- Современная международная обстановка: цивилизации, идеологии, элиты
- Вступительное слово
- Предисловие
- Глава I Основы анализа и прогноза современной МО
- 1.1. Анализ и стратегическое прогнозирование развития МО в России
- 1.2. Основы методологии долгосрочного прогнозирования развития современной МО
- 1.3. Основы анализа и прогноза развития конкретного субъекта МО
- 1.4. Анализ и стратегический прогноз развития новых парадигм МО
- 1.5. Модели и алгоритмы реализации политической стратегии цивилизаций и государств
- 1.6. Политическая стратегия Западной цивилизации в отношении России
- 1.7. Локальные цивилизации — основные субъекты МО
- 1.8. Перспектива развития российской цивилизации как основы будущей МО
- 1.9. Основные особенности развития и противоборства цивилизаций
- 1.10. Развитие МО и военная организация России
- Глава II Правящая элита цивилизаций и государств как основной объект внешнего силового воздействия
- 2.1. Внешнее влияние на восприятие МО российской элиты
- 2.2. Идеология как основное средство противодействия внешнему влиянию на правящую элиту
- 2.3. Способность российской правящей элиты адекватно формулировать цели и задачи
- 2.4. Сознательное искажение МО
- 2.5. Информационная война против правящей элиты
- 2.6. Российская правящая элита как главный объект противоборства
- 2.7. Либеральная парадигма и столкновение цивилизаций
- 2.8. Либеральная российская элита и развитие СО
- 2.9. Война как главное средство политики современного либерализма
- 2.10. Российская либеральная элита и современная война
- Глава III Идеология правящей элиты как важнейший фактор формирования МО
- 3.1. Роль идеологии в анализе и прогнозе развития МО
- 3.2. Идеология как средство формирования реального и виртуального представления о современном состоянии МО
- 3.3. Военная организация России и идеология
- 3.4. Значение идеологии современной России для формирования МО
- 3.5. Идеология и дезинформация при анализе и прогнозе развития МО
- 3.6. НЧК, его институты и идеология
- 3.7. Роль идеологии в сценарии «Глобального военно-силового противоборства цивилизаций»
- 3.8. Влияние идеологической борьбы внутри правящей элиты на формирование МО
- 3.9. Влияние правящей элиты на формирование МО в условиях сетецентрической войны
- 3.10. Влияние национального человеческого капитала на субъекты МО
- Список используемых сокращений и аббревиатур
- Понятийный аппарат
- Список используемой литературы
- Все страницы
3.2. Идеология как средство формирования реального и виртуального представления о современном состоянии международных отношений
Неудовлетворительное состояние уровня современного анализа, прогноза и планирования в России объясняется как всегда многими причинами, но главная из них заключается в отсутствии ясной идеологии у правящего класса, как системы взглядов на цели развития нации, общества и государства, а, также, на основные средства и ресурсы обеспечения достижения этих целей. «Разброс» таких целей в существующем сегодня у правящей элиты политическом восприятии крайне (даже недопустимо) широк — от «обеспечения демократического развития» до «сохранения макроэкономической стабильности» и пр. приоритетов, оформленных в Конституции РФ, законах и различных нормативных актах. Путаница, существующая в этих документах, в конечном счёте, ведет к их игнорированию самой правящей элитой.
Если вернуться к логической схеме, воспроизводящей политический процесс, к которой мы не раз уже прибегали, то сразу же видно, что результаты анализа, прогноза и планирования будут зависеть не столько от объективных реалий, сколько от восприятия правящей элитой этих основных, объективных реалий: — во-первых, системы ценностей и национальных интересов; во-вторых, оценки и использования национальных ресурсов и возможностей; в-третьих, международных реалий228. Отсутствие идеологии у нации и ее элиты предопределяет разные, порой полярные оценки всех основных групп факторов. Эта полярность достигает недопустимых значений, не позволяющих осуществлять эффективное управление государством и обществом. Что, собственно говоря, и наблюдается в современной России.
Рис. 3.2. Логическая схема (модель) политического процесса
Из рисунка 3.2, например, видно, что именно восприятие правящей элитой («Д») международных реалий, т. е. система взглядов на существующие объективно международные реалии, определяет, в конечном счете, политику государства. Это особенно справедливо для формулирования политических целей и задач (вектор «Д» — «В») и оценки распределения ресурсов (вектор «Д» — «Г»)229.
На самом деле во втором десятилетии XXI века радикальные расхождения в оценке этих международных реалий в правящей элите продолжают сохраняться лишь с некоторыми поправками по сравнению с концом XX века. Так, наиболее радикально-демократическая группа в правящей элите воспитанников М. Горбачева — А. Яковлева — Э. Шеварднадзе — А. Козырева потеряла многие (но далеко не все) позиции в формировании внешнеполитического процесса.
228 См. подробнее: Хрусталёв М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза. — М.: Аспект Пресс, 2015.
229 Подберезкин А.И. Национальный человеческий капитал. В 5 т. — М.: МГИМО-Университет, 2011-2013. Т. 1-3.
Достаточно посмотреть на список и биографии тех, кто отвечает за реализацию внешней политики России сегодня: все те же фамилии, должности, звания. Разве только их радикальное западничество сменилось на «равноудаленность» и даже «евразийство».
«Государственники», к которым было принято относить Е. Примакова (на деле бывшего просто западником-прагматиком), отнюдь не усилились, но их голос стал заметнее в государственной политике и дипломатии, уступая, однако, в решительные моменты «генеральной линии».
Наконец, в правящей элите появилась незначительная и маловлиятельная, но все-таки отдельная социальная группа «евразийцев», которая искренне пыталась отстаивать интересы СССР-России, но голоса представителей, которой не было слышно.
Особенно важно отметить, что как всегда самой влиятельной группой политиков и экспертов осталась группа «профессиональных конформистов». Они успешно делали карьеру при М. Горбачеве, Б. Ельцине, Д. Медведеве и В. Путине. Когда надо, они были «радикалами-западниками», когда надо — стали «евразийцами». Очень легко их судьбу проследить по биографиям и источникам финансирования — от Сороса, Государственного департамента и российских олигархов до президентских грантов и вечного членства во всех «экспертных советах».
Современное печальное состояние анализа и перспективы развития МО в России во многом объясняется именно тем идеологическим хаосом, который возник в СССР в конце 1980-х годов и во многом сознательно продвигается и сегодня, силами этой наиболее влиятельной конформистской группы правящей элиты.
В результате такого идеологического хаоса были потеряны и выведены из научного оборота ценностные и национальные ориентиры, а политика вырабатывалась как сиюминутная «очень субъективная реакция на «возникающие обстоятельства». Постепенное «затухание» этого хаоса и выкристаллизовывание подобия идеологической системы в России началось только во второй половине первого десятилетия, но этот процесс, очевидно, сильно затянулся, что хорошо видно как на крайне медленной эволюции различных редакций Стратегии (концепции) национальной безопасности, Военной доктрины и др. документов, не успевающих отражать новые реальности, так и собственно персонального состава правящей элиты, где по-прежнему ведущая роль принадлежит группе «западников-конформистов». Такое отставание, о котором напомнил еще раз В. Путин, возможно в том случае, когда отсутствует принципиальная система взглядов (т. е. идеология), при которой основные оценки — продуманные, просчитанные и прописанные — не носят конъюнктурного или временного характера.
Сказанное означает, что без полноценной и обоснованной идеологической системы взглядов (как это есть, например, в США и КНР) не получится стройной системы политических и военных взглядов, а значит и анализ, и оценки будут носить чрезмерно субъективный и конъюнктурный характер. Не сложится и той критически важной социальной группы идеологически ориентированной элиты, которая будет отстаивать эту систему ценностей, целей и стратегию. Так, если в идеологической и политической системе взглядов отрицается претензия России на роль глобальной державы, то в частной военной политике вряд ли обосновано будет строительство гигантских авианосцев и соответствующей для них инфраструктуры.
Отсутствие этой системы политико-идеологических взглядов у правящей элиты, ее «отказ от идеологии» в пользу некой «прагматичности», «разновекторности» и прочих необъяснимых в политике дефиниций, наносит сильнейший удар по теории и методологии исследований в области международных и военно-политических отношений. Поскольку все, что было связано с «марксистским тяжелым прошлым» в теории международных отношений и военной теории было начисто отметено, то осталось либо непрактическое заимствование у западных политологов (чем с садистским удовольствием занимались последние 25 лет российские политологи), либо слабые и непоследовательные попытки немногих попытаться сделать нечто свое. В советской и российской литературе существует, следует признать, очень мало работ, посвященных теории и методологии анализа международной обстановки и международной ситуации. К ним следует, прежде всего, отнести работы профессоров МГИМО: М. Хрусталева, А. Злобина, Т. Шаклеиной и ряда других авторов230. В последнее время к ним добавились работы Центра военно-политических исследований МГИМО231, а также фундаментальная работа А. Владимирова232.
В целом, однако, российских работ, посвященных вопросам методологическим и теоретическим анализа МО и ВПО за последние 30 лет появилось очень немного, что было вызвано, очевидно, кризисным состоянием российской гуманитарной науки в последние годы существования СССР и постсоветский период.
230 Хрусталёв М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза. — М.: Аспект Пресс, 2015. С. 208. Введение в прикладной анализ международных ситуаций / под ред. А. Т. Шаклеина. — М.: Аспект-Пресс, МГИМО-Университет. 2014.
231 Стратегическое прогнозирование и планирование внешней и оборонной политики: монография: в 2 т. / под ред. А. И. Подберезкина. — М.: МГИМО-Университет, 2015. Т. 1. Теоретические основы системы анализа, прогноза и планирования внешней и оборонной политики. М. 2015. 796 с. Т. 2. Прогнозирование сценариев развития международной и военно-политической обстановки на период до 2050 года. М. 2015. 722 с.
232 Владимиров А. И. Основы общей теории войны в 2 ч. Часть I. Основы теории войны. М.: Синергия, 2013. 973 с. Часть II. Теория национальной стратегии. М.: Синергия, 2013. 976 с.
Причем этот кризис объяснялся не только материальными обстоятельствами, но и политико-административным давлением, связанным с общим подходом правящей элиты по «деидеологизации» (а, в действительности, либерализации) гуманитарной науки, которая была принуждена адаптироваться к либерально-западническим идеологическим нормам, понятийному аппарату и концепциям. Следует отметить, что этот процесс набрал такую силу, что продолжает доминировать и сегодня: «моду» в российской политологии определяют те ученые, которые «состоялись» в качестве кандидатов и докторов наук во второй половине 90-х годов XX века и в начале нового столетия.
Другая сторона проблемы — политическая практика, которая основывалась на субъективном и полуграмотном отношении к внешней и военной политике, традицию которой заложили М. Горбачев и Б. Ельцин. Научные и дипломатические школы, связанные с внешней и военной политикой, уничтожались, радикально сокращались, «перепрофилировались» и просто вымирали, а новые, нарождающиеся, очень часто не имели необходимой фундаментальной подготовки. Вдруг, «на плаву» оказалось множество случайных ученых, экспертов и политиков, что, в принципе, отражало общую в то время в России тенденцию. В результате не только в научных учреждениях, но и в министерствах и других правительственных организациях резко снизился научный уровень (а кое-где и вообще исчез), что привело, в конечном счете, к появлению в процессе принятия решений такого массового явления как непрофессиональный субъективизм и коррупция.
Таким образом, ко второму десятилетию XXI века, когда фактически, началась информационно-идеологическая война против России в рамках системной сетецентрической войны233, в России:
— не оказалось идеологически ориентированного не только правящего класса, но даже отдельной его социальной группы;
— сколько-нибудь оформленной национальной идеологии;
— идеологических институтов, школ и компетенций;
— идеологических органов и структур военной организации не только у общества и нации, но даже у государства.
233 Подберезкин А. И. Третья мировая война против России: введение к исследованию. — М.: МГИМО-Университет, 2015.
Отсутствие такой системы и институтов привело к общему упадку теоретических и методологических основ гуманитарной науки. Анализ и стратегический прогноз предполагают описание реалистической картины действительности, которая (во всяком случае, сознательно) не искажается, а субъективные факторы (включая симпатии руководства) сводятся к минимуму. Это возможно только при условии существования некой рамочной системы взглядов и приоритетов, выход за пределы которой требует особенно аргументированного обоснования.
На самом деле, сегодня в России, говоря об анализе МО и ВПО, это не является нормой. Очень часто встречаются не просто противоречивые, а абсолютно полярные политические суждения, включая публичные, недопустимые в развитых странах и обществах, которые дезориентируют элиту и общественность. Примеров — не счесть. Поэтому изначально следует провести четкие различия между анализом подлинных реалий международной, военно-политической и стратегической обстановки, существующей в действительности, и отдельными субъективными представлениями об этих реалиях, той «виртуальной реальностью», которая по разным причинам часто становится подлинной реальностью в российских условиях и влияет на процесс подготовки и принятия решений.
Как правило, такую верификацию между реальностью и субъективным мнением сделать трудно, а иногда и невозможно в политике. Достаточно сказать, что о начале Первой мировой войны и о Бородинском сражении, как кажется на первый взгляд хорошо известно и много написано, однако единства мнений у политиков и ученых до сих пор нет. Тем труднее говорить о современных реалиях, когда, например, о ситуации на Украине спорят часами одни и те же эксперты, придерживающиеся полярных точек зрения.
Более того, современная виртуальная реальность теперь уже сначала искусственно и умышленно создается с помощью информационных технологий (что опять же хорошо иллюстрирует ситуация на Украине), а затем уже становится реальностью. Поэтому очень важно не только точно знать военно-политические реалии и уметь их анализировать, но и сознательно формировать адекватные представления о них у правящей элиты. Такие представления, которые порой могут существенно, даже радикально, отличаться от навязываемого извне восприятия реалий.