Автор: Васильев Л.С.
Китай Категория: Васильев Леонид Сергеевич
Просмотров: 2326

 Судьба царств Сун и Лу

Между этими двумя сравнительно небольшими царствами было немало общего. Начать с того, что каждое из них претендовало на особый, причем очень высокий статус в рамках Поднебесной и имело для этого вполне определенные основания: правящий дом Сун восходил к древним шанцам, а правители Лу были, как известно, потомками великого Чжоу-гуна. Дом Сун был одним из немногих, чьи правители всегда именовались высшим титулом гун, а дом Лу (как, впрочем, по меньшей мере частично и Сун) имел некоторые ритуальные привилегии, приравнивавшие его по статусу к дому чжоуского вана. История обоих домов очень обильно, даже многословно, представлена в источниках5.

Удел Сун был одним из первых среди тех, что были созданы в начале Чжоу. Более того, в отличие от других это был даже не удел в полном смысле слова, а некое исключительное по статусу политическое образование, автономия которого — при признании сакральной значимости и политического приоритета чжоуского вана — как бы подразумевалась сама собой. Согласно данным Сыма Цяня [103, гл. 38; 71, т. V, с. 123-138], основателем царства был Вэй-цзы, старший единокровный брат шанского Чжоу Синя, известный своими добродетелями и постоянными нравоучениями в адрес недобродетельного Чжоу Синя. Напомню, что после крушения Шан власть над шанцами была передана У-ваном сыну Чжоу Синя У Гэну. Но после мятежа шанцев, спровоцированного братьями Чжоу-гуна Гуань-шу и Цай-шу, привлекшими на свою сторону У Гэна, прежнее царство было расчленено на части, одной — и важнейшей — из которых и стал удел Сун. Управлять этим уделом Чжоу-гун назначил добродетельного престарелого Вэй-цзы.

Ранняя история удела не была, судя по данным Сыма Цяня, отмечена чем-либо примечательным, если не считать одного династийного заговора, завершившегося в середине IX в. до н.э. убийством правителя, чье место занял младший брат, который, впрочем, вскоре был убит племянником, сыном покойного правителя, считавшим, что править должен именно он [103, гл. 38; 71, т. V, с. 130]. Аналогичная ситуация сложилась и в 729 г. до н.э., когда сам правитель, Сюань-гун сунский, захотел оставить трон не сыну, но брату, ставшему Му-гуном! Девять лет спустя Му-гун решил отдать трон племяннику, сыну Сюань-гуна, обойденному отцом. В качестве поручителя был избран видный сунский сановник да-сыма Кун Фу. Как о том уже шла речь в первой главе, это оказалось началом сложной политической интриги.

Кун Фу не был доволен данным ему поручением, ссылаясь на то, что общественное мнение царства на стороне сына правителя Фэна. Однако Му-гун стоял на своем. После смерти отца Фэн был вынужден бежать в царство Чжэн, а сунским правителем стал его кузен под именем Шан-гуна.

5 Особенно это касается Лу. Ведь хроника «Чуньцю» создавалась именно в Лу, да и комментарии к ней возникли применительно к материалам этой хроники.

В царстве создалась ситуация весьма неустойчивого равновесия. Достаточно было небольшого толчка для того, чтобы длительно сохранявшаяся в Сун стабильность рухнула. Повод для дестабилизации дал амбициозный первый министр царства Хуа Ду, глава влиятельного клана, родственного правящему дому (Дай-гун сунский, дед Сюань-гуна и Му-гуна, был отцом основателя клана Хуа). Именно он, влюбившись в красавицу жену Кун Фу, обвинил да-сыма в том, что тот плохо справлялся со своими обязанностями, после чего Кун Фу и сунский правитель Шан-гун были убиты, а опустевший трон достался обиженному отцом Фэну, ставшему Чжуан-гуном (710692 гг. до н.э.). Общественное мнение было, видимо, удовлетворено ходом событий. Хуа Ду стал всесильным первым министром, начавшим проводить активную политику и, в частности, энергично вмешиваться в борьбу за трон в соседнем царстве Чжэн. Он оставался на своем посту и при сыне Чжуан-гуна, Минь-гуне (691-682 гг. до н.э.), который был убит при странных обстоятельствах. Во время игры (в шахматы?) правитель повздорил с силачом-сановником Ва-нем, убившим его (шахматной?) доской. Расправившись также и с двумя другими сановниками, включая и престарелого Хуа Ду, Вань бежал в царство Чэнь, которое выдало его Сун. Сунцы разорвали грозного силача на куски [103, гл. 38; 71, т. V, с. 132].

Правителем Сун стал сын Чжуан-гуна Хуань-гун (681-651 гг. до н.э.), которому наследовал Сян-гун (650-637 гг. до н.э.), с чьим именем связаны наиболее заметные достижения царства. Именно Сян-гун вместе со своим братом и главным советником My И пытался вмешаться в смуту в Ци после смерти Хуань-гуна циского. Стремясь ликвидировать смуту, Сян-гун сунский пытался своей жесткой рукой навести порядок. Он даже попытался было сам стать гегемоном, от чего его отговаривал My И и чего в конечном счете ему так и не удалось достичь.

Сунский Сян-гун был одним из тех, кто приветил в свое время странствовавшего по чжоускому Китаю цзиньского Чжун Эра. Он мужественно вступил в противоборство с Чу, правитель которого после смерти циского Хуань-гуна решил, что настало его время, и поэтому стал соперником Сян-гуна. И хотя в сражении с сильной армией Чу Сян-гун потерпел поражение, получив серьезную рану, от которой вскоре и умер, он остался в истории чжоуского Китая образцом рыцарственной доблести. Источники, описывая его сражение с Чу, особо обращают внимание на то, что сунский Сян-гун дал возможность чускому войску переправиться через реку и выстроиться в боевые порядки и лишь после этого вступил с ним в бой. С точки зрения воинского искусства это было бессмысленным и даже самоубийственным, но сам Сян-гун, верный древним законам рыцарской чести, настоял на своем, отчего и потерпел поражение [114, 22-й год Си-гуна; 212, т. V, с. 181 и 183; 103, гл. 38; 71, т. V, с. 133-134].

При преемнике Сян-гуна Чэн-гуне, годы правления которого пришлись в основном на то время, когда делами чжоуского Китая заправлял цзиньский гегемон-бя Вэнь-гун, царство Сун по-прежнему пользовалось уважением, но уже не играло существенной роли в политических делах. После смерти Чэн-гуна в 620 г. до н.э. обстановка в Сун обострилась из-за амбиций брата покойного, который убил племянника-наследника и захватил трон. Однако сунцы, казнив узурпатора, отдали трон другому сыну Чэн-гуна, ставшему Чжао-гуном. Впрочем, вскоре против него стал плести интриги его младший брат Бао, которому и достался трон после того, как Чжао-гун был убит на охоте. Новый правитель получил имя Вэнь-гуна (610-589 гг. до н.э.). Он жестоко расправился с многими из влиятельных сановников, пытавшихся вступиться за права легитимных наследников, сыновей Чжао-гуна, а первым его советником стал сын Хуа Ду — Хуа Юань.

Хуа Юань во время войны с царством Чжэн, за которым стояло Чу, попал в плен и был выкуплен, как о том уже говорилось, очень дорогой ценой. После выкупа из плена он продолжал заправлять делами в Сун. Именно он был одним из руководителей обороны сунской столицы от нашествия чуских войск после инцидента с чуским послом, который пытался пересечь Сун без разрешения и за то был убит. Именно благодаря усилиям Хуа Юаня осада в конечном счете была снята и царство Сун, хотя оно едва пережило блокаду, сохранило свой высокий статус.

Хуа Юань сумел упрочить свое положение при сыне Вэнь-гуна Гун-гуне. Однако после смерти Гун-гуна в 576 г. до н.э. царство вновь оказалось в состоянии смуты, вызванной очередным династийным кризисом и сопровождавшими его интригами. Все началось с того, что один из представителей группы влиятельных кланов сыма Тан (потомок Хуань-гуна, отца Сян-гуна и My И) убил наследника, вынудив Хуа Юаня бежать в Цзинь [103, гл. 38; 71, т. V, с. 136]. Согласно данным источников, против него выступило большинство влиятельных сунских кланов [114, 15-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 386-389]. Однако вскоре шестеро мятежных министров (всего их было девять), испугавшись содеянного, стали просить Хуа Юаня вернуться. Тот согласился, но на условиях, что убийца будет наказан. Пятеро мятежников выдали шестого, убийцу, и тот был казнен. Но и после этого мятежники, встретив враждебное к себе отношение, вынуждены были бежать в Чу. С помощью Чу они безуспешно пытались отторгнуть у царства Сун южный кусок территории в качестве удела для себя. Речь шла, важно иметь в виду, о стратегически важном участке Сун, через который проходила дорога из Цзинь в царство У, начинавшее в это время играть значительную роль в чжоуской политической жизни. Однако ничего из этого плана не получилось. А ситуация в Сун была стабилизирована, что сказалось и на поведении сунцев в момент страшного пожара 564 г. до н.э.

Более того, престиж Сун снова несколько вырос, а кульминацией этого процесса было мирное совещание 546 г. до н.э., созванное в Сун по инициативе одного из его влиятельных сановников. Именно на этом совещании выяснилось, что у Сун были свои вассальные по отношению к нему княжества, в частности Тэн. Впрочем, высокий престиж Сун не означал, что страна достигла внутреннего спокойствия. Напротив, она содрогалась от междоусобиц.

Междоусобицы на сей раз поразили самый влиятельный сунский клан Хуа. Дело в том, что после смерти Хуа Юаня в его клане начались внутренние склоки, прежде всего борьба за должность главного министра ю-ши, наследственную для представителей этого клана. Еще в 556 г. до н.э. эта борьба завершилась неудачей для ее зачинщика Хуа Чэня, вынужденного бежать, а в 536 г. до н.э. аналогичная борьба вспыхнула между Хуа Хэ-би и Хуа Хаем. В 522 г. до н.э. сунский Юань-гун оказался в состоянии противоборства с мятежными кланами Хуа и Сян, державшими в заложниках родственников правителя, в том числе его сына. Хуа Хай в конечном счете вернул правителю его сына, за что получил официальное прощение и должность. Но вскоре он вновь попытался поднять мятеж и на сей раз потерпел полное поражение, причем его клан был вынужден бежать в 520 г. до н.э. в Чу.

На рубеже VI-V вв. и в начале V в. до н.э. внутренние неурядицы в Сун продолжались, а место самого влиятельного администратора занял представитель клана Сян —Туй (Хуань Туй), который тоже попытался поднять мятеж и был вынужден бежать в Ци, а затем в У. В 469 г. до н.э. вспыхнула новая смута, которая была вызвана дина-стийным кризисом, связанным со спором за трон между двумя ближайшими родственниками Цзин-гуна, у которого не было сыновей. Один из споривших, Дэ, стал Чжао-гуном, правившим около полувека, что было уже за пределами периода Чуньцю. По данным Сыма Цяня, царство Сун просуществовало до 282 г. до н.э. [103, гл. 38; 71, т. V, с. 138].

Подводя некоторые итоги, можно сказать, что динамика исторического процесса в Сун вначале свидетельствовала об укреплении позиций этого царства, которое вело активные успешные войны с соседями и не допускало вмешательства в свои внутренние дела даже тогда, когда происходили династийные перевороты. Однако с определенного времени на передний план в Сун выходят родственные правящему дому кланы, обычно занимавшие — хотя и не всегда, тем более не автоматически — министерские должности, часто по наследству. С этих пор — в отличие от Цзинь и Ци — всеми делами в Сун практически всегда заправляли именно родственные кланы, в первую очередь клан Хуа, как то обстоятельно прослежено специалистами [200, с. 84-85]. Пожалуй, на этом фоне единственным исключением выглядит самовластное правление Сян-гуна, этого мужественного борца за усиление роли царства в делах Поднебесной.

После неудачи Сян-гуна в его попытках стать гегемоном-бя в управлении делами царства начали играть основную роль представители клана Хуа, из которых наибольшими заслугами перед Сун выделяется Хуа Юань. Можно сказать, что Хуа Юань был самым выдающимся государственным деятелем в истории царства, если не считать, разумеется, Сян-гуна. После него клан Хуа — как, впрочем, и вся правящая элита Сун — быстро деградирует, пятная себя спорадическими мятежами. И хотя на фоне этих многочисленных мятежей Сун сохранило статус влиятельного царства, а в 546 г. до н.э. даже выступило с инициативой всечжоуского значения, упадок царства был очевиден. Этот упадок до определенной степени был заложен в самой модели его эволюции: создание одного за другим родственных кланов обрекало правящий дом Сун на непрерывные политические интриги, заговоры, мятежи и династийные перевороты, коими столь богата история этого дома.

Разумеется, всего этого не избежали и другие дома чжухоу, но для сравнительно небольшого царства, каким было Сун, такая явно увеличенная по сравнению с некоторыми другими царствами внутриполитическая нагрузка оказалась непосильной. К концу периода Чуньцю царство Сун быстрыми темпами сходило на нет как сколько-нибудь серьезная политическая сила. И хотя в заключительной части главы Сыма Цяня об истории этого царства есть сведения о будто бы одерживавшихся в IV в. до н.э. царством Сун победах в войнах с сильными соседями, доверять им, как на то справедливо указывает Р.В.Вяткин [71, т. V, с. 268-269, примеч.67], нет оснований. Скорее всего, это просто выдумки, ставившие своей целью поддержать реноме царства, всегда претендовавшего на некоторую исключительность своего статуса. Суть же в том, что, несмотря на эти претензии (а быть может, именно как их результат), царство Сун было не в состоянии добиться такого политического положения, которое соответствовало его высокому статусу. Дважды — при Сян-гуне и в момент созыва совещания 546 г. до н.э. — оно, напрягаясь, пыталось добиться этого, но оба раза практически не выдерживало столь чрезмерного напряжения. Нечто в этом же роде происходило и в царстве Лу.

Удел Лу был пожалован Чжоу-гуну, и управлять им с самого начала Чжоу стал его сын Бо Цинь, принявший в свое время деятельное участие в подавлении шанского мятежа и в усмирении соседних племен — хуайских и и сюйских жунов. В качестве наследников правителей Лу выступали то их сыновья, то младшие братья, порой добивавшиеся трона в результате убийства соперника. Как и в случае с Сун, порядок наследования в Лу не был твердо установлен, что и рождало возможности для претензий братьев покойного на власть. Сумятицу в порядок наследования внес в свое время и чжоуский Сюань-ван, который предпочел младшего сына старшему. Это привело к убийству его избранника племянником, сыном обойденного брата. Затем, после вмешательства Сюань-вана, убившего ослушника, правителем стал другой сын того же обойденного им старшего брата, Сяо-гун. После смерти в 723 г. до н.э. сына Сяо-гуна, Хуэй-гуна, наследником стал его сын от наложницы Си, ибо младший сын от жены из Сун, малолетний Юнь, еще не мог управлять царством.

Став Инь-гуном (722-712 гг. до н.э.), Си успел совершить лишь одно заметное дело, попавшее в текст хроники «Чуньцю»: он обменял луское владение близ домена на чжэнское близ горы Тайшань в Лу6.

На 11-м году правления Инь-гун был убит с согласия подросшего Юня, ставшего Хуань-гуном (711-694 гг. до н.э.). Хуань-гун в истории Лу более всего оказался известен тем, что его жена была любовницей своего единокровного брата, циского Сян-гуна, — того самого, который в 694 г. до н.э. приказал силачу Пэн Шэну убить луского правителя. Воевать с сильным Ци лусцы не решились, но послали в Ци жалобу. В результате Пэн Шэн был казнен. Правителем Лу стал сын Хуань-гуна Чжуан-гун (693-662 гг. до н.э.), при котором вначале отношения с Ци обострились.

6 Об этом обмене уже шла речь. Смысл его, по данным текстов, в следующем: коль скоро после перемещения вана в район домена визиты его к горе Тайшань стали редкими, если не прекратились вовсе, сопровождавшим его правителям Чжэн, которые исполняли функции главных министров домена, не было более нужды иметь свое поселение близ горы Тайшань. Лусцам тоже не нужны были земли около столицы Чжоу, куда перестали приезжать правители Лу. Сам факт обмена выглядел при этом как проявление неуважения к вану.

Несмотря на пояснения источников, не все ясно. Дело в том, что культ горы Тайшань и тем более регулярные визиты чжоуских ванов к этой горе в текстах не зафиксированы. Все это стало реальностью много позже. Правда, есть упоминание о желании первого гегемона-ба циского Хуань-гуна совершить обряд жертвоприношения Небу в районе горы Тайшань (от чего его будто бы отговорил Гуань Чжун). Но это упоминание не очень убедительно. Да к тому же стоит принять во внимание, что Тайшань располагалась близко от циского Хуань-гуна, но весьма далеко от чжоуских ванов.

Но затем луский Чжуан-гун счел за благо уступить и не только женился на дочери убийцы своего отца, но и в 671 г. до н.э. отправился с визитом в Ци для участия в устраивавшемся циским Хуань-гуном пышном параде по случаю жертвоприношения на алтаре шэ.

Конец правления Чжуан-гуна был связан с одной из наиболее драматических по своим последствиям для царства династийно-политических интриг. Как о том упоминалось, Чжуан-гун, не имевший сына от главной жены Ай Цзян из Ци, сделал своим преемником сына от любимой наложницы Баня, предварительно поинтересовавшись мнением своих братьев, Цин Фу, Шу Я и Цзи Ю. Мнения разошлись, и после смерти Чжуан-гуна Бань был убит, а правителем стал сын гуна от сестры главной жены, известный под именем Минь-гуна (661660 гг. до н.э.), которому покровительствовал Цин Фу.

Минь-гун вскоре был убит по приказу Ай Цзян, желавшей видеть на троне Цин Фу, но в итоге трон достался младшему брату Минь-гуна, сыну наложницы, ставшему Си-гуном (659-627 гг. до н.э.). Его дяди, потомки Хуань-гуна, стали родоначальниками самых влиятельных луских кланов, Цзи-сунь, Мэн-сунь и Шу-сунь. Си-гун, как и его сын Вэнь-гун (626-609 гг. до н.э.), был правителем слабым. Главную роль в администрации царства при них играл сын Чжуан-гуна Суй, он же Сян Чжун, основатель влиятельного клана Дунмэнь. Сян Чжун сыграл решающую роль в выборе нового правителя после смерти Вэнь-гуна, убив двух малолетних детей его главной — циской — жены и посадив на трон Туя, сына любимой Вэнь-гуном наложницы, ставшего Сюань-гуном (608-591 гг. до н.э.). Сян Чжун и его сын Гуй Фу длительное время занимали ведущее положение в Лу. Именно они намного чаще остальных луских сановников представительствовали на различных дипломатических встречах, возглавляли походы луской армии [200, с. 80] и вообще заправляли всеми делами царства.

Сюань-гун с помощью Гуй Фу и, возможно, при негласной поддержке Цзинь попытался даже уничтожить набиравшие силу и тесно сплотившиеся друг с другом три клана потомков Хуань-гуна, но не успел. После смерти Сюань-гуна эти кланы, к которым присоединился клан Цзан, вынудили Гуй Фу бежать в Ци [114, 18-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 334 и 335]. Как полагает Сюй Чжо-юнь, именно после этого обычная для Лу практика передачи должности главного министра брату правителя — с основанием им соответственно влиятельного клана — уступила место принципиально иной: вся реальная власть была теперь сосредоточена в руках трех кланов из дома Хуань-гуна, прежде всего клана Цзи, тогда как другие, включая Цзан, стали играть при этом лишь второстепенную роль [200, с. 80-81].

Нельзя сказать, что три клана из дома Хуань-гуна всегда были тесно сплочены. Между ними случались и серьезные расхождения. Так, в годы правления Чэн-гуна (590-573 гг. до н.э.), пытавшегося лавировать между Цзинь и Чу и даже заигрывать с У, один из членов клана Шу-сунь, Цяо Шу, предложил царству Цзинь убить главу клана Цзи-сунь, Цзи Вэнь-цзы (Хан Фу), обвинив его в том, что он готов предпочесть близость к Ци и Чу служению Цзинь. После этого доноса Цзи Вэнь-цзы, прибывший в Цзинь, был там задержан. Однако цзиньские сановники, зная о добродетелях Хан Фу, не решились на репрессии и отпустили его, приняв во внимание, что он в это время уже возглавлял администрацию Лу и за него вступился сам Чэн-гун [114, 16-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 393-394 и 399; 103, гл. 38; 71, т. V, с. 77]. Подобного рода разногласия и даже конфликты встречались и позже, причем как между тремя кланами, так и внутри каждого из них. Однако, несмотря на это, их внутренняя сплоченность в противостоянии внешнему миру играла важную роль и активно способствовала укреплению их господства в Лу.

Усиление позиций трех кланов из дома Хуаня стало заметным при сыне Чэн-гуна Сян-гуне (572-542 гг. до н.э.), севшем на трон в 34-летнем возрасте, и особенно при его сыне Чжао-гуне (541-510 гг. до н.э.). После фактического раздела царства между тремя кланами в 562 г. до н.э. и повторного его передела в пользу клана Цзи в 537 г. до н.э.7 делами царства стали вершить представители этих кланов. И с этим ничего не могли поделать ни Чжао-гун, ни его преемники Дин-гун (509-495 гг. до н.э.) и Ай-гун (494-468 гг. до н.э.).

Любопытно сопоставление исторических судеб царстр Сун и Лу. Оба государства претендовавшие на высокий, даже исключительный статус в Поднебесной, не имели достаточных сил для его поддержания. Попытки изменить ситуацию не привели ни к чему в Сун и практически даже не предпринимались в Лу. В обоих царствах ключевую роль играли родственные правящему дому кланы, что оказалось в их истории роковым.

Правящие дома Сун и Лу просуществовали — в отличие от Цзинь и Ци — до III в. до н.э. Однако территории царств, формально управлявшихся ими, сокращались, политическое значение их уменьшалось, так что, видимо, только пиетет по отношению к обоим царствам и их общепризнанно исключительному статусу заставлял более сильных соперников длительное время воздерживаться от прямой их аннексии. В то же время исключительный статус, о котором идет речь, сыграл свою важную для истории Китая роль.

7 Несмотря на недвусмысленные сообщения источников о такого рода переделах, некоторая часть территории Лу, как то явствует из контекста иных сообщений тех же источников, прежде всего «Цзо-чжуань», сохранялась и за другими кланами.

Специфика политического аспекта луско-сунской модели эволюции способствовала сохранению древней традиции, воспетой историографами домена — составителями «Шуцзина», а затем возвеличенной Конфуцием и его последователями. Конфуций был по происхождению из Сун и рожден в Лу — этим многое сказано.