Автор: Ищенко Р.
Малороссия Категория: Ищенко Ростислав Владимирович
Просмотров: 1866

Президент «Центра системного анализа и прогнозирования» о событиях на Украине. Июль-август 2015

 

24.09.2015 Кто давит на Украину извне?

Набрел в сети на свою пресс-конференцию от 11 февраля 2014 года. Ровно за неделю до переворота. В Киеве все спокойно...

23.09.2015 Гонфалоньеры паникерства и генералы от брехонтерии

Выборы 18-го октября и 1-го ноября в республиках (ЛНР/ДНР) пройдут и страдать по ним нечего. Большинство людей способны на краткосрочное самоотверженное усилие, но единицы достаточно устойчивы для длительной позиционной борьбы... Гражданская зрелость военных – счастье общества, тем более в эпоху потрясений.

22.09.2015 Когда падет ЕС

 ЕС вступил в очевидный системный кризис, погубивший до него не одну империю. И ситуация с беженцами, которая вдруг до основания потрясла единую Европу, — лишь результат, но никак не причина этого кризиса. Варвары разрушают только ту империю, которая уже сгнила внутри.

21.09.2015 «Враги» Донбасса

Интересы Донбасса настолько срослись с интересами России, что у Донбасса в России не может быть врагов на легальном политическом уровне. Все согласны с тем, что Россия жестко противостоит США на международной арене и фактически ведет с ними войну нового типа (гибридную), балансируя на грани горячего конфликта. Все желают победы России. Далее начинаются расхождения...

14.09.2015 Интеграция Донбасса и рерусификация России

 Процент русского населения в собственно России неуклонно сокращается. Пока это сокращение не критично, но лет через двадцать вопрос об этническом характере, религии и культурных традициях русского государства может оказаться вовсе не праздным. Причем речь идет не о смене самоидентификации государствообразующего народа, как, например, в 988 году, когда языческая Русь стала православной. Угроза состоит в том, что государствообразующий народ может оказаться национальным меньшинством в собственном государстве.

13.09.2015 Молдова: курс на радикализацию

В Молдове евроинтеграторы выступили против евроинтеграторов. И за евроинтеграцию. На первый взгляд, событие алогичное...

12.09.2015  Война и общество

Сдаст ли Москва кого-то из союзников? Нет. И не только потому, что в Донбассе русские люди, а в Сирии последние базы флота в Средиземном море и наш последний выход в критически важный регион Ближнего Востока...

07.09.2015 Слово и дело

Материал на эту тему я писать не собирался. Не стоит она того. На деле, в идущем противостоянии сверхдержав судьба России не может зависеть от судьбы Пургина или Пушилина ровно так же, как судьба США не может зависеть от судьбы Порошенко или Яценюка.

06.09.2015 в эфире ОнлайнТВ

Продолжительно. Ответы на вопросы. Аудио. Качество хорошее.

05.09.2015 В программе «Точка зрения» на радио Вести FM (01.09.2015) 

Ситуация на Украине. Чего добиваются радикалы на Украине? Елена Щедрунова говорит с членом экспертного совета Института социально-экономических и политических исследований, заведующим кафедрой общей политологии ВШЭ  Леонидом Поляковым и президентом Центра системного анализа и прогнозирования Ростиславом Ищенко.

01.09.2015 Если войны не будет или второй донецкий референдум

... о намерении республик провести в ноябре референдум о вхождении в состав России.

24.08.2015 Глобальный кризис и ситуация на Кавказе

Кавказ является мостом, связывающим кризисы на Ближнем Востоке и на Украине в одну большую дугу, полностью охватывающую западные и юго-западные границы России и отрезающую ее от Европы. Самым уязвимым звеном среди кавказских государств является Армения, считает Ростислав Ищенко.

23.08.2015 США – стремление к войне и фактор Минска

Проблема ответственности за население освобожденных территорий –  это самая большая проблема – значительно большая, чем вопрос о сроках и методах ликвидации киевского режима...

21.08.2015 Настает уж год десятый

Дон Педро, осаждающий Донецк, конечно не Лев Кастильи и осада длится не девять лет. Но общее в этих двух ситуациях есть. Дон Педро (который Лев Кастильи) выморил за девять лет свою армию, строго соблюдая обет питаться исключительно молоком. Петр (тоже Педро, если по-испански) Порошенко, вместе с армией маринуется минскими соглашениями...

20.08.2015 Беларусь в объективе ШОС

 Начинающая действовать ось Пекин – Астана – Москва несколько ограничит свободу маневра и размер возможных уступок Минску

19.08.2015 Россия, Кавказ и Большой Ближний Восток

В ходе подведения итогов визита в Россию министра иностранных дел Ирана Мохаммада Зарифа внимание общественности и СМИ было привлечено к двум проблемам

08.08.2015 Эффект бумеранга

 Международное право носит прецедентный характер. Это значит, что если Вы сегодня сделали что-то, выходящее за пределы норм действующего международного права, поскольку это было в Ваших интересах и у Вас было достаточно сил и возможностей, чтобы остаться безнаказанным, завтра Ваше действие может вернуться бумерангом и ударить Вас.

06.08.2015 Минск, война и паникеры

Ссылка на необходимость договариваться с юго-востоком – сигнал «нашим друзьям и партнерам», что Россия умывает руки и Киеву придется говорить с Донецком и Луганском напрямую, либо готовиться к судьбе Югославии.

05.08.2015 Об экономическом наполнении политического выбора

В результате Украина – страна с идеальными стартовыми позициями – оказалась на грани распада и дефолта, а находившийся сразу после распада СССР в сложной экономической и политической ситуации Казахстан стал одним из признанных лидеров постсоветского пространства.

03.08.2015 Клуб самоубийц

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что положение клики Порошенко/Яценюка дошаталось до логического конца и сегодняшним главарям киевского режима повезет, если они успеют убежать и если будет куда.

31.07.2015 Спасение утопающих

... бывшие регионалы, независимо от того, находятся они в Москве или в Киеве, так ничего не поняли и ничему не научились

30.07.2015 Коллапс Украины – дело времени

Вашингтон пока удерживает киевский режим от окончательного распада

27.07.2015 О народе и власти

Почему именно самодержавие? Только такая, жёстко структурированная, но одновременно пластичная система может удерживать власть над огромными территориями (1/5 часть суши на пике) мало того, что не слишком густо заселёнными и не слишком комфортными для жизни, так ещё и заселёнными разными этносами, приверженцами десятков разных конфессий, с разной историей и традициями. Чтобы этот котёл противоречий не взорвался, а ресурсы вовремя появлялись там где необходимо, народы должны чувствовать себя равноправными. Этого невозможно добиться на конституционном уровне. Всем не раздашь должности и невозможно создать ливанскую систему (где каждая конфессия имеет свою наследственную политическую позицию) в стране с сотнями народов и десятками конфессий. Впрочем, система и в Ливане не сработала. То есть, равноправие возможно лишь как равенство всех перед верховной властью, которая способна волевым решением восстановить справедливость, не будучи ограничена процедурой.

26.07.2015 Наши разногласия

Все три описанные политические концепции предполагают существование сильной России. Если это условие не выполняется, то и концепции не действуют. Поэтому я считаю возможным, допустимым и даже необходимым отложить на потом вопрос о том, какое государство, какую социальную систему мы строим и даже когда будет освобождена вся Новороссия (ход событий подсказывает, что скоро, но не завтра и, скорее всего, вместе со всей или почти со всей Украиной). Сосредоточиться нам надо на сохранении и приумножении военной, политической и экономической мощи и внешнеполитической маневренности российского государства, на расширении его политической ресурсной базы.

22.07.2015 Порошенко оказался в патовой ситуации

Порошенко, может, и хотел бы этот «Минск» выполнять, но не может, и своих внутриполитических оппонентов он задавить не может.

15.07.2015 К чему приведет имитация Минска?

Москва зафиксировала готовность к новому, более высокому уровню противостояния. 

12.07.2015 К событиям в Мукачево

Конфликт в Мукачево для нас, безусловно, позитив. Он может разрешиться тремя основными способами: 1. Подавление Правого сектора. 2. Свержение Порошенко. 3. Временный компромисс.

10.07.2015 Исчезающая Украина

По сути ДНР/ЛНР уже интегрированы в российское экономическое и политическое пространство не меньше, чем те же мало кем признанные республики Северного Кавказа. И этот процесс движется дальше опережающими темпами. 

Скорость интеграции в Россию бывшей Украины будет зависеть от развития глобальных процессов. Среди прочего — от скорости развала ЕС и маргинализации США. Временные переходные варианты возможны, но именно как временные. Теоретически возможна утрата части территорий, например Галиции, в пользу восточноевропейских соседей. Но только как вынужденная мера и только в случае присоединения этих земель к соответствующему западному соседу Украины. То есть, никакой прозападной Украины не может существовать в принципе.

08.07.2015 ШОС как вызов миру

... какой бы ни была официальная повестка встречи в Уфе, вопросам создания механизмов обеспечения коллективной безопасности, а также военной защиты экономических интересов стран ШОС, в том числе путем обеспечения стабильности в прилегающих регионах, должно быть уделено первостепенное внимание

07.07.2015 Кто кого съест?

Целью российской стратегии все эти годы был выигрыш времени для укрепления внутренних и международных позиций государства, которому неизбежно предстояло вступить в схватку не на жизнь, а на смерть с США. Этим задачам – выигрыш времени, сохранение стабильности и наращивание сил и была посвящена большая часть работы команды полтора десятилетия

05.07.2015 Донбасс и Вторая Пуническая война

... Попробуем самостоятельно оценить, на основании известных фактов, справедливость упреков в неэффективности путинско-сурковской политики на Украине. 

 

 


 24.09.2015 Кто давит на Украину извне?

 

Случайно набрел в сети на свою пресс-конференцию от 11 февраля 2014 года. Ровно за неделю до переворота. В Киеве все спокойно. Через три дня (14 февраля) Добкин в Харькове соберет конференцию своего фронта не то спасения (не то не помню уже чего Украины). Еще была надежда, что власть в последний момент проснется, ужаснется и инстинктивным судорожным движением спасет себя, страну и народ. Но это была именно надежда вопреки надежде.

11 февраля в информационном агентстве «ГолосUA» состоялась пресс-конференция на тему: «Кто давит на Украину извне?»

В пресс-конференции участвовали: Сергей Толстов — директор Института политического анализа и международных исследований; Ростислав Ищенко — президент Центра системного анализа и прогнозирования.

Модератор — Оксана Ващенко.

Оксана Ващенко: Здравствуйте, уважаемые эксперты, журналисты!

Сегодня мы решили поговорить на тему внешнего влияния на разрешение политического кризиса в Украине. От кого зависит это все и чей рецепт извне, возможно, будет хорош для Украины, если такие планы, такие рецепты на самом деле существуют?

Сегодня в пресс-конференции принимают участие Сергей Толстов — директор Института политического анализа и международных исследований и Ростислав Ищенко — президент Центра системного анализа и прогнозирования.

Сначала, я думаю, наши эксперты выскажутся на данную тему, а потом у журналистов, как всегда будет возможность поставить экспертам вопросы. Ростислав, сразу вопрос к вам. В принципе в Украине политический кризис происходит уже не один месяц, но с каждым днем мы становимся свидетелями того, что пока какого-то «света в конце туннеля» никто не видит. То есть все настолько заполитизировано, все настолько заиграно с разных сторон, что не понятно, чего ждать Украине, и чего ждать в конце концов тем людям, которые живут в этой стране.

На ваш взгляд, вот влияние извне (мы хотели бы здесь рассмотреть разные аспекты влияния, влияние Соединенных Штатов, влияние ЕС, влияние России) существует? И у кого есть свой план? И прислушивается ли в данной ситуации Украина к этому плану?

Ростислав Ищенко: Спасибо. Я думаю, что последнюю возможность урегулировать этот конфликт своими силами и решить его в рамках, так сказать, украинского политического поля, власть потеряла где-то числа одиннадцатого-двенадцатого декабря прошлого года. Тогда было сделано достаточно успешная попытка мирной зачистки Майдана, но потом под давлением Нуланд были отозваны спецвойска с Майдана, и он опять возник на том же самом месте, в том же самом составе.

В этот момент стало понятно, что украинская власть вроде бы как и не способна, извините за тавтологию, власть удержать. А украинской оппозиции вроде как бы не хватает сил, чтобы ее взять, потому что, как мы видим (особенно в последние месяцы), что по большому счету боевики остались не только единственной ударной силой Майдана. И эти там три-четыре тысячи или пять, которые прячутся в захваченных зданиях, это фактически те самые миллионы, или миллиарды украинцев, которые вышли на Майдан, значит, и сейчас составляют массовку для оппозиции. 

Мы понимаем, что их не контролирует ни Яценюк, ни Кличко, ни даже Тягнибок. Он, может, контролирует свою «Свободу», но никак не «Правый сектор». Получается парадоксальная ситуация, вроде бы три лидера оппозиции под прикрытием Соединенных Штатов и Евросоюза ведут с Януковичем переговоры о создании какого-то там коалиционного Кабинета Министров, о каких-то уступках, о каких-то изменениях Конституции и так далее. А у них за спиной сидит украинский народ в количестве пяти тысяч боевиков, которые говорят, что нам все равно, о чем вы там договоритесь, мы все равно будем воевать.

При этом я прекрасно понимаю этих боевиков, потому что о чем бы не договорились, у них, как они сами правильно в общем-то говорят, два пути — либо во власть, но я бы не сказал, что во власть, а на войну, либо в тюрьму. Потому что в общем-то понятно, что после мирного урегулирования, какие бы гарантии не давались и какие бы амнистии не объявлялись, они настолько далеко зашли и так завели милицию, что их просто в течение какого-то периода времени (полгода, год) переловят и пересажают по обычным уголовным статьям. Тем более что на эти статьи они себе наработают в течение месяца-двух после Майдана, потому что люди, которые привыкли ходить с ножами и с битами, заниматься в основном драками, все равно не пойдут куда-то там работать, и не займутся политикой. Они будут носить ножи, биты там, на этом их и поймают, на оружии, на наркотиках, на хулиганке, еще на чем-то.

И вот после того как стало понятно, что украинские политики не в состоянии стабилизировать самостоятельно ситуацию в Украине, с моей точки зрения, она вышла на уровень прямого участия двух сверхдержав. То есть влияние Соединенных Штатов в этом совершенно очевидно, они этого даже не скрывают. Я думаю, что после того, как Соединенные Штаты признали аутентичность записи разговора Нуланд с Пайетом, уже смешно что бы то ни было отрицать. В общем-то, они и не отрицают.

С другой стороны, понятно, что Украина является для Российской Федерации настолько близкой и болезненной точкой, что Россия не может не предпринимать свои усилия для влияния на ситуацию в Украине. Тем более что вот вы прекрасно понимаете, что если сейчас вот каким-то образом власть Януковича падает, и к власти приходит радикальная, полурадикальная, любая оппозиция, то все мировые СМИ опишут это следующим образом: «Великий Путин проиграл Украину жалкой Нуланд и жалкой Эштон»… Потому что весь Запад представлен уровнем замгоссекретаря и полуотставного квазиминистра иностранных дел Европейского Союза.

Поэтому, с моей точки зрения, опять-таки очевидно, что это вот затишье и даже какой-то переход оппозиции к конструктивным переговорам, вызван тем, что сейчас судьба Украины уже решается за ее пределами, судьба конфигурации будущей власти, судьба будущих уступок и соглашений, и решаются они в прямых переговорах Соединенных Штатов и Российской Федерации. Ставки здесь очень высоки, потому что если Украина переходит в российский экономический и политический проекты. Это значит, что с интервалом там я пять-семь лет становится реальностью, озвученный до этого Путиным проект Единого экономического пространства, Таможенного союза и ЕС от Лиссабона до Владивостока.

А это будет означать экономическое и политическое вытеснение Соединенных Штатов из Западной Европы и в значительной степени обнуление мирового влияния Соединенных Штатов, потому что в Латинской Америке у них сейчас достаточно слабые позиции, в Африку активно продвигается Китай. Потеря Европы означает, что Соединенные Штаты просто замыкаются в рамках своей территории, плюс Канада, плюс там, возможно, Великобритания. Я думаю, что руководство Соединенных Штатов это прекрасно понимает, и именно этим вызвано и обострение, и продолжительность кризиса в Украине, и активное неприкрытое вмешательство в него Соединенных Штатов.

С другой стороны, для России сейчас потеря Украины и ее полный переход в евроамериканский проект будет означать, что через некоторое непродолжительное время, возможно, уже в этом году, возможно, в следующем. Нестабильность будет переноситься на российскую территорию, и при этом это будет означать обвальное падение авторитета российского руководства, в первую очередь авторитета Путина.

И не нужно забывать, что практически вся российская политическая система держится на авторитете одного человека, и если авторитет Путина падает, то вся российская политическая система становится нестабильной. И поэтому вот фактически в условиях пусть неявного, пусть немного завуалированного, но столкновения двух ядерных сверхдержав в Украине, ядерных держав, которые за двадцать минут способны уничтожить и друг друга и весь мир, в этих условиях необходимость переговоров и компромисса становится очевидной. Но поскольку, как я уже сказал, украинские политические силы не способны самостоятельно достичь ни конструктивного компромисса, ни каким-то образом выйти на более или менее нормальные договоренности, значит, договоренности будут достигнуты без них, а им будут продиктованы условия последующего мира.

Оксана Ващенко: Спасибо. Вопрос Сергею Толстову. В принципе, в чьих тогда руках судьба Украины? И существует ли какой-то план «Ч» наработанный, который еще не был внедрен, не был презентован публично, на ваш взгляд? 

Сергей Толстов: Собственно, ситуация отличается целым рядом необычных черт. Да, действительно, у нас происходит как бы пока плохо регулируемый кризис, с какими-то вспышками и временными затишьями, в котором присутствует, конечно, и украинская власть, и украинская оппозиция, и целый ряд внешних игроков. Причем роль этих игроков на сегодняшний день ассиметрична.

А что касается вообще того, что нового привнес этот кризис, то это стирание граней между насильственными и ненасильственными действиями. На сегодняшний день все равно уже не так важно, кто начал, кто сделал какие-либо ошибки, важно то, как и кто оценивает происходящее, как его оценивают стороны, исходя из своего восприятия непосредственными сторонами конфликта.

Запад в принципе предпочитает не замечать того, что ненасильственное крыло оппозиции руководит действиями насильственных элементов, поскольку при всех захватах власти в областях так или иначе фигурировали отдельные депутаты, в основном от «Батькивщины», и в меньшей мере от «УДАРа». Они засвечивались во время этих событий, давали комментарии или просто фигурировали на пленке. То же самое происходит и между майданом Независимости и улицей Грушевского, где никто не скрывает, что мирные сторонники акции подносят там бензин, хлеб, чай и все прочее.

Второй момент, это то, что мы имеем дело с ярко выраженной экспериментальной политикой. Ну, понятно, что чужую страну не жалко, а свою страну жалко, поскольку приходится отвечать перед своими избирателями, а ответственность за чужую страну несут ее непосредственные руководители.

Что касается внешних игроков. Европейский Союз, на мой взгляд, предлагает схему частичного и постепенного урегулирования в интересах оппозиции с тем, чтобы дотянуть передачу власти, сделать ее пофазной и дотянуть ее до президентских выборов. И соответственно с помощью наблюдения и нейтрализации административного ресурса обеспечить приход к власти лояльных Европейскому Союзу политиков.

Соединенные Штаты до последнего времени занимали более жесткую позицию, поскольку у них была альтернатива: либо принуждение президента к добровольной отставке, либо конституционного перераспределения полномочий в пользу премьер-министра, ну, и соответственно с Европейским Союзом принуждение президента назначить на должность премьер-министра уже по новым конституционным полномочиям представителя оппозиции. Именно с этим и связана идея быстрого, моментального изменения Конституции, не вдаваясь в подробности. Какая там разница, что в Украине происходит, все равно Украина слабая страна, и она не является последовательной и стабильной демократией, поэтому все можно списать на политическую целесообразность.

Российская позиция до последнего времени заключалась в сдерживании. Причем здесь линия также неравномерная. На определенном этапе Путин по сути пошел на пересмотр своих прежних установок в том, что пересмотр газовых контрактов возможен только при условии вступления Украины в Таможенный союз, на сегодняшний день эта схема снята. И то, что говорилось до этого, схема взаимоотношений с Таможенным союзом по схеме «3 +1», когда Москва говорила, что это невозможно, сейчас уже эта схема возможна, но при условии не подписания договора с Европейским Союзом.

Соответственно, при этом делается ставка: давались определенные авансы на использование и восстановление промышленной базы Украины, и использование ее в кооперации с Россией. До окончания Олимпиады в Сочи российская позиция, скорее всего, будет слабо выраженной. Таким образом, возможно несколько вариантов, но все-таки при этом, какое бы решение не было бы принято внешними игроками, многое зависит от внутреннего соотношения сил.

Что касается власти, то она на сегодняшний день, как и в ходе данного кризиса, занимает достаточно пассивную позицию, очевидно, что власть не готова признать допущенные ранее ошибки, признать реальную картину положения дел в стране и предложить обществу новую повестку дня. То есть, мы ошибались, мы делали многое неправильно, но сейчас мы готовы в интересах возрождения страны и гражданского мира предложить обществу конструктивную программу. Пока такого со стороны власти не прозвучало.

Не прозвучало также обращение к относительно нейтральной или незаангажированной части граждан, которые уже начинают серьезно нервничать по поводу экономических перспектив страны, поскольку экономика и финансовый сектор разваливаются, долги растут, и что будет дальше, собственно, никто не знает. И при этом ни один из внешних игроков, разумеется, естественно, не будет брать никакой ответственности за экономическое положение нашей страны.

То есть мы можем откатиться не в 2008 год, и скажем, не в 2004-й, экономика страны может откатиться к состоянию девяностых годов, когда, простите за напоминание, на заводах выдавали деньги, так сказать, бумажками, подписанными директором, и по имени директора назывались деньги. Приблизительно такая же ситуация была, если кто-то читал еще Теодора Драйзера, на американских предприятиях во время Великой депрессии, когда денег не было и, скажем так, предприятия расплачивались с рабочими виртуальными деньгами, позволявшими получать на эти бумажки-расписки, хотя бы какие-то продукты на предприятиях компании.

В данном случае многое, конечно, зависит от соотношения сил между властью и оппозицией. На сегодняшний день существует как бы определенное взаимное отступление, и определенное перемирие. Но если крупное соглашение между внешними игроками не будет действительно разыграно и заключено до окончания этого перемирия, вполне возможны новые эксцессы. Учитывая также и то, что в стране, находящейся в депрессии более двадцати лет, уже сформировалось целое поколение людей, не связанное ни с производственной культурой, ни с какими-либо стабильными моральными, скажем, традиционными ценностями и семейными отношениями, не имеющее прочных заработков, и поэтому способное… Эти маргинальные слои в принципе являются достаточно питательной почвой для всякого рода экстремистов и радикалов.

Не говоря уже о том, что политическая и правовая система страны прогнила настолько, что ее, так сказать, состояние как бы оправдывает переход морального протеста общества (мне все это не нравится, я хочу отсюда убежать) к более экстремистским действиям. Поскольку ситуация правового коллапса и нигилизма как бы создает иллюзию безнаказанности  тех, кто входит в это русло. Вот вам картина страны, в условиях которой урегулирование кризиса действительно представляется крайне сложным.

Я думаю, что все-таки позитивным моментом была бы, по крайней мере на сегодняшний день, амнистия с восстановлением гражданско-правовых отношений, формированием правительства, и в принципе на условиях обязательства сторон парламентских партий не блокировать заседание Верховной Рады и государственных органов, и не вести страну к окончательному коллапсу. А это возможно на основе взаимных уступок.

Не думаю, опять-таки, что моментальное утверждение Конституции «на коленке», будет для страны полезным, поскольку единственный выход для нас все-таки заключается даже не столько в установлении хрестоматийное демократии, потому что хрестоматийная демократия имеет разное значение, а все-таки в создание правового государства. Потому что в противном случае никто из нас не знает, кто есть друг, а кто есть враг, и чего ожидать от тех людей, которые занимают определенные административные, судебные, государственные и прочие посты, поскольку мы действительно не знаем, чьими интересами и какими мотивациями эти люди руководствуются. Что по сути означает отсутствие любых перспектив развития нашей страны.  

Поэтому все-таки нужно правовое государство. А для того, чтобы создать основу для образования хотя бы минимального режима правового государства, конституционный режим исключительно важен, в данном случае и процедура, и характер, и степень компромисса должны быть зафиксированы максимально прочно, полно и с соблюдением украинского законодательства. Потому что в противном случае любая новая власть, любое новое политическое движение может прийти и сказать, что, вы знаете, мы, во-первых, делали заявление, что мы не поддерживаем этих махинаций и манипуляций, как это делала Юлия Владимировна во время утверждения Конституции 2004 года. А, во-вторых, все, что вы тут натворили, это все ерунда собачья. Поэтому мы будем действовать, начиная с чистого листа, и этот чистый лист не будет начинаться до тех пор, пока мы все здесь друг друга не перебьем, и не разнесем все, что осталось от советского и постсоветского периода не превратим в груду черепков. Вот это важно.

Но кто это сделает, и кто возьмет эту инициативу обращения к народу с подобной риторикой и с подобной концепцией, этого на сегодняшний день я не знаю, поскольку не вижу готовности со стороны всех политических сил страны к мужеству ответственности и ощущению перспективы. Спасибо за внимание.

Оксана Ващенко: Спасибо. Пожалуйста, ваши вопросы. Пока журналисты думают над вопросами, наверное, я продолжу. Или есть уже вопросы? Пожалуйста.

Любов Величко, «ГолосUA»: У мене запитання до обох експертів. Хотілося б почути від вас якусь пораду: що повинні зробити політики, які кроки для того, щоб усе ж таки захистити Україну від впливу США? Можливо, якісь заяви їм потрібно зробити? Що потрібно робити, який рецепт від вас?

Оксана Ващенко: Ну, і в продовження, можливо, цієї теми. Вот важный аспект, что мы все были свидетелями вот этого разговора, который вышел в интернет. И фактически то, что его признали все дипломаты, и обе стороны, которые принимали участие в этом разговоре, свидетельствует о том, что вот внешняя политика и дележ вот этой проблемы, на самом деле, к сожалению,  вот так выглядит, как он выглядит. Почему ЕС менее, скажем, менее категоричны — санкции не вводят? Постоянно требуют от них санкций по отношению к власти, а их нет. Почему их не вводят? Почему реакция США жестче, а ЕС мягче? Россия пока никак. Это в продолжение темы.

Ростислав Ищенко: Вы понимаете, Евросоюз каким бы он там большим и «толстым» ни был, это все-таки младший партнер Соединенных Штатов, которые в военно-политическом смысле от Вашингтона зависят полностью. Экономически они могут в чем-то конкурировать, но военно-политическое руководство Соединенных Штатов здесь несомненно. Поэтому фактически основным бенефициаром во всей этой истории в Украине со стороны Запада являются Соединенные Штаты, а Европейский Союз пытается как-то там лавировать.

Тем более не нужно забывать, что Евросоюз далеко не единый, и если сейчас с позиции поддержки нашей оппозиции выступают в основном обиженные евробюрократы, уже наполовину отставные, там Эштон, Фюле и так далее, которые через два месяца будет никем и звать их будет никак. И там пара тройка восточно-европейских инициаторов Восточного партнерства, которые его уже по сути проиграли, опять-таки, основных союзников Соединенных Штатов, то весь остальной ЕС достаточно спокойно и прохладно относится к событиям в Украине. Только в Германии Меркель еще убеждена, что немецкий боксер станет следующим Президентом Украины, и поэтому более или менее как-то активна, хотя не настолько, насколько Соединенные Штаты в это дело вмешивается.

А что касается того, что должны сделать украинские политики, я не случайно назвал дату 11-12 декабря, когда они продемонстрировали полную свою неспособность контролировать ситуацию в Украине, и полную неспособность каким-то образом противостоять внешним влияниям. После этого уже, извините, поздно думать, что они могут сделать, потому что одиннадцатого-двенадцатого декабря на Майдан вышли чуть ли не в полном составе все послы ЕС, плюс посол Соединенных Штатов, плюс замгоссекретаря. С точки зрения международного права, это грубейшее нарушение Венской и Женевской конвенций, которые определяют статус дипломата. После такого шага немедленно должна происходить высылка дипломата за пределы страны с соответствующим, так сказать, сообщением правительству соответствующего государства, что больше таких присылать не надо.

Поскольку украинское руководство такого шага не сделало, оно таким образом уже продемонстрировало свою зависимость от Запада. В тот момент, насколько я понимаю, Янукович еще сохранял какие-то иллюзии, которые его не оставляют последние года четыре, о том, что он сможет вернуться к многовекторной политике Кучмы, несмотря на то, что ему и в Брюсселе, и в Вашингтоне, и в Москве говорили, что уже такое невозможно. Нужно будет кого-то и как-то выбрать, но так уже больше нельзя. Но он все еще думал, что вот сейчас он покажет все-таки Европе и Соединенным Штатам, что на Майдане находятся нацистские боевики, и его перестанут называть кровавым тираном и разрешат разогнать Майдан, и опять с ним будут дружить, как с самым эффективным евроинтегратором, и намного более эффективным, чем Ющенко.  

Думаю, что за последние месяцы эти иллюзии Виктора Федоровича все-таки покинули, потому что, как он ни рассказывал, как он ни показывал, что там боевики, а Соединенные Штаты этого в упор не видели и говорили: нет, Янукович — кровавый тиран, а коктейли Молотова в полицию бросают мирные демонстранты, которые просто очень обиделись. Шли себе там с мешком коктейлей Молотова и с бейсбольными битами, увидели полицию, и обиделись, что она там стоит, вот и начали по этому поводу возмущаться таким вот образом.  

То есть, Виктору Федоровичу дали четко понять, что его в худшем случае ждет тюрьма с конфискацией имущества, а в лучшем случае — конфискация с последующим не доводом до тюрьмы. И у него остался единственный способ — прислониться к России, почему, собственно, он и поехал в Сочи. Я не думаю, что президент поехал в Сочи смотреть Олимпиаду. В такой ситуации как сейчас, думаю, ему было совсем не до того. Значит, он поехал вести переговоры о том, на каких условиях его все-таки смогут спасти. Я уже сказал, что Российская Федерация в этот процесс задействована активно просто потому, что она не может быть в это не задействована.

Даже, кстати, на Майдане уже не скрывают того, как заявляли представители «Правого сектора», что мы здесь уже воюем не с Януковичем, мы воюем с Российской Федерацией, мы воюем с Путиным. То есть, нам здесь представляется, что это противостояние власти и оппозиции, при участии там Соединенных Штатов. Но на самом деле просто на нашей территории в данном случае разворачивается удачная, или неудачная, агрессия Соединенных Штатов против Российской Федерации.

Когда в борьбу вступают такие тяжеловесы, то есть, когда речь идет об интересах двух ядерных сверхдержав, позиции украинской власти минимизированы до нуля — от нее уже мало что зависит. Конечно, кто-то кому-то может немножко подгадить, кто-то где-то как-то может не удержать ситуацию, но в целом достигается компромисс между двумя реальными силами, а не между политиками, которые ничего из себя не представляют на данной территории. Поэтому сегодня украинская власть может только выбрать, на чьей стороне играть, и более или менее последовательно играть на этой стороне, надеясь, что таким образом ей удастся сохранить какие-то позиции, и в результате реализовать тот компромисс, который будет достигнут вне Украины, и который будет достигнут, возможно, даже без особого учета интересов Украины.

Сергей Толстов: Много, конечно, прояснилось. Долгое время у нас (два года) велась дискуссия, заинтересован ли Евросоюз подписать соглашение об ассоциации. После 29 ноября этот вопрос уже как бы ни у кого не вызывает загадок, и ни у кого не вызывает, скажем так, недоумения, Европейский Союз резко, радикально и остро заинтересован в подписании соглашения об ассоциации. Никакой ответственности за Украину он в этом случае на себя не берет.

Но, с другой стороны, получает возможность контролировать бюджет, контролировать экономику. И когда иссякнет балтийский ресурс мигрантов, которые едут на черную работу в страны Европы, следующей может стать Украина, для которой будет дана возможность эмиграции с трудоустройством, поскольку арабы вызывают все большее раздражение в европейских странах. А Европейскому Союзу время от времени нужна миграция не только квалифицированной, но отчасти и неквалифицированной рабочей силы.    

Что касается противоречий между Соединенными Штатами и Европейским Союзом. Да, персональные противоречия здесь тоже присутствуют, в частности, они касаются… Почему Соединенные Штаты, Госдепартамент, вернее (не хочу говорить Соединенные Штаты, потому что вовлечен в ситуацию в основном Госдепартамент, который подбрасывает свои аналитические записки Байдену и, возможно, Обаме), заинтересован в Яценюке? Потому что они поддержали идею моментального конституционного восстановления Конституции с перераспределением полномочий в пользу премьера. Если Яценюк в этой ситуации получает основные полномочия, то Кличко в этой схеме просто-напросто не нужен, поэтому может только мешать. Поскольку претендует на пост президента, и соответственно рассматривает себя в перспективе как фигуру, обладающую достаточно широкими президентскими полномочиями. Вот вам и вся схема противоречий между Европейским Союзом и Соединенными Штатами, с одной стороны, а также между «УДАРом» и «Батькивщиной», с другой.

Что касается схемы решения вопроса со стороны Соединенных Штатов, наверное, после публикации информацииWikiLeaks, эта схема прослеживается достаточно четко. Необходимо влиять на ключевые фигуры, иметь возможность реализовывать внешнеполитический ресурс, поддерживать угрозу санкций, арестовывать капиталы и так далее, использовать тот ландшафт, который существует в стране на сегодняшний день.

Понятно, что практически все крупные финансово-промышленные группы, включая группу Арбузова, на сегодняшний день, ну, до последнего времени, по крайней мере, до начала этого кризиса, или по крайней мере до начала насильственных акций на Грушевского, были остро заинтересованы в подписании соглашения с ЕС, пусть в несколько видоизмененном виде, с увеличением переходного периода и с возможностью пересмотра квот на поставки украинской продукции. Потому что те квоты, которые существуют на сегодняшний день, максимум что дают, это плюс шестьсот миллионов евро в виде прибыли за товар, экспортируемый без пошлин. И все. Собственно, больше никакой выгоды для Украины эта схема не дает, я имею в виду, для экономики.       

Но после, возможно, после нынешнего кризиса, ситуация будет выглядеть несколько сложнее, потому что урегулирование на условиях Евросоюза, на условиях присоединения по соглашению об ассоциации, становится достаточно рискованным. Это означает закрытие российского рынка для многих предприятий, работающих в южных и восточным областях, экспортирующих свой товар главным образом в Россию. А на торговлю с Российской Федерацией приходится около сорока процентов украинского экспорта, то есть больше, чем на Европейский Союз. На СНГ соответственно еще больше сорока процентов, там небольшой бонус также есть, в принципе, возможно, что до сорока трех, или сорока пяти в разные годы. Поэтому жертвовать этим рынком, и жертвовать, собственно, своими капиталами и экономическими возможностями, вряд ли будут предприятия юго-востока, поэтому в этом также существует достаточно острая кризисная ситуация.

Но, с другой стороны, войти в Таможенный союз, скажем, переориентироваться полностью на евразийский интеграционный проект, власть также на сегодняшний день не может. Поскольку промышленно-финансовые группы зарегистрировали свои холдинги в Европе и хотят по-прежнему еще стать частью транснационального капитала. Вот поэтому и возникает идея трехсторонних переговоров с участием России, Европейского Союза и целого ряда иных схем.

Однако на сегодняшний день климат отношений между Россией, ЕС и Соединенными Штатами провести такие переговоры не позволяет, поэтому Украина оказывается в режиме ожидания. Причем при этом необходимо решать вопросы не только гармонизации торговли и с Европейским Союзом, и восстановления каких-либо нормальных отношений и с Европейским Союзом и с Россией, но также и вопрос о внутреннем, внутриполитическом умиротворении страны.

Причем, я бы не сказал, что радикальной майданной тусовке участвует всего пять тысяч человек, думаю, что в целом по стране участников данного движения, скажем так, продемонстрировавших готовность к выходу за рамки правового поля, составляет тысяч пятьдесят, что достаточно много. Поэтому ко всем к ним, естественно, санкции применены не будут, тем более что часто действительно задерживаются люди, не всегда причастные к совершению правонарушений.

Но создание какой-либо атмосферы, которая позволит гражданам вернуться к нормальной жизни, это уже, извините, задача не внешних игроков, а украинских политиков. То есть, речь идет о том, сможет ли руководство парламентских фракций Украины, сможет ли правительство и лидеры оппозиции предложить обществу такую повестку дня, при которой, скажем так, стороны придут, если не к взаимопониманию, то хотя бы к какой-то минимальной форме национального примирения. Типа мы погорячились, действительно, мы делали ошибки, кто-то был больше неправ, кто-то меньше неправ, но давайте вернемся к гражданской жизни. И пока этого не прозвучит, проблема восстановления власти в стране и административной, правовой системы будет оставаться под вопросом.

Оксана Ващенко: Коллеги, мы должны отпустить Ростислав Ищенко, потому что у него дальше очень серьезные встречи. Если есть к нему вопросы, очень быстренько сейчас, пожалуйста.

Журналіст: У меня вопроск обоим участникам. Скажите, пожалуйста, к кому из этих трех фигурантов внешних больше всего выгодна такая ситуация в Украине? Я имею в виду, можно ли говорить о том, что кто-то спонсирует эти акции протеста? И второй вопрос. Надо ли так быстро изменять Конституцию? Поможет ли это действительно восстановить порядок? Спасибо.   

Ростислав Ищенко: Если говорить о режиме долгосрочной перспективы, то, наверное, невыгодно никому. В краткосрочной перспективе и сейчас наиболее выгодно Соединенным Штатам, но не как государству, а как определенной группе политиков, в том числе и как определенной группе политиков, ориентированных на Республиканскую партию и противостоящих Обаме, и все еще считающих, что они смогут силовым путем удержать Соединенные Штаты в качестве единственной сверхдержавы.

Потому что, как вы понимаете, мы стояли и сейчас стоим, уже даже не на пороге, а за порогом гражданской войны, потому что происходила мобилизация граждан и на западе Украины, и на юго-востоке, и даже были прямые столкновения между гражданами. То есть власть уже выпустила конфликт из момента противостояния полиции и экстремистов, противостоят уже граждане и граждане. Полномасштабная гражданская война в Украине не выгодна ни России, ни Европейскому Союзу. Во-первых, потому, что это приведет к разделу Украинского государства, и отвечать будут Россия и Европейский Союз. А зачем им, собственно, за это отвечать?

Во-вторых, потому, что в условиях гражданской войны те самые магистральные газопроводы, которые идут в Европейский Союз, могут взрывать как на западе Украины, чтобы насолить Москве, так и на юго-востоке, чтобы до Львова газ не дошел.

Сергей Толстов: На юго-востоке нет такого…

Ростислав Ищенко: Пока нет, но будет гражданская война, будут. А проблемы, естественно, будут у Европейского Союза, и будут у России, опять-таки. Поэтому эти страны наиболее заинтересованы в том, чтобы уладить конфликт каким-то образом мирным путем.

Но я еще раз подчеркну, что в принципе администрация Обамы, на уровне собственно Барака Хусейновича, а не на уровне там, допустим, его Госдепартамента, тоже заинтересована в том, чтобы конфликт двух сверхдержав не переводить в явочную горячую фазу. Сейчас каким-то образом его путем переговоров урегулировать, пойти на взаимные уступки, дать возможность обеим сверхдержавам сохранить лицо, выйти из него и перевести в латентную фазу.

Единственное, что я могу сказать, я уважаю аналитиков и в Москве, и в Вашингтоне, не уважаю в Брюсселе, думаю, что и там, и там прекрасно понимают, что ситуация в Украине зашла так далеко, что вопрос уже стоит даже не о федерализации, а о конфедерализации страны. Он назрел, и перезрел, и это единственный шанс, причем минимальный, удержать Украину в средней и долгосрочной перспективе как единое государство. В противном случае речь может идти только о цивилизованном или нецивилизованном разводе.

И вот сейчас, насколько я понимаю, компромисс может быть достигнут вокруг того, чтобы каким-то образом перевести конфликт в латентную фазу. Да, изменить Конституцию, передать полномочия не столько от президента к премьеру, сколько от центра к регионам, таким образом снять, смикшировать в значительной степени остроту борьбы за пост президента, и даже за парламентские посты, потому что если деньги окажутся на уровне регионов, не так интересно будет сидеть в Киеве, все поедут их делить в регионы в таком случае. И позиции депутата, президента, и премьера окажутся значительно менее интересными, чем, скажем, позиция губернатора, который будет распоряжаться реальными налогами.

Таким образом перевести этот конфликт в латентную фазу, дать возможность каким-то образом сторонам конфликта в Украине самим договориться, определиться, посмотреть хотя бы пару лет, как будет развиваться ситуация, и тогда уже, так сказать, принимать решения, как будет выглядеть Украина, и каким образом она будет жить.

Но я еще раз подчеркну, что очень большая опасность заключается в том, что конфликт уже вышел даже из сферы гражданского противостояния в сферу гражданской войны, пусть пока не с автоматами, а с битами. И пусть пока не с сотнями, и не с тысячами, а только с единицами убитых, но есть уже люди, которые отрезали себе путь назад, которым отступать некуда. И не важно, сколько их там, пять, двадцать, пятьдесят. Вот Парубий, например, сказал, что они хотят нарастить армию Майдана в два раза, до сорока тысяч человек. Это значит, что по всей Украине их только двадцать тысяч, но, может быть, Сергей и прав, у них там даже пятьдесят.

Сергей Толстов: Ну, пятьдесят, это со стихийными…

Ростислав Ищенко: Так вот, этим людям некуда отступать, и они в любой момент, опять-таки, обладая, как они сами говорят, огнестрельным оружием, понимая, что отступать им некуда, они могут в любой момент обострить конфликт, не спрашивая ни у Обамы, ни у Путина, ни у Януковича, ни у Эштон, хотя они этого или не хотят. Достаточно там на Грвушевского ста гладкоствольных ружей, обычных двустволок, я уже не говорю там о карабинах там типа «Сайга», для того чтобы сотня вооруженных боевиков пошла на штурм «Беркута» с огнестрельным оружием, и можете себе представить, что тогда там начнется.

Сергей Толстов: Причем «Беркут» пока не вооружен. 

Ростислав Ищенко: Да, притом, что она пока не вооружен. Но понятно, что долго невооруженным он в таком случае не будет. Вот вам простой пример неконтролируемых боевиков, которые могут перечеркнуть все планы и сверхдержав, и украинского правительства, и украинской оппозиции, и украинских граждан и чего угодно. И любые договоренности в такой ситуации, как у нас, которая очень далеко зашла, они упираются в том, что существуют вооруженные отряды не подконтрольные никому, и которые сами решают, какую войну и как они ведут.

И сейчас самая главная, с моей точки зрения, задача, это каким-то образом поставить под контроль вот этих боевиков, и каким-то образом мирно убрать их с улиц. Потому что если мирно не получится, тогда вопрос будет стоять, не в принципе будет ли пролита кровь, а сколько ее будет, и как быстро это закончится.

Источник: http://ru.golos.ua/politika/14_02_12_kto_davit_na_ukrainu_izvne

Golos.ua © 2015

  


23.09.2015 Гонфалоньеры паникерства и генералы от брехонтерии

 

Когда-то самый удачливый президент Украины – Леонид Кучма (единственный, продержавшийся два срока по пять лет, будучи первоначально избранным на четыре года) для описания своих взаимоотношений с оппозицией использовал афоризм: «Место сидения определят точку зрения». «Просвещенная» украинская публика в тот момент возмутилась циничностью данного утверждения, начала болтать о непреходящем значении ценностей. Тем не менее, должен сказать, что данный афоризм очень точно описывает разницу во взглядах не только политических, но и социальных, и даже бытовых групп.

Так, например, еще лет пять тому назад я заметил, что одни и те же тексты по-разному воспринимаются людьми одних и тех политических взглядов в Москве и в Киеве. Пророссийский Киев был радикальнее, «святее Папы Римского» - более имперски-реставрационно настроенным, чем Москва. Это логично. В 1941-1944 годах население оккупированных территорий СССР тоже желало быстрейшего освобождения, а население территорий неоккупированных, ничего не имея против ускоренного движения армий на Запад, все же желало сократить потери, даже если при этом придется несколько затянуть процесс уничтожения зверя в собственном логове.

Я абсолютно уверен, что не эмигрируй я в Москву немедленно после переворота, останься в Киеве, я бы сейчас тоже нервничал по поводу промедления Москвы с разгромом украинского нацизма и сложных дипломатических игр с Вашингтоном, Берлином и Парижем. И не по причине врожденной кровожадности или непонимания предпочтительности дипломатической победы над военной – просто из опасения не дожить до всенародного триумфа, из-за необходимости учить ребенка в нацистской школе, а главное из-за мерзкого чувства бессилия перед гуляющими по городу самодовольными нацистами. Причем, чем лучше человек понимает обреченность этого режима даже в краткосрочной перспективе, тем труднее ему мириться с тем, что процесс возмездия затягивается, тем тяжелее ждать и верить. Недели и месяцы борьбы без поддержки и видимого результата складываются в годы, первоначальный запал сменяется апатией, постепенно переходящей в отчаянье.

Большинство людей способны на краткосрочное самоотверженное усилие, но единицы достаточно устойчивы для длительной позиционной борьбы. Поэтому меня не удивляет, что на оккупированной нацистским режимом части Украины сторонников версии «Путин слил» и горячих сторонников вступления России в войну «малой кровью и на чужой территории» «уже вчера» значительно больше, чем в реально воюющем Донбассе. В Донецке и Луганске виден свет в конце тоннеля, в Москве мне не сложно на пальцах объяснить, что с позиции исторического времени и интересов России вернуть контроль над Украиной годом раньше или тремя позже не имеет никакого значения, главное минимизировать общие (в том числе экономические, социальные, финансовые) потери российского государства. В Одессе, Харькове или Киеве антифашистам, ежедневно рискующим жизнью только за убеждения, такие рассуждения кажутся кощунством.

На деле, когда они говорят, что их жизни сравнивают с какими-то абстрактными цифрами в бюджете, это лишь эмоциональная оценка ситуации, поскольку цифры в бюджете – тоже чьи-то жизни. И в этом мы могли убедиться в 90-е годы, когда и Россия, и Украина вымирали с интенсивностью потерь на поле боя только благодаря пренебрежению власти к цифрам в бюджете.

Но люди в принципе склонны абсолютизировать свою точку зрения. Например, две наиболее распространенные версии хода и исхода российско-американского противостояния:

США (мировое правительство) могут все, все спланировали и при помощи находящейся у них на службе российской власти целенаправленно идут к уничтожению России, а все успехи Москвы во внешней и внутренней политике «замыливание глаз», чтобы «народ не прозрел» и под руководством революционных бонапартов из 6-й палаты (которые со времен битвы при Кадеше противостоят мировой олигархии) не сверг «антинародный режим».

Путин может все, и давно бы мог уничтожить США на благо всего человечества. Но не хочет, поскольку ему и окружению выгодно продавать народные газ и нефть за американские доллары и обогащаться-обогащаться-обогащаться. А все успехи Москвы, чтобы «народ не прозрел» и далее по тексту.

Версии бредовые, но многие верят. Верят потому, что с детства приучены мыслить в формате кинофильма, где за два часа «наши» легко и без проблем побеждают «не наших».

Поэтому, как уже было сказано, меня не удивляет алармизм значительной (скорее даже большей) части антифашистов на оккупированных территориях, как и то, что в самой России алармистские настроения носят маргинальный характер.

Меня бы также не удивило, если бы войны настойчиво требовали генералы. В конце концов, любой военный – человек войны, его жизнь – подготовка к войне и только в ходе войны можно адекватно оценить его профессиональные качества. Кроме того, на войне получают чины и ордена, а чем выше должность военного, тем меньше у него шансов подвергнуться непосредственной опасности.

Но армейские генералы как раз согласны с курсом, проводимым властью. Что говорит об адекватной оценке ими грозящих опасностей и собственных возможностей. А также о том, что они хорошо понимают: война – последний довод, который в принципе нежелательно использовать пока есть малейший шанс добиться желаемого более цивилизованными средствами. Гражданская зрелость военных – счастье общества, тем более в эпоху потрясений.

Меня удивляют паникеры из числа профессиональных, полупрофессиональных и вовсе не профессиональных публицистов, которые, даже чувствуя, видя, что чем дальше, тем больше их позиция становится уделом абсолютных маргиналов и неадекватов, что их предположения расходятся с фактами, продолжают нагнетать истерию, пытаясь вывести общество из равновесия. Ведь все эти паникеры находятся за пределами оккупированных нацистами территорий Украины (кто-то в России, кто-то в ближнем, кто-то в дальнем зарубежье). Они имеют доступ ко всему объему информации (не ограничены киевским списком разрешенных СМИ) и должны быть способны отделить зерна от плевел. Более того, они плачут, колются, иногда публично жалуются на непонимание читателей (обращаю внимание, власть их не трогает, от них читатели отворачиваются), но продолжают с упорством, достойным лучшего применения подбирать мнения и плодить фэйки, якобы подтверждающие их версию развития ситуации. А версия их в целом укладывается в вышеприведенный вариант 2, иногда вариант 1, совсем редко – голое «Путин слил!» (но это у совсем уж плохоньких, поскольку в вариант «слива» уже практически никто не верит и его надо подавать под каким-нибудь пикантным соусом, вроде «Путин не слил, но олигархи и бюрократы сливают за его спиной»).

Не верю, что человек, способный написать хотя бы абзац связного текста не может здраво оценить ситуацию. Поэтому уверен, что лгут наши «писатели» умышленно. Кто-то из-за неудовлетворенных амбиций (обозленность из-за того, что «мой город до сих пор не освободили» – тоже неудовлетворенная амбиция), кто-то за деньги, кто-то по обеим причинам.

Вот давеча случился блестящий пример. Наши гонфалоньеры паникерства и генералы от брехонтерии двое суток подряд спасали Донбасс от «слива» потому, что Владислав Дейнего, представляющий на переговорах в Минске ЛНР, сообщил, что республики предложат Киеву провести местные выборы 21-го февраля.

Заявление Дейнего не было тайной за семью печатями, оно было опубликовано многочисленными СМИ и найти его в интернете не составляло труда. Тем не менее, двое суток, пока тема не ушла из новостных топов никого (ни Россию, ни Украину, ни сопротивление нацистам, ни власть, ни народ) не представляющие лжецы (слава Богу немногочисленные) делали вид, что не знают в чем именно состоят предложения. Они готовы были даже предстать перед общественностью скудоумными, не способными понять черным по белому написанный текст и разглядеть несложную, как раз по силам донбасских «дипломатов», игру.

Они «не заметили», что в соответствии с предложением Дейнего переносятся не все выборы, а только их часть. Фактически Киеву говорят: «Ладно, Вы утверждаете, что назначенные нами даты выборов срывают минский процесс, так мы в эти даты изберем только часть местного самоуправления, а остальное довыберем 21-го февраля». То есть, выборы 18-го октября и 1-го ноября в республиках пройдут и страдать по ним нечего.

Я бы, кстати, не страдал бы, даже если бы предусматривался полный перенос выборов на февраль. Почему? Да потому, что Киев на это не может согласиться. Для этого ему придется дезавуировать все свои программные заявления.

Во-первых, чтобы соответствовать Минску, выборы 21-го февраля должны были пройти одновременно на всей территории Украины. А для этого, кстати, Киев должен и свои выборы перенести с 25-го октября на 21-е февраля следующего года, и отменить запрет на проведение выборов в десятках населенных пунктов, находящихся на оккупированных карательной армией территориях Донбасса. Пусть Порошенко попробует провести такое решение через Раду – там не одна граната взорвется.

Во-вторых, чтобы соответствовать Минску, выборы должны пройти по исправленному украинскому законодательству (включая поправки в конституцию), согласованному с ДНР/ЛНР. Хочу посмотреть на рестарт, по инициативе Порошенко, еще не завершенного процесса внесения поправок, которые, кстати, вместо выполнения Минска увеличивают полномочия президента, а также на процесс согласования поправок в формате Порошенко-Захарченко-Плотницкий, с последующей синхронной ратификацией «национальными парламентами». Не захочет, да и не дадут, опять же гранаты стаями взлетят.

В-третьих, перенос выборов на 21-е февраля 2016 года будет означать, что минский процесс, из тисков которого пытается вырваться Киев в интересах Вашингтона и в которые Петра Алексеевича запихивают Париж и Берлин в интересах Москвы, продлен на 2016 год. Не прошло и месяца, как Порошенко публично отверг такую возможность, дезавуировав просьбу главы МИД ФРГ, поддержанную Парижем, удовлетворить которую согласилась Москва. Ему придется взять свои слова обратно, к вящей радости украинских нацистов, давно обвиняющих Порошенко в предательстве.

В-четвертых, идея перенести выборы на февраль была озвучена не только Дейнего, ее выдвинули французы (как раз в рамках сохранения минского процесса, от которого как от чумы бежит Киев), а поддержали Германия и Россия. Отказываясь от этого предложения (а он не может с ним согласиться, даже обсуждать его и торговаться вокруг формулировок тяжко с точки зрения внутриукраинской ситуации) Киев плюет в душу «нашим европейским партнерам», которые оказываются по одну сторону баррикад с поддержавшей их Россией и проявившими понимание и конструктивный подход ДНР/ЛНР.

В борьбе за позицию ЕС, который должен определить виновника практически неизбежного срыва Минска и последующего обострения, мяч опять на поле Киева. Это очевидный дипломатический успех. Люди, которые этого не видят просто не имеют права писать политические тексты. Их удел – сказки для детей и, возможно, взрослых. «Властелин колец» - их формат. «Игра престолов» - уже слишком сложно.

Но они все видят и все понимают. Пытаясь спасти свою ущербную позицию они проявляют чудеса изворотливости, апеллируют и к «слезинке ребенка», и к тяжкой доле русских на оккупированных территориях, и к судьбе России, и даже к социальной справедливости (объявляя себя едва ли не вождями всемирной антиолигархической революции). Только факты их не интересуют. Факты они анализировать не желают, заменяя анализом собственных домыслов.

Доходит до того, что свидетельством «слива Донбасса» становится посылка российских войск в Сирию. Если бы они туда не отправились и Ассад пал, те же любители «почесать Гондурас» твердили бы: «Сегодня сдали Сирию, а завтра сдадут Донбасс».

В общем, счастье, что они не с нами, счастье, что они против нас. С такими «друзьями» враги не нужны. Такие в 1917 кричали «Романов слил», затем «князь Львов слил». Докричались до Керенского, который таки слил, а затем и до большевиков, от которых сами моментально слились, успев напоследок крикнуть, что и Ленин тоже «слил Россию в Бресте».

И только при Иосифе Виссарионовиче никто не кричал «Сталин слил». Некому было. Жаль, что наших гонфалоньеров паникерства и генералов от брехонтерии исчезающе мало, а голос их «тоньше писка» - было бы их больше, кричали бы громче, может докричались бы, услышал бы их «кровавый режим», и было бы кому восстановить так необходимую возвращающейся на Крайний Север России железную дорогу «Салехард-Игарка».

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


 22.09.2015 Когда падет ЕС

 

В 486 году пал последний осколок Западной Римской империи — так называемое королевство Сиагрия в северной Галлии. Римский полководец (дукс) Афраний Сиагрий, которого варвары титуловали "королем римлян", в течение 10 лет после падения императорской власти в Риме сохранял на землях будущих Иль де Франса, Нормандии и Анжу имперскую администрацию и пытался утвердиться в качестве законного преемника империи. Но он был разбит в битве при Суассоне франкским королем Хлодвигом I, который присоединил государство Сиагрия к своим владениям.

Битвой при Суассоне завершилась последняя попытка сохранить римскую цивилизацию в Западной Европе. Сползание континента в "темные века" стало неизбежным.

Сегодняшнюю ситуацию в ЕС часто сравнивают с Великим переселением народов, погубившим Западную Римскую империю. Сравнение базируется на захлестывающей Европу волне беженцев из Африки и с Ближнего Востока.

Распад единого рынка как путь к политическому развалу

Однако наплыв беженцев в благополучный до последнего времени ЕС, как и атака варварскими племенами имперских границ в V веке нашей эры — лишь внешние признаки кризиса. На деле миллион или даже пять миллионов афро-азиатских беженцев столь же мало способны поколебать основы полумиллиардного ЕС (даже вкупе с уже проживающими там миллионами), сколь мало способны были угрожать Римской империи варвары, которые оптом насчитывали едва ли более миллиона человек, да еще и традиционно враждовали друг с другом.

Римская имперская армия и не с такими опасностями справлялась без проблем, а ЕС и не такие волны мигрантов поглощал. Следовательно опасность несет не само переселение, якобы ослабляющее европейскую государственность, а уже существующая слабость европейской цивилизации, не оставляющая ей возможности традиционными средствами справиться с тем, что еще недавно не только не считалось угрозой, но приветствовалось как механизм стимулирования европейской экономики.

Именно экономика и является ключевым словом в определении проблем Европейского союза, как была она ключевой проблемой ослабления и падения Рима. Более полутора тысяч лет назад была исчерпана ресурсная база античной римской экономики. Резко сократилась торговля, упали доходы казны. Армиям и чиновникам империя вынуждена была платить не деньгами, но пайками. По сути начался переход к экономическому замыканию отдельных регионов на себя, с тенденцией к дальнейшему переходу к натуральному хозяйству, который полностью осуществился уже в темные века.

Но ведь распад единого рынка ведет к распаду политической целостности. Регионам становится без надобности содержать центр, который как раз и обеспечивает единое экономическое и торговое пространство. Более того, недешевый в содержании центр становится обузой. И в регионах появляются свои удельные владельцы, за счет собственных дружин обеспечивающие защиту населения, а также интересы местной экономики и местного рынка. Интересы регионов расходятся, между ними возникают противоречия, и вот уже армии разных провинций формально единого государства самозабвенно воюют друг с другом, еще и привлекая на помощь варваров.

Кому не нравится сравнение с Римом, могу напомнить, что в эпоху феодальной раздробленности Древней Руси, когда единый хозяйственный комплекс сменили замкнутые комплексы отдельных княжеств: "А князи сами на себе крамолу коваху…. Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую".

Раскол Европы

Сейчас то же самое происходит в ЕС. Противоречия между ориентированными на США "младоевропейцами" и "старой Европой" прорывались еще в 2003 году, когда Ширак заметил, что поддержавшие намерения США начать войну в Ираке центральноевропейские неофиты ЕС "упустили хорошую возможность промолчать".

В дальнейшем раскол Европы на "старую" и "новую", проамериканскую, проявлялся в ходе каждого серьезного кризиса, не исключая украинский. За это время к нему добавилось еще несколько линий разлома. Это противостояние суверенных европейских лидеров и брюссельской евробюрократии. Это противостояние богатого Севера и нищего Юга Европы. Это противостояние Великобритании, претендующей на особое положение в Евросоюзе и континента, считающего, что Альбион не имеет права получать преимущества статуса члена ЕС и отказываться нести общеевропейские издержки. Это, наконец, противостояние разоренной Греции и разорителей-кредиторов во главе с Германией.

Разговоры о выходе Греции из еврозоны внезапно начали материализовываться, когда греки на референдуме проголосовали за отказ удовлетворять требования кредиторов. И хоть премьер Греции Ципрас испугался кризисной неизвестности, следующей за полным разрывом с ЕС, но и евробюрократия была серьезно испугана — впервые за время существования союза страна голосовала не за присоединение к "общеевропейскому дому", а за выход из него.

Ладно, слабую Грецию с разрушенной экономикой удалось запугать и заставить уступить (хоть неизвестно, надолго ли). Но евроскептические настроения настолько усилились в Британии, что парламент вынужден был проголосовать за назначение референдума о выходе Соединенного Королевства из ЕС, а королева согласилась с тем, что референдум должен состояться между 2015 и 2018 годом.

И что-то мне подсказывает, что, чем позже он состоится, тем больше будет за Ла-Маншем желающих сказать "Европа, прости! Европа, прощай!" А Британия — не Греция. Это одна из крупнейших и в принципе устойчивых экономик Евросоюза.

Ресурсов не хватает на всех

Все эти, а также тысячи других внутриевропейских конфликтов основаны на экономических противоречиях между различными государствами, которые ЕС раньше, до начала глобального системного кризиса, успешно транслировал вовне — на неоколониальную периферию.

Системный кризис, вызванный исчерпанием ресурсной базы экономики Pax Americana, в котором ЕС занимал привилегированное положение, лишил Брюссель возможности сглаживать внутриевропейские экономические противоречия за счет перекачки в Европу ресурсов глобальной периферии. Теперь их не хватает даже для обеспечения устойчивости экономики США. В результате чего ранее делившийся награбленным с Брюсселем Вашингтон уже пытается ограбить своего европейского союзника.

Недостаток ресурсов, ранее поддерживавших общеевропейское экономическое и торговое пространство и делавшее его выгодным для всех участников (для кого-то больше, для кого-то меньше), вызывает растущую потребность евробюрократии в привлечении для финансирования недешевых общеевропейских потребностей все новых и новых ресурсов, изымаемых из национальных экономик.

ЕС становится для его членов из подателя благ их потребителем, из щедрого дарителя грабителем. 

Главное же, что в условиях исчезновения общеевропейской возможности выносить проблемы за пределы ЕС, сильные члены — локомотивы.

ЕС, вроде Германии и Франции, — стали все больше использовать общеевропейские механизмы для перекладывания проблем на плечи своих младших партнеров, мотивируя это общеевропейским единством.

Но малые страны интересовались ЕС не с точки зрения разделения бремени, а желая разделить выгоды. Брюссельский центр становится обременительным в содержании, не нужным экономически и опасным политически. Даже Германия все чаще начинает решать свои (приравненные к общеевропейским) проблемы в ходе двусторонних контактов как с членами ЕС, так и за его пределами.

ЕС вступил в очевидный системный кризис, погубивший до него не одну империю. И ситуация с беженцами, которая вдруг до основания потрясла единую Европу, — лишь результат, но никак не причина этого кризиса. Варвары разрушают только ту империю, которая уже сгнила внутри.

Впрочем, кризис может закончиться гибелью, а может — обновлением. Еще года два назад у ЕС были все шансы на обновление. За последние два года он слишком усердно следовал в фарватере внешней политики США и, в результате, слишком далеко зашел по пути саморазрушения.

Центробежные силы стали слишком явными, уже даже не евроскептики, а откровенные еврофобы получают все большую поддержку на национальном уровне. Хватит ли у Европы сил, решимости и, главное, времени для необходимых реформ, которые могли бы спасти единую Европу? Сомнительно, но пока не случилась битва под Суассоном, у "королевства Сиагрия" был шанс устоять.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


21.09.2015 «Враги» Донбасса

 

Где-то со второй половины лета 2014 года, когда стало окончательно ясно, что Россия не пошлет армию на Украину, а Донбасс не пойдет по крымскому пути, что его дорога будет куда как более тернистой и жертвенной, общественность начала увлеченно искать «врагов Донбасса», «предающих Россию Западу», «готовящих слив» народных республик и т.д. Интересно, что противостоящие (слава Богу исключительно на просторах «Интернета») идеологические группировки с упорством, достойным лучшего применения, обвиняли друг друга во всех смертных грехах, искренне считая патриотичной исключительно свою позицию.

Переругивание патриотов всех цветов и оттенков до боли напоминало аналогичную ситуацию на Украине, когда задолго не только до последнего, но даже до первого майдана, неглупые люди, чьи позиции первоначально были почти тождественны, расходясь исключительно в мелких деталях, вступали в жесткое информационное противостояние по второстепенным и третьестепенным вопросам, обвиняли друг друга в намерении продать задешево страну, сеяли семена вражды, которые в результате взошли ненавистью, погрузившую расколотое украинское общество в кровавый омут гражданской войны.

Все усилия Госдепа и ЦРУ были вторичны и никогда не дали бы результата, если бы не реальный раскол общества, возникший на основе догматической уверенности каждой из ведущих дискуссию общественных групп исключительно в собственной правоте и в злокозненности оппонентов. Это уж потом каждая политическая группа, в попытке усилить свою позицию, начала обращаться к различным идеологизированным общественным течениям. Политики приобретали мотивированных сторонников, готовых бесплатно агитировать за них, а также идеологическую идентификацию, позволявшую внешне облагородить банальную борьбу за власть, открывавшую доступ к личному обогащению. В свою очередь, маргинальные политические силы (а иных в ранние 90-е не было) получали доступ к СМИ, широкие возможности для агитации, становились привлекательными для политиков. Именно тогда мы имели возможность наблюдать парадоксальную ситуацию, когда не партии посылали своих представителей в парламент, а уже избравшиеся в законодательный орган популисты вступали в ту или иную новосозданную политическую партию, показавшуюся им перспективной или создавали таковую под себя.

Из данной схемы несколько выпадали коммунисты, но это не влияет на общую картину, поскольку во всех постсоветских странах, добровольно отдав власть, компартии боролись только за присутствие в политике (на вторых ролях), но не за возвращение к власти (не принципиальное исключение – компартия Молдавии).

На следующем этапе борьбы уже порядком идеологизированные противостоящие политические группировки стали обращаться за поддержкой к внешним игрокам. И только тут настало время Госдепа и ЦРУ. Но еще раз подчеркну, они воспользовались расколом, но не придумали его. Реально же раскол начался из-за совершенно несущественных пустяков, о которых никто уже и не помнит, в условиях, когда неразворованного советского наследия хватало на всех претендентов и на достаточно длительный (до 10 лет) период. То есть, реальной первопричиной будущей гражданской войны на Украине оказалась неспособность политиков и обслуживающих их информационно-аналитических групп отрешиться от чувства собственной непогрешимости и, убрав в сторону противоречия по второстепенным вопросам, заняться тем, что было для них принципиально – строительством сильной и самодостаточной олигархической украинской республики, в рамках которой они смогли бы не только украсть собственность, но и защитить ее, не заискивая перед США.

Для иллюстрации справедливости данного тезиса предлагаю сравнить Януковича и Порошенко. Они же похожи, как близнецы-братья. Между ними нет никаких идеологических противоречий. Порошенко такой же националист, как Янукович русофил. Сложись обстоятельства по-другому они могли бы поменяться местами. У них один Бог – нажива и одна и та же проблема – они не умеют грабить квалифицированно – так, чтобы шерсть успевала отрасти к очередной стрижке и чтобы не надо было зависеть от благосклонности внешних центров управления. Если бы на Украине и у «пронацистских», и у «пророссийских» олигархов в свое время хватило бы ума объединить усилия и установить жесткую систему, в рамках которой никто не мог бы нарушить раз навсегда установленные правила игры, не было бы сейчас там ни нацистов, ни коммунистов, ни русофилов, ни русофобов. В рамках действенной олигархической республики, они бы оказались вытесненными на обочину политики, поскольку не было бы смысла оплачивать и пиарить идеологизированные политические силы, а сохранение олигархического консенсуса обеспечивалось бы обычной двухпартийной системой.

Так вот сейчас дискуссия в патриотическом движении России один к одному повторяет первый этап украинской политической дискуссии, на котором и была заложена неизбежность раскола. Поскольку же всегда сходные причины приводят к сходным последствиям, на каком-то этапе противостояние перейдет (уже переходит) с второстепенных факторов на системные. Начнется (уже начинается) апелляция к народным массам через маргинальные идеологизированные группы. А на следующем этапе, когда противостояние преодолеет уровень вражды и выйдет на уровень войны, как раз и придет время Госдепа и ЦРУ предложить поддержку проигрывающему во внутреннем противостоянии. Как они предложили свою поддержку более слабым украинским «патриотам».

Что мы имеем сегодня?

Все согласны с тем, что Россия жестко противостоит США на международной арене и фактически ведет с ними войну нового типа (гибридную), балансируя на грани горячего конфликта. Все желают победы России. Далее начинаются расхождения.

Во-первых, часть патриотов считает, что внешняя политика России, в том числе на украинском направлении должна быть более агрессивной. Именно не активной или наступательной, а агрессивной. Все вопросы предлагается решить при помощи банального силового давления (с опорой на вооруженные силы), не задумываясь ни о том, что можно нарваться на ответную реакцию и горячую войну отнюдь не с киевским режимом или с ИГИЛ, а с их хозяевами, ни о том выдержит ли экономика необходимое напряжение, ни тем более о том, что они же сами и будут клеймить власть и призывать к ее свержению, если вдруг окажется, что в результате агрессивной политики, социальные стандарты резко снизились, а общественное недовольство выросло.

Идеологически это довольно пестрая группа. Она объединяет и радикальных левых (левее коммунистов), и собственно коммунистов, и православных монархистов, мечтающих о восстановлении самодержавия, и русских нацистов, и антиолигархически настроенных общественных активистов, желающих, чтобы справедливость наступила уже вчера.

Являются ли они врагами Донбасса или России? Нет. Их торопливость может привести к драматическим последствиям. При определенных условиях власть может оказаться вынужденной (а иногда вынуждена и сейчас) применять против их дестабилизирующей активности силу закона. Но они, безусловно не являются врагами, в том смысле, что не вынашивают коварных планов предательства, а точно так же, как пушечное мясо украинских майданов, выступают за все хорошее, против всего плохого и уверены в высокой эффективности радикальных действий, как на внешнеполитической, так и на внутриполитической аренах.

Некоторые из них не против выстроить свою личную политическую карьеру, опираясь на участие в войне в Донбассе. Но и в этом нет ничего преступного. Человек имеет право стремиться к политическому признанию, а активные, пассионарные, харизматичные люди практически всегда честолюбивы. Поэтому, кстати, они очень плохо уживаются друг с другом. Нужен был авторитет Бонапарта, чтобы держать в узде всех его маршалов (и то вечно недовольного Бернадота пришлось сплавить работать наследным принцем, а позже королем Швеции).

В общем, эта группа желает быстрой победы, достигнутой лобовой атакой, с развернутыми знаменами, под барабанную дробь и звуки флейты. Ее идеологи также считают, что взвешенная позиция российской власти ведет к поражению.

Думаю, что год назад они имели право так считать – ведь оценить ситуацию в перспективе можно было исключительно умозрительно. Ныне, когда эффективность действий российской власти может вызывать сомнение только у слепца, адептам быстрых силовых решений стоило бы снизить накал алармистской пропаганды. Не оставить отстаивание точки зрения о благодетельности быстрых решений, а прекратить обвинять власть и своих политических оппонентов в предательстве. Ведь тем самым они вызывают аналогичную ответную реакцию. Причем их обвинения оказываются голословны, а предъявляемые им подкреплены фактами – действия властей эффективны, а они раскачивают лодку.

Альтернативная точка зрения всегда полезна, поскольку позволяет посмотреть на ситуацию под неожиданным углом. Да и в конце концов, еще Петр Великий рекомендовал, чтобы «дурь каждого видна была». Вредна только истерика и отказ от выработки общей позиции со своими потенциальными политическими союзниками. Желание подавить всех и доминировать ведет только к противостоянию, а внутренний раскол в государстве в условиях тяжелой внешней войны недопустим.

Во-вторых, существует крупная группа, чья позиция поддерживается большей частью населения, из опроса в опрос демонстрирующего зашкаливающий уровень доверия к президенту, а значит и к олицетворяемой им политике. Эту группу можно назвать лоялистами, и она также довольно пестрая. В ней есть и люди левых взглядов, и правые (монархисты и националисты), в ней наиболее широка прослойка в целом аполитичной, неидеологизированной общественности. Она также представлена тем слоем, который Александр Чаленко окрестил «патриотической бюрократией», сконцентрированной преимущественно в Администрации президента и силовых ведомствах.

Большинство представителей данной группы также не против того, чтобы война закончилась победой уже вчера и не возражали бы против активных силовых действий. Однако они доверяют власти, считают ее достаточно патриотичной и компетентной, а посему предпочитают не создавать дополнительные внутренние проблемы руководству страны. Они уже смирились с тем, что конфликт с США - всерьез и надолго. Это не война 08.08.08, когда после краткого обострения все вернулось на круги своя. Если же кризис порожден столкновением сверхдержав, за каждой из которых стоит половина мира, он не может быть разрешен мгновенно, поскольку объем ресурсной базы позволяет каждому из оппонентов играть в долгую, пытаясь измотать противника, растянуть его силы и нанести завершающий удар, лишь когда на решающем направлении будет создано критическое преимущество в силах и средствах.

Сильная сторона лоялистов, с точки зрения интересов России, заключается в том, что они создают власти надежный фундамент для реализации долговременной внешнеполитической стратегии. Кроме того, опираясь на эту базу широкой общественной поддержки, власть умело балансирует присутствующие в обществе крайности, не давая им сорваться в прямое противостояние.

Их слабостью является объективная готовность широких масс лоялистской общественности слепо поддерживать любые решения власти, до тех пор, пока не перейден некий болевой порог, который может быть связан с внезапным серьезным ухудшением внутриэкономической ситуации. То есть, механизмы обратной связи с данной группой не позволяют власти критически оценивать долгосрочные последствия своих действий, так как широкая народная поддержка определенного курса есть нечто непросчитываемое. Она может заканчиваться внезапно и в самый неподходящий момент, когда, вроде бы, к этому нет никаких оснований.

К этой группе, особенно к ее бюрократической части, у сторонников ликвидации киевского режима и «спасения Донбасса» уже вчера и любой ценой больше всего претензий. Именно «патриотическую бюрократию» караул-патриоты обвиняют в предательстве и намерении «сдать интересы России», договорившись с США о сливе Донбасса. Однако это обвинение является беспочвенным хотя бы потому, что занимающаяся Донбассом бюрократия ориентирована только на победу. Поражение равно признанию некомпетентности и служебного несоответствия. Более того, любые действия, которые можно будет квалифицировать как «слив Донбасса» приведут к разрыву союза между «патриотической бюрократией» и широкими лоялистскими массами. И в этих условиях у верховной власти будет лишь один способ сохранить высокий уровень народного доверия – пожертвовать «виновниками поражения», то есть теми же бюрократами. Поэтому «предавать Донбасс» данная группа (ее активная политическая часть) не может уже в силу инстинкта самосохранения. Победа в Донбассе нужна «патриотической бюрократии» для сохранения своих управленческих позиций, обоснования своего права на участие в реализации государственной политики и определении наиболее эффективных тактических приемов, в рамках определенной высшим руководством страны стратегии.

Наконец, как уже было отмечено, лоялисты поддерживают необходимый баланс между караул-патриотами и третьей влиятельной группой, которую можно было бы определить, как финансово-экономических детерминистов. В общественной дискуссии их, как правило, именуют либералами, достаточно четко локализуя видимую политическую верхушку этой группы в финансово-экономическом блоке правительства. В обществе эта группа опирается на относительно зажиточные слои интеллигенции обеих столиц и крупных городов, именуемых «креативным классом» или «офисным планктоном» (кому как больше нравится).

Эта группа опасается усиления санкций и фиксирует (иногда преувеличивая) их негативное влияние на экономику России. Представители этой группы наиболее склонны к компромиссу с Западом по всем существенным вопросам. Они не считают защиту Донбасса, возвращение Крыма и вмешательство на Украине и в Сирии моментами, оправдывающими конфронтацию с США. Но они вынуждены признавать, что конфронтация с США, до тех пор, пока США не согласны на разумный компромисс, оправдывает вмешательство на Украине и в Сирии. Это, если говорить о настроениях, господствующих в среде общественных активистов данной группы. В общем, они бы с удовольствием помирились с США за счет Донбасса, но не готовы мириться с США за счет собственных интересов и поэтому вынуждены (с оговорками) поддерживать действия российского руководства.

Если же говорить о бюрократическом (правительственном) функционале данной группы, то здесь речь идет исключительно об узком понимании своих служебных обязанностей. Когда представители экономического блока докладывают президенту, что усиление санкций (например, отключение России от международной межбанковской системы передачи информации и совершения платежей – SWIFT) приведет к значительному ухудшению состояния российской экономики, они не лукавят. Точно так же, они правы, когда заявляют о высокой взаимозависимости глобальной экономики и о том, что разрушение экономики США больно ударит и по российской экономике. Правы они и в тех случаях, когда акцентируют внимание на высокой нагрузке на финансово-экономическую систему страны не только а результате противостояния с США, но и по причине необходимости оказывать массированную помощь ДНР/ЛНР, заниматься интеграцией Крыма, а в перспективе нести расходы связанные с общим урегулированием украинской проблемы.

То есть, свои профессиональные вопросы данная часть российской бюрократии отрабатывает достаточно четко. Их проблема заключается в том, что замкнувшись в узкие рамки ведомственных проблем, они неадекватно оценивают ситуацию в целом, считая, что агрессия США против России может прекратиться в результате неких уступок со стороны Москвы.

Здесь они являются полной противоположностью алармистов. Если алармисты абсолютизируют военно-политические решения, не считаясь с интересами и возможностями экономики, то финансово-экономические детерминисты абсолютизируют экономические проблемы, считая военно-политические вопросы вторичными. В обоих случаях мы наблюдаем попытку волюнтаристского разрыва ненарушимой связи между политикой и экономикой, которые нераздельны, но и неслиянны.

Эту группу можно было бы записать во «враги Донбасса, если не учитывать всю совокупность признаков. То есть, если не видеть, что они готовы пожертвовать Донбассом в узко понимаемых ими интересах России, но лишь на определенных условиях. К счастью условия, на которых готова к примирению данная группа (оставить Россию в покое и чтобы все было как до кризиса 2008 года) неприемлемы для США. Вашингтон потому и начал агрессию против России, что жить, как до 2008 года уже не может – исчерпались ресурсы и для поддержания агонии Pax Americana кто-то должен быть зарезан. И этот кто-то – Россия, поскольку лишь она экономически самодостаточна и способна защитить себя и своих союзников от любого (включая США) агрессора.

Но и от этой группы есть своя польза. Алармисты не дают власти и обществу забыть, что в Донбассе гибнут русские люди, а в Киеве у власти русофобский режим, ежедневно (при помощи зомбирующей пропаганды) создающий из проживающих на Украине русских людей врагов России, и на этом основании требуют поспешить с освобождением. В противовес им экономические детерминисты напоминают, что победа не может достигаться любой ценой, что после войны тоже надо жить и желательно жить хорошо и что на руинах национальной экономики жизнь, конечно, возможна, но не самого лучшего качества (да и выживут не все).

Мы убрали из рассмотрения классических либерал-предателей – белоленточных друзей посла США. Они действительно враги Донбасса и России, мечтающие предать Родину и народ, ради собственного благополучия. Но они маргинализированы и не влияют ни на общественное мнение, ни на принятие государственных решений.

Три же рассмотренные нами основные общественно-политические группы пытаются, каждая по-своему и в меру своего понимания, защищать интересы российского государства. Сегодня группа лоялистов имеет наибольшую общественную поддержку, что позволяет ей оказывать сдерживающее влияние на приверженцев крайних позиций. Однако присутствие этих крайних позиций в общественном дискурсе нельзя считать бессмысленным или бесполезным, поскольку они также представляют интересы значительных и влиятельных сил, представленных на всех уровнях (политическом, экономическом, медийном, бюрократическом и общественном). Причем потенциальный переток общественной поддержки в пользу какой-то из данных групп, лучше любых социологических исследованиях способен продемонстрировать власти обострение той или иной системной проблемы, которую необходимо срочно снять.

Итоговый вывод я бы сформулировал следующим образом: интересы Донбасса настолько срослись с интересами России, что у Донбасса в России не может быть врагов на легальном политическом уровне. Враг Донбасса в сложившихся условиях автоматически является врагом России, а любое государство от врагов защищается жестко, причем от внутренних бывает даже жестче, чем от внешних.

Лучшее, что мы можем сделать для ускорения общей победы – объединить усилия. Имея одну и ту же стратегическую цель, нет смысла спорить о единственно правильном тактическом решении. Необходимо понимать, что всегда потенциально задействован может быть весь их «букет». А дискуссию о том какие и в каком сочетании на сегодня наиболее актуальны лучше вести, находясь на неантагонистических позициях, понимая, что если Вы предлагаете власти некий инструмент, она может, но не обязана его использовать. В конце концов, иногда не худо критически отнестись к собственному уровню компетентности.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


 14.09.2015 Интеграция Донбасса и рерусификация России

 

Российское государство строилось как многонациональное еще со времен Древней (домонгольской) Руси. Тем не менее, при общем равенстве народов, народностей и этнических групп, населяющих территорию современной России, государствообразующим являлся триединый русский народ (в составе великороссов, малороссов и белорусов).

Сейчас территории, населенные малороссами и белорусами отпали от общего массива русских территорий. Местная элита, получившая в свое распоряжение новообразованные государства приступила к формированию соответствующих наций и даже достигла на этом пути некоторых успехов. Однако, значительное число белорусов и малороссов не желает становится литвинами и украинцами, сохраняя свою общерусскую идентичность. Кроме того, на территориях современной Украины проживали и все еще проживают миллионы великороссов, подвергающихся насильственной украинизации.

С другой стороны, процент русского населения в собственно России неуклонно сокращается. Пока это сокращение не критично, но лет через двадцать вопрос об этническом характере, религии и культурных традициях русского государства может оказаться вовсе не праздным. Причем речь идет не о смене самоидентификации государствообразующего народа, как, например, в 988 году, когда языческая Русь стала православной. Угроза состоит в том, что государствообразующий народ может оказаться национальным меньшинством в собственном государстве.

А это уже угрожает как стабильности, так и самому существованию Российской Федерации. Здесь есть две проблемы:

1. В то время, как государствообразующий народ становится национальным меньшинством, государство еще долгое время, по инерции опирается на его культуру и традиции. Это вызывает ощущение несправедливости у представителей других народов. Возникает логичный вопрос: «Если нас больше и мы живем на своей земле, то почему мы должны вписываться в чужие традиции?» Кстати, именно это противоречие сделало непреодолимым раскол между западной и восточной Украиной. В то время, как составляющие численное меньшинство населения галичане пытались навязать всей Украине свою культуру, свою историю и свои традиции в качестве общенациональных, великорусское население юго-востока и малороссийское центра Украины никак не могло понять с какой это радости они, составляющие большинство населения, должны подчиняться чужим традициям только из-за того, что вдруг на месте провинции Российской империи или СССР, в результате какой-то чудовищной геополитической ошибки появилось украинское государство. В тот момент, когда нерусские и неправославные народы составят явное большинство населения РФ они, совершенно объективно будут воспринимать ситуацию так же, как воспринимали ее русские на Украине. Естественно, что при этом русские будут возмущены тем, что представители народов, для которых русское государство многие века являлось спасительной гаванью, оберегая их от истребления или ассимиляции претендуют на право менять культурный код данного государства по своему произволу. Повод для взаимных обид и разрушительного внутреннего конфликта готов. И каждая сторона будет уверена в своей правоте.

2. Мне уже доводилось писать, что только Россия смогла создать имперское государство, построенное не на подавлении малых народов и не на их ассимиляции, а на конвергенции, на интеграции в общее пространство, где всем жить комфортно. Но именно подавляющее численное преимущество русского народа в российском государстве было гарантией данной межнациональной идиллии. Достаточно окинуть взглядом бывшие земли Российской империи, отделившиеся от СССР, чтобы понять, что происходит с теми территориями, на которых русский народ утрачивает статус государствообразующего. Гражданские и межгосударственные войны на Кавказе. Гражданские войны в Молдавии (Приднестровье), на Украине, в Таджикистане (условно затихшая), гражданские конфликты в Киргизии и Узбекистане. Вымирающие прибалтийские этнократии. Только Казахстан и Белоруссия, сохранившие и развивающие максимально прочные интеграционные связи с Россией, избежали крупных неприятностей. Сейчас, при всех сложностях и проблемах, незавершенности и несовершенстве постсоветской системы власти в России, русский народ по умолчанию рассматривается как арбитр и гарант существующего межнационального равновесия. Между тем, еще в XVII веке, когда по всей Сибири вплоть до Тихого океана уже стояли городки и остроги с русскими служилыми людьми, местные народы и племена вели увлекательную войну всех со всеми. Слабых вытесняли дальше к северу, сильные пробивались южнее. Пример республик Северного Кавказа, территорий входящих в состав Российской Федерации, убедительно показывает, что критическое сокращение числа русских в национальных образованиях (а Чечня – 2% русского населения, Ингушетия – 1% и Дагестан – 4%) приводит к реновации старых и возникновению новых межнациональных, межплеменных и родовых конфликтов.

Таким образом, снижение численности русского народа ниже критического предела приведет к дестабилизации и разрушению Российской Федерации, вопреки объективным интересам всех народов, в ней проживающих. Многие народы в результате этого процесса могут вообще исчезнуть как таковые.

Чтобы понять общую динамику изменения численности населения РФ обратимся к данным относительно благополучного 2012 года. Это был третий год демографического роста, начавшегося в 2010 году. Самая низкая после 1985 года отметка была достигнута в 2009 году, когда численность населения РФ составила 141 903 979 человек. В 2012 году в России проживало уже 143 056 383 человека (грубо, на миллион больше, чем в 2009). К 2013 году население России увеличилось еще почти на 300 тысяч человек. Большая часть прироста была обеспечена позитивным миграционным сальдо, но и было отмечено и минимальное (20 000) превышение рождаемости над смертностью, то есть, в 2012 году численность населения России впервые выросла не только за счет миграции. Но откуда взялись эти 20 тысяч? Численность русского населения сократилась на 88 000 человек, в то время, как численность населения других национальностей возросла на 108 000 человек. Отрицательное сальдо 196 000 не в пользу русского народа.

Прогноз рождаемости до 2030 года не дает оснований для оптимизма. Регионами с наивысшей рождаемостью с высокой вероятностью останутся Чеченская Республика, Республика Ингушетия, Республика Тыва, Республика Дагестан, Республика Алтай, Республика Саха (Якутия), Ненецкий автономный округ, Кабардино-Балкарская республика, Карачаево-Черкесская республика, Республика Калмыкия. В то время, как регионами с наиболее низкой рождаемостью к 2030 будут: Москва, Санкт-Петербург, Московская, Ленинградская, Тульская, Воронежская, Рязанская, Смоленская, Тамбовская области и Республика Мордовия.

Итак, в ближайшие 15 лет у нас очень мало шансов переломить ситуацию с постепенным снижением численности русских в России за счет естественного прироста. Между тем, только с 1989 по 2010 год русских стало на 8 миллионов меньше. К этому можно добавить еще 2 миллиона, на которые в России стало меньше украинцев (то есть, по факту тех же русских).

Однако численность населения меняется не только за счет естественного прироста, но и за счет миграционных потоков, а также за счет присоединения новых территорий. Например, за тот же период (с 1989 по 2010 год) в России в два раза увеличилась численность узбеков и в полтора раза таджиков. Это изменение достигнуто за счет миграции.

В то же время, вместе с Крымом Россия получила 1 миллион 900 тысяч населения. Из них менее 300 тысяч татар и 1 400 000 русского населения (русские, украинцы, белорусы). Один дополнительный миллион русских – беженцы с Украины (как из Донбасса, так и из центральных и Южных регионов). Из них примерно 5-я часть уже получила гражданство или находится в процессе получения.

Таким образом, всего за год страна получила почти 2,5 миллиона дополнительных русских. Причем потенциал восполнения демографических потерь из данного источника сохраняется. С ухудшением экономической ситуации и усилением нацистского террора должна будет усиливаться миграция из центральных и южных областей Украины. Конечно, не все несогласные с политикой официального Киева захотят и смогут уехать, но еще на миллион мигрантов можно смело рассчитывать.

Однако, гораздо выгоднее принимать русское население вместе с территориями. Количество русских беженцев с Украины сопоставимо с количеством русских, вернувшихся в Россию вместе с Крымом. Но в Крыму требовалось только поменять документы и наладить управление, а многие беженцы оказались без средств к существованию и их обустройство легло на плечи федерального и местных бюджетов, а также волонтеров, собирающих и доставляющих гуманитарную помощь. И многие из них все еще не устроены.

В связи с этим хочу напомнить о Донбассе. В Донецкой и Луганской областях проживало на начало 2014 года около 7,5 миллионов человек. В отличие от Крыма там не было большой татарской общины, то есть численность русских Донбасса превышала численность русских Крыма не только в абсолютном, но и в процентном (если считать вместе с паспортными украинцами) исчислении. На территориях, подконтрольных ДНР/ЛНР осталось около 4,5 миллионов человек. За год войны многие стали беженцами, но ориентировочная численность населения республик и сегодня составляет 3-3,5 миллиона человек, а вместе с оккупированными Киевом районами ДНР/ЛНР достигает 5 миллионов человек.

При этом ДНР/ЛНР практически и так высокими темпами интегрируются в Россию. Экономика, валютная система, система образования, силовые и административные структуры – все завязано на РФ. Без этого республики просто не выживут. Точно так же нет никакого сомнения в том, что населению республик в ближайшее время начнут выдавать и российские паспорта. Иначе просто миллионы людей останутся без документов, но не перестанут от этого рождаться, жениться, умирать, а главное пересекать границу Российской Федерации. То есть, проблема, которую создадут России беспаспортные граждане ДНР/ЛНР не идет ни в какое сравнение с проблемами, которые может вызвать паспортизация этого региона.

Киев обещает начать военную операцию по зачистке Донбасса, а Захарченко обещает освободить оккупированные Киевом территории республик. Как видим, планы совпадают. Порошенко осталось только начать боевые действия и территории (а также численность населения) ДНР/ЛНР может резко возрасти.

Ну а если республики будут экономически, финансово и административно интегрированы в Россию, если населены они будут российскими гражданами (после паспортизации), останется только провести референдум и численность русского населения России увеличится еще на 3,5-5 миллионов человек. В сумме с Крымом и с беженцами, это позволит полностью компенсировать 8-миллионные потери русского населения в период между 1989-2010 годами, а общую численность населения России довести до 150 миллионов человек (на полтора миллиона больше, чем было на пике роста в 1995 году).

Население Донбасса получит будущее (без необходимости покидать родные дома), а Россия несколько миллионов совсем для нее не лишних русских православных граждан.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 

 

 


 

13.09.2015 Молдова: курс на радикализацию

 

В Молдове евроинтеграторы выступили против евроинтеграторов. И за евроинтеграцию. На первый взгляд, событие алогичное. Но только на первый. В той же Молдове в апреле 2009 года нынешними евроинтеграторами был свергнут вполне евроинтеграционный режим коммуниста Воронина.

Компартия Молдовы пыталась (как и режим Януковича в Киеве) играть в многовекторность, но по принципиальным вопросам, включая вопрос приднестровского урегулирования, занимала прозападную позицию. И причина ее отстранения от власти та же, что и у «оранжевой революции» и «революции достоинства» в Киеве, дважды за девять лет лишавших власти Януковича.

В условиях обострившихся противоречий Запада и России, многовекторные режимы, готовые в любой момент сменить свою политическую ориентацию в зависимости от ситуации, Запад уже не устраивали. Россия, не имевшая надежной опоры в местной политической элите Кишинева и Киева, еще готова была удовлетвориться чем-то вроде нейтралитета, а на самом деле смириться с попыткой политиков Молдовы и Украины доить двух коров. Но Запад (в первую очередь США) желал иметь у власти на постсоветском пространстве не хитрых торговцев суверенитетом, а нерассуждающих сателлитов, готовых выполнить любой приказ.

Сейчас проамериканские евроинтеграторы, сменившие у власти в Молдове в 2009 году многовекторных евроинтеграторов, оказались перед двумя проблемами.

Во-первых, их политика привела к краху экономики Молдовы и критическому обнищанию и так небогатого населения.

Во-вторых, их лояльность США имела свою грань – они все-таки искренне рассчитывали, что Вашингтон заинтересован в независимом молдавском государстве – члене ЕС. В своем простодушии они не задавались вопросом, с чего это вдруг США должны заниматься политической благотворительностью? Так и их коллеги в Киеве тоже таким вопросом не задавались. Кстати, киевский режим, состоящий из таких же проамериканских евроинтеграторов, отнявших власть у многовекторного евроинтегратора Януковича, тоже быстро (куда быстрее, чем кишиневские коллеги) довел экономику страны до ручки.

Между тем, на новом этапе противостояния с Россией США оказались заинтересованы уже не просто в пассивной евроинтеграционной риторике своих сателлитов и разрыве ими экономических связей с Россией, но в их активном, в том числе военном противостоянии РФ. США понимают, что в случае реализации этой затеи они, вполне вероятно, обрекают Молдову и Украину на ликвидацию. Но для них это не партнеры и не союзники, а обычный расходный материал – пешки, которыми не просто можно, а нужно с максимальной эффективностью пожертвовать в большой геополитической игре.

И тут вдруг киевские и кишиневские евроинитеграторы демонстрируют свою полную неспособность реализовывать интересы США и нежелание жертвовать своими вотчинами для удовлетворения геополитических амбиций Вашингтона.

За полтора года режим Порошенко так и не смог втянуть Россию в открытый конфликт ни в Крыму (где Киев не смог заставить свои войска открыть огонь ни по российским солдатам, ни по крымским ополченцам), ни в Донбассе (где боевые действия не вышли из формата гражданской войны). А Кишинев так и не решился на разморозку конфликта в Приднестровье. В последний момент, когда казалось, что начало боевых действий уже ничто не может остановить, власти Молдовы совершенно миролюбиво (и в полном противоречии со своими прежними агрессивными заявлениями) сообщили о готовности обеспечить ротацию и снабжение российской и миротворческой группировок. Тем самым организованная США блокада была прорвана, да к тому же исчез повод для начала совместной молдавско-румынско-украинской кампании по ликвидации ПМР. Не могут же Киев и Бухарест напасть на считающееся территорией Молдовы Приднестровье без ясно выраженной просьбы самой Молдовы.

В общем, как в свое время Воронин и Янукович, новые евроинтеграционные режимы Киева и Кишинева перестали соответствовать потребностям момента с точки зрения геополитических интересов США.

Но и на Украине, и в Молдове есть более радикальные силы. Киевской власти справа противостоят неприкрытые нацисты, готовые (по крайней мере на словах) хоть завтра разорвать минское перемирие с Донбассом и даже официально объявить войну России. В Кишиневе правительству евроинтеграторов тоже оппонируют справа: юнионисты, желающие войти в состав Румынии и таким образом стать частью ЕС, а также радикалы, желающие разморозки приднестровского конфликта и считающие, что военное решение данной проблемы в пользу Молдовы (при поддержке США) сейчас возможно.

В общем, и в Кишиневе, и в Киеве действующая власть потеряла поддержку обнищавшего населения и вызывает недовольство США своими попытками хитрить и саботировать приказы Вашингтона, вместо того, чтобы их исполнять.

В этих условиях в ход идут правые радикалы, начавшие уличные беспорядки и в Киеве, и в Кишиневе. В Киеве власть в принципе не может обойтись без них, поскольку они были главной движущей силой вооруженного переворота и сейчас являются единственным надежным средством подавления антифашистских движений на подконтрольных Киеву территориях юго-востока. В Кишиневе радикалы являются существенной базой поддержки власти, без них она не сможет собрать на выборах нужное количество голосов.

Но евроинтеграционное правительство Молдовы (не разложившее, в отличие от киевских коллег, силовые структуры) имеет возможность подавить путч радикалов – если только их не поддержат США.

Пока что Вашингтон делает ставку на то, что евроинтеграционные власти Украины и Молдовы испугаются потенциального путча, прекратят саботаж и начнут беспрекословно реализовывать американскую политику. В таком случае радикалы будут отозваны с улиц, хоть никто и не позволит их полностью ликвидировать или массово подвергнуть уголовному преследованию их активистов и запретить их политические организации.

Но если руководители Киева и Кишинева быстро не одумаются и не убедят американских послов в своей полной и безусловной преданности и надежности, то радикалам, пожалуй,  позволят свергнуть «антинародную власть». Никакие эксцессы при этом Вашингтон не испугают.

Главное – готовность радикалов к резкому обострению отношений с Москвой, вплоть до начала открытых боевых действий. Эти, в отличие от евроинтеграторов, ответа России не боятся. Они уверены, что надо лишь начать, а дальше придет НАТО и победит вместо них. А они потом будут только трофеи приходовать.

Не думаю, что у молдавских и украинских властей осталось много времени на раздумье. Если радикалов послали на улицы, значит, счет пошел на недели. В таких случаях еще в 90-е годы американские дипломаты в приватном порядке разъясняли объекту приложения усилий США, что выбор у него между полной покорностью и судьбой Чаушеску. Сейчас, правда, предпочитают использовать свежий пример Каддафи.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 

 


 

12.09.2015  Война и общество

 

Либералы и демократы, коммунисты и пацифисты, патриоты и компрадоры, а также многочисленные граждане не до конца определившиеся с собственной политической идентификацией любят повторять фразу: «Мне ненавистны Ваши взгляды, но я готов отдать жизнь за то, чтобы Вы имели право их высказывать». Не все знают, что она принадлежит Вольтеру, не все знают кто такой Вольтер и уж тем более единицы читали хоть что-то из скучнейших трудов этого признанного в свое время шутника. Но фраза красивая.

Правда никто и никогда не пытался ей следовать буквально. Даже отпетые «вольтерьянцы» организовавшие Великую Французскую революцию немедленно начали рубить головы тем, кто пытался начать высказывать свои, не совпадавшие с генеральной линией, взгляды. И дорубились до полной самоликвидации.

Бонапарт был честнее, определяя свое отношение к свободе печати, он говорил: «Вы хотите, чтобы я запретил выступления, которые могут услышать 500 человек, и разрешил те, что могут дойти до нескольких миллионов?» — определяя, тем самым свое отношение к возможной альтернативной политической позиции.

Точки зрения Вольтера и Бонапарта концентрированно отражают отличие философского стремления к идеалу от реальной политики. Кстати, потеряв власть и философствуя на острове Святой Елены Бонапарт стал приверженцем полной и неограниченной свободы прессы.

За двести лет ничего не изменилось, да и измениться не могло. Власть всегда ограничивает пропаганду в интересах стабильности. Оппозиция всегда требует неограниченных возможностей для агитации против власти. Меняясь местами, они меняются позициями.

Советские диссиденты боролись за свободу прессы, пока у власти были коммунисты и резко изменили свое мнение, начав затыкать рост коммунистам, едва пробившись к власти. Стрелков в многочисленных интервью хвастается, как железной рукой наводил порядок, будучи по сути военным диктатором Славянска и окрестностей, и возмущается, что его оппонирование генеральной линии Кремля в украинском вопросе встречает информационное противодействие. Информационная обслуга Пургина умудряется в одном и том же тексте заклеймить позором жесткие меры воздействия предпринятые против их подзащитного политическими оппонентами и тут же пообещать этим самым оппонентам, что когда «справедливость восторжествует» (в надежде, что их поддержит Кремль) «полетят головы».

Главное, что все они (от диссидентов, до пургинистов) абсолютно правы и даже разница в масштабе между ограничениями применяемыми к ним и теми, которые применяли, применяют или собираются применить они оправданна с политической точки зрения, хоть и может вызывать идиосинкразию у абстрактно философствующего индивида.

Почему якобинцы рубили головы, а Бонапарт ограничивался закрытием газет и ссылками политических оппонентов? Конечно, наиболее опасных (или казавшихся таковыми) и при нем расстреливали, но термин террор совершенно оправданно применяется именно к якобинскому правлению, а не к периоду Консульства и Первой империи.

Потому, что чем стабильнее власть, чем увереннее она себя чувствует, чем на большую народную поддержку она опирается, тем более мягкие меры воздействия она применяет к своим политическим оппонентам. Сравните красный террор эпохи гражданской войны и вегетарианское брежневское правление.

Теперь попробуем экстраполировать эти теоретические рассуждения на современное положение России и представить себе, как должна будет меняться политика властей при том или ином развитии событий.

В период 2008-2014 годов Россия все глубже втягивалась в конфликт с Соединенными Штатами, обусловленный попыткой Вашингтона сохранить роль глобального гегемона в условиях системного кризиса. К началу 2014 года этот конфликт достиг полугорячей стадии. Оружие, военные советники и добровольцы обеих сторон, как в лучшие времена Холодной войны сталкивались в горячих точках по всему земному шару. Информационная война развернулась на полную мощь, а затем дополнилась войной экономической и дипломатической. США, вначале заявлявшие, что намерены не допустить усиления влияния России на постсоветском пространстве, в конце концов определили свою задачу, как смену власти в России.

На этом фоне внутриполитические действия российской власти отличались исключительной умеренностью. Работа финансируемых из-за рубежа «общественных» структур не была запрещена. Им просто предписали соблюдать ту самую прозрачность, за которую они якобы борются. Ни либеральная, ни «патриотическая» оппозиции не столкнулись с формальным запретом деятельности. Власть только стала внимательнее следить за соблюдением ими закона и чаще (хоть и далеко не во всех случаях) карать отдельных активистов за наглое и грубое нарушение его (закона) норм. Меры информационного противодействия не приняли характер полного запрета альтернативной точки зрения. Просто активнее и агрессивнее стала позиция лоялистов во внутриполитической дискуссии, а в международном диалоге российские СМИ и дипломаты заняли более наступательную (но не агрессивную) позицию.

Более того, даже внутри самой власти все еще допускается наличие разных точек зрения на пути преодоления текущего кризиса (как глобального, системного, так и во взаимоотношениях с США и ЕС). Серьезные и влиятельные общественные силы, имеющие прочные позиции в бизнесе и в политике (в том числе в правительстве) не просто считают необходимым снизить градус конфликтности в международных отношениях, но и активно пытаются продвигать свою линию в рамках бюрократической «борьбы бульдогов под ковром».

Общество о внутривластном конфликте осведомлено, хоть зачастую и пребывает в заблуждении относительно действительных позиций ключевых игроков, их целях, мотивациях и образе действий. В этом нет ничего удивительного – правила бюрократического противостояния не терпят вынесения ссора из избы. Перенос конфликта в публичную плоскость свидетельствует о неспособности стороны, пошедшей на апелляцию к общественному мнению, победить в рамках правил игры. Правящим классом в целом (причем в любое время и в любом государстве) такие действия воспринимаются, как покушение на стабильность (то есть на государственную безопасность), на раскол элиты (являющийся, кстати, одним из необходимых признаков революционной ситуации по Ленину). В общем, на подрыв основ.

Именно поэтому мы сегодня наблюдаем возню мелких фигур в информационном пространстве. Все они, осознанно или неосознанно, поддерживают одну из групп влияния (зачастую не ту, которую думают). Все они выполняют задачу имитации подавляющей общественной поддержки той или иной линии в скрытом, как от общественности, так и от них самих внутривластном противостоянии. Все они дают возможность верхушечным политическим группировкам и их лидерам озвучивать свою политическую позицию в публичном пространстве и пытаться создать критическую массу ее общественной поддержки, не нарушая правил бюрократической игры. Бюрократические группы ведут публичную дискуссию, формально оставаясь вне пределов информационного пространства.

Как долго может сохраняться такое положение вещей? Как ни странно, это во многом зависит от наших западных «друзей и партнеров» и, в значительно меньшей мере, от реализации мечтаний караул-патриотов о переходе России от гибридного к открытому военному противостоянию с Западом. Не исключено, что момент истины уже близок. Не в последнюю очередь это зависит от того, как разрешится нарастающий осенний кризис во взаимоотношениях с ЕС.

На сегодня Европа подвергается жесткому давлению США, требующих резкого ужесточения антироссийских санкций. Параллельно Америка пытается активизировать военные действия во всех точках, где Россия связана необходимостью поддержки своих союзников, с тем, чтобы вынудить Москву к наращиванию военной помощи, что, по замыслу даст возможность обвинить ее, если не в прямой агрессии, то в нарушении мирного процесса.

Сейчас мы наблюдаем такую активность в Сирии, где возросшее военное давление на режим Ассада уже вызвало реакцию России и соответствующие заявления Госдепа США. Одновременно активизировались действия Вашингтона по срыву (руками киевских марионеток) минского процесса урегулирования ситуации на Украине.

Мы имеем дело с комплексным подходом. Необходимость резко усилить военную помощь Сирии должно связать российские ресурсы. Театр военных действий не близкий, коммуникации растянуты, а американские меры по закрытию воздушного пространства Болгарии для прямого воздушного моста в Сирию дополнительно усложняют логистику. На следующем этапе должно последовать давление киевского режима на Донбасс с параллельным ужесточением позиции ЕС, который США склоняют к признанию России, ДНР и ЛНР нарушителями минских соглашений. Расчет делается на то, что находясь перед угрозой прямого втягивания в военные действия на двух удаленных фронтах, подкрепленной угрозой экономических санкций, Россия должна будет пойти на компромисс и кого-то одного из союзников (а лучше обоих) сдать.

Сторонники примирения с Западом в правительстве и бизнесе будут оказывать давление на власть изнутри. При этом «патриотическая» оппозиция будет трубить о «сливе» союзников, независимо от реальной ситуации в Дамаске и в Донецке. Нам приготовили очередную «вилку», пытаясь в излюбленной манере Вашингтона заставить выбирать между плохим и худшим.

Сдаст ли Москва кого-то из союзников? Нет. И не только потому, что в Донбассе русские люди, а в Сирии последние базы флота в Средиземном море и наш последний выход в критически важный регион Ближнего Востока. Дело еще (и в первую очередь) в том, что внимательно наблюдающим за противостоянием России и США третьим странам все равно кого сдали и почему. Главное, что сдали, а значит проиграли. Значит слабы, значит делать ставку на поддержку Москвы, на союз с ней опасно. Значит лучше подчиниться США. В итоге, обвальная потеря союзников, резкое ухудшение геополитического положения и тогда уже точно политическая изоляция и неизбежное поражение, в связи с необратимым перераспределением общего геополитического ресурса в пользу противника.

Будет ли Россия прибегать к превентивным действиям, на которых настаивают караул-патриоты? Нет. Потому, что в Сирии война давно приняла такой размах, а российская помощь давно зашла так далеко, что никакие доступные Москве действия нельзя будет трактовать как превентивные. Кроме того, ЕС до сих пор увязывал свои противоречия с Россией исключительно с ситуацией на Украине, Сирией больше озабочены США.

Но на Украине у России и ЕС (в лице Франции и Германии) действует минский переговорный формат, который европейцы попросили, а мы согласились продлить на 2016 год. Следовательно, любая военная провокация Киева, не поддержанная ЕС становится бессмысленной, поскольку будет быстро подавлена и не выполнит задачу создания ситуации прямого конфликта между Москвой и ЕС (а на деле Москвой и Берлином).

Отсюда, ключ от обострения конфликта находится в руках ЕС. Если Европа решит признать Москву и ДНР/ЛНР нарушителями Минска и закроет глаза на готовящуюся военную провокацию Киева, она разрушит созданную по ее же просьбе переговорную площадку, к чему давно стремятся США, пытающиеся заменить минский формат более удобным для себя (без ДНР/ЛНР, зато со своим и, возможно, Польши и/или прибалтов участием). Ни вернуться к Минску, ни создать новый адекватный (устраивающий Россию) переговорный формат после этого будет невозможно. А вот опасность прямого столкновения России и ЕС на Украине (в том числе военного) резко возрастет.

Ликвидация переговорного формата и возвращение ЕС в американскую парадигму наращивания санкционного давления, лишают Россию какого бы то ни было стимула к дальнейшей сдержанности. После этого открытость и объем прямого военного вмешательства в поддержку ДНР/ЛНР а также глубина продвижения линии фронта в направлении Киева будет определяться только техническими возможностями по интеграции территорий. Для Украины это означает однозначную потерю буферной зоны вдоль восточной границы и почти неизбежное скатывание в кровавый хаос на той территории, которая не будет занята «ополчением Новороссии» сразу. В свою очередь ЕС и Россия окажутся на самой грани (если сумеют вовремя остановиться) прямой военной конфронтации.

В российской внутренней политике также произойдут драматические изменения. Можно выступать против вступления своей страны по собственной инициативе в чужую гражданскую войну. Но нельзя призывать к компромиссу с агрессором, совершившим на твою страну неспровоцированное нападение. В случае занятия ЕС деструктивной позиции в осеннем кризисе, любые элитные группы, выступающие за примирение с Западом, по факту станут пособниками врага. Власть вынуждена будет перейти от позиции Вольтера к позиции Бонапарта.

Но при этом надо помнить, что тот же Бонапарт наносил безжалостные удары как по оппозиции слева, так и по оппозиции справа. То есть, любые политические силы, которые в обстановке военной опасности откажутся от консолидации вокруг патриотической позиции власти, поддержанной народом, окажутся под угрозой политических репрессий. И совсем не шуточных, время-то военное. Конечно до расстрелов, как в Славянске, не дойдет и головы, как в революционном Париже рубить не будут, но запреты, посадки и конфискации более, чем возможны.

И хочу еще раз подчеркнуть, что возможный переход от более чем демократичного, к жесткому правлению на данном этапе уже практически не зависит от российских политических деятелей, ни от определяющих политику, ни от оппозиционных (всех мастей и оттенков). Россия свое слово сказала и все, что могла для мирного выхода из кризиса сделала. А дальше a la guerre comme a la guerre.

Теперь мяч на поле Запада. Точнее на поле ЕС, поскольку позиция США известна и она не изменится. В феврале 2014 года Европа поддержала проамериканский переворот в Киеве и ошиблась. В результате ЕС понес огромные политические и экономические потери и утратил внутреннюю стабильность. Следующая ошибка может стать для Европы не просто роковой, но последней.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

cont.ws

 


07.09.2015 Слово и дело

 

Материал на эту тему я писать не собирался. Не стоит она того. Но друзья и коллеги сутки донимают вопросами в социальных сетях, а каждому отдельно ответить невозможно. Поэтому небольшая записка на тему донецких событий.

Итак, что собственно произошло? Депутаты народного совета ДНР под руководством Пушилина и при поддержке силовых структур отправили в отставку Пургина. Ну отправили и отправили. Оппоненты Пургина совершенно правильно замечают, что сам он стал спикером квази парламента в ходе аналогичной акции. Наличие военной составляющей в мероприятии объясняется просто – не только в республиках, но даже к Киеве, если ты не можешь опереться на штыки, то будь хоть трижды в своем праве и скрупулезнейшим образом соблюдай конституцию и законы, ничего не достигнешь, кроме неприятностей (в отдельных случаях несовместимых с жизнью).

Поскольку Пургин, Захарченко и Пушилин проводили общую, санкционированную Кремлем политику, ожидать каких-то существенных изменений в ситуации в ДНР/ЛНР и вокруг них не приходится. Вернее такие изменения, если и возможны, то по инициативе иных сил, но об этом в следующей статье.

Мы не знаем, насколько официальная версия отставки Пургина соответствует действительности. В принципе, может соответствовать – повстанцы и прочие революционеры всегда бывают людьми амбициозными и не совсем адекватными. Так что могла быть и простая толкотня за власть (точнее за перераспределение полномочий), которую Пургин проиграл. Во всяком случае, активное участие в операции Пушилина, который собственного силового ресурса не имеет, свидетельствует о том, что конфликт этот затронул как минимум верхушку ДНР. Об этом косвенно свидетельствует и тот факт, что лица, оказавшие Пургину информационную поддержку, начали явно отрабатывать заказ по информационному обеспечению интересов Пургина в конфликте примерно месяц назад (тогда они, год не видевшие Пургина вдруг прониклись к нему симпатией). И тогда это был конфликт не с Пушилиным, а с Захарченко.

Впрочем, возможно, что на политическое противостояние в Донецке наложились и коммерческие интересы, причем и российских олигархов в том числе. Вот цепочка фактов:

Конфликт резко обострился после поездки Пургина в Питер, где он с кем-то о чем-то договорился. В Питере из всех государственных структур РФ находится только Конституционный суд, но вряд ли Пургин ездил консультироваться с Зорькиным.

В то же время, в Питере уже год идет активное брожение кем-то подзуживаемых активистов, которые постоянно декларируют необходимость «что-то делать» в связи с ситуацией на Украине, в том числе готовиться к постнацисткому обустройству украинской государственности. Несколько раз мне доводилось беседовать на эту тему с питерскими активистами и ни разу они не смогли дать мне ответ на простой вопрос: «В конфликт в Донбассе вовлечено российское государство. С учетом его включенности в контекст глобального противостояния Москвы и Вашингтона, планирование ведется на высшем уровне, а значит чужие здесь не ходят. Вы контактов с государственными структурами не имеете и не ищете. Как Вы собираетесь работать, не координируя свою деятельность с государством и не нанося при этом вред России своими спонтанными действиями?» Вместо четкого ответа я слышал туманные ссылки на каких-то олигархов, которым то ли Кремль мандат выдал, то ли совесть их замучила и они желают поработать на благо Украины.

Публицисты оказавшие Пургину информационную поддержку в подавляющем большинстве находятся в контакте с питерскими активистами.

Всех оппонентов Пургина ненавязчиво обвиняют в том, что они защищают интересы Ахметова.

В СМИ неоднократно попадала информация, что еще на первом этапе антифашистского восстания в Донбассе отдельные российские олигархи, финансировавшие отправку туда первых российских добровольцев, рассматривали войну, как сопутствующее обстоятельство, ставя при этом перед своими людьми задачу отжатия имущества местных донецких олигархов и прежде всего Ахметова, как самого богатого и влиятельного человека в регионе.

Непонятная связь Пургина с Питером, наличие каких-то местных олигархов, озабоченных Донбассом, но прячущихся за ширмой политических активистов (хотя что может быть проще и благороднее, чем публичное заявление о том, что я такой-то помогаю и буду помогать ДНР/ЛНР), мутная, информационная работа, ведущаяся посредством ограниченной группы публицистов, работающих исключительно с целевой аудиторией, все это может быть цепью случайных совпадений, а может свидетельствовать об очередной попытке воспользоваться войной для перераспределения собственности.

Думаю, что поскольку политическая борьба – весьма затратное мероприятие, конфликт внутри донецкой власти, начинавшийся как политический мог быстро приобрести экономический характер. То есть, люди, готовые профинансировать амбиции донецкой элиты поставили перед группами, с которыми они работали, задачу сохранить свое имущество от рейдерского захвата (Ахметов) или отжать чужое, например ахметовское имущество (гипотетические питерские олигархи).

Во всяком случае совершенно непонятное, но настойчивое упоминание Ахметова в контексте минских соглашений публицистами, работающими на Пургина, позволяет предположить, что их главным оппонентом является давно потерявший политическое влияние бывший украинский олигарх, которому тем не менее принадлежат в Донбассе достаточно аппетитные активы. В контексте же развивающегося экономического сотрудничества России и Донбасса привлекательность этих активов повышается.

Кроме того, мы находимся на грани срыва минского процесса. США пытаются дожать европейских союзников и заставить их пойти на очередной виток санкционного противостояния России. Если Минск будет сорван, возможность включения в состав России территории, которая будет освобождена по результатам очередного витка военного противостояния не абсолютна, но велика. Путин давно предупредил Запад, что Минску альтернативы нет. Поменять минский переговорный формат на какой-нибудь иной (больше устраивающий Киев и Вашингтон) не удастся. Можно только поменять плохой мир на хорошую войну. В таком случае Москве терять будет нечего и где она проведет свою западную границу одному Богу известно. Но то, что ДНР/ЛНР достигнут границ областей весьма вероятно. А это значит, что под контролем республик окажутся дополнительные активы того же Ахметова. И имея своего человека во главе республики, можно убедительно попросить частью этих активов поделиться.

Ну а тем, кто все-таки боится, что смена председателя народного совета может повлечь за собой нечто неприятное для Донбасса, советую внимательно присмотреться к информационному полю. Снятие Пургина – едва ли не единственный случай за всю донецкую эпопею, когда паникеры и лоялисты выступили с одних и тех же позиций – пожали плечами и спросили: «А что собственно произошло?»

Ничего не произошло. Пургин проиграл борьбу за власть, за прямой доступ в московские кабинеты, за контроль над поступающими в ДНР ресурсами. Только и всего. Не он первый, не он последний. Сказку о народном государстве, которое он ночами якобы строил в правом нижнем ящике рабочего стола можно оставить не слишком взыскательной аудитории, не слишком профессионально работающих солдат информационного фронта.

Если бы борьбу проиграл Захарченко (помните упорные слухи, что его вот-вот снимут) сейчас бы тоже распространялись панические слухи о том, как этот последний рыцарь Новороссии был устранен коварным Кремлем, которому он полтора года препятствовал отдать Киеву Донбасс, Крым, Кубань, Воронеж.

На деле, в идущем противостоянии сверхдержав судьба России не может зависеть от судьбы Пургина или Пушилина ровно так же, как судьба США не может зависеть от судьбы Порошенко или Яценюка.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


06.09.2015 в эфире ОнлайнТВ 

 Эфир от 03.09.2015 Аудио-версия.

Видео-версия - http://www.russiapost.su/archives/56163

 


05.09.2015 В программе «Точка зрения» на радио Вести FM

 

01.09.2015 Ситуация на Украине. Чего добиваются радикалы на Украине? Елена Щедрунова говорит с членом экспертного совета Института социально-экономических и политических исследований, заведующим кафедрой общей политологии ВШЭ  Леонидом Поляковым и президентом Центра системного анализа и прогнозирования Ростиславом Ищенко.

 

 


01.09.2015 Если войны не будет или второй донецкий референдум

 

Разумный политик всегда с уважением относится к оппоненту и предполагает, что если ему (разумному политику) нечто представляется очевидным, то и оппонент просчитал этот вариант и, если вариант для него (оппонента) невыгодный, ищет (а может быть уже и нашел) иное нестандартное решение. Американцы несколько раз проигрывали России раунды в глобальном противостоянии только потому, что верили, что просчитали все варианты и заставляют Москву выбирать между плохим и очень плохим, а Путин находил третий (не просчитанный Вашингтоном) ход.

В собственных комбинациях российское руководство, понимая что на карту поставлена судьба страны, старается просчитывать все возможные варианты развития обстановки и действовать наверняка, имея контригру на любой ход противника. Причем партия просчитывается Москвой дальше, поэтому часто Вашингтон попадает в цейтнот и бывает вынужден импровизировать на ходу, вслепую отвечая на заранее подготовленную комбинацию противника.

Отечественные алармисты в пароксизме амбициозности и неадекватности чаще всего обосновывают свои претензии к власти просто – я не понимаю, что они делают, значит они ошибаются. Но иногда и паникеры-пораженцы задают вполне разумные вопросы. Один из них: «Хорошо. Москва и Донецк считают, что поймали Киев в капкан минских договоренностей и ждут, когда хунта пойдет в наступление, дискредитировав себя перед Европой и подорвав возможности США мобилизовывать ЕС в поддержку своей украинской политики. Но ведь в Киеве и Вашингтоне этот вариант должны были просчитать. А что, если они в наступление не пойдут, а останутся стоять на месте, продолжая обстреливать города Донбасса, как делают это уже практически год?»

Рассуждения о том, что ни у Киева, ни у Вашингтона нет ни времени, ни ресурсов (особенно в условиях разворачивающейся очередной волны глобального системного кризиса, грозящего смести старый порядок вместе с одряхлевшим гегемоном) для того, чтобы бесконечно тянуть не дающий позитивного эффекта кризис алармисты не считают достаточно убедительными, причем совершенно справедливо – эмпирически их проверить можно только по ходу дела, а выстроить теоретическую модель гипотетического поведения можно любую. Тем более история свидетельствует, что +/- год в политике – величина допустимого отклонения (какие-то события, как, например, переворот на Украине должны были произойти позже, а состоялись раньше, какие-то наоборот должны были давно случиться, а все еще только ожидаются).

Следовательно, на случай, если Вашингтон решит опять потянуть резину и отменит Киеву команду на наступление, необходимо иметь альтернативный план действий, позволяющий России политически переигрывать оппонентов и в условиях позиционной войны.

Думаю, что общие контуры этого плана мы уже можем очертить. По крайней мере определенная последовательность событий, состоявшихся в последние полгода, позволяет предположить, что это не случайность, не рефлексия, а продуманная стратегия. Или, если первые ходы и были вынужденными ответами, на вызовы бросаемые ситуацией, то к середине-концу лета 2015 года количество перешло в качество и стала вырисовываться определенная система. Так или иначе, но сегодня мы уже точно имеем дело не реакцией российской власти на события, но с созданием механизма управления событиями.

Что я имею в виду?

Во-первых, в результате экономической блокады Донбасса со стороны Украины, экономические связи ДНР/ЛНР были переориентированы на Россию (пусть и через Южную Осетию).

Во-вторых, в результате финансовой блокады ДНР/ЛНР со стороны Украины республики ввели так называемую мультивалютную систему (гривна/доллар/рубль), которая по факту превратила свободные от киевской власти территории в рублевую зону (свыше 80% наличного оборота – рубли).

В-третьих, в результате административной блокады со стороны Украины республики попытались ввести собственные документы. Однако выяснилось, что эти документы (в виду непризнанности ДНР/ЛНР мировым сообществом) не имеют легального статуса даже в России. После этого начало прорабатываться решение о выдаче населению ДНР/ЛНР российских паспортов.

В-четвертых, в последние дни августа российские СМИ внезапно посетило откровение и они начали обсуждать тему возможного проведения в ДНР/ЛНР референдума о присоединении к России уже осенью этого года.

Если первые два пункта могли быть вынужденной реакцией на внешние обстоятельства, то уже выдача российских паспортов – решение политическое. Признавая население ДНР/ЛНР гражданами России власти одновременно принимают на себя серьезную ответственность. Дело в том, что Россия обязана защищать своих граждан независимо от региона проживания и вне зависимости от того когда и как они обрели гражданство – по рождению двадцать лет назад или получили его только вчера, отказавшись от украинского. Понятно, что все миллионы жителей Донбасса в Россию не уедут. Половина уже покинула родные места и это, скорее всего, предел. Тем более, что многие планируют вернуться, а некоторые уже возвращаются. Следовательно, защищать граждан придется в месте их проживания – в ДНР/ЛНР.

С учетом того, что российские паспорта окажутся для большинства единственным документом, дающим возможность легально перемещаться за пределами крохотных территорий, контролируемых ополчением, можно предполагать, что при реально массовой паспортизации их получит большинство из оставшихся на территориях ДНР/ЛНР жителей. Кроме того, по данным ФМС РФ, с Украины (в основном из Донбасса) уже эмигрировало в Россию свыше миллиона человек. Многие из них тоже воспользуются возможностью получить российское гражданство в Донбассе. В короткий срок ДНР/ЛНР могут быть наводнены российскими гражданами обильнее, чем Абхазия, Южная Осетия или Приднестровье. И здесь возникнет коллизия – пока Киев убивает собственных граждан это, конечно нехорошо, но вроде как внутреннее дело (по крайней мере США  данном случае, в отличие от Ливии, считают так), но когда он начнет убивать российских граждан, норма Конституции требует от Кремля вмешаться и защитить. Разница между доброй волей и Конституцией огромна.

Наконец самый важный момент. Даже не дожидаясь начала массовой паспортизации ДНР/ЛНР дают утечку (а больше прессе эту информацию взять негде) о том, что сразу после октябрьских выборов (ориентировочно в ноябре-декабре, то есть еще в этом году) планируется провести референдум о вхождении ДНР/ЛНР в состав РФ.

Что в двух последних моментах наиболее существенно? Информация  о планах появилась и широко разошлась раньше, чем началась реализация планов. То есть в Кремле хотели, чтобы «наши друзья и партнеры» об этом знали и учитывали в своих планах. Фактически им говорят: «Не нападете до конца сентября, проведем всеобщую паспортизацию, а за ней референдум, на котором граждане России попросятся в состав России. И тогда уже будем говорить с Вами совсем с других политических позиций».

И, ведь, самое главное, что и в Киеве, и в Вашингтоне понимают – паспорта раздадут и референдум проведут. А потом, как в Абхазии или в Крыму – сошлются на прецедент Косово и волю народа. И стрелять уже будет нельзя, потому что придется стрелять по территории, которую ядерная сверхдержава объявила своей. И по ее гражданам. А это чревато большими неприятностями.

Нам могут сказать, что по слухам США и Украина давно созрели к отказу от Донбасса и будут только рады. На самом деле нет. США нужна война, а не мир, но война в которой агрессор Россия. Поэтому США не позволят Киеву отказаться от Донбасса и уладить дело миром, а будут всячески стимулировать его к провокации России. Но представим себе, что те, кто верит в возможность отказа Украины от Донбасса правы.

Ну что ж – у нее не будет возможности отказаться.

Во-первых, референдум не является обязывающим для России. Москва может долго «думать» и просто использовать факт проведения референдума для усиления своей позиции на переговорах, официально повторяя мантру о приверженности территориальной целостности Украины, но при этом намекая, что с марта 2014 года обстоятельства серьезно изменились в не лучшую для Киева сторону, так что пакет требований к режиму закономерно возрос (а Киев-то и предыдущие был не в состоянии выполнить).

Во-вторых, власти ДНР/ЛНР не определили границы своей компетенции. В ряде случаев они говорили о границах областей. При этом в Донбассе работал и сейчас продолжает существовать «парламент Новороссии», а руководители периодически говорили об освобождении всей Новороссии, как о приоритетной задаче. А что такое Новороссия? Большинство так именует 8 областей Юга и Востока Украины (Одесскую, Николаевскую, Херсонскую, Запорожскую, Днепропетровскую, Харьковскую, Донецкую и Луганскую). Некоторые добавляют к ним Кировоградскую область. Иные выделяют Харьков и находящиеся севернее Сумы в самостоятельное объединение – Слобожанщину, считая Донбасс также самостоятельным регионом. В общем, границы Новороссии не определены и расширять и сужать их можно произвольно.

В-третьих, Захарченко несколько раз обещал, что ополчение придет и в Киев, и во Львов. Кстати, обещал совершенно справедливо, поскольку не уничтожив фашистского зверя в его логове войну не закончить.

Таким образом, вопрос компетенции правительств ДНР/ЛНР и находящегося в запасе «парламента Новороссии» не определены и теоретически могут распространяться как на «некоторые районы Донецкой и Луганской областей», как пишут в Киеве, так и на всю Украину. Вообще пределы компетенции в гражданской войне определяются только возможностями армий.

Следовательно, не факт, что Киеву удастся объявить границей сегодняшнюю линию фронта. А вот вариант признания Киевом независимости Донбасса открывает возможности для его дальнейшего легитимного вхождения в состав России. То есть, полуторалетняя борьба становится не напрасной. А значит может усилиться антихунтовское движение в Харькове, Одессе и других городах Новороссии. А собрать новую армию и бросить ее на подавление ХНР и ОНР у Киева уже вряд ли получится. Потенциальные каратели тут же вспомнят как они полтора года воевали против ДНР и ЛНР, чтобы Киев потом заключил мир на худших условиях, чем ему предлагали в марте 2014 года, когда Донбасс хотел только федерализации.

Поэтому добровольно отказаться от Донбасса Киев не сможет, исходя из интересов собственного выживания.

По сути сегодня Москва демонстрирует Вашингтону, что готова к очередной эскалации в Донбассе и собирается учинить с Киевом нечто ужасное (угрозы звучали настолько недвусмысленные, что даже Оланд и Меркель всполошились и вызвали Порошенко в Берлин, чтобы убедительно попросить не рисковать). Но Россия показывает также, что готова и в формате ни мира, ни войны быстро привести дело к ситуации, когда Киев будет вынужден заключать мир, а объем уступок, которые от него потребуют неясен.

Теперь уже Вашингтону предстоит выбрать из двух зол. Либо рискнуть и, не обращая внимание на недовольство своих европейских союзников, которые могут выйти из-под контроля, инициировать агрессию Киева в Донбассе, которая похоронит Минск и лишит ЕС аргументов в дискуссии с Москвой. Либо смотреть и ждать, как в рамках Минска Москва будет не спеша, с явным удовольствием и в том темпе, который будет ей удобен переваривать Украину (начиная с Донбасса, но не ограничиваясь им). А Вашингтону придется содержать бесполезный киевский режим до тех пор, пока Россия не будет готова без напряжения его ликвидировать.

В любом случае, даже информация о намерении республик провести в ноябре референдум о вхождении в состав России, расширяет Москве пространство для политического и дипломатического маневра. Факт проведения референдума сделает российские позиции в украинском кризисе в принципе неатакуемыми. Ну а вся совокупность мер, которые проводятся или планируются к проведению в Донбассе позволяет утверждать, что несколько задержавшись в пути и со значительно большими издержками Донбасс все же последует по пути Крыма, заодно создав необходимые условия для старта и некоторых других временно  украинских областей в нужном направлении.

И все же, поскольку такой исход был бы слишком благоприятен для России, так как позволил бы ей разделывать Украину в удобном для себя темпе и в лепить из нее удобные для себя формы, я полагаю, что США сделают ставку на войну. Кроме прочего это позволяет занять активную позицию и попытаться вырвать инициативу из рук России. Единственно, не факт, что войну они начнут именно в Донбассе. Вашингтон тоже может отработать третий вариант и стимулировать начало войны всех против всех на территории, подконтрольной киевскому режиму.

Такой вариант, конечно, приводит к обрушению хунты, фрагментации Украины и сближению России и ЕС, на почве необходимости решения общей проблемы – умиротворения украинской нацистской махновщины, но зато позволяет Вашингтону высвободить свои, связанные на Украине ресурсы для использования их в ином месте, а также надеяться на длительное связывание на этом направлении ресурсов Москвы и, частично, Брюсселя, которые будут вынужденно тратиться на восстановление украинской экономики, контроль территории и на попытки прийти к евро-российскому консенсусу относительно дальнейшей судьбы остатков Украины.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

http://cont.ws

 


24.08.2015 Глобальный кризис и ситуация на Кавказе

 

Август 2015 года оказался месяцем богатым на негативные новости. В начале месяца рухнула китайская фондовая биржа – фондовые рынки Китая одномоментно потеряли 30% своей стоимости. 21 августа обвал произошел уже на американских фондовых биржах (индекс Dow Jones за сессию потерял 3,13% стоимости, S&P-500 – 3,19%, NASDAQ-100 – 4,28%.) Общие потери превысили половину триллиона долларов за один день. Затем пришла новость о девальвации юаня, вызвавшая тревогу в США и заставившая экспертов говорить о возможном начале валютной войны. Интенсифицировался конфликт на Ближнем Востоке. Вновь зашла речь о возможных авиаударах США по территории Сирии. Турция возобновила конфликт с курдами. ИГИЛ начал использовать химическое оружие против сирийских правительственных сил и курдского ополчения в Ираке. На грани возобновления активных боевых действий зависла ситуация на Украине.

С учетом того, что США не поменяли свою позицию в отношении России, можно ожидать, что курс на жесткую политическую конфронтацию с Москвой Вашингтоном будет продолжен. И выход из системного кризиса США и дальше будут искать на пути сохранения своей глобальной гегемонии и перекладывания издержек на потенциальных конкурентов (прежде всего ЕС, Россию, Китай).

Сам факт инициированной Вашингтоном жесткой конфронтации с Россией свидетельствует о том, что именно Москву США рассматривают, как главное препятствие на пути решения своих стратегических задач. Следовательно, можно ожидать попыток создания по периметру российских границ новых очагов напряженности для сковывания и растягивания российских сил и ресурсов – с тем, чтобы заставить в конечном итоге Москву надорваться и согласиться на американские условия мира.

 

Кавказ как место ближайшего военного кризиса

В этом плане кавказский регион предоставляет Вашингтону массу возможностей. Возникновение здесь искусственного военного кризиса создаст России проблемы в плане контактов с иранскими и сирийскими союзниками. Но не это самое главное. Россия обязательно будет вовлечена в решение кавказского кризиса, а это потребует дополнительных ресурсов, в то время как сейчас основные усилия Москвы направлены на разрешение украинской ситуации.

Кроме того, Кавказ является мостом, связывающим кризисы на Ближнем Востоке и на Украине в одну большую дугу, полностью охватывающую западные и юго-западные границы России и отрезающую ее от Европы.

Наконец, противоречия между кавказскими государствами столь глубоки и трудноразрешимы, что любой посредник окажется в ситуации, когда им будут недовольны все.

Итак, Кавказ может оказаться ближайшей точкой приложения дестабилизационных усилий США. Самым уязвимым звеном среди кавказских государств является Армения.

© Sputnik/ Антон Денисов Города мира. Ереван

Она и раньше испытывала наибольшие экономические трудности. Сейчас же, в условиях глобального кризиса, уменьшаются возможности союзников оказывать армянской экономике необходимую поддержку. Это дает возможность вести работу по дискредитации курса ереванских властей на евразийскую интеграцию.

Первая попытка была сделана во время несостоявшейся "электрической революции" в июне этого года. Но сомневаться в серьезности намерений организаторов не приходится.

Заметим, что дестабилизация обстановки в Ереване сопровождалась обострением на линии разграничения в Нагорном Карабахе. То есть, в случае успешной смены власти в Ереване, для консолидации народа была бы немедленно организована война. Полная аналогия с Украиной, только там (по причине неявки на войну России) пришлось ограничиться гражданским конфликтом, а здесь, в виду высокой консолидированности армянского общества и, соответственно, невозможности развязать гражданскую войну, ставка была бы сделана на разморозку и быструю эскалацию конфликта в Нагорном Карабахе.

Война не только сплачивает нацию. Она еще и позволяет власти оправдать любые провалы в экономике. А, как показывают практика и опыт, после проамериканских переворотов, как правило, наступает резкий экономический обвал.

Наконец, в конкретных условиях Кавказа возобновление боевых действий в Нагорном Карабахе с опасностью почти моментального перерастания в полномасштабную армяно-азербайджанскую войну ставит Россию в крайне невыгодное положение, когда любое ее решение настроит против нее сразу и Ереван, и Баку.

Выступить в поддержку одной из сторон конфликта в такой ситуации Москва не сможет. Предложения посредничества не будут приняты, пока не будут подкреплены реальной силой, поскольку обе стороны в такой ситуации будут считать себя правыми (подвергшимися неспровоцированной агрессии) и стремиться к однозначной победе и наказанию "агрессора". Навязанный компромисс оставит недовольными обе стороны, которые, в принципе, и так недовольны неопределенной (с международно-правовой точки зрения) ситуацией вокруг Нагорного Карабаха, а тут еще на тлеющие угли плеснут бензин войны.

В общем, ситуация такова, что в ближайшие месяцы можно ждать спонсированных США внутриполитических провокаций в Армении (подкрепленных военными провокациями в Нагорном Карабахе).

В принципе, попытки дестабилизировать Азербайджан тоже возможны, но правительство Ильхама Алиева не только продемонстрировало свою готовность жестко подавлять любые поползновения устроить в Баку местный майдан, но и имеет значительно больший запас финансово-экономической прочности. Поэтому вероятность концентрации американских усилий на Ереване выше.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 

 


23.08.2015 США – стремление к войне и фактор Минска

 

Факт завершения подготовки сторон украинского гражданского конфликта к началу очередной фазы боевых действий в Донбассе констатирован всеми, кто хоть немного задействован в ситуацию. На эту тему высказались СМИ и эксперты, лидеры ДНР и Порошенко, представители ЕС, России и США.

Поэтому мы можем отвлечься от факта неизбежности активизации боевых действий – в этом никто не сомневался с момента подписания Минска-2 (Киев даже технически не может капитулировать без войны), но никто не мог (да и сейчас не может) назвать точную дату их начала. На деле они могли начаться в любой день, от конца мая, до середины сентября. Если до сезона дождей активные боевые действия не начнутся, значит США отступили и сдают Украину без борьбы. Это не невозможно (чудеса в политике иногда случаются), но практически невероятно. Стоит подумать о том, что нас ждет после очередного обострения.

В этом раскладе мы можем вынести за скобки позицию Европы. Она известна, неизменна, но крайне слаба, в связи с тем, что ни ЕС в целом, ни непосредственно задействованные в минский процесс Франция и Германия, не обладают достаточными рычагами воздействия на киевские власти и на ситуацию на Украине в целом, чтобы самостоятельно (вне контактов с Москвой и Вашингтоном) обеспечивать реализацию собственных интересов в ходе данного кризиса.

Изначально, с момента организации так называемого нормандского формата, ЕС (в лице Парижа и Берлина) стремился к скорейшей стабилизации ситуации на Украине путем компромиссного урегулирования. Основная идея сводилась к тому, что режим Порошенко (по примеру режима Януковича) будет в целом проводить внеблоковую политику постоянного нейтралитета, обильно сдобренную евроинтеграционной риторикой, а интересы внешних игроков на Украине будут защищены за счет конституционных изменений, предусматривающих федерализацию по форме (децентрализацию по наименованию, конфедерализацию по сути), которая позволит различным регионам страны, независимо друг от друга и от центра, проводить собственную внешнеэкономическую, культурную и внутреннюю политику, ориентируясь на разные внешние центры силы. Фактически речь шла о неформальном разделе Украины на сферы влияния.

Россия, не имевшая лучшей игры на Украине, с таким подходом согласилась (что и нашло свое отражение в Минске). В результате, Франция и Германия, оставаясь союзниками США, и формально придерживаясь единой идеологической (критика России) и политической (санкции) линии Запада, в плане планирования выхода из кризисной ситуации оказывались связаны с Россией общим проектом. Поскольку от украинского кризиса ЕС нес наибольшие убытки (не только финансово-экономические, но и политические, и моральные) вопрос стабилизации был для него наиболее актуальным. Этот вывод подтверждается неоднократными заявлениями украинских политиков о «предательстве Украины Европой». Четче всех высказался экс-президент Кравчук, заявивший, что Европа боится Третьей мировой войны, поэтому давит на Киев, принуждая его согласиться на российские условия (читай, требует исполнения Минска).

Сопротивляться совместному давлению Парижа и Берлина в пользу скорейшего выполнения Минска Киев мог только опираясь на Вашингтон. Поэтому саботаж Киевом с благословления Вашингтона минских соглашений (при том, что адекватное поведение украинских властей было гарантировано Оландом и Меркель) приводил к росту европейско-американских противоречий. Франции и Германии приходилось считаться с тем, что их главный союзник в данной ситуации играет против них. А это не могло не вызывать раздражения, усиливавшегося в связи с нарастанием вала стоящих перед ЕС проблем (проблема беженцев из Африки и Азии, нерешаемый долговой кризис, экономические потери от политики санкций, усиливающие политические противоречия, грозящие разорвать Евросоюз – несколько стран, включая Великобританию, публично обсуждали возможность выхода из ЕС).

Естественно очередное военное обострение лишает ЕС в переговорах с Россией даже тех жалких аргументов, которые были задействованы в ходе переговоров по Минску-2. Собственно происходит то, о чем я писал еще в прошлом году: Европе (как до нее Украине) в случае нового витка военной активности в Донбассе, приходится сделать однозначный выбор между позицией Москвы и позицией Вашингтона (причем с теми же примерно последствиями, если выбор будет сделан в пользу США).

Это понимают и в Москве, и в Вашингтоне. По заявлениям официальных лиц мы можем уже сегодня точно определить кому на пользу пошел второй Минск.

Москва еще с конца мая, когда обстановка в Донбассе обострилась в первый раз, заняла жесткую позицию. Первые недвусмысленные заявления были сделаны в полуофициальном формате (для СМИ) депутатами Госдумы и лидерами депутатских фракций. Суть их сводилась к тому, что если Киев вновь решится на  войну, то остановить наступление ополчения уже никто не сможет. Затем, с аналогичными заявлениями в июле-августе выступали премьер Медведев и председатель Госдумы Нарышкин. Все лето с предупреждениями и требованиями к «европейским партнерам» повлиять на Киев выступал МИД. Наконец, последовало заявление главы государства в котором Путин однозначно заявил, что Минску-2 альтернативы нет, а Минска-3 не будет. При этом Россия благосклонно согласилась с просьбой Германии (сформулированной в заявлении министра иностранных дел Штайнмайера) продлить выполнение Минска на 2016 год, в связи с тем, что Киев «не успевает его выполнить». Понятно, что для продления нужна не только просьба МИД ФРГ, но и добрая воля Киева, а ее нет, как нет. Наоборот, Порошенко не устает повторять, что Минск дал возможность Украине довооружиться и вот теперь-то она начнет воевать по-настоящему.

То есть, Россия, понимая потребности своих «европейских партнеров» и неадекватность киевского режима, идет навстречу пожеланиям руководящих стран ЕС, а их союзник, в лице США, блокирует все усилия Парижа и Берлина добиться хоть какого-то мира. Ситуация для Оланда и Меркель, теряющих контроль над разрушительными процессами, подрывающими ЕС изнутри, не радостная. Их авторитет не только в общеевропейской, но и в национальной политике подрывается. Если канцлер Германии еще имеет какие-то электоральные перспективы благодаря ранее заработанной репутации, то Оланда на родине уже в грош не ставят.

В Вашингтоне понимают, что терпение Европы на пределе. В этом плане характерно заявление Керри, сделанное на встрече с представителями бизнеса и лидерами общественного мнения 11 августа. Там он заявил, что в случае срыва иранской сделки европейские союзники США могут выступить против Вашингтона. Иран, конечно, не Украина. Но эти слова Керри свидетельствуют о том, что Вашингтон больше не способен полностью контролировать союзников по ЕС и диктовать им политические решения.

Более того, проблема Ирана может возникнуть лишь в перспективе – если конгресс США откажется ратифицировать сделку, а Белый Дом не найдет способа обойти проблему. В конце концов вопросы внешней политики, включая возобновление действия санкционного механизма находятся в ведении президента и, если Буш нашел способ начать войну с Ираком без санкции конгресса, то Обама вполне может не возобновлять санкции против Ирана из-за того, что конгресс чего-то там не ратифицировал. А вот украинская проблема может постучать в двери ЕС в любую минуту. Теоретически Киев может начать боевые действия даже в момент переговоров Порошенко с Оландом и Меркель (24 августа), чтобы поставить их перед фактом и постараться выжать заявление в поддержку.

У ЕС нет никаких аргументов для того, чтобы продолжать обвинять Россию в нагнетании напряженности. Более того, Париж и Берлин уже официально предупреждены, что их демарши не будут восприняты. И понимают почему. Ведь это они не смогли сдержать слово и заставить Порошенко выполнять Минск. И это им навстречу пошла Россия, соглашаясь продлить срок действия соглашений на следующий год. И опять они оказались импотентными. О чем же с ними разговаривать, если они после этого еще и возмущаться Россией начнут?

А особо возмущаться не с руки, поскольку в сложившейся ситуации участие России в подавлении военной активности Киева может оказаться отнюдь не таким завуалированным, как до сих пор и уж вовсе не мирным. Это значит, что сказав «а» Парижу и Берлину надо будет либо говорить «б» и втягиваться в военный конфликт с непредсказуемыми последствиями или терять лицо. Так что лучше промолчать. В крайнем случае ограничиться общим сожалением, без конкретизации виновных (вполне в духе европейского двурушничества).

Итак, США глубоко увязли на Украине и не имеют никакого решения, кроме войны. Даже для того, чтобы более-менее пристойно оттуда уйти им необходима интенсификация боевых действий с неизбежным разгромом Киева. Они бы заставили режим Порошенко воевать уже давно, но ЕС активно не желает дальнейшей дестабилизации Украины, ведущей к ее окончательному разрушению, поэтому необходимо обставить дело так, что это ополчение напало на Киев, свято блюдущий Минск. Несмотря на террористические обстрелы (которые тоже невозможно усиливать до бесконечности) ополчение в атаку не идет, фиксирует (и заставляет ОБСЕ фиксировать) провокации Киева и ждет, когда у Порошенко иссякнет время ожидания. Судя по воинственности заявлений, концентрации войск и интенсификации обстрелов, Киев и Вашингтон уже на пределе.

После начала киевского наступления ополчение получит (уже получает) всю необходимую поддержку, чтобы не только устоять, но и разгромив ударные группировки хунты перейти в контрнаступление. Заявления-предупреждения, звучащие из России, а также крупномасштабные маневры, с задействованием фронтовой авиации, проводившиеся в августе в непосредственной близости от зоны конфликта, дают основания предполагать, что в этот раз наступление может иметь не ограниченные, а решительные цели и что российская поддержка  может оказаться куда более полномасштабной, чем было до сих пор.

Европе объяснили, что в случае занятия ею деструктивной позиции, Россия ее просто проигнорирует. Вашингтон признает, что его влияние на ЕС серьезно уменьшилось и втянуть его в открытое военное противостояние с Россией вряд ли удастся (хоть, конечно, попытаются).

Казалось бы – случай идеальный для окончательной ликвидации киевского режима и молниеносного установления контроля над всей Украиной. Однако здесь возникает вопрос: а что дальше?

Минск дал возможность без особых помех интегрировать в Россию Крым и начать выстраивать структуры управления в ДНР и ЛНР. Нет сомнений в возможности быстро и с относительно небольшими издержками восстановить нормальное управление (и даже частично экономику) в Донбассе (в административных границах двух областей). Теоретически возможна быстрая политическая и экономическая реорганизация всей Новороссии. Харьков и Одесса в этом отношении наименее проблемные регионы. Сложнее будет в Запорожье, еще сложнее в Днепропетровске. В Николаеве и Херсоне ситуация неясна, но они настолько завязаны на экономику новороссийских областей, что здесь тоже принципиальных трудностей не ожидается.

Центральная Украина, с Киевом (Малороссия) – регион политически расколотый (не менее половины населения настроены к России враждебно). Но самое неприятное, что Малороссия и раньше-то была полностью дотационной (благополучие Киева достигалось тем, что в нем уплачивались налоги компаниями, доходы которых формировались за счет эксплуатации предприятий Новороссии), сейчас же ее экономика полностью разрушена и восстановлению не подлежит. То есть, если области Новороссии, при разумной поддержке могут относительно быстро перейти на самообеспечение и в целом вписаться в российский формат (независимо от того войдут ли они в состав России на деле), то уже малороссийские области потребуют задействования значительного количества ресурсов (от военных, до финансовых), как для простой стабилизации ситуации, так и для обеспечения оказавшемуся в состоянии гуманитарной катастрофы населению уровня хотя бы выживания.

Галиция и Западная Украина в целом регион (кроме Закарпатья) политически настроенный в отношении России враждебно, а экономически ориентированный на контрабанду, отходные промыслы, трансграничную торговлю с приграничными областями соседних стран ЕС. Кроме того, в Закарпатье проживает крупное венгерское меньшинство, а в Буковине румынское. Польша, не выдвигая (пока) территориальных претензий на Галицию и Волынь, поддерживает требования изгнанных оттуда в ходе Великой Отечественной войны и после нее поляков о возврате утраченного имущества или выплате компенсаций за оное. Данный регион практически не интегрируем в обозримом будущем в российские проекты, при этом он будет требовать наиболее крупных ресурсных вложений.

Таким образом, провоцируя новое обострение конфликта, конечным результатом которого может быть только падение киевского режима, США создают ЕС и России проблему в виде необходимости решать вопрос будущего Украины. Если сохранять ее единой, то за чей счет содержать и восстанавливать? Если делить, то как и ни каком основании, , опять же, кто за это заплатит?

Эти вопросы не снимаются независимо от того сохранит украинское государство унитарный характер, станет федерацией, конфедерацией или распадется не несколько государственных образований. Также на необходимость их решения не влияет конкретное очертание границ Украины (или украин).

Собственно проблема ответственности за население освобожденных территорий –  это самая большая проблема – значительно большая, чем вопрос о сроках и методах ликвидации киевского режима. Минск позволял ЕС и России перекладывать эту проблему на США. По принципу: режим Порошенко проамериканский, американцам и решать как его кормить. Режим, установленный в результате победы ополченцев (даже, если победу удастся одержать без непосредственного вовлечения России в конфликт) в любом случае окажется на балансе России, как оказались на ее балансе ДНР и ЛНР.

Поэтому суть дипломатической активности Москвы в ближайшие недели и месяцы будет заключаться в том, чтобы (если улыбнется удача) максимально оттянуть горячую фазу конфликта (чтобы дополнительно укрепить свои позиции и дать возможность усилиться противоречиям между ЕС и США). Если же (что скорее всего и произойдет) в ближайшие дни мы станем свидетелями очередной эскалации и последующего падения киевского режима, найти способ, сохранив политический контроль над тем, что недавно было Украиной, привлечь к восстановлению и содержанию этой территории максимально возможные ресурсы других стран (в первую очередь ЕС).

Данная проблема может быть решена жестким способом – отказ переходить произвольно проведенную (допустим по границе 1939 года) «демаркационную линию». Здесь есть риск сохранения на западной границе нацистского украинского государства. Но это же стимул ЕС к вовлечению в процесс. Разумеется, лучше решать вопрос по взаимной договоренности. Но нет уверенности в том, что Европа уже достаточно договороспособна.

Поэтому Минск, как площадку переговоров уже не Киева с ДНР/ЛНР, но России с Европой о судьбе Украины, по возможности, постараются сохранить. Ведь общаться можно и без Порошенко. При этом Захарченко совсем не обязательно выводить из формата. Кто-то же должен представлять «временное правительство» постнацистской Украины на переговорах с «союзниками» об окончательном урегулировании.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

http://cont.ws/post/113701

 


21.08.2015 Настает уж год десятый

 

Девять лет дон Педро Гомец

По прозванью Лев Кастильи,

Осаждает замок Памбу,

Козьма Прутков

Дон Педро, осаждающий Донецк, конечно не Лев Кастильи и осада длится не девять лет. Но общее в этих двух ситуациях есть. Дон Педро (который Лев Кастильи) выморил за девять лет свою армию, строго соблюдая обет питаться исключительно молоком. Петр (тоже Педро, если по-испански) Порошенко, вместе с армией маринуется минскими соглашениями.

Не то, чтобы Петр Алексеевич соблюдал договоры так же свято, как его испанский тезка обеты. Скорее наоборот, он нарушает все, что может нарушить и хотел бы нарушить даже то, чего не может. Но, как это часто бывает, его желания не совпадают с его возможностями. Вот и давайте разберем желания Порошенко, возможности Порошенко и посмотрим, как могут (не обязательно будут, но с высокой вероятностью могут) развиваться события в ближайшие дни, недели, а возможно и месяцы.

Объяснения российского руководства нашим «друзьям и партнерам», что Минска 3 не будет и в этом смысле «альтернативы Минску 2 нет» прозвучали уже на всех уровнях, вплоть до самого высокого. Думаю, что даже любители искать в заявлениях Кремля двойной, тройной и т.д. смысл согласятся с тем, что трактовать эти заявления можно исключительно однозначно – срыв Минска 2 будет означать войну на уничтожение киевского режима.

Чтобы осознать значение этого заявления давайте вспомним причины заключения минских соглашений. Ситуация складывалась следующим образом:

Летом 2014 года украинская армия имела достаточно сил, чтобы разгромить ополчение и взять под полный контроль территории ДНР и ЛНР.

Россия не могла допустить подобного исхода событий, поскольку это было бы крупнейшее геополитическое поражение, полностью нивелирующее эффект не только от возвращения Крыма, но всей российской политики, начиная с войны 08.08.08.

Россия не могла официально послать на Украину войска. Это было чревато в худшем случае началом большой европейской войны, за которой благожелательно наблюдали бы из-за океана США. В лучшем – консолидированной экономической блокадой России со стороны Запада и политической изоляцией (сегодняшние союзники бы тоже отвернулись). И еще неизвестно какой из этих вариантов на самом деле лучше.

Тем не менее, в приграничных районах (на глубину 50-150 километров от границы) Россия могла организовать «отпускную» кампанию. Причем в отпуск массово отправлялись не только военнослужащие, но и техника, боеприпасы, ГСМ и т.д.

Таким образом, украинские войска можно было эффективно громить в коротких кампаниях вблизи границы, но для большого освободительного похода у ополчения не было ни сил, ни квалификации. Чтобы их не перебили по пути пришлось бы отправить в отпуск минимум несколько дивизий со всей техникой и силами обеспечения и поддержки. Это автоматически приводило к неоправданным издержкам (см. п. 3).

Стороны оказались в патовой ситуации. Вооруженные силы Украины не могли разгромить ополчение (каждая их атака заканчивалась очередной «отпускной» кампанией и разгромом). Ополчение без поддержки российской армии было неспособно наступать вглубь украинской территории. Россия послать войска не могла.

В результате возник Минск и стороны начали играть до первой ошибки противника (как в детской игре в гляделки – кто первый сморгнет, тот и проиграл). Москва использовала паузу для создания из разрозненных отрядов регулярных вооруженных сил ДНР и ЛНР, стабилизации государственного управления, а также выдавливания (в том числе и под угрозой ликвидации) разного рода мародеров, отжимщиков и прочего неадекватного элемента. Следующим пунктом, за военным шло государственное строительство и восстановление экономики.

Киев лихорадочно восстанавливал боеспособность частей и соединений, потерпевших поражение в августе-сентябре 2014 года. Справедливо полагая, что второй раз после лета 2014 года провернуть трюк с отпускниками России будет гораздо сложнее (США тоже готовились поймать за руку и предъявить всему миру «доказательства агрессии») украинские власти (вернее, конечно, их американские кураторы – сами местные «интеллектуалы» до этого бы не додумались) торопились перейти в новое наступление, пока ополчение еще не обрело нормальную боеспособность.

Попытка была предпринята в январе-феврале 2015 года. Зимние бои показали, что ополчение уже способно обороняться практически без помощи крупных контингентов «отпускников». В основном были необходимы инструкторы, советники и обладатели дефицитных армейских специальностей (а также боеприпасы, запчасти, ГСМ, техника). Но вот провести наступательную операцию (даже такую ограниченную, как срезание дебальцевского выступа) самостоятельно ополчение пока не в состоянии.

В результате возник Минск 2, в ходе которого были исправлены некоторые огрехи, допущенные при составлении документов первого Минска, а Франция и Германия (и это очень важно) стали гарантами исполнения Киевом договоренностей. Но в целом была зафиксирована та же ситуация позиционного тупика. Не воевать Киев не может ни по внутренним (не поймут собственные нацисты, составляющие вооруженную опору режима), ни по внешним (воевать требуют США) причинам. Наступать первым нельзя. Ополчение же наступать не собирается и свято блюдет дух и букву Минска.

Киев, который при помощи США к маю восстановил боеспособность разгромленных зимой частей, к концу июня практически создал новые ударные группировки. Но наступать все так же нельзя –  Минск не велит. А Минск гарантирован Берлином и Парижем, которые, конечно, союзники США, но не до такой степени, чтобы публично, на глазах всего мира растоптать свою репутацию.

Развернутые в наступательные порядки войска ждут приказа и потихоньку разлагаются. Скоро наступит сезон дождей и распутица. В сентябре должны быть уволены в запас военнослужащие 3-й волны мобилизации (самые опытные и обстрелянные). Угля нет. Газовые контракты на зиму не заключены. Германия усиленно запасается газом, не оставляя сомнений в том, что она не желает зависеть от украинского транзита и не хочет, как в прошлом году, платить России за газ для Украины, чтобы украинцы не воровали из трубы газ, идущий в ЕС. Приближается крах, отсрочить который может только война. Надо наступать. Но наступать нельзя. Минск не велит.

Керри на недавней встрече с бизнесменами признал то, во что никак не желали верить наши алармисты – Берлин и Париж практически перестали следовать в фарватере курса Вашингтона в украинском кризисе и американская администрация боится открытого мятежа франко-германского ядра в ЕС. Тем более, что данная позиция будет поддержана большинством европейцев, кроме Великобритании, Польши и прибалтийских лимитрофов. Срыв Минска стал для Киева невозможным политически. Как нарушение обета для дона Педро (который Лев Кастильи). Надо было заставить сорвать соглашения ополченцев.

С этой целью Киев постоянно организовывал террористические обстрелы мирных городских кварталов и нагло пренебрегал всеми пунктами минских соглашений. Украинские власти и их американские хозяева пытались добиться нервного срыва у ополченцев. Создать ситуацию, в которой в Донецке, Луганске (а может быть и в Москве) подумают, что закон, справедливость и международное право на нашей стороне. Соглашения Киев не выполняет, города обстреливает, а начнем-ка мы на него наступление.

Но мечтающие о компромиссном мире Париж и Берлин возложили бы вину за срыв соглашений не на того, кто пренебрег выполнением своих обязательств по адаптации законодательства, а на того, кто первым начал военные действия. Это они дали понять совершенно недвусмысленно, настойчиво попросив продлить действие Минска на 2016 год, так как украинская сторона «не успела его выполнить». В результате, ополчение ждало, когда под давлением фактора времени и разлагающейся армии Киев пошлет войска в наступление на Донбасс, а Порошенко надеялся, что террористические обстрелы вынудят ополченцев ударить первыми.

В последние недели обстрелы резко усилились. Это свидетельство того, что Киев не может больше ждать и предпринимает последние отчаянные усилия спровоцировать ополчение на атаку.

У нашего Педро (который не Лев) остается выбор между плохим и очень плохим. Либо ему надо «нарушить обет» и двинуть войска в наступление, надеясь на чудо. А чуда не будет. США не смогут заставить Париж и Берлин «не заметить агрессии» и Европа будет молчать, когда Россия начнет операцию принуждения к миру. Либо ему надо усилить обстрелы настолько, чтобы Донецк начал на глазах превращаться в пыль и щебень (причем весь), а люди гибнуть сотнями и тысячами. Но тогда Россия, как один из гарантов Минска, будет иметь только один способ реагирования – поднять авиацию и разнести вдребезги украинские артиллерийские позиции, а заодно с ними и бронетехнику проредить.

И Франция с Германией тоже особо протестовать не станут (разве что сожаление выскажут). Можно делать вид, что не понимаешь, откуда прилетел один снаряд или десяток снарядов. Можно не замечать жертвы, когда от случая к случаю гибнет то один, то три, то пять человек. Но когда уничтожается город-миллионник, а люди гибнут сотнями, «не заметить» и «не понять» нельзя. Цинизм политики имеет свои пределы, он рационален – политик не может и не будет отрицать очевидное.

Итак, Порошенко должен выбрать между переходом в наступление, влекущим срыв Минска и отказ ЕС от поддержки его режима, и последней гигантской кровавой провокацией, после которой его может спасти только победа (а победу одержать он не может).

Конечно, можно было бы поступить как его литературный тезка:

«Их собрал дон Педро Гомец

И сказал им: "Девятнадцать!

Разовьем свои знамена,

В трубы громкие взыграем

И, ударивши в литавры,

Прочь от Памбы мы отступим

Без стыда и без боязни.

Хоть мы крепости не взяли,

Но поклясться можем смело

перед совестью и честью;

Не нарушили ни разу

Нами данного обета…»

Но украинский Педро, в отличии от кастильского, не волен принять решение о прекращении военных действий. Да и весь украиснкий политикум настолько оторвался от реальной жизни, что не представляет себе, что войну в Донбассе можно закончить иначе, чем победой украиснкого оружия. Так что выбирать наш Педро будет из двух зол (наступление и провокация). И что-то мне подсказывает, что боясь продешевить он выберет сразу оба.

Ну а тогда:

«Настает уж год десятый.

Злые мавры торжествуют…»

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 

 


20.08.2015 Беларусь в объективе ШОС

 

Интересы и проблемы белорусской экономики не будут для России чужими, но, по мнению эксперта, начинающая действовать ось Пекин – Астана – Москва несколько ограничит свободу маневра и размер возможных уступок Минску.

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) — единственный крупный интеграционный евразийский формат, в котором Беларусь пока не является полноценным участником, довольствуясь статусом государства-наблюдателя.

До определенного времени дистанцирование Минска от ШОС было понятно и оправдано. Возникнув в 1996 году в формате "Шанхайской пятерки", организация первоначально выглядела как механизм налаживания конструктивного диалога России и постсоветских государств Средней Азии с Китаем. Минск мог иметь к данному формату лишь опосредованный интерес, а любые актуальные торгово-экономические и политические проблемы эффективнее решались в рамках СНГ, Союзного государства, а на более позднем этапе — в формате Таможенного союза и ЕАЭС.

Однако произошедшее в последние годы резкое обострение международной обстановки, подорвавшее (особенно после начала украинского кризиса) сотрудничество России с Западом и заставившее Москву сместить центр тяжести своих экономических и политических контактов в Азию, привело не только к бурному развитию ШОС, но и к некоторой стагнации западного направления российской политики.

Будучи вынужденной выстраивать эквивалентный противовес евро-американской политической и экономической мощи, Россия постепенно смещает ставку с постсоветского формата ЕАЭС (который продолжает динамично развиваться как региональная инициатива, но не может в данный момент служить базой для решения стратегических глобальных проблемы) на более крупный паназиатский формат ШОС.

Это означает, что на первое место выдвигаются интересы экономического взаимодействия с Китаем. В частности, речь идет о постепенной переориентации на Азию (в первую очередь Китай) центра тяжести российской торговли энергоносителями, а также на активное включение стран ЕАЭС (в частности, России и Казахстана) в реализацию китайской идеи "Нового шелкового пути" (ЕАЭС претендует на позицию главного транзитера в евро-китайской торговле).

Для белорусского политического и экономического позиционирования эти изменения несут определенные не критические, но заметные риски.

Во-первых, начавшаяся переориентация экспортных потоков энергоносителей, а также простимулированное санкциями ЕС ускоренное развитие нефтепереработки внутри России, способно в обозримой перспективе поставить под угрозу традиционный бизнес белорусских НПЗ. Экспортные объемы российской сырой нефти должны будут серьезно сократиться в ближайшие пять лет, а строящиеся и уже действующие российские НПЗ станут естественными конкурентами белорусских.

Во-вторых, будет логично предположить, что совокупные усилия России и ЕС по урегулированию украинского кризиса приведут, среди прочего, к тому, что украинскую территорию (независимо от ее будущего статуса) можно будет эффективно использовать для евро-азиатского транзита.

И в данном случае Украина обладает в сравнении с Беларусью серьезными преимуществами:

сухопутный выход к границам четырех стран ЕС (Румыния, Венгрия, Словакия, Польша), в то время как Беларусь обеспечивает транзитный коридор только в Польшу;

многочисленные морские порты, позволяющие как принимать грузы, идущие из Азии по морю, через Суэцкий канал, так и осуществлять перевалку грузов, прибывающих сухопутным путем для дальнейшей их доставки в порты Южной Европы. Беларусь обеспечивает доступ только к части прибалтийских портов, но с Латвией и Эстонией Россия (которая пока в принципе стремится направлять основные грузопотоки через свои балтийские порты) имеет собственную сухопутную границу;

политическая потребность и для России, и для ЕС создать условия для посткризисного восстановления украинской экономики, чтобы снять проблему обеспечения условий для существования 35-40 миллионов населения и не допустить возникновения на своих границах "европейского Сомали", которое десятилетиями экспортировало бы к соседям криминал и нестабильность.

Представляется, что в целом существующие сегодня евроазиатские политические и экономические тренды снижают экономическое значение Беларуси для России, перешедшей с уровня постсоветской на уровень евро-азиатской интеграции. При этом сохраняется значение Минска как политического и военно-стратегического партнера.

Означает ли это, что перед Минском встанут новые серьезные экономические проблемы? Нет, не означает. Точнее будет сформулировать так: серьезные экономические проблемы и политические потрясения в ближайшем будущем ожидают весь мир. У Беларуси есть шанс пройти кризисные годы как минимум не хуже, чем ее соседи и партнеры по ЕАЭС.

Во-первых, укрупнение интеграционных форматов, в которых задействована Москва, не снижает для нее актуальности ЕАЭС — все же это наиболее тесный и наиболее динамично (на сегодня) развивающийся союз, в котором Россия, очевидно, является становым хребтом (и как самая крупная экономика, и как самый крупный рынок, обеспеченный платежеспособным спросом, и как территория, соединяющая ЕАЭС воедино, и даже как военно-политический зонтик). Следовательно, разумный, взаимовыгодный компромисс союзников по ЕАЭС достижим в ходе переговоров.

Интересы и проблемы белорусской экономики не будут для России чужими, но надо понимать, что начинающая действовать ось Пекин — Астана — Москва несколько ограничит свободу маневра России и размер ее возможных уступок Минску.

Во-вторых, даже без повышения статуса до полноценного членства белорусская дипломатия способна как самостоятельно, так и при поддержке партнеров по ЕАЭС резко активизировать свои действия на направлении ШОС и начать продвижение инициатив, которые, вписываясь в общие концепции развития торгового партнерства по линии Европа — Азия, обеспечили бы также защиту белорусских торгово-экономических интересов.

В-третьих, в нынешнем состоянии ведущая гражданскую войну Украина является лишь потенциальным (в среднесрочной перспективе) конкурентом в борьбе за объемы евро-азиатского транзита. Пока же ситуация наоборот благоприятствует замыканию торговли на белорусскую территорию.

Но решения надо принимать оперативно, и необходимо обеспечивать привлекательные условия, в том числе и в рамках жесткой борьбы с контрабандой товаров из ЕС, которая не устраивает не только Россию, но и остальные государства ШОС.

Ситуация в современном мире меняется быстро. Казавшееся еще вчера невозможным, сегодня воспринимается как естественное. Не успевший в нужное время оказаться в нужном месте отстает навсегда. Поэтому лучше начать работу по адаптации к посткризисному миру раньше, чем прийти к столу, за которым уже отобедали.   

Ростислав Ищенко, специально для Sputnik

Саммиты БРИКС и ШОС в Уфе

 


19.08.2015 Россия, Кавказ и Большой Ближний Восток

 

В ходе подведения итогов визита в Россию министра иностранных дел Ирана Мохаммада Зарифа внимание общественности и СМИ было привлечено к двум проблемам.

Первая — торгово-экономическое сотрудничество России и Ирана после снятия санкций. Официально санкции еще не сняты. Более того, в США влиятельные политические силы борются за то, чтобы оставить их в силе. И не факт, что им это не удастся.

Тем не менее, Москва и Тегеран явно настроены в полной мере восстановить торгово-экономическое сотрудничество, невзирая на то, вступят ли соглашения по иранской ядерной программе в силу и будут ли окончательно отменены санкции. Об этом свидетельствует отказ от выжидательной позиции и начало переговоров на упреждение. Нормы международного права позволяют России (как и любому другому государству) начать выполнять любое соглашение (в том числе и по иранской ядерной программе) до того, как оно официально вступило в силу. А в восстановлении торгово-экономического сотрудничества с Ираном Россия заинтересована.

Мохаммад Зариф назвал только одну важную область двусторонней кооперации — нефтяную (в условиях действующих санкций Россия получает иранскую нефть в рамках сделки «нефть в обмен на товары»). Действительно, с учетом открывающихся возможностей возвращения на мировой рынок иранской нефти сторонам необходимо «сверить часы» в этом вопросе, чтобы не уронить цены и соблюсти взаимную выгоду.

Уверен, что хоть министры и промолчали об этом, речь шла и о возобновлении и расширении военно-технического сотрудничества. Тегеран давно хотел закупить у России современные комплексы ПВО, да и в целом армия Ирана нуждается в перевооружении, национальный ВПК не в состоянии поставить весь спектр необходимых товаров, а сотрудничество в этой сфере с Западом по понятным причинам не может быть надежным.

О вероятном расширении не только экономического, но и военно-политического союза с Ираном в регионе Большого Ближнего Востока свидетельствует и последняя, заявленная к обсуждению на переговорах тема — ситуация в Сирии. И вопросы урегулирования конфликта.

Министры иностранных дел России и Ирана констатировали полное единство позиций по этому вопросу. Это крайне важное замечание. Мы знаем, что Россия поддерживала сирийские власти с самого начала данного конфликта в 2011 году. Но после кризиса 2013 года, когда Россия, заняв жесткую позицию, смогла предотвратить  американские бомбардировки Сирии, а также после переключения основного внимания Москвы зимой 2013-2014 годов на украинский кризис, мировое сообщество утратило четкость восприятия российской позиции по Сирии. Появились трактовки, некоторые из которых даже предполагали сворачивание активности Москвы в данном регионе.

Тот факт, что МИД России публично и полностью солидаризовался с иранской позицией, снимает любые возможные вопросы и домыслы. Дело в том, что Тегеран совершенно определенно оказывает Дамаску не только политическую и экономическую, но и вооруженную поддержку. Следовательно, Россия готова действовать аналогичным образом. Понятно, что это будет не отправка войск, но поставки оружия, техники, боеприпасов, запасных частей как сирийской, так и иранской армиям в данном случае значительно важнее, поскольку боевики постоянно получают военно-техническую поддержку (только одна из зафиксированных в 2013 году поставок через территорию Иордании включала 100 танков, а также другую бронетехнику), а армейские арсеналы не безграничны.

По факту Россия недвусмысленно поддержала Иран, который воюет на Ближнем Востоке с ИГИЛ, а также поддерживает шиитское сопротивление суннитским монархиям Персидского залива (например, в Йемене), которые солидаризируются с ИГИЛ. Характерно, что это заявление прозвучало по следам сообщения о намерении Саудовской Аравии начать закупки российских вооружений. Напомню, что в сентябре-октябре 2009 года Эр-Рияд уже пытался инициировать сделку по закупке у России зенитно-ракетных комплексов С-400 в обмен на отказ от поставок вооружения в Иран. Затем подобные предложения звучали в 2013 году.

Итак, Россия подтвердила четкую позицию на поддержку Сирии и Ирана в кризисе в регионе Большого Ближнего Востока. Но северная граница этого региона проходит по Кавказу. Так же, как Восточная Европа отрезает Россию от Германии, Кавказ отрезает Россию от Ирана и Большого Ближнего Востока.

Следовательно, активизация  российской политики на Ближнем Востоке должна привести и к ее активизации на Кавказе. Территория Азербайджана становится ключевой для обеспечения российско-иранского сотрудничества (Грузия и Армения не могут обеспечить соответствующую транспортную логистику, да и отношения с Тбилиси у Москвы сейчас холодные).

Но здесь возникает конфликт интересов. Отношения Баку и Тегерана хорошими не назовешь. В регионе Иран поддерживал Армению, находящуюся с Азербайджаном в конфликте вокруг Карабаха. В свою очередь, Азербайджан ориентировался на Турцию — конкурента Ирана в регионе.

Сейчас ситуация усложнилась. Турция — союзник США, и после некоторых колебаний заняла в конфликте вокруг Сирии, Ирака и ИГИЛ проамериканскую позицию. Таким образом, ее противоречия с Ираном усилились.

Попытка сближения Москвы и Анкары пока также успехом не увенчалась, а вот с Тегераном отношения развиваются успешно.

Все это создает условия для региональной изоляции Азербайджана — в случае, если Баку не предпримет активных дипломатических усилий, в том числе и по адаптации своей позиции в связи с намечающимся российско-иранским альянсом.

Дополнительным стимулом может служить тот факт, что одно из ответвлений планируемого Китаем «Нового Шелкового пути» должно пройти через иранскую территорию и замкнуться на Баку. Так что есть основания надеяться, что для сближения двух стран возникнут и экономические основания.

http://cont.ws/post/112410

  


 08.08.2015 Эффект бумеранга

 

Мне неоднократно приходилось говорить и писать, что, несмотря на весь комплекс многосторонних соглашений, конвенций и организаций (включая ООН и ОБСЕ) стоящих на страже их исполнения, международное право носит прецедентный характер. Это значит, что если Вы сегодня сделали что-то, выходящее за пределы норм действующего международного права, поскольку это было в Ваших интересах и у Вас было достаточно сил и возможностей, чтобы остаться безнаказанным, завтра Ваше действие может вернуться бумерангом и ударить Вас.

Весной 2003 года, комментируя начало вторжения США в Ирак (в обход Совета Безопасности ООН), я обращал внимание на то, что история свидетельствует: сильные государства слабеют, а слабые усиливаются (зачастую это происходит довольно быстро, с исторической точки зрения). Если международное право разрушается, то оно разрушается для всех, и возможно когда-нибудь мощный Ирак будет бомбить Соединенные Штаты, чтобы принести цивилизацию отсталым племенам. Это вовсе не преувеличение. Еще в XIV-XV веках арабы и турки гоняли европейцев по Европе в хвост и в гриву, а Китай был абсолютно недостижим для Европы экономически, производя от 60% до 80% мирового ВВП. Уже в XVII-XVIII веках все было не так однозначно, а к XIX веку Европа абсолютно доминировала в мировой политике, экономике и торговле.

Собственно, международное право, как единые для всех правила игры, гарантирует безопасность соблюдающего правила государства, независимо от его силы и слабости. Так в идеале. Но не так на деле. Поэтому, создавая своим решением в обход международного права некий прецедент, любое государство должно быть готово к тому, что в изменившейся ситуации данный прецедент будет использован уже в ущерб его интересам.

Например, всем памятно продавливание Вашингтоном решения об отторжении Косово от Сербии. Руководители США считали, что достигают выгодного для их страны результата. Не факт, но возможно сепарация Косово была выгоднее США, чем попытка установить союзные отношения с Белградом. Допустим. Однако, прошло совсем немного времени и в 2008 году, по той же схеме Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, чем критически ослабила кавказского союзника США – Грузию и подписала приговор режиму Саакашвили. А в марте 2014 года прецедент Косово был использован, как один из аргументов обосновавших законность перехода Крыма и Севастополя из украинской юрисдикции в российскую.

Казалось бы, всем должно быть предельно ясно как работает эффект бумеранга. Если США пытаются не обращать внимания на возможные негативные последствия для них, создаваемых ими прецедентов, рассчитывая на «право сильного», то странам поменьше необходимо быть в этом отношении предельно осторожными и хорошо думать «чем слово наше отзовется» (а особенно чем отзовется деяние).

Тем не менее, украинские политики, желающие действовать по-американски, не имея ни американского интеллектуального обеспечения политических операций, ни силовых, ни финансово-экономических возможностей США, постоянно создают прецеденты, которые, вернувшись бумерангом способны добить как жалкие остатки украинской государственности, так и самих киевских руководителей.

На истекающей неделе Порошенко заявил, что намерен предоставить крымским татарам национально-территориальную автономию в Крыму. С учетом того, что полуостров давно и прочно российский и украинские власти могут руководить процессами, происходящими в Крыму столь же успешно, как устанавливать параметры скорости вращения Луны, очевидно, что в Киеве стремились организовать очередную информационно-пропагандистскую акцию, целью которой было создания условий для роста поддержки крымскими татарами полностью дискредитировавшего себя Меджлиса крымско-татарского народа. Киев не оставляет надежды организовать в Крыму проукраинское подполье, ориентируясь, прежде всего на крымских татар. Изгнанный из Крыма Меджлис, который уже к моменту потери Крыма Украиной опирался на поддержку меньшинства татар (до 30%) окончательно превратился из квази-политической структуры в террористическую и пытается (пока безуспешно) создать на полуострове невыносимые для жизни условия, с тем, чтобы население пожалело о «спокойных» временах украинского господства.

С марта 2014 года Россия ведет активную работу с крымскими татарами. Их представительство в органах власти Крыма впервые обеспечено реально, а не декларативно (как это было при Украине) и чьи права защищаются в рамках единой для всех крымчан законной процедуры, а не коррумпированным неконституционным Меджлисом, который при Украине присвоил право раздела бюджетных денег, выделявшихся на обустройство крымских татар, и монополизировал представительство крымско-татарского народа перед украинскими органами власти. Чтобы перебить реальные российские действия хотя бы пропагандистски нужен очень большой (пусть даже виртуальный) пряник. И вот Порошенко внезапно инициирует то, на что никогда не соглашалась киевская власть – национально-территориальную автономию крымских татар в Крыму.

Логика Киева понятна. Крым все равно российский. Значит выполнять обещание в ближайшем будущем не придется. Зато есть надежда, что крымские татары, привлеченные призрачной возможностью создания собственной государственности в рамках Украины, активизируют антироссийские действия или, как минимум начнут проявлять недовольство. Крым это, конечно, не вернет, но обстановку на полуострове может дестабилизировать, чем осложнит жизнь Москве. Если же вдруг случится невозможное и Крым чудом вернется в состав Украины, обещание автономии можно будет и пересмотреть. Всегда есть возможность сослаться на то, что необходимо пройти сложный процесс внесения изменений в конституцию, а голосов не хватает (регионалы так годами саботировали собственное обещание предоставить государственный статус русскому языку).

При всей безупречной логичности данной схемы, ее изобретатели и озвучивший ее Порошенко не учитывают серьезных рисков, которым они подвергают себя и украинское псевдо государство. Причем надежда на некие успехи в Крыму теоретическая и лежит в неопределенном будущем, а риски реальные и с ними придется столкнуться уже сегодня.

К сожалению для Порошенко президент государства, с точки зрения международного права – совсем не то же самое, что об этом думают на Украине. Это не богатый кондитер, купивший себе главную, никому не подотчетную должность и, в силу данной покупки, имеющий право нести любую чушь, поскольку он теперь главный. Каждое публично произнесенное президентом слово учитывается в ходе переговорных процессов и является официально выраженной позицией государства.

Войну против Донбасса Киев объяснял тем, что в регионе некие «сепаратисты» захотели федерализации, что никак невозможно с точки зрения украинской конституции и, несмотря на то, что в мире существуют десятки федеративных государств (в том числе крупнейшие Россия, Германия, США, Бразилия, Индонезия и т.д.) конкретно Украине федеративное устройство не только не подходит, но, в принципе опасно. Данную позицию приходилось учитывать, поскольку любое государство суверенно в вопросе выбора своего внутреннего устройства.

И тут, вдруг, Порошенко заявляет даже не о возможности, а практически о готовом решении представить крымским татарам не национально-культурную, а национально-территориальную автономию, то есть учредить в рамках и под патронатом украинской государственности государственность крымско-татарскую. Это напрочь разрушает концепцию унитарного украинского государства. Даже существование в рамках украинского государства опереточной территориальной крымской автономии в 1994-2014 годах вызывало насмешки над унитарным статусом Украины. Ну а наличие полноценной крымско-татарской государственности (пусть и в ранге автономии) уничтожает миф об унитарности раз и навсегда.

Но это далеко не самая большая проблема, ожидающая Украину. Теперь у Порошенко имеют право спросить (в том числе и его французские, германские и российские партнеры по переговорам в Минске): «Почему национально-территориальная автономия татар в Крыму возможна, а русских в Новороссии нет?» Не только Донецк и Луганск, но и Харьков, Днепропетровск, Запорожье, Херсон, Николаев, Одесса – русские города с преобладающим русским населением (иногда его называют русскоязычным). В отличие от русских Киева, Чернигова, Сум, которые в большинстве своем приняли украинскую идентичность, большая часть населения городов Новороссии сохранила идентичность русскую. В процентном отношении их там явно больше, чем татар в Крыму (а уж тем более значительно больше, чем осталось татар в украинском подданстве). Почему бы им тоже не «даровать» национально-территориальную автономию? Или несколько автономий – по одной на каждую область.

Но это не все. На юге Бессарабии компактно проживают гагаузы (не только в Молдавии, где у них автономия есть, но и на Украине, где автономии нет). Почему бы им не предоставить те же права, что и крымским татарам? Там же в Бессарабии и на Буковине велик процент румыноязычного населения. Закарпатье – регион компактного проживания венгров, Галиция и Волынь – поляков (не всех бандеровцы вырезали и Сталин в Польшу не всех оправил). Румыния и Венгрия провели массовую неофициальную паспортизацию этнически родственного населения приграничных регионов Украины. Польша выдает карту поляка. Бухарест, Будапешт и Варшава поддержат идею создания соответствующих государственностей в виде национально-территориальных автономий. Ведь венгр, румын или поляк определенно не хуже татарина.

На юге Украины еще уцелели понтийские греки, живущие здесь с далеких доукраинских времен, с VII-V веков до нашей эры. Их, конечно, осталось довольно мало, но надо и в их отношении восстановить историческую справедливость в виде национально-территориальной автономии.

В Умань, каждый год съезжаются тысячи хасидов. До резни, устроенной в XVIII веке гайдамаками Гонты город был классическим еврейским местечком. Можно в рамках уманского района и еврейскую национально-территориальную автономию учредить.

Северные районы Киевской, Житомирской и Ровенской областей населены полещуками, чей говор относят к белорусским. Надо учредить на севере Украины если уж не Белорусскую, то полещуцкую национально-территориальную автономию.

Закарпатские русины давно за автономию борются. Надо будет их только с венграми как-то размежевать. А если можно русинам, то почему нельзя всяким бойкам, лемкам и прочим гуцулам. Ну а оставшиеся неоприходованными территории центральных областей – классическая малороссийская автономия. Украинские нацисты любят утверждать, что нация существует, если за ее идею кто-то пролил кровь. Так вот за идею Малороссии был убит Бузина. Но дело его живет – на Украине создан Фонд Олеся Бузины. Так что, с точки зрения идеологии официального украинства оснований для малороссийской автономии предостаточно.

Все перечисленное может показаться шуткой. Но это совсем не так. Дело в том, что статус национально-территориальной автономии делает местные элиты более самостоятельными и менее зависимыми от Киева. И областным руководителям будет все равно какую автономию к себя провозглашать, понтийскую или еврейскую, их будет интересовать статус. С учетом же того, что власть Киева над остатками Украины становится все более номинальной, местные элиты будут стремиться к кодификации своего возросшего статуса. Если до выступления Порошенко у них не было оснований выступать с автономистскими идеями - даже федерализм считался сепаратизмом, что уж об автономизме говорить, то теперь идея легализована лично Порошенко.

Мы-то понимаем, что он имел в виду только теоретическую автономию крымских татар, чтобы насолить России, но украинская конституция декларирует равенство перед законом всех граждан, независимо от национальности, расы и т.д. Следовательно, что теоретически разрешено татарам, может быть практически реализовано и другими национальными группами.

И последнее. Многие из потенциальных автономий граничат с государствами, население которых родственно населению приграничных регионов Украины. Эти государства данными территориями владели, а утратили их в результате осуждаемого Украиной пакта Молотова-Риббентропа и, также осуждаемой Киевом, послевоенной политики Сталина. По мере того, как уровень жизни на Украине обваливается, государственные структуры разрушаются, а власть постепенно переходит в руки бандитов с автоматами, все больше и больше украинских граждан обращаются к соседним государствам в поисках порядка и стабильности. Поскольку же далеко не все (в силу разных причин) могут эмигрировать выход видится в том, чтобы соседнее государство само пришло на украинские территории и принесло прядок. Тем более, раз уж Западная Украина так тяготеет к ЕС, то простейший способ туда вступить – войти в состав Польши, Венгрии, Румынии целыми регионами, как Крым вошел в Россию. Ну а Новороссия может подумать о пути Крыма.

При этом остающийся огрызок, как его ни называй (суверенная Украина или автономная Малороссия) самостоятельно выжить тоже не может и должен следовать за Новороссией – там его экономические связи.

В общем, Порошенко повезет, если на его автономистские идеи никто не обратит внимание (в Киеве должны были уже привыкнуть, что его слова никогда не несут реальной смысловой нагрузки). Но если региональные элиты и соседние страны решат поймать Петра Алексеевича за язык, то проснувшись как-то по утру он может обнаружить, что президент Украины есть, а страны нет.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 

 


06.08.2015 Минск, война и паникеры

 

Когда-то мне довелось назвать стаю (именно стаю, поскольку внутреннее поедание конкурентов по дележу бюджетов идет там темпами более высокими, чем борьба с политическими оппонентами) товарищей «милитаристами» (именно в кавычках). Как известно, в русском языке кавычки предполагают, что термину придается обратное значение. Товарищи сделали вид, что не поняли и до сих пор всем рассказывают, что они бы давно Вашингтон взяли, но «миротворцы» им не дают. Ну и попутно изобретают разного рода «эксклюзивные» сказки, склепанные по лекалам теории заговора.

На самом деле товарищи не являются ни милитаристами, ни патриотами. Они обычные малограмотные паникеры. Если они чего-то не понимают, значит их предали. Верховный главнокомандующий должен даже не советоваться с ними, а отчитываться перед ними о каждом своем шаге. Они могут руководить любым министерством в правительстве да и всем правительством тоже. Тайны Кремля известны им лучше, чем АНБ, а тайны Белого Дома лучше, чем ФСБ и СВР вместе взятым.

В общем, в 1941 году такие кричали, что Сталин, правительство, все большевики и золотой запас бежали в Сибирь, что «нас предали» и «за что помирать будем?». Кого поймали – расстреляли. Кого поймать не успели, те встречали немцев хлебом-солью и шли в полицаи. Их же «предали», «Сталин слил», «пустили немца» и т.д. Все, как сейчас. Только интернета тогда не было, а военное положение, позволявшее быстро и эффективно избавлять паникеров от земных страданий, было.

Главным жупелом, главным подтверждением теории слива для паникеров стал Минск. Фельдмаршалы блогов и генералиссимусы комментариев используют название белорусской столицы как универсальное доказательство предательских намерений Кремля, которые Кремль почему-то реализовать все никак не может. Хочет сдаться Обаме, а вместо этого укрепляет армию Новороссии. Это, очевидно, чтобы бдительность паникеров усыпить.

Ну вот давайте и попробуем разобрать этот страшный «предательский» Минск, если уж не по пунктам, то по существу. Может быть тогда мы поймем почему его боятся не только российские паникеры (это сфера компетенции психиатра) но и украинские нацисты, чей страх вполне политически обоснован.

Начнем с двух цитат

  1. Заявление МИД России от 17 июля 2015 года

“Российская сторона озабочена продолжающимся украинским кризисом, проблемами в ходе его урегулирования. Киев крайне избирательно и к тому же в собственной интерпретации подходит к выполнению Минских соглашений от 12 февраля 2015 года.

Внесенный на днях в Верховную Раду проект изменений в Конституцию Украины в части, касающейся децентрализации, был подготовлен не только без участия реальных представителей Донецка и Луганска, но и без малейшего учета интересов Юго-Востока Украины. Этот документ никак не соотносится с Минскими договоренностями, где четко прописаны задачи по обеспечению на постоянной основе особого статуса Донбасса, децентрализации полномочий в соответствии с тем перечнем, который буквально и весьма подробно изложен в пункте 11 минского «Комплекса мер». …

Призываем украинскую сторону перестать создавать видимость процесса политического урегулирования и неукоснительно следовать духу и букве «Минска-2».

Рассчитываем также, что западные партнеры вместо поощрения подобной безответственной политики Киева все же убедят украинские власти начать реальный общенациональный политический диалог в стране.”

  1. Интервью председателя правительства РФ Дмитрия Медведева телерадиокомпании «РТВ Словения» от 24 июля 2015 года.

”Знаете, история такая штука, довольно жёсткая и очень быстрая. Я вернусь к тем событиям, которые вам ближе. Давайте спросим, например в России, у молодёжи: кто помнит такую страну, как Югославия?  …

Я вспомнил Югославию только потому, что, я надеюсь, нам через некоторое время не придётся в таком же ключе вспоминать, что было такое государство, которое называлось Украина. А существование Украины в настоящий момент зависит от мудрости, терпения, такта, склонности к компромиссу и желания договариваться всех тех, кто принимает решения на территории Украины. Я имею в виду и власти в Киеве, я имею в виду и политические силы на юго-востоке.”

Что мы можем почерпнуть из этих двух документов, имея в виду, что каждое слово в заявлениях МИД и в интервью премьера (особенно в том, что касается внешней политики) выверяется с точностью до микрона?

Во-первых, МИД России сообщает европейским партнерам, что Москва озабочена тем, что Киев не выполняет минские соглашения. Конкретно озабоченность Москвы касается невыполнения пункта 11 минских соглашений, в котором речь идет об обеспечении особого статуса Донбасса и «децентрализации полномочий». Фактическое саботирование Киевом всех остальных пунктов соглашения определяется одним словом «эскалация», без конкретного указания на номера и содержание нарушенных пунктов. В заключение своего заявления МИД призывает Киев выполнять взятые на себя обязательства, а европейских посредников и гарантов повлиять на своих подопечных.

Конечно, для наших паникеров «призывы» МИД – очередное «убедительное свидетельство» «трусости» России, которая вместо того, чтобы сразу по всем, кто на нее косо посмотрел ядерные ракеты запускать какими-то ничего не значащими заявлениями отделывается. «Вот американцы бы», - скажут паникеры и будут не правы. Прежде, чем только попытаться бомбить Ассада (на что они до сих пор так и не решились) США, находившиеся на тот момент на пике внешнего могущества, целый год штамповали заявления и пытались легализовать свои намерения через международные организации. Даже на свержение несчастного Януковича, который своей тени боялся и готов был капитулировать после первого же рыка американского посла, понадобилось три месяца разного рода заявлений и соглашений.

В общем, в современном мире не принято ни с того, ни с сего, без предупреждения отправлять бомбардировщики, не говоря уже о танковой атаке. Вначале всегда долго объясняют. Особенно долго объясняют, когда за каждой из сторон конфликта стоит по сверхдержаве, чтобы ненароком в ядерный апокалипсис не сверзиться. Всезнающим паникерам, конечно кажется, что никто ядерную войну не начнет, но политики прекрасно знают сколько раз мир находился в двух минутах от катастрофы и как легко и быстро на самом деле разворачивается спираль конфликта – всего пара-тройка публичных обменов угрозами и каждая из противостоящих сверхдержав находится перед выбором между позорной капитуляцией и самоубийственным пуском ядерных ракет.

Когда МИД говорит «рассчитываем», «призываем», «выражаем обеспокоенность», в переводе на понятный паникерам язык это значит примерно то же, что «за слова ответить придется» и «ща как дам в морду».

Во-вторых, через неделю после заявления МИД премьер Медведев дает интервью «РТВ Словения». Вообще-то, если строго следовать букве распределения обязанностей между высшими должностными лицами России, премьер должен был бы говорить о двусторонней торговле: проектах, перспективах, товарообороте; об эконмическом сотрудничестве и т.д. Вопросы задаются не спонтанно. Аппарат главы правительства с ними внимательно работает. Те, что не по подведомственности или просто нежелательны отсеивают. Тем не менее, Дмитрий Анатольевич уделяет пристальное внимание украинскому вопросу и фактически продолжает и расшифровывает мысль, начатую заявлением МИД.

Не хотелось бы, чтобы Украину постигла судьба бывшей Югославии, но все зависит только от умения киевских властей договариваться с юго-востоком. Все кому надо знают, что Югославия распалась на шесть частей в ходе кровопролитной гражданской войны на последнем этапе осложненной внешней интервенцией. Медведев говорит «не хотелось бы», но не исключает такого (югославского) сценария и для Украины. Если бы он хотел сказать просто о возможности распада, был бы подобран другой пример. Чехословакия тоже распалась.

Ссылка на необходимость договариваться с юго-востоком – сигнал «нашим друзьям и партнерам», что Россия умывает руки и Киеву придется говорить с Донецком и Луганском напрямую, либо готовиться к судьбе Югославии.

Что имеем в сумме? Киев не выполняет минские соглашения, конкретно пункт 11. Поэтому Россия беспокоится как бы в результате Украине не стало очень плохо (совсем как Югославии). Если кто-то хочет, чтобы очень плохо не было, надо заставить Киев напрямую говорить с юго-востоком. Кстати, понятие юго-восток шире, чем ДНР и ЛНР.

Итак, не выполняется весь комплекс минских соглашений, а именно:

  1. «незамедлительное и полное прекращение огня» - п.1;
  2. «отвод всех тяжелых вооружений обеими сторонами на равное расстояние», от 50, до 140 км – п.2;
  3. начало диалога «о модальностях местных выборов» и о статусе Донбасса – п.4;
  4. обеспечение помилования и амнистии – п.5;
  5. обмен «всех на всех» - п.6;
  6. обеспечение безопасной доставки гуманитарной помощи – п.7;
  7. полное восстановление социально-экономических связей – п.8;
  8. разоружение незаконных групп – п.10;
  9. консультации по вопросам, касающимся местных выборов – п.12.

Фактически, из всего списка можно считать частично выполненными п.3, предполагавший мониторинг процесса прекращения огня со стороны ОБСЕ. Да еще за скобки выносится п.9 (передача украинской стороне контроля над границей), поскольку его выполнение отложено до достижения всеобъемлющего политического урегулирования.

Тем не менее, российская сторона, мельком отметив саботаж Киевом минских соглашений в целом, конкретно останавливается только на 11-м пункте. Все остальные не упоминаются ни по номерам, ни по сути. А 11-й настолько принципиален, что европейским «друзьям и партнерам» открытым текстом говорят, что либо Украина его выполнит, либо ее ждет судьба бывшей Югославии. Причем говорят это на уровне, выше которого только президент. По факту речь идет о последнем предупреждении.

Характерно, что украинская сторона ведет себя аналогичным образом. Пока киевская пресса пишет о том, как «российско-террористические войска» вновь «сами себя обстреляли», официальный Киев ведет упорные позиционные бои именно вокруг 11-го пункта, хотя казалось бы его выполнение открывает Киеву контроль над границей. Кстати на это все время обращают внимание паникеры. Мол, вот выполнит сейчас Киев нужные пункты, получит контроль над границей и задавит Донбасс. Но не слушает Киев добрых советов своих российских болельщиков, которые уже полтора года ничем не могут подтвердить версию о «Путин слил». Не выполняет п.11.

Более того, 16 сентября 2014 года Верховная Рада приняла закон 5081 «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» во вполне пристойном виде. Настолько пристойном, что ссылка на него даже оказалась в тексте минских соглашений, а гарантированные им права и свободы жителей Донбасса были на всякий случай продублированы бдительной российской дипломатией в примечании к тексту соглашения. Как выяснилось не напрасно.

Сразу же после Минска, когда стало ясно, что этот закон, возможно придется выполнять в него вносятся изменения. 16 марта 2015 года Порошенко подписывает закон № 256-VIII. Теперь положения об особом статусе Донбасса вступают в силу не до, а после досрочных выборов местных органов власти. При этом с ног на голову ставится вся логика Минска, да и самого закона об особенностях местного самоуправления поскольку получается, что Киев требует разоружить именно те структуры (народную милицию), которые должны были стать одним из гарантов безопасности Донбасса и неотъемлемости особого статуса.

Дальше-больше, тот же пункт 11 требует, чтобы особый статус был определен на постоянной основе, то есть в Конституции. Киев долго упирается, а потом вносит в переходные положения к Конституции всего лишь ссылку на закон об особенностях местного самоуправления, который к тому же предполагает, что «особенности» будут действовать всего три года.

Вот и получается, что «предательский Минск» ненавидим украинскими властями, а особенно нацистскими боевиками в не меньшей степени, чем российским паникерами. Только в Киеве говорят что слил Порошенко. И похоже они ближе к истине. Во всяком случае, в отличие от России, где паникеры в меньшинстве, на Украине существует негативный консенсус в отношении Минска всех основных сил: статусных политиков, нацистских добровольцев, военных, волонтеров, активистов майдана и просто национально-озабоченной публики. Более того, это отношение разделяется США, которые поддерживают Киев в его попытках сорвать Минск и, одновременно, сами пытаются войти в процесс, чтобы подрывать его изнутри.

В чем проблема?

В том, что выполнив пп.11-12 минских соглашений, а также приложение к ним Киев официально признает легитимность неподконтрольных ему властей Донбасса. Они получат широчайшие полномочия, будет легализована их силовая опора и автоматически снимется запрет на международные контакты.

Вы представляете себе нацистскую диктатуру, которая сосуществует в одном государстве с неподконтрольным ей антифашистским анклавом? И я нет. Киев не может этого допустить, поскольку значительная часть граждан Украины пожелает либо попасть в донецкую юрисдикцию, либо распространить ее действие на другие регионы страны. Причем широчайших, на грани конфедерации, прав захотят и опорные для режима западные бандеровские регионы. Киев утратит остатки контроля не только над региональной властью и территорией (это бы лидеры режима еще бы пережили), но над ресурсной базой. Киевские офисы сами по себе деньги не продуцируют. Чтобы было что красть и делить необходимо командовать остатками экономики, собирать налоги и контролировать бюджет. Если все это перейдет на уровень регионов, центральная власть в Киеве окажется никому не нужной, а город не только перестанет кормить своих жителей, но станет для них бременем, обузой.

Далее нацифицированная армия, батальоны нацистских добровольцев, волонтеры, активисты майдана просто не могут согласиться с выполнением требований Минска. За что тогда воевали? Власть, которая попробует начать реализацию п.11 станет для них однозначными предателями и будет сметена.

Наконец, мир не нужен США. Он им не нужен ни в каком виде. Но особенно им не нужен мир, установленный совместными усилиями Европы и России, с подчеркнутым игнорированием попыток Вашингтона вписаться в минский процесс.

Россия не против решить дело миром, без лишних жертв и разрушений. Минские пункты создают достаточную базу для быстрой аннигиляции киевского режима за счет внутриукраинского ресурса. Именно поэтому в Минске прописаны (хоть иногда по другому названы) по сути те же самые требования, что Москва выдвигала еще в феврале-марте 2014 года: федерализация, защита прав русскоязычного населения, легитимирующая их конституционная реформа. Но никогда режим, пришедший к власти силой оружия и держащийся на штыках не уйдет добровольно (слишком много преступлений совершено и, потеряв власть, за них придется ответить).

Поэтому обе стороны готовятся к войне и в Кремле прекрасно понимают, что воевать все равно придется. Вопрос заключается в том, когда и как? То есть, сколько времени удастся выиграть для минимизации проблем, которые обрушаться на Россию в связи с неизбежным крахом украинской государственности? Удастся ли решить украинский вопрос силами ополчения (с учетом возможности наращивания его состава за счет освобождаемых регионов)? Насколько эффективными окажутся меры по расколу единого западного антироссийского фронта? Какой объем мер по минимизации последствий экономического давления Запада удастся реализовать? Главное: удастся ли России и Европе формально остаться за пределами горячей фазы конфликта?

Если на последний вопрос будет дан позитивный ответ, значит будет выиграно не только непосредственное военное столкновение, но и дипломатическая фаза войны. То есть, как учил Лиддел Гарт, мы получим мир «лучший, чем довоенный».

Пока у нас есть возможность, в рамках Минска душить врага в дипломатических объятиях, мы будем идти к победе этим путем. Когда возможности дипломатии исчерпаются, тогда придется прибегнуть к более грубым средствам. Просто, в отличие от паникеров, нервы у нас крепкие и боремся мы за победу «малой кровью и на чужой территории». И мы уже практически победили. Вот только боюсь, что даже когда над Львовом будет поднят триколор, паникеры все равно не угомонятся и будут утверждать, что если бы им не мешали, то они бы захватили весь мир за полчаса, а главным аргументом будет: «Все равно же воевать пришлось!»

Самое смешное, что они будут абсолютно уверенны, что если бы не их бдительность в «Интернете», власти бы капитулировали перед Обамой и погубили бы Россию. А так не осмелились. Они, ведь, паникеры, когда паникуют, то такие страшные.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

  


05.08.2015 Об экономическом наполнении политического выбора

 

Третьего августа президент Украины Петр Порошенко позвонил президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, чтобы поздравить со вступлением страны в ВТО. Казалось бы, обычная новость – строчка в ленте. Но, с учетом особенностей развития двух стран в последние десять лет, а также их нынешнего положения, можно выйти на некоторые немаловажные обобщения.

Когда-то Украина тоже вступала в ВТО, причем старалась сделать это обязательно раньше России. Одна часть украинского политбомонда утверждала, что если Киев не опередит Москву, то Россия вообще не пустит Украину в ВТО. Другая часть заявляла, что вступив в ВТО раньше России, Киев продиктует ей свои условия – в частности, заставит поставлять газ, если уж не совсем бесплатно, то за символическую цену.

Ни один из этих прогнозов не оправдался. Россия не спеша вступила в ВТО после Украины, а цена на газ уверенно продолжала расти. Зато торопливый Киев расплатился за спешку сдачей целого ряда переговорных позиций, что, в свою очередь, привело ухудшению состояния национальной экономики.

Впоследствии Украина именно членством в ВТО и обязательствами в рамках этой организации объясняла невозможность своего присоединения к Таможенному союзу.

Казахстан спокойно, никуда не торопясь, вступил в ВТО намного позже России и Украины, а в Таможенный союз он вступил до ВТО – что не только не помешало ему в переговорном процессе с данной структурой, но наоборот, опираясь на совокупный потенциал ТС и зафиксированные в его рамках обязательства, Астана смогла усилить свою переговорную позицию.

В результате, если в 1991 году, на момент распада СССР, Украина опережала Казахстан практически по всем показателям, кроме величины территории, то сейчас превосходство осталось только в численности населения – и то, судя по динамике, временно.
Назарбаев не обосновывал субъективный геополитический выбор "интересами Казахстана", как в Киеве любую блажь обосновывали "особыми национальными интересами Украины", но он уверенно и жестко защищал реальные интересы своей страны.

Всем известно, что именно Нурсултан Абишевич был локомотивом постсоветской интеграции. Именно он не дал идее умереть даже в те тяжелые времена, когда ельцинская Россия (тоже сделавшая "европейский выбор") мало интересовалась укреплением интеграционных связей на постсоветском пространстве. Сегодняшние Таможенный союз и ЕАЭС во многом его заслуга.

Но надо понимать, что это не было упрямство просто ради реализации авторской идеи, как часто бывает с политиками. Время показало, что именно интеграционные процессы на постсоветском пространстве, при всей их сложности, противоречивости и (пока) не доведенности до завершения, помогли Казахстану решить массу проблем. Начиная от охраны огромной территории при относительно небольшом населении, а также проблемы внутренней стабильности, и заканчивая вопросами эконмического развития.

Можно долго высчитывать, на какую продукцию цены упали, а на какую выросли в рамках того же Таможенного союза, насколько и в какой год выросла или не выросла торговля между странами ТС.Выяснять, какие противоречия удалось разрешить, а какие пока остались отложенными. Но возьмем лишь один пример, который, однако, позволяет четко продемонстрировать динамику развития страны.

За первый квартал 2015 года, по данным АО НК "Қазақстан темір жолы", Казахстан втрое (по сравнению с аналогичным периодом 2014 года) увеличил объем транзитных железнодорожных контейнерных перевозок по маршруту Китай – Европа. Интересно, что Украина лежит на этом же маршруте, и украинские власти все годы независимости рекламировали транзитный потенциал страны, в первую очередь как раз на маршруте "от Атлантического до Тихого океана" (как образно говорили в Киеве).

Логично было бы предположить, что если перевозки из Китая в Европу через Казахстан увеличились, то они должны увеличиться и через Россию, и через Украину. В России действительно отмечается сравнимое увеличение транзитных контейнерных перевозок (хоть и не в разы, но здесь база сравнения разная). На Украине наоборот происходит падение. Оно началось еще в 2013 году, когда контейнерные перевозки (по данным Госкомстата Украины) сократились на 12% в сравнении с 2012 годом. В 2014-2015 годах ситуация усугубилась, темпы падения усилились. В результате к настоящему времени, по оптимистической оценке (поскольку получить от киевских ведомств точные данные теперь затруднительно), транзитные контейнерные перевозки, по сравнению с 2012 годом сократились на 40-50%. То есть через Украину не только не пошел дополнительный объем грузов, принятый Казахстаном и Россией из Китая, но она лишилась ранее имевшихся объемов.

Я не случайно привел в пример именно железнодорожный транзит, поскольку Казахстан, в отличие от Украины, не располагает выходами к морским портам. А трубопроводный транзит газа, кстати, тоже в два раза сокращенный Украиной (со 123 миллиардов кубометров в 2001 году до 62 миллиардов кубометров в 2014 году) не является надежным показателем, поскольку привязан к существующей сети газопроводов и долгосрочным контрактам. Казахстан также не располагает магистральными речными путями.

Поэтому только железнодорожный транзит двух стран, лежащих на одном и том же торговом пути, дает корректную базу для сравнения.

А ведь во время распада СССР Украина уже была одним из крупнейших транзитеров самых разнообразных грузов по линиям Запад – Восток, и Север – Юг. Можно было ожидать, что крайне благоприятное географическое положение, на фоне растущих объемов мировой торговли, позволят быстро нарастить данный потенциал. Однако выбор односторонней политической ориентации, фактический отказ от сотрудничества с партнерами по СНГ, саботаж интеграционных инициатив, медленно, но верно (а затем со все большим ускорением) убивали как промышленный, так и транзитный потенциал Украины, приведя его сегодня к значениям, стремящимся в обозримой перспективе к нулю.

Одновременно Казахстан, не являвшийся при СССР крупным транзитером, постоянно наращивал свой транзит. Результат – обсуждение проекта прокладки совместными усилиями Казахстана, России и Китая скоростной железной дороги, которая должна будет соединить центральные районы Китая и России (откуда открыт устойчивый доступ к морским портам). В конечном итоге, это увеличит не только транзитный потенциал Казахстана, но и возможности его собственной внешней торговли (в том числе уже с использованием России и Китая как транзитеров казахстанской продукции).

И Киев, и Астана последовательно придерживались раз сделанного политического выбора. Характерно, что Казахстан, чья европейская часть (340 тыс. кв. км по площади) больше многих европейских государств и сравнима с площадью Германии (357 тыс. кв. км), имел полную возможность сделать "европейский выбор", аналогичный украинскому.

То есть в данном случае мы можем вести речь исключительно об адекватности политиков, руководителей государств, принимавших стратегические решения.

В результате Украина – страна с идеальными стартовыми позициями – оказалась на грани распада и дефолта, а находившийся сразу после распада СССР в сложной экономической и политической ситуации Казахстан стал одним из признанных лидеров постсоветского пространства.Кстати, активно предлагающим свои посреднические усилия в улаживании конфликта на Украине.

Таково экономическое, социальное, да, пожалуй, и цивилизационное наполнение политических решений.

Ростислав Ищенко,  президент Центра системного анализа и прогнозирования

http://cont.ws/post/107537

   


03.08.2015 Клуб самоубийц

 

Заходя на Украину в начале 2014 года США не собирались оставаться там надолго. Для них было важно заставить Россию отправить на Украину армию. После чего Москва получала свой Вьетнам с Афганистаном в одном флаконе, а США – международное сообщество, консолидированное под них на базе осуждения «неспровоцированной агрессии», направленной на подавление «народной революции».

На нервы российскому руководству давили всеми возможными способами: и «утечками» информации о намерении Вашингтона организовать военную базу в Севастополе (вытеснив оттуда Черноморский флот), и откровенно нацистским характером переворота, и попранием подписанных под гарантии представителей ЕС документов об урегулировании (означавших фактическую капитуляцию Януковича), и зверскими убийствами в Киеве, Харькове, Одессе, Мариуполе, и атакой Донбасса регулярной армией (что уже было нарушением как международных норм, так и украинской Конституции), абсолютно бессмысленной, поскольку еще можно было договориться на взаимоприемлемых условиях.

В общем, перечислять действия, направленные на провокацию российского вторжения можно бесконечно. Учтя опыт войны 08.08.08, в которой Россия удачно поймала Тбилиси и Вашингтон на противоходе, ответив на агрессию силой, чего от нее не ожидали, США решили разыграть ту же партию, только с обратным результатом. Москве создавали условия для еще одной блестящей военной кампании, на сей раз против киевского нацистского режима, готовя информационно-политическую ловушку. Поэтому, кстати, и реакция Запада на Крым поначалу была спокойной. Ждали дальнейших действий. Имитировали слабость власти. Давали возможность «Русской весне» развиваться в контролируемых формах.

Когда стало ясно, что русские не войдут – практически все очаги сопротивления были моментально подавлены и только в Донецке и Луганске события начали развиваться по-иному. Гремучая смесь «российских добровольцев» и олигархических отрядов, призванных обозначить силовой контроль «донецких» над своим базовым регионом (как козырь на переговорах с путчистами о разделе сфер влияния на Украине после Януковича) сложилась в достаточной степени случайно. В результате этой случайности, оказался сломан не только американский сценарий, который Кремль переписал, забрав Крым и позволив США забавляться с установленным ими на Украине режимом сколько душе угодно. Сломан был и российский сценарий. После того, как в Донбассе начались бои с регулярной украинской армией, Россия уже не могла просто дать подавить данное восстание, насколько бы искусственным оно не было на первом этапе. Москве необходимо было решить двойную задачу: остановить наступление украинской армии, формально не вводя свои войска, и взять под контроль руководство восставшими, не признавая этот контроль официально.

Появление неудобного для реализации российской стратегии очага вооруженного конфликта в Донбассе, подтолкнуло США к решению принять российскую ставку на игру в долгую. Порошенко должен был решить казавшуюся простой задачу – используя любые средства, от геноцида местного населения, до террористических обстрелов городов и даже российской территории, заставить Москву открыто послать войска если уж не на Киев, то хотя бы в Донбасс (с целью защиты русского населения). За полтора года у власти Порошенко эту задачу не решил и уже не решит.

Таким образом, модернизированная с учетом ситуации в Донбассе стратегия США на Украине также провалилась. Вместо того, чтобы создать Вьетнам для России, Вашингтон все глубже втягивается в собственный Вьетнам. Бездарный режим необходимо финансировать и поддерживать политически, иначе он не продержится и месяца. Необходимо удерживать в антироссийском строю Евросоюз, который подписывался на маленькую победоносную информационно-дипломатическую войну с Россией (после которой все издержки были бы покрыты трофеями, репарациями и контрибуциями), но никак не на длительной противостояние, разрушающее европейскую экономику и единство ЕС. А это становится все труднее и труднее скрывать. Проамериканские политики рискуют потерять власть в ходе ближайших выборов (либо им придется перейти к режиму диктатуры, что для Европы не comme il faut). Фактически, вместо того, чтобы создавать трудности России, киевский режим бездарных вороватых проходимцев создает трудности самим США. А значит режим пора менять.

Кажется безупречной логика, согласно которой правый сектор и прочие нацисты, вместе с нацифицированной армией и спецслужбами должны смести межеумочный режим Порошенко и установить открытую нацистскую диктатуру, после чего США смогут умыть руки, заявив, к тому же, что к подобному развитию ситуации привела деструктивная позиция России. Однако, вашингтонские политики – люди достаточно хорошо образованные и понимают, что если Вы реализуете единственный вариант, к тому же совершенно очевидный, то оппонент будет к этому готов и подготовит контригру. Поэтому не исключено, что переход власти от Порошенко к нацистами будет осуществляться поэтапно. А США постараются обеспечить себе несколько вариантов игры на Украине.

Я не случайно недавно обратил внимание на то, что экс-регионалы, составляющие оппозиционный блок в Киеве и такие же экс-регионалы, тихо сидевшие в эмиграции в Москве внезапно активизировались. Добкин заявил о начале акций протеста в Харькове (где правый сектор тут же атаковал его офис), а в Москве в тот же день был представлен комитет спасения Украины, лидеры которого пообещали, что в течение года, после прихода к власти вернут Украину в «счастливые» времена Януковича, но уже без Януковича. Кстати, сам Янукович проснулся от многомесячной дремы и тоже заявил, что скоро отправится на Украину, спасать народ.

Оппозиционный блок ориентируется на группу Левочкина-Фирташа. КСУ на иные украинские олигархические группировки. Но ворон ворону глаз не выклюет – их политическая ориентация абсолютно идентична. И те, и другие искренне верят в то, что можно вернуться во времена до переворота, вновь заявить о неблоковости и нейтралитете, опять неуклюже маневрировать между Россией и Западом, которые должны будут принять на себя все издержки по восстановлению на Украине олигархической республики Добкина-Олейника-Азарова. Опять «правильно» делить государственный бюджет и приватизировать остатки советского наследия. В общем, в типичном украинском политическом стиле они считают, что если они не могут жить и работать в каком-то ином режиме, кроме режима грабительской олигархической республики, а внутренний украинский ресурс, обеспечивавший содержание этой республики исчерпан, то кто-то должен заплатить за то, чтобы они могли существовать как раньше. Потому, что как же им иначе харчеваться?

Информация о том, что Порошенко не устраивает ни Москву, ни Брюссель, ни Вашингтон настолько широко распространена, что было бы странно, если бы ею не владели внимательно следящие за ходом украинских событий бывшие киевские правители. О контактах теневых лидеров оппозиционного блока с посольством США также не знает только ленивый. То, что многие регионалы-эмигранты поддерживают тесные контакты со своими коллегами в Киеве, а некоторые даже пытались предлагать свои услуги Порошенко (в качестве членов правительства) – тоже секрет Полишинеля.

Дальнейший ход мыслей и действий настолько традиционен для украинского политикума вообще и для Партии регионов в частности, что нет необходимости иметь доступ к их секретам, чтобы понять, какой план они пытаются реализовать.

  1. США управляют Украиной.
  2. США не довольны Порошенко и будут его менять.
  3. Надо предложить США свои услуги.

Как это может выглядеть?

  1. Порошенко, под давлением США меняет Яценюка на премьера из оппозиционного блока.
  2. Оппозиционный блок правдами и неправдами формирует парламентское большинство.
  3. Парламент заявляет о недоверии президенту и, по рекомендации посольства США, Порошенко уходит в отставку.
  4. ВРИО президента становится премьер. И новая власть заявляет о создании правительства народного единства, призванного спасти и возродить Украину.
  5. По призыву новой власти, на родину возвращаются политэмигранты, преступления режима Порошенко осуждаются, против некоторых, особо одиозных деятелей возбуждаются уголовные дела.
  6. Члены КСУ прибывают на Украину и на досрочных президентских выборах конкурирует «хорошее» с «лучшим» (Добкин с Олейником).
  7. Параллельно новая власть начинает выполнять минские соглашения и настаивать на возвращении Донбасса на Украину (поскольку так условлено в Минске). Ситуация с Крымом зависает, Киев вроде и не против признать его фактический переход в Россию, но процедура не позволяет. Возникшие «трудности» откладывают решение этого вопроса на годы.
  8. Одновременно, новое правительство, в рамках, обещанной «нормализации» отношений с Россией, настаивает на снижении цен на энергоносители, возобновлении сотрудничества в стратегических отраслях и предоставлении новых кредитов.

Реализация таких планов практически невозможна. Нацифицированные армия и другие силовые структуры, вкупе с «дикими» нацистскими боевиками правого сектора и добровольческих батальонов не согласятся с «капитуляцией» в Донбассе, равно как и с возвращением к власти регионалов, с которыми боролся майдан. Они двинутся их убивать под крики, что не для того гибли «небесная сотня» и «киборги» в аэропорту, чтобы Добкин-Олейник-Азаров опять правили Украиной. А опора в антифашистских массах у экс-регионалов поменьше, чем была у Януковича в декабре 2013 – феврале 2014.

Но уверен, что США не откажут себе в удовольствии дать регионалам попробовать. Вашингтон ничего не теряет, а приобрести может многое.

Во-первых, свержение Порошенко руками нацистов – вещь неприятная, поскольку «проамериканского европейца» убьют «проамериканские радикалы». А так произойдет почти «демократическая» смена власти. В 2010 году Ющенко, проигравший американскую партию, тоже сдал власть Януковичу, который гораздо эффективнее выполнял вашингтонскую программу заключения соглашения об ассоциации с ЕС, а все нынешние регионалы-оппозиционеры ему активно помогали. Они и сейчас «нейтральные, неблоковые европейцы», как и тогда. Вашингтон может еще раз «сделать паузу, скушать Твикс» и подождать лучших времен.

Во-вторых, если паче чаяния экс-регионалам удастся договориться с Россией, то Москва примет на себя все издержки (как материальные, так и моральные) от восстановления на Украине олигархической республики. И уже России (а не Америке, как сейчас) из своего бюджета придется удовлетворять аппетиты украинской олигархии, а заодно содержать нежизнеспособное государство.

В-третьих, вернувшись к власти регионалы вновь начнут игру в многовекторность, то есть Россия будет фактически платить за реставрацию на Украине «мягкого» проамериканского режима. Это значит, что все издержки, начиная от разрушенной экономики и финансовой системы и заканчивая гражданским противостоянием (которое никуда не испарится) можно будет подавать как провалы Москвы. А на Украине можно будет на российские деньги создать систему проамериканской «двухпартийной демократии», в рамках которой оппозиционный блок и КСУ будут сменять друг друга у власти (а иногда и блокироваться против партий майдана) под надежным присмотром переведенных американцами в неглубокое подполье нацистов.

В-четвертых, можно будет активизировать кампанию дискредитации Путина внутри России. Ведь в такой ситуации надо будет как-то разоружать ополчение Донбасса и восстанавливать его единство с Украиной, что совсем не понравится десяткам тысяч вооруженных людей с сотнями единиц тяжелой бронетехники и артиллерийских систем крупных калибров, которые только что гибли и теряли родных и близких за то, чтобы никогда больше не жить на Украине.

В общем, если вдруг получится, то США просто отступят на те позиции, на которых находились в ноябре 2013 года, а за два года войны заплатит Россия.

Скорее всего не получится. То есть, заменить Порошенко на Добкина или Олейника, а Яценюка на Азарова или  Левочкина возможно удастся. А вот удержать контроль над страной, договориться с Россией, замирить Донбасс, куда-то деть десятки тысяч «героев АТО», «волонтеров» и нацистских боевиков, а также объяснить пушечному мясу майдана, что они два года разрушали страну и вели гражданскую войну, чтобы к власти вернулись те же люди, которых они с улюлюканьем прогоняли в феврале 2014 года уже не выйдет. И тогда, правление «спасителей Украины» от клики Порошенко-Яценюка окажется куда короче правления самой клики Порошенко-Яценюка.

Расколотая сейчас на умеренных и радикалов партия майдана тут же объединится против реставрации домайданного режима. Между тем, сейчас ни оппозиционный блок, ни регионалы-эмигранты не обладают и сотой долей той опоры в силовых структурах, которой обладал Янукович даже в канун своего свержения. Их просто перестреляют, как контрреволюционных путчистов.

И в этом случае Вашингтон не проигрывает. Официальная версия будет звучать примерно так: «Люди из прошлого, члены команды Януковича, при поддержке СВР, ФСБ, ГРУ ГШ РФ, Кремля и лично Путина организовали путч и попытались ликвидировать европейские завоевания украинского народа. Народ восстал и перевешал предателей». Попутно можно будет добить все оставшееся легальное сопротивление в Киеве и окрестностях, а заодно свалить на Кремль вину за приход нацистов к власти на Украине. Послали, мол, своих наймитов свергать достойного демократа Порошенко (кстати, у последнего есть все шансы трагически завершить жизнь, несмотря на добровольный уход), вот народ и не выдержал, ушел к радикалам.

Наконец, есть и третий вариант игры. Как только Порошенко начнет переговоры с регионалами о передаче власти, нацисты при молчаливом одобрении США, обвинят его в государственной измене и перебьют и добкинцев и порошенковцев. Тогда, правда, у азаровцев есть хороший шанс не успеть приехать из Москвы и, таким образом, спастись.

В общем-то я не сомневаюсь, что экс-регионалы (и те, что на Украине, и те, что за ее пределами) совершенно искренне считают, что народ мечтает вернуться к «светлым временам» правления Партии регионов, что Россия тоже спит и видит, чтобы ее «украинские партнеры» вновь пришли к власти в Киеве, что ЕС и США осознали свою «ошибку» февраля 2014 года и теперь будут к ним благосклонны. Короче, что весь мир только и озабочен, что их благополучием.

Это их фатальная ошибка. Они не умеют адекватно оценивать меняющуюся политическую обстановку, почему и проиграли в 2013-2014, имея на руках все козыри. Тогда им удалось уцелеть. Новая ошибка может стоить им (или многим из них) жизни. Но мы ведь знаем, что если Бог желает наказать человека, он лишает его разума. Люди думают, что организовывают политическую силу будущего, а на деле создали клуб самоубийц.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


31.07.2015 Спасение утопающих

 

Информация о том, что бывшие регионалы планируют создание Комитета спасения Украины практически совпала по времени с информацией о том, что бывшие регионалы решили слить газету «Вести» под Порошенко, почему из издания был вынужден уйти Игорь Гужва.

История Гужвы показательна с точки зрения бессмысленности работы с разбежавшейся командой Януковича, которая теперь пытается оправдать свою капитуляцию перед майданом тем, что Янукович их предал. Впрочем, Янукович считает, что это они предали его. Мне, правда, кажется, что они все вместе предали своих избирателей и народ Украины, но к этому вопросу мы еще вернемся, а сейчас завершим с Игорем Гужвой и его изданием.

Жаль, конечно, газету, демонстрировавшую хоть какую-то оппозиционность в отношении киевского режима и дававшую работу соответствующим образом настроенным журналистам. Но, с моей точки зрения, такой конец был запрограммирован.

Почему?

Я всегда говорил, что если общество расколото и находится на грани гражданского конфликта, а тем более, если оно находится в состоянии гражданской войны, Вы можете только примкнуть к одному из лагерей. Быть нейтральными Вам не позволят, поскольку гражданская война, в которой брат идет на брата, начинается только в том случае, когда противоречия между противостоящими общественными группами достигают такой остроты, что политические оппоненты прекращают видеть друг в друге не только членов одного общества и граждан одного государства, но вообще людей. Поэтому гражданские войны самые зверские. Противостоящие части бывшего единого общества больше не могут жить вместе в одном государстве (ни морально, ни физически), но им некуда деться с этой территории и единственный выход – убить оппонентов. Поэтому все гражданские войны начинаются с лозунга «Кто не с нами, тот против нас». В Киеве не спрашивали: «Поддерживаешь ли ты Януковича?» - интересовались «поддерживаешь ли ты майдан?» И если нет – враг народа.

Теперь посмотрим, что говорит Гужва о своей позиции (прошу прощения за обширную цитату):

“С начала Майдана произошел очень серьезный раскол журналистского сообщества. Оно разделилось на три части. Первая — конкретно за Майдан. Они исходят из того, что все средства хороши ради победы Майдана, а после того как Майдан победил — все средства хороши ради торжества его ценностей, как они их понимают. В такой парадигме СМИ перестают быть средствами информации, а становятся, как писал Ленин, коллективными организаторами, агитаторами и пропагандистами. Вторая часть журналистов заняла зеркально противоположную позицию. Эти журналисты говорили, что Майдан нужно разогнать, задавить его танками, не считаясь ни с чем. Эти люди сейчас находятся частично в Москве, а частично — в ДНР и ЛНР. Обе группы сущностно не отличаются друг от друга, только линия фронта разделяет их. И есть третья часть журналистов — они пытаются сохранить единство страны и народа. Пытаются показать объективную картину происходящего в Украине. Чтобы разные точки зрения были представлены. Чтобы одна часть населения не делала из другой части врага. Не оправдывала насильственные действия тем, что они — во благо, ради какой-то высокой идеи. Они говорят, что нужно просто слушать друг друга. 

При этом первая группа ненавидит вторую, вторая — первую, и они обе ненавидит третью. «Вести» принадлежат к третьей группе, поэтому у нас проблемы по обе линии фронта. В Донецке мы перестали выходить с июля месяца, нас назвали бандеровской проукраинской газетой. А в Киеве на нас нападает «Правый Сектор» за то, что мы — якобы «пятая колонна». Такова судьба объективных СМИ в переломный период истории”.

Надо сказать, что Гужве еще повезло. Олесь Бузина, который тоже желал остаться над схваткой и выступал просто против войны, пытаясь “сохранить единство страны и народа”, которых уже не было, был убит украинскими нацистами. Этим убийством они ясно показали, что не потерпят никакого нейтралитета, кто не с ними, тот против них.

И нельзя сказать, чтобы они так уж ошибались. Несомненно и Олесь Бузина и Игорь Гужва были настроены не только антивоенно, но и антинацистски, а это, с точки зрения киевского режима уже преступление. То есть, газета “Вести” ставившая перед собой задачу “сохранить единство”, взялась за нерешаемую проблему – не было уже ни единства, ни народа, ни страны, были только стороны гражданской войны, причем выживание каждой из них предполагало уничтожение оппонента (конечно, не полноценный геноцид, но уничтожение или изгнание активных сторнников противоположного лагеря).

До поры, до времени, финансировавшие газету беглые регионалы находились в плену собственных догм. Они и до переворота, и после него верили, что Украину необходимо “сшивать”, что можно убедить восток страны принять галицийскую нацистскую идеологию и все будет хорошо. Они также рассчитывали, что Януковича прогонят, немножко пошумят, а потом “приличным людям” вновь найдется место в политике и у бюджетной кормушки (пусть, для начала) и в оппозиции. Они собирались вернуться и спокойно работать с режимом, стать его составной частью. Многие же, составившие “Оппозиционный блок” даже и не уезжали. Эти собирались пересидеть небольшие неприятности (какими им представлялся вооруженный переворот) прямо в парламенте.

Так вот, среди всех этих интеллектуально недостаточных соглашателей ребята, решившие слить “Вести” режиму оказались самыми умными. Они хотя бы поняли, что в нацистской Украине не будет никакой оппозиции, никакой третьей силы, никакой нейтральной позиции. Если ты за “единую страну”, то ты за Порошенко и против Донбасса, а если ты не против Донбасса, то ты сепаратист и не можешь быть за “единую страну”. Вот ребята и сделали свой выбор – они пошли в нацисты. А раз Гужва в нацисты идти не хотел, они сделали выбор и за него – убрали его из газеты. Если он вернется на Украину и попытается создать новое издание с аналогичной позицией, могут убрать и из жизни. Если ты не понимаешь, что в нацистском государстве нельзя оставаться парящим над схваткой “демократом” в белых перчатках, нацисты не виноваты.

Почему я уделил так много внимания проблеме “перепрофилирования” газеты, пытавшейся в Киеве представлять точку зрения не “оппозиции Его Величеству”, а “опозиции Его Величества”? Потому что в Киеве осталось еще много политиков, икренне верящих, что они смогут бороться с режимом легальными средствами. И потому что, как мне представляется, заявленный Комитет спасения Украины, хоть и состоит из эмигрантов, тоже пытается “сохранить единство”.

Между тем, если Вы оставляете себе открытой дорогу вправо, Вы рано или поздно пойдете по ней и придете к нашим врагам.

Почему я говорю о том, что дорога вправо остается открытой. Давайте кратко пробежимся по персоналиям.

Из тех, кто остался в Киеве, кто на виду, кто сражается, кто не прячется наверное самая заметная Елена Бондаренко. С учетом того, что, после сложения депутатских полномочий, 26 сентября 2014 года она не обладает неприкосновенностью, ее личная смелость заслуживает уважения.

Теперь допустим, что все нацисты в одну прекрасную ночь исчезли и с утра у власти оппозиция. В том числе Елена Бондаренко. Чего мы можем ждать? Когда-то в 2013 году в прямом эфире передачи “Свобода слова” на киевском телеканале ICTV Елена (тогда народный депутат от правящей Партии регионов) заявила, что Украина сделала свой европейский выбор, а поскольку Россия давит на Киев (тогда как раз начались проблемы с поставками в Россию товаров некоторых украинских производителей) регионалы готовы бороться с Россией вместе с партией «Свобода». Она повергла этим заявлением в шок своего многолетнего друга Владимира Корнилова, который долго добивался от нее как она могла и поняла ли что сказала, ведь в тот момент «Свобода» была единственной активной открытой нацистской силой, никакого Правого сектора еще в помине не было, а «Свобода» имела полноценную фракцию в парламенте.

Ни тогда, ни позже, ни даже сейчас это заявление не было Еленой дезавуировано. Поскольку ни для кого не секрет, что и сам Янукович, и другие высокопоставленные регионалы умышленно давали возможность развиваться нацистским организациям (закрывая глаза даже на прямые и доказанные преступления), одновременно подавляя русское движение. Поскольку многие регионалы в рамках «Оппозиционного блока» вполне комфортно чувствуют себя в нацистском Киеве, наверное Елене и таким же как она борцам с режимом стоило бы очертить свою позицию. Они все еще вместе со «Свободой» готовы противостоять России или у них взгляды поменялись.

Боюсь, что нет. Например, 30 июля у себя в Фэйсбуке Елена пишет: «Задаю вопрос. Почему Чуркин выступал против трибунала по малайзийскому боингу? Кто объяснит мотивацию? Такое поведение - не в плюс.

Желающих поязвить и просто что-то брякнуть прошу не беспокоится. Ищу внятных ответов. Версий. Предположений. Аргументов за и аргументов против.»

Если политик со стажем работы в трех созывах парламента не понимает почему Чуркин выступал (на самом деле Россия выступала) против трибунала, это свидетельствует о профнепригодности. Но ведь, несмотря на непонимание Делается однозначный вывод «такое поведение не в плюс». То есть политическая позиция сформирована. Странно, но мне почему-то кажется, что киевские нацисты тоже считают, что не в плюс. Поразительное единодушие заставляющее думать, что история о совместной с нацистами борьбе с Россией не случайно не дезавуирована.

Тут же Елена пиарит новый «протест» Добкина в Харькове. Напомню, что Добкин – не просто человек сливший харьковский протест весной 2014 года, хоть обещал, что бандеровцев никогда не пустят в Харьков. Добкин – человек, хваставшийся тем, что практически не пустил Януковича на «Съезд депутатов юго-восточных регионов Украины, Крыма и Севастополя», прошедший в Харькове 22 февраля 2014 года, тем самым фактически парализовав последнюю попытку легитимного сопротивления перевороту и предопределив бегство Януковича из страны. Если бы не предательство Добкина “Русская весна” действительно могла бы уже в марте-апреле 2014 года пойти по крымскому или близкому к нему сценарию как минимум по всей Новороссии. Елена не может об этом не знать. То есть, она разделяет взгляды человека, сорвавшего сопротивление путчистам. С точки зрения совместной со “Свободой” борьбы против России логично.

При этом еще раз подчеркну, что Елена Бондаренко – лучшее из того, что можно найти в Киеве. Она реально пытается бороться с режимом. Вот только что должно прийти на место режима? Добкин? Мифическая “единая страна” в котрой галицкие “патриоты” простили донецких “ватников” и позволили им хоронить своих убитых и восстанавливать свои города?

Добкин был потешным, на радость хунте, кандидатом в президенты в 2014 году. В 2015 году выборы на Украине не предвидятся, но упомянутый в начале материала “Комитет спасения Украины” вроде как собирается выдвинуть кандидатом в президенты Владмира Олейника. Забавно, выборов нет, а кандидат есть. Впрочем, кандидат вполне укладывается врамки “единой страны”. Был городским головой Черкасс при Кучме, успел поучаствовать в “Каневской четверке” (Мороз, Марчук, Ткаченко, Олейник), которая собиралась выдивнуть единого кандидата, способного противостоять Кучме на выборах 1999 года, да так и не собралась. Был народным депутатом от Блока Юлии Тимошенко в пятом созыве Рады, а затем активно вытсупал против Юлии Тимошенко. Неразборчивость регионалов позволила ему в шестой созыв избраться уже от Партии регионов. С жаром отстаивал единственно верный курс Януковича на подписание соглашения об ассоциации. Теперь борется с киевской хунтой, которая это соглашение подписала.

В общем, человек находится в постоянном поиске, легко меняет политическую идентификацию. Вполне возможно, что каждый раз он искренне разочаровывается в своих предыдущих заблуждениях. Но кто-то знает, какую он будет проводить политику, если чудом станет президентом? Боюсь, что ту же политику “сшивания”, “многовекорности” и т.д.

Возглавить “Комитет спасения Украины” должен лично Николай Азаров. Что ж, его, наверное, по праву можно считать лучшим премьером Украины периода независмости. Но и тут у нас воникает вопрос о содержании политики, которую собираются предложить Украине спасители. Пока регионалы были в оппозиции Азаров активно выступал за Таможенный союз. Когда Янукович стал президентом и повел страну в диаметрально противоположном направлении, Николай Янович перечить не стал и в отставку не подал – стал ретиво исполнять указания по евроинтеграции, евроассоциации, публично клеймил российскую политику на украинском направлении. Когда же у него уже в эмиграции журналисты спросили как соотнести его тогдашние и нынешние высказывания, заявил, что отстаивал интересы Украины.

Интересы Украины – такая прекрасная пластичная штука. Их каждый понимает по-разному. Правый сектор тоже интересы Украины отстаивает. В чем будут заключаться интересы Украины, если Азаров вновь станет премьером?

Дальше по списку комитета двигаться не будем. Там общественники и депутат Рады 7-го созыва одессит Игорь Марков. Последний может стать заметной фигурой в гипотетической Одесской народной республике, но для занятия серьезных позиций на общеукраинском уровне у него недостаточно ресурсов, в том числе команды.

В общем, у меня сложилось впечатление, что бывшие регионалы, независимо от того, находятся они в Москве или в Киеве, так ничего не поняли и ничему не научились. Они все еще расчитывают, что все вернется на круги своя и они будут править Украиной как при Януковиче, но без Януковича. А так уже не получится. Страна в разрухе, привычные бюджетные схемы действовать не будут, а денег на то, чтобы страну содержать и себя не забывать никто не даст, так же, как не дают Порошенко. В стране гуляют по рукам десятки тысяч единиц боевого оружия, а люди свыклись с тем, что прав тот, у кого автомат. Контролировать ситуацию без внешней поддержки невозможно. США и ЕС поддерживать не будут. Россия поддержать может, но должна понимать кого и за что. А здесь-то как раз ясности нет. Ну и наконец, представляю я себе, как лидеры Комитета спасения Украины приезжают в освобожденный армией Новоросии Киев и говорят Захарченко (у которого под рукой несколько десятков тысяч хорошо вооруженных и имеющих опыт боевых действий бойцов), что он, конечно, молодец, ему спасибо, но теперь пора вернуть власть тем, кому она принадлежит по праву, а самому отправляться в шахту.

Наверное, кто-то из бывших регионалов мог бы вернуться во власть и даже на достаточно серьезные посты. Но для этого надо обладать доверием народа. Особенность такая у гражданской войны – ее нельзя вести и выиграть не пользуясь доверием, а затем еще довольно долго это доверие к лидерам эпохи боевых действий трансформируется в политическое доверие к ним, как к управленцам. Кстати, к моменту окончания войны Захарченко и Плотницкий действительно будут иметь куда больший опыт работы в условиях новой экономической ситуации (тотальной разрухи), чем кто бы то нибыло еще.

Политик из довоенных времен может обрести доверие, если он последовательно отстаивает четкую и понятную программу, созвучную пожеланиям народа. Боюсь, что экс-регионалы от народа страшно далеки.

Если хотите убедиться, задайте им три вопроса:

  1. Готовы ли они выполнить принятое на референдуме решение народа Донбасса о независимости региона в административных границах Донецкой и Луганской областей?
  2. Есть ли необходимость прекратить украинизацию Новороссии и признать ее статус одной из автономных земель федеративной (или конфедеративной) Украины?
  3. Кому принадлежит Крым?

Если говорить правду, на каждый из вопросов можно ответить одним словом.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


30.07.2015 Коллапс Украины – дело времени

 

Российско-украинский конфликт продолжается, в то время, как обе страны испытывают серьезные экономические и политические проблемы. Если Россия пострадала от иностранных санкций, то Украина продолжает испытывать трудности из-за продолжающейся войны на востоке страны. Очевидно, что страны СНГ принимают участие в урегулировании этого конфликта, но пока существенных результатов это не принесло.

О том, как в настоящее время развивается экономика Украины и что изменилось с момента прихода новой власти во главе с Петром Порошенко в интервью корреспонденту центра деловой информации Kapital.kz рассказал обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Ищенко.

- Ростислав Владимирович, что в настоящее время происходит в экономике Украины? Что изменилось с момента прихода новой команды к власти?

Экономика Украины переживает период ликвидации. Причем дело идет к завершению. Даже по официальным данным ВВП за полтора года работы нынешней власти упал более, чем на 10%. На самом деле речь идет о десятках процентов, причем первыми начали разрушаться базовые отрасли, наполнявшие бюджет и дававшие большую часть валютной выручки. Речь идет о металлургии, машиностроении, химической промышленности, нефтепереработке. Предприятия данных отраслей практически убиты. А дальше события развиваются по цепочке. У вас есть порты, железные и шоссейные дороги, но, если вы ничего не производите, то вам ничего вывозить, нечем торговать и транспорт тоже начинает стагнировать. Мелкий и средний бизнес занят в основном в сфере обслуживания, но, если обслуживать нечего, он тоже закрывается. Люди прекращают получать зарплату, падает платежеспособный спрос, закрываются рестораны, магазины, увеселительные заведения, не продаются автомобили и их прекращают завозить, а дилерские сети закрываются, не продаются квартиры и дома и их прекращают строить, а строительные компании закрываются или разоряются и т.д. Самостоятельно остановить, а уж тем более обратить вспять этот процесс уничтожения экономики Украина не может. Она находится на грани социальной катастрофы, гуманитарной катастрофы. Очевидно, что эту катастрофу можно оттянуть, но при существующих реалиях ее наступление в обозримый промежуток времени неизбежно.

- Не так давно, вы выговорили о том, что при действующей власти перспектив у украинской экономики нет. Почему вы так считаете? Означает ли, что в стране назрела необходимость смены власти?

Действующая власть пришла не работать, а воровать. Этим она мало чем отличалась от всех предыдущих властей. Но некоторые отличия все же есть. Например, при Кучме еще существовало огромное советское наследство (то есть было, что разворовывать). При Януковиче его команда бизнесменов из Партии регионов сознавала, что для того, чтобы из бюджета можно было воровать, надо чтобы этот бюджет наполнялся. Поэтому они старались дать возможность бизнесу, хоть и с огромными трудностями, но все же работать. Эти считают, что автомат в руках автоматически обеспечивает им опережающее экономическое развитие. Они считают, причем совершенно искренне, что за пещерную русофобию Запад должен их взять на полный пансион и обеспечивать как работу экономики, так и их личные запросы. Проблема в том, что Запад так не считает, поэтому нынешняя власть фактически является ликвидационной комиссией государства Украина. А то, что Украина до сих пор существует, а не исчезла еще в прошлом году – гримаса геополитики – на ее территории сошлись интересы России и США, вот Вашингтон пока и удерживает киевский режим от окончательного распада. Но, во-первых, времена и государственные интересы имеют склонность меняться. Во-вторых, даже США не могут долго содержать Украину. Их стратегия заключается в том, чтобы замедлить распад, но не отменить его. Так что коллапс государства – дело времени.

- Как вы считаете, удастся ли Украине договориться насчет реструктуризации госдолга? Станет ли МВФ продолжать оказывать поддержку Украине в дальнейшем. Не будет ли это решение зависеть от отношения к этому вопросу со стороны США, в силу высокой политической ангажированности этого института?

Независимо от решения о реструктуризации долга МВФ будет продолжать выделение денег Украине ровно столько времени, сколько это будет надо США.

- Возможен ли вообще дефолт Украины?

Дефолт неизбежен. У Украины нет внутреннего ресурса не только на выплаты по долгам, но даже для простого финансирования функций государства. Пока остается внешнее финансирование, обусловленное интересами глобальной политики США, Украина может как-то сводить концы с концами. Но в итоге дефолт все равно неизбежен.

- Как в настоящее время развивается банковский сектор Украины? Какие основные тенденции наблюдаются? Как развиваются иностранные банки, в том числе российские?

В стране без экономики банки нормально работать не могут. Украинский банковский сектор близок к коллапсу, банки разоряются один за другим. Западные банки практически покинули Украину еще в период 2008-2012 годов. Российские формально работают, но практически лишь обозначают присутствие для того, чтобы после решения политической части украинского кризиса, первыми развернуть работу. Думаю, что это решение обусловлено политически.

- Как в целом вы могли бы оценить внешнюю политику Киева с момента прихода Петра Порошенко? Как складываются отношения Украины с США и ЕС?

У Киева нет внешней политики. Украина сейчас – страна даже не с ограниченным, а с полностью переданным США суверенитетом. Поэтому внешняя политика Порошенко является фрагментом внешней политики США. Внутренней политики у Украины тоже нет – именно посол США Пайет решает кому быть у власти, а кому отправиться в отставку, украинские органы власти лишь оформляют эти решения.

- А со странами СНГ?

Они вообще не складываются. Как я уже сказал: Украина не обладает реальным суверенитетом, а значит и отношения с другими странами, включая Казахстан, самостоятельно выстраивать не может.

- Как вы могли бы оценить вероятность выхода Украины из СНГ?

Уже выход Грузии из СНГ показал, что в этом нет никакого смысла. Поскольку выйти-то Грузия вышла, но после этого начала борьбу за то, чтобы все заключенные в рамках СНГ соглашения продолжили действовать (просто потому, что это выгодно). Поэтому, если Украина и заявит о выходе из СНГ (а пока таких поползновений не наблюдается) это будет исключительно медийно-политический ход, не имеющий никаких реальных последствий. По поводу украинской экономики я уже отвечал. Поскольку она полностью уничтожена, хуже ей уже не будет. Лучше тоже.

- Россия – Украина – возможен ли мир и на каких условиях?

В данных обстоятельствах (пока в Киеве сидит нынешний режим) невозможен. Киевская власть смысл своего существования видит в войне с Россией. Поскольку же Россия на войну не явилась, Киев воюет в собственном воображении, уничтожая (пока не может добраться до России) собственное население.

- Приход в качестве губернатора Михаила Саакашвили в Украине. Что это даст стране?

Саакашвили известен как 100%-ная марионетка США. Он полностью управляем американцами. Поскольку в момент его назначения готовилась агрессия против Приднестровья, его и отправили в Одессу. До него там губернаторствовал Игорь Палица, ориентированный на группу «Приват» Игоря Коломойского. Поскольку Коломойский был заинтересован в бесперебойной работе Одесского порта, через который он экспортировал продукцию своих ГОКов, Палица старался не допустить конфликта на границе. Саакашвили сразу же начал этот конфликт раздувать. Правда в этот раз США не удалось организовать нападение Молдовы и Украины на Приднестровье. Но пока Саакашвили в Одессе, это лишь отложенные, а не отмененные планы.

- Петр Порошенко некоторое время назад предложил ввести закон деолигархизации…

Особенность украинского законодательства заключается в том, что его никто никогда не планировал выполнять. Поэтому можно принимать любые законы, как угодно менять Конституцию. От этого никому не холодно, не жарко. На Украине действует право сильного. Поэтому олигарх Порошенко (оставшийся по сути единственным, не считая Коломойского, который в Женеве, олигархом в стране) предлагает закон о деолигархизации и не видит в этом ничего курьезного. Это чистой воды популизм. Закон скорее всего «потеряется» где-то в недрах парламента. Хотя обстоятельства могут сложиться и так, что его примут (какая-нибудь политическая сила решит дополнительно попиариться). Но это ровным счетом ничего на Украине не изменит.

- Хотелось бы поговорить о глобальных тенденциях… Способны ли Россия и Китай, по вашему мнению, стать новыми сильными игроками на мировой арене или уже стали? Как к этому отнесутся США и ЕС?

Саммиты ШОС и БРИКС, а также неформальный саммит ЕАЭС в Уфе показали, что Россия и Китай, со своими союзниками (в том числе и с Казахстаном) уже являются самостоятельными сильными игроками и с этим приходится считаться всем, включая США и ЕС. А что они по этому поводу думают – мало кого интересует, поскольку сделать они все равно ничего не могут. Это объективная реальность. Запад утратил глобальное лидерство и ему на смену идет новая евразийская цивилизация.

- Могли бы вы оценить создание Евразийского экономического союза?

Это один из важных, краеугольных камней в фундаменте здания новой мировой системы, рождающейся на наших глазах.

http://cont.ws/post/105555

Оригинал


  27.07.2015 О народе и власти

 

Сегодня читал в "ВКонтакте" комментарии к своей статье «Наши разногласия» и обнаружил забавное противопоставление «государственников» (для которых якобы первично государство) и «народников» (здесь, понятно, первичен народ). Мне представляется, что люди, считающие корректной подобную дихотомию, не понимают простой вещи. Ни государство без народа, ни народ без государства не существуют и существовать не могут. Нельзя создать идеальное государство для абстрактного народа, заселив его потом, кем придётся. Точно так же народ не может существовать вне присущих именно ему государственных структур. Простой пример: ограничение королевской власти в Польше привело к загниванию и коллапсу государственности. А ограничение королевской власти в Англии (тогда ещё даже не Великобритании), дало толчок резкому укреплению внутренней стабильности и внешнего могущества и престижа государства. Если же говорить о России, то, как я отмечал в статье, в ней учреди хоть сословную монархию последних представителей династии Калиты и первых Романовых, хоть абсолютистскую империю Петра, хоть дуалистическую монархию последнего десятилетия Николая II, хоть советскую власть во главе с предсовнаркома, хоть партийное правление генеральных секретарей, хоть народовластие съезда народных депутатов, хоть классическую западную демократию, а всё равно получается самодержавие. Многократно повторённый и давший одни и те же результаты эксперимент, даёт основания считать, что самодержавное по сути (независимо от формы) правление, является естественным для российской государственности. При этом я прошу не путать классическое самодержавие с его вульгарной советской интерпретацией. Советские историки не отличали самодержавие от абсолютизма. Между тем, русские юристы начала ХХ века очень точно, с моей точки зрения, интерпретировали самодержавие не как абсолютную власть одного монарха, но как систему, в которой присутствует понятие «верховного правления». Именно это самодержавное «верховное правление», сохраняя за собой право контроля и вмешательства, делегирует полномочия властям законодательной, исполнительной, судебной, которые действуют именем верховной власти. Позиция российских имперских юристов лишь в одном отличается от сегодняшней реальности. Они считали, что верховная власть может легитимироваться лишь Божьим помазанием на царство. Им невозможно отказать в логике, поскольку иначе должен действовать принцип: кто наделил властью, тот её и отнять может. То есть процедура конституционного оформления верховной власти не подходила. Однако сейчас времена изменились и уже Божье помазание не является абсолютно авторитетной легитимацией для всех слоёв населения, причём не только для атеистов или иноверцев (которых сегодня в стране большинство), но и для отдельных оппозиционных групп православных. Сегодня легитимацией верховного правления служит харизма правителя. Точно так же, как вся имперская система российской монархии держалась исключительно на авторитете Помазанника Божьего, сегодня система российской власти держится на авторитете президента Путина. Пока его рейтинг превышает 80% (даже хотя бы 60%) система устойчива и её легитимность вопросов не вызывает. Потеряет харизму вождь и «Акелла промахнулся!» - система парализована. Не то же ли самое мы видели, когда пропаганда, внушавшая народу, что «царица шпионка», что «царя опутали» и т.д. дискредитировала не семью Николая Александровича Романова, работавшего на тот момент Императором Всероссийским, но всю систему имперского правления? Потому-то февралисты, ожидавшие, что сменят фигуру во главе, а дальше всё пойдет по-старому, столкнулись с полным параличом государственных структур, который уже в октябре привёл к власти большевиков. Почему именно самодержавие? Я писал, что, с моей точки зрения, только такая, жёстко структурированная, но одновременно пластичная система может удерживать власть над огромными территориями (1/5 часть суши на пике) мало того, что не слишком густо заселёнными и не слишком комфортными для жизни, так ещё и заселёнными разными этносами, приверженцами десятков разных конфессий, с разной историей и традициями. Чтобы этот котёл противоречий не взорвался, а ресурсы вовремя появлялись там где необходимо, народы должны чувствовать себя равноправными. Этого невозможно добиться на конституционном уровне. Всем не раздашь должности и невозможно создать ливанскую систему (где каждая конфессия имеет свою наследственную политическую позицию) в стране с сотнями народов и десятками конфессий. Впрочем, система и в Ливане не сработала. То есть, равноправие возможно лишь как равенство всех перед верховной властью, которая способна волевым решением восстановить справедливость, не будучи ограничена процедурой. Отсюда, кстати, западные легенды о том, что у русского царя все рабы, включая высших царедворцев. Просто, в отличие от западных коллег, они не имели юридических и конституционных иммунитетов ограничивающих возможность прямого вмешательства высшей власти в сферу их деятельности. Западный конституционализм вообще не знаком с понятием «верховного правления» (он знает только законодательную, исполнительную и судебную власть) и поэтому самодержавие (в рамках которого власть пребывает в полноте и неделимости) воспринимается им как деспотизм. Таким образом, задача и «государственников» и «народников» не выяснять первородство народа/власти, а постараться быстро и без издержек привести государственное устройство России к тому виду, который наиболее соответствует форме бытия и традициям русского народа.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

  


26.07.2015 Наши разногласия

 

Я всегда исходил из того, что политические силы, имеющие общего врага должны вначале объединяться в борьбе с ним, а уж затем, после победы, выяснять отношения между собой. При этом, считаю, что величайший политтехнолог всех времен и народов Владимир Ильич Ульянов (Ленин) – не путать с великим государственным строителем Иосифом Виссарионовичем Джугашвили (Сталиным) – был абсолютно прав, когда говорил, что прежде, чем объединиться, нам надо размежеваться. Обращаю внимание тех, кто плохо чувствует нюансы русского языка, которым Ленин владел в совершенстве, не разделиться, а размежеваться, то есть определить что нас объединяет и что разъединяет, чтобы на время общей борьбы вынести за скобки противоречия.

К сожалению, по мере развития украинского конфликта, патриотические силы России, чем дальше, тем больше дробятся. Деление уже преодолело барьеры мировоззренческих, а затем и партийных противоречий и начинает уверенно выходить на уровень отдельных сект. Если в начале двадцатого века российские социал-демократы целенаправленно двигались от кружковщины к партийности, то сегодня патриоты уверенно совершают вояж в диаметрально противоположном направлении.

Поэтому сегодня я выношу за скобки течение, которое я именую «караул-патриоты», представленное несколькими десятками истеричных блоггеров с немногочисленными (в масштабах страны) группами поклонников. На доступном примере хочу показать, что разделяет людей вполне адекватных, трезво оценивающих общую обстановку и, тем не менее, движущихся в разных направлениях, каковое движение одних приводит к все более нелицеприятной критике действующей российской власти, а других (для сохранения баланса) ко все более безусловной ее поддержке.

Такой раздел патриотического движения, разрывающий его на непримиримые полюсы вреден, а то и губителен, не только для патриотов, но и для общества, власти, в конечном итоге для России. Все-таки мы противостоим США – сильнейшему и опаснейшему внешнему врагу за всю историю России, да и за всю историю цивилизации. Группа поддержки этого врага в самой России маргинализирована, но в благоприятных обстоятельствах может довольно быстро восстановить свое политическое влияние. В этих условиях, дополнительные линии раздела в лагере потенциальных союзников пагубны.

Еще раз подчеркну, что, говоря о потенциальных союзниках, имею в виду не «всезнающих» истериков, которые в отличие от киевского первонациоанлиста-радикала Дмитрия Корчинского, который выдвигал в начале 90-х лозунг «все и немедленно», желают «все + еще чуть-чуть и уже позавчера», а об адекватных людях, системно работающих с информацией и информационным пространством, которые четко понимают, чего они хотят достичь в результате своей деятельности.

Собственно идея этого материала у меня возникла месяц назад. Текст давно сложился в мозгу и его оставалось только набрать на компьютере, но что-то меня останавливало. Материал вроде был полон, но чего-то в нем не хватало. 25-го июля я случайно обнаружил недостающее звено.

Обнаружил благодаря тому, что регулярно внимательно читаю блог Бориса Рожина, чья талантливая работа с информацией не может не вызывать уважения, хоть в российском внутрипатриотическом дискурсе мы поддерживаем разные (мягко говоря недружественные) группы.

Итак, Рожин разместил в своем блоге ссылку на интервью Олега Неменского, а в сопроводительной статье заметил, что «с большинством оценок, в принципе, согласен». Интересно, я тоже согласен с подавляющим большинством оценок. Более того, когда я читаю Рожина, а читаю я его, как уже заметил выше, регулярно, я тоже с большинством оценок, в принципе, согласен. Не со всеми, но с большинством, а разногласия носят не принципиальный (оценочный) характер. То есть, наиболее вероятный сценарий развития будущих событий нам видится несколько по-разному, также по-разному мы можем оценивать эффективность уже принятых и реализованных российской властью решений. Однако, кто наш враг, каковы его цели, а также необходимость жесткого противостояния врагу мы оцениваем одинаково.

А привлек мое внимание этот случай исключительно потому, что мы втроем в значительной степени персонализируем три основных направления патриотической идеологии. И, следовательно, определив, что же разделяет нас, мы можем определить, что разделяет патриотов в целом и хотя бы подумать как с этим бороться.

Итак:

  1. Олег Неменский позиционирует себя, как русский националист, радеющий о создании национального государства русского народа. В силу господствующих в этой среде взглядов его можно было бы охарактеризовать как православного монархиста, но вполне умеренного, то есть, в отличии от многих националистов (не считая, разумеется неоязычников, которых и считать-то незачем), он не православный фундаменталист и в случае необходимости выбирать между монархией и национальным русским государством выберет русское государство.
  2. Борис Рожин, если судить по его текстам – атеист, придерживающийся социалистических взглядов, вполне созвучных идее восстановления советского народовластия.
  3. Я, Ростислав Ищенко, считаю, что исторически российское государство сложилось в форме многонациональной евразийской империи и в другой форме существовать уже не может. Я ничего не имею против восстановления православной монархии. Можно и в конституционной форме, хоть весь период конституционного существования России засвидетельствовал, что самодержавие является формой государственного устройства наиболее эффективной для управления огромными малонаселенными, но многонациональными просторами с тяжелым климатом и жесткой необходимостью (в интересах выживания страны и ее народов) централизованного перераспределения ресурсов. В конце концов и в коммунистическую, и в посткоммунистическую эпоху наиболее успешными оказывались именно самодержавные правители (генсек, президент), способные жестко контролировать все ветви и ответвления власти и обеспечивать молниеносную реакцию государства на меняющиеся потребности общества. Являясь православным, я, тем не менее, не вижу проблемы в гипотетическом советском атеистическом правительстве, при условии сохранения полной свободы совести. То есть, атеистическая пропаганда (в силу своей агрессивности) должна находиться под таким же запретом, как и пропаганда гомосексуализма. Это объективная потребность не только для многонационального, но и для многоконфессионального государства. Я считаю, что православие должно стремиться к тому, чтобы быть самой крупной и авторитетной конфессией, но, в силу имперского статуса России оно не может быть государственной религией. Точно так же государственной религией не может быть и атеизм (я не ошибся, атеизм – тоже религия, только вместо веры в Бога ее догматы опираются на веру в то, что Бога нет).

Грубо говоря, для Олега Неменского на первом месте находятся интересы государства русских, для Бориса Рожина – социалистической республики советов, для меня евразийской империи Россия.

Думаю, что отсюда и наши расхождения. В данном случае, поскольку мы имеем дело с умными и адекватными людьми именно преодолимые (на данном этапе) расхождения, а не непреодолимые, как у всех нас с украинскими нацистами и американскими гегемонистами, противоречия.

Если Вы считаете, что первично создание государства русского народа, то, применительно к ситуации на Украине, Вы стремитесь вернуть в лоно русскости как можно больше ударившихся в украинство русских (желательно вместе с территориями). Вместе с тем, понимая, что миллионы уже состоявшихся украинцев не перестреляешь, Вы согласны оставить их за пределами своей сферы интересов (желательно без земель, но поскольку это нереально, то можно и с землями). Поскольку большинство русских, равно как и способных к исправлению и возвращению в русскость украиснтвующих  сосредоточено на землях Новороссии, Вы считаете новороссийский проект вполне жизнеспособным на переходный период (все равно без России эта территория нежизнеспособна), с расчетом на то, что по окончании переходного периода эти земли удастся интегрировать в национальное государство русских, а их население (15-20 миллионов новороссийских русских) усилит в этом государстве русский компонент.

Поскольку остальные территории и остальное (уже не русское) население Вас не интересует, Вы исходите из того, что русские земли надо было (и надо сейчас) занимать как можно скорее, обеспечить оставшимся на враждебных территориях русским возможность беспрепятственной эмиграции в Россию и на вновь присоединенные земли (можно по обмену их на местных украинцев). На этом Ваш план по большому счету завершен и что там будет дальше на оставшейся (не русской) территории Украины Вам, по большому счету, все равно. Вы понимаете, что независимо от того, останется ли эта территория формально независимой (что маловероятно) или будет поделена между западными соседями (что более вероятно) украинцев там в обозримом будущем не останется – частично вымрут, частично эмигрируют, частично будут ассимилированы венграми, поляками, чехами и «прочими шведами».

Таким образом, опасность, которую представляет из себя украинство, как альтернатива русскости, разъедающая настоящую русскость изнутри, будет устранена. Что само по себе хорошо. А то, что не придется руки марать – еще лучше.

Так я вижу стратегическую позицию адекватных националистов.

Теперь, что касается социалистов, советского образца. Судя по всему, они, как и я, разделяют оценку Владимира Путина, заявившего, что восстановление СССР (читай, социалистической республики советов) в обозримом будущем невозможно. Разница в том, что для меня это – данность, ничего существенным образом для интересов государства российского не меняющая, а для них – реальность подлежащая изменению.

Если что-то невозможно сделать на территории России, почему бы не сделать это на территории Новороссии? Напомню, что первоноворосские полевые командиры, которым реставраторы СССР симпатизируют, помимо войны и «отжимов» занимались еще и провозглашением социалистических лозунгов, а Новороссию позиционировали как место, где рождается будущее России. Тоже, как и Украина, альтернативная Россия, только со знаком + . Россия должна была завоевать для социалистов Новороссию, чтобы социалисты могли с этого плацдарма начать реставрацию СССР.

С этой точки зрения, остальные регионы Украины могут потерпеть, а могут быть и утрачены навсегда (в 1921 году, при заключении Рижского мира никто не мог предположить, что уже в 1939 у Польши можно будет отобрать все, что она неправедно захватила). Главное – восстановить республику советов в России, поскольку тогда восстановленная советская власть, получит достаточный материальный и военный ресурс для дезавуирования постбеловежской реальности.

Надо признать, что обоснованно ностальгируещее по советским временам (когда шахтер был белой костью) население Донбасса, треть которого, по существу и является всей реально свободной, а не теоретической, Новороссией, действительно симпатизирует данной концепции, причем настолько, что даже православные монархисты-фундаменталисты (не путать с вышеописанными адекватными русскими националистами), составлявшие немалую часть отправлявшихся в Донбасс добровольцев, вынуждены были терпеть и признавать эти социалистические симпатии местного населения, откуда собственно и сложилась единая позиция по Донбассу ненавидящих друг друга во внутрироссийских отношениях ортодоксальных коммунистов и православных монархистов-фундаменталистов.

Поскольку же «отдельные районы Донецкой и Луганской областей» - пространство явно недостаточное для создания «советской России» реставраторам СССР также нужна вся Новороссия. Ну а так как завоевать ее им может только имеющаяся в наличии несоветская Россия, они тоже крайне недовольны медлительностью российского руководства. Ведь из-за этого они упускают свой шанс.

Теперь, что касается имперской концепции.

С этой точки зрения, Россия, как бы она ни называлась и какой бы строй в ней не господствовал – геополитическая данность. В силу своей традиционной военной мощи, ресурсной самодостаточности и выгодного расположения, позволяющего контролировать значительную часть сухопутных торговых путей из Европы в Азию, в мире (в основном на Западе, но бывало, что и на Востоке) периодически возникают силы пытающиеся эту геополитическую данность разрушить. Ничего личного – просто геополитическая конкуренция – естественный межгосударственный отбор – борьба за выживание.

В связи с этим, стремление России к естественным защитимым границам является обязательным условием выживания русского народа. Необходимость соблюдения этого условия не зависит от того, живут ли на какой-то территории, которая с военно-стратегической точки зрения должна быть включена в состав России, русские, бывшие русские, частично-русские или совсем не русские. Именно поэтому русский народ научился так организовывать свое государство, что жизнь с народами иноплеменными и иноверными в одном политическом и экономическом пространстве оказывалась выгодной всем. Просто иначе русские бы не выжили. Не было достаточно ресурсов, в первую очередь человеческих, чтобы завоевать и удерживать такие огромные и сложные для заселения пространства. Народы в свое время более многочисленные, чем русские не смогли и даже просто не захотели двигаться в Сибирь, в тайгу, на Крайний Север и Дальний Восток. Только русские создали политическую систему, способную без лишнего напряжения удерживать эти пространства.

Отсюда я делаю простой вывод. Только сохранение имперского, многонационального, многоконфессионального и принципиально интернационального характера России способно сохранить государство в существующих границах, дать ему шанс в перспективе вернуть отпавшие территории или установить над ними свой неформальный контроль, а в случае успеха, расширить территорию Русского Мира далеко за пределы естественных границ евразийской империи. Социальный и общественный строй при этом вторичен, а первична адекватность и эффективность государственной власти.

При таком подходе, первичным является сохранение и укрепление российского государства, как мощной военной, экономической, политической единицы, способной обеспечивать поэтапное решение задачи реновации контроля над имперским пространством. Вопросы Донбасса, Новороссии, Малороссии, Украины в целом в данном случае являются второстепенными.

Я, как и мои коллеги, не сомневаюсь в том, что Россия, при желании могла быстро установить военный контроль как над любой частью Украины, так и над всей Украиной. Я сомневаюсь только в том, что это не вызвало бы реакции (в том числе военной) «наших друзей и партнеров». Некоторые наши «гуру» маленьких блоггерских сект хорошо знают куда не может отступить Путин. Но почему-то не понимают, что то же самое относится к Меркель, Кэмерону и, самое главное, к Обаме. Любой политик, любое государство (независимо от того сражается оно за все хорошее или за все плохое) может уступать и отступать лишь до определенного предела. Дальше – или война, или капитуляция.

А тем, кто думает, что в ядерную эпоху война невозможна скажу, что ядерное оружие только тогда чего-нибудь стоит, если вы готовы, в определенных обстоятельствах, его применить и, если ваш оппонент не сомневается, что Вы его примените. В таких условиях, авантюрно испытывать судьбу, методом научного тыка определяя сдадутся американцы или не сдадутся. В Грузии (в 2008), Сирии (в 2012-13) и в Крыму (в 2014) Россия пошла на разумный риск и выиграла. В Донбассе Россия рискнула и игра продолжается. Но дальнейший риск был бы уже за гранью разумного.

И не только потому, что можно нарваться на войну с ядерными державами. Вдоль российских границ масса потенциальных конфликтных регионов. Это – сплошной конфликтный регион. В значительной степени стабилизирует ситуацию способность российской армии молниеносно отреагировать на любую критическую ситуацию. Но армия не резиновая (остальные ресурсы тоже). Если связать себя на Украине + весьма вероятное военно-политическое противостояние (пусть и без реальной войны) со всей Европой или значительной ее частью, Россия утратит возможность реакции на Кавказе, в Средней Азии, на Дальнем Востоке.

Американцам достаточно будет просто перенести усилия на другую площадку и связанная Украиной и Европой Россия окажется неспособной на адекватный ответ. А это чревато если и не моментальным коллапсом российского государства, то серьезным ослаблением его международного авторитета, со всеми вытекающими последствиями, вплоть до, в конечном итоге, угрозы самому существованию русского народа.

Поэтому, с моей точки зрения, российское руководство ведет сегодня сложную, рискованную, многим внутри страны не понятную, но единственно правильную игру, в ходе которой основные ресурсы России остаются свободными, а Запад все более связывается дестабилизацией украинского режима и собственными внутренними противоречиями, углубляющимися в результате системного кризиса.

Только таким путем, путем долгой и сложной маневренной политической игры, отыгрывая у противника одну второстепенную позицию за другой, приобретая союзников, внося раскол во вражеский лагерь, можно постепенно создать ситуацию в которой изначально более сильный враг окажется критически слабым и вынужденным к соглашению на Ваших условиях. Именно к соглашению, а не к капитуляции. Равноправное соглашение и будет капитуляцией США. Два слова о его возможном формате. США и ЕС (именно ЕС, а не каждому его государству по отдельности) можно, например, предложить присоединиться к БРИКС (первоначально в формате БРИКС+…) и к ШОС (в качестве наблюдателей) с возможностью постепенного перехода к полноценному членству, при условии выполнения соответствующих критериев. Пусть с совещательным голосом (чтобы не могли блокировать работу структур) участвуют в выработке критериев, а, как начнут им соответствовать можно и принять их.

Схема срисована с той, которую США и ЕС применили к России и другим постсоветским странам в 90-е. Если хочешь контролировать своего бывшего врага, формально не ограничивая его суверенитет – интегрируй его в созданные тобой глобальные структуры, где он вынужден будет играть по написанным тобой правилам.

В другом варианте загнанная в угол крыса может нанести загонщику смертельный укус. Альтернативой такому подходу может быть только удар  всеми ядерными силами, со словами «зато не проиграли». Но тогда и воспользоваться плодами «не поражения» будет некому.

Собственно, на этом мы заканчиваем с разногласиями и можем наконец выделить то, что нас объединяет. Все три описанные политические концепции предполагают существование сильной России. Если это условие не выполняется, то и концепции не действуют. Поэтому я считаю возможным, допустимым и даже необходимым отложить на потом вопрос о том, какое государство, какую социальную систему мы строим и даже когда будет освобождена вся Новороссия (ход событий подсказывает, что скоро, но не завтра и, скорее всего, вместе со всей или почти со всей Украиной). Сосредоточиться нам надо на сохранении и приумножении военной, политической и экономической мощи и внешнеполитической маневренности российского государства, на расширении его политической ресурсной базы.

«Резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден», - говорил на поле Бородинской битвы светлейший князь М.И. Голенищев-Кутузов-Смоленский, который сдал Москву, но уничтожил Великую армию Наполеона. Россия – наш последний резерв.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

  


 22.07.2015 Порошенко оказался в патовой ситуации

 

В Минске 21 июля прошла очередная встреча контактной группы по урегулированию украинского кризиса. Её результатом стало достижение договоренности об отводе танков и вооружений калибром до 100 мм от линии огня. Соответствующий документ был согласован в ходе переговоров, но пока не подписан. Что касается политических вопросов, то договориться вновь не удалось. 

Своими оценками минского процесса с «Актуальными комментариями»поделился президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко.

«Cоглашения об отводе вооружений на самом деле появились еще в процессе подписания минских договорённостей в рамках «Минска-2». То, что сейчас это положено на бумагу, конечно, хорошо, но до тех пор, пока это не подписано, это не прорыв. Многое подписано и не выполняется, и сегодня, по большому счету, в практической плоскости ничего не изменилось. И соглашение пока не подписано, а только составлено.

Но это заседание контактной группы, с моей точки зрения, является знаковым и, может быть, даже рубежным в другом отношении. Раньше Россия была одиноким борцом за справедливость, а против нее коллективно выступали Франция, Германия, ОБСЕ и Украина. А сейчас, когда выходит представитель ОБСЕ и заявляет, что, к сожалению, не удалось подписать соглашение об отводе артиллерии калибром менее 100 мм – это говорит о том, что вина падает на Киев. Киев начинает противопоставлять себя коллективной позиции. Все остальные стороны были готовы подписать документ, просто Киев заблокировал подписание.

Если эта коллективная позиция сохранится и дальше, то рано или поздно Украина рискует оказаться в полной изоляции, в том числе и на этих переговорах. А в ситуации, в которой сейчас находится Украина, она никак не может себе позволить остаться без союзников, без партнеров, без поддержки. Поэтому украинским властям есть о чем подумать.

Что касается вопроса о политическом урегулировании, то здесь, с моей точки зрения, есть две проблемы: внутреннее положение Киева и его внешнеполитическое положение. С внешнеполитической точки зрения, конечно, ему стоило быстренько пойти на уступки, поступить, как его учили американцы: давайте формально решим какое-то количество вопросов, но на самом деле ничего выполнять не будем, и всё будет хорошо.

Но дело в том, что с точки зрения своего внутриполитического положения, Киев очень ограничен в каком-то конструктивизме. Мы видели, как в Раде с трудом продавили голосование даже по ничего не значащим поправкам к Конституции, которые предлагал Порошенко. Еще Петр Алексеевич совершенно честно говорил, что ничего не меняется, никакого особого статуса Донбасс не получает. И закон об особом статусе вообще никогда не вступит в силу, потому что там написано, что вначале Донбасс должен капитулировать, а уже потом можно говорить о каком-то особом статусе. И, тем не менее, Рада не хотела голосовать.

Сейчас разного рода нацистские батальоны, и громче всех «Правый сектор», бьются в истерике по поводу того, что надо денонсировать «Минск», давят в этом отношении на Порошенко. Он находится под двойным давлением: с международной, внешнеполитической точки зрения на него давят с требованием выполнять «Минск» и ускорять это выполнение, а с точки зрения внутриполитической на него давят с требованием вообще отказаться от «Минска». И ни тут, ни там у него нет достаточных возможностей, чтобы как-то или противостоять этому давлению, или эффективно маневрировать.

Поэтому фактически киевский режим оказался сейчас в патовой ситуации. Порошенко, может, и хотел бы этот «Минск» выполнять, но не может, и своих внутриполитических оппонентов он задавить не может.

Мне представляется,  что в такой ситуации есть больше оснований ждать каких-то очередных потрясений на Украине, чем конструктивной позиции Киева на переговорах. А международное давление в такой ситуации должно усиливаться. Можно ожидать усиления этого давления, но вряд ли можно ожидать от Киева конструктивной позиции».

Беседовала Лина Вискушенко

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


15.07.2015 К чему приведет имитация Минска?

 

Фото: Михаил Соколов/ ТАСС

В четверг Верховная Рада должна рассматривать закон о внесении изменений в Конституцию Украины. В Киеве делают вид, что таким образом они выполняют Минские соглашения и проводят федерализацию, которую именуют децентрализацией.

Не имеет смысла подробно анализировать текст вносимых Киевом конституционных изменений. Их уже неоднократно подробно разбирали и политологи (в том числе Ваш покорный слуга), и юристы, и дипломаты. И все пришли к однозначному выводу. Децентрализация по-киевски означает усиление полномочий Порошенко. «Диктатура» Януковича, против которой сражался «европейский» майдан выглядит в сравнении с порошенковской «демократией» просто каким-то разгулом всевозможных свобод.

Но, повторяю, с точки зрения развития ситуации на Украине дело совсем не в попытке конституционно оформить систему личной власти Порошенко, которой для превращения в монархию останется придать только пожизненность и наследственность. В конце концов, мало нарезать себе полномочия, надо еще иметь возможность их реализовать. А вот с этим у Порошенко все далеко не так радужно. Диктатор Украины уже год безуспешно пытающийся утопить в крови Донбасс, становится смешным беспомощным кондитером, когда небольшая банда «Правого сектора» * (всего-то меньше трех десятков человек) устраивает перестрелку с милицией в Мукачево. Власть справедливо называет бандитов бандитами и тут же начинает с ними переговоры, чтобы по-хорошему замять неприятный инцидент. А это значит, что сколько полномочий в Конституцию не вписывай, нет у Порошенко возможности ими воспользоваться, если он вынужден вести переговоры с неполными тремя десятками очевидных бандитов. А ведь таких сейчас на Украине даже не тысячи, а десятки тысяч.

Главная проблема данных конституционных изменений — грубое нарушение соглашений, известных как Минск-2.

В том, что они не будут выполняться, не сомневался никто и никогда. Не для того они заключались. Более того, уже в момент их подписания в своих заявлениях для прессы и Порошенко и Плотницкий с Захарченко сообщили об их невыполнимости. Ну и, наконец, Киев первый Минск провалил, а условия второго Минска были для Украины значительно хуже.

Я уже когда-то писал, что идея Минска заключалась не в том, чтобы реально заключить мир с Киевом. Поскольку за столом переговоров отсутствовали США — истинные инициаторы, спонсоры и бенефициары военных действий, смешно и наивно было бы полагать, что Киев, служащий всего лишь молотком, которым США пытаются лупить по голове ЕС (достаточно успешно) и Россию (пока чаще достается самим американцам по пальцам), пойдет на реальное замирение. Минскими соглашениями Россия выигрывала темп и качество на дипломатической доске конфликта. Возросшие вес, влияние и возможности Москвы были убедительно продемонстрированы в ходе саммитов ШОС и БРИКС. Со слабыми ядерные державы с миллиардным населением дружить не стремились бы. Но значительно раньше, пусть и не в столь явной форме, дипломатическое преимущество России зафиксировал сам ЕС, отказавшийся усиливать санкции и продливший существующие смешные даже не на полный год, а всего лишь до конца текущего. Россия в ответ свои контрсанкции продлила на полный год (намекнув, что это может оказаться и навсегда), и ЕС смолчал, проглотив пилюлю. Отказ Европы, вечно всех поучающей и воспитывающей идти на обострение отношений с Москвой в момент, когда Россия демонстративно повысила ставки, также убедительно продемонстрировал кто выиграл, а кто проиграл от Минска-2.

Наконец, не только российские маргинальные караул-патриоты кричали, что Минск — предательство и Путин «запихивает Донбасс в Украину». Куда громче и убедительнее выли украинские нацисты, обвинявшие в предательстве Порошенко, который, по их мнению, сдал Кремлю не только Крым с Донбассом, но и всю Украину.

Развитие событий показывает, что, в отличие от своих российских братьев по разуму, украинские нацисты были совершенно правы.

Итак, почему формальные конституционные изменения, дающие Порошенко дополнительные полномочия, но не добавляющие рычагов для их реальной реализации, и нарушающие многократно до этого нарушенные и никогда всерьез не исполнявшиеся минские соглашения столь важны.

Потому, что все нарушения пунктов Минска, которые происходили до этого, включая фиксируемые ОБСЕ обстрелы городов Донбасса, а также периодические столкновения на линии фронта с применением тяжелой техники, во-первых всегда обозначались как обоюдные (то есть наблюдатели говорили что-то вроде «да, стреляли, но не знаем кто первый начал»), а во-вторых Киев все время настаивал на том, что вот, мол, пойдет конституционный процесс, и все постепенно уляжется.

Процесс пошел. И наступило время российским караул-патриотам извиниться за свои инвективы по поводу «предательского» курса. Поскольку «предательское» миротворчество власти привело дело прямиком к войне, которой так жаждали «милитаристы», но только в условиях значительно лучшего для России политического расклада, чем был в январе-феврале 2015 года и уж тем более летом 2014 года. Напомню, что каждый очередной Минск заключался по результатам боевых действий, которые происходили по вине Киева и разрушали существовавшую до этого переговорную конструкцию. Причем условия каждого нового мира становились хуже для Киева. Поскольку же сами соглашения каждый раз подавались как акт доброй воли России, которая не без трудов и издержек шла навстречу пожеланиям «наших европейских друзей и партнеров», то каждый раз военное и дипломатическое поражение Киева вынуждена была признавать, фиксировать и санкционировать Европа.

Между тем, хоть политические маргиналы и считают, что достаточно загнать всех под лавку большой дубинкой, а международное признание новой политической реальности не имеет никакого значения, на деле войны лишь частично выигрываются на полях сражений, окончательная победа фиксируется за столом переговоров, когда не только поверженный противник, но и весь мир признает ваше право на трофеи, а в идеале еще и бывшие враги становятся друзьями.

Так вот, впервые с тех пор, когда украинский кризис весной прошлого года вопреки российским предупреждениям все-таки перешел в горячую фазу, Россия в истории с нарушающими Минск украинскими конституционными изменениями не просто сыграла на упреждение, но повысила ставки не в дипломатической игре, а в военно-политическом противостоянии.

Позволю себе почти полностью процитировать заявление МИД РФ.

«Проект конституционных поправок в их нынешнем виде, подготовленный без каких-либо консультаций с представителями Юго-Востока Украины, не является тем документом, который предусматривался Минскими соглашениями от 12 февраля 2015 г. В них, как известно, речь шла о необходимости „учета особенностей отдельных районов Донецкой и Луганской областей, согласованных с представителями этих районов“. Более того, в Киеве даже не сочли нужным хоть как-то отреагировать на подготовленные и внесенные Донецком и Луганском соответствующие предложения по изменению конституции Украины.

Избранная киевскими властями тактика игнорирования интересов населения Донбасса, упорное нежелание договариваться со своим народом не только не способствует достижению устойчивого урегулирования украинского кризиса, но и подрывает усилия международного сообщества по деэскалации ситуации и установлению на Украине прочного мира, ставит под угрозу стабильность и безопасность на европейском континенте».

Что, собственно, сказано? Во-первых, Россия констатирует, что Минские договоренности окончательно разрушены. То есть, мира больше нет, а значит, начинается война (или, если угодно, новый виток военных действий). Во-вторых, Москва еще до начала новой активной фазы конфликта указывает на его будущего виновника — Украину, которая и разрушила договоренности (подготовлены позиции для дипломатического противостояния с Вашингтоном и Брюсселем). В-третьих, Европу недвусмысленно предупредили, что в этот раз дело может закончиться совсем плохо. Если кто не понял, по мнению МИД России действия Киева ставят под угрозу «стабильность и безопасность на европейском континенте”. На всем континенте. Это чтобы потом не говорили, что их не предупреждали.

Москва зафиксировала готовность к новому, более высокому уровню противостояния. В мае показаны военные новинки. Затем прошли военные учения. К концу июня прошли сообщения о массированных закупках новых образцов вооружений и техники для вооруженных сил. В июле в Уфе (на российской территории, что символично) миру была продемонстрирована сплоченность российских союзников. Зафиксирован рост интеграционных процессов в рамках БРИКС, а в ШОС желающие просто ломятся, и какие — Индия и Пакистан, повысившие свой статус в организации до полноценного членства — не то же самое, что рвущаяся в ЕС Молдавия или давно уже «укрепляющие” Евросоюз прибалтийские лимитрофы.

Ну и наконец, в качестве вишенки на торте, миру сообщили, что скоро Украину будут бить, она сама виновата, и предложили подумать, как себя вести в сложившейся ситуации. Уверен, Европа будет думать очень хорошо. Собственно уже начала думать. Председатель Европарламента Мартин Шульц настойчиво просит продлить срок действия минских соглашений на 2016 год. То есть, ЕС признал, что его подопечные из Киева соглашения сорвали. Никто, конечно, не против, но для этого нужна новая политическая реальность. А как было отмечено, выше новая политическая реальность регулярно рождалась на поле боя.

Собственно, у нас осталось всего пару вопросов, на которые пока не получен ответ:

Сколько будет народных республик к тому моменту, когда надо будет заключать Минск-3.

Где пройдет их западная граница?

Будет ли еще к тому моменту между ними и восточной границей ЕС существовать нацистское недоразумение под названием Украина?

Надеюсь, что ответы получим относительно скоро.

* Решением Верховного суда РФ от 17 ноября 2014 года «Правый сектор» был признан в России экстремистской организацией, его деятельность в РФ запрещена.

http://svpressa.ru/politic/article/127365/

  

 


 12.07.2015 К событиям в Мукачево

 

Итак, в Мукачево произошла перестрелка между Правым сектором и полицией хунты. Сразу появились комментарии, начиная от того, что это начало конца и заканчивая тем, что ничего страшного не случится, Порошенко всех задавит или найдут компромисс. Давайте разберёмся.

Это не начало конца. Поскольку начало конца случилось в тот момент, когда хунта оперлась на незаконные вооруженные формирования нацистов. В этот момент государство отказалось от права на монополию на применение силы. С тех пор конфликт между разными группировками хунты был неизбежен.

Многие из нас надеялись, что взрыв произойдет раньше, но США удалось временно стабилизировать ситуацию. Относительно стабилизировать, поскольку вооружённые формирования нацистов не были распущены и полностью власти не подчинились, но и внутренняя война не началась.

Тем не менее, взрыв был и остаётся неизбежным. Его неизбежность диктуется ограниченностью ресурсов хунты и неготовностью, да и неспособностью США закачать на Украину достаточно ресурсов для того, чтобы хватило всем группировкам, а ещё и на поддержание функций государства осталось.

Это, однако, не означает, что именно данный конфликт обязательно выльется в общеукраинское противостояние. Он может стать спичкой, поднесённой к бочке с порохом, а может и не стать. Тогда придётся ждать следующего.

Что мы имеем на выходе. Конфликт в Мукачево для нас, безусловно, позитив. Он может разрешиться тремя основными способами:

1. Подавление Правого сектора.
2. Свержение Порошенко.
3. Временный компромисс.

В любом из вариантов власть Киева слабеет, а дестабилизация нарастает. Как бы там ни было, но и полиция и Правый сектор представляют из себя вооруженную опору хунты. Полиция используется для формально законного подавления сопротивления. Правый сектор для внесудебных расправ.

Когда две вооружённые структуры одной системы начинают стрелять друг в друга, это может означать только одно - система находится в глубоком кризисе и разные её группировки больше не могут договариваться мирно. То есть, так или иначе, но война внутри системы становится неизбежной. Хоть, возможно, окончательный взрыв, как я писал выше, и удастся отложить на неопределённое время.

Выгодно это нам? В любом варианте выгодно.

Подавит Порошенко Правый сектор - власть лишится опоры на наиболее мотивированных нацистов, в том числе и на часть волонтёрского движения, которое кормит армию. Многие волонтёры Правому сектору симпатизируют. Точно так же есть симпатизирующие ему и среди офицеров, в том числе высшего командного звена. То есть, силовая опора власти ослабеет.

Если Правый сектор сметёт Порошенко, еще лучше. На Украине установится радикально-националистическая диктатура, закрывать глаза на которую не смогут ни американцы, ни, тем более Европа. Международная легитимность режима опустится до нуля, а сопротивление ему внутри страны усилится. Кроме того, взять под контроль всю Украину нацисты (без поддержки статусных политиков) не смогут.

Смогут они как-то договориться. Плохо, конечно, но это не снимет противоречий (то есть причины, вызвавшие стрельбу останутся и следующий конфликт будет делом времени, а не принципа). Кроме того, Порошенко распишется в том, что в его стране можно вступать в перестрелки с полицией и ничего Вам за это не будет. А на руках полно оружия и ненависть к власти давно охватила даже майданные круги. Наконец, Правый сектор всё равно будет считать себя униженным и оскорблённым, а безнаказанный опыт применения оружия против представителей власти буде толкать на аналогичные "подвиги".

В сухом остатке имеем:
1. Дестабилизация внутри киевской власти нарастает.
2. Компромисс невозможен.
3. Прецедент вооруженного противостояния уже создан.
4. Осталось дождаться, когда количество перейдёт в качество.
5. Сколько ждать? Не знаю, но, думаю, что в худшем случае речь может идти о нескольких месяцах, а, возможно и быстрее.
6. Кроме всего прочего данный инцидент свидетельствует о том, что уже и американцы не могут держать ситуацию под контролем.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


 10.07.2015 Исчезающая Украина

 

Фото: Михаил Соколов/ ТАСС

Еще до переворота на Украине я пытался донести до киевских «евроинтеграторов» простую мысль: Россия не сможет мириться с возникновением на ее границах агрессивной, русофобской, бандеровской Украины, желающей к тому же, чтобы Москва оплачивала ее вступление в ЕС и НАТО. Следовательно, если такая Украина возникнет, то в течение обозримого промежутка времени перестанет существовать любая Украина. Те же мысли я высказывал и после переворота, обращаясь уже к российской аудитории. Мнение свое я не изменил и сейчас.

Часть российской и пророссийски настроенной украинской общественности, тем не менее, считает, что Кремль мечтает сохранить Украину. Поскольку сторонники этой точки зрения ссылаются на факты, которые они считают убедительными, мне представляется целесообразным попытаться все же здраво оценить, что собственно происходит не на Украине, но вокруг нее. Итак, сторонники более агрессивной политики, считающие, что российское руководство, пытаясь сохранить отношения с Западом готово «запихнуть Донбасс в Украину» при условии ее формального нейтралитета, опираются, в основном на следующие утверждения:

— Россия вовремя не послала на Украину свои войска, чтобы свергнуть хунту.

— Ополчению недостаточно помогли материально, а когда оно перешло в наступление то его (дважды) остановили, не дали освободить всю Украину и принудили согласиться с Минскими соглашениями, предполагающими сохранение Донбасса в составе Украины.

— Россия поддерживает украинскую экономику — поставляет на Украину газ и на Украине работают российские банки.

— Россия признала украинский режим и стремится вернуть восставший Донбасс под его власть.

Есть еще варианты тех же самых утверждений, есть иные примеры якобы существующих намерений России «все слить», но в целом эти пункты исчерпывают «доказательную базу» «антидонбасских» намерений Кремля.

Ну что ж, не будем патетично восклицать: «Чего же американцы воюют с Россией, если она, бедная, не знает, как им сдаться!» Рассмотрим реальную доказательность данных утверждений.

1. В реальной, а не сложившейся в воспаленном милитаристской горячкой мозгу, ситуации февраля-июля 2014 года общественное движение на Украине контролировалось двумя группами олигархов. Одна, опираясь на нацистских боевиков, контролировала Киев. С ее помощью США планировали втянуть Россию в конфликт с ЕС (желательно вооруженный) на территории Украины. Вторая не без успеха (хоть и стараясь не засвечиваться) контролировала протестное движение на Юго-Востоке (который тогда еще не был Новороссией). Эта группировка также желала втянуть Россию в конфликт, чтобы улучшить свою переговорную позицию в борьбе с первой группой за раздел влияния в стране после Януковича. Позиция этой группы может быть описана как «забирайте себе Киев, Полтавщину, Черниговщину, Сумщину и Галицию, а нам оставьте Донбасс, Харьков и Одессу, ну а в Николаеве, Херсоне, Запорожье и Днепропетровске — должны быть представлены и защищены интересы всех олигархический семей. То есть, российские войска должны были, вопреки интересам России и в интересах США, защищать интересы олигархов, проигравших при свержении Януковича, к которому сами же приложили руку, от олигархов, в этом процессе выигравших.

Конечно, международно-правовые основания послать на Украину армию у Москвы были. Но не надо забывать, что с просьбой о помощи обратился бежавший президент, уже находившийся на территории России, что позволило бы поставить под сомнение его дееспособность. Этот президент был ненавидим не только противниками, но и сторонниками, которых он предал. Элита консолидировано выступала против возвращения Януковича, и народ в целом был с ней согласен. Юго-Восток не имел не только единого лидера, но даже группы лидеров (политики-эмигранты до сих пор не смогли ни объединиться, ни предложить что-то путное, кроме ожидания того счастливого момента, когда Кремль предложит им вернуться на Украину в обозе армии-победительницы и управлять под защитой ее штыков, чего, кстати, никогда не будет). Армия, МВД, СБУ, все силовые структуры не выступили против путчистов, а подчинились им. Даже в Крыму, практически все силовики, кроме крымского «Беркута», «осознали» пагубность путча и «прониклись» идеями Русского мира только когда на полуострове повсеместно стали встречаться хорошо вооруженные и обученные «вежливые люди» на современной бронетехнике. И то, недели две отдельные гарнизоны не желали сдаваться, и был риск начала боев.

Понятно, что сопротивление армии на материковой территории Украины было бы быстро сломлено, но времени бы хватило, чтобы Рада обратилась за помощью к Западу, у которого появились бы свои международно-правовые основания послать на Украину войска. Они были бы серьезнее российских, поскольку обращение поступило бы не от всеми ненавидимого президента, бежавшего, чтобы не быть убитым собственным народом, а от всенародно избранного парламента, заседавшего в собственной столице. В результате, часть украинских областей, наверное, удалось бы включить в состав России или создать там буферную «Новороссию», а в части образовалось бы то самое нацистское, бандеровское государство, причем, если не навечно, то надолго. У Запада богатый опыт создания разделенных стран. И надо учесть, что на своей Украине Запад имел бы идеологически консолидированное население, мечтающее о «борьбе с агрессором», в то время как на российской половине была бы сборная солянка русофилов, новороссов, малороссов, со значительным (не менее 30%) вкраплением вполне «национально-сознательных» украинцев, ждущих освобождения от своих «братьев» с Запада. В общем, Вьетнам (монолитный идеологизированный Вьетконг против рыхлого Вьетминя) только наоборот.

2. На первом этапе (март-сентябрь 2014 года) ополчение Донбасса представляло собой непонятную кашу из местных добровольцев, вышедших защищать свои дома, наемных отрядов олигархов, защищавших их интересы, а также российских добровольцев, часть из которых также прибыла по приглашению местных олигархов, а идейные сбивались в отряды «по интересам»: казаки, коммунисты, троцкисты, нацисты, монархисты. Каждый из этих отрядов подчинялся только своему командиру, а каждый командир сам решал — подписывает ли он «кондотту» с кем-то из олигархов, признает ли он над собой власть кого-то из многочисленных «народных мэров» и «народных губернаторов» или воюет на свой страх и риск.

Жалобы местного населения на то, что было принято именовать эвфемизмами «отжим» и «подвал» шли по нарастающей. Регулярное управление территориями было разрушено, а новое создать своими силами у ополчения не получалось.

Тем не менее, даже на этом этапе у ополчения появилось (формально из ниоткуда, но мы-то понимаем, откуда) более чем достаточное количество не только стрелкового оружия, но и бронетехники, и артсистем, и снарядов, и горючего, и авиацию Украины они согнали с неба не вениками. Но ни отправляться в освободительный поход с такими союзниками (тогда пришлось бы делить с ними ответственность за все их «отжимы» и прочие отнюдь не мелкие шалости), ни отправлять их одних (их бы просто разгромили, да и освобожденные не обрадовались бы таким освободителям) было нельзя. Вначале надо было превратить махновскую вольницу в регулярную армию, имеющую прочный тыл, надежно управляемый гражданской администрацией (чтобы хотя бы гуманитарную помощь не разворовывали).

Был и еще один момент. На первом этапе ополчение представляло собой «армию» классического крестьянского восстания. Так же, как в освобожденном «вежливыми людьми» Крыму упивались своей российской первосортностью и ничего не хотели знать об остальной Украине, донбасские повстанцы мечтали освободить свои области, а создание нацистского государства на остальной украинской территории их не волновало.

Теперь в Донбассе есть и нормальная администрация, и армия, и понимание того, что придется Киев брать. И все это возникло под шумок минских соглашений, А когда нам говорят, что украинская армия усиливается многократно быстрее, это — наглая ложь. Причем сами же лжецы себя и разоблачают, утверждая, что когда они воевали в Донбассе, преимущество Киева в вооружении, технике и численности войск было абсолютным, а теперь в чем-то достигнут паритет, а в чем-то, если превосходство Киева и существует, то уже на проценты, а не в разы. Это при том, что на Украине проводилось 7 волн мобилизации и один призыв, а в Донбассе воюют только добровольцы. Так кто слабеет быстрее?

И все это достигнуто под шумок минских соглашений, которые никто не собирался выполнять, но которые формально срывает Киев.

3. Что касается экономики, то, конечно, если бы Россия не собиралась контролировать всю Украину, можно было бы плюнуть на многомиллиардные потери «Газпрома» и российских госбанков (нас же деньги налогоплательщиков не волнуют, мы же не корысти ради, а ради абстрактной справедливости воюем). Но, если Россия собирается взять эти территории под контроль, то населению надо будет как-то выживать, а значит где-то работать. Или их всех на госслужбу РФ надо принять и платить зарплату из бюджета? США, которые интересуются Украиной только как расходным материалом в борьбе с Россией, с удовольствием и не без успеха уничтожают украинскую экономику, им она не нужна. А России, хоть в составе РФ, хоть в ТС и ЕАЭС нужна не выжженная земля с населением, живущим на гуманитарку, а экономика, способная хотя бы частично удовлетворить нужды населения. Хотя бы системы жизнеобеспечения больших городов должны работать. Иначе куда девать примерно 20 миллионов человек, которые (за вычетом Крыма и Донбасса) все еще проживают в городах Украины. Смешно уничтожать то, что завтра тебе понадобится.

4. Ну и, наконец, о «запихивании» Донбасса в Украину. Такие названия политических объединений, как «Мир Луганщине», «Луганский экономический союз», «Народный союз», «Донецкая республика», «Свободный Донбасс» мало что говорят среднестатистическому гражданину России. Это силы, контролирующие парламенты ЛНР и ДНР. И, как ни странно, их программы поголовно предусматривают строительство независимого Донбасса, причем лидеры ДНР и ЛНР, Захарченко и Плотницкий все чаще говорят о необходимости объединения двух республик в одно государство.

Сторонники теории заговора имеют два объяснения такой позиции лидеров республик и парламентских политических объединений. Согласно первому, «марионетки Кремля» говорят, что им прикажут, согласно второму, «даже марионетки Кремля» отказываются слушаться. Подумаем. Если «марионетки» «говорят, что прикажут», значит, Кремль «приказывает» ориентироваться на независимость, а не на вхождение в Украину. Если же «марионетки», что хотят, то и делают, то какие же они марионетки и как может Кремль запихнуть в Украину таких самостоятельных, да еще и до зубов вооруженных ребят?

Кстати, в ДНР/ЛНР собрались провести досрочные выборы местного самоуправления, формально, в рамках минского процесса, на деле — безо всякого согласования с Киевом. После этих выборов в республиках будет окончательно выстроена и легализована вся управленческая вертикаль.

Итак, что мы имеем по результатам «минского предательства». Территории, по которым бродили группы вооруженных людей, воюющих с киевскими войсками, не имевших никакого представления об организации тыла и, в лучшем случае, ничего не желавших знать о нуждах мирного населения, в худшем, смотревших на него, как на источник личного обеспечения всем необходимым, а то и обогащения, получили регулярную администрацию и государственное устройство. Махновская партизанщина превратилась в неплохо обученную и вооруженную регулярную армию. Экономика и торговля региона полностью замкнута на Россию, причем все идеально оформлено с точки зрения международного права, поскольку связи замкнуты на признанные Россией, но не признанные США государства вроде Южной Осетии. РФ ничего нельзя вменить за то, что она что-то закупает в Южной Осетии и что-то ей продает. А Осетию, которая признала ДНР/ЛНР, нельзя наказать за торговлю с ними, поскольку США все равно ее не признают и никаких связей с ней не поддерживают. В республиках выдаются свои документы, рубль стал основной наличной валютой.

По сути ДНР/ЛНР уже интегрированы в российское экономическое и политическое пространство не меньше, чем те же мало кем признанные республики Северного Кавказа. И этот процесс движется дальше опережающими темпами. Отсутствие формального признания ДНР/ЛНР Россией сейчас даже выгодно, поскольку не закрывает двери для их прямой интеграции в РФ.

Короче, сегодня не просто созданы условия для дальнейшего продвижения ополчения и освобождения новых территорий Украины. Наконец-то на украинской территории есть власть альтернативная киевской, укоренившаяся в своих регионах и легитимированная населением этих регионов. Эта власть располагает достаточными возможностями для того, чтобы вновь освобождаемые регионы в значительно меньшей мере сталкивались с теми трудностями, которые испытал Донбасс, чтобы адекватное гражданское правление устанавливалось там практически сразу.

Украину будут резать, как салями, по кусочку, но быстро. Вопрос интеграции всех этих кусочков в Россию все равно рано или поздно придется решить, поскольку они не могут существовать ни в виде независимого украинского государства, ни в виде отдельных народных республик. В первом случае последствия гражданской войны еще долго будут сказываться и взрывной потенциал взаимной ненависти Донбасса и Галиции все равно разорвет страну на части (хорошо, если без повторного кровопролития). Во втором случае разрушенная экономика и проблемы международно-правовой легализации надолго превратят эти территории в зону повальной нищеты бесперспективности и безысходности.

Скорость интеграции в Россию бывшей Украины будет зависеть от развития глобальных процессов. Среди прочего — от скорости развала ЕС и маргинализации США. Временные переходные варианты возможны, но именно как временные. Теоретически возможна утрата части территорий, например Галиции, в пользу восточноевропейских соседей. Но только как вынужденная мера и только в случае присоединения этих земель к соответствующему западному соседу Украины. То есть, никакой прозападной Украины не может существовать в принципе.

То, что сейчас все еще сохраняется возможность достичь если не всех, то большинства этих целей без большой европейской войны — результат «предательства миротворцев», которые по факту оказались более эффективными «аннексионистами», чем «милитаристы», желавшие победить всех (что невозможно) или героически умереть с оружием в руках (что нежелательно).

Конечно, совсем без военного конфликта дело вряд ли обойдется. Киев хунта должна защищать до последнего. А это хоть и не долго, но вполне может повлечь за собой большие жертвы и разрушения — уличные бои в трех-пяти миллионном городе — сомнительное удовольствие. За правобережье Днепра нацистский режим попытается зацепиться. Контроль над половиной Украины позволил бы ему работать вечной международно-правовой занозой в теле Москвы и за счет этого надеяться на получение содержания от Запада. США постараются (уже стараются) как можно обильнее полить землю Украины кровью, чтобы надолго поселить вражду между семьями, чьи родные полегли по разные линии фронта гражданской войны. Они также не оставили надежду разжечь малую российско-европейскую войну, если уж не вышло большую.

Если полномасштабного конфликта не удастся избежать, то российские войска на Украине появятся, причем, скорее всего, открыто. Но в интересах и России, и не имеющих возможности покинуть страну миллионов украинских граждан как можно дольше избегать обострения и как можно больше территорий освободить без крупномасштабных боев.

Наступает момент истины, когда результаты работы «миротворцев» должны начать прирастать территориями и военными победами.

http://svpressa.ru/blogs/article/126976/

 


08.07.2015 ШОС как вызов миру

 

9-10 июля в Уфе состоится встреча глав государств Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а также саммит БРИКС. Россия будет представлена сразу двумя руководителями государства: президент Владимир Путин будет представлять страну, а председатель правительства Дмитрий Медведев до 31 декабря текущего года является генеральным секретарем ШОС. Понятно, что именно Россия во многом не только готовит, но и определяет повестку дня встречи.

ШОС как организация занимается как вопросами сотрудничества в области безопасности, так и экономического сотрудничества. При том, что ни военным блоком, ни экономическим союзом в полном смысле этого слова организацию назвать нельзя. Скорее, это структура, позволяющая в мягком режиме координировать внешнюю, экономическую политику и политику в сфере безопасности группе государств, занимающих ключевое положение в Евразии, контролирующих полуторамиллиардный рынок ШОС, а также минимум две (не считая Индии) экономики, входящие в первую мировую десятку (Китая и России).

Сближение неизбежно

Через территории стран, имеющих сейчас в организации статус наблюдателей (Индия, Пакистан, Афганистан, Иран) ШОС имеет выход в регион Ближнего Востока, как раз на границу территорий, на которых сейчас формируется "Исламское государство". Через территорию России (в перспективе, после окончания гражданской войны на Украине) должна пройти северная ветка грандиозного проекта "Экономического пояса Великого Шелкового пути", соединяющая Китай с Европой.

Впрочем, если конфликт на Украине затянется, то маршрут может пролечь еще севернее – через Белоруссию, имеющую в ШОС статус партнера по диалогу. Равным образом маршрут южной ветки Великого Шелкового пути пролегает через территории вышеупомянутых государств-наблюдателей и Турции, также являющейся партнером по диалогу ШОС. Кроме того, через Турцию может пройти газопровод "Южный поток".
Таким образом, мы видим, что, несмотря на разные уровни интеграции в ШОС разных государств, экономические и военно-политические интересы диктуют им дальнейшее сближение.

Страны ШОС обладают всем необходимым для опережающего экономического роста – сырьевой базой, квалифицированной рабочей силой, развитыми технологиями, кроме того, они занимают стратегическое положение в отношении существующих и перспективных путей мировой торговли.

Путь из Китая в Европу: безопасных дорог все меньше

Однако критически важным для того, чтобы все эти потенциальные возможности превратились в реальные достижения, является сохранение ЕС в качестве рынка сбыта товаров китайской промышленности. То есть население Европы не должно слишком резко потерять свою покупательную способность, а транзитные пути должны быть свободны и безопасны. А вот с этим-то и проблема.

США, пытаясь сохранить свою мировую гегемонию, не только активно атакуют Россию и пытаются раз и навсегда разорвать возможность наращивания экономического сотрудничества между ЕАЭС и ЕС – они также разжигают войны на транзитных путях, связывающих Китай с Европой. По сути, сегодня территория России и узкий коридор через Белоруссию и Польшу – последняя надежная сухопутная магистраль в рамках проекта Великого Шелкового пути.

На Украине гражданская война, Иран пока не выведен из-под режима санкций. Кроме того, боевые действия, которые ИГ ведет в Ираке и Сирии, ставят под угрозу слишком близко к ним расположенные пути сообщения в иранском Азербайджане и северной Турции. Весь остальной Ближний Восток пылает. Афганистан настолько нестабилен, что центральное правительство не контролирует ничего, кроме самого себя, а ядерный Пакистан может быть дестабилизирован в любую минуту.

Отсюда понятно, что перспективы развития экономического сотрудничества на встрече в Уфе могут обсуждаться лишь сквозь призму стабилизации и взятия под контроль ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, в Восточной Европе и в Северной Африке.

Причем, с учетом неспособности Европейского союза к проведению самостоятельной (независимой от США) политики и незаинтересованности США в стабилизации указанных регионов, практически именно ШОС необходимо будет принять на себя ответственность за контроль над всей Евразией – вплоть до восточной границы ЕС.

Кто сможет защитить Великий Шелковый Путь

Поскольку, как было сказано выше, ШОС, в отличие от НАТО, не является полноценным военным блоком и не обладает развитыми штабными и армейскими структурами, которые можно было бы задействовать для непосредственного наведения порядка в регионе ответственности, задача представляется крайне непростой. И решать ее придется политическими, дипломатическими средствами, а также с задействованием военных потенциалов признанных и непризнанных государств, находящихся в данный момент на линии противостояния (Сирия, Турция, Иран, ДНР, ЛНР, ПМР).

При этом необходимо учитывать, что для отвлечения внимания крупнейших военных держав ШОС (России и Китая) США будут активно разжигать очаги гражданских конфликтов в Средней Азии (через которую лежит самый короткий путь из Москвы в Пекин) и Закавказье (откуда можно одновременно действовать в тыл России, Турции и Ирану).

Теоретически в качестве инструмента для купирования данной проблемы могли бы быть использованы возможности ОДКБ, которая, согласно своим учредительным документам, является полноценным военным блоком, однако данная структура пока так и не вышла за пределы бюрократического аппарата и довольно аморфных Коллективных сил оперативного реагирования.

КСОР ни разу в истории ОДКБ не были задействованы и по своему составу пригодны скорее для полицейских операций, и способны оказать ограниченную помощь правительству, ведущему борьбу с мятежниками, но не спасти правительство, которое не способно устоять перед мятежом.

Таким образом, единственным действенным механизмом военной защиты интересов ШОС являются армии России и Китая. Они, впрочем, также не могут быть задействованы в полной мере – в виду опасений более слабых в военном отношении членов организации, что Москва и Пекин, раз использовав военную мощь, могут не остановиться и, войдя во вкус, пренебречь суверенитетом своих более слабых партнеров. А также в виду отсутствия доктрины использования ШОС военной силы для поддержания стабильности внутри организации и защиты ее интересов в жизненно важных регионах.

Думаю, что, какой бы ни была официальная повестка встречи в Уфе, вопросам создания механизмов обеспечения коллективной безопасности, а также военной защиты экономических интересов стран ШОС, в том числе путем обеспечения стабильности в прилегающих регионах, должно быть уделено первостепенное внимание.

Впрочем, сообщения об этой части переговоров вряд ли попадут в материалы брифингов и пресс-конференций. Поэтому судить о результатах переговоров мы сможем, лишь наблюдая в дальнейшем уровень координации и последовательности политики стран ШОС в кризисных регионах Евразии.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

  


07.07.2015 Кто кого съест?

 

Известно, что внешняя политика является продолжением политики внутренней. Поэтому, если внутри страны Путин проводил политику национального компромисса, неудивительно, что и его внешняя политика является подчеркнуто неагрессивной. Некоторых это раздражает. Раздражает недостаточный радикализм, как внутренней, так и внешней политики. Доходит до того, что президента, усилиями которого Россия вернула себе статус сверхдержавы, при котором страну вновь стали уважать и к ее мнению прислушиваться, обвиняют в слабости и готовности прогнуться перед Западом.

Так ли это? Думаю, что истории Ходорковского, Гусинского, Березовского и иных, менее заметных, но не менее опасных товарищей убедительно свидетельствуют о том, что президент Российской Федерации тонко чувствует грань, отделяющую компромисс от капитуляции. И каждый из путинских компромиссов играет в пользу Путина. Причем направленность изменений не оставляет сомнений в том, что окончательной целью является занятие государством командных высот в экономике и активизация его международной активности, подкрепленная необходимой и достаточной военной силой.

Фактически все пятнадцать лет своего правления Путин осуществлял комплексную стратегию, которая заключалась в:

·       обеспечении внутриполитической стабильности, за счет проведения политики национального компромисса (олигархов, кроме самых наглых, не стали раскулачивать, с ними заключили пакт о ненападении, сохранив за ними активы, в обмен на их отказ от вмешательства в политику и готовность безоговорочно следовать в своем бизнесе государственным интересам, нарушителей конвенции карали и продолжают карать жестоко);

·       обеспечении благоприятных внешнеполитических условий, за счет проведения политики умеренного сопротивления Западу (Россия огрызалась, когда ее пытались откровенно шпынять, но не выходила за рамки «приличий», позволяя себе не больше, чем Франция или Германия и в целом сохраняя дружественную риторику в отношении Запада);

·       выигрыше времени, примерно десяти лет, для восстановления и развития экономики и вооруженных сил, подготовки переориентации экономических связей (почему вдруг не сработали санкции) и отвязке национальной финансовой системы от доллара (если сравнить с Украиной, то очень хорошо заметно, что после падения курса гривны, по отношению к доллару пропорционально выросли практически все цены – кроме летних цен на овощи и фрукты, которые не могут долго храниться, а в России, значительный сегмент цен, номинированных в рублях, на товары не зависящие от импорта, остался на прежнем уровне или изменился в пределах инфляции);

·       создании экономических и политических союзов, а также поиска партнеров для военного сотрудничества.

По мелочам можно насчитать еще пунктов десять, но главное, думаю, перечислено. Целью российской стратегии все эти годы был выигрыш времени для укрепления внутренних и международных позиций государства, которому неизбежно предстояло вступить в схватку не на жизнь, а на смерть с США. Этим задачам – выигрыш времени, сохранение стабильности и наращивание сил и была посвящена большая часть работы команды полтора десятилетия.

В принципе, это азбука политики – если можешь добиться своих целей без конфронтации и дестабилизации, значит конфронтация и дестабилизация тебе вредны. Ни в быту, ни в международной политике никто не любит хулиганов и скандалистов. В конечном итоге мы видим, как США, находящиеся в цейтноте и не имеющие возможности спокойно играть в долгую и душить Россию в объятиях, как Рейган и старший Буш душили СССР при Горбачеве, инициировали конфронтацию и нестабильность и стали проблемой для своих собственных союзников. Их боятся и им подчиняются в Европе (но уже не по всей планете). А главное, за это приходится платить ростом антиамериканизма в мире. Между тем, если твои союзники – на деле сателлиты и не дружат с тобой на основе взаимной выгоды, а подчиняются силе, то ты должен силу все время демонстрировать (что вынуждает США растягивать военные ресурсы и перенапрягать бюджет), а как только ты дашь слабину, они тебя предадут и перебегут к твоему врагу.

Не удивительно, что сейчас Путин продолжает ту же внешнюю политику, уже доказавшую свою успешность. Россия не идет на конфронтацию, но четко очерчивает границы компромисса. В Вашингтоне понимают, что такой компромисс, в течение ближайших пяти лет сделает Путина абсолютным хозяином положения в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке, а из Азии, Африки южнее Сахары и Латинской Америки, Россия вытеснит США в партнерстве с другими странами БРИКС. Поэтому США всеми силами пытаются спровоцировать конфликт.

И они его рано или поздно спровоцируют. Но каждый выигранный день, делает Россию сильнее, а США слабее.

В этих условиях, условиях жесткого противостояния с сильным и опасным врагом, удар в спину России наносят люди, которые называют себя «патриотами», и которых я, чтобы не путать с патриотами настоящими, называю «милитаристами». Они трусливо обвиняют абстрактную российскую власть, столь же абстрактную «пятую колонну» (одно время они ввели в оборот термин «шестая колонна», который, впрочем не прижился), отдельных членов президентской команды в предательстве национальных интересов. Трусливо, потому, что ясно, что метят они в президента. Он определяет внешнюю политику страны, он несет за нее ответственность (равно, как и за работу своей команды), а главное Путин никогда не отрицал того, что по его мнению страна идет правильным курсом. Но они боятся сказать, что находятся в оппозиции Путину – слишком велика поддержка, слишком высок рейтинг доверия общества к президенту.

Поэтому ножки президентского кресла они подгрызают аккуратно, клянясь в верности президенту и верховному главнокомандующему. «Милитаристы» ведут далеко не безобидную пропаганду, поскольку выступают вроде бы и с тех же позиций, что и президент, только более радикально.

Они, как все заговорщики в России (с древнейших времен, до наших дней) готовы на дестабилизацию и даже на гражданский конфликт, во имя благородной цели – «спасения России». Если им удастся качнуть общество, а в условиях глубокого международного кризиса и сложных внешнеполитических маневров для этого могут сложиться благоприятные обстоятельства, то база для мятежа может сложиться.

Ну а что бывает, когда люди, уверенные в своем эксклюзивном праве на патриотизм  и в благодетельном воздействии расстрелов на целостность и процветание государства, приходят к власти, мы видим на примере Украины. Там тоже патриоты считали, что власть недостаточно патриотична. Они взяли автоматы и прогнали Януковича. Потом, обнаружив, что не все и не везде разделяют их формулу патриотизма развязали гражданскую войну. А сейчас находятся на грани войны всех против всех.

Дело в том, что если Вы один раз заменили закон автоматом, чтобы прогнать от власти «неправильное» большинство (если бы Вы сами были в большинстве Вам бы не понадобился автомат) то Вы, не останавливаясь, пойдете по этой дороге до конца, расстреливая, вначале попутчиков, затем однопартийцев, а в конечном итоге и ближайших соратников, поскольку разногласия бывают всегда, а метод решения у «милитаристов» один – кто первым успел расстрелять, тот и прав. В этом отношении русские псевдо-патриоты «милитаристы» практически ничем не отличаются от «Правого сектора». По сути все различие заключается в одном слове – смени «украинский» на «российский» и не увидишь разницы. Метод – неприкрытое насилие, отказ от соблюдения конституционных свобод и террор –  один и тот же, и результат, если российские «милитаристы» доберутся до власти, будет тот же, что и на Украине и даже (с учетом российской огромности и многонациональности) значительно хуже.

Последние пятнадцать лет российская власть не давала оснований заподозрить себя в сентиментальности, неадекватности или недальновидности. Как я уже писал выше, при возникновении реальной опасности Путин всегда реагировал моментально и жестко.

Либералы сегодня маргинализированы и слабы. Более того, любая либеральная проамериканская активность на руку милитаристам, так как обосновывает их тезис о необходимости жестких мер. Не случайно «милитаристы» и либералы зачастую оказываются на одних митингах.

В то же время «милитаристы» активно претендуют если пока не на саму власть, то на исключительное право диктовать власти, что она должна делать. Вольно или невольно «милитаристы» выступают нарушителями конвенции, борцами против политики национального компромисса, разрушение которой с неизбежностью ведет к гражданской войне и ликвидации российской государственности.

Я готов с одного раза угадать, кто в такой ситуации больше рискует попасть под удар стабилизационных (а по сути антимайданных) мер властей. Ведь на любом майдане скачут исключительно патриоты. Там все исключительно за национальные интересы. «Пятой колонны» там не бывает. «Пятая колонна» – все остальные, все, кто майдан не поддерживает. Кстати и на Тяньаньмень студенты хотели как лучше.

Что-то мне подсказывает, что если его вынудят выбирать между методами Ден Сяопина и единственного президента СССР Путин склонится на сторону покойного китайского мудреца.

Но Россия жизненно нуждается во внутренней стабильности, а даже быстрый разгром даже самой деструктивной «милитаристской» оппозиции – уже дестабилизация. Поэтому лучше бы обойтись без необходимости применять к «милитаристам» те меры, которые они сейчас призывают применить к своим оппонентам.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

 


 05.07.2015 Донбасс и Вторая Пуническая война  

 

В ходе Второй Пунической войны Ганнибал поставил Рим на грань поражения. Карфагенская армия полтора десятилетия разгуливала по Италии, как по собственному заднему двору. В конце концов Публию Корнелию Сципиону Африканскому Старшему удалось перенести военные действия в Африку, разгромить карфагенские армии, в том числе и непобедимого Ганнибала, в нескольких сражениях и добиться мира на римских условиях.

На деле победителем Ганнибала был не блестящий тактик Сципион, а глубокий стратег и выдающийся политик Фабий Максим Кунктатор. Не случайно именно его римляне выбирали то консулом, то диктатором в течение всей войны. А в те годы, когда он лично не отправлял магистратуры Фабий Максим все равно оставался самым влиятельным политиком Рима. Его личный авторитет был подкреплен избранием членом коллегии понтификов и принцепсом сената. Консулами избирались его ставленники или члены его семьи, а оппонентам «не благоприятствовали» жертвоприношения, причем настолько, что пару раз отменялись результаты уже состоявшихся выборов.

В чем состояла стратегия Фабия Максима? В правильном выборе способа борьбы с Ганнибалом. Карфагенская армия коренным образом отличалась от римской. В римской служили граждане (рекруты, призывники), а в карфагенской наемники. В руках талантливого полководца, каким являлся Ганнибал армия Карфагена была мощным инструментом – в первые годы войны римляне терпели одно катастрофическое поражение за другим. Ганнибал имел возможность усиливать свои войска не только за счет воинственных гальских племен долины реки По, но и за счет перехода на его сторону римских союзников в центральной и южной Италии. Таким образом, каждое следующее поражение Рима приводило не только к потере очередной армии, что тоже было больно (Карфаген терял чужих граждан – наемников, а Рим своих), но и к отпадению очередной порции союзников.

И Фабий Максим сделал единственно правильный вывод – Ганнибалу нельзя предоставлять возможность побеждать дальше. Армия Рима должна своим присутствием на театре военных действий сковывать маневр Ганнибала, громить локальные отряды, поддерживать верных и, по возможности,  карать изменивших союзников, но не вступать в прямое столкновение. Один раз, консулы 216 года до н.э. Луций Эмилий Павел и Гай Терренций Варрон решились изменить стратегии Фабия Максима и организовали наступление на позиции Ганнибала под Каннами. Последовала катастрофа такого масштаба, что следующий раз Рим пережил подобное на излете своего могущества, когда в 378 году уже новой эры император Валент погиб вместе с римской пехотой под Адрианополем.

Целое десятилетие Рим изматывал Ганнибала, не отступая от стратегии Фабия Максима. И только после этого стали возможны победы Сципиона. Однако и тогда Кунктатор был против активизации боевых действий, резонно считая, что может додавить Карфаген и Ганнибала без пролития лишней крови, тем более, что наемная армия слабела и разлагалась в отсутствии громких побед и большой добычи, а по мере ухудшения ситуации на фронте, нарастали противоречия между Карфагеном и полководцем. Сражение же – всегда риск.

Сегодня мы имеем дело  аналогичной стратегией России в конфликте с США. Эта стратегия родилась не сегодня и именно она позволила государству выжить после разрушительных 90-х и достаточно окрепнуть для того, чтобы бросить открытый вызов Вашингтону. Просто, пока не случилось головокружительно удачное возвращение Крыма и пока не полилась кровь в Донбассе, широкие народные массы вообще не замечали, что у США с Россией существует комплекс непреодолимых противоречий и что государства идут прямой дорогой к открытому конфликту. В интересах России было как можно дольше откладывать столкновение. Мало того, что в течение всего выигранного времени, США слабели, растягивая свои силы и средства и связывая их в локальных конфликтах по всему миру. Параллельно усиливалась Россия, проводя ротацию элиты (так, чтобы не нарушить внутриполитическую стабильность), усиливая роль государства в экономике, перевооружая армию, возобновляя старые союзные связи и вербуя новых союзников на мировой арене. В общем, Москва долго и целенаправленно меняла баланс сил. И продолжает это делать даже сейчас, когда конфронтация с Вашингтоном перешла из разряда вероятности в разряд реальности.

Тем не менее, отсутствие после Крыма триумфальных воссоединений, военных парадов в очищенных от проамериканских нацистов городах, а также реально льющаяся в Донбассе кровь позволяют спекулянтам от политики, а также счастливым обладателям романтичного, но незрелого интеллекта беспрерывно ныть (а теперь уже и верещать) про «Путин боится рассердить США», «Сурков запихивает Донбасс в Украину» и традиционное «всех слили».

Ладно, Путин – глава государства, а Сурков курирует ситуацию на Украине. Для того, чтобы оценить результаты их деятельности, очевидно необходимо выслушать не только оппонентов. Проблема в том, что ни Путин, ни Сурков в публичную дискуссию с представителями «сливной» теории не вступают. С одной стороны это верно, поскольку вступая в дискуссию с политическим маргиналом, политик поднимает его до себя, увеличивает его значимость и обеспечивает приток к маргиналу новых сторонников. С другой стороны, отсутствие внятного ответа на истеричные обвинения сбивает часть общества (не привыкшую думать самостоятельно) с толку – люди, не способные оценить ситуацию, принимают любое правдоподобное объяснение. А это уже неправильно, поскольку часть общества (пусть небольшая, но политически активная и, что важно, патриотично настроенная) получает недостойных поводырей и начинает движение в неверном направлении, объективно создавая проблемы в достижении государством той цели, к которой эта же часть общества стремится.

Поскольку же государственные СМИ РФ никогда не отличались инициативностью и по природе своей неспособны оперативно, без указания сверху, реагировать на вновь возникающие проблемы, попробуем самостоятельно оценить, на основании известных фактов, справедливость упреков в неэффективности путинско-сурковской политики на Украине.

Начнем с того, что с моей точки зрения обвинение Владимира Владимировича и Владислава Юрьевича в стремлении добиться мира любой ценой и в готовности ради этого «запихнуть Донбасс в Украину», является как минимум передергиванием фактов, как максимум откровенной ложью. Сегодня, даже по оценке сторонников теории слива, ополчение обладает на линии фронта хорошо обученной и вооруженной армией в 55-60 тыс. человек. А год назад это были разрозненные партизанские отряды, совокупной численностью до 15 тыс. Стесняюсь спросить, армию кто создал?

В Донбассе восстанавливается экономическая деятельность, возобновляют деятельность некоторые промышленные предприятия, работают банки, в бюджете, находящихся между прочим в блокаде республик, появились деньги на выплаты зарплат и пенсий, причем как ни странно, 80% всей налички – российские рубли. Школьники получают аттестаты, позволяющие поступать не только в местные, но и в российские ВУЗы. Студентам выдаются дипломы. Опять же есть возможность перевестись в российские ВУЗы. А год назад выдача аттестатов и дипломов была одной из наибольших проблем. Обстрелы Донецка тогда еще по сути не начались, а вот получить документы об образовании дети не могли – своих не было, а Украина не выдавала. Сейчас этот вопрос решен наряду с другими аналогичными.

Руководство республик легитимировано не только на выборах, но и, частично, в международно-правовом плане. Что бы не придумывали «друзья и партнеры», но во время второго Минска не только Киев, но и Берлин с Парижем де факто признали Плотницкого и Захарченко властью, реально контролирующей территорию, поскольку гарантировали именно их подписи под документом об урегулировании. ОБСЕ также официально контактирует с донецкими и луганскими властями. Постепенно создается их международно- правовая субъектность.

Опять же стесняюсь спросить, если Путин руководит Сурковым, а тот, в свою очередь, командует Захарченко и Плотницким, то зачем Путин с Сурковым вооружают, обучают армию, создают управленческие структуры на территории, которую хотят сдать, да еще и способствуют финансово-экономической привязке этой территории к России? А если Путин не руководит Сурковым, а Сурков не имеет никакого отношения к деятельности Захарченко и Плотницкого и все, что сейчас есть в Донбассе появилось благодаря знакомству ополченцев со стариком Хоттабычем, то тогда с Хоттабыча и по поводу Минска, наступления, обстрелов и всего остального надо спрашивать.

Для того, чтобы проверить правильность рассуждений, есть еще один способ – посмотреть, что говорить обо всем этом враг. Я уже когда-то писал, что термин «сурковская пропаганда» появился в среде либерал-предателей сразу же после очередного посещения ими посольства США. Но это было давно, может быть за истекшее время что-то изменилось?

Нет. Не изменилось ничего. Киевские власти обвиняют Суркова в том, что Владислав Юрьевич лично организовывал расстрел «небесной сотни», параллельно они же обвиняют Путина в том, что Владимир Владимирович требовал от Януковича расстрелять майдан. То есть, пусть и бездоказательно, но Киев, в меру своей сообразительности, пытается обвинить Путина и Суркова в продвижении на Украине наиболее агрессивного сценария.

Но ведь здесь речь идет о конце 2013 – начале 2014 года. Может быть правы те, кто говорит, что Путин тогда собирался присоединить всю Новороссию (вариант – весь Донбасс), а потом испугался.  Так нет же, Джефри Пайет – посол США на Украине и фактический регент украинского государства, дает интервью журналу «Форбс». Интервью публикуется 3-го июля 2015 года. Посол говорит:  «Вопреки намерениям Кремля, Украина осталась единой, и планы Суркова по стимулированию раскола страны и развязыванию гражданской войны на территории всей Украины полностью провалились». Насколько прав посол по поводу провала покажет развитие событий (Обама не так давно тоже “в клочья разорвал” российскую экономику), но даже сейчас, в июле 2015 года, США уверены в том, что Путин (Кремль) и Сурков реализовывали “планы по развязыванию гражданской войны на территории всей Украины”.

Причем из всей многочисленной команды российских управленцев именно эти два человека вызывают у Вашингтона наибольшую идиосинкразию. Не удивительно, что Вашингтону вторят российские либералы. Удивительно, что к этому хору присоединяются люди, именующие себя российскими патриотами.

Всякий раз, как римляне пытались отойти от стратегических принципов Фабия Максима Кунктатрора и героически победить пунийцев на поле битвы, Ганнибал их громил. В конце концов, римляне смирились с тем, что стратегия Кунктатора, хоть им и не понятна, но выигрышна и прекратили эксперименты.

Война в Донбассе идет. Никто ее не собирается прекращать. Кремль планирует победить, причем не только в Донбассе. Враг силен, хитер и не связан никакими правилами. Желание свернуть себе шею, бросившись в лобовую схватку выглядит благородно. Но жертвовать собой и рисковать страной – не одно и то же.

Военный, если хочет, может поехать в Донбасс и там умереть. Например генерал-полковник Вернер фон Фрич, попавший в опалу Гитлеру и отстраненный от командования войсками, принял участие в польской кампании 1939 года как шеф 12-го артиллерийского полка и погиб 22 сентября под Варшавой.

Политик же рисковать страной, ради красивого жеста не имеет права.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»