15.09.2018 Анатомия олигархии: как создавались крупнейшие капиталы Украины.
Часть 1
Кто на самом деле правит Украиной? Многие ее граждане брезгливо ответят: олигархи. Борьба с ними была одним из главных лозунгов майдана, но спустя четыре года влиятельность крупного капитала на Украине по-прежнему никто не ставит под сомнение. Аналитический портал RuBaltic.Ru разбирался, какой путь прошли богатейшие люди Украины и почему их власть кажется непоколебимой.
У термина «олигархия» в политологии есть конкретное определение: под ним понимается режим, при котором власть сосредоточена в руках небольшой группы людей и служит их интересам. Но для нашего разговора такая дефиниция не подходит. В независимой Украине слово «олигарх» вообще приобрело оттенок абстрактности. Этим и пользуются многие держатели крупного капитала, отрицающие свою причастность к ненавистной в народе олигархической прослойке. К примеру, Григорий Суркис в интервью, данном Олесю Бузине, сетовал: «К сожалению, многие не понимают, что крупные бизнесмены — такие же люди, как и все остальные, только чуть-чуть более успешные».
Суркис, конечно, прибегает к подмене понятий. Олигархами на Украине традиционно называют не просто «крупных бизнесменов», а баснословно богатых людей, состояние которых исчисляется как минимум сотнями миллионов долларов.
Еще один обязательный атрибут украинского олигарха — лоббирование своих интересов в политике (этим он занимается напрямую или через аффилированные с ним структуры). Замкнутый круг: политика воспринимается как инструмент обогащения, а богатство — как инструмент политического влияния.
И в случае с Украиной нельзя утверждать, что для олигарха на первом месте стоят деньги. Сами по себе, в отрыве от политического «прикрытия», они вообще не рассматриваются.
Если мы попытаемся понять сущность олигархии, то в конечном итоге увидим ее главный признак — сращивание крупного финансово-промышленного капитала с властью. Определение само по себе не ново и справедливо не только по отношению к украинскому режиму. Правда, в случае с «незалежной» его стоит дополнить маленькими штрихами.
В сознании народа олигархи ассоциируются с неограниченной властью и хищническим разграблением страны. Не случайно в Донбассе пользовалась популярностью поговорка: «Завод строил твой дед, а владеет им Ахмет». То есть олигархия для обворованного народа — не что иное, как узаконенная преступность. Но почему ее власть на Украине, в отличие от соседних постсоветских республик, стала абсолютной?
Ринат Ахметов — украинский бизнесмен, политик, экономист, банкир / Фото: ОРД
Кланово-олигархическая система на обломках своей командно-административной «предшественницы» на Украине возникла не сразу. В первой половине 90-х годов политики еще выступали в роли самостоятельных фигур. Правда, их главной заботой было не реформирование страны, а перераспределение властных полномочий. Борьба за кресло в том или ином государственном органе происходила на фоне конкуренции между самими ветвями власти. Главная схватка за контроль над правительством разразилась по линии президент-парламент (к слову, спустя 27 лет она по-прежнему не окончена).
«Чуть более успешные бизнесмены» тем временем начинали накапливать капитал. Кто-то подсуетился еще в советское время: спекулянты-фарцовщики или «цеховики», которые занимались нелегальным предпринимательством на базе государственных предприятий (по слухам, одним из таких «цеховиков» был Алексей Порошенко, отец действующего президента-олигарха). Кто-то сколотил состояние грабежом, вымогательством и другими незаконными, но широко применявшимися тогда методами.
Впрочем, главными действующими лицами украинской экономики в начале 1990-х годов были так называемые «красные директора» — управляющие крупнейших промышленных предприятий, сосредоточенных в основном на Востоке страны и пока еще находившихся в формальной собственности государства.
Подобно коллегам-политикам, «красные директора» действовали отнюдь не в интересах парализованного государства.
«Если исполнительная власть и предпринимала попытки реформ, они немедленно блокировались парламентом, где "красные директора" успешно продавливали решения, обеспечивавшие дешевые кредиты и субсидии», — пишет в книге «Украина 1991–2007: очерки новейшей истории» заведующий отделом новейшей истории и политики Института истории Украины НАНУ Георгий Касьянов. «Не следует забывать и о том, что единственный и самый очевидный консенсус между ними при Леониде Кравчуке (первом президенте Украины — прим. RuBaltic.Ru) был достигнут в одном: желании максимально сохранить формальный государственный контроль над экономикой, позволявший неформально перераспределять государственную собственность».
Алексей и Петр Порошенко / Фото: Комсомольская правда
Неформально перераспределенной собственностью, конечно, приходилось делиться. Свои барыши от эксплуатации государственных предприятий получали чиновники, у которых с «красными директорами» складывались приятельские отношения.
К примеру, бывший «красный директор» Запорожского алюминиевого комбината Иван Бастрыга рассказывает, что с первым премьер-министром Украины Витольдом Фокиным, как и с его преемником Леонидом Кучмой, он был на короткой ноге: «Если нужно было, мог связаться с премьер‑министром, не говоря уже о профильном министре и областном руководстве. С Данилычем [Леонидом Кучмой] я и Богуслаев (директор предприятия «Мотор Сич» — прим. RuBaltic.Ru) не единожды расписывали пулю. Играли часа два-три — не на деньги, ради удовольствия. Пропускали по рюмочке».
В спину «красным директорам» дышали молодые предприниматели, которые занялись бизнесом в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Наиболее находчивые из них почувствовали, в каком направлении нужно двигаться.
Большую прибыль сулил, прежде всего, банковский сектор. Не случайно в 1992 году его поспешили облюбовать будущие олигархи Игорь Коломойский, Геннадий Боголюбов и Сергей Тигипко. Учрежденный ими «ПриватБанк» стал ядром группы «Приват», которая впоследствии обрастет большим количеством активов и превратится в одну из крупнейших бизнес-империй Украины. Не просто так, кстати, одним из самых молодых украинских банкиров чуть позже стал Ринат Ахметов.
Фото: jizn.info
Еще одна «золотая жила» — спекулятивная торговля энергоносителями. Здесь чуть ли не хрестоматийным примером можно назвать случай «газового короля» Дмитрия Фирташа, который поначалу скромно торговал сахаром и бензином. В 1993 году Фирташ познакомился с представителем Министерства торговли Туркменистана, который рассказал, что в его стране остро не хватало продовольствия. Зато газа, в котором нуждалась Украина, имелось в избытке. Тогда будущий магнат решил попробовать поставлять в Туркмению провизию по бартеру. И не прогадал! Газ, полученный в обмен на продукты питания, Фирташ продавал предпринимателю Игорю Бакаю. У того была квота на поставку газа на Украину.
Таким образом, туркменское топливо шло к украинскому потребителю через две «прокладки» — Фирташа и Бакая. Прибыль уходила в их карманы.
Тем не менее Фирташ и Бакай на этом рынке были не единственными игроками. Поставками российского и туркменского газа на Украину занималась также корпорация «Содружество» — совместное детище олигарха Виктора Пинчука и Юлии Тимошенко. Когда их коалиция распадется, «леди Ю» встанет у руля корпорации «Единые энергетические системы Украины» — одного из основных поставщиков российского газа на Украину.
Юлия Тимошенко / Фото: LIGA.net
В противовес компании ЕЭСУ, которой покровительствовал премьер-министр Павел Лазаренко, донецкие бизнесмены создали «Индустриальный союз Донбасса». На рынок нефтепродуктов в 1992 году выходят братья Суркисы с партнерами. Конкуренцию им вскоре составит Коломойский.
«Практически все крупные стартовые капиталы, со временем обросшие мощными активами в виде заводов, шахт, транспортных систем, банков, оффшорных фирм и т. п., имели прямое или опосредованное отношение к посредническим операциям с энергоносителями», — утверждает Георгий Касьянов.
Немалую прибыль предпринимателям сулили также операции, связанные с реализацией продукции металлургической и химической промышленностей. Закупая товар на Украине по низким ценам, спекулянты реализовывали его за границей. На этом поприще преуспели один из богатейших украинских бизнесменов начала 1990-х Евгений Щербань (сбыт металлопроката), Виктор Пинчук (перепродажа труб) и другие.
Спекулятивная торговля — не просто инструмент, которым пользовались украинские бизнесмены 1990-х годов; это их кредо. Присасываясь к целым отраслям экономики, новоявленные капиталисты под шумок обирали обедневший народ и выводили деньги за границу. Но это был только первый шаг на пути к олигархизации Украины.
Продолжение следует…
Часть 2
К середине 1990-х годов на Украине постепенно завершался процесс накопления капитала. Аналитический портал RuBaltic.Ru уже рассказывал, что на операциях с энергоносителями, спекулятивной торговле, государственных дотациях (и все это под соусом криминала) предприимчивые бизнесмены сколотили солидные состояния. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Будущие олигархи уже не хотели быть паразитами украинской экономики — они хотели быть ее хозяевами.
Поддержку они нашли у преемника Леонида Кравчука на посту президента, в прошлом неприметного директор «Южмаша» Леонида Кучмы, которого украинцы обвиняют в создании кланово-олигархической системы.
Отчасти путь к олигархизации общества был открыт в 1995 году после издания президентского указа, который разрешал создавать в Украине финансово-промышленные группы (ФПГ). Сегодня их чаще именуют холдингами. Названия этих структур, объединяющих банковский и промышленный капиталы, на слуху у всех украинцев: «СКМ» Рината Ахметова, «Приват» Игоря Коломойского, «Интерпайп» Виктора Пинчука, «Финансы и кредит» Константина Жеваго и т. д. Юридические основы их появления и были заложены с легкой руки Леонида Кучмы в середине 1990-х годов.
Фото: News Front
Сам указ едва ли можно назвать скандальным: финансово-промышленные группы уже не одно десятилетие существовали в развитых странах Запада и рассматривались как локомотив их экономического роста. И не считалось зазорным, что ФПГ могли лоббировать свои интересы в политике. Основатели украинских бизнес-империй, разумеется, вдохновлялись этим примером. От «дружбы» с формально независимыми представителями власти они переходили к созданию собственных политических проектов. Реализовывался главный принцип украинской кланово-олигархической системы — сращивание капитала и власти.
Помимо политики, украинские ФПГ активно проникали на медиарынок. Результат их активности хорошо известен: сегодня все ключевые телеканалы «незалежной» поделены между олигархами. По обыкновению, их политический «окрас» становится особо заметен накануне выборов.
В представлении украинского народа крупнейшие холдинги, конечно, неразрывно связаны с именами их владельцев. Здесь все строго по Маяковскому: говорим «партия», подразумеваем «Ленин», говорим «СКМ», подразумеваем «Ахметов». И это абсолютно справедливо, поскольку 100% акций холдинга «Систем Кэпитал Менеджмент» принадлежат Ринату Леонидовичу. Хотя случай Ахметова для украинской системы скорее нетипичный: у руля ФПГ чаще стоят не отдельные люди, а партнеры по бизнесу (клан Суркисов-Медведчука, клан Коломойского-Боголюбова и так далее). Но сути это не меняет. Первичны всегда олигархи, а холдинги — лишь «надстройка».
Впрочем, не будем забегать вперед. К моменту прихода к власти в 1994 году Леонида Кучмы потенциальные олигархи были еще далеки от создания полноценных бизнес-империй в их сегодняшнем виде. Не хватало главного — контроля над крупными украинскими предприятиями, которыми по-прежнему руководили «красные директора». Олигархизация страны была бы невозможна без масштабной приватизации.
Фото: Финансы Украины
Но с приватизацией в Украине как-то сразу не заладилось. «Красных директоров» и правящую верхушку, как мы помним, устраивала сложившаяся ситуация: при формально государственной форме собственности крупных предприятий можно было неформально перераспределять их прибыль.
Вообще, в первые годы независимости приступать к приватизации никто не хотел. Процесс тормозили и «левые» партии в парламенте. В 1992 году законы о приватизации все же удалось принять. Тогда же премьер-министром стал Леонид Кучма — пожалуй, единственный в то время глава правительства, который предлагал конкретную программу перехода к рыночной экономике. План реформ, разработанный вице-премьером Виктором Пинзеныком, предполагал и начало масштабной приватизации. Казалось бы, все карты в руки! Но ни парламент, ни президент радикализм Кабмина не оценили: приватизация провалилась, Кучма вскоре ушел в отставку.Вторую попытку (на этот раз успешную) он предпринял уже в период своего президентства. В 1994 году была сформирована система органов приватизации во главе с Фондом государственного имущества Украины, подчиненного Верховной Раде. Работа закипела. Приватизация малых предприятий фактически вышла на финишную прямую к 1997 году, после этого в ход пошли крупные объекты. Подготовка к их разгосударствлению была начата еще при Кравчуке, который издал указ «О корпоратизации предприятий». Под словом «корпоратизация» понималось превращение отечественных промышленных гигантов с балансовым фондом не менее 20 миллионов карбованцев в открытые акционерные общества, акции которых должны были выставляться на продажу.
Помимо продажи акций, в ходе приватизации применялись и другие схемы. Многие предприятия, в частности, «разыгрывались» по конкурсу, а условия конкурса зачастую подгонялись под конкретного бизнесмена.
Особенно заметно это стало в последние годы второй каденции Кучмы, когда гарант спешил вывести из-под контроля государства все, что еще не было приватизировано.
«2003–2004 гг. охарактеризовались политикой, по аналогии с "большим прыжком" названной журналистами "большой хапок". Это была так называемая "целевая" приватизация, исключавшая реальную соревновательность заинтересованных сторон за счет установления произвольных квалификационных требований к участникам приватизационных конкурсов. Как правило, эти требования формировались правительством и Фондом государственного имущества с учетом интересов заранее определенного участника», — пишет автор книги «Украина 1991–2007: очерки новейшей истории», заведующий отделом новейшей истории и политики Института истории Украины НАНУ Георгий Касьянов.
Разумеется, кучмовская приватизация, которую в народе часто называли «прихватизацией», этот самый народ обходила стороной. Большая часть населения была попросту выведена из игры, идея поделить государственную собственность между всеми гражданами так и осталась идеей. Но Кучма и не ставил перед собой такую задачу. У него была другая цель: создать те самые финансово-промышленные группы, которые сегодня называют олигархическими группировками.
Леонид Кучма / Фото: pikabu.ru
Второй президент Украины этого никогда не скрывал. По его замыслу, мощные национальные кланы должны были двигать вперед украинскую экономику, отстаивать интересы государства и приходить к консенсусу в вопросах внутренней политики.
«Тогдашние власти Украины очень боялись, и, как видно сейчас, не без оснований, что такая разная страна, как Украина, может пойти по боснийскому сценарию. Страну нужно было объединять, объединять через объединение региональных кланов», — пишет историк Константин Курылев.
Объединением страны по кланово-олигархическому принципу и занялся Леонид Данилович Кучма. Справедливости ради стоит отметить, что эти кланы в общих чертах уже оформились, когда второй президент Украины пришел к власти. Об этом он напоминает читателям в книге «После майдана 2005–2006. Записки президента»: «Когда меня первый раз избрали президентом, приватизация еще, по существу, не начиналась. Но в то же время уже почти все было распределено. Этот процесс начался еще во времена горбачевских реформ. Формально или неформально, на прямых или подставных лиц, на видимые или теневые группы, кланы, но — распределено».
Приватизация по рецепту Кучмы имела несколько характерных особенностей. Народу она казалась грабительской не только потому, что сам народ в ней не участвовал, но и по той причине, что национальное достояние уходило с молотка по откровенно заниженным ценам (как говорится, за копейки). Этого, кстати, Кучма тоже не скрывал. Да, продешевили, но нужно было торопиться: народ требовал немедленно исправить положение в экономике. И положиться президент мог только на крупный капитал.
Как показывает время, эта ставка сыграла. В конце 90-х годов ситуация в украинской экономике стабилизировалась, а в начале «нулевых» начался бурный рост.
Новоявленные олигархи, ранее выводившие награбленные средства за рубеж, начали возвращать их обратно. Интерес был чисто коммерческий, но в том-то и дело, что вкладываться в развитие собственного предприятия выгоднее, чем выкачивать из него ресурсы. На это и рассчитывал Кучма.
При создании клановой системы «дед» (или «папа», как называли второго президента его выкормыши-олигархи) руководствовался двумя принципами.
Во-первых, он ориентировался на национальный капитал. Это не значит, что иностранным инвесторам путь на Украину был закрыл: те же российские компании по договоренностям между Кучмой и Ельциным активно проникали в отдельные секторы украинской экономики. Наглядный пример — приватизация отечественных нефтеперерабатывающих заводов с привлечением «Лукойла», «Тюменской нефтяной компании», «Татнефти» и других. Кучма этому не противился — даже приветствовал! По воспоминаниям, он чуть ли не уговаривал российских бизнесменов инвестировать в Украину, которой те не сильно интересовались. Но там, где ситуация позволяла, президент отдавал бразды правления «национальным кадрам».
Леонид Кучма и Борис Ельцин / Фото: Газета.Ру
Во-вторых, Кучма следил за тем, чтобы капитал распределялся между кланами по возможности равномерно. «Аргументы и факты» приводили такие слова одного из помощников олигарха Виктора Пинчука: «Он [Кучма] четко держал баланс: если два из трех заводов ферросплавов — у Коломойского, третий должен быть у Пинчука. И так во всех сферах: никаких сверхмонополий, никаких исключительных ситуаций».
Себе же «дед» отводил роль человека, который в случае возникновения конфликтных ситуаций должен был мирить олигархов. По аналогии с князем в Новгородской республике.
Вспомним, что в Новгороде институт князя, которого городская община призывала и выгоняла по своему разумению, сохранился по одной простой причине: пришлый властитель выступал эдаким третейским судьей в спорах между боярскими кланами — прототипами сегодняшних олигархов.
Но Кучма почему-то не задумывался (или только делал вид?), что растущая мощь украинских финансово-промышленных групп приведет к тому, что рано или поздно они подомнут под себя государство. И из арбитра президент превратится в лоббиста интересов своего клана. Пример двух последних глав государства подтверждает, что так все и произошло.
Продолжение следует…
Алексей Ильяшевич
https://www.rubaltic.ru/article/ekonomika-i-biznes/16092018-anatomiya-oligarkhii-kak-sozdavalis-krupneyshie-kapitaly-ukrainy-chast-2/
Часть 3
Десяти лет Леониду Кучме вполне хватило, чтобы взрастить на Украине ее новых хозяев — олигархов. О том, как происходил этот процесс, аналитический портал RuBaltic.Ru рассказывал в предыдущей статье. Результатами проделанной работы второй президент «незалежной» может быть доволен: власть олигархических группировок стала буквально незыблемой.
Исчерпывающее представление о философии Кучмы дает его книга «После майдана 2005–2006. Записки президента». Леонид Данилович опубликовал ее уже после выхода на пенсию, поэтому мог позволить себе разоткровенничаться (в рамках разумного, конечно). Кроме того, дневниковые записи бывшего президента были изданы в период победившего «оранжизма», когда приватизационная политика прошлой власти и усиление финансово-промышленных групп стали главными объектами критики. На страницах книги Кучма пытается оправдаться и упорно доказывает, что созданная им система — благо для Украины.
«В чем бы меня ни упрекали нынешние правители, но я и сейчас глубоко убежден, что поступал правильно. Дать шанс встать на ноги отечественному капиталу — это всегда было для меня приоритетной целью. Ведь мы в 1991 году провозгласили курс на рыночную экономику. А разве возможна такая экономика без сильного национального капитала? Причем такого капитала, который глубоко сознает свою ответственность именно за национальную экономику. Он и будет сознавать, только не надо ставить ему палки в колеса, настраивать против него общество», — пишет Кучма.
Еще один важный посыл Кучмы: не ломайте систему! Пусть она несовершенная (в чьих-то глазах незаконная), но зато рабочая.
Кроме того, «папа» протестует против термина «олигархизация»: на Украине якобы не было олигархии, то есть власти немногих, потому что финансово-промышленные группы конкурировали между собой. Как же они могут безраздельно управлять страной, будучи конкурентами?
Леонид Кучма / Фото: ukrpress.info
Читаешь и поражаешься, с какой заботливостью Леонид Данилович говорит о своих «птенцах»! Впрочем, здесь он не до конца откровенен. Во время второй каденции у «папы», несмотря на его авторитет, обострились отношения с олигархами. А после прихода к власти Виктора Ющенко в стране разразился серьезный политический кризис, который определенно имел олигархическую природу.
«Власть оставалась приобретением и собственностью нескольких олигархических групп крупных собственников и государственной бюрократии, — утверждает автор книги «Украина 1991–2007: очерки новейшей истории», заведующий отделом новейшей истории и политики Института истории Украины НАНУ Георгий Касьянов. — В условиях, когда власть рассматривалась как собственность ее носителей, новая конфигурация, устанавливающая иные нормы распределения власти и новую систему сдерживаний и противовесов, да еще при отсутствии общепризнанного "топ-менеджера" или "папы", обязательно должна была привести к конфликту». Такой конфликт и разразился в 2006–2007 годах.
Социалистическая партия Александра Мороза тогда открыто заявила, что кризис власти спровоцирован противостоянием олигархических группировок, стоящих за различными политическими силами.
По сути, социалисты первыми открыли секрет Полишинеля: политические разногласия в стране — отражение конфликта между разными бизнес-элитами. Главным объектом критики партии стали «газовые спекулянты» и «политические провокаторы» из Блока Юлии Тимошенко (БЮТ) и «Нашей Украины», которые вступали за роспуск парламента.
Из-за спины этой коалиции торчали уши поддерживающих ее бизнесменов (к примеру, Игоря Коломойского). А из-за спин Виктора Януковича и компании виднелись уши других олигархов (Рината Ахметова, Виктора Пинчука). Вопрос заключался только в том, в угоду каких олигархических групп изменится конфигурация власти. И никто уже не вспоминал, что до выборов Ющенко обещал бороться с олигархами как таковыми.
Фото: News Front
В самом деле, преодоление последствий «кучмизма», приведшего страну к зависимости от финансово-промышленных групп, — это одно из главных предвыборных обещаний Виктора Ющенко. Против частной собственности он ничего не имел, но поставить заслон между капиталом и властью считал необходимым. И во многом на этом выстраивал свою предвыборную кампанию.
«Чем больше олигархи пытаются топить Ющенко, тем больше его поддерживает народ», — гласил один из известных «оранжевых» лозунгов.
Разумеется, запрос на деолигархизацию усилился после победы майдана. «Олигархи пытались поставить своего кандидата, преемника Кучмы, но народ им не позволил», — примерно так размышляла большая часть сторонников избранного в третьем туре президента. Поэтому от Ющенко ждали, что он начнет «мочить» ненавистных толстосумов. Но на деле «мочилово» ограничилось судебными тяжбами по делу одного предприятия — крупнейшего в стране металлургического комбината «Криворожсталь».
Тему «Криворожстали» Ющенко также начал раскручивать еще во время предвыборной кампании. Приватизация этого промышленного гиганта рассматривалась как самый вопиющий случай коррупции времен второго президентского срока Леонида Кучмы. Дело в том, что покупатели «Криворожстали» в 2004 году выложили за завод гораздо меньше, чем предлагали другие участники приватизационного конкурса. Очевидно, условия подгонялись под конкретных людей (в предыдущей статье мы упоминали, что такая практика при Кучме была широко распространена).
Косвенно эти слова подтверждает и сам Леонид Данилович в своих «Записках»: «Есть разные модели приватизации. Когда речь о ее стопроцентной открытости, то ясно, что в этом случае целью продажи определенного объекта является иностранный инвестор. Тут не нужно лукавить. Это тоже политика, это в конечном итоге стратегия государства. "Криворожсталь" собираются перепродать именно по этой схеме. Здесь не будет альтернативы — отечественный инвестор или иностранный».
Фото: litsa.com.ua
«Папа», как мы помним, иностранному капиталу предпочитал доморощенный — пусть и неоперившийся, зато свой, якобы руководствующийся национальными интересами. Поэтому «Криворожсталь» за весьма символические деньги была поделена между двумя богатейшими людьми Украины — теми же Ринатом Ахметовым и Виктором Пинчуком. Для приобретения завода олигархи создали совместный консорциум «Инвестиционно-металлургический союз».
В 2005 году Ющенко начал разыгрывать карту пересмотра приватизации, чем сильно напугал украинскую олигархию. Фонд государственного имущества собирался проверить законность приобретения 191 объекта (позже Ющенко озвучил другую цифру — 30).
По сообщениям СМИ, больше всех тогда забеспокоился Пинчук. Ходили слухи, что он не станет дожидаться «раскулачивания» и вот-вот по доброй воле начнет распродавать свое имущество. Впрочем, ничего подобного в итоге не произошло. Пинчук хоть и потерял «Криворожсталь» (в 2005 году его реприватизировала компания Mittal Steel Germany GmbH из ФРГ) и Никопольский ферросплавный завод, вопрос которого позже удалось уладить с Игорем Коломойским, но сумел сохранить остальные активы.
Сам Ющенко в том же 2005 году признал, что реприватизация была ошибкой. С Ахметовым он будет обниматься на «Донбасс Арене», наградит его и Коломойского орденами «За заслуги». За какие именно заслуги, Виктор Андреевич уже не помнит, хотя до выборов настаивал, что их «заслуги» должны стать предметом пристального внимания правоохранительных органов…
Виктор Ющенко и Ринат Ахметов / Фото: politeka.net
О том, почему у него не получилось совладать с олигархами, Ющенко в августе этого года рассказал «Украинской правде». Причина проста и банальна: не дали. В декабре 2004 года Украина перешла к модели парламентско-президентской республики, и политику страны начала «заказывать» Верховная рада.
«У меня ни дня в парламенте не было моего большинства. Ни одного дня. В таких условиях не работал ни один президент — ни до меня, ни после меня. У всех президентов до меня, кроме Леонида Макаровича, было большинство, поэтому все, что задумывалось на Банковой, делалось. А в моей ситуации, когда ты даешь поручение правительству, оно чаще делает все наоборот, чтобы показать, что там есть второй центр политики», — сетовал Ющенко
С Виктором Андреевичем можно согласиться, но с одной оговоркой: «замочить» олигархов он даже не пытался. Почему? Только лишь потому, что понимал бесперспективность этой затеи?
У Юлии Тимошенко свой вариант: «Почему у Виктора Андреевича ничего не вышло? Потому что буквально за несколько первых месяцев президентства его усыновили олигархические украинские кланы. И у него уже не было свободы в принятии каких-то решений».
А вот Геннадий Москаль, который при Ющенко работал в Комитете по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией, полагает, что третий президент «незалежной» вообще не собирался бороться с олигархической системой — хотел лишь получить свою долю. Поэтому за определенную плату отдавал распоряжения закрывать уголовные дела против бизнесменов.
«Это только на людях он говорил, что больше всего любит Украину, — утверждает Москаль. — А мне кажется, больше всего он любил деньги. Я уже потом понял, что это была психологическая атака на олигархов с целью заставить их дать деньги».
Фото: voanews.com
Кланово-олигархическая система, которую десять лет создавал Леонид Кучма, окончательно укоренилась в украинском обществе после «оранжевой революции». Президент Ющенко в эту систему успешно встроился. Проводником интересов отдельных олигархических группировок был и Виктор Янукович, который, ко всему прочему, сколотил собственный клан («семью»). А президентство Петра Порошенко можно рассматривать как апогей сращивания власти и капитала.
В преддверии выборов 2019 года на Украине снова звучат призывы усмирить олигархов: хватит жировать, пора поделиться с народом! Красивый лозунг, но бесперспективный с точки зрения реализации. Как и во времена Ющенко, вопрос по-прежнему заключается лишь в конфигурации власти, которая принадлежит финансово-промышленным группам. И едва ли кто-то из действующих украинских политиков знает, как сломать эту матрицу.
Алексей Ильяшевич