Дорогой и уважаемый Сергей Ервандович, как земляк и соплеменник вновь обращаюсь к Вам с посланием, наполненным братским уважением и признательностью за Ваш многолетний труд во благо новой исторической общности - советского народа. Тема этого моего обращения – Ваши перегибы в национальной политике, которые неразрывно связаны с перегибами в советской национальной политике. Начну с того, что русский народ в советское время помогал становлению «нацкадров» в каждом отдаленном ауле и кишлаке, порой с упорством достойном лучшего употребления. Об одном он только забыл: о распространении принципа национальных кадров на самого себя…
Ваше прискорбное решение осуждать русского национального героя Стрелкова (верю, продиктованное самыми благородными мотивами) – причем на протяжении длительного времени, категорически контрпродуктивно для дела возрождения России.
И потому грубую отповедь – «не вам, товарищ Кургинян, говорить от имени НАШЕГО народа» - больно ранящую в самое сердце, Вы, тем не менее, заслужили. Кто не хочет получать обидных замечаний – тот пусть не делает бестактных жестов.
Чувство такта – то, чем всегда славились мы, армяне. Расскажу Вам небольшой случай из моей жизни, который имеет символическое значение. Однажды в Уфе собралось казачье русское собрание. Лично меня русские Уфы очень любят, и они приготовили мне место в президиуме, как дорогому гостю. Я выступил с самоотводом и в двух словах, совершенно не придавая значения своему поступку, объяснил причину:
-Дорогие друзья! Члены президиума возвышаются над аудиторией. А чувство такта не позволяет мне на Вашем, русском, собрании возвышаться над аудиторией! Вот здесь, в первом ряду, есть место, я сяду туда, и буду чувствовать себя в первых рядах русского движения!
Для меня это совершенно бытовой и проходной жест простого этикета, сходный с умением вести себя за столом. Но мои русские друзья совершенно неожиданно устроили мне бурную овацию, причем стоя. И тогда я понял, что на самом деле они ждали таких вот моих слов – не моих лично, а сказанных как бы от всех инородцев России. Они их очень ждали, и были очень за них благодарны, придав им гораздо большее значение, чем я того ожидал…
И оттого не нужно во всех смыслах возвышаться над русской аудиторией – даже если у вас самые чистые и благородные намерения. Нужно принять тот факт (вам, блистательному знатоку советского периода лучше других известный) – что на протяжении ХХ века (да и ранее, если честно) – русское национальное чувство пережило тяжелейшие травмы.
Ему нанесено столько грубых оскорблений, что теперь оно, конечно, обостренно реагирует на любые поползновения Ервандычей или Липаритычей руководить им. И не нужно считать это реакционной архаикой.
Русское национальное чувство – это нерв жизни русской нации. Его наличие, его реакция на боль – не предмет обиды для нас, армян, а наоборот, предмет надежды. Ведь вы же не хуже меня знаете, что случись беда с Россией – не жить и Армении, известны уж и палачи и их вожаки, а геноцид армян никто официально не прекращал…
Оттого русское национальное, кровно-расовое чутье – не враг нам, не враг делу социализма, не враг прогрессу, словом – ничему хорошему не враг. Корчевать его – задача для мерзавцев вроде Сванидзе и Млечина, но уж никак не для того, кто желает счастливого будущего Евразии.
+++
Вот об этом давайте поговорим, вот этого пугаться не нужно!
Расовое чувство (как и все на свете) - может иногда принимать уродливые, патологические формы. Но об особых случаях и разговор должен быть особым; только безумные леваки (к коим не отношу Сергея Кургиняна) могут объявлять патологией всякое расовое чувство. Отрицать нормальность генетического и кровного родства могут только те, кто планирует "национализировать" детей, отменить семью и кто с презрением относится к званию "биологический родитель".
Вы, Сергей Ервандович, выше всех похвал проявили себя на ниве борьбы за традиционную семью и семейные ценности. На этой ниве потрудилась на славу и ваша многоуважаемая супруга.
Подавив расовое чутьё – мы подорвем (с неизбежностью) и семейные ценности. Ведь если не любишь дальних родственников – как будешь любить ближних? И где тот предел любви, который отделяет дальних от ближних? Сын – мой, а племянник уже не мой? Племянник ещё мой, а вот двоюродный племянник – не мой?
Любовь к семье плавно и неразрывно перерастает в любовь к народу, любовь к народу – в любовь к расе, любовь к расе – в любовь к человечеству. Выбив в этих концентрических кругах одно звено – мы разрушим все координаты.
Кризис семьи потому и возник – что мощные удары нанесены были по национальному и расовому сознанию. Человек, которого учили плевать на дальних родственников, перенес привычку плеваться и на своих близких родственников, ибо, повторюсь, где она – грань между дальними и ближними, кто рискнет рассечь родство на актуальное и неактуальное?!
Вполне естественные чувства сострадания, жалости, сочувствия к чужим не стоит, однако, подменять на чувство равнодушия к своим. Я, как отец¸ в первую очередь отвечаю за своих детей, и только потом, если останутся излишки – могу жертвовать их чужим. Я буду мерзавцем, если поеду кормить негритят – а своих детей дома оставлю голодными.
Потому не подавлять, а развивать и приветствовать русское национальное чувство должны мы с Вами: без русских никому не выжить, мы-то это понимаем, а если русские больны (например, троцкистским «инфернонационализмом») – под угрозой все человечество.
Не будет прочной и многодетной, традиционной русской семьи без нормального, и в нынешних условиях – острого – национального чувства у русских. Я – сторонник помогать русским анализировать фамилии авторов.
Я – сторонник помогать русским раскрывать тех, кто коварно прячется под псевдонимами, всех этих Бронштейнов, ставших Троцкими и Цедербаумов, ставших Мартовыми.
Все очень просто: вам нравится кукушонок, который в гнезде пеночки выдавливает птенцов пеночки? Гадко, правда? Его усыновили, а он выживает детей тех, кто его усыновил?
А разве не гадко, когда усыновленные русским народом, как кукушата, начинают выживать кровных русских, сыновей по прямой линии?
+++
Вы, Сергей Ервандович, как блестящий знаток советской истории, лучше меня знаете, как пострадал русский народ в этой сфере, когда от его имени какие только экзоты не говорили!
А сейчас у русских обостренная обида на Кургиняна, осуждающего Стрелкова. И дело тут совсем не в том, справедливо или несправедливо обвинение Стрелкова – я сейчас не об этом (хотя и по этой части есть за что вас упрекнуть). Дело в том, что человек, с фамилией Кургинян, на всю страну осуждает человека по имени Стрелков (не Гиркин, заметим особо, а Стрелков, именно в этой ипостаси).
Не бранить и вытаптывать эти ростки, а всячески развивать их и формировать должны мы с Вами! Потому что ни о каком переизбытке расового чутья у русских речи не идет, а наоборот, мы имеем дело с крайним дефицитом этого чутья, острой недостаточностью национального самосознания.
Доходит до того, что люди, певшие украинским фашистам в знак солидарности с бандеровщиной, затем приезжают в Россию и рассчитывают по прежнему собирать русские аудитории на свои концерты! До какой же степени тот же А.Макаревич считает национальные чувства русских выжжеными, если рассчитывает и далее концертировать в России?!
+++
Хочу Вам, выдающемуся армянскому интеллектуалу нашего времени, напомнить такой пример. План Барклая-де-Толли по отступлению вглубь России историками единодушно признается верным. В сущности, Кутузов действовал по плану Барклая – и по плану Барклая сдал Москву. Так почему же Барклая под Москвой отправили в отставку?
И речь не идет о том, верно оно или не верно со стратегической точки зрения! По умолчанию это понимали все – и царь, и народ, и Барклай (оставшийся в пантеоне высшей русской воинской славы) и Кутузов. Нельзя стратегические для русских решения принимать нерусским людям. Нельзя усыновленному выходить вперед родных детей в той семье, которая приняла его и любит.
В русской же истории сплошь и рядом – Минихи-Шминихи, Бироны-Мироны… Не все из них были плохими людьми, были и очень достойные, и Россия чтит их память – но, но, но!
+++
Я считаю, что всякий, претендующий жить в России должен начинать не с теста на знание русского языка, а с официального признания русского народа хозяином земли русской. Дом есть дом, семья есть семья. И если гостеприимная радушная семья принимает на постой промокшего и продрогшего путника – это вовсе не значит, что у него появляется право помыкать хозяевами.
А русским мой совет (как экономиста) – не перебарщивать с теми, кого принимают на постой, и с теми, кому сдают комнаты. Чрезмерное радушие и расовый нигилизм – одна из острейших русских проблем, и нерусскому человеку легче озвучить её, чем русскому.
+++
И этого места в пантеоне русской воинской славы – у Стрелкова никто и никогда не отнимет. Другое дело, что потом могли быть и тактические, и стратегические ошибки, и чисто человеческие слабости – все это я допускаю. Например, казак Бабай (Можаев): ушел с Донбасса в «самоволку». Наверное, это плохо. Но казак Бабай там был, и сражался, и добровольно, а судят его те, кто ни дня там не был. Получается, что доброволец, в какой-то момент давший слабину – виноват, а если бы он сидел дома и никуда не ездил – был бы невиновным…
Блоггеры, которые обвиняют в дезертирстве Бабая, должны осознать, что первые дезертиры – они сами, потому что вообще не ездили добровольцами в зону боев, а Бабай хотя бы съездил, и сколько-то отвоевал. Не по повестке из военкомата – по зову души. На сколько Бабая хватило – дело его совести, но не нашего (моего, вашего, ещё чьего-то) суда.
Стрелков, который первым поднял меч священной войны с «проклятою ордой» (она же «фашистская сила темная») – не может быть судим, даже если в дальнейшем и совершил какие-то стратегические просчеты.
Когда Стрелков начинал – мобилизованные, кадровые отсиживались по казармам и игрались в танчики на танковых биатлонах.
Вызывая вполне резонные вопросы – а зачем тогда страна их кормила, вооружала, обучала – если отдуваться на них в страшный миг «окончательного решения русского вопроса» вынужден был никому ничего не должный отставник и реконструктор Игорь Иванович Стрелков?
+++
Как вы уже поняли, Сергей Ервандович, я не силен в военной стратегии, и не могу, как Жомини, рассуждать о стратегических упущениях или достижениях Стрелкова. Да ведь речь-то не о военных вопросах, а о «сути времени» - во всех смыслах. Каждый диванный стратег на вопрос «а почему там был Стрелков?» должен получить закономерный ответ – «А потому что вас (нас) там не было!».