Глава 3. Три волны теоретизации современного глобализма
§ 1. Первая волна осмысления глобализации: оптимизм
§ 1.1 Ф.Фукуяма: тезис «конца истории»
Рассмотрим три этапа, которые можно выделить в осмыслении последней версии (пятой формы) глобализации в самые последние времена – с конца 1980-х годов до настоящего времени. Эта периодизация была предложена группой ученых стэндфордского университета (Д.Хэлд, Э.МакГрю, Д.Голдблатт, Дж. Перратон)[28], подхвачена американским специалистом по глобализации Дэвидом А.Крокером[29] и постепенно стала общепринятой.
Эти авторы выделили три модели обобщенной оценки глобализации – гиперглобализим, скептицизм и трансформационизм[30]. Рассмотрим их последовательно.
После распада социалистического лагеря и СССР у целого ряда политологов, аналитиков и экспертов сложилось впечатление, что это событие ставит точку в сложной диалектике этапов глобализации и отныне мир становится полностью интегрированным, так как ничто больше не сможет помешать развитию либерально-капиталистической парадигмы, воцарившейся в планетарном масштабе. Гиперглобалисты относились к этим изменениям с оптимизмом и полагали, что «точка невозврата» пройдена и мир уже стал в целом глобальным, единым и планетарным, а остаточные конфликты и противоречия постепенно сгладятся сами собой.
Такой точки зрения в начале 1990-х годов придерживался американский политолог Фрэнсис Фукуяма, написавший эпохальный текст «Конец истории»[31]. Ф.Фукуяма опирался на философию истории Гегеля, который считал, что воплощение Абсолютной Идеи в историческом процессе ориентировано на ее кульминацию в субъективном духе. История, став осмысленной, окажется конечной: достигнув определенной цели, она исчерпает свое содержание. К.Маркс применил гегельянский тезис к своей версии диалектического развития производительных сил и производственных отношений, которое должно было закончиться мировой революцией и наступлением «коммунистической формации» как «конца истории». Философ-гегельянец А. Кожев предположил, что история может завершиться и полным планетарным торжеством либерального капитализма, рынка и буржуазной демократии. Фрэнсис Фукуяма, анализируя крах СССР, посчитал, что на глазах сбывается кожевская версия трактовки Гегеля, и написал вначале программный текст, а затем и книгу с соответствующим названием.
Смысл «конца истории», согласно Ф. Фукуяме, сводится к окончанию основных политических конфликтов, разрывавших человечество на предыдущих этапах и составлявших тем самым содержание исторического процесса. Некогда в эпоху «варварства» все воевали со всеми и преобладало право сильного. В Новое время субъектом истории и носителем суверенитета были объявлены национальные государства, и этот принцип лег в основу Вестфальской системы. Национальные государства враждовали друг с другом и тем самым творили европейскую историю, а заодно – через колониальные эпопеи – и историю всего остального мира. После Второй мировой войны соперничество между нациями отошло на второй план перед лицом идеологического противостояния мирового капитализма и мирового социализма, и тогда смыслом истории стало противоборство двух политико-экономических систем. Крах СССР и победа Запада в «холодной войне» завершает и этот период, и, значит, у истории больше нет содержания, нет смысла. За время идеологического противостояния с коммунизмом буржуазные государства достаточно сблизились между собой, чтобы стать основой нового социально-политического и экономического устройства, а исчезновение идеологического противника теоретически позволяет распространить либеральную демократию, рыночную экономику и идеологию «прав человека» на весь мир. В такой ситуации национальные государства постепенно отомрут, а политика полностью заменится экономикой. У экономики нет истории, так как нет смысла, нет драматического напряжения, нет содержания. Мир станет глобальным рынком, в котором восторжествует логистика и оптимизация, что позволит постепенно подтянуться отстающим участникам глобальной экономики к уровню развитых передовых обществ.
Надо сказать, что позже Ф. Фукуяма существенно пересмотрел свои взгляды и признал, что его прогноз оказался слишком оптимистичным[32], но его поправки и оговорки значительно менее интересны по сравнению с главным тезисом о «конце истории». И дело не в том, что он поспешил и забежал вперед, а в том, что он совершенно точно воспроизвел философию современного глобализма в ее наиболее законченной, последовательной и стройной форме.
§ 1.2 Жак Аттали: «протез эго» и новое кочевничество
К числу гиперглобалистов можно отнести французского политолога Жака Аттали, бывшего в свое время советником президента Франции Франсуа Миттерана и директором Европейского Банка Реконструкции и Развития. В своей книге «Линии Горизонта»[33] он описывает собственную версию глобального мира, который, по его мнению, наступает на наших глазах.
Согласно Ж. Аттали, человеческое общество построено на насилии и каждая эпоха знает свои модели его организации. Аттали выделяет три порядка общества – «порядок Священного», «порядок Силы» и «порядок Денег». «Порядок Денег» тяготеет к униформизации и однородности. В наше время мы являемся свидетелями окончательного триумфа «порядка Денег», и глобализация является его следствием.
Ж. Аттали перечисляет восемь исторических центров, служивших столицами капиталистического пространства («порядка Денег») на предыдущих этапах.
1. Брюге -- около 1300 г.
2. Венеция -- около 1450 г.
3. Антверпен – около 1500 г.
4. Генуя -- около 1550 г.
5. Амстердам -- около 1650 г.
6. Лондон -- около 1750 г.
7. Бостон -- около 1880 г.
8. Нью-Йорк -- около 1930 г.
Сегодня должен возникнуть новый – 9-й центр «порядка Денег», который будет символом перевода всех форм управления и всех ценностей в финансовый эквивалент.
Этот финансовый эквивалент получит воплощение в техническом коде – уникальном наборе цифр для каждой вещи и каждого индивидуума. Электронная карточка будет служить «протезом эго» для каждого человека, с помощью которого будут совершаться финансовые трансакции, коммуникации и т.д. Люди смогут передвигаться по планете беспрепятственно, так как в любой точке мира будут находиться терминалы, с помощью которых можно подключиться к глобальной сети. Это Ж. Аттали называет «новым кочевничеством».
С помощью генной биоинженерии удастся найти способы избавиться от многих болезней и усовершенствовать человеческую природу.
Глобальный мир станет пиком человеческой истории, и постепенно все общества сольются в единое мировое государство, управляемое по принципам «порядка Денег» и основанное на постоянном техническом прогрессе и развитии. Все преграды на пути глобального порядка постепенно будут упразднены, и даже самые радикальные противники глобализации убедятся в ее преимуществах.
Глобальный мир, согласно Аттали, на первых порах будет состоять из трех новых экономических пространств:
1) американское пространство, объединяющее обе Америки в единую финансово-промышленную зону;
2) европейское пространство, возникшее после экономического объединения Европы;
3) тихоокеанский регион, зона «нового процветания», имеющая несколько конкурирующих центров Токио, Тайвань, Сингапур и т.д.
Между тремя интегрированными пространствами, по мнению Ж. Аттали, не будет существовать никаких особых различий или противоречий, так как и экономический и идеологический тип будет во всех случаях строго тождественным («порядок Денег»). Единственным различием будет географическое месторасположение наиболее развитых центров, которые концентрически структурируют вокруг себя менее развитые регионы, расположенные в пространственной близости. Позже эти зоны сольются в новую общепланетарную систему.
§ 1.3 Т.Фридман, Дж. Бхагавати: гиперглобализм
Сходные с «ранним» Ф. Фукуямой и Ж. Аттали взгляды исповедует известный американский журналист Томас Л.Фридман, описывающий в своей книге «Плоский мир»[34] и в других работах[35] новую картину миропорядка, где глобализацию остановить невозможно. В отличие от Фукуямы, Томас Фридман до сих пор придерживается именно этой позиции. Если кто-то попытается уклониться от глобализации, считает Т.Фридман, то заплатит огромную цену технологического отставания, экономической стагнации, маргинализации в международном сообществе и, наконец, добровольного или «под воздействием обстоятельств» включения в глобальные процессы. В открытом мире могут существовать только «открытые общества»; попытка закрыться в условиях всепроникающих информационных технологий заведомо обречена. Поэтому у глобализации нет альтернативы, и сегодня стоит не вопрос: «глобализация или не глобализации», а вопрос: «глобализация какими темпами, с какими нюансами, в каких приоритетных областях и т.п.».
Столь же оптимистического взгляда на процесс глобализации придерживается известный экономист Джагдиш Бхагавати[36]. Он утверждает, что глобализация есть однозначное благо для всех развитых и неразвитых обществ, поэтому она должна разворачиваться и вширь и вглубь, включая беднейшие страны, которые получают тем самым шанс ускоренно пройти важнейшие этапы развития. При этом он подчеркивает, что глобализации не нужно иметь «человеческое лицо», поскольку она и так его имеет (в отличие от колонизации или эпохи идеологического противостояния двух систем). Д. Бхагавати отождествляет глобализацию (как интеграцию всех обществ в одну планетарную социально-экономическую систему) с экономическим ростом, и поэтому настаивает на том, что сам факт включения стран в глобальные процессы может вполне заменить наличие у них стратегии экономического и социального развития. Глобализация видится ему единственным ответом на все существующие вопросы.
Можно сказать, что смысл гиперглобализма заключается в следующем:
· глобализация считается однозначным благом, а ее издержки незначительными;
· глобализация представляется объективным процессом, к которому направлена вся логика истории человечества;
· глобализация расматривается как принципиально состоявшаяся, прошедшая «критическую точку» и далее намеревающаяся решать только технические (а не исторические, политические или идеологические) вопросы;
· глобализация декларируется как ответ, ставить под вопрос который бессмысленно.
Такой подход был преобладающим сразу после крушения СССР.