийной системой, - «Новые люди», «Зеленая альтернатива». Создание новых партий призвано повысить легитимность предстоящей думской кампании и снизить политические риски за счет перенаправления протестной активности в партийно-институциональное русло.

3. Как и предполагалось в предыдущем докладе, продолжилась ротация глав регионов, хотя в 2020 году ее интенсивность пошла на спад. Тем не менее уже более половины губернаторов не представляют местные элиты. Позиции многих из них являются проекциями групп влияния внутри Политбюро 2.0.

Состав ближнего круга Владимира Путина (полноправных членов Политбюро 2.0, по нашей терминологии) к середине 2021 года остается неизменным по сравнению с периодом президентских выборов-2018: руководство Совета безопасности (секретарь совета Николай Патрушев и заместитель Путина в Совбезе Дмитрий Медведев), руководители трех крупнейших корпораций (лидер ВПК «Ростех» - Сергей Чемезов, лидер ТЭК «Роснефть» - Игорь Сечин, корпорация «Москва» - Сергей Собянин), министр обороны Сергей Шойгу (не стоит забывать об огромном количестве активов, принадлежащих Минобороны, что делает министерство похожим на госкорпорацию), а также три доверенных бизнесмена, которые никогда не занимали государственных постов, но решали, в том числе, государственные задачи, - операторы инфраструктурных проектов (Юрий Ковальчук, Геннадий Тимченко, Аркадий Ротенберг).

Все они сохраняют главное - возможность эффективной личной коммуникации с Владимиром Путиным и обладают накопленным разнообразным набором ресурсов, включая существенный экономический потенциал, собственный или в лице активов субординированных групп.

Ниже представлен более подробный разбор динамики влияния членов «Политбюро 2.0»:

Глава «Роснефти» усилил позиции за счет запуска нового мегапроекта «Восток Ойл». Проект призван к 2024 году дать 30 млн тонн грузооборота из запланированных к перевозке по Севморпути 80 млн тонн и стать флагманским проектом Арктического кластера. Сечин усиливает коалицию с группой Ковальчуков за счет вовлечения «Интер РАО» в электрогенерацию проекта «Восток Ойл» и строительства ледоколов класса «Лидер» для «Росатома» на заводе «Звезда». Именно Сечин чаще всего в 2020 году среди членов Политбюро 2.0 очно встречался с Путиным (не менее четырех раз), что указывает на эксклюзивный доступ руководителя «Роснефти» к главе государства. Игорь Сечин обладает уникальным ресурсом прямой коммуникации с Путиным, ускоряя принятие нужных для себя и своих союзников решений.

Ковальчуки удерживают лидерство в научно-исследовательском кластере экономики за счет влияния на деятельность Российской Академии наук (через Михаила Ковальчука) и участия в новых проектах фундаментальной науки. Здесь ключевой историей является развитие генетических исследований под кураторством Курчатовского института при поддержке «Роснефти» Игоря Сечина. Уход Ярослава Кузьминова с поста ректора ВШЭ и назначение Никиты Анисимова способны усилить влияние Ковальчуков на образовательный кластер. Параллельно утвержден новый ректор МИФИ - Владимир Шевченко. Он работал с Михаилом Ковальчуком в Курчатовском институте. Политико-административный ресурс Ковальчуков может усилиться за счет прихода Максима Шаскольского на пост главы Федеральной антимонопольной службы и уверенного переизбрания Александра Дрозденко на пост губернатора Ленинградской области - в будущем у Дрозденко есть потенциал занять важную федеральную должность.

Глава «Ростеха» является одним из бенефициаров государственной поддержки цифровизации экономики и управления. Госкорпорация претендует на главный подряд по цифровизации Федеральной службы исполнения наказаний, а также получила 21 млрд рублей в рамках дорожной карты развития технологий 5G в России. В промышленном кластере главный имиджевый проект - пассажирский авиалайнер МС-21, который призван конкурировать с флагманами Boeing и Airbus. Коронавирус актуализировал ресурсы «Ростеха» в биотехнологическом кластере - в связке с Денисом Мантуровым «Ростех» стал одним из бенефициаров производства средств индивидуальной защиты, медицинского оборудования, а также поставок вакцин («Нацимбио»). Наиболее проблемной точкой для группы Чемезова является мусорная реформа, реализация которой находится под угрозой. «РТ-Инвест» (дочерняя компания «Ростеха») выступает за применение механизма РОП и ДПМ, что подразумевает рост тарифов на электроэнергию. Но против выступают вице-премьер Виктория Абрамченко, Минфин, Минприроды и промышленное лобби («Русал», «Северсталь»). Конфликт ставит под угрозу выполнение указов Путина по снижению доли сжигаемого мусора в два раза к 2030 году.

Запуск самого большого в России нефтехимического комплекса «ЗапСибНефтехим» в Тобольске холдинга «СИБУР» формирует новую уникальную для члена Политбюро 2.0 нишу как лидера нефтехимического кластера. Лидерство группы Тимченко-Михельсон существенно усиливается за счет объединения «СИБУРа» с нефтехимическими активами («Нижнекамскнефтехим», «Казаньоргсинтез») татарстанской группы ТАИФ - после слияния «СИБУР» станет топ-5 в мире производителем каучука и полиолефинов на глобальном рынке. Напомним, что 1 декабря 2020 года президент РФ Владимир Путин принял участие в совещании по стратегическому развитию нефтегазохимической отрасли. На нем было анонсировано, что отрасль получит до 5 трлн рублей государственной поддержки до 2030-го.

Группа Ротенбергов продолжает доминировать в транспортно-инфраструктурном кластере, неформально курируя проект расширения Байкало-Амурской магистрали и «Восточного полигона» для увеличения экспортных поставок российского угля на азиатские рынки. Влияние на транспортную политику сохраняется за счет назначения экс-главы «Аэрофлота» Виталия Савельева на пост министра транспорта РФ. В образовательном кластере влияние группы сохраняется за счет назначения Ольги Васильевой на пост президента РАО. Ротенберги начинают капитализировать итоги строительства Крымского моста - по оценкам экспертов, суммарные активы Ротенберга в Крыму составляют четверть от всей федеральной целевой программы по развитию полуострова в 1,3 трлн рублей. Таким образом, элитная группа впервые с 2014 года снова заняла первое место в списке богатейших семей России (по версии «Forbes»).

Министерству обороны удалось укрепить свою роль в идеологической легитимации системы через нарочитый милитаристский патриотизм и неожиданно занять собственную нишу в коронавирусном антикризисе, расширив влияние как на федеральном, так и региональном уровнях. На федеральном уровне Минобороны приняло непосредственное участие в испытании вакцины от коронавируса - вовлеченность оправдала себя, и теперь Сергей Шойгу может по праву считаться одним из соучастников успеха проекта «Спутник V». Строительство 16 мобильных госпиталей по всей России существенно усилило социально-гуманитарное позиционирование Минобороны. Десант военных медиков в конкретные регионы для купирования наиболее кризисных очагов инфекции расширил влияние Шойгу на региональном уровне. Высокая популярность Шойгу подтверждается тем фактом, что министр обороны РФ возглавил федеральную часть списка «Единой России».

Сохранение внушительного представительства людей Собянина в правительстве РФ и губернаторском корпусе позволило мэру Москвы укрепить свои позиции в обновленном Государственном Совете - глава столицы вошел в президиум органа и в большую часть ключевых комиссий. В разрезе инфраструктурных проектов в Москве продолжается расширение коммуникаций общественного транспорта за счет высоких темпов открытия новых станций метро, новых маршрутов БКЛ и МЦК. Проекты центрального транспортного узла (БКЛ) получат поддержку Фонда национального благосостояния в размере 105 млрд рублей. Распространение коронавируса, с одной стороны, создает риски Собянину из-за резких решений в виде обязательной вакцинации и новых карантинных ограничений, но, с другой стороны, демонстрирует политической элите роль мэра Москвы в качестве генератора антикризисных трендов управления эпидемиологическими рисками.

Секретарь Совбеза РФ упрочил позиции в качестве лидера силового блока. Формальное расширение полномочий Совбеза в виде получения конституционного статуса с задачей защиты целостности государства легитимирует усилия Патрушева по секьюритизации основ российской политической системы, что выражается в усилении давления на внесистемную оппозицию и третий сектор экономики (НКО). Более того, Совбез закрепил формальные полномочия согласования президентских назначений силовых министров. Патрушев является одним из ключевых идеологов охранительства после публикации статьи в «Российской газете» - «Нужны ли России универсальные ценности?» от 17 июня 2020 года.

Наиболее противоречивым представляется положение Дмитрия Медведева. Член Политбюро 2.0 не вошел в общефедеральный список партии «Единая Россия». Тем не менее экс-президент сохранил пост формального лидера партии власти, что закрепляет за ним уникальную политическую нишу в орбите Политбюро 2.0, что важно для сохранения институционального капитала и понятной роли в политической системе. За Медведевым сохранено неформальное право генерирования наиболее сенситивных и социально одобряемых инициатив партии власти, таких как идея о введении минимального гарантированного дохода и возращения страхования безработицы. Назначение на должность заместителя главы Совбеза РФ позволяет Медведеву быть вовлеченным в принятие ключевых стратегических решений и сохранять прямую коммуникацию с влиятельными силовыми акторами.

Динамика внутри орбит влияния Политбюро 2.0

В то же время стоит отметить, что ресурсный анализ отдельных групп не дает исчерпывающей картины. Внутри Политбюро 2.0 происходит создание крупных коалиций.

На данных момент можно выделить три конгломерата:

1. Связка Сечин-Ковальчуки, в которой кадровый и медийный ресурс Ковальчуков укрепляется силовым и аппаратным ресурсом Сечина. К группе наиболее близок премьер-министр Михаил Мишустин. Именно их коалиция в последнее время получила наибольшие аппаратные приобретения, а также выстроила свою систему влияния в электроэнергетике;

2. Связка Чемезов-Ротенберги - со схожим с первой группой форматом взаимодополнения ресурсов. К союзникам группы и перспективным политикам можно отнести главу администрации президента Антона Вайно;

3. Связка Шойгу-Собянин-Тимченко, точкой сборки которой являются московская агломерация и сибирско-уральские регионы. Наиболее перспективное публичное лицо группы - глава Московской области Андрей Воробьев (он единственный из губернаторов, кто за последний год дважды встречался с президентом).

Острота противоречий между группами внутри Политбюро 2.0 ощутимо снизилась. Одним из маркеров стал отказ от использования во внутриэлитной борьбе такого неоднозначного инструмента, как инфраструктура Алексея Навального.

Внешнее давление и поиск элитами новых ниш экспансии, по нашему мнению, значительно снизили конфликтность внутри углеводородного сектора экономики, что, несмотря на значительное усиление позиций Игоря Сечина, обеспечило устойчивость глав «Газпрома» и «Транснефти» - Алексея Миллера и Николая Токарева.

При высоком уровне доверия к отдельным членам Политбюро 2.0 Путин развивает институт спецпорученцев, замкнутых лично на него. К ним можно отнести первого вице-премьера Андрея Белоусова (антикризисное регулирование), вице-премьеров Юрия Трутнева (арктический кластер и Дальний Восток), Александра Новака (переговоры в формате «ОПЕК+» и энергетическая дипломатия в целом), Татьяну Голикову (социальный кластер), первого заместителя главы администрации президента Дмитрия Козака (внешнеполитические вопросы). К той же когорте можно отнести Кирилла Дмитриева (РПФИ), который является куратором экспортных контрактов вакцины «Спутник V» и неформальным лидером биотехнологического кластера.

В технократическом и силовом блоках к перспективным фигурам относятся Сергей Нарышкин, публичность которого в последнее время растет, и Алексея Дюмина, который по-прежнему считается нашими респондентами наиболее доверенным из числа путинских адъютантов. Следует добавить устойчивость представителей идеологического блока кандидатов в члены Политбюро 2.0 - спикеров Совфеда Валентины Матвиенко и Госдумы Вячеслава Володина, которые имеют хорошие шансы на сохранение своих позиций.

Создание внутри Политбюро 2.0 укрупненных коалиций и появление новых рентных рынков создает возможности для роста новых игроков. К ним стоит отнести премьер-министра Михаила Мишустина, который в случае успеха экономических реформ имеет все шансы стать полноправным членом Политбюро 2.0. У группы Мишустина серьезное представительство в вице-премьерском корпусе (более серьезное, чем у его предшественника). К его группе можно отнести заместителей председателя правительства Абрамченко, Григоренко, Чернышенко, Оверчука и Хуснуллина. Ключевой фигурой в команде Мишустина считается глава аппарата Дмитрий Григоренко. А наиболее ресурсоемкие проекты курируют Марат Хуснуллин («Стройка - новая нефть») и Дмитрий Чернышенко («Цифра - новая нефть»).

Потенциал для роста есть у давних соратников Путина, имеющих репутацию реформаторов, - главы Счетной палаты Алексея Кудрина, председателя правления Сбербанка Германа Грефа и первого заместителя главы администрации президента Сергея Кириенко.

При Кудрине выросла роль Счетной палаты как квазисиловой структуры и появился новый функционал - аудит системы коммуникаций органов власти. Греф активно развивает экосистему Сбербанка и претендует на роль гуру новых управленческих компетенций. Роль Сергея Кириенко существенно возросла после закрепления конституционного статуса Госсовета. В новой роли Госсовет получит право определять KPI глав регионов и разрабатывать меры поощрения субъектов РФ за соблюдение государственных целевых показателей. Более того, комиссии Госсовета будут вовлечены в аудит реализации нацпроектов.

Высокая стабильность верхнего эшелона элиты задана несколькими факторами:

A. Удержание устойчивости главного источника ренты - экспорта углеводородных ресурсов. Несмотря на серьезную турбулентность на энергетических рынках (падение спроса и цен на нефть в 2020 году, кризис сделки «ОПЕК+»), команда Владимира Путина внесла вклад в сохранение мировых цен на энергоносители в приемлемых параметрах и успокоила рынки (фактически президент добился нужного ему результата в ручном режиме через Новака как спецпереговорщика). Действия команды, в свою очередь, позволили сбалансировать федеральный бюджет. Несмотря на серьезное сопротивление, сняты ключевые санкционные ограничения на строительство газопровода «Северный поток-2»;

B. Инерция посткрымского сценария во внешней политике. Эксплуатация образа внешнего врага задает идеологическую рамку элитной консолидации, в которой лояльность есть лучшая гарантия сохранения ресурсов. Зафиксирован внешнеполитический консенсус патриотических парламентских партий и большей части непарламентских сил;

C. Конституционные поправки 2020 года закрепили суперпрезидентскую модель управления, где глава государства одновременно руководитель разросшегося института президентства, исполнительной власти и силовой вертикали. Подобное положение вещей повышает спрос на делегирование задач и ведет к разрастанию зон ответственности для игроков внутри неформального контура управления - Политбюро 2.0;

D. Консолидация силовой элиты, которая выражается в смягчении противоречий между следственным комитетом и Генпрокуратурой (выходец из СК Игорь Краснов был назначен на пост генерального прокурора) и повышением уровня координации действий силовиков. Завершающий аккордом стало закрепление конституционного статуса Совета безопасности.

Существующее положение дел выгодно элите здесь и сейчас. Поэтому ее выбор в пользу синицы в руках в виде оттачивания инструментов сохранения статуса-кво вместо журавля в небе через реконфигурацию системы логичен и рационален.

Тем не менее Политбюро 2.0 сумело ответить лишь на краткосрочные вызовы. Однако в долгосрочной перспективе его устойчивость как системы управления и делегирования контроля над рентами вызывает вопросы. Можно указать на четырех всадников Апокалипсиса долгосрочной стабильности российской политической элиты:

1). Холодная война 2.0. Продолжение серьезного конфликта в отношениях с Западом и откровенная нестабильность постсоветского пространства, доходящая до прямых военных столкновений. Вынужденная необходимость поддерживать режим Александра Лукашенко, балансировать интересы Армении и Азербайджана в Закавказье, а также бороться с ростом влияния КНР в Средней Азии требует беспрецедентных ресурсных затрат. Она подрывает уже ослабленный пенсионной реформой социальный контракт между властью и обществом, финансирование которого может стать невозможным из-за огромных издержек на удержание внешнеполитического баланса. Причем балансировка происходит в контексте обострения отношений с Западом, новые санкционные пакеты которого могут стать ответом на любую проактивную попытку России удержать лидирующие позиции на постсоветском пространстве.

2). Климатический удар. Введение в ЕС углеродного налога грозит в будущем подорвать воспроизводство сырьевой ренты. Министр природных ресурсов и экологии РФ Александр Козлов оценивает возможные потери российских экспортеров в 3 млрд евро ежегодно в случае отсутствия экологической модернизации. Именно поэтому экологическая проблематика является, по сути, единственной, где Россия готова соответствовать западной мейнстримной повестке, поскольку потеря европейских энергетических рынков - риск для всей рентоориентированной системы.

3). Элитный транзит. Объективные процессы смены поколенческих когорт во власти и старения лидеров системной оппозиции (КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия - За правду») актуализируют вопрос о новых инструментах воспроизводства элиты. Патронаж не может являться единственным способом карьерного роста, поскольку объективные вызовы (декарбонизация, эпидемиологические риски, сокращение ренты) требуют компетентное технократическое ядро в управленческой вертикали.

4). Коронавирус и думские выборы. Слабоконтролируемое распространение новой инфекции напрямую увязано с проблематикой думских выборов. Повестка Covid-19 летом 2021 года снова выходит на первый план из-за наступления третьей волны.

Решение о введении де-факто принудительной вакцинации в Москве и некоторых других регионах усиливает риск электорального раскола между сторонниками и противниками прививок. Соответствующий фактор может существенно недооцениваться, хотя по своему негативному потенциалу он сравним с пенсионной реформой, поскольку затрагивает интересы электорального ядра политического режима. Поэтому думская кампания станет вызовом для внутриполитического блока администрации президента - и более серьезным, чем активность несистемной оппозиции в начале 2021 года.

и поиск новых способов получения валютной ренты

Один из ключевых вызовов для России - холодная война 2.0, конфронтация с Западом по широкому фронту вопросов, а также изменение технологического уклада как такового, переход практически всех вызовов в разряд гибридных.

Стремление новой администрации США сблизиться с ЕС после импульсивных шагов Дональда Трампа ведет к тому, что европейские элиты усиливают пикировку с Россией по внешнеполитическим вопросам. Сергей Лавров уже охарактеризовал ситуацию как уничтожение инфраструктуры отношений между ЕС и РФ из-за односторонних действий Брюсселя. Продолжение санкционного давления со стороны США и угроза введения ограничений против российского суверенного долга делает очень ограниченным маневр для поиска компромиссов.

Несмотря на неблагоприятный прогноз в отношениях с Западом, российская сторона предпринимает усилия для того, чтобы сгладить напряжение, в частности, активизацией своего участия в значимой для демократической администрации США экологической повестке. Более того, встреча Владимира Путина и Джозефа Байдена зафиксировала красные линии, форсировала рестарт новых форматов двухсторонней коммуникации и откатила дипломатическую изоляцию за счет взаимного возвращения послов. Фактически возникла ситуация холодной войны 2.0, когда взаимоотношения США и России сосредоточены на поиске компромиссных конфигураций зон влияния и интересов вместо попытки поиска политической синергетики.

Второй вызов заключается в существенной политической дестабилизации постсоветского пространства. Ряд стран находятся в процессе транзита элит (Казахстан, Узбекистан) либо же переживают длительный внутриполитический кризис (Белоруссия, Армения, Грузия, Молдавия и Киргизия).

Серьезным вызовом для стабильности режимов в Центральной Азии становится уход США из Афганистана, который может быть превращен в центр экспансии радикального исламизма.

Интеграционный проект с Белоруссией, который рассматривался ранее как один из сценариев расширения влияния и транзита власти в России, буксует даже в условиях нового охлаждения в отношениях Минска с Западом. Белорусское руководство предпочло прагматическому сценарию экономической интеграции и конституционной реформы - жесткое силовое подавление любых форм протеста и даже эскалацию, которые увеличивают риски дальнейшей дестабилизации. Несмотря на то что режиму Лукашенко оказывается экономическая поддержка, пока руководству России нечего предъявить с точки зрения выгод помощи Минску для самой РФ. Более того, российское руководство, спасшее Лукашенко от свержения с поста президента осенью 2020 года, к лету 2021-го столкнулось с масштабной антироссийской кампанией в белорусских СМИ.

Резюмируя, можно сказать, что Белоруссия исповедует особую модель многовекторности - одновременное обострение отношений как с Западом, так и с Россией.

В целом можно говорить о кризисе интеграционных проектов на постсоветском пространстве. Идея политической интеграции вслед за экономической все менее популярна. Растет критичность по отношению к проекту ЕАЭС в элитах стран-участниц, включая страну-инициатора проекта - Казахстан.

Карабахский конфликт привел к военно-дипломатическому укреплению России в Армении за счет миротворческого контингента, но и одновременно к существенному усилению Турции в Закавказском регионе, которое было закреплено принятием Шушинской декларации. Никол Пашинян сумел сохранить за собой право формирования правительства после парламентских выборов 20 июня, однако оппозиционные силы во главе с экс-президентом Робертом Кочаряном существенно расширили свое представительство, из-за чего сохранится высокая политическая турбулентность в Армении.

Прошедшие в Молдавии парламентские выборы временно утвердили прорумынского президента Майю Санду в качестве лидера парламентской республики, что создает риски нового витка кризиса в Приднестровье.

Сохраняется риск обострения на украинском направлении, о чем недвусмысленно напомнил фактически предвоенный кризис весны 2021 года. Учитывая тот факт, что для украинского политического класса образ России как внешнего врага является значимым фактором внутренней стабилизации, надежды на реализацию минских соглашений становятся все более призрачными. А значит, новый кризис на донбасском направлении - вопрос времени.

Тем не менее, несмотря на внешнеполитическое напряжение, российские элитные группы предлагают ряд проектов, которые могут создать альтернативные точки получения экспортной ренты в условиях усиления внешнеполитического давления. Стратегия позволяет не перераспределять влияние в уже существующих нишах, а создавать новые.

Неустойчивость традиционных сырьевых рынков и новый курс глобальной элиты на декарбонизацию экономики ставит вопрос о создании новых проектов генерирования экспортно-ориентированной ренты. Усиление давления Запада и безуглеродный налог в ЕС провоцируют три стратегии: 1). создавать несырьевые ниши (фармакология и цифра); 2). соответствовать экологии 2.0 (развитие зеленой энергетики); 3). сырьевой и промышленный экспорт на быстрорастущие рынки развивающихся стран.

1. Экспорт вакцины «Спутник V», которая претендует на воссоздание мягкой силы России и проект спасения ряда государств, страдающих из-за недостатка поставок западных вакцин или производственно-логистических сложностей.

Бенефициары: Кирилл Дмитриев, Алексей Репик, Виктор Харитонин, Владимир Евтушенков.

2. «Цифра как новая нефть» - государственная поддержка отечественного IT-сектора за счет регуляторных и налоговых льгот, а также наращивания сотрудничества с китайским технологическим сектором, который переживает беспрецедентное давление со стороны США и китайского государства и заинтересован в сотрудничестве с российскими платформами. Позитивный пример - заключение соглашений о создании совместных предприятий между Mail.ru, USM, «Мегафон», РФПИ и Ant Group.

Бенефициары: Михаил Мишустин, Герман Греф, Сергей Чемезов, Алишер Усманов, Дмитрий Чернышенко.

3. Развитие Северного морского пути как альтернативного торгового маршрута и наращивание экспорта зеленой энергетики - дискуссия о необходимости диверсификации торговых путей усилилась после пробки в Суэцком канале, а ставка Запада на безуглеродную экономику актуализирует поставки (с рядом оговорок) зеленого СПГ («Газпром», «Новатэк») в Европу. Вместе с тем СПГ является привлекательным источником энергии для азиатских рынков.

Бенефициары: Геннадий Тимченко, Леонид Михельсон, Алексей Миллер.

4. Продвижение атомной промышленности как альтернативного источника безуглеродной энергии - инициативу прорабатывает вице-премьер Александр Новак в связке с «Росатомом» (в сфере влияния Сергея Кириенко и группы Ковальчуков), которые уже подготовили соответствующую стратегию и будут лоббировать мирный атом в качестве полноправного источника зеленой энергии.

Бенефициары: Ковальчуки, Сергей Кириенко, Александр Новак.

Сырьевой и промышленный экспорт на быстрорастущие рынки развивающихся стран:

5. Наращивание поставок угля на развивающиеся рынки Юго-Восточной Азии за счет Восточного полигона (расширение БАМ) и стимулирования экспорта. Несмотря на общий тренд декарбонизации, ряд стран Азиатско-Тихоокеанского региона нуждается в дешевых энергоносителях здесь и сейчас, в то время как зеленые инвестиции сулят отдачу только в долгосрочной перспективе.

Бенефициары: Геннадий Тимченко, Ротенберги, Юрий Трутнев.

6. Модернизация ВПК как один из инструментов индустриализации 2.0 и наращивания экспортной ренты за счет новых рынков сбыта (в первую очередь - Африка, Юго-Восточная Азия), что может быть, в том числе, реализовано за счет новых укрупнений военно-технических сегментов по примеру объединения авиастроительной отрасли под эгидой ОАК (Сергей Чемезов).

Бенефициары: Сергей Шойгу, Сергей Чемезов.

Новые инструменты кооптации элит и транзита власти

Конфигурация возможного/воображаемого транзита власти в элитах по-прежнему остается неопределенной. Стоит вопрос не только о преемнике Владимира Путина, но и о ротации глав госкорпораций и лидеров партий системной оппозиции. Как в принципе могут появиться новые имена, которые обновят сложившуюся систему хотя бы в силу поколенческих различий? Возможны пять способов, которые могут сочетаться:

1). Продвижение по бюрократической лестнице. Однако субъективных оснований для текущих членов элиты поддерживать такой путь немного, элемент соревновательности может выйти из-под контроля. Более того, уже сейчас возникает проблема дальнейшего продвижения для целой плеяды губернаторов-технократов, пик ротации которых должен прийтись на 2023-2024 годы;

2). Технократический отбор через конкурсы и системы оценивания. Ключевой проект внутри контура - управленческая ниша Сергея Кириенко (проект «Лидеры России» и ряд других конкурсов). Особенности: высокая формальная легитимность механизма при объективных ограничениях меритократического отбора из-за вступления в противоречие с устоявшимися патронажными интересами;

3). Прямое наследование позиций в элите, партия крови. Из всех вариантов пополнения верхней страты элиты наиболее простым с точки зрения индивидуального выбора представляется наследственный. Но он же наиболее сложен в реализации, так как неформальные позиции крайне плохо институционализируются - легитимность наследственных моделей наиболее низкая;

4). Каперы. Наибольшее внимание прессы и оппозиции в последнее время привлекает путь каперов, то есть отдельных членов элиты, которые получают патент на разработку и презентацию новых, невостребованных крупными игроками тем. Своеобразный путь Ермака, который будет оплачен славой и деньгами, только если он окажется сам по себе удачным, пробуют пройти Кирилл Дмитриев (нанотехнологии и вакцины), Алексей Нечаев (партия «Новые люди»), Евгений Пригожин (ситуативные союзы с кланово-политическими лидерами в Африке);

5). Новая силовая элита (адъютанты и к ним приравненные). Личные адъютанты, неодворяне остаются важным кадровым резервом, главным достоинством участников которого является личная преданность первому лицу. Наиболее значимых карьерных успехов среди неодворян добился Евгений Зиничев, который стал главой МЧС. Однако сохраняется интрига относительно карьерных перспектив губернаторов-адъютантов, первый губернаторский срок которых подходит к концу (Алексей Дюмин в Тульской области и Дмитрий Миронов в Ярославской).

Перед Политбюро 2.0 вне зависимости от того, будет ли происходит транзит власти в ближайшие годы, стоит проблема сохранения и воспроизводства. С одной стороны, усиление внешнего и санкционного давления по-прежнему увеличивает сплоченность членов элиты. С другой стороны, помимо вышеперечисленных рисков есть проблема возраста верхнего эшелона власти (средний возраст - 65 лет, а второго эшелона кандидатов - 61 год).

Можно обозначить несколько сценариев (расположены по убыванию вероятности):

I сценарий. Стабилизация состава Политбюро 2.0 на несколько ближайших лет. Возможна за счет применения административного ресурса к перераспределению ренты в новых секторах экономики и за счет создания укрупненных элитных коалиций.

II сценарий. Сценарий наследственной аристократии, который может быть сопряжен с запросом на большую институционализацию разрешения споров внутри элиты, когда формальные правила начнут доминировать над неформальными как защитная реакция.

III сценарий. Количественные сокращения верхнего эшелона элиты в случае упрощения структуры экономики. Если такое число операторов не нужно, их станет меньше. Бюрократизация процесса принятия решений и переход к формату «Госплан 2.0».

IV сценарий. Перестройка экономики и смещение основных центров извлечения прибыли может привести в движение всю элитную коалицию в РФ за счет допуска в нее капитанов новых индустрий и региональных элит. При таком сценарии Политбюро 2.0 трансформируется в нечто иное, представляющее собой более широкую элитную коалицию.

V сценарий. Новый интеграционный проект на постсоветском пространстве предполагает неизбежное расширение круга элитных игроков за счет части элит стран-союзников.

27.01.2021 Анализ событий в США

25.01.2021 «Программа-максимум – снос режима уже в этом году»: Евгений Минченко о митингах за Навального

Протесты выведут на «проектную мощность» к сентябрю-октябрю

«Внутри власти, очевидно, есть люди, которые продолжают разыгрывать карту Навального», — убежден президент РАСО Евгений Минченко. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал о том, стал ли автор расследования про «дворец Путина» кумиром школьников и молодежи, как происходящее сейчас в России связано с победой Байдена и каковы шансы действующей власти устоять.

Евгений Минченко: «Сейчас идет разведка боем, пристрелка, причем с обеих сторон. Тестирование технологий, содержания, каналов доставки, методов уличной активности» Фото: «БИЗНЕС Online»

«СТАВИТСЯ ЗАДАЧА ОГРАНИЧИТЬ ПРОСТОР МАНЕВРА ДЛЯ ПУТИНА И ЕГО КОМАНДЫ. ПРОГРАММА-МАКСИМУМ — СНОС РЕЖИМА»

— Евгений Николаевич, как вы оцениваете события 23 января? О чем они говорят? Насколько все было прогнозируемым? Кто-то из коллег говорит, что московские власти недооценили массовости. Некоторые ваши коллеги утверждают, что на следующий день мы проснулись в другой стране.

— Массовость акций 23 января была меньшей, чем ожидала власть, и большей, чем предполагала оппозиция. На самом деле по приготовлениям власти сложилось впечатление, что они ожидали большего масштаба. А оппозиция сильно не надеялась — для них это была тестовая история.

На самом деле произошедшее не апогей. Неслучайно я несколько дней назад написал, что выход протеста на проектную мощность — это сентябрь-октябрь 2021 года. Сейчас идет разведка боем, пристрелка, причем с обеих сторон. Тестирование технологий, содержания, каналов доставки, методов уличной активности. Это пока еще проверка. Поэтому те люди, которые говорят о том, что мы проснулись в другой стране, ведут речь о чем-то другом. Самый главный вывод, который я для себя сделал, когда было принято решение о возвращении Навального в Россию, — попытка раскачать ситуацию состоится именно в 2021 году. Раньше многие эксперты, которые занимаются проблематикой протестов, исходили из того, что попытка такого сноса власти будет предпринята в 2024-м или в случае досрочных выборов президента. Но теперь уже понятно, что это 2021 год и вне зависимости от успешности попытки ставится задача ограничить простор маневра для Путина и его команды. Программа-максимум — снос режима. Программа-минимум — загнать его в узкий коридор, ведущий к стратегическому поражению.

— Вы ожидали, что протест будет таким массовым? Например, по данным Reuters, на улицы Москвы вышли около 40 тысяч человек. По данным «Белого счетчика» — в 2 раза меньше. Но для несогласованных акций это рекорд. Много было людей и в других городах.

— Да, много. Но меня больше волновали другие вещи.

— Какие?

— Более интересовал уровень уличного насилия. Численность, на мой взгляд, была непринципиальной. Более важный вопрос заключался в том, будет ли тестирование применения насилия против сотрудников правоохранительных органов, произойдут ли нападения, демонстрация навыков уличного противостояния. И мы увидели, что да, тестирование состоялось, в том числе толерантности общества к нападению на силовиков. Есть знаменитый кадр, когда человек подходит и бьет полицейского; видео, где сцепкой группа молодых людей пинают омоновцев с дубинками. Мы видим, что на самом деле уже идет тестирование жестких сценариев. И это то, что мне особенно не нравится в субботних событиях.

«Мы видим, что у протестов есть, может быть, не очень массовое, но боевое крыло, которое готово к силовому противостоянию с правоохранителями» Фото: «БИЗНЕС Online»

«У ПРОТЕСТА ЕСТЬ, МОЖЕТ БЫТЬ, НЕ ОЧЕНЬ МАССОВОЕ, НО БОЕВОЕ КРЫЛО»

— Вы считаете, что драки на митингах — это провокации?

— Нет. Это тестирование боевого крыла. Пока аккуратное. Мы видим, что у протестов есть, может быть, не очень массовое, но боевое крыло, которое готово к силовому противостоянию с правоохранителями.

— И это неслучайные вещи?

— Считаю, что это неслучайно. Я изучал протесты в других странах. Помню, как в 2014 году на Украине во время противостояния на майдане впервые появились бойцы «Правого сектора», которые цепями били милиционеров, на тракторе на них ехали и так далее. Я тогда беседовал с украинскими журналистами и говорил им: «Вот смотрите, радикализация протеста». Они мне отвечали: «Да нет, это „титушки“, провокаторы, протестующие не могут так себя вести. На самом деле у нас все белые и пушистые». Но теперь это не «титушки» и не провокаторы, а герои тех событий для действующих украинских властей и значительной части общества. Не думаю, что это были провокаторы и у нас.

— И как вы оцениваете реакцию омоновцев, их действия во время разгона митингов? Насколько они были адекватными?

— Я все-таки не специалист по работе правоохранительных органов. Из того, что вижу, реакция была достаточно сдержанной, за исключением отдельных эксцессов. И имелись хорошие находки типа раздачи горячего чая сотрудниками Росгвардии тем, кто вышел на улицы, чтобы люди не мерзли.

— А чем можно объяснить такие эксцессы, как в Санкт-Петербурге, где омоновец пнул в живот женщину и она упала на асфальт, получив сотрясение мозга? Такие действия способствуют эскалации протеста.

— Ну все живые люди. Всегда могут быть ошибки. Закон больших чисел. Когда много людей, понятно, что возможны и такие инциденты. В данном случае полицейские уже извинились перед женщиной — и руководство, и лично этот полицейский, он пришел к ней в больницу. Она его простила. Пройдут и разбирательства — они должны быть, это правильно. Но централизованной установки силовикам на жесткий прессинг протестующих не давалось.

«Начинает включаться в протест так называемая вторая Россия (по Зубаревич) — не только миллионники, но и города с населением в сотни и десятки тысяч человек» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ОППОЗИЦИОННОСТЬ РЕГИОНОВ БУДЕТ РАСТИ. НАЧИНАЕТ ВКЛЮЧАТЬСЯ В ПРОТЕСТ ТАК НАЗЫВАЕМАЯ ВТОРАЯ РОССИЯ»

— Особенность субботних протестов — их массовость именно в регионах. По всей стране были задержаны более 3 тысяч человек. В Казани задержали много журналистов. Как бы вы оценили региональную активность и то, что происходило в разных городах России?

— В регионах было по-разному. Например, в Хабаровске вышло немного, несмотря на их традиции протестов. В Иркутске — больше, но там практически произошла смычка коммунистов (точнее, сторонников экс-губернатора Левченко) и «навальнистов». Сейчас большой риск для власти — это связка актива и электората КПРФ и активистов Навального, тем более что в ряде территорий такая связка активно формировалась в последние 2–3 года.

— Кстати, Собчак подсчитала, что, например, в Казани и Екатеринбурге в процентном отношении, даже если брать данные «Белого счетчика», людей вышло больше, чем в Москве.

— Я думаю, оппозиционность регионов будет расти. Начинает включаться в протест так называемая вторая Россия (по Зубаревич) — не только миллионники, но и города с населением в сотни и десятки тысяч человек. Это серьезный риск, потому что до сих пор это была цитадель Путина: условный Нижний Тагил. По данным городам особенно сильно ударили коронавирус, кризис. Поэтому для власти средней величины промышленные города — одна из самых проблемных точек.

— Вы считаете, что мобилизация протеста происходит в том числе из-за последствий коронавируса?

— Пандемия оказала двоякое воздействие. С одной стороны, она повышает градус оппозиционности, особенно в городах. С другой — увеличивает уровень лояльности по отношению к власти, потому что некоторые считают, что только власть может защитить от заразы. Кстати, если сравнивать с другими странами — при всех многообразных претензиях насчет того, как вела себя власть, — Россия в целом лучше прошла этот кризис, чем США или Великобритания, не говоря уже о странах постсоветского пространства. Взять хоть наших западных соседей, Украину и Беларусь, хоть государства Центральной Азии. Например, по Киргизии коронавирус очень сильно прошелся. Там уровень готовности медицины оказался крайне низким, что привело к смене власти.

«Тезис о том, что за Навального только школота, не подтвердился. Достаточно посмотреть видео протестных акций по стране, чтобы увидеть, что процент молодежи оказался ниже, чем во время протестов 2017 года» Фото: © Zamir Usmanov / Global Look Press / www.globallookpress.com

«ОЩУЩЕНИЕ РИСКА ПРОТЕСТОВ У ВЛАСТИ ЕСТЬ. НЕТ НИКАКОЙ САМОУСПОКОЕННОСТИ»

— Что все-таки сыграло бо́льшую роль в мобилизации протеста 23 января — арест Навального или его фильм про «дворец Путина», набравший за считаные дни более 70 миллионов просмотров?

— Я думаю, наибольшую роль сыграл рост уровня неудовлетворенности. А Навальный и его кино — это уже не причины, а поводы.

— Тем не менее, даже судя по лозунгам в разных городах, очевидно, что пришли люди, которые видели данный фильм. И эта заготовочка стала бомбочкой.

— Да, это оказалось событием, которое обсуждают. Идут, например, ожесточенные дискуссии на тему того, что такое «комната для грязи», о других нюансах. А альтернативного нарратива практически нет.

— Как вы оцениваете роль в мобилизации самих властей, которые фактически рекламировали несанкционированные митинги призывами на них не ходить и рассказами о том, как зачищалась агитация в TikTok и прочих соцсетях? Идут споры и о том, звучали ли призывы к школьникам.

— Не было прямых призывов к школьникам от организаторов. Но таргетинг ориентирован на подростков. Это я могу сказать из личного опыта, как отец. Подростки очень активно обсуждали данную историю. Кино они не смотрели, но видели короткие ролики в TikTok. Таргетинг через данную соцсеть именно на молодое поколение, несомненно, имелся — странно было бы отрицать.

— Но все-таки прослеживалась ли роль властей в мобилизации протеста?

— Может быть, что-то они добавили. Но тезис о том, что за Навального только школота, не подтвердился. Достаточно посмотреть видео протестных акций по стране, чтобы увидеть, что процент молодежи оказался ниже, чем во время протестов 2017 года, которые были после фильма про домик с уточкой.

— «Он вам не Димон».

— Да.

— Однако если раньше на центральных телеканалах о подобных акциях старались либо вообще не говорить, либо упоминать вскользь, то в этот раз было ощущение активного противодействия.

— Я думаю, где-то дровишек подбросили, а где-то, может, и тормознули. А как чиновничья вертикаль должна была действовать? Потом ведь спросят: «А вы что делали?» А вот, пожалуйста: «Проведены профилактические беседы. На субботу на это время были запланированы сочинения, дополнительные занятия, открыли катки, спортивные секции и так далее. Реагировали, действовали, предотвращали».

— Но не говорит ли это о том, что проблему уже по-другому стали воспринимать?

— Да, конечно. Я думаю, ощущение риска роста протестов у власти есть. Нет никакой самоуспокоенности. И, судя по инсайдам, работа региональных властей и правоохранителей по противодействию протестам признана удовлетворительной. Не провалились.

«Не могу сказать, что Навальный — властитель дум среди студентов. Да, они обращают на него внимание, действительно оперируют какими-то яркими фактами из его расследований» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО НАВАЛЬНЫЙ — ВЛАСТИТЕЛЬ ДУМ СРЕДИ СТУДЕНТОВ»

— На митингах были не только молодые люди, но и школьники, некоторые из которых уже портреты Путина снимают и вешают вместо них изображения Навального…

— Ну это же не означает массового явления, что все школьники разлюбили Путина и полюбили Навального. Это демонстрация лихости. У нас в свое время в школе было развлечение у некоторых товарищей подложить кнопку на стул учительнице. И в этом смысле можно только радоваться, что шалости школьников сегодня носят менее жесткий характер.

— Но ваш коллега Павловский говорит, что, по закрытым опросам, уже в прошлом году среди молодежи Навальный опередил Путина. Можно ли сказать, что оппозиционер выиграл битву за умы молодежи?

— У меня нет таких данных. Мы проводили исследования прошлой осенью. Правда, школьников не тестировали отдельно, но было достаточно большое количество студентов. Не могу сказать, что Навальный — властитель дум среди студентов. Да, они обращают на него внимание, действительно оперируют какими-то яркими фактами из его расследований. При этом к самому Навальному отношение настороженное. Он не выглядит кумиром. Я могу сравнить с временами моего студенчества, когда реально какое-то время был культ Ельцина и он воспринимался как некий мифический герой. На мой взгляд, сейчас ничего подобного в отношении Навального в студенческой и школьной среде нет.

— А когда Навального сравнивают с молодым Ельциным и Нельсоном Манделой более взрослые люди, о чем это говорит и насколько корректны подобные сравнения?

— Во-первых, я бы не сказал, что такие сравнения очень позитивны, потому что и Мандела неоднозначный герой, и к Ельцину отношение очень разное. Обратите внимание, что Навальный-то как раз в своей риторике не провозглашает себя наследником 90-х. Он, наоборот, весьма критичен и к Ельцину, и к его семье. Очень старательно отстраивается от них, прямо атакует, причем не только он. Идет широкая линия атаки — можно вспомнить расследования «Проекта», где опять же был сюжет про то, как семья Ельцина якобы ела котлеты с будущей командой президента Путина. Я думаю, что это, конечно, согласованная широкая линия, что 90-е — это тоже не хорошо, а Путин — наследник всего худшего, что было в 90-х годах. В таком смысле Навальный очень сильно отличается от многих его сторонников в официально признанной либеральной элите, потому что там культ «Ельцин-центра». А сам Навальный говорит, дескать, нет, я туда молиться не пойду.

«Если мы хотим увести людей с улиц, значит, надо их привести на избирательные участки. Причем так, чтобы они верили, что их приход туда действительно что-то решает» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕСЛИ МЫ ХОТИМ УВЕСТИ ЛЮДЕЙ С УЛИЦ, ЗНАЧИТ, НАДО ИХ ПРИВЕСТИ НА ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ УЧАСТКИ»

— Данный протест в большей степени за Навального или против Путина?

— Это демонстрация накопившегося недовольства как в целом ситуацией, так и уровнем политического представительства. На мой взгляд, рецепт все тот же. И мы с вами в одном из последних интервью говорили, что надо или выпускать пар, или крышку у чайника просто сорвет.

— Неудовлетворенность существующим режимом?

— Я думаю, в первую очередь неудовлетворенность социальная, а во вторую — политическая, она тоже есть. Если мы хотим увести людей с улиц, значит, надо их привести на избирательные участки, причем так, чтобы они верили, что их приход туда действительно что-то решает.

— Возникает ощущение, что Навальный сейчас — единственная альтернатива Путину?

— Такую версию старательно накручивают. Давайте посмотрим цифры. Например, у Фургала на пике рейтинги доверия были выше, чем у Навального. Платошкин, которого вообще нет в официальном дискурсе, имел сопоставимые цифры. Обратите внимание: есть региональные политики с хорошими цифрами доверия, например недавно ушедшая в отставку мэр Якутска Сардана Авксентьева. Есть саратовский депутат от КПРФ Николай Бондаренко — он, кстати, один из немногих политиков – обладателей «золотой кнопки» YouTube, у него больше миллиона подписчиков. Евгений Ройзман — с ним мы давно знакомы, и хотя я не фанат радикальной риторики, которую он в последнее время использует, но могу сказать, что для регионального политика на федеральном уровне у него весьма высокий рейтинг.

Показатели популярности лидеров парламентской оппозиции тоже выше, чем у Навального, — даже у Сергея Миронова.

— Кто все-таки победил 23 января — «навальнисты» или власть?

— Пока никто не победил. Это разведка боем. Чемпионский бой в боксе — это 12 раундов. Сейчас прошла первая минута первого раунда.

— И нельзя оценить, на чей стороне преимущество?

— Во-первых, надо понять, кто игроки. Потому что сама по себе эта логика, что есть единая власть и некая единая оппозиция, искажает восприятие, а внутри власти, очевидно, существуют люди, которые продолжают разыгрывать карту Навального, несмотря на все потенциальные риски в том числе и для них самих. Думаю, последний фильм Навального не мог состояться без помощи каких-то людей внутри путинского «Политбюро 2.0» — кто-то все-таки считает возможным сливать ему информацию, решая свои задачи. Там идет жесткая атака на ту часть окружения Путина, которая привычно называется «Кооператив „Озеро“», а другие игроки практически не затронуты. Иногда они звучат в назывном порядке, но я не исключаю, что одна из задач — разбить самый мощный внутриэлитный альянс в путинском окружении, сложившийся в последнее время, это связка «братья Ковальчуки – Игорь Сечин». Сегодня это группа номер один в российской элите и, собственно, по данной связке бьют, намекая: «Смотрите, это главная уязвимость Путина».

— Сейчас раскручивается история, что это западный фильм, приводятся примеры перевода с английского на русский и прочее.

— Я думаю, что какие-то внутренние элитные игроки в этом тоже участвовали.

«Часть элит не поддерживает Навального, но считает, что они могут использовать его для решения своих задач. Самого Навального они не воспринимают как субъекта»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЧАСТЬ ЭЛИТ НЕ ПОДДЕРЖИВАЕТ НАВАЛЬНОГО, НО СЧИТАЕТ, ЧТО ОНИ МОГУТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО ДЛЯ РЕШЕНИЯ СВОИХ ЗАДАЧ»

— Значит, часть элит во власти поддерживает Навального?

— Нет. Часть элит не поддерживает, но считает, что они могут использовать его для решения своих задач. Самого Навального они не воспринимают как субъекта. Просто для кого-то это слишком опасный инструмент, вред от которого превышает пользу. А кто-то считает, что им еще можно пользоваться.

Сейчас по прошествии времени стал понятен сюжет с походом Навального в мэры Москвы в 2013 году. Ясно, что его совершенно намеренно раскручивали, накачивали. И некоторые люди, не сильно стесняясь, рассказывают в деталях, как принимались решения и как все это делалось. И сейчас уже уверенно можно сказать, что история с арестом Навального в 2013-м, когда его потом быстро выпустили, накачивая протест, — это не дуболомство, а внутриэлитная спецоперация.

— Есть ли у вас понимание, какая стратегия выбрана в отношении Навального сейчас?

— Да нет никакой единой стратегии. Есть действия разных кланов, есть инерция бюрократической, идеологической машины. Где-то коалиция с какими-то элитными группами, где-то в формате «заграница нам поможет». Именно поэтому и удается проскакивать.

— Почему Навального отправили не под домашний арест, а в «Матросскую тишину»? Говорит ли это о том, что силовики окончательно взяли верх над штатскими?

— Нет никаких единых силовиков или штатских, там все очень сильно переплетено. Просто одни кланы считают, что потенциал Навального как инструмента внутриэлитных разборок исчерпан, а кто-то полагает, что им еще можно пользоваться для решения своих задач.

— А чем можно объяснить шоу во Внуково, циничный суд в отделении полиции под портретом Ягоды? Организаторы таких сценариев не понимали, что раззадорят «навальнистов»?

— Сложно сказать. Но между версиями дуболомства и циничной внутриэлитной игры я бы распределил шансы 30 на 70 в пользу второго варианта.

«Когда я аккуратно написал, что Навальный неслучайно возвращается в Россию аккурат под инаугурацию Байдена, количество эмоциональных воплей у меня в «Фейсбуке» стало зашкаливать» Фото: © Michael Kappeler / dpa / www.globallookpress.com

«ДЛЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ США БОРЬБА ПРОТИВ РОССИИ — ОЧЕНЬ УДОБНЫЙ СПОСОБ КОНСОЛИДАЦИИ ЗАПАДА»

— Не получается ли, что в итоге сами власти создают мощный имидж оппозиционеру, о котором заговорил весь мир?

— Я думаю, внешние игроки тут тоже участвуют. Это многосоставный феномен. Когда я аккуратно написал, что Навальный неслучайно возвращается в Россию аккурат под инаугурацию Байдена, количество эмоциональных воплей у меня в «Фейсбуке» стало зашкаливать. Как же так! Конспирология! Но, наверное, логичнее думать, что люди, которые занимаются проектом «Навальный», все-таки оценивают тайминг мировых политических процессов. Мне кажется, более уважительно думать так, чем считать, что они прекраснодушные идиоты из мира розовых единорогов. Понятно же, что есть определенная стратегия. И именно то, что запуск данной стратегии начался так рано, однозначно говорит о том, что в качестве программы-максимум ставится задача сноса режима уже в этом году.

— То есть происходящее сегодня в России связано с победой Байдена в США?

— Байден победил Трампа. И поскольку во время избирательной кампании у демократов ключевой элемент риторики заключался в том, что Трамп — это марионетка Путина, то теперь надо победить его «темного властелина». Дескать, победили марионетку — победим и хозяина. Или, по крайней мере, они должны предпринять какие-то действия в данном направлении, показать, что не простили, отомстили, хотя бы нанесли ущерб. Если не свергли, то заставили заплатить определенную цену. Этот мотив нельзя недооценивать. И когда мне рассказывают, что Россия имеет в американской политике десятое значение… Для внутренней политики — да, несомненно. А для внешней политики США борьба против России и Путина — очень удобный способ консолидации Запада, возврата к коллективному Западу, единство которого очень сильно расшатал Трамп.

«Что надо сейчас сделать власти? Нужно еще раз внимательно изучить то, что происходило в Беларуси в прошлом году, какие ошибки были допущены Лукашенко» Фото: © Ulf Mauder / dpa / www.globallookpress.com

«УСТОЙЧИВОСТЬ ПРАВЯЩЕГО РЕЖИМА В РОССИИ ЗНАЧИТЕЛЬНО ВЫШЕ БЕЛОРУССКОГО. НО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ИМ НАДО РАССЛАБИТЬСЯ»

— Сторонники Навального анонсировали новые акции в следующие выходные. Можно ли сказать, что в России начал развиваться белорусский сценарий на российский лад?

— Да, они надеются выйти на белорусский сценарий. Что надо сейчас сделать власти? Нужно еще раз внимательно изучить то, что происходило в Беларуси в прошлом году, какие ошибки были допущены Лукашенко. Он удержался, но большой ценой, к тому же неизвестно, надолго ли.

— Насколько устойчив режим в России?

— Конечно, устойчивость правящего режима у нас значительно выше белорусского. Но это не значит, что им надо расслабиться и считать, что все схвачено. Думаю, шансы удержаться — 90 на 10. Но 10 процентов риска существует.

— Кстати, сейчас уже говорят о том, что телеграм-канал Nexta анонсировал канал «Москвач», который быстро набрал большую аудиторию и освещал митинги по всей России. Есть ли между ними какая-то связка?

— Если инструмент уже работал, почему бы его еще раз не использовать?

— Значит, речь идет о репетиции госпереворота, раскачки майдана?

— Думаю, да.

— А насколько жесткими могут быть репрессии? Уже звучат призывы закрыть «Эхо Москвы», перекрыть финансирование; студенты жалуются, что им грозят отчислениями. Много ли будет уголовных дел, увольнений, наказаний СМИ, журналистов и прочих?

— Я думаю, сейчас соответствующие решения принимаются. Но «Эхо Москвы» — это часть государственной пропаганды, рассчитанной на одну из целевых групп. Закрыть «Эхо Москвы» — почти как лишить эфира Первый канал.

— Так будут ли жесткие репрессии?

— Я думаю, примут точечные решения. Вряд ли катком поедут.

— Могут ли еще больше ожесточить законы?

— У нас и так законодательство достаточно жесткое на самом деле. Поэтому не вижу смысла в его дальнейшем ужесточении.

— То есть вы считаете, что сейчас не будет взят курс на ужесточение режима и закручивание гаек?

— Закручивание гаек практически неизбежно. Вопрос только в его масштабах. Лично я считаю, что это опасная история и контролируемое увеличение политической конкуренции может дать больше. Глубоко убежден в том, что людям надо дать возможность решать вопросы на избирательных участках, а не на улице.

«Итоговая задача Навального и коалиции вокруг него — это массовые протесты в сентябре-октябре 2021 года» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПОНЯТНО, ЧТО БУДЕТ АКТИВНАЯ КАМПАНИЯ ПО РАСКАЧИВАНИЮ РЕЖИМА»

— Каков ваш прогноз развития событий?

— Понятно, что итоговая задача Навального и коалиции вокруг него — это массовые протесты в сентябре-октябре 2021 года.

Какой будет электоральная стратегия Навального и его партнеров? Тут несколько вариантов.

Первое. Заблаговременное объявление выборов в Госдуму нелегитимными. То, что они будут максимально выдвигать своих кандидатов по округам, неизбежно. Первый большой повод — это протесты против отказа в регистрации тех или иных кандидатов по модели «Мосгордума-2019».

После этого будет развилка для коалиции Навального. Сценарий номер 1 — призыв к бойкоту выборов, которые заранее объявляются нелегитимными, и, соответственно, предлагается идти не на избирательные участки, а выходить на улицу.

Сценарий номер 2. Сделать ставку на какую-то одну из партий и призвать тех, кто за Навального, голосовать за данную партию. Взять, например, какую-нибудь «Зеленую Альтернативу» или «Яблоко» и сказать: «Те, кто за Навального, голосуйте за эту партию». Так же, как сейчас на выборах в Казахстане сделал их беглый олигарх Аблязов, который всех своих сторонников призвал голосовать за партию «Ак жол».

Или можно призвать по модели 2011 года «голосовать за любую другую партию, кроме „Единой России“», а потом интерпретировать это так, что все голоса, которые не за партию власти, — голоса за Навального. Или, например, призвать голосовать за непарламентские партии. То есть говорить о том, что сейчас в Госдуме коллективная партия Путина из четырех фракций, а вы голосуйте за любую непарламентскую, по округам «Умное голосование» за любого кандидата, который может победить единоросса. Думаю, итоговые решения — какой сценарий будет признан рабочим — примут летом согласно результатам кампании по регистрации кандидатов.

— Как думаете, самого Навального посадят надолго, не отпустят?

— Полагаю, это наиболее вероятный исход.

— И, судя по всему, будет жесткий вариант развития событий? С учетом того, что и «навальнисты» обозлены, и власть станет действовать соответственно.

— Самое главное — исчезает тема с законными акциями протеста. Будут митинги без заявок, просто выходы на улицу. Оппозиция проигнорирует правила игры.

— И чем все закончится?

— Уже понятно, что будет активная кампания по раскачиванию режима. И, скорее всего, на данную кампанию режим среагирует закручиванием гаек, а не контролируемым увеличением политической конкуренции.

21.07.2020 Зашел со скрипом: почему Кремль выбрал Дегтярева и какие ошибки он уже совершил в Хабаровском крае

Михаил Дегтярев Фото Сергея Савостьянова / ТАСС

События в Хабаровске приняли новый оборот: после вполне понятного замешательства, вызванного неожиданным размахом массовых протестов, центр сделал ход, назначив временно исполняющим обязанности губернатора представителя ЛДПР Михаила Дегтярева.

Роль личности

Внешне это решение выглядит вполне логично. ЛДПР в регионе — партия власти. В прошлом году она разгромно выиграла выборы в краевую законодательную думу, либдемы доминируют в органах местного самоуправления, региональная администрация также составлена представителями ЛДПР. В этом смысле назначение представителя ЛДПР было практически безальтернативным, и его логика в том, что Путин, уважая выбор хабаровчан, назначает представителя партии, которая пользуется поддержкой населения.

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media LLC. Все права защищены.

1. При воспроизведении Материалов Сайта в любом объеме (в том числе в случаях фрагментарного использования и цитирования) необходимо во всех случаях указывать имя автора Материала, источник (с активной ссылкой на него) и дату публикации исходного (воспроизводимого) Материала;
2. При воспроизведении в полном объеме Материала Сайта гиперссылка на исходный Материал должна располагаться в начале воспроизводимого Материала.

05.06.2019 «Политбюро 2.0»: усиление Патрушева, падение Володина и триумф госкапитализма

О деградации влияния частного бизнеса и подавлении самой возможности региональной фронды

Снижение рейтингов власти привело к тому, что обсуждение моделей транзита началось уже на первом году президентского срока Путина. Перегруппировка внутри «Большого правительства» не завершена, можно ожидать значимых кадровых перестановок уже в ближайшее время. Такие прогнозы представлены в новом докладе «Минченко консалтинг», который пересказывает «БИЗНЕС Online».

Снижение рейтингов власти привело к тому, что обсуждение моделей транзита началось уже на первом году президентского срока Путина Фото: kremlin.ru

«УХУДШЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ С ЗАПАДОМ ПОДТАЛКИВАЕТ «ПОЛИТБЮРО 2.0» К ВЫБОРУ МОБИЛИЗАЦИОННОГО СЦЕНАРИЯ»

«Политбюро 2.0» сохраняет роль неформальной структуры принятия решений, сложившейся вокруг Владимира Путина и после президентских выборов 2018 года. Однако кадровый состав ближнего круга президента — благодаря внешним и внутренним причинам — подвергся некоторой ротации. Об этом говорится в новом докладе «Политбюро 2.0 и антиистеблишментная волна» коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» под управлением Евгения Минченко. Документ основан на результатах неформализованных экспертных интервью с представителями российских элит. Экспертная панель «Политбюро 2.0», напомним, была сформировала в 2012 году и с тех пор регулярно обновляется — на данный момент она состоит более чем из 100 экспертов. Два года назад в юбилейном докладе авторы сделали несколько оправдавшихся прогнозов. Так, в прошлом году состав «Политбюро 2.0» вошел в зону турбулентности. В позициях ряда его членов, а также кандидатов появилась неопределенность, часть из них попали в «переходную зону».

Ключевые изменения последнего времени — это вхождение в члены «Политбюро» секретаря совбеза Николая Патрушева (который заметно усилился, став ключевым переговорщиком на американском направлении и значимо увеличив свое влияние на экономические процессы), а также возвращение друга Владимира Путина, владельца Volga Group Геннадия Тимченко. Укрепили свои позиции глава «Роснефти» Игорь Сечин и другой старый товарищ президента, владелец ООО «Стройгазмонтаж» Аркадий Ротенберг. А вот спикер Госдумы Вячеслав Володин покинул «Политбюро 2.0» и перешел в когорту кандидатов, число которых уменьшилось за счет снижения значимости представителей крупного бизнеса. В высшей лиге российской элиты остаются только фигуры, являющиеся кураторами значимых отраслей и проектов. В результате этих подвижек количество членов «Политбюро 2.0» увеличилось с 8 до 9 человек. Помимо уже упомянутых персон, в него входят глава правительства Дмитрий Медведев, мэр Москвы Сергей Собянин, министр обороны Сергей Шойгу, глава «Ростеха» Сергей Чемезов и еще один путинский приятель, основной акционер банка «Россия» и соучредитель легендарного дачного кооператива «Озеро» Юрий Ковальчук.

Ключевые изменения последнего времени — это вхождение в члены «Политбюро» секретаря совбеза Николая Патрушева Фото: kremlin.ru

«Дальнейшее ухудшение отношений с Западом, как мы и предсказывали, подталкивает „Политбюро 2.0“ к выбору мобилизационного сценария. Это влечет за собой увеличение роли аппарата совбеза, который становится четвертым контуром „Большого правительства“ — наряду с администрацией президента, правительством и ключевыми госкорпорациями», — отмечается в докладе.

Параллельно идет продвижение государственных и окологосударственных компаний в новые для них сектора экономики, вплоть до формирования определенных рынков с нуля (например, новая индустрия переработки мусора), перераспределение ресурсов и рынков от частных компаний и региональных элит в пользу членов и кандидатов в члены „Политбюро 2.0“. Даже модернизационные проекты предполагается реализовывать или в рамках госпрограмм, или корпоративных процедур.

Корпоративистский подход переносится и в политическую сферу. В политическом менеджменте акцент делается не на поощрении политической конкуренции, а на отбор и выращивание новых «технократов». Делегирование в регионы управленцев, не имеющих актуальных связей с местными элитами, преследует несколько целей — обкатать будущих менеджеров федерального уровня, пресечь саму возможность формирования региональной фронды и сопротивления экспансии федеральных групп в субъекты РФ, снизить сепаратистский потенциал, отмечается в докладе. Волна замены глав нацреспублик и ликвидации коррупционных цепочек докатилась до наиболее проблемного в этом отношении Северного Кавказа. В частности, в Дагестане фактически введено внешнее управление.

КТО КОГО УСИЛИЛ В БЛИЖНЕМ КРУГЕ

Итак, путинское «Политбюро 2.0» продолжает функционировать как самый влиятельный неформальный политический институт в России. Люди, которые в него входят, имеют возможность аккумулировать значительные ресурсы, распоряжаться ими и создавать собственные сети влияния. Говоря о новых и усилившихся персоналиях, Минченко и Ко отмечают, что представительство союзников Тимченко в исполнительной власти растет, а экономические проекты успешно развиваются, несмотря на сдержанное недовольство «Газпрома». Ключевым мегапроектом, который продвигает совладелец НОВАТЭКа, является проект развития инфраструктуры Северного морского пути: «Арктик СПГ-2», порт Сабета, ледокольный танкерный флот и т. д. Считается, что Тимченко удалось убедить президента в том, что именно эта компания способна обеспечить успех проектов развития Севморпути, в том числе возможного морского транспортного коридора Китай–ЕС. Государственная поддержка, одобренная Путиным, выражается в беспрецедентных налоговых льготах для НОВАТЭКа. В результате французская Total согласилась вложиться в «Арктик СПГ-2» даже несмотря на то, что активы Тимченко и он сам находятся под американскими санкциями. Позиции бизнесмена усилились за счет успешного альянса с лидером российского списка Forbes Леонидом Михельсоном. Помимо упомянутого «Арктик СПГ-2», миллиардеры вместе реализуют ряд проектов через нефтехимического гиганта «Сибур». На руку Тимченко и кооперация с группой Ковальчуков и курируемой ей госкорпорацией «Росатом». В сфере влияния Ковальчуков — новая энергетика и Арктика, за ними же закреплена и научно-образовательная политика. После назначения врио губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова группа становится наиболее влиятельным игроком на Северо-Западе страны.

Аркадий Ротенберг (в центре на заднем плане) после успешного завершения строительства Крымского моста значительно улучшил свои позиции Фото: kremlin.ru

Ротенберг после успешного завершения строительства Крымского моста значительно улучшил свои позиции и является привилегированным подрядчиком больших инфраструктурных проектов, сохраняя неформальное влияние на минтранс и РЖД. Из числа редких неудач группы авторы доклада отмечают внезапную отставку губернатора Санкт-Петербурга Георгия Полтавченко.

Сечин отвечает за стабильность развития ТЭК. Реанимирована деятельность президентской комиссии по ТЭК, секретарем которой является глава «Роснефти». Сечин сохраняет статус неформального куратора электроэнергетики и высокую степень влияния на силовые структуры. В аппаратных конфликтах его давление удается сдерживать только в случае создания коалиции нескольких членов или кандидатов в члены «Политбюро 2.0» (как, например, в случае с «Транснефтью», главу которой Николая Токарева поддержали одновременно Тимченко и Чемезов).

Чемезов и Шойгу курируют сферу обороны и ВПК, а роль армии возрастает в условиях деградации дипломатических инструментов. Шойгу также неформально курирует ряд регионов и остается одним из наиболее популярных в стране политиков. «Ростех», продолжая поглощать промышленные активы, в частности ОАК, развивает экспансию в новые сектора экономики (цифровая экономика, мусор, ретейл) и расширяет региональную клиентеллу. Чемезов обладает наиболее высоким среди членов «Политбюро 2.0» влиянием на силовые структуры и АП в том числе за счет кооперации с руководителем АП Антоном Вайно.

Чемезов и Шойгу курируют сферу обороны и ВПК, а роль армии возрастает в условиях деградации дипломатических инструментов Фото: kremlin.ru

Собянин отвечает за развитие крупнейшей столичной агломерации и курирует целый пул регионов. Успешно пройдя через повторные выборы мэра в 2018 году, Собянин осуществил перезагрузку своей команды, избавившись от наиболее токсичных фигур и перепрофилировав ее перспективных членов, в частности, переведя Анастасию Ракову на социальный блок. Москва становится центром обкатки новых технологий, включая заявленную программу цифровизации.

Среди сохранивших свои позиции членов «Политбюро 2.0» самым неочевидным функционалом, по мнению авторов доклада, обладает Медведев. Национальные проекты не всегда курируются лично премьером, да и прошлый позитивный для имиджа и влияния опыт ведения нацпроектов, начатых на втором сроке президентства Путина, полностью повторить невозможно. В итоге в докладе главе правительства отводят усиление позиций лишь в АПК на фоне снижения командного и символического ресурса, а также ослабления ориентированных на его команду бизнесов, в частности арест братьев Магомедовых.

«СЛОЖНО НАЗВАТЬ МИНИСТРА, ТАК ИЛИ ИНАЧЕ НЕ АФФИЛИРОВАННОГО С КЕМ-ТО ИЗ ЧЛЕНОВ «ПОЛИТБЮРО 2.0»

Важный фактор поддержания баланса элитных групп, как подчеркивают докладчики, — разделение зон неформального кураторства со стороны членов «Политбюро 2.0». Самая высокая концентрация интересов наблюдается на фланге госкапитализма, где фигурами вне конкуренции по силе влияния остаются Чемезов и Сечин. В то же время бизнес-модели формально частных компаний Тимченко и семьи Ротенбергов все в большей степени становятся продолжением госполитики. Они играют ключевую роль в секторе инфраструктурных проектов.

По мнению авторов доклада, в обновленном после президентских выборов правительстве влияние полноправных членов «Политбюро 2.0» остается определяющим — очень сложно назвать министра, так или иначе не аффилированного с кем-то из членов «Политбюро 2.0». В этих условиях важную роль противовеса играют вице-премьеры и высокопоставленные сотрудники АП. Облеченные личным доверием президента они теоретически должны демпфировать давление на ход выработки решений.

Разнообразием тактик представители правящей элиты не отличаются. Каждый член «Политбюро 2.0» претендует на то, чтобы курировать очень большую структуру, распоряжающуюся значительными ресурсами. В теории тяжесть подобной конструкции должна исключить возможность ее безболезненного расформирования (too big to fall, буквально — слишком большой, чтобы упасть), а иногда и простого реформирования, то есть передачи другому влиятельному члену правящей коалиции. При этом члены «Политбюро 2.0» постоянно проводят экспансию в своей и смежных сферах, поглощая более мелких игроков.

Кроме того, они регулярно взваливают на подконтрольные им структуры дополнительный и непрофильный функционал, пытаясь в той или иной степени угадать пожелания главы государства. Объяснением (идеологической оберткой) происходящей экспансии чаще всего служит сложная внешнеполитическая обстановка, давление и санкции западных государств. Практическим выводом становится невозможность доверять частному бизнесу, находящемуся вне сферы влияния членов «Политбюро 2.0». Так, например, секвестр игроков внутри банковской сферы оставил среди частных банков по большей части тех, кто ориентирован на интересы Сечина, Ковальчуков, Ротенбергов и Чемезова.

Представительство союзников Геннадия Тимченко (слева) в исполнительной власти растет, а экономические проекты успешно развиваются Фото: kremlin.ru

«В ОБЩЕСТВЕ ОФОРМИЛСЯ УСТОЙЧИВЫЙ ЗАПРОС НА ПОЛИТИКОВ НОВОГО ТИПА, КОТОРЫЙ НЕ УДОВЛЕТВОРЯЮТ НИ ВЛАСТЬ, НИ ОППОЗИЦИЯ»

Созданная «с колес» программа четвертого президентского срока Путина («майский указ» и нацпроекты) привела к конкуренции между группами влияния за ее интерпретацию и реализацию. Обновленный в мае 2018 года кабинет министров очень быстро стал «правительством непопулярных реформ», чему способствовала инициированная властями коррекция пенсионного законодательства, значительно ухудшившая рейтинги власти. А снижение рейтингов власти привело к тому, что активное обсуждение моделей транзита в 2021–2024 годах началось уже на первом году шестилетнего президентского срока Путина. Показательно, что подавляющее большинство сценариев транзита, обсуждаемых внутри элиты, так или иначе вращаются вокруг роли Путина в новой конфигурации власти, которая сложится после 2024 года. Один из вариантов — это использование опыта Казахстана, то есть передача сокращенных президентских полномочий преемнику при создании новой статусной позиции и сохранении высокого неформального влияния ушедшего президента.

Ключевым вызовом для российской элиты аналитики «Минченко консалтинг» в очередной раз называют антиистеблишментные настроения. Привычные для власти методы их утилизации (антиноменклатурная риторика президента и его губернаторов-назначенцев, громкие отставки и привлечение новых кадров, антикоррупционная кампания) на данный момент близки к исчерпанию своей эффективности.

По внешнему контуру приходится маневрировать в условиях неопределенности, так как разрыв между невысоким вкладом России в мировой ВВП и претензией на роль одной из ключевых мировых держав ставит перед российскими властями нетривиальную задачу значимого увеличения своего ресурсного потенциала в относительно короткие сроки. Технологически она решается несколькими методами:

Накачивание одного из типов ресурсов (военного и военно-промышленного), который дает возможность асимметричного ответа на внешнее давление и повышение влияния за рубежом за счет поставок вооружений (Чемезов, Шойгу).
Присутствие в критически важных конфликтах, вынуждающее других игроков считаться с РФ: Сирия и Венесуэла, Африка. Увеличение числа одновременно играемых геополитических шахматных партий с возможностью разменов (Шойгу, Лавров, Ушаков, силовики).
Использование негосударственных акторов для реализации своих задач — в частности, ЧВК в Сирии.
Расширение своей периферии — евразийский проект, попытки переформатирования отношений с Беларусью (лично Путин, Медведев, Силуанов).
Демографическая политика, реализуемая, помимо мер материального стимулирования рождаемости, за счет поощрения миграции и «паспортизации» жителей непризнанных республик Донбасса.
Борьба за транспортную инфраструктуру и новые торговые маршруты: газопроводы, Арктика, поставки СПГ и т. д. (Тимченко, Ковальчуки).
Выделение критически важных новых технологий и создание спецпроектов по их развитию (Силуанов, Мантуров, Ковальчук, Кириенко, Греф).
Масштабные инвестиции в инфраструктуру и социальную сферу — «национальные проекты» (все члены «Политбюро 2.0»).

«ПУТИН И ЕСТЬ ГЛАВНЫЙ СИЛОВИК. ЕГО ПРАКТИКА ПО-ПРЕЖНЕМУ СТРОИТСЯ НА ПРИНЦИПЕ ПООЩРЕНИЯ КОНКУРЕНЦИИ СИЛОВЫХ СТРУКТУР»

При этом общее число участников, включенных в модель «Политбюро 2.0», серьезно сократилось. Секвестр участников связан в первую очередь, как было отмечено выше, с системной деградацией влияния крупного частного бизнеса. Представители российского бизнеса все чаще становятся не более чем младшими партнерами операторов госкапиталистических проектов. Текущие условия деятельности неблагоприятны для роста их влияния. Таким образом, участники блока «частный бизнес» были понижены до уровня членов ЦК. К слову, в этом же блоке как член группы «Ветераны» упоминается и президент РТ Рустам Минниханов наряду с губернатором Белгородской области Евгением Савченко и губернатором Калужской области Анатолием Артамоновым. Интересно, что глава Чечни Рамзан Кадыров — в числе кандидатов в члены «Политбюро» (юридически-силовой блок).

В блоке членов ЦК как член группы «Ветераны» упоминается и президент РТ Рустам Минниханов Фото: kremlin.ru

Второй важный элемент сокращения списка кандидатов в члены «Политбюро 2.0» — продолжающаяся внутренняя конкуренция среди групп силовиков. В юридическо-силовом блоке кандидатов в члены «Политбюро 2.0» осталось пять фамилий, и это не предел. Антикоррупционная кампания исчерпывает свой ресурс. Под прицелом оказываются сами борцы с коррупцией, как это показала недавняя серия громких задержаний силовиков. По-прежнему нет члена «Политбюро 2.0», который всецело отвечал бы за контур безопасности. «Путин и есть главный силовик. Его практика по-прежнему строится на принципе поощрения конкуренции силовых структур», — говорится в докладе.

Среди конкурирующих центров — тандемы Бортников–Бастрыкин (при ведущей роли ФСБ) и Золотов–Зиничев. Расширился функционал МЧС, в рамках которого создается собственная система мониторинга. Заметно усиление роли генпрокуратуры и лично Юрия Чайки, который все чаще выходит на публику со знаковыми инициативами. Все более значимую политическую роль играет ФСО, обладающая собственной информационной и социологической службой.

Спикер Госдумы Володин снизил влияние на политические партии и ОНФ и понес потери в своей региональной сети. Однако происходит постепенный рост субъектности парламента и его роли в качестве медиатора значимых конфликтов (реновация в Москве и пенсионная реформа), а также рост активности Володина и его коллеги Валентины Матвиенко на внешнеполитическом фронте.

Происходит постепенный рост активности Вячеслава Володина и Валентины Матвиенко на внешнеполитическом фронте Фото: kremlin.ru

Третья важная тенденция внутри кандидатского корпуса — отсутствие представителей идеологического блока среди полноправных членов «Политбюро 2.0». В целом это открывает возможность для кандидатов, претендующих на статус идеологов, нарастить свое влияние и стать полноправными членами «Политбюро 2.0». С этой точки зрения среди наиболее ресурсных кандидатов в члены «Политбюро 2.0» — первый заместитель главы администрации Сергей Кириенко и глава Счетной палаты Алексей Кудрин.

Итак, перегруппировка внутри «Большого правительства», предшествующая транзиту 2021–2024 годов, не завершена, делают вывод Минченко и Ко. Можно ожидать значимых кадровых перестановок в течение ближайшего времени — в первую очередь в корпоративном секторе. Также, как прогнозируют составители доклада, продолжится активная борьба за наполнение кадрового резерва и назначения в регионах. Несмотря на рост конкуренции внутри «Политбюро 2.0», выяснение отношений между группами пока искусственно удерживается за рамками публичного политического процесса. Основными методами борьбы становятся кадровый лоббизм, информационные войны (переместившиеся в анонимные Telegram-каналы) и использование силового инструментария. Причем количество игроков, имеющих иммунитет от силового преследования, стремительно сокращается.

Рост антиистеблишментных настроений, в условиях проблем с лидерством в партиях системной оппозиции КПРФ и ЛДПР и проседанием «Справедливой России», так или иначе потребует создания новых популистских проектов, которые могут быть как «низовыми» (типа движения «Пять звезд» в Италии), так и санкционированными властью (формат блока «Родина» образца 2003 года или движения Эммануэля Макрона во Франции). Из потенциально привлекательных ниш можно выделить региональный патриотизм и экоактивизм.

Сами члены «Политбюро 2.0» вынуждены будут гораздо больше внимания уделять публичному продвижению своих проектов и формированию устойчивой репутации. Наличие информационного, имиджевого и политтехнологического ресурса станет значимым преимуществом для групп и их выдвиженцев в новой «гонке преемников».