Экономика
«Машины, вместо того чтобы истреблять жизнь, сделают ее прекраснее, счастливее, благороднее. …мы будем изобретать все новые и новые машины, одна другой чудеснее.
– А если битву за овладение машинами и всем миром выиграете не вы, а тресты? – спросил мистер Коуолт.
– Тогда, – отвечал Эрнест, – и вы, и мы, и весь рабочий класс будем раздавлены железной пятой деспотизма, не ведающего удержу и жалости, – деспотизма, какого не знала доселе ни одна, даже самая темная эпоха в жизни человечества» © Джек Лондон, «Железная пята», 1908 год.
Есть детская игра, под названием «Третий лишний». Берётся 9 стульев, при 10 участниках. По сигналу ведущего, дети начинают бегать вокруг стульев, а потом, ведущий кричит: – «Садитесь!», – и дети бросаются к стульям. Одному, естественно, места не хватает и он выбывает. Так продолжается до тех пор, пока не останется всего 1 стул, с сидящим на нём победителем.
Вы наверно спросите себя: – «К чему это он?». А всё просто. Весь современный мир – увлеченно играет в эту незамысловатую игру.
Рыночная теория обладает определённой привлекательностью и стройной логикой, когда учит: – «Конкурирующие компании, будут вынуждены повышать качество товара, улучшать сервис и снижать цены – в борьбе за потребителя». Классно ведь – получать больше, дешевле и лучше?
Однако, дело обстоит не совсем так. Себестоимость товаров падает – но падает и качество, при той же цене для конечного покупателя.
Отмотаем историю, немного назад.
Изначально, в каждом государстве, были свои заводы, свои магнаты, свои промышленники. Постепенно, страны сливались и разрастались. Объединялись и компании, становясь крупнее, сильнее, и производя товары быстрее и в большем объеме. В момент, когда все рынки были переделены, и расширяться дальше стало невозможно – разразилась первая мировая война.
Миновало пол века. Отгремели бои второй мировой, и началась эпоха относительно мирной конкуренции. Американский автопром – столкнулся с японским, европейские компании – друг с другом, а социалистическая модель – скрестила шпаги с капиталистической. Всё росло, развивалось, сливалось и поглощалось.
А потом, в погоне за сверхприбылью, появились первые «хакеры реальности», которые обнаружили способ, как получить стратегическое преимущество на рынке. Эти компании – вывели свои производства зарубеж, в заповедники дешёвой рабочей силы, и их конечные товары стали стоить гораздо дешевле своих аналогов.
В этот момент, «ведущий», впервые произнёс: – «Займите стулья».
Нерасторопные конкуренты (по старинке державшиеся за родные края) или разорились, или, почесав репу, поступили точно так же, дабы не проигрывать ещё до начала продаж.
Шли годы, десятки лет, сменялись правительства и государства меняли свои очертания. В итоге, в западных странах остаётся всё меньше своих массовых производств, и всё больше молодёжи сидит на пособиях или работает в сфере услуг. Причем, угасание реального сектора, отягощается невиданным ростом рынка финансовых спекуляций. «Не нужно строить заводы – пусть деньги делают деньги!», – поучают мир «Соросы» разного рода.
И снова ведущий говорит: – «Займите стулья».
Конкурентная борьба обостряется. Все судорожно снижают издержки, увольняют «балласт», внедряют ERP-системы; а правительства, идя на поводу у корпораций, – любезно принимают законы о повышении пенсионного возраста и реформируют налогообложение.
И вновь раздаётся: – «Займите стулья!».
Создаётся Всемирная Торговая Организация. Снижаются издержки на прохождение границ и таможен. Убираются заслоны на пути иностранных товаров.
«Займите стулья!», – слышится окрик.
Компании начинают экономить на характеристиках самого товара. Придумывают способы, как годную технику – сделать негодной, сразу по истечению гарантии (и тем самым получают возможность продавать свой товар чуточку чаще). Даже в хлеб начинают класть такую муку, что теперь он рассыпается, когда его режешь.
Но зов: – «Займите стулья!», – не прекращается.
Компании банкротятся одна за одной, поглощаются и укрупняются; качество товаров падает; производители набирают кредитов, чтобы протянуть еще год-другой...
Это превратилось в сильнейшую зависимость. Если вы выведите производства из Азии раньше других – потеряете своё дело. Не полезете в кредиты, когда остальные «увеличили плечо» – проиграете. Делаете качественный товар – разоритесь быстрее, чем он сломается. Делаете дорогой товар, имеющий дешёвые аналоги – не сможете продать. Делаете штучный товар – задавят объемом.
Финал этой «игры» очевиден. Товары станут «ультра-модными», но одноразовыми; продовольствие – синтетическим мусором с усилителями вкуса; услуги наполнятся десятками пунктов маленьким шрифтом; а национальные корпорации вымрут.
Останется лишь несколько транснациональных мега-конгломератов, связанных друг с другом узами взаимного проникновения капитала. Они будут вести плановое хозяйство внутри себя, оптимизируя издержки и численность персонала, выплачивая дивиденды обезличенным акционерам, и для полного счастья – расположатся в оффшорах, дабы не платить налоги ни одной из известных стран. Эдакий спрут, повисший на облаке.
Альтернатив этому процессу лишь две:
Первая – социалистическая система, где каждый гражданин, имеет право на труд, и получает доход пропорционально своему вкладу в общее дело (а государство, является чем-то вроде одной большой корпорации – работающей для своих граждан-акционеров).
Вторая – научно-технический прогресс. В этом случае, необходимо сделать каждого человека, производителем и потребителем одновременно. Решение данной задачи – означает взятие первой вершины сложности, в развитии производительных сил общества 21-ого века.
Чтобы любой неподготовленный человек мог произвести нужный ему товар – должна развиваться технология промышленных фабрикаторов. Выбрали трехмерную модель –> нажали «Распечатать» –> пользуетесь.
А чтобы получить возможность опреснять морскую воду, выращивать «помидоры на вечной мерзлоте» и реализовывать любые энергозатратные проекты – человечеству необходим сверхмощный источник энергии.
Особо отмечу – обе технологии должны быть открытыми для всех, чтобы ни одна сверхкорпорация не смогла бы скупить патенты, закрепив свою производственную гегемонию на века.