Пакистан. Южная Азия. Исламский мир. Восток Ч1

Автор: Белокреницкий В.Я.

Большой Ближний Восток Категория: Пакистан

Страница 34 из 44

Диффузия властного контроля

Параллельно с исламизацией общества в Пакистане на всем протяжении его существования происходило распространение и рассеивание контроля в сфере обеспечения общественной и личной безопасности. Этот процесс можно назвать диффузией власти, происходившей одновременно с попытками ее консолидации.
Усиление институтов и эффективности государственного контроля шло по нарастающей вплоть до 1970-х гг. Государство становилось сильнее общества, активно вмешиваясь в его более или менее автономное существование в рамках сельских и традиционных городских сообществ.
Аккумуляция госконтроля началась с первых лет существования Пакистана, когда центральные власти решительно подчинили окраинные территории запада и крайнего северо-запада страны — Белуджистан и горную полосу пуштунских племен"". Существенным шагом в этом отношении стала проведенная в 1955 г. административная реформа, объединившая четыре провинции западной части страны и почти все самоуправляемые княжества (четыре белуджских во главе с Калатом, синдское — Хайрпур и панджабское — Ба-хавалпур) в единую провинцию Западный Пакистан. Попытки отколоться от центра предпринимались на окраинных территориях и в дальнейшем (в 1959, 1961, 1973—1977 гг.), однако центр каждый раз жестко и решительно подавлял сепаратистские поползновения.
С 1970-х гг. на смену преобладавшим до того тенденциям к укреплению государства как органа, имеющего законные права и полномочия на наведение порядка, приходит иной тренд, заключающийся в ослаблении государственной монополии на власть в ее функции контроля и силового господства. Едва ли не в первую очередь он связан с политикой исламизации. Выше уже отмечались примеры усиления как официозного, гак и протестного ислама на политическом уровне.
Не менее глубокое воздействие исламизация оказала на средние и нижние этажи социальной пирамиды. На общественно-гражданском уровне в Пакистане стали активно действовать начиная с 1970 — 1980-х гг. разнообразные благотворительные и просветительские организации. Среди них стоит отметить самую крупную деобандскую религиозно-просветительскую организацию Таблиг-и джамаат (ТД)''"1. С течением времени она приобрела громадную популярность в Пакистане и в окружающем его суннитском ареале. Ежегодные конгрегации ТД в местечке Муридке под Лахором регулярно собирали и собирают от одного до двух-трех миллионов человек и считаются вторыми по массовости в исламском мире после хаджа.
25 Племена ныне составляют 3 — 4% населения. Административно земли пуштунов входят в провинцию Хайбер-Пахтунхва (до 2010 г. — Северо-Западную пограничную провинцию) и Территорию племен федерального управления, где действуют свои регулирующие акты и положения.
26 Общество призыва.
Деятельность ТД, ведущей активную прозелитскую деятельность, вызывает подозрение властей в государствах Центральной Азии, так же как и активность аналогичной ей, арабо-па-лестинской по корням, Хизбут-тахрир аль-ислами""11, 33.
Соединение просветительского и политического начал характерно и для других происламских организаций. Как бы ни относиться к их активности, они представляют собой отдельные, формально или реально независимые от государства, центры силы и влияния.
Диффузии власти в ее функции организатора социального действия способствуют организации исламизированного гражданского общества (ГО) — независимые по источникам финансирования, хотя и зарегистрированные государством дин-и-мадарис (учебные заведения — школы и семинарии), фонды отдельных религиозных общин, такие как Фонд Ага Хана (общины исмаилитов-ходжа), благотворительные организации: С. Идхи и др.34
Помимо того, диффузия власти нашла яркое отражение в росте коррупции и непотизма, распространении практики дачи взяток и культуры "связей". Как отмечает М.А. Кадир, получить элементарные документы и совершить законные сделки редко кому удается без взятки или использования блата. С помощью денег и знакомств, по убеждению пакистанцев, можно добиться всего. Если кому-то не удается задуманное, неудача объясняется недостатком задействованных "ресурсов". Коррумпированность и кумовство охватили, по его наблюдениям, все звенья и ступени государственной системы35 .
Неудивительно при этом, что Пакистан занимает одно из самых высоких мест в мировом табеле коррупции36. Теневая экономика страны давно стала "притчей во языцех". Еще в конце 1980-х гг. считалось, что она равна половине или более чем половине официального ВВП. Массовое уклонение от уплаты налогов стало нормой для большого числа состоятельных лиц и ведущих компаний. Считается, что прямые налоги (на прибыль и сверхприбыль, недвижимость, наследство, дарения и пр.) уплачивает приблизительно треть юридических и физических получателей подлежащих обложению доходов. Низкая собираемость налогов — одна из хронических слабостей пакистанской экономики. Однако среди представителей среднего класса отношение к этой проблеме далеко не однозначно. Автору этих строк во время пребывания в Карачи удалось недавно услышать мнение, что повышение собираемости прямых налогов стало бы еще большим бедствием для страны, так как государственные средства были бы неминуемо расхищены и растрачены чиновниками.
27 Партии исламского возрождения.
Такие суждения свидетельствуют о недостатке доверия к государству и диффузии, распылении экономического контроля. Нет сомнения, что ей способствовали меры по исламизации экономики, принятые в начале 1980-х гг. Увеличив на первых порах перераспределяемую с помощью государства через исламские налоги долю частных доходов, они по прошествии некоторого времени "вытолкнули" прибыли и доходы в "серую" экономику. Беспроцентная банковская система способствовала распространению практики сокрытия прибылей с помощью различного рода уловок и договоренностей, а наиболее надежной и распространенной формой кредитования стала веками существовавшая практика доверительного займа хавала37 .
Одновременно с созданием институтов по расширению контроля над территорией и проживающим на ней населением правящие режимы Пакистана укрепляли институты наблюдения за выполнением норм законности и расширяли пенитенциарную систему. Сеть государственных тюрем была унаследована Пакистаном от колониального режима. Наряду с нею существовали частные тюрьмы — их имели наследственные правители полунезависимых княжеств, предводители крупных племен в пустынных районах Белуджистана, традиционная земельная знать в заповедных районах Синда и южного Панджаба. С течением времени, по-видимому, происходило сокращение числа частных тюрем, хотя полного исчезновения вековой практики не произошло. Известно, например, что у предводителей крупных белуджских племен тюрьмы сохранились до начала нынешнего века38 .
Между тем расходы на содержание государственных тюрем, находящихся в ведении провинциальных властей, хронически отставали от потребностей в них. По отрывочным данным, появляющимся в прессе, ситуация с местами заключений в Пакистане в целом удручающая и мало отличается от провинции к провинции. В 26 тюрьмах Синда в конце 2012 г. содержались 14 тыс. заключенных при числе мест, равном 12 тыс.39 Тюремный персонал получал низкую зарплату, а помещения нуждались в капитальном ремонте.
Нередки в Пакистане случаи побега из тюрем, которые плохо охраняются. Порядки внутри тюрем регулируются, как правило, самими заключенными, которые прибегают к расправам и насилиям над сокамерниками. Только редкие случаи такого рода становятся достоянием гласности.
Особенно заметным кризис исправительной системы стал с 1970 — 1980-х гг., когда произошел связанный во многом с последствиями исламизации взрыв насилия в обществе. По подсчетам М.А. Кадира, число инцидентов с насилием в 1950-е гг. было относительно небольшим и росло медленно. На протяжении следующего десятилетия оно снижалось, затем возросло в 1970-е гг. и круто пошло вверх в период с 1985 по 1996 г. Пики насилия пришлись на 1986, 1988, 1990 и 1995 гг. Среднее число убийств в Пакистане в 1948—1970 гг., равнялось 2848 в год, в 1971 — 1977 гг. этот показатель вырос на 63% до 4633 в год, в 1978—1983 гг. упал''"111 до 4381, но затем вновь резко возрос до 7321 в 1984 — 1996 гг. Если принимать во внимание рост численности населения, то в первый из выделенных периодов одно убийство приходилось на 16 700 человек, во втором — уже на 13 007 человек, в третьем — на 17 970 человек, а в четвертом этот показатель вновь, как во втором периоде, достиг максимума: одно убийство на 13 235 человек40 .
Хотя сопоставимых данных за более поздний период нет, по ряду признаков можно считать, что уровень насилия в дальнейшем существенно вырос. Это связано в значительной мере с участием Пакистана в глобальной войне с терроризмом, проще говоря, с его вовлеченностью в афганский конфликт на его последнем этапе борьбы коалиционных сил США и НАТО с талибами. Пакистан оказался главной жертвой затяжного кризиса, связанного с подъемом воинствующего радикального исламизма в Афганистане и на пограничных с ним пакистанских территориях. По данным секретных пакистанских служб, представленным Верховному суду в марте 2013 г., в результате террористических операций за 2001 — 2013 гг. погибло 49 тыс. человек, из них жертвами в период до 2008 г. стали 24 тыс., а позднее — еще 25 тыс. В боевых действиях против отрядов исламских радикалов, прежде всего из пакистанского движения талибов Техрик-е Талибан Пакистан (ТТП), за 2009—2013 гг. погибло почти 16 тыс. военнослужащих. Потери среди их противников оказались на порядок ниже — лишь более 3 тыс. убитыми. Почти 6 тыс. гражданских лиц лишились жизни за последние четыре года в результате взрывов бомб и атак террористов-самоубийц.
28 Вследствие, очевидно, запуганности расправами военного режима и неполной информации в СМИ.
Пик потерь пришелся на 2009 г., когда пакистанской армии удалось сломить сопротивление талибов и их союзников, лишив их контроля над высокогорными политическими агентствами полосы племен (прежде всего Северным и Южным Вазиристаном) и прилегающими к ним округами тогдашней Северо-Западной пограничной провинции и провинции Белуджистан41 .
По приводимым ведущей пакистанской газетой Доон сведениям авторитетного индийского портала, посвященного терроризму в Южной Азии, в Пакистане между маем 2010 и апрелем 2011 г. в результате терактов погибли 2178 гражданских лиц и 493 служащих контртеррористических сил. Потери среди боевиков-террористов оценены в 4200 человек. За последующий период вплоть до апреля 2013 г. жертвами стали почти 6 тыс. мирных жителей, около 2 тыс. служащих армии и военизированных подразделений, включая полицию, и 5,5 тыс. боевиков. Общее число жертв за три года превысило 20 тыс. человек42 .
Только за первые четыре месяца 2013 г. погибли 3 тыс. человек. Сохранение такой тенденции привело бы к потерям за год, вдвое превышающим уровень трех последних лет. По этим собранным Пакистанским центром анализа безопасности данным, продолжалось увеличение случаев насилия со смертельным исходом в крупнейшем, почти 20-миллионном городе Карачи, в Белуджистане и пуштунском ареале: Территории племен федерального управления и провинции Хайбер-Пахтунхва. Главными жертвами насилия являлись мирные жители, на втором месте — потери контртеррористических сил и лишь на третьем — боевиков и террористов43 .
Карачи в последние годы превратился в самый беспокойный и небезопасный район страны. Число убитых в городе увеличилось с 1083 в 2010 г. до 2192 в 2012 г. Каждый день в результате преступлений на этнической, политической и мафиозной почве в среднем погибает 6 человек, в отдельные дни — до 15. Резко выросло и количество других преступлений — разбойных нападений, краж, похищения людей44.
Число преступлений, связанных с борьбой за городскую недвижимость, получением отступных за похищенных, продажей в рабство, проституцией среди малолетних, выросло в Пакистане скачкообразно в начале нынешнего столетия. За 2000—2008 гг. общее число зарегистрированных преступлений возросло округленно с 400 до 600 тыс., случаи похищения участились более чем вдвое, а нападения бандитских групп (свыше 5 человек) — в три с половиной раза45. Тенденция к росту организованной преступности сохраняется, ставя под вопрос способность государства обеспечить законность и порядок. Профессии полицейского и других правоохранителей превратились в одни из самых опасных. "Плату за страх" в условиях дефицита бюджетных средств обеспечивают разного рода коррупционные схемы.

Пакистанец чистит копыто осла в ожидании открытия магазинов на рынке в Карачи. (Reuters/Akhtar Soomro)