Автор: Подберезкин А.И.
Противостояние/война цивилизаций и проектов Категория: Подберёзкин Алексей Иванович
Просмотров: 491
7.3. Состояние и перспективы развития АТР как региона цивилизационного многообразия


Азиатско-тихоокеанский регион не является единой цивилизацией, а наоборот, представляет собой сплетение самых разных цивилизаций, которые, тем не менее, образуют систему устойчивого экономического взаимодействия. Поэтому, несмотря на значительные культурные и религиозные различия, АТР становится в XXI веке важным интегрированным регионом мира. По-существу, эта многообразная, многоуровневая и разноскоростная модель экономических взаимоотношений имеет потенциал для того, чтобы послужить прообразом будущей полицентричной системы международных отношений в масштабе всей планеты.
Росту интегрированности АТР способствует как его экономическая роль в мировой экономике (АТР — мощнейший экономический район мира, опередивший в этом плане Евроатлантический регион), так и наличие общих «азиатских» ценностей у многих стран региона. Так, ключевой политической группой в АТР является субрегиональное объединение АСЕАН. Взаимодействовать с ним пытаются все основные региональные игроки, особенно Китай и Япония, но также и страны другой цивилизационной идентичности — Австралия, Новая Зеландия, США и Россия. Последние все больше позиционируют себя как естественные составные части АТР. Причем, Китай и США — ключевые конкуренты за лидерство в этом регионе. Между ними в настоящее время развернулась гонка морских вооружений. Тенденции образования коалиций в XXI веке будут определяться именно динамикой противостояния США и КНР.
Азиатизм (или паназиатизм) — достаточно сложный комплекс идеологий, распространенных в современном Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), вплоть до Китая и Индии337. Единство этих народов возникло благодаря становлению гигантской торговой и культурно-цивилизационной зоны, связывавшей все страны региона (испытавшие влияние китайской конфуцианской культуры, индийских буддизма и индуизма, наконец, ислама, пришедшего через Индию) еще до прихода европейцев338. В рамках этой зоны происходил также и культурный синтез. Причем движение навстречу друг другу шло с обоих концов Азии. Еще в период империи Мин (1368-1644 гг.), до европейских Великих географических открытий, китайские военно-торговые флоты огибали всю Азию, доходя до Африки. С другого конца Азии тот же морской путь проложили исламские торговцы из Индии и Юго-Восточной Азии, где уже осуществлялся синтез исламской и индуистско-буддистской культур.
337 Левин З. И. Общественная мысль на Востоке: постколониальный период. — М. : Изд. фирма «Вост. лит.» РАН, 1999. — 196 с.
338 Бродель Ф. Время мира: в 3 т. — М.: Прогресс, 1992. — Т. 3: Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. — 679 c.
Европейские колонизаторы, ставшие доминировать над этими морскими путями с XV-XVI вв., только присвоили себе уже существовавшую систему торговых связей. При этом Китай сохранял роль наиболее экономически развитой части мира почти до опиумных войн (XIX в.), после которых эта роль окончательно перешла к Англии. Однако уже к концу XIX века все страны этого гигантского региона, кроме Японии (частично, также Китая и Таиланда), представляли собой колонии, полуколонии или зависимые страны.
Начало роста идеологии азиатского единства можно усмотреть в реакции на победу Японии над Россией в войне 1905-1907 гг. До этого среди народов этого обширного международного региона, под влиянием стереотипов европейцев, было распространено мнение о собственной отсталости и даже расовой неполноценности, необходимости полностью отказаться от традиционных ценностей. Тем не менее, успешная военно-экономическая модернизация Японии, сумевшей даже победить великую мировую военную державу, показала, что азиатские народы способны эффективно ответить на вызовы современности. Более того, оказалось, что при этом могут быть сохранены многие традиционные институты и ценности (как это имело место в Японии). Напротив, именно они могут оказаться базисом эффективности в соревновании с европейцами.
Попав в контекст борьбы с колониализмом, азиатизм принял вид лозунга «Азия для азиатов». При этом вполне в духе многих научно-идеологических представлений, распространенных и в Европе того же времени, предполагалось, что за расовым «азиатским» единством прослеживается и единство «азиатских» ценностей и культур. Часто просматривалось и определенное сходство интересов как всех антиколониальных движений в АТР, так и японского экспансионизма, заинтересованного в вытеснении европейцев из Восточной Азии (собственно, японский конструкт, призванный подчеркнуть лидерство Японии в регионе). Так возникли элементы коалиционных взаимодействий между различными азиатскими народами, которые сохранились и воспроизвелись в послевоенный период.
Япония, много сделавшая для рождения азиатизма в период войны с Китаем и Второй мировой войны совершила много преступлений, настроивших против нее другие азиатские народы. Тем не менее, именно чудесный экономический подъем Японии после Второй мировой войны привел к изменению характера азиатизма. Наряду с различного рода антиколониальными и антипостколониальными настроениями в него включились представления о социально-экономической модернизации с опорой на традиционные ценности и структуры в торгово-инвестиционном взаимодействии с Западом. Вслед за Японией возникли новые азиатские «тигры» (Сингапур, Гонконг, Тайвань, Южная Корея). К ним начали приближаться Малайзия и, в меньшей степени, Индонезия. Наконец, после реформ Ден Сяопина процесс бурного экономического роста охватил и Китай, который вновь в 1990-е гг. вернул себе статус «мастерской мира».
В настоящее время благодаря одновременному экономическому подъему АТР (прежде всего, Китая) и Тихоокеанского побережья США, уже произошел перенос центра «тяжести» мировой экономики с Евроатлантического в Азиатско-Тихоокеанский регион. Более того, появились даже рассуждения о том, что США и Китай сейчас являются «одной экономикой с двумя разными политическими системами». Действительно, при всей глубине политических разногласий между США и КНР степень их экономической взаимозависимости очень высока (КНР является основным кредитором США, США — основной инвестор и источник технологий для КНР, оба государства являются также друг для друга ключевыми торговыми партнерами). Все эти тенденции в XXI веке будут смягчать военно-политическое противостояние КНР и США.
В области политической культуры народы АТР объединяет ярко выраженный прагматизм и стремление максимально использовать потенциал традиционных ценностей для социально-экономической модернизации. С точки зрения политических систем, эти страны представляют достаточно пеструю картину. Авторитарные, полуавторитарные или посткоммунистические режимы, в целом, преобладают. В регионе очень мало классических демократий. При этом одни из них очень молодые (Южная Корея, Тайвань), другие отличаются специфическими «азиатскими» особенностями (доминирование одной партии в Японии).
Таким образом, возникла чрезвычайно привлекательная для многих неевропейских обществ модель развития, сочетающая необычайно успешное развитие рыночной экономики с сохранением существующих социально-политических институтов, часто авторитарного или полуавторитарного типа. В этом плане модель, сложившаяся в АТР, представляет собой в XXI веке одну из реальных альтернатив западной модели развития, основанной на сочетании вестернизации, демократизации и экономической либерализации.
Международное сотрудничество в регионе также стало все больше строиться на основании принципа «азиатские дела должны вершить азиаты». Таким образом, страны региона взяли на себя ответственность за формирование собственной структуры регионального порядка, ревниво относясь к попыткам западных стран вмешаться в этот процесс. Эта тенденция продолжится и в XXI веке, хотя в президентство Обамы она столкнулась с контртенденцией — стремлением США сформировать систему военно-политических союзов по периферии КНР. Однако эта политика сталкивается и с сопротивлением Китая, и с неприятием многих представителей азиатских политических элит.
Это видно, например, по работе различных интеграционных структур в АТР. Базисом интеграции в регионе стали «азиатские ценности», противопоставляемые политическому давлению Запада. Зачастую это официально провозглашаемая государственная политика. Так, в Малайзии с начала 1980-х гг. официально объявлена «ориентация на Азию». Сингапур, поддерживающий иммиграцию на свою территорию высококвалифицированных специалистов из других стран, специально поощрял въезд азиатов, а не европейцев, и т. д. При этом его руководство постоянно подчеркивало роль «азиатских ценностей» в функционировании политической системы государства.
На неформальном уровне азиатские страны также легче взаимодействуют, преимущественно, между собой. В целом, между ними, несмотря на определенные разногласия (например, территориальные споры или претензии к Японии за зверства периода оккупации), складывается очень эффективная международная коалиция, в ряды которой стараются не пускать носителей «чужих» ценностей. Так, например, АСЕАН отвергла предложение об установлении зоны свободной торговли совместно с соседними Австралией и Новой Зеландией. «Вопрос о слиянии был снят c повестки дня после того, как в октябре 2000 года три ведущих члена АСЕАН — Малайзия, Индонезия и Филиппины — отказались начать соответствующие переговоры. В первую очередь, из-за недовольства регулярными попытками австралийского правительства навязывать этим странам свое видение мира»339.
Более того, по мере роста экономического влияния стран АТР, прежде всего, Китая, их представления о наиболее оптимальной структуре регионального порядка, основанной на «азиатской» культуре, начинают переноситься и на глобальный уровень. Наиболее активно в этом плане действуют такие государства как Малайзия и Китай. Очевидно, что эта тенденция продолжится и в XXI веке.

339 Цыганов Ю. Австралия и Восточная Азия // Проблемы Дальнего Востока. — 2006. — № 2. — С. 71-81.