Часть 14
18.04.2021 Мировая экономика: рыночная стихия или олигархический «госплан»? РУССТРАТ
Часть первая.
Почему глубинное государство не играет по правилам "рынка"?
Когда в СССР разворачивалась «перестройка», широкое распространение получила дискуссия между планом и рынком. Те, кто ее организовал, противопоставляли «демократический» рынок «тоталитарному» планированию. И очень любили вспоминать критику социализма апологетом либеральной стихии Ф.А. фон Хайеком, который называл его заблуждением самонадеянного разума.
Однако после кризиса 2008-2009 годов на самом Западе необычайную популярность вдруг приобрел К. Маркс, переживший сразу несколько переизданий. Изучение марксизма, советского опыта охватило, прежде всего, элитарные учебные заведения. И стало понятно, что интерес к тому, как все устроено на самом деле, связан с желанием не переустроить жизнь в соответствии с этими знаниями, а с их помощью манипулировать обществом.
Именно тогда и прояснилось подлинное соотношение между планом и рынком, которое тщательно скрывается от общественности. План – это стратегия, рынок – тактика; они не только совместимы, но и неразделимы. Экономическая эффективность обеспечивается их сочетанием, что наглядно демонстрирует опыт современного Китая.
Одних стратегий развития, как справедливо пишет в своей статье директор Института РУССТРАТ Елена Панина, мало: «У нас масса стратегий, концепций, прогнозов, основных направлений и так далее, называемых документами стратегического планирования. В итоге, стратегий много, а планирования нет.
Для достижения в кратчайшие сроки нужных социально-экономических и геополитических результатов нам критически необходимо задействовать советский опыт государственного планирования и управления, который позволит концентрировать на указанные цели бюджетные, административные и прочие ресурсы, а главное, обеспечить их целевое использование».
«Глубинное государство»
Чтобы замаскировать связь плана и рынка политические процессы, вопреки марксизму, отделяют и противопоставляют экономике. Методологически это осуществляется следующим образом. Политика формируется официальными документами – межгосударственными договорами и соглашениями, хартиями, уставами и прочими документами различных международных организаций.
На внутреннем уровне - конституциями и законами, правительственными и парламентскими документами, программами и уставами ведущих партий. В них имеется экономическая составляющая и далеко не второстепенная, очень часто – ведущая. Поэтому утверждается, что экономика – будто бы производное от политики.
На самом деле это не так. В исследовании РБК за 2016 год указывается, что 47% консолидированного бюджета России формируется 50-ю ведущими корпоративными налогоплательщиками, прежде всего компаниями ТЭК, семь из которых входят в ведущую десятку [1]. Может быть так, что бюджет они формируют, а на политику, то есть на распределение бюджета, не влияют? Понятно, что нет.
Раскрывая признаки перехода капитализма в империалистическую стадию, В.И. Ленин в работе «Империализм как высшая стадия капитализма» еще более ста лет назад указывал на ряд факторов. Прежде всего на «концентрацию и монополизацию производства», а также на «самостоятельную роль банков», которые путем «слияния банковского капитала с промышленным» «образуют финансовую олигархию» [2].
Так сложился пул интересов, перенесенный из экономики в политику. В мае 1940 года, в связи с утверждением У. Черчилля премьер-министром Великобритании, разведка докладывала И.В. Сталину о влиянии на это назначение олигархических групп Б. Баруха и Э. Бивербрука.
В донесении указывалось, что «закулисным правительством США является НАП – Национальная ассоциация промышленников». И что «государственный аппарат США формируется руководством НАП из профессиональных буржуазных политиков, хорошо известных монополиям и полностью зависимых от них в экономическом отношении» [3].
Главное, что с тех пор изменилось, - на фоне ослабления промышленников укрепились позиции финансового капитала, которому неформального лидерства оказалось мало. В 1993 году в США вместо НАП появился НЭС – Национальный экономический совет. НЭС входит в администрацию на правах правительственного агентства; возглавляет его президент, а управляет работой советник по экономической политике, как правило выходец из финансовых (инвестиционных) компаний.
В функции НЭС входят координация внутренней и внешней экономической политики, подготовка аналитических докладов и проектов решений президента, мониторинг результатов. Иначе говоря, официальным правительством США является администрация, а фактическим – НЭС, который следит за тем, чтобы не ущемлялись интересы олигархов.
При этом США принадлежит решающий голос в международных финансовых организациях – МВФ, группе Всемирного банка (ВБ), ВТО и других. К этому добавим, что с 1815 по 1946 годы контрольным пакетом акций Банка Англии владело семейство Ротшильдов, получившее этот контроль с помощью аферы вокруг информации об исходе битвы при Ватерлоо.
В 1946 году Банк Англии был национализирован. Сегодня список акционеров засекречен, но имеется информация, что как минимум блокирующим пакетом владеет близкая к тем же Ротшильдам компания Jardine & Matheson Holdings; в свою очередь, Банк Англии, является главным акционером ФРС. А следом за ним в этом списке расположился ряд ведущих олигархических ФПГ с принадлежащими им глобальными банками.
Отметим, что современный список Forbes включает только индивидуальные состояния, коллективные в нем не указываются, и их размеры не оцениваются. Чтобы устранить этот пробел и увидеть олигархические расклады, недостаточно публичных документов – соглашений и контрактов.
Бизнес-интересы связаны прежде всего со структурой акционерного капитала, а также с системой перекрестного владения пакетами акций, из которой вытекают не только публичные, но и закрытые от общественности интересы. Не случайно эти сведения нередко скрываются; даже термины появились: «подставные собственники», «конечные бенефициары».
Официально владеть могут одни, а на самом деле это марионетки других, настоящих собственников, которые просто находятся в тени. В 2011 году были обнародованы результаты масштабного исследования, проведенного специалистами Швейцарского федерального технологического института (ШФТИ). Рассмотрев структуру капитала и внешние связи 43 тыс. банков и компаний, им удалось выделить некое «широкое ядро» в составе 1 тыс. 318 структур; в дальнейшем внутри него обнаружилось «узкое ядро», включающее 147 банков и компаний [4].
Последующие работы были засекречены, но в СМИ утекли их результаты; было выявлено «сверхузкое ядро» количеством в 10-12 теснейшим образом связанных между собой компаний по управлению активами («тотальных инвесторов») [5]. К конкретике этого вопроса еще предстоит вернуться; пока же постараемся выяснить механизмы политического участия этих интересов.
Всем хорошо знакома политическая карта мира, делящая его на замкнутые в своих границах государства. Но не все знают, что существует и другая карта, которую не публикуют в СМИ и учебных пособиях и вообще не афишируют; она отражает раздел мира на сферы влияния транснациональных банков и корпораций. Например, в Интернете нетрудно отыскать схему раздела нефтяного рынка США [6].
Если политико-административная карта делит территорию страны на 50 штатов, в каждом из которых имеется региональная система власти, то корпоративная карта включает три сектора. Восток США, прилегающий к Атлантике, контролируется конгломератом ExxonMobil вместе с саудовской Saudi Aramco и ARCO, тесно связанной с правящими в Ватикане иезуитами. Центр находится под контролем альянса Amoco и Chevron с Gulf Oil семейства Меллонов и британской «королевской» British Petropeum (BP).
Южная и западная части страны поделены между Chevron и Gulf Oil, а также Texaco, UNOCAL и британо-голландской Shell (Ротшильды). Учтем следующее. Exxon, Mobil, Amoco и Chevron представляют собой региональные филиалы разукрупненной в 1911 году Верховным судом США рокфеллеровской Standard Oil соответственно из Нью-Джерси, Нью-Йорка, Огайо и Калифорнии. Texaco – это вотчина нефтяных кланов Техаса; UNOCAL (наряду с Halliburton, – «карман» неоконсерваторов, контролируемый бывшим вице-президентом Р. Чейни.
Получается, что помимо политической власти президента и Конгресса, в США существует и корпоративная система власти. Именно она, действуя через агентуру влияния в политической сфере, в том числе во власти, обслуживает интересы ведущих олигархических кланов. Не только американских, но и иностранных, представленных в нефтяном секторе и в целом экономике США - британской и саудовской монархий и Ватикана.
И поскольку доллар эмитируется ФРС, которой владеют те же самые британские и американские семьи, и эта мировая резервная валюта по сути привязана к этой самой нефти, то, следовательно, «в доле» с ними находятся акционеры Банка Англии и ФРС. И возникает риторический вопрос: эта цепочка событий - разукрупнение Standard Oil, приход к власти в США В. Вильсона, создание ФРС, Первая мировая война – это все так случайно выстроилось? Или это долгоиграющий план?
В 1892 году олигархи, которые на протяжении уже ста лет вели борьбу за создание в США центрального банка, «прокололись»: наследили, приняв письменный документ, получивший название «Манифеста банкиров». Он долгое время считался фейком, пока в 1934 году его не опубликовало официальное издание Конгресса – «Ежегодник госслужащего» («Civil Servant’s Year Book»). Вот выдержка из этого документа:
«Вопрос о реформе тарифов должен быть форсирован через организацию, известную как Демократическая партия, а вопрос о протекционизме на основе взаимности должен быть в ускоренном порядке рассмотрен через Республиканскую партию. Разделив таким образом электорат, мы сможем переключить их растрачивание своей энергии на борьбу за вопросы, не имеющие для нас никакого значения…» [7].
Это известная технология «двух рук, управляемых одной головой», которую К. Маркс описывал как удержание олигархией власти путем попеременной ее передачи из одной руки в другую и обратно [8].
Если же говорить об идеологической стороне вопроса, то соединительной тканью между экономикой и политикой в современных США служит неоконсерватизм, который интегрирует программный глобализм американских элит с интересами израильского лобби на платформе «глобальной демократической революции».
Этот концепт, повсеместно продвигающий «цветные революции», был внедрен в 2003-2005 годах и является продуктом современного переоформления «мировой революции» Троцкого (основатели неоконсерватизма У. Кристол и М. Шахтман входили в IV Интернационал), а также синтеза троцкизма с либертарианством – крайним либерализмом, отрицающим социальную ответственность бизнеса и буржуазного государства. Не случайно неоконсерватизм широко представлен практически во всех американских администрациях, начиная с Р. Рейгана; именно с ним на Западе связана неолиберальная трансформация welfare state в 1980-е годы.
Что получается? Выступая в 2013 году на Всемирном Русском Народном Соборе (ВРНС), историк и политолог А. Фурсов призвал «изучать реальные субъекты современного мира – закрытые наднациональные субъекты», если «мы хотим познать мир и участвовать в игре на мировой арене» [9]. Восемь лет назад это предложение удалось списать на «конспирологию».
Однако президентство Д. Трампа с его противостоянием и последующим поражением так называемому «глубинному государству», наглядно показало роль и влияние подобных субъектов.
Обеспечивая теснейшее переплетение элитарных интересов на стыке сверхкрупного бизнеса и глобальной политики, а также отражая фактическое превращение капитала в экстерриториальную сверхдержаву, влияние которой отнюдь не ограничивается США, «глубинное государство» представляет собой надгосударственный институт по глобальному продвижению олигархических интересов. Но не организационно оформленный институт-учреждение, а более подходящий для «цифровой» эпохи бесструктурный институт-функцию.
Элементами «глубинного государства», обслуживающими конкретные сферы его интересов, служат частные аналитические агентства и «мозговые центры», частные корпорации ВПК, частные военные компании (ЧВК) и, по некоторым данным, частные стратегические ядерные силы (СЯС)*.
В пятом и шестом признаках империализма, В.И. Ленин указывал на «раздел мира между союзами капиталистов» и «войну великих держав за его передел» [10]. Здесь содержится ключ к пониманию феномена «глубинного государства» как совокупности наднациональных субъектов, о которых говорил А. Фурсов. Мир между собой делят олигархи, а войну за его передел, переход которой в активную фазу мы сейчас наблюдаем, ведут по сути приватизированные ими власти ведущих государств.
Глобальное экономическое управление: место в матрице
О том, что обозначает этот термин, уже много лет ведутся споры в рамках развернувшейся конкуренции между США и КНР. Американская сторона настаивает на «универсальных правилах» существующего миропорядка, который опирается на международные институты, обеспечивающие поддержание лидерства Вашингтона, китайская - на полицентричном равноправии с доступом к этим институтам развивающихся стран.
Именно поэтому в США называют Китай и его «тандем» с Россией «ревизионистским» пересмотром этих правил. Учитывая растущую мощь и влияние российско-китайского альянса, «глубинное государство», предпринявшее беспрецедентные усилия для свержения Трампа и привода к власти послушной марионетки Дж. Байдена, стремится форсировать формирование «нового миропорядка», выдвигая для этого различные версии его ускоренного внедрения.
Летом 2020 года, на фоне президентской кампании в США, был выдвинут проект «великой перезагрузки», предусматривавший перенос центра этих усилий на площадку ВЭФ – Всемирного экономического форума (Давос). Однако после смены власти в США появился параллельный проект, связанный с укреплением американского лидерства – так называемого «глобального концерта», с которым выступил президент Совета по международным отношениям (CFR) Р. Хаас [11].
Острота китайско-американской полемики отражается в попытках КНР заручиться широкой поддержкой в создании альтернативной системы глобальных институтов. В этом контексте уже созданы и функционируют ШОС и БРИКС, инфраструктурный проект «Пояса и пути», а также финансовые институты – Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) и Новый банк развития (НБР).
«Классическая» версия мира «универсальных правил», за который выступают «глубинные» элиты США, изложена французским экономистом Ж. Аттали, тесно связанным с Ротшильдами, бывшим советником Ф. Миттерана, в аппарате которого работал нынешний президент Э. Макрон, впоследствии главой ЕБРР и крупным идеологом глобализма.
По Аттали, демократия - это наилучшая политическая система, торговый строй - двигатель прогресса, всемогущество денег - самый справедливый порядок вещей. Он считает, что глобализация порождает элиту «новых кочевников», оторванных от национальных корней, являющихся придатками к кредитно-регистрационной карточке, кочующих по миру в поисках успеха.
Нищета в таком обществе будущего по-прежнему сочетается с богатством, только уже в глобальном масштабе. А сам мир будет представлять собой сочетание «глобального города» - сети из примерно двух-трех сотен мегаполисов, окруженных пригородами и соединенных между собой первоклассными коммуникациями и транспортными магистралями, и враждующей с ним «глобальной деревни» - территории архаики и регресса.
В книге «На пороге нового тысячелетия», которая вышла в 1992 году, Аттали описал модель «Нового миропорядка» как суммы трех «мировых порядков»: сакрального, силы и денег.
«Мировой порядок сакрального» - это «новая мировая религия», соединяющая западное христианство через протестантизм с иудаизмом и масонством. Из ведущих мировых религий извлекаются общие места, игнорируются различия и в рамках экуменического процесса выстраивается мировая религиозная иерархия во главе с иудаизмом*.
Масонская мутация христианства на Западе в религиозной сфере неотделима от мутации экономической и социальной сферы капитализма. Сначала в империализм, а затем, выражаясь терминологией К. Каутского, - в «ультраимпериализм», являющийся синонимом глобализма; это взаимосвязанные процессы.
«Мировой порядок силы» - это глобальная система институтов, выстроенная на разработках Римского клуба. Ключевое значение имеют три первых доклада. В докладе «Пределы роста» (1972 г.) сформулирована концепция «нулевого роста», основанная на ограничении рождаемости и промышленного развития.
Доклад «Человечество на перепутье» (1974 г.) предлагает систему международного разделения труда – «десятирегиональную» модель - с перспективой объединения регионов в три «мировых блока». Из доклада «Пересмотр международного порядка» (1976 г.) вытекает концепция «коллективного суверенитета» с поэтапной передачей государственных суверенитетов региональным и глобальным институтам.
В 1990 году вышел еще один программный доклад – «Первая глобальная революция», утвердивший приоритет глобальных проблем над государственной политикой; его появление в канун распада СССР подтверждает концептуальную управляемость этих процессов.
Упомянутая «трехблоковая» модель глобальной организации имеет институциональное оформление, обеспечивающее контроль англосаксонских центров глобализма над процессом глобализации. Эти институты образуют взаимосвязанную триаду CFR (Северная Америка), Бильдербергской группы или клуба (Северная Америка + Европа) и Трехсторонней комиссии (те же + Япония, а с 2000 г. АТР).
В последние годы в дополнение к этой триаде появляются секторальные НКО транснационального характера, охватывающие политику, бизнес, информационную сферу и т.д. (например, Транснациональная политическая сеть – TPN). В публичной сфере институциональным прикрытием регионально-блоковой структуры глобализма служат РЭК – региональные экономические комиссии, которые входят в структуру Экономического и социального совета (ЭКОСОК) ООН: Европейская, Западной Азии, Африки, Азии и Тихого океана, Латинской Америки и Карибского бассейна.
Важными показателями являются отсутствие такой РЭК в Северной Америке, что указывает на ее субъектность по отношению к регионам с РЭК, а также Brexit, с помощью которого от влияния ЕЭК освободилась Великобритания. Что касается Евразийской ЭК, то она в структуру ЭКОСОК не входит и представляет собой «самодеятельное» образование, отражающее глобалистские амбиции части постсоветских элит.
«Дорожную карту» управляемых глобальных перемен после разрушения СССР сформулировали решения Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992 г.), заявившие об «устойчивом развитии» как об идеологии глобализма, что летом 2020 года было подтверждено проектом «великой перезагрузки».
Методологически в этих документах экологическая безопасность выводится за рамки национальной безопасности, интернационализируется, объявляется вышестоящей по отношению к другим видам безопасности и навязывается под видом «борьбы с глобальными климатическими изменениями». Заложенная в этот подлог «широкая» трактовка экологии подчиняет ей экономическую и социальную сферу.
С 2000 года в системе ООН появился еще один институт – Всемирных саммитов по «Целям развития», с помощью которых доминирование экологических императивов было распространено также и на политическую сферу. Это – отдельная большая тема.
Выведенные Аттали «мировые порядки» сакрального и силы - это также самостоятельный вопрос; нас здесь интересует третий компонент – «мировой порядок денег», с которым и связана система глобального экономического управления.
Вместе с тем, следует подчеркнуть, что по мере продвижения глобалистского проекта между различными «мировыми порядками» обнаруживаются элементы координации, которые отражают их взаимную обусловленность и подчиненность единому проекту высшего уровня. Концепция «нового миропорядка», являясь весьма расплывчатой и неконкретной, указывает лишь его общие глобалистские контуры, не касаясь социальной начинки.
С появлением в рамках плана «великой перезагрузки» проекта «инклюзивного капитализма» во главе с иезуитской верхушкой Ватикана и лидерами глобального бизнеса, взаимодействие «мировых порядков» сакрального, силы и денег приобрело законченную проектную логику, которая соединяет его с разработками Римского клуба с помощью конвергенции.
Мир государств разрушается и трансформируется в мир корпораций, управление которым в рамках цифровой модели «оптимизируется», заменяя свободную конкуренцию тотальным монополизмом элит. Государственные полномочия передаются вверх и вниз – на транснациональный (глобальный) и региональный (локальный) уровни; интеграция экономик дополняется фрагментацией идентичностей.
Наследственно-иерархический принцип власти, свойственный корпоративному управлению, соединяется с ликвидацией института собственности и переходом к нормированному распределению материальных благ на основе лояльности. Власть таким образом «приватизируется», отчуждается от личности и общества и возводится в абсолют, которому придается видимость сакральной незыблемости, а непосредственные управленческие функции передаются искусственному интеллекту и осуществляются на основе технократического «прагматизма». На упомянутых принципах «Пределов роста» (1972 г.): свертывания промышленного производства и радикального сокращения численности населения.
Наиболее показательным здесь является признание капиталистического характера «инклюзивного» проекта, которое разоблачает распространявшиеся на протяжении десятилетий спекуляции об его якобы «коммунистической» природе.
Таким образом «новый миропорядок», являющийся продолжением нацистского «нового порядка», представляет собой завершающее звено последовательной тоталитарной, глобально-монополистической мутации капитализма, описанной В.И. Лениным в труде «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 г.), а также в целом ряде работ, отражающих полемику вождя Великого Октября с оппортунизмом, меньшевизмом и троцкизмом.
Продолжение следует...
* В январе 2018 года произошел инцидент с запуском двух ракет, сбитых затем американской ПРО, из акватории, прилегающей к территориальным водам КНДР, в направлении Японии и Гавайских островов (США). Принадлежность подлодки, которая предположительно была ликвидирована, а также снаряжение, в котором находились уничтоженные ракеты, установлены не были. И из разведсообщества США в СМИ утекла версия о наличии у «глубинного государства» своего подводного флота, произведенного в США, но не подчиняющегося Пентагону. Данный эпизод, продемонстрировавший возможную готовность «глубинного государства» к масштабной провокации, вплоть до развязывания войны, побудила президента Д. Трампа начать с властями КНДР переговорный процесс.
* Данная концепция в контексте «революции мировой солидарности» изложена в докладе Римскому клубу «Цели для человечества» (1977 г.). Подобная трансформация религиозной сферы была подготовлена Вторым Ватиканским собором (1962-1965 гг.), признавшим христианство (западное) «младшим братом иудаизма» и снявшим ограничения на взаимодействие Римско-католической церкви (РКЦ) с масонством.
https://russtrat.ru/reports/18-aprelya-2021-0055-3889
Часть вторая.
С появлением концепта «инклюзивного капитализма» проект тоталитарной глобальной трансформации, именуемый «новым миропорядком», «концом истории» и т.д., приобретает логическую законченность
Столпы «мирового порядка денег»
В основу известной работы В.Ю. Катасонова «Капитализм. История и идеология “денежной цивилизации”» (2013 г.) положен труд М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», раскрывающий религиозно-духовные, философские основания капитализма, заключенные в метафизике денег.
«Капитализм как общественно-экономический строй можно сравнить с деревом, у которого есть видимая часть (ствол, ветви, листья), а есть невидимая – корни, – пишет Катасонов. – Большинство социологов и экономистов изучают видимую часть… – его экономику, право, политику, культуру. А вот М. Вебер решил взглянуть на невидимую, корневую часть дерева – духовно-нравственное устроение общества. И дал четкий ответ: корнями капитализма являются протестантизм и его этика» [12].
Последовательно раскрывая процесс становления «денежной цивилизации», Катасонов приближается к исторической и современной роли основных институтов капитализма, прежде всего банков, обращаясь к целям, формам и методам их деятельности. Основной вехой он считает движение от протестантской этики к «естественному праву», вытекающему из экономической этики иудаизма.
Отсюда происходит превращение капитализма в своеобразную религию, стоящую на четырех догматах: богатстве как цели и смысле жизни, оправдании этой целью любых средств, «святости» частной собственности, индивидуализме как способе жизни [13]. Переломным моментом, «денежной революцией», Катасонов называет создание системы центробанков, независимых от властей собственных стран [14].
Пока существовал СССР, в мире шла конкуренция двух систем – капитализма и социализма. После этого сложилась единая мир-системная капиталистическая монополия, ибо социалистический Китай пошел путем участия в капиталистической мир-системе. И рассчитывает нарастить потенциал до уровня, позволяющего перехватить в ней управление, поменяв ее изнутри.
Каким же образом устроена финансово-экономическая система капитализма, формирующая «миропорядок денег»? В центре находится «Вашингтонский консенсус»* – сумма правил либерально-монетаристского экономического миропорядка, который проводится в жизнь с помощью МВФ, Группы Всемирного банка (ВБ) и Банка международных расчетов (БМР) – трио, условное именуемое «коллективным мировым центробанком».
Важнейшую роль играют минфины «резервных» стран, тесно связанные с их «печатными станками» - ФРС, Банком Англии и ЕЦБ – частными акционерные общества, нуждающиеся в государственном силовом ресурсе. Ибо экспансия того же доллара возможна только под прикрытием, условно говоря, АУГ – авианосных ударных групп.
Здесь, однако, надо отметить, что с трансформацией в «инклюзивный капитализм» элементы глобальной финансовой инфраструктуры и их силовое обеспечение все более приобретают экстерриториальный характер, связанный с упомянутым «глубинным государством».
Продвижение финансово-экономической проблематики через ООН обеспечивается ее инфраструктурой, на каждом «этаже» которой созданы соответствующие органы и инструментарий. Среди шести главных комитетов ООН под вторым номером значится Комитет по экономическим и финансовым вопросам. Одним из главных органов является ЭКОСОК, в который входят упомянутые РЭК.
Состав Секретариата ООН, включающий МВФ, ВБ и специализированные учреждения, фонды и программы, раскрывает замысел его преобразования в «мировое правительство», в котором последним отводится роль «глобальных министерств».
Важнейшим «столпом» «коллективного мирового центробанка», который, однако, известен гораздо менее МВФ и ВБ, играющих в нем публичную роль, является БМР, в структуре которого функционирует Базельский клуб, представляющий собой корпоративное объединение глав центробанков, всех, за исключением КНДР и Сирии.
На площадке клуба разрабатываются и подписываются соглашения о единых правилах банковской деятельности, в частности, о нормах резервирования, – «Базель-1», «Базель-2», «Базель-3».
Созданный в 1930 году под взимание репараций с Германии за Первую мировую войну, БМР с приходом к власти Гитлера превратился в канал финансирования Третьего рейха. Все военные годы финансисты Запада и Германии вместе заседали в Базеле, а их промышленники делили прибыли, которые шли в США от двух главных немецких промышленных конгломератов - I. G. Farbenindustrie и Vereinigte Stahlwerke.
Среди акционеров имелись американцы; также в США располагались управляющие компании. После войны сначала были «утеряны» архивы обоих этих спрутов, способные пролить свет на связь Запада с нацизмом, а затем их «демонополизировали» подобно рокфеллеровской Standard Oil.
БМР непосредственно связан с G20, которая по сути из него и вышла*. Банк в 1930 году имел пять учредителей-государств – Бельгию, Великобританию, Францию, Германию и Японию, которые составили совет директоров, и еще пять частных учредителей - американских банков, тесно связанных с ФРС. Вместе с примкнувшими к нему США, Канадой и Саудовской Аравией, совет директоров БМР составляет так называемую G10.
Расширенный вариант этой «десятки» с привлечением ряда западных, а также развивающих стран, в том числе участников объединения БРИКС, и составляет G20. Но эти страны, согласно официально принятой в БМР терминологии, считаются участниками «второго порядка», которые, добавим, априори находятся по отношению к Западу в безусловном количественном меньшинстве.
И обратим внимание, что 21-м и 22-м участниками G20 являются все те же МВФ и Всемирный банк, которые, следовательно, встроены во все ключевые звенья глобального экономического управления – «Вашингтонский консенсус», «коллективный мировой центробанк», Секретариат ООН, «двадцатку».
Это указывает на их системообразующий характер, и вокруг этого институционального стержня, как системного ядра, группируются ее остальные элементы – ВТО, ОЭСР, давосский ВЭФ, которым на определенных этапах системной эволюции отводятся отдельные, иногда эксклюзивные роли (пример проекта «великой перезагрузки»).
«Приватизация» власти: курс на частный контроль
Обнаруженное проектом «инклюзивного капитализма» стремление к «приватизации» власти связано с интересами крупного бизнеса. Поэтому логично предположить, что существуют механизмы олигархического контроля над деятельностью звеньев мировой экономики, связанной с государственными интересами.
Такие механизмы действительно есть: банковские сети, международные рейтинговые агентства, а также «клуб банкиров», более известный как G30. Банковские сети – тема, которую экономисты практически вообще не затрагивают; они «всплыли» в общественном внимании, и то опосредовано, в ходе банковских скандалов и войн, разразившихся в США и Европе в конце мирового финансового кризиса 2008-2009 годов.
В центре скандалов и расследований оказались ключевые банки из мирового топ-списка: Barclays, HSBC, Royal Bank of Scotland, Citigroup, Standard Chartered, J.P. Morgan Chase, Bank of America (объединенный с Merill Lynch), Deutsche Bank, UBS, Société Générale, Crédit Agricole и ряд других. В ходе разбирательств всплыло множество перекрестных связей, включая обмены пакетами акций, факты стратегического партнерства и даже крышевание наркотрафика.
Четыре участника скандалов - Barclays, HSBC, Société Générale и Deutsche Bank - представляли «золотую пятерку лондонских фиксингов - электронных торгов-аукционов по цене золота (в 2013 г., в процессе реформы МВФ, «пятерка» была переформатирована в «тринадцатку» с участием госбанков КНР и с теми же функциями). Все остальные оказались в списках «системно важных банков» Совета финансовой стабильности (FSB), созданного саммитом G20 в Лондоне (апрель 2009 г.).
По данным, которые обнародовал сенатор Б. Сандерс, именно на этом сделавший себе имя, позволившее ему в дальнейшем участвовать в двух президентских кампаниях, вместо 700 млрд долларов по плану главы минфина США Г. Полссона и 4 трлн долларов официально признанных ФРС, в реальности банки из списка FSB, который, заметим, структурно связан как с G20, так и с Базельским комитетом по банковскому надзору БМР, получили свеженапечатанных 16,1 трлн долларов.
Именно тогда специалисты, подчеркнув сетевой характер этих списков, обратили внимание на их совпадение с еще тремя банковскими объединениями с участием глобальных банков из того же списка, а также их партнеров. Это Inter-Alpha (Group of Banks), частная сеть, которую контролируют Ротшильды, а также Европейский круглый стол финансового обслуживания (EFSR), замкнутый на брюссельские власти ЕС, и Форум финансовых услуг (FSF) из США, связанный с Рокфеллерами.
Подробностей, связанных с банковскими сетями, предостаточно; для нас важна перекрестная связь частного банковского бизнеса с международными и государственными институтами, а также понимание, что кризисные ситуации разрешаются вторыми в интересах первых.
Второе, что особенно важно в связи с поддержкой концепции «инклюзивного капитализма» официальным Ватиканом, - что в европейские банковские сети, связанные с Ротшильдами и ЕС, входят как минимум три крупных банка, тесно связанных со Святым престолом: Santander (Inter-Alpha, EFSR), Intesa Sanpaolo (Inter-Alpha) и Crédit Agricole (EFSR). Можно привести несколько показательных примеров существенного влияния глобальных банков на политику.
Во-первых, тесная связь банков HSBC и Standard Chartered с Китаем, где они послужили накоплению преступных капиталов от наркотрафика в преддверие и во время Опиумных войн XIX века и до сих пор владеют правом эмиссии гонконгского доллара.
Во-вторых, судьба компании Kuhn, Loeb & Co, известная вовлечением в создание ФРС и революционные события февраля 1917 года в России. В 1977 году компанию поглотил банк Lehman Brothers, американские активы которого после банкротства в 2008 году достались британскому банку Barclays.
В-третьих, конъюнктурный «выход» Ротшильдов из золотого бизнеса в 2004 году при объединении британской и французской ветвей клана. Тогда банк N.M. Rothshild & Sons уступил Barclays собственную позицию в «золотой пятерке».
В-четвертых, убийство президента США У. МакКинли в 1901 году, которое специалисты связывают с инициированным Белым домом расследованием против компании Northern Securities, тесно связанной с Ротшильдами и Морганами. И т.д.
Следующий механизм внедрения частных интересов в формирование государственной политики представляют международные рейтинговые агентства; их много, но реальное влияние имеет «большая тройка» - Standard & Poor’s (S&P), Moody’s и Fitch Ratings.
Роль этих агентств – в формировании процентных кредитных «ориентиров» для инвесторов; от подъема или опускания кредитного рейтинга той или иной страны или компании зависит возможность новых заимствований по приемлемым ставкам для расчетов по долгам. Стоит снизить кредитный рейтинг, как субъект утрачивает платежеспособность и попадает в долговую кабалу.
Что важно? Международные рейтинговые агентства управляются олигархией не напрямую, а через Комитет по банковскому надзору БМР. И если мировые инвесторы «ориентируются» на сами агентства (по сути получают от них указания), то агентства, в свою очередь, – на базельские соглашения, которые определяют порядок, условия и параметры частичного резервирования, позволяющие банкам «делать деньги из воздуха». Или, говоря проще, диктуют, сколько таких «кредитных», ссужаемых правительству, денег имеют право создавать банкиры центробанка той или иной страны из ничего.
Итак, «Вашингтонский консенсус», «коллективный мировой центробанк» и G20 – это три составные части глобального экономического управления, связующим звеном между которыми выступают МВФ и ВБ. Но при этом главным звеном остается ядро неофициального «мирового центробанка» в лице БМР, который контролирует процесс глобального экономического управления.
Во-первых, на уровне центробанков, входящих в Базельский клуб, а также с помощью условий соглашений, которые вырабатываются Базельским комитетом по банковскому надзору. Во-вторых, через банковские сети, прежде всего ежегодно обновляемые списки FSB, БМР формирует унифицированные правила игры для коммерческих банков по всему миру.
В-третьих, учитывая вхождение МВФ и ВБ в структуру Секретариата ООН, БМР оказывает влияние на решения и этой главной международной организации, используя которую, продвигает частные интересы в обход государственных. И возникает вопрос: кто контролирует сам БМР? На него также имеется ответ.
Рекомендации для Базельского комитета по банковскому надзору готовит упомянутая G30, созданная в 1978 году и представляющая собой объединение крупных банкиров, сочетающих в своем опыте руководство как частными банками, так и центробанками ключевых стран. Официальное название G30 – «Консультативная группа по международным экономическим и финансовым делам».
На площадке G30 происходит согласование частных интересов с международными и государственными, и поскольку данный процесс контролируется ставленниками олигархии, то понятно, что определяющими являются частные интересы. При этом следует подчеркнуть, что внутренняя структура в G30 или отсутствует, или не анонсируется и не указывается на ее официальном Интернет-ресурсе.
Однако заказчиком многих из проводимых группой исследований выступает некий Исполнительный комитет (Steering Committee), существующий в структуре Бильдербергской группы (клуба), являющейся, как помним, объединением североамериканских и европейских элит.
Как видим, процесс и механизмы согласования интересов в глобальном экономическом управлении – это улица с односторонним движением, обеспечивающим господство корпоративных интересов олигархии. В программном докладе «Наше глобальное соседство», выпущенном в 1995 году Комиссией ООН по глобальному управлению и сотрудничеству, принцип приоритета частного над общественным получил следующее методологическое обоснование:
«Управление и сотрудничество есть совокупность многих способов, с помощью которых отдельные лица и организации, как государственные, так и частные, ведут свои общие дела. Это непрерывный процесс сглаживания противоречий интересов, их различий в целях осуществления совместных действий. Такой процесс включает всю систему правления и официальные институты, призванные обеспечивать уступчивость, согласие и существующие неофициальные договоренности между отдельными лицами и организациями, которые отвечают их интересам» [15].
Из этого определения вытекает обязанность официальных институтов обеспечивать согласование с частными интересами, выполняя взятые перед ними неофициальные обязательства.
Олигархический госплан
Возвращаясь к вышеупомянутому исследованию ШФТИ, напомним о 10-12 «тотальных инвесторах» - компаниях по управлению активами, общий объем которых оценивается в пределах от 15 до 25 трлн долларов. Важность этого вопроса требует полного списка, который мы приводим: Barclays, Capital Group, FMR (Fidelity), AXA Group, State Street, J.P. Morgan Chase, Legal & General, Vanguard Group, UBS, BlackRock, Bank of America Merill Lynch, Bank of America Mellon Corp. Ряд американских источников сводит всю двенадцатку к четырем основным компаниям – Vanguard, State Street, FMR, BlackRock.
Обратим внимание: абсолютное большинство таких компаний – американские, а среди европейских фигурирует неоднократно упоминавшийся британский глобальный банк Barclays. Крупнейший объем активов находится под управлением BlackRock (около 8 трлн); функцию системного ядра, находящегося в центре перекрестного владения пакетами акций друг друга, по ряду данных выполняет Vanguard Group, созданная в 1975 году в рамках проходившей тогда масштабной трансформации глобальных институтов и сопутствовавших этому событий.
Среди них можно отметить соглашения между СССР и США по ОСВ и ПРО, Заключительный акт СБСЕ, первый доклад Римскому клубу и появление венского Института прикладных системных исследований (МИПСА), создание Трехсторонней комиссии, отмена золотого покрытия доллара. И т.д., включая конъюнктурную замену у власти в США в 1974 году националиста Р. Никсона не прошедшей через выборы глобалистской связкой Дж. Форда и Н. Рокфеллера.
Как это выглядит в реальной жизни?
На специализированных порталах (Yahoo Finance, Nasdaq и др.) в режиме постоянного обновления публикуется информация о структуре акционерного капитала. У любого банка или корпорации имеются три типа собственников: физические лица, у которых минимальные пакеты акций, а также распределяющие между собой основные доли институциональные инвесторы и ПИФы - паевые инвестиционные фонды.
Легко убедиться, что те и другие представляют собой дочерние компании «тотальных инвесторов»; для наглядности приведем два примера: Microsoft, лидер IT-сектора [16], а также General Dynamics, крупнейшая корпорация ВПК [17]. Именно так выглядит выдаваемая за «конкурентную» рыночная экономика, которая при ближайшем рассмотрении безоговорочно укладывается в монополистическую канву «инклюзивного капитализма», ибо целиком и полностью сосредоточена в одних и тех же руках.
Кто владеет самими «тотальными инвесторами»? Перекрестный контроль на указанных порталах – скорее всего фикция. Настоящие, конечные владельцы находятся в тени, и есть все основания полагать, что это совсем узкий круг даже не юридических, а физических лиц.
То есть на месте рынка обнаруживается глобальный феодализм, управление которым исключает свободную конкуренцию, заменяя ее тотальным монопольным диктатом даже не корпоративных, а клановых интересов. Поэтому попытка внедрения «инклюзивного капитализма» на деле означает сброс масок с приведением с помощью «цифры» псевдодемократической, квазиконкурентной «рыночной» формы в соответствие с глобально-монополистическим, директивно-тоталитарным содержанием.
Выводы
Первое. Глобальная экономика устроена по принципу пирамиды. Внизу – иллюзия всеобщей «честной» рыночной конкуренции. Наверху – сплошной монополизм, чем выше – тем все больше собирается в одних и тех же руках. Верхушку этой пирамиды глобальной экономики увенчивает группа компаний по управлению активами – «тотальных инвесторов» с десятками триллионов долларов под управлением. А за самими этими компаниями стоит очень узкая группа олигархических семей, вокруг которых образуются транснациональные группы интересов, не просто оказывающие мощное воздействие на власть, но и эту власть формирующие и ею управляющие. В этом суть и смысл «инклюзивного капитализма».
Преодолеть нарастание этой тенденции способно возрождение мир-системной альтернативы, которой являлся СССР. Расчет руководства КНР перехватить управление глобальными институтами вряд ли оправдан ввиду неизбежности в этом случае мировой войны.
Второе. Для управления пирамидой глобальной экономики и глобальной экономической власти создана разветвленная система институтов. Основными звеньями этой системы, которую с некоторых пор уже открыто называют «системой глобального экономического управления», являются свод правил и институтов «Вашингтонского консенсуса», «коллективный мировой центробанк» и G20, которую нередко называют «мировым экономическим правительством». Ключевыми элементами системы управления служат МВФ и ВБ, непосредственно вовлеченные во все ее звенья.
Третье. Система институтов, контролирующая международные и государственные финансы, фактически подотчетна институтам, отражающим интересы олигархического бизнеса. Для этого в банковской системе создано ядро тесно связанных между собой глобальных банков, объединенных в банковские сети, замкнутые на БМР и G20, а также на лондонские золотые фиксинги.
Еще одним элементом системы глобального экономического управления являются международные рейтинговые агентства, которые с помощью системы кредитных рейтингов провоцируют в странах экономические кризисы.
Четвертое. Центральным звеном всей этой системы служит «коллективный мировой центробанк», в котором главная роль принадлежит БМР. Через созданный вокруг него Базельский клуб, в который входят центробанки, странам навязывается система внешнего управления финансами, экономикой и внутренней политикой.
Не подчиняясь правительствам своих стран, центральные банки контролируются и являются частью структуры БМР, который и навязывает им правила их деятельности. В структуру БМР входит Базельский комитет по банковскому надзору, занимающийся выработкой этих правил, которые после принятия становятся обязательными для всех.
Рекомендации по управлению Базельскому комитету по банковскому надзору готовят опытные финансисты G30. Поэтому если «коллективный мировой центробанк» - центральное звено системы глобального экономического управления, то связка БМР с G30 - ядро этого центрального звена.
Пятое. Состав «Группы тридцати», включающей как частных банкиров, так и влиятельных экс-руководителей центральных банков ведущих стран, раскрывает главный, базовый принцип глобального экономического управления, подчиняющий государственные интересы диктату ведущих олигархических групп и кланов.
Глобальное экономическое управление устроено таким образом, чтобы обеспечить плавное перетекание экономической власти и полномочий от государств к олигархам частного бизнеса, как это уже проделано на Западе. Именно поэтому западную модель якобы «рыночной» экономики, которая опирается на западную же модель политической якобы «демократии», хозяева этих правил игры выдают за универсальную. И навязывают всем остальным странам, хотя даже сами западные ученые, политики и идеологи, вовлеченные в этот процесс, например Г. Киссинджер, признают, что за пределами Запада эта модель не работает [18].
С появлением концепта «инклюзивного капитализма» данный проект тоталитарной глобальной трансформации, именуемый «новым миропорядком», «концом истории», «золотым веком» и т.д., приобретает логическую законченность, связанную с вечным и неограниченным господством верхушек западных элит. Эффективность противостоящего ему российско-китайского союза связана не с конкуренцией внутри элитарной западной мир-системы, а с формированием альтернативного мир-системного проекта, выстроенного на иной цивилизационной и мировоззренческой основе.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:
[1] Крупнейшие налогоплательщики России. Исследование РБК // https://www.rbc.ru/economics/15/08/2017/597724fd9a794714c9ac187c
[2] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 310-358.
[3] Личная секретная служба И.В. Сталина. Сборник документов / Под ред. В.В. Вахания. - М., 2004. С. 126-127, 132.
[4] Катасонов В.Ю. О суперсубъекте или комитет 147 // https://topwar.ru/23150-o-supersubekte-ili-komitet-147.html
[5] Он же. Банки правят миром. А кто правит банками (II) // https://www.fondsk.ru/news/2015/05/13/banki-pravjat-mirom-a-kto-pravit-bankami-ii-33312.html
[6] См. https://en.wikipedia.org/wiki/Standard_Oil#mediaviewer/File:Standardmap.svg
[7] См. https://politikus.ru/articles/history/65063-manifest-bankirov-1892-g.html
[8] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. 2-е. – М., 1958. Т. 11. С. 372.
[9] Собор – средоточие русской мысли. Редакционная статья «Завтра» // https://zavtra.ru/events/sobor--sredotochie-russkoj-myisli
[10] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 364-385.
[11] Haas R., Kupchan Ch. The New Concert of Powers // https://www.foreignaffairs.com/articles/world/2021-03-23/new-concert-powers?utm_medium=newsletters&utm_source=fatoday&utm_campaign=The%20New%20Concert%20of%20Powers&utm_content=20210323&utm_term=FA%20Today%20-%20112017
[12] Катасонов В. Ю. Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации». – М., 2013. С. 35-36.
[13] Там же. С. 131-151.
[14] Там же. С. 591.
[15] Наше глобальное соседство. Доклад КГУиС. – М., 1996. С. 19.
[16] См. http://finance.yahoo.com/q/mh?s=MSFT
[17] См. http://finance.yahoo.com/q/mh?s=GD+Major+Holders
[18] Киссинджер Г. Дипломатия. – М., 1997. С. 739.
* О том, что роль «Вашингтонского консенсуса» в ходе движения к «инклюзивному капитализму» отнюдь не исчерпана, как это пытаются внушить заинтересованные стороны, лучше всего свидетельствует «дело» бывшего директора-распорядителя МВФ Д. Стросс-Кана. После формального принятия Сеульским саммитом G20 (ноябрь 2010 г.) решения о переходе к кейнсианской экономическом модели, Стросс-Кан попытался продвинуть ее в выступлении 3 апреля 2011 г. на годовом совместном заседании МВФ и ВБ. Через несколько дней, и вряд ли это случайное совпадение, он был арестован в нью-йоркском аэропорту по обвинению в насилии по отношению к чернокожей горничной отеля, в котором останавливался. Данный эпизод, несмотря на последующее снятие обвинений, привел к его устранению от руководства МВФ и полному завершению политической карьеры.
* G20 была создана в 1999 г. на первом саммите в Берлине, но функционировала в формате глав минфинов и центробанков вплоть до мирового финансового кризиса, когда была переведена в формат глав государств и правительств и впервые в таком виде собралась на саммит, состоявшийся осенью 2008 г. в Вашингтоне.
https://russtrat.ru/reports/19-aprelya-2021-0010-3897