Как мы уже отмечали, понятие идентичности вырастает из психологических и социальных исследований процесса идентификации. Тема идентификации разрабатывалась в советской психологии, прежде всего в русле формирования личности. Исходным методологическим положением считалась идея К. Маркса о значении уподобления общественным приоритетам. Но это достаточно односторонне утверждение, если вспомнить слова П. Флоренского: «В другом Я личность открывает свои задатки, духовно оплодотворяемые личностью другого» [30]. Идея разделения мира на «Я - Ты», отрицание субъект-объектного исследования таких понятий, как душа, любовь, индивидуальность как теоретическая основа была присуща русской философии, а затем советской. Онтология личности Ф. Достоевского, признание единственности личности и необходимости синтеза научно-теоретического и художественного типов мышления Н. А. Бердяевым, А. А. Ильиным, Г. Г. Шпетом, единства познающей личности и познаваемого инобытия Л. Карсавиным оказали влияние на лучших представителей советской гуманитарной мысли М. М. Бахтина, Л. С. Выготского, Д. С. Лихачева, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана, Б.Ф. Поршнева. Специфические человеческие процессы могут родиться только во взаимодействии человека с человеком, как интрапсихологические. Однако отметим, что до И. С. Кона в советской психологи и философии практически не использовался термин «идентичность». Преобладает «идентификация» как уподобление человека обществу.
Методологические и концептуальные разработки вопросов смысла жизни, стиля жизни, самосознания, самоопределения, конвенциально-ролевых, профессиональных, семейных, социальных форм проявления самоопределения личности широко представлены у отечественных авторов. Советская философия и психология опиралась на следующие методологические принципы:
Выготский Л. С. формулирует идею о том, что процессы человеческой психики основаны на межличностных отношениях. Он упрекал Ж. Пиаже за эгоцентризм при исследовании темы становления личности, аргументируя это тем, что независимости индивида от общества нет. Пиаже позже писал, соглашаясь с критикой: «Человеческий интеллект испытывает воздействие общества на всех уровнях развития, с первого до последнего дня» [32]. Индивид формирует свой внутренний мир путем интериоризации исторически сложившихся форм и видов деятельности. «Сначала другие люди действуют по отношению к ребенку, затем он сам вступает во взаимодействие с окружающими, он начинает действовать на себя» [33]. Понимание Я происходит в русле «социальной ситуации развития». Эта ситуация - своеобразное, специфическое и единственное отношение между ребенком и социальной средой. Эта ситуация - исходный момент для всех динамических изменений, происходящих в развитии данного периода [34]. Л.С. Выготский придает особое значение не конформизму, а степени независимости, уверенности и самостоятельности. Важно преобразовательно-деятельностное начало самого человека.
В свою очередь, С. Л. Рубинштейн формулирует идеи, ставшие принципиальными для советской психологии и философии. В его трактовке сущность человека принципиально межсубъектна, несводима к продуктивности, к отдельному результату, к совокупности социальных ролей, функционально-ролевых масок, к бытию человека в качестве члена или агента социума, разомкнута и раскрыта для бесконечного становления. «Не обращать человека в маску - такова первая заповедь этики» [35]. Личностное самоопределение не может быть монологическим делом. Проблема самоопределения, по Рубинштейну, изначально представляет соотнесенность с другими субъектами. «Специфика человеческого способа существования заключается в мере соотношения самоопределения и определения Другими» [36]. Главным критерием самоопределения он считал активность жизненной позиции как результат взаимодействия объективного процесса общения с Другими и субъективного внутреннего процесса самоопределения. Самоопределение и определение Другими - взаимные детерминанты. В своей трактовке Рубинштейн подчеркивает, что нельзя редуцировать сущность человека, сводить ее к каким то технологическим проявлениям.
Идеи Ильенкова Э. В. остаются столь же актуальными во многих областях философии и прежде всего в философии личности. Выдающийся советский философ утверждал, что личность возникает тогда, когда индивид начинает самостоятельно как субъект, осуществлять внешнюю деятельность по нормам и эталонам, заданных культурой [37].
Б. Ф. Поршнев эту же идею выразил следующим образом: «Оказалось, что Петр познает свою натуру через Павла только благодаря тому, что за спиной Павла стоит общество, огромное множество людей, связанных в целое сложной системой отношений» [38]. Выготский так же считал, что: «личность становится для себя тем, что она есть в себе, через то, что она представляет собой для другого» [33,c.196].
Б. Ф. Поршнев в своих социальных теориях придавал большое значение уподоблению и приспособлению.«Мы» формируется путем взаимного уподобления людей, т. е. действия механизмов подражания и заражения, а «они» - путем имитирования этих механизмов путем запрета чему-либо подражать или отказа человека в подчинении подражанию. Всякая замкнутость в истории: родовая, семейная, племенная, этнокультурная, культурная конституирует себя из «Мы – Они». Через обособление, уподобление индивид получает возможности для развития, самореализации и персонализации [39].
Многочисленные исследования доказывают, что послушание, необходимое в построении «Мы», сильнее внутренних импульсов, архаичнее самоутверждения, т. к. позволяет определять отношение к каждой ситуации в социальной практике. В свою очередь, контрсуггестия (сопротивление внушению) в концепции выдающегося отечественного теоретика становится основным психологическим механизмом осуществления всех изменений в истории, порождаемых не зовом самообороны, а объективной жизнедеятельностью общества. Отношение «суггестия – контрсуггестия» рождает внутренний мир одиночки, который с ходом истории все больше задает вопросы: почему и зачем. Контрсуггестия имеет различные формы: желание уйти, удалиться, стремление высмеивать соседей, нарастание замены личного общения вещным, усложнение письменности. На наш взгляд, важно то, что, с точки зрения Поршнева, становление самых разных форм контрсуггестии коррелятивно появлению таких особенностей человеческого существования, как способность выбора, целеполагания, необходимость в убеждении.
В работах Поршнева уже выявлены и проанализированы элементы самоутверждения не биологического характера, а социально-исторического порядка. Причем отечественный историк придает большее историческое значение различению, т.е. идентичности.
В. С. Мухина рассматривала идентификацию и отчуждение как универсальные механизмы истории. Диалектическая пара – «идентификация – отчуждение» обеспечивает овладение социальными нормативами, установками, общезначимыми ценностями, а также обусловливает персонализацию, т. е. формирование системы личностных смыслов, определенных индивидуальных вариантов ценностных ориентаций, личностное регулирование поведения [40]. Отчуждение обеспечивает развитие начальных форм самосознания, потребности завоевывать и отстаивать свою самостоятельность, самоценность. Идентификация - следствие потребности общения на всех уровнях (бессознательном и сознательном), непосредственное переживание субъектом тождества с объектом. Идентификация развивается у ребенка путем подражания в игре.
В целом в советской психологи идентификация оценивалась как положительный ход развития личности. Такие авторы, как Н. И. Алексеева, А. В. Буров, Т. П. Гаврилова, Е. М. Дубовская, Т. И. Комиссаренко, Р. Л. Кричевский,Т. А. Моджарова, В. А. Рахматшева, А. П. Соприков выделяли в исследуемом процессе такие социально-значимые черты: формирование социальных качеств индивида, занявшего позицию активного нравственного субъекта. Это постоянно действующий механизм развития личности, ее структурообразующий фактор.
По их мнению, идентификация многоуровнева и многокомпонентна. Обычно выделяют три основных ее компонента: эмоциональный, когнитивный, поведенческий. Возможны ценностные, нормативные, ролевые идентификации. Многообразны функции идентификации: объединение в группы «Мы», духовное объединение, самосознание групповой принадлежности, структурообразующий принцип общения, формирование личности.
В советской психологии и философии: идентификация может выступать в качестве объяснительного принципа широкого круга явлений уподобления и обособления. Ее содержание составляет механизм межличностной и групповой интеграции и дифференциации. При этом базовым основанием при построении концепции групповых явлений, формирования личности становятся отношения «суггестия - контрсуггестия», «идентификация-отчуждение», «идентификация-обособление». Сложность изучения идентификации заключается в том, что это явление пропитано другими психологическими, социальными явлениями, при которых актуален системный анализ феномена.
В отечественной социальной психологии идентификация – отождествление себя с другим, выражает установленный в ряде экспериментальных исследований эмпирический факт, что одним из самых простых способов понимания другого человека является уподобление себя ему [41]. Идентификация - механизм познания и понимания другого. Для социальной психологии важен анализ общения как сложного, многослойного процесса, главное - вычленить модели общения, формы организации этих моделей, понять идентификацию как процесс, отражающий социальную перцепцию. Для того, чтобы понять, как личность включена в общение, что она вносит в него, надо проследить, как раскрываются процессы общения в различных группах (сообществах, народах, классах и т. д.).
В этой связи в советской общественной мысли скорее всего преобладает приоритет социального в объяснении идентификации и идентичности (за исключением достаточно глубоких для односторонних констатаций работ Выготского, Поршнева). Индивиды зачастую предстают как «неразумные агенты», которые лишь поддерживают модели социального производства и этим объясняется увлеченность «идентификацией» (такое представление преобладает во многих современных психологических, социологических концепциях ).
В целом, понятие идентичности встречалось довольно редко в отечественной, современной мысли до начала 90-х годов. В зависимости от аксиоматики менялось значение «Я» и, соответственно, использование понятий: Спиркина волновало «Я» как носителя и элемента самосознания, Михайлов Ф. Т. интересовался «Я» как источником творческих способностей, Дубровский Д. И. видел в «Я» центр, интегрирующий и активизирующий фактор субъективной деятельности.
Популяризатором исследований различных аспектов идентичности в советской философии стал И. С. Кон. Его интерес к изучению идентичности обусловлен тем, чтобы схватить человеческое «Я» в его единстве. Для этого нужны сложные теоретические модели: «идентичность, эго, супер-Я» и т.д [42]. Сложность и полифункциональность «человеческого» определяется тем, что «человеческая психика должна постоянно перерабатывать и координировать огромное количество информации. Чем разнороднее внутреннее и внешнее, чем разнообразнее такая информация, тем острее будет его индивидуальное самоощущение и тем сложнее и дифференцированнее свойственный ему образ Я» [42, c.64]. Еще в конце 60-х автор замечает, что, чем больше информационный обмен, тем меньше времени остается для рефлексии или время уплотняется, увеличивая психические нагрузки. Отечественный исследователь выделяет следующие типы идентичности:
Философское осмысление идентичности у И. Кона сталкивается с большим количеством проблем. К ним относятся объективно-онтологический вопрос - в чем состоит постоянство индивидуального бытия; субъективно-деятельностный - как формируются и функционируют психические механизмы саморегуляции и каковы источники индивидуальной активности; когнитивно-гносеологический - как формируется и какие функции выполняет самосознание; аксиологический - на какие ценности можно ориентироваться.
Сохранение и изменение личности зависит от следующего ряда оснований:
На наш взгляд, важным вкладом И. С. Кона в становление теории идентичности было не только то, что он одним из первых стал рассматривать эти проблемы. Используя выводы и идеи отечественных и зарубежных авторов, он интерпретировал идентичность как условный конструкт личности. Этот конструкт не является статичным и постоянно содержит динамические мотивационные тенденции, уравновешивает внутренние и внешние импульсы [43].
Другим ценнейшим вкладом Кона в развитии рефлексии на идентичность стали его конкретные междисциплинарные разработки. Как сам писал Кон – он был и философом, и психологом, и социологом, и этнологом, и сексологом [44].
На наш взгляд, И. С. Кон остается единственным гуманитарным мыслителем, который продолжает заниматься проблемами идентичности «живого» человека не в абстрактном теоретическом смысле.
Особенно популярной стала тематика идентичности в отечественной мысли в связи с анализом темы кризиса идентичности в современных переходных условиях, а также национальной идентичности.
В современной отечественной мысли последних лет появляются новые интересные разработки, научные и публицистические статьи, посвященные проблематике российской идентичности (национальные аспекты), теории индивидуальной идентичности (В. Г. Федотова, А. С. Мамбеева, Н. В. Антонова, И. В. Романов, В. А. Ядов ) [45].
Индивидуальная идентичность понимается как способ субъективной организации событий, как внутренняя динамическая структура, интегрирующая отдельные стороны личности, связанные с осознанием и переживанием себя как представителя определенного пола, группы и т. д. в единое целое без потери своеобразия. Признается, что идентичность – познавательный инструмент, гипотетическая структура, позволяющая упорядочить представления о личности и ее образе жизни [14]. Однако большинство авторов предлагает достаточно эклектичные, схематичные интерпретации идентичности или идентификации, зачастую просто интерпретируя исследования зарубежных авторов.
Исследуются в основном структура и формы идентичности, ее роль в формировании субъектов общества. Например, В. Н. Келасьев дает следующую типологию форм самореализации, самоутверждения личности: статусное самоутверждение, поисковое и престижное самоутверждение, самоутверждение как самоцель на базе накопительства через расширение границ и возможностей собственного сознания, совершенствование духовности. По его мнению, «в настоящий момент мы сталкиваемся с разнообразием различных форм самореализации и самоутверждения» [46].
В социологии наиболее удачными попытками развития темы формирования идентичности в обществе являются работы В. А Ядова и его школы. По этому направлению исследований изучаются социальные установки, способствующие процессу самопознания. Эти социальные установки складываются в систему диспозиций: элементарные установки, социальные установки, базовые социальные установки, система ценностных ориентаций [47]. Школа и исследовательские группы Ядова являются наиболее прогрессивным направлением отечественной социологии по изучению идентичности. В исследовательских группах анализируются многочисленные конкретно социальные проблемы современной российской идентичности, содержатся новые теоретические идеи.
В формировании понятия идентификации и идентичности наблюдаются, таким образом, две тенденции, хотя такое разделение достаточно условно. Первая направлена на защиту «Я, Мы», вторая – на защиту общественной детерминации, приобщения индивида к общественным нормам, ценностям и коллективному Я. Хотя выявленное здесь противоречие между принуждением и индивидуальной свободой – скорее логическое, чем социально приемлемое.
Необходимо учитывать, что сам процесс идентификации предполагает построение обобщающей модели жизнедеятельности, причем в процессе идентификации главной целью остается обретение тождества в социальной практике. Каждая из таких моделей может существовать достаточно длительное время. Идентичность появляется как результат взаимодействия отождествления и работы индивидуального сознания (национального сознания). Необходимо признать важность постоянного переосмысления понятия идентичности в изменяющихся исторических условиях и, соответственно, в изменяющихся условиях идентификации.