Эрос и магия в эпоху Возрождения. 1484 Ч2

Автор: Кулиану Й.П.

Миросозерцание Хозяев Мира. Классика. Категория: Кулиану Йоан Петру

Страница 13 из 20

2. ЧТО ПРЕДВЕЩАЛ 1484 ГОД?

Трактуя историю так, как это привыкли делать наши современники, мы придаем значение лишь событиям, которые в ренессансном обществе вряд ли выходили из ряда второстепенных. И наоборот, откровенно не замечаем того, что в их глазах определенно было наполнено ключевым смыслом.

Судя по нынешним историческим хронологиям, 1484 год ничем особенным не выделялся: Колумб еще не отправился в плавание, турки осаждали ворота Запада не чаще обычного, не успела вспыхнуть неаполитанская война, из-за которой по всей Европе распространится «интересная» болезнь — сифилис, и, наконец, до Реформации тоже пока далеко... К этому времени относится лишь рождение Лютера, да и то у современных авторов чаще фигурирует 1483 год, поскольку сам Лютер называл то одну, то другую дату.

Так что мы с известным удивлением обнаруживаем, что астрологи той поры придавали 1484 году колоссальное значение. По крайней мере, в данном случае мы сталкиваемся не с апостериорными версиями: ведь все, кто ожидал от 1484 года зримых и ощутимых явлений, остались глубоко разочарованы.

Аль-Кинди первым в исламском мире обратился к философским трудам Аристотеля, став основоположником перипатетизма на мусульманском Востоке. Ему принадлежат «Обзор сочинений Аристотеля», «О пяти сущностях», «О ближайшей причине возникновения и уничтожения», «Об определениях и описаниях вещей». Аль-Кинди составил сочинения «О применении индийской арифметики», «О гармонии чисел», «О единстве с точки зрения числа», «О правильных многогранниках», «О приближении хорды круга», «Об изопериметрической задаче», «О делимости величин до бесконечности и параллельных линиях», «О дешифровке криптографических сообщений», «О построениях на сфере», «О проектировании сферы на плоскость», «Об определении расстояний до горных вершин», «О построении солнечных часов», «О геометрическом построении астролябии», «Об армиллярной сфере», «Об определении расстояния до Луны», «О небесных явлениях», «О движении планет» и др. Аль-Кинди переводил античные трактаты о гармонии, в которых музыкальные интервалы представлены в виде числовых отношений. Он впервые на Востоке нотировал музыку с помощью арабских букв и табулатуры для уда. Автор книг «О мелодии и звуке», «Об опытах составления мелодий», «О гармонии», «О ритме», «О делении канона», «О важных разделах музыки». Аль-Кинди написал книги «О лучах», «О зажигательных зеркалах», «О причине голубого цвета неба», «О причине приливов и отливов», «О причине снега, града, молнии, гроз, грома», «О дождях, ливнях и ветрах», «О различных видах мечей и железе хороших клинков и местностях, по которым они называются», «О фармакопее», «О химии благовоний и дистилляций». последняя, содержит более ста рецептов ароматных масел, бальзамов, ароматических вод и имитаций дорогостоящих лекарств. Книга также описывает 107 методов и рецептов для создания духов и оборудование для производства парфюмерии, например, перегонного куба алембик, который все ещё носит древнее арабское название.

Аль-Кинди, с теорией звездного излучения которого мы уже знакомы, описал случаи полного соединения планет и теоретически обосновал их влияние на судьбы религий. Полные соединения зависят от периодических соединений высших планет — Юпитера и Сатурна, — ибо они движутся медленнее других. Как утверждает Аль-Кинди, бывают «малые соединения, происходящие каждые двадцать лет, „средние" — каждые двести лет, и, наконец, большие — каждые девятьсот шестьдесят лет. Именно они решающим образом влияют не только на осязаемый мир, но также на политику и религию; каждое большое соединение открывает в истории новую веру»⁴. Христианское средневековье было знакомо с теорией Аль-Кинди по сочинению его ученика Альбумасара Liber magnarum coniunctionum [«Книга великих планетарных соединений»]. Сквозь призму этой теории Роджер Бэкон рассматривает даты рождения великих исторических личностей и истинных (как и ложных) пророков, обозначив интервал между ними в триста лет. В этом перечне мы встречаем сначала Александра Великого, затем Иисуса, Мани и Магомета⁵.

Действительно, coniunctio magna, то есть большое соединение, наблюдалось в 7-6 годы до н. э. в знаках Рыб и Овна. Кеплер, подробно изучавший coniunctio magna 1604 года (в созвездии Стрельца), написал два трактата (De Stella nova, «О новой звезде», и De Vero anno, «Об истинном годе»), посвященных поиску «всамделишной даты» рождения Спасителя.

При соединении 1604 года на небосводе появилась новая звезда, «в том самом месте, где совместились три [высшие] планеты»⁶. Кеплер считает, что именно эта новая звезда возвестила о рождении Иисуса и стала звездой трех волхвов: «Такое влияние больших соединений на бытие людей не объясняется одними лишь явлениями природы; сам Господь должен был расположить светила, как Ему виделось: ибо известно, что создает Он на небесном своде большие соединения звезд, великолепных и extra ordinari, или же другие чудесные творения промысла Своего. Недаром определил Он день прихода в этот мир Христа, спасителя нашего, в тот самый час, когда большое соединение наблюдалось в знаках Рыб и Овна, circa punctum equinoctialem [около точки равноденствия], отметив это двойное событие — Рождество на земле и соединение планет в небесах — новой звездой; по ней указал Он трем восточным царям путь к Палестине, к городу Вифлеему и яслям, в которых только что появился на свет царь иудейский»⁷. Кеплер не единственный ждал, что будет после парада планет 1604 года; составители розенкрейцеровских манифестов тоже решили сыграть на этом событии, назвав 1484-й годом смерти Христиана Розенкрейца, а 1604 — датой открытия его гробницы; хронологически это точно соответствовало отрезку времени между двумя большими соединениями планет⁸. Не стоит удивляться, что «розыгрыш» розенкрейцеров взбудоражил пылкие умы тогдашней Европы: даты полностью совпадали с астрологическими данными, так что после 1604 года ожидалось обновление мира. Весть о существовании тайного ордена, основанного Христианом Розенкрейцером, лишь умножила надежды, зародившиеся в обстоятельствах, на значимость которых указал Кеплер. Когда Иоганн Валентин Андреэ, один из непосредственных авторов этих текстов, назвал розенкрейцеровские манифесты ludibrium — то есть шуткой, которой они собственно и являлись, — ему не поверили. А Ф. А. Йейтс объясняет погоней за розенкрейцерами сложные жизненные перипетии Декарта: он, так сказать, напал на их след⁹.

Кеплер не первым и не последним обратился к гороскопу Иисуса Христа. Тон в этом хоре голосов задал кардинал Петр д'Альи (1350-1425), его примеру в эпоху Возрождения последовали знаменитый астролог Лука Гаурико, а также не менее известный Джероламо Кардано. Гороскоп, составленный д'Альи и уточненный Кардано, стал отправной точкой для всех последующих попыток, к которым относится, например, сочинение Эбенезера Сибли (A New and Complete Illustration of the Occult Sciences, «Новое и полное представление оккультных наук», 1790). О чем можно прочесть в гороскопе Христа? О всевышнем происхождении, об основании царского дома, о непорочном зачатии, о смирении, осуждении и распятии¹⁰, — словом, здесь вся история его земной жизни и смерти. Разумеется, раз уж этим занимались кардинал и епископ (Гаурико), значит, и сам предмет, будучи незаурядным и по-своему опасным, все же ограниченно дозволялся. В самом деле, если признать тезис о двоякой сущности Иисуса — божественной и человеческой, — то не будет абсурдным и проецирование астральной судьбы на человека. Разумеется, Церковь неодобрительно смотрела как на такие попытки, так и на астрологию в целом.

Вычисления Д'Альи, Гаурико и Кардано, связанные с рождением Иисуса, основаны на традиционных данных; Кеплер произвел расчеты по состоянию на весну 6 года дохристианской эпохи, а Сибли, — непонятно почему, — на 25 декабря 45 года христианства. У Кеплера, находившегося под влиянием астрологических событий 1604 года, наиболее тонкий подход: он связывает рождение Спасителя с coniunctio magna и появлением «новой» звезды.

Теория соединения планет, проистекающая из учений Аль-Кинди и Альбумасара, оказалась связана со многими теориями космических циклов, сформулированными Роджером Бэконом, Пьетро д'Абано, Иоганном Тритемием, Адамом Накемозером, Кеплером... Между ними нет стройного единства, но тем не менее все они основаны на данных Аль-Кинди, которые В. Э. Пекерт излагает так: «Соединение высших планет происходит каждые двадцать лет; при этом четыре раза подряд меняются знаки триады [треугольника]; наконец, по прошествии двухсот сорока лет, осуществляется переход к следующей триаде согласно очередности знаков, и цикл повторяется; то же самое происходит в третьей и четвертой триадах. После четырех циклов по двести сорок лет (всего девятьсот шестьдесят) все приходит в исходную точку, к первому знаку первой триады, на исходную ступень, и переходом к следующей ступени знаменуется новый цикл. То есть выделяются три периода или три основных цикла:

1) малый, продолжительностью в 20 лет, между двумя соединениями;

2) средний, 240 лет, с переходом от одной триады к другой;

3) большой, 960 лет, когда планеты возвращаются к исходному расположению зодиака.

Последний цикл, составляющий почти тысячелетие, подразумевает полное обновление мира — и предполагает, в частности, распространение новой религии. Средний цикл связан с большими политическими потрясениями, сменой правления и другими вехами. Наконец, с малым циклом обычно совпадают важные события: наследование короны, революции и иные государственные кризисы»¹¹.

При буквальном подходе к этим цифрам 1484 и 1604 годы не попадают в список соединений. Однако важные соединения наблюдались в 1345 году в созвездии Водолея, в 1484 году в Скорпионе и в 1604 году в Стрельце. В декабре 1348 года в трактате Summa astrologiae iudicialis de accidentibus mundi [«Суть астрологии в ее видении земных событий»] английский астролог Джон Эшенденский так прокомментировал масштабную эпидемию чумы, недавно обрушившуюся на Европу: «Об этом я и писал в 1345 году. Все предсказанное мною из вышеупомянутых событий сообщалось с мнением многих астрономов. После 1345 года несчастья, на которые я указал, стали происходить повсеместно. Смертей в 1347 и 1348 годах было столько, что казалось, мир вот-вот перевернется, многие края, города и деревни опустели; мало кто выжил, да и они бежали с насиженных мест, бросая дома и добро; никто не решался посещать больных или хоронить мертвых, ибо боялись заразиться»¹². Выходит, на самом деле периодичностью значимых соединений следует считать не двести сорок, а от ста двадцати до ста сорока лет.

Поскольку Джон Эшенденский в 1348 году ссылается на более раннее пророчество, которое до нас не дошло, мы можем предположить, что сформулировал он его постфактум. Зато известно, что в XV веке в Италии ждали пришествия пророка¹³, который должен был родиться или объявиться в 1484 году. В октябре 1484 года голландец Пауль Миддельбургский, епископ Урбино, составил Pronostica ad viginti annos duratura [«Прогноз на следующие двадцать лет»] и попытался пространно обосновать предстоящее рождение, исходя из того, что влияние планетных соединений продолжается двадцать лет. Следовательно, в 1503 году на свет мог появиться «младший пророк», чья деятельность продолжалась бы девятнадцать лет¹⁴. Эти выводы использовал в своей книге Practica немец Иоганн де Клара Монте (Лихтенбергер); Пауль Миддельбургский заявляет о плагиате в опубликованном в 1492 году труде Invectiva in superstitio-sum quemdam astrologum [«Выпады против одного суеверного астролога»], что, впрочем, не помешало пророчествам Лихтенбергера вызвать позднее большой резонанс на севере Европы, поскольку в них усмотрели чудесным образом предсказанное рождение Лютера. Вот как трактовал Лихтенбергер совпадение Юпитера и Сатурна в знаке Скорпиона 25 ноября 1484 года: «Это примечательное созвездие и совпадение звезд указывают, что должен родиться пророк, который блистательно истолкует Писание, будет давать ответы, глубоко почитая божественное, и приведет к Богу людские души. Ибо астрологи именуют „младшими пророками" тех, кто привносит изменения в законы, создает новые обряды или по-новому проповедует слово, которое люди полагают божественным [...].

Говорю, что в землях под влиянием Скорпиона [то есть в Германии] родится пророк, и что прежде в небе твориться будут события наистраннейшие и редчайшие, но невозможно сказать, в каком конце тех земель это случится, к югу или к северу, ибо мнения ученых мужей множественны и неоднозначны. Альбумасар полагает, что произойдет это к югу, в знаке воды. Но астрологи в большинстве своем склоняются в пользу севера. Как бы ни то было, говорит Машаллах, родится он в краю, где умеренны как жара, так и сырость [...].

Видно монаха в белой сутане, на чьих плечах стоит дьявол. У монаха широкий плащ, ниспадающий до земли, с широкими рукавами, и другой, юный монах за ним следует [...].

Наделен он будет мыслью живой, знаниями овладеет многими и великой мудростью; между тем из уст его часто будет исходить ложь, и воспалится разум его. А коль скоро соединение происходит в доме Марса и в сумерках, будет он, подобно Скорпиону, выбрасывать яд, что у него в хвосте. Многие кровопролитья случатся из-за него. И раз уж провозвестник его — Марс, видно, упрочит он веру халдейскую — так свидетельствует Машаллах»¹⁵.

Вполне вероятно, что Лютер родился 10 ноября 1483 года, но Филипп Меланхтон, твердо веривший в астрологию, связал его рождение с пророчествами Лихтенбергера; в результате появились иные даты, а именно 22 октября и 23 ноября 1484 года. Самый популярный тогда астролог Лука Гаурико рассчитал гороскоп Лютера на 22 октября, по состоянию на десять минут второго ночи; в этом предсказании все легко распознавали риторику и участь еретика. С другой стороны, немецкие астрологи Карион и Рейнхольд, сочувствовавшие Реформации, сделали расчет, исходя из той же даты, но только на девять утра, и результат оказался совсем иным.

Подоплека здесь — в предпочтениях самих астрологов, склонявшихся в ту или иную сторону. Ни у кого, впрочем, не вызывало сомнений, что явление «младшего пророка», которого ждали как в Италии, так и на севере Европы, придется на 1484 год вследствие соединения Сатурна и Юпитера в триаде под знаком воды: в этом утверждении и Пауль Миддельбургский, и Иоганн Лихтенбергер категоричны.

Последствия соединения проявятся также совсем в другой сфере. При том, что иначе как a posteriori объяснить их было нельзя, это объяснение все же широко распространилось и утвердилось. Как известно, в XTV веке чума косила всех без разбора, однако сифилис, — считавшийся разновидностью чумы, — с XVI по XIX век нанес не меньший ущерб. Принесенная из Америки «французская болезнь» приняла размах страшнейшей эпидемии во время походов Карла VIII на Неаполь (в 1495 году)¹⁶. В самом начале XVI века Иозеф Грюнпек, придворный астролог Максимилиана I Австрийского, дал астрологическое объяснение этого феномена в своем Tractatus de Pestilentiali Siorra sive Mala de Frantzos, Originem Remediaque Ejusdem Continens. Compilatus a venerabili viro Magistro Joseph Grunpeck de Burckhausen super Carmina quaedam Sebastiani Brant utriusque Juris Professoris [«Трактат о чумной напасти или французской болезни, содержащий ее причину и средства ее лечения. Составлен уважаемым мужем, магистром Иозефом Грюнпеком из Буркхаузена на предмет известных песен Себастьяна Бранта, профессора церковного и общего права»]¹⁷. Вот что он писал: «На мир обрушилась эта жестокая, доселе невиданная и уму непостижимая болезнь, французская хворь, которую вследствие соединения планет [1484 года] из Франции перенесло на север Италии, а оттуда в Германию; случилось это, как мы теперь видим, потому что над Францией властвует Юпитер; а это планета жаркая и влажная»¹⁸. Эту трактовку повторяет и развивает астролог <Жан> Астрюк (1684-1765[6?]) в трактате De morbis venereis [«О венерических <буквально: любовных — от имени богини любви, Venus, Венеры> болезнях»] 1736 года¹⁹.

Примечательно, что местная обработка с применением ртути — которая практикуется по сей день и по-своему эффективна, — изначально предлагалась как средство от malum de Frantzos [французская болезнь]²⁰ астрологами и алхимиками.

Эпидемия сифилиса и рождение реформатора Лютера — пример осязаемых следствий, позднее приписывавшихся соединению планет 25 ноября 1484 года. Но то, что нельзя было осязать, оказалось куда более значимым.

Марвин Харрис, один из наиболее выдающихся представителей американской экологической антропологии, назвал недавно охоту на ведьм, начавшуюся в конце XV века, тактической уловкой Католической церкви, пытавшейся отвлечь общественное внимание: действительно, когда дух подозрительности проник во все группы населения Европы, он стал главным союзником Церкви, позволяя ей еще жестче контролировать своих подданных. Харрис считает, что в сущности Witchcraze [англ. повальные гонения на ведьм] — это попросту весьма изощренная реакция духовных властей на хилиастические и крестьянские движения, представлявшие, в свою очередь, существенную и непосредственную угрозу существовавшему тогда религиозному и светскому порядку. Всамделишная цель гонений состояла с том, чтобы через преследование маргиналов создать атмосферу страха, помешав образованию и распространению новых идей и массовых движений²¹.

Нам не кажется, что папа Иннокентий VIII мог преследовать столь далеко идущие цели. Историки сходятся на том, что знаком к началу охоты на ведьм стала булла Summis desiderantes affectibus [«От всей души желая...», папские буллы именуются по их начальным словам]. Поразительна дата ее обнародования: 5 декабря 1484 года, сразу вслед за соединением планет 25 ноября!

Известно, что Иннокентий VIII был решительным противником магии, астрологии и каббалы; он подверг преследованиям Пико делла Мирандола и угрожал канонику Марсилио Фичино. В связи с этим его постоянно информировали о том, что происходит в сфере оккультных наук. Одно событие, не менее значимое, чем соединение планет 1484 года, о котором в октябре он мог прочесть в предостерегающем трактате Пауля Миддельбургского, неминуемо должно было удвоить его опасения. Еще через несколько лет из опуса Лихтенбергера понтифик узнал бы, что «младшим пророком», с которым ему, возможно, предстоит бороться, окажется монах в белых одеждах... Вполне вероятно, на этот раз Иннокентий VIII был уверен в беспочвенности астрологических измышлений, которые, впрочем, немало влияли на толпу и могли быть использованы против интересов Католической церкви. В то же время он воздерживался от жестких ударов по образованным и влиятельным мужам, ведь некоторые из них занимали важные духовные посты. Тем не менее он позаботился о том, чтобы подготовить почву для своего более удачливого последователя, которому в других обстоятельствах ничто не помешает заставить их замолчать (спустя столетие, при Сиксте V, так и выйдет). А пока Иннокентий VIII просто запустил гигантский механизм подавления, направленный против народной магии, питая, быть может, смиренную надежду, что рано или поздно ему удастся покуситься и на магические практики просвещенных мужей.

Предсказания, в которых папа Иннокентий VIII заглядывал далеко в будущее, публикуя в 1484 году свою буллу, не просто сбылись, а, вероятно, превзошли все его самые глубокие чаяния. Папа не мог знать, что нежданная помощь придет к нему со стороны того, кого он так опасался, — «младшего пророка», которого ждали в тот год: Мартина Лютера.

Не исключено, что последователи Иннокентия собирались продолжить осуществление его тайных замыслов. Для этого им нужны были одаренные и знающие сподвижники, как Пико делла Мирандола. Неудивительно, что, будучи хорошо осведомленным о намерениях Римской курии, Мирандола взялся за написание большого трактата против астрологии. В начале XVI века — как следует из сочинений аббата Тритемия и Бернардо де Комо [Бернардо Ратеньо (сер. XV в. — 1512), происходившего из города Комо в Ломбардии, доминиканского теолога и деятеля инквизиции, автор трактата «О ведьмах» (1508)], — булла Иннокентия VIII сыграла свою роль, и преследования колдуний приняли более систематичный характер. Однако курия стала утрачивать к ним интерес, поскольку пророчества 1484 года не сбылись, и до 1517 года в Европе настало затишье. Некоторые законоведы, как Андреа Альчато или Джанфранческо Понцинибьо, ставили под сомнение авторитет Церкви в процессах над ведьмами; их либеральный скептицизм, вероятно, увлек бы большинство, если бы не Лютер. Появление столь влиятельного врага позволило Церкви пойти на крайние меры, которые Иннокентий VIII начал подготавливать в 1484 году, издав буллу Summis desiderantes affectibus [«От всей души желая...»].