8.2.1. Конфессиональная динамика в условиях глобализации
Современный этап мирового развития опровергает распространенные представления об ослаблении мировоззренческих начал человеческого поведения. На фоне размывания идеологического компонента политической деятельности, самым существенным образом возросла роль религиозных установок, которые включаются в систему ориентиров общественных и государственных структур. Противоречия глобализации повсеместно затормозили процесс ухода религии в область «личной духовности». Как показывает международный опыт, религия все больше определяет образ жизни среди приверженцев ислама, а религиозный ренессанс в его различных формах ощущается среди христианских и других религиозных общин. Характерно, что религиозные деятели, представляющие, прежде всего, мировые конфессии, активно высказываются по вопросам международной политики.
Современная конфессиональная динамика характеризуется не только тенденциями активизации религиозной жизни в среде различных культурно-цивилизационных блоков мирового сообщества. К настоящему моменту произошли существенные изменения численности основных конфессиональных групп населения земли, среди которых теперь преобладают мусульмане, главным образом суннитского толка. Три года назад христиане, традиционно относящиеся к католикам, православным и протестантам, уступили многовековое количественное первенство последователям ислама. Другие религиозные общности испытали не столь динамичные изменения своей численности, однако сохраняется неопределенность относительно масштабов распространения приверженцев сект, неоязычества и сатанистских культов, укрепивших позиции во всех мегаполисах.
Значимость количественных изменений в соотношении ведущих по численности религиозных общностей особенно усиливается в свете интенсификации миграционных процессов, направленных из зоны распространения ислама в зону стран, чья культура сложилась под влиянием христианских ценностей, расширения в Европе и Северной Америке инорелигиозных, главным образом мусульманских, анклавов. В переводе на язык политической практики, это означает продолжение экстенсивного роста численности приверженцев исламских верований и необходимость качественных изменений в деятельности всех ветвей христианства.
Асимметричность глобальной динамики конфессиональных структур мирового сообщества оказывает существенное влияние и на состояние внутренних процессов организации различных конфессий. Так, активный рост и расширение границ исламского общества обусловливает потенциальные изменения в системе духовного лидерства исламского мира, а также усиление влияния религиозных деятелей среднего звена в формировании массовых религиозных установок.
Что касается христианских течений, то для их традиционных форматов в большей степени характерна консолидация исторически сложившихся механизмов централизованного церковного управления. В то же время роль среднего звена церковной иерархии в ближайшее время также будет повсеместно возрастать, что связано с расширением социально-просветительской работы в сфере образования, миссионерской деятельностью, расширением проектов по воспитанию подростков и детей.
Наряду с основными тенденциями конфессиональной динамики в условиях глобализации, связанными с изменениями численности основных религиозных групп, характерной чертой современного положения является эффект «перемешивания» мирового конфессионального пространства, который особенно ощутим в зоне развитых индустриальных стран и, как ни парадоксально, на Африканском континенте. В нынешнем десятилетии этот эффект оказывает все большее влияние и на деятельность РПЦ, которая стремится укрепить связи с зарубежными православными общинами, а в последние годы развернуть миссионерскую деятельность в странах АТР.
Таким образом, все мировые религии переживают в настоящее время период трансформации, связанный с перспективами изменения соотношения массовых ресурсов, на которые опираются основные конфессии. В этой связи повышается общественный запрос на сотрудничество религиозных и административных элит в сфере социального управления современных государств. Для государственных участников такое взаимодействие позволяет сохранить или даже упрочить потенциал «мягкой силы» на международной арене, а для религиозных кругов — укрепить статус своей иерархии в ходе адаптации к условиям глобализации.