Врангель Николай Егорович
Барон Николай Егорович Врангель (1847—1923) — российский предприниматель, отец белого генерала Петра Врангеля и искусствоведа Николая Врангеля. Родился 6 июля 1847 года в Ямбургском уезде Санкт-Петербургской губернии. Он был младшим ребёнком предпринимателя и предводителя уездного дворянства Егора Ермолаевича Врангеля и баронессы Дарьи Александровны Рауш фон Траубенберг, потомка петровского Ганнибала. Закончив в 1868 году Гёттингенский университет, он вернулся в Россию, где занимал должности чиновника по особым поручениям (без определённых обязанностей) в Литве и Польше. Разочаровавшись, уволился. После 6 месяцев службы в Конном полку Николай должен был получить офицерское звание, но в это время произошли изменения в статусе юнкеров, что низводило их до ранга вольноопределяющихся, и вынуждало дворян с европейским образованием ждать офицерского звания 2 года. Николай Врангель ушёл в бизнес, первоначально в Русское общество пароходства и торговли. В течение карьеры он поднялся до позиций председателей и членов советов правлений крупнейших акционерных обществ, занимавшихся золотодобычей, нефтедобычей и прочей деятельностью. В 1877 году Врангель женился на Марии Дмитриевне Дементьевой-Майковой, которая родила ему троих сыновей. Много лет семья жила в Ростове-на-Дону, откуда переехала в столицу в 1895 году, вскоре после смерти 10-летнего младшего сына Всеволода. В Петербурге он очень сблизился с банкиром Адольфом Ротштейном и министром финансов Сергеем Витте, поддерживавшими его предприятия. Врангель состоял в совете правления Siemens & Halske и был председателем правления Российского золотопромышленного общества. Он был также известен как коллекционер и знаток искусства. Обе революции 1917 года встретил в Петрограде. В конце 1918 года Врангель бежал из страны. Жил с семьёй последнего оставшегося сына, Петра, в сербском Сремски-Карловци. Через год после смерти вышли его мемуары «Воспоминания: от крепостного права до большевиков»
2003. Вступ. статья, коммент. и подгот. текста Аллы Зейде. Воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля
(Сегодня, зная в подробностях режим безвластия в разных регионах и странах, методы инспирации хаоса, грабежей, бандитизма, с оценкой большевиков, данной Николаем Егоровичем, согласится невозможно. Достаточно посмотреть свидетельства жителей Югославии, Ирака, Сирии, Ливии, Украины и т.д. Большевиков нет, технологии низвержения страны в хаос работают безостановочно. Большевикам же в итоге удалось вытащить страну из пропасти, куда ее вогнала буржуазия, высшая сановная бюрократия и "партнеры". Админ.)
Зта книга не является ни биографией, ни коллекцией исторических фактов и анекдотов. Не претендует она и на систематическое изображение прошлого. Она состоит только из случайных воспоминаний, сохранившихся в моем сознании и изложенных в хронологическом порядке. Мой друг Т.Т. Кайла 1*, литературной интуиции которого я доверяю, предложил перевести их на финский язык, полагая, что они заинтересуют его соотечественников. Судить, насколько он прав, не берусь. Вполне допускаю, что некоторым воспоминания покажутся скучными, но кому-то они будут интересны. Как правило, читатель реагирует на то, что находит отклик у него в душе. В этих воспоминаниях не содержится никакого исторического урока. Они являются живым человеческим свидетельством и как таковые — интересны, поскольку отражают суть действительности, а не ее внешнюю сторону, как бывает с официальными документами, напоминающими сценические декорации. О себе я пытался говорить как можно меньше, но совсем избежать этот скучный предмет невозможно, так как невозможно совершенно скрыть существование своего собственного «я»
Глава 3. Продолжение
Наше правительство, равно в еврейском вопросе и в печально известных случаях «русификации», поступало так, как поступать не следовало. Оно не привлекало людей на окраинах к России, но отталкивало их. Что евреи в России зло, отрицать не стану, но это зло было создано прежде всего нашими собственными руками. Поставьте какое угодно племя в такое положение, когда у него будет выбор умереть с голода или содрать кожу со своего ближнего, и оно предпочтет последнее. Закон о еврейской черте оседлости и остальные еврейские законы не оставляют им другого выбора. Наши специалисты по еврейскому вопросу делают свои заключения о евреях на основании своего знакомства с богатыми евреями, в основном с теми, кому они должны деньги и не вернули долг. Я бы порекомендовал им ближе познакомиться с теми условиями, в которых живут 99 % евреев.
Окончание. Комментарии ко всем главам.
Наступил 1917 год, четвертый год кровопролитной, небывалой по своей жестокости войны. Погибли уже миллионы людей. Народ страдал, мечтал о мире, но, верный еще своему Царю, терпеливо нес тяготу. Армия, еще мощная, веками сплоченная, закаленная в боях, свято исполняя свой долг с верою в победу, истекала кровью. Но победы не было...
Накануне нашего отъезда я получил телеграмму о блистательной конной атаке прусской батареи третьим эскадроном Конного полка. Батарея была взята, но, как значилось в телеграмме, при этом погиб цвет русской гвардии. Потери громадные. Этим эскадроном командовал наш старший сын...
Министрами назначались... cлучайные проходимцы. Как саранча, внезапно появлялись и внезапно исчезали, оставляя за собой неизгладимые следы. Дурно управляемая страна беднела, роптала, приходила в уныние. В торжественно обещанные Царем реформы уже не верили, понимали ненадежность царского слова, видели, что то, что уже было отчасти Царем осуществлено, Царем же сводилось на нет.
Излишними необдуманными наборами деревни были опустошены, поля оставались невозделанными. Реквизированные для нужд армии продукты гнили на местах. Животные умирали от голода на сборных пунктах. Промышленность нелепо исполненной эвакуацией была расшатана. Десятки тысяч рабочих были лишены заработка.
Миллионы запасных и новобранцев, без надобности призванные, наполняли города. Скверно кормленные, плохо одетые, размещенные в тесноте и грязи, они оставались без присмотра, делу не обучались, томились от бездействия и развращались. Словом, разруха была во всем, и всем становилось очевидным, что рано или поздно катастрофа неминуема; но близости ее никто не предвидел.