7.2.5. Другие локальные человеческие цивилизации
Одной из потенциально влиятельных, но пока только набирающих силу ЛЧЦ, является индуистская цивилизация. Опорной страной индуистской цивилизации является Индия, роль которой в мире продолжает расти довольно быстрыми темпами. Индия — не только государство-цивилизация, но и естественный лидер на индийском субконтиненте, а также — лидер индуистско-буддистского мира и ключевое государство акватории Индийского океана. Высока степень внутренней культурной интегрированности Индии как одной из древних локальных цивилизаций. Индия, как и КНР, входит в число наиболее перспективных мировых лидеров XXI века.
Однако Индия в еще большей мере, чем КНР, в военно-политическом плане, не может пока выйти за пределы региональных интересов. При этом ключевыми потенциальными противниками Индии, в том числе, на Индийском субконтиненте и в Индийском океане, являются Пакистан и КНР, имеющие давний антииндийский альянс. Противостояние Пакистану и, возможно, Китаю, будет в долгосрочной перспективе определять готовность Индии к вступлению в коалиции. При хороших отношениях с Россией (у Индии и России практически нет стратегических разногласий), альянс между двумя государствами невозможен в связи со стратегическим партнерством России и КНР (он будет воспринят в КНР как враждебный). Существует целый ряд факторов, которые будут способствовать росту значимости Индии в международных делах в XXI веке. К их числу можно отнести: демографический фактор (в Индии продолжается рост населения) и экономический фактор (Индия сумела создать мощную постиндустриальную экономику, хотя в ней в качестве пережитков сохраняются и очень архаичные, отсталые социально-экономические элементы). Индийская армия и флот традиционно (со времен Британской империи) отличаются высоким профессионализмом, а экономико-технологическое развитие позволяет провести их эффективное перевооружение.
Ключевым стратегическим моментом для Индии продолжает оставаться противостояние с Пакистаном и исламским экстремизмом. Индия многократно подвергалась завоеваниям с Севера. Одновременно в связи с территориальными трениями Индии и Китая, а также китайским альянсом с Пакистаном возникло индийско-китайское противостояние, которому уже более полувека. Почти вся военная политика Индии определяется военно-стратегическими соображениями в рамках противостояния с Пакистаном (а также — пакистано-китайской коалицией)335.
Важной тенденцией, наблюдающейся уже по окончании «Холодной войны» стало превращение Индии в региональную сверхдержаву, абсолютно самостоятельный центр силы, доминирующий на южной оконечности Азии336. Эта тенденция, очевидно, продлится и в XXI веке.
Логика борьбы с Пакистаном за региональное преобладание первоначально привела к превращению Пакистана в союзника США и Китая, а Индии — в союзника СССР. Даже после распада СССР Индия была последней страной, оказывавшей поддержку антипакистански настроенному режиму Наджибуллы в Афганистане. Затем Индия была одним из наиболее последовательных противников «Талибана». Большую озабоченность Индии вызывает возможность утверждения исламского фундаментализма в Центральной Азии. Учитывая роль поддерживаемой Пакистаном диверсионно-террористической деятельности в кашмирском конфликте, а также рост религиозно-этнических столкновений в Индии, подобный сценарий был бы для нее катастрофичен.
335 См. о центральноазиатской политике Индии в контексте военно-стратегических проблем: Hass R. N., Halperin M. H. After the tests: U. S. Policy toward India and Pakistan: report of an independent task Force. — New York: Council of Foreign Relations, 1998. — 69 p.; Gottemoeller R., Longsworth R. Enhancing nuclear security in the counter-terrorism struggle: India and Pakistan as a new region for cooperation. — Washington: Carnegie Endowment for Intern. Peace, 2002. — 19 p.; Anand V. Evolution of a joint doctrine for indian armed forces // Strategic Analysis. — 2000. — Vol. 24, № 4. — P. 733-750; Chattopadhyay R. Indian maritime security: case for a blue water fleet // Indian Defence Rev. — 1994. — Vol. 9, № 3. — P. 79-85; Evans A. India, Pakistan, and the prospect of war // Current History. — 2002. — April. — P. 160-165; Sakhuja V. Sea based deterrence and Indian security // Strategic Analysis. — 2001. — Vol. 25, № 1. — P. 21-32; Shrivastava V. K. Indian army 2020: A vision statement on strategy and capability // Strategic Analysis. — 2001. — Vol. 25, № 6. — P. 753-764; Sidhu W. P. S. The U.S. and Kargil // The Hindu [Electronic resource]. — 1999. — 15 July. — URL: http://www.indianembassy.org/new/ newdelhipressfile/KargilJulyJ999/USJKargil_July_15_1999.html (Date of access: 19.02.2009).
336 Cohen S. P. India: emerging power. — Washington: Brookings Inst. Press, 2001. — 377 p.; India's foreign policy towards 2000 A. D. / ed. R. S. Yadav. — New Delhi: Deep & Deep Publ., 1993. — 197 p.; Mathur, K. D. Conduct of India's foreign policy / K. D. Mathur, P. M. Kamath. — New Dehli: South Asian Publ.,
1996. — 186 p.
Среди историко-культурных факторов, которые могут способствовать довольно успешному сотрудничеству Индии с Россией, следует назвать достаточно тесные отношения СССР с данной страной. Активное военно-техническое сотрудничество между Россией и Индией продолжается и теперь. Правда, перспективы формирования альянса между Россией и Индией не просматриваются, пока существует российско-китайское стратегическое партнерство. Кроме того, Индия постоянно колеблется по поводу возможного включения в альянс с США (в том числе, на основе противостояния исламскому экстремизму и Китаю). Правда, активная взаимная критика в западной и индийской прессе показывает, что определенные цивилизационные факторы препятствуют полному включению Индии в западный мир.
Еще одной ЛЧЦ, роль которой в XXI веке будет возрастать, является латиноамериканская цивилизация. В отличие от индуистской цивилизаций, латиноамериканская ЛЧЦ является полицентричной. Латинская Америка имеет целый ряд потенциальных государств-лидеров (Бразилия, Аргентина, Венесуэла). В пользу значимости данного региона говорит его демографическая динамика и определенный экономический рост. Но пока этот регион остается политически раздробленным, несмотря на регулярные попытки экономической и политической интеграции. К тому же, США со времен «доктрины Монро» оказывают на латиноамериканские страны дестабилизирующее влияние. И хотя в последние десятилетия потенциал этого влияния заметно понизился, оно продолжает оставаться важным фактором политического развития континента.
Кроме того, Латинская Америка в плане культурно-цивилизационной идентификации пересекается с двумя другими важными идентификационными общностями: испаноязычный мир (Испания и испаноязычные страны Северной и Южной Америки) и лузофонный мир (Португалия, Бразилия, бывшие португальские колонии в Африке). В целом, все эти идентичности пока, скорее, объекты мировой политики, чем ее субъекты, хотя у Бразилии, Аргентины и Венесуэлы есть большой потенциал международного влияния в, соответственно, лузофонном и испаноязычном «мирах».
Большинство государств Латинской Америки вряд ли будет в обозримой перспективе вступать в коалиции, выходящие за пределы региона. Хотя, возможно формальное (без реальных серьезных обязательств) участие в коалициях, организуемых как США, так и на антиамериканской основой.
Другие ЛЧЦ, в том числе африканская цивилизация, охватывающая страны Африки южнее Сахары, не будут играть в XXI веке какой-либо существенной роли. Несмотря на большой географический ареал и значительную численность населения африканская цивилизация будет оставаться не столько субъектом, сколько объектом мировой политики. Этот вывод касается в меньшей степени ЮАР, которая в последнее время проявляет активность в рамках БРИКС, но пока не имеет ресурсов, чтобы стать лидером африканской цивилизации и перевесить влияние других центров силы, действующих на Африканском континенте.
Между тем, сам этот континент традиционно был полем соперничества западноевропейской и исламской цивилизаций. Этот фактор важен до сих пор, например, в плане военно-политического противостояния христиан и мусульман в Нигерии или в плане недавнего раскола государства Судан на мусульманский Северный Судан и христианско-анимистский Южный Судан. В период «Холодной войны» Африка южнее Сахары также была объектом противостояния двух сверхдержав, СССР и США. В настоящее время в регионе разворачивается политико-экономическое соперничество между Китаем и США, хотя у него пока нет военно-политического измерения, в отличие от противостояния периода «холодной войны». Видимо, эта динамика и будет определять основные тенденции развития африканской цивилизации в XXI веке.