2019-2 Катасонов В.Ю.

Автор: Катасонов В.Ю.

Война: Неолиберальный фашизм в наступлении Категория: Катасонов Валентин Юрьевич

Страница 29 из 32

07.04.2019 «Китай нам поможет»: Ещё одна несбыточная утопия

Китай — наш партнёр, но никак не союзник. Хорошие отношения с Вашингтоном Пекину гораздо интереснее, чем заигрывания Москвы. Вопрос лишь в том, понимают ли это в Кремле

Смена иллюзий

Многие российские политики, преимущественно либерального толка, долгое время пребывали в иллюзии, что «Запад нам поможет». Поможет инвестициями, технологиями, советами, особенно в области «рыночных» реформ и построения «демократического» общества. Потребовалось почти четверть века для того, чтобы эти мечты стали испаряться, как утренний туман. США и их союзники обложили Российскую Федерацию экономическими санкциями, а сейчас начинают обкладывать военными базами НАТО.

На смену одной иллюзии пришла другая: «Нам поможет Китай». Поможет тем, что мы сумеем переключить торговлю с Запада на нашего восточного соседа. Также поможет масштабными инвестициями в российскую экономику. Наконец, совместными усилиями мы будем с нашими китайскими друзьями проводить дедолларизацию наших валютных систем.

О получении китайских займов

Почему я называю эти цели развития торгово-экономических отношений России и Китая иллюзиями? Попытаюсь обосновать это на конкретных примерах и с помощью конкретных цифр.

Уже в самом начале антироссийской санкционной кампании денежные власти России просчитывали такой возможный шаг Запада, как наложение запрета на приобретение валютных долговых бумаг Минфина России на международных рынках. До этого такие бумаги (евробонды) номинировались в долларах США и евро. Было принято решение снизить риски внешних заимствований с помощью займов Минфина России, номинированных в юанях.

Проект начал готовиться в 2014 году. Планировалось, что в 2017 году Минфин России через три банка-агента — Газпромбанк, а также китайские Bank of China и ICBC — разместит на Московской бирже долговые бумаги (пятилетние бонды) на сумму в шесть миллиардов юаней, что эквивалентно 900 млн долларов. Займы в китайской валюте должны были быть дороже, чем долларовые: пятилетние евробонды РФ торговались в 2017 году по 3,2% годовых, китайские госбумаги — по 3,6–3,9%.

Правда, в Минфине начали ломать голову: что делать с собранными юанями?

Как выяснилось, китайские партнёры по торговле предпочитали (и предпочитают) получать от российских импортёров не рубли и не юани, а доллары США. Значит, получив юани, российской стороне их всё равно придётся конвертировать в доллары. А здесь возможны потери, иногда очень существенные.

Может быть, использовать полученные юани для инвестиций в китайскую экономику? Но тут, как выясняется, также проблемы.

Не вдаваясь в детали, скажу, что Китай проводил политику достаточно жёсткого инвестиционного протекционизма, защищая свою национальную экономику от иностранного капитала, и для России никаких исключений делать не собирался.

Как говорится, куда ни кинь — всюду клин. Опуская многие детали, скажу: никаких займов в юанях Минфину России до сих пор сделать не удалось. И, судя по всему, вряд ли удастся.

О расчётах в рублях и юанях

Как я отметил, во взаимной торговле двух стран в качестве валюты расчётов преобладает доллар США. Прозвучало бесчисленное количество заявлений с обеих сторон, что Москва и Пекин будут постепенно вытеснять «зелёную» валюту национальными — российским рублём и китайским юанем. Но за почти пятилетний период (если отсчитывать от начала экономических санкций против России) успехи на указанном направлении, мягко выражаясь, скромные.

В 2013 году доля доллара в поступлениях по экспорту России в Китай, согласно данным Банка России, была равна 97,8%. По итогам 2017 года этот показатель оказался равным 78,8%. А по итогам трёх кварталов 2018 года — 84,6%. Если вычесть евро (5,0%), то на рубль и юань приходится всего 10,4%.

А как обстоят дела с валютной структурой платежей по импорту в Россию из Китая?

В 2013 году доля доллара в таких платежах была равна 90,1%. По итогам 2017 года этот показатель оказался равным 76,0%. А по итогам трёх кварталов 2018 года — 72,8%. Если вычесть евро (4,4%), то на рубль и юань приходится 22,8%.

По итогам трёх кварталов 2018 года в расчётах по российскому экспорту в Китай доля рубля равнялась 6,1%, доля юаня — 4,3%. В расчётах по российскому импорту из Китая доля указанных валют была равна соответственно 4,0 и 18,8%.

Итак, в расчётах по-прежнему монопольные позиции занимал доллар США, а среди двух национальных валют более активно использовался китайский юань, чем российский рубль. И рубль, и юань — денежные единицы неустойчивые, имеющие к тому же склонность к понижению валютного курса. К тому же доллар США — валюта резервная, а такая валюта нужна и той, и другой стороне для формирования своих международных резервов. Правда, китайский юань также в 2015 году в МВФ получил статус резервной валюты, однако это пока в большей степени резервная валюта де-юре, чем де-факто. Но из двух национальных валют — юаня и рубля — первая, конечно же, выглядит неоспоримо более авторитетной и востребованной.

С 2014 года Россия и Китай готовили межправительственное соглашение о расчётах в нацвалютах, которое российские чиновники считали уже практически решённым делом. Однако в декабре прошлого года Пекин заявил, что подписывать соглашение не будут. Для российской стороны это заявление было как гром среди ясного неба.

О прямых инвестициях

О роли юаня в российских международных резервах вы можете прочитать в моей предыдущей статье. Здесь скажу лишь то, что мы фактически спонсируем курс юаня — вложения в него оказываются убыточными для России.

А что можно сказать о китайских инвестициях в российскую экономику и российских инвестициях в китайскую? Пекин, повторюсь, никакого режима наибольшего благоприятствования для российских капиталов не предоставляет. Режим как для всех, то есть жёсткий.

В 2017 году российские прямые инвестиции в экономику Китая составили всего 33 млн долларов или 0,08% всех прямых иностранных инвестиций, пришедших в эту страну. По итогам первых трёх кварталов 2018 года объём российских прямых инвестиций составил 12 млн долларов или 0,06% всех прямых иностранных инвестиций за этот период времени.

А как обстоят дела с китайскими прямыми инвестициями в России? В 2017 году их пришло в нашу страну в общей сложности на сумму 140 млн долларов. Это примерно 0,5% общего объёма всех прямых зарубежных инвестиций. А по итогам трёх кварталов 2018 года китайские инвестиции составили 112 млн долларов или 2% общего объёма всего иностранного капитала, пришедшего в страну за указанный период времени. Кстати, давайте посмотрим, каковы масштабы прямых инвестиций из некоторых других стран. Так, в 2017 году они составили следующие суммы (млрд долл.): Кипр — 8,7; Багамы — 6,2; Швейцария — 1,5; Ирландия — 0,9.

Парадоксально, но даже из США, которые ввели экономические санкции в отношении России, в 2017 году инвестиции составили 495 млн долларов, а по итогам трёх кварталов 2018 года — 370 млн долларов, в три раза больше, чем прямые инвестиции из «дружественного» Китая.

Еще одна цифра: объём накопленных прямых инвестиций из Китая по состоянию на 1 октября 2018 года составил три миллиарда долларов или 0,7% всех накопленных иностранных прямых инвестиций в российской экономике. Это даже несколько меньше, чем объём накопленных прямых инвестиций из тех же США (3,3 млрд долларов). Такое ощущение, что Китай совместно с Америкой участвует в инвестиционной блокаде России, ведь в 2014 году, накануне старта санкций, накопленные китайские инвестиции были равны 4,6 млрд долларов, то есть с тех пор произошло их сокращение в полтора раза.

А шуму по поводу того, что китайские инвестиции придут в Россию и помогут осуществить модернизацию отечественной экономики, очень много. Например, в начале лета прошлого года, после визита в КНР президента Владимира Путина и его переговоров с председателем КНР Си Цзиньпином, между российским ВЭБом и Государственным банком КНР было подписано рамочное кредитное соглашение на сумму 600 млрд рублей. Однако никаких последующих конкретных соглашений о предоставлении кредитов китайский банк не подписал.

Это уже традиция: подписать рамочное соглашение или меморандум о намерениях и на этом поставить точку. Попытки привлечь китайские деньги для возмещения дефицита ликвидности ВЭБ российское правительство предпринимало в 2014 и 2016 годах. В ноябре 2016 года ВЭБ получил возможность привлекать кредиты China Development Bank по торговому финансированию в юанях на три и пять лет на сумму до шести миллиардов китайских юаней. Однако большинство договоров не продвинулись дальше меморандумов и соглашений о намерении, которым ни к чему не обязывали китайскую сторону.

Китайские банки на стороне Вашингтона

Надежды российских властей на помощь Китая в преодолении санкций Запада постепенно разбиваются о суровую реальность. Хотя де-юре Пекин не вводил против РФ каких-либо финансовых санкций, фактически китайские банки присоединились к ограничениям, введённым США и Евросоюзом.

Российские банки отмечают ужесточение условий работы в Китае. Китайские банки панически боятся вторичных санкций со стороны Вашингтона. Многие из них хотят оказаться «святее Папы Римского» и перестраховываются, отказывая российским клиентам в проведении операций даже в тех случаях, когда этого не требуют санкции Вашингтона. Происходят постоянные задержки (исчисляемые месяцами) при проведении платежей клиентов российских банков, равно как и встречных платежей в пользу компаний России. С 2015 года китайские банки резко сократили своё участие во внешнеторговых сделках, особенно по части торгового финансирования.

О российско-китайской торговле

Единственным позитивом в экономических отношениях двух стран является торговля. В прошлом году объём товарооборота впервые пересёк планку в 100 млрд долларов, составив 108 млрд долларов. В 2014 году, когда начались первые санкции против России, он был равен примерно 95 млрд долларов. Таким образом, прирост составил 13 млрд долларов или 10,5%.

Безусловно, без санкций торговля развивалась бы более динамично — в частности, стороны рассчитывали, что планку в 100 млрд долларов товарооборот пробьет ещё в 2015 году, однако в указанном году, наоборот, наблюдался обвал, самый настоящий кризис торговых отношений двух стран. Выйти на докризисный уровень удалось лишь в 2017 году, а превзойти его — в прошлом.

Но динамика товарооборота неустойчива. Львиная доля российского экспорта в Китай — нефть. Можно отметить много признаков того, что Вашингтон уже начал вставлять палки в колёса, сдерживая российский экспорт углеводородов в Китай, дело может дойти даже до прямого санкционного запрета поставок энергоресурсов. Учитывая чуткое реагирование Пекина на экономические санкции Вашингтона в отношении России (и других стран), можно не сомневаться, что российско-китайская торговля может войти в полосу нового кризиса.

Логика Пекина тут предельно проста. Объём торговли между Китаем и США составил в прошлом году 4,6 трлн долларов, причём Пекин в этой торговле имел положительное сальдо 546,8 млрд долларов. Будет ли Пекин рисковать такими торговыми оборотами и таким гигантским положительным торговым сальдо ради товарооборота с Россией, равного немного более чем 100 млрд долларов? Очевидно, что нет.

Общий вывод очевиден: на Китай рассчитывать не стоит. Рассчитывать надо исключительно на собственные силы. Впрочем, история России не раз уже преподносила нам уроки, которые подвигали к такому выводу.

http://reosh.ru/valentin-katasonov-kitaj-nam-pomozhet-eshhyo-odna-nesbytochnaya-utopiya.html