2018-2 Демурин М.В.

24.10.2018 Путин и Трамп. Национальное самосознание против глобализма

  

Елена Черенкова © ИА REGNUM

Найдут ли Владимир Путин и Дональд Трамп общую платформу в преодолении основного противоречия современности? 

То, что президент США Дональд Трамп провозгласил себя националистом вскоре после того, как это, беседуя с участниками заседания Валдайского клуба, сделал президент России Владимир Путин, не очень-то и удивило. Во-первых, «тренд» сейчас такой — что в Старом Свете, что в Новом, что в Азии, а во-вторых, некая «перекличка» в политической повестке между лидерами России и США в последний год для многих — явление очевидное.

Национализм, с какой стороны на него ни взгляни и что под ним ни понимай, — явление, противоположное глобализации. Заявляющий об этом Дональд Трамп прав. Владимир Путин, в свою очередь, неоднократно в последние годы критически высказывался о глобализме. И всё же то, что называет национализмом президент США, не то же самое, что имеет в виду, говоря о национализме, президент России.

В США понятие национализма в общественном восприятии было и остаётся понятием преимущественно положительным. Среди тех, кто приехал в Америку сто и более лет тому назад, это точно так. Национализм для них, однако, — это то, что мы называем патриотизмом. Многонациональным государством американцы свою страну не считают.

В России всё иначе. Мы государство многонациональное, хотя с нехарактерными для других многонациональных государств пропорциями. По Всероссийской переписи населения 2010 года, русских в нём почти 81 процент. Ближайший по численности этнос — татары — составляют 5,3 процента. Численность большинства проживающих в России народов — меньше полпроцента от общего числа её граждан.

В Советском Союзе и Российской Империи пропорции были другими, но русский этнос всегда преобладал. Соответствующей была и его роль в создании страны и государства. Когда Владимир Путин, выступая перед «валдайцами», подчеркнул, что русский народ является в России государствообразующим народом, это был не реверанс, а констатация факта. Как полностью соответствовали исторической правде и его слова о том, что в нашей стране «изначально закладывалось очень толерантное отношение между всеми формирующими это государство нациями и представителями различных религий».

Тем более странной при такой истории является постоянно присутствующая с конца XIX века в общественной дискуссии в России (и в Советском Союзе тоже) боязнь некоего «русского шовинизма», «великодержавности», «пещерного национализма».

На протяжении всего XX века понятие национализма в нашей стране извращалось и властями, и самими носителями идей национального самосознания. Положительные определения национализма как чувства искренней и созидательной национальной гордости, ответственности, любви к своему народу, которые давали многие заслуженные люди России (Данилевский, Менделеев, Скобелев, Ильин, другие), целенаправленно предавались забвению; предпочтение отдавалось негативистскому отношению к этому понятию, свойственному проповеднику «общечеловечности» Владимиру Сергеевичу Соловьёву.

Владимир Соловьёв

Учитывая, что он же — на мой взгляд, незаслуженно — был провозглашён своего рода «отцом» русской философии, это имело долгосрочный отрицательный эффект. Через перестроечную «общечеловечность» (чего она стоила и для чего насаждалась, мы сегодня вроде бы разобрались) такое понимание перекочевало в современную Россию.

Примечательно, что столь же непримиримым противником национализма был антипод религиозного философа Владимира Соловьёва марксист Владимир Ленин. «Марксизм непримирим с национализмом, будь он самый «справедливый», «чистенький», тонкий и циви­лизованный. Марксизм выдвигает на место всякого на­ционализма — интернационализм…», — писал он в 1913 году в «Критических заметках по национальному вопросу». Писал, на мой взгляд, в политическом наваждении, ибо любому мало-мальски подкованному в лингвистике человеку (а Владимир Ульянов, напомню, закончил классическую гимназию) должно быть понятно, что «поставить» интернационализм на место национализма нельзя, национализм всегда будет в интернационализме присутствовать, поскольку является корнем и самого этого слова, и сутью соответствующего понятия. Только испытывая чувство любви к своему народу, сыновье чувство, можно действительно проникнуться уважением к другим народам, к их представителям, строить на этой основе с ними близкие отношения совместной жизни и сотрудничества.

Владимир Ленин. 1887

Именно такой национализм, такое чувство национального самосознания является преобладающим среди русского этноса. То, что постоянно у нас фигурирует под названием «национализм», — явление маргинальное. Даже не очень и понятно, для чего этим жупелом «пещерного национализма» постоянно машут перед нашими лицами.

Возможно, делают это, следуя логике притчи о мальчике, которого бьют, отправляя за водой и приговаривая, что главное — не разбить кувшин.

— Так он его ещё не разбил?!

— Когда разобьёт, поздно будет!

— А если условный «мальчик», из которого «выбивают» национализм, обозлится и убежит? — спросим мы.

— Куда же русские из России убегут? — ответят нам, — Патриотизма для них достаточно.

Между тем пропагандистски опорочить или на деле превратить в свою противоположность можно любое явление. Не зря великий русский писатель Лев Толстой в своей работе «Христианство и патриотизм» (1893 — 1894) писал:

«Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых — отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм».

Но тот факт, что в российских верхах того времени Лев Толстой увидел именно такое лицо патриотизма, вовсе не значит, что патриотизм плох сам по себе.

Он не плох. Просто патриотизм — это ответственность преимущественно вертикальная: перед своей страной, её историей, нынешним государством. Национализм, или, чтобы никого не дразнить, национальное чувство, — это ответственность горизонтальная, перед каждым твоим сородичем по твоему народу. Для многих в современной России такая ответственность — «нагрузочная», излишняя: государство мы любим, оно даёт нам возможность жить в достатке, пользоваться многим, а вот отвечать перед народом, совеститься, что он в массе своей живет в десятки, если не сотни, раз хуже тебя, — это перебор.

В целях дополнительной дискредитации национализма у нас принято говорить, что именно они, националисты, развалили Советский Союз. Но развалили-то Советский Союз не они. Вернее, не они были главными. Во главе этого процесса стояли, наоборот, космополиты, либералы-западники. И вовсе не желание оказаться в «национальных государствах» было у этих деятелей на первом месте. Они мечтали отказаться от социализма, утвердиться в капитализме, «на Западе». Главный могильщик СССР Борис Ельцин — он что, был националистом? Прибалтийские атлантисты, находящиеся на содержании у европейских и американских либералов и глобалистов, они что — радетели за истинное национальное самосознание?

Да, эти деятели использовали ущемлённое чувство национального самосознания и русского, и других народов СССР, разжигали это чувство. Но что же всё-таки является более правильным: отказывать в праве на национальное самосознание или снимать причины, ведущие к его ущемлённости?

На этот вопрос свой ответ дал Иосиф Сталин, выступая на совещании по созыву учредительного съезда Татаро-Башкирской Советской Республики 16 мая 1918 года:

«Национализм — это та последняя позиция, с которой нужно сбросить буржуазию, чтобы окончательно победить её. Но пройти мимо национального вопроса, игнорировать и отрицать его, как это делают некоторые наши товарищи, это ещё не значит разбить национализм. Далеко нет! Национальный нигилизм только вредит делу социализма, играя на руку буржуазным националистам. Чтобы разбить национализм, нужно, прежде всего, поставить и разрешить национальный вопрос».

Возможно, Сталин считал, что от национального нигилизма недалеко и до нигилизма государственного. Может быть, имел и другие причины уже тогда говорить именно так.

Иосиф Сталин

Для меня, однако, очевидно, что народный комиссар по делам национальностей прекрасно понимал, какой важный дополнительный импульс придаст правильное использование национальной мотивации и в борьбе за установление власти Советов, и в отражении внешней агрессии, то есть в решении приоритетных задач молодого Советского государства.

Точно так же эта энергия способна придать дополнительный импульс в решении приоритетных задач сегодняшней России. 18 октября Владимир Путин сказал о многих из них, но одну выделил особо. Это та задача, подчеркнул он, для решения которой требуется настоящий героизм: защита цивилизации от язв сегодняшнего дня.

Куда эти язвы, включая терроризм, уходят корнями? В глобализацию.

С глобализацией и глобалистами, как мы уже отметили, готов бороться и Дональд Трамп. У него своё, своеобразное, понимание интересов, которые преследуют глобалисты («это люди, — считает он, — которые хотят, чтобы дела шли хорошо во всем мире»), мы думаем иначе, но во второй части его высказывания налицо совпадение: и американские, и российские, и другие глобалисты «не заботятся о своей собственной стране».

Итак, понимание национализма у нас с американцами разнится, но главная цель его применения — борьба с язвами глобализации и самими глобалистами — совпадает. И это весьма и весьма значимо, ведь основное противоречие сегодняшней эпохи состоит именно в борьбе между глобалистами и выражающими их интересы структурами мирового управления, с одной стороны, и сторонниками сохранения суверенитета государств и национальной самобытности народов, с другой.

Получится ли у Владимира Путина и Дональда Трампа этим совпадением воспользоваться?

 

https://regnum.ru/news/polit/2506323.html