Одиноко, в сером сумеречном мраке,
маленькая собака умерла, пришел ее день.
(Rupert Brooke)
Однако был один реальный и опознанный труп, который, по мнению Соколова, вполне мог компенсировать отсутствие человеческих останков. Это был труп собаки Татьяны, Джимми, найденный на дне шахты 25 июня 1919 года, и провозглашенный белогвардейским следствием как достоверное доказательство. Убийство этого императорского домашнего животного якобы подтверждало убийство и его хозяев. Соколов опубликовал фотографию трупа собаки, сделанную в день его нахождения, на которой — растрепанный, но определенно опознанный бывшими императорскими слугами труп.
Для следователей собака была ключом, который окончательно раскрывал тайну.
Но получилось ли это?
Обычно считается, что Джимми был убит вместе с его хозяевами в подвале Дома Ипатьева, но, протоколы допросов свидетелей из охраны показывают, что не было никаких упоминаний присутствия собаки при расстреле. Мы видели, что описания сделаны чрезвычайно подробно, следовало ожидать испуганного тявканья собаки, которое не могло не привлечь внимания. Нам стало любопытно, почему это не было упомянуто в протоколах, как это труп собаки не был обнаружен при предыдущих поисках в шахте и как сохранился почти год после предполагаемой сцены расстрела.
Соколов снял первый вопрос, его поддержал его коллега Роберт Вильтон, объяснив, что хитрые большевики высыпали землю на дно шахты, поэтому собаку нашли только тогда, когда эту землю удалили. Что касается сохранности трупа собаки, то Соколов объяснил, что это объясняется низкой температурой на дне шахты, а Вильтон к этому добавил — «лед остается на дне глубоких шахт, подобных этой» даже в летние месяцы.
Оба сделали вывод, что труп Джимми сохранялся в естественном холодильнике в течение одиннадцати месяцев и восьми дней. Но, как и в своем предположении о головах Романовых, вывезенных в Москву, Вильтон не имел основания говорить о засыпанной в шахту земле, и оба они неправильно понимали вопрос о состоянии льда на дне шахты.
В материалах следствия есть другой рассказ. Когда мы разбирались в этом старом деле, мы проверили сообщения о более ранних поисках в шахте в августе и сентябре 1918 года, которые проводились через несколько недель после исчезновения царской семьи. Они описаны тщательно, и содержат подробное описание как самой шахты, так и хода проводимых работ.
Александр Шереметевский, который организовал первоначальный поиск, рассказывал, как пришлось откачивать воду из шахты, в которой, якобы, был обнаружен Джимми, годом позже. Она даже не была «глубокой» — всего 30 футов. Профессиональные шахтеры достигли самого дна — никакой собаки не было. И, что более интересно, не было никакого льда на дне, только вода.
Все же мы обратились в Отдел зарубежной климатологии в Лондонской метеорологической конторе, где, к счастью, имелись записи относительно температуры в области Екатеринбурга в 1918–1919 годах. Никакой вечной мерзлоты, никакой замороженной земли там не было. Средняя ежедневная температура в июле 1918 года была 70 F, и оставалась такой до середины октября, когда резко упала до средней температуры 300 F. Это чуть ниже точки замерзания воды, 320 F. Погода оставалась морозной в течение всей зимы, вплоть до апреля 1919 года, когда она стала повышаться при приближении лета.
Чтобы знать, какие условия могли были быть в шахте в течение того же периода, мы обратились к доктору Тони Бэтчелор, работавшему в Camborne School of Mines в Корнвилле. Используя данные, которые мы имели, его собственные знания шахт на той же широте в Канаде, доктор Бэтчелор смог Установить условия, в которых находился труп Джимми.
Если принять, что собака была брошена в шахту в июле 1918 года, то она пролежала в воде почти три месяца, пока в октябре не наступили морозы. Затем была заморожена, лежала так всю зиму, и снова два месяца лежала в воде до конца июня 1919 года, когда ее нашли. Другими словами собака лежала в шахте шесть месяцев, из которых пять в общей сложности провела в воде. Доктор Бэтчелор добавил — так как в этой шахте раньше добывали железо, там в воде должна была быть высокая степень кислотности.
Если не обращать внимания на фотографии, представленные Соколовым, и протоколы вскрытия, обнаруженные в деле, то возникает вопрос, могло ли тело разложиться за это время или нет? Мы задали этот вопрос профессору Кейту Симпсону, другому выдающемуся патологу министерства внутренних дел.
Он ответил. На фотографиях, которые он рассматривал через лупу, было видно лишь незначительное уменьшение количества шерсти. Только на задних ногах и немного на передних, кажется, отсутствовала шерсть. Если это так, то невозможно, чтобы труп находился в воде первые два-три месяца. Зимние морозы могли бы сохранить труп, таким, каким он был к этому времени, но ко времени наступления морозов он должен был лишиться шерстяного покрова. С человеческим трупом такие изменения произошли бы дней за десять весной или осенью, немного меньше летом. Никакой труп собаки не смог бы сохранить шерсть, так как это было видно на фотографии, находясь два-три месяца в холодной воде. Да еще два месяца после морозного периода — все это противоречит тому, что было видно на фотографии.
В протоколе вскрытия, проведенного в Екатеринбурге, сказано: «Легкие спаявшиеся, синеватого цвета из-за разложения». Профессор Симпсон сказал, что описанное состояние грудной полости могло быть через неделю или две после смерти. Он добавил, что описания сердца — «нормальной величины и плотности… Желудочки пусты» — не похоже на сердце, умершее год назад. Оно должно было быть мягким и выглядеть отвратительно. Профессор отверг выводы следствия о том, что у трупа собаки, умершей в июле 1918 года и обнаруженного в июне 1919 года желудок, кишки, печень и мочевой пузырь выглядят нормально. Они первые органы, которые становятся мягкими и разложившимися, обычно в течение нескольких дней. Наконец, он отметил, что естественная кислотность в воде должна была ускорить разложение. Другими словами, все это было невозможным для трупа Джимми, слишком хорошо сохранившегося в своей водяной могиле в течение почти года.
Что мы должны думать об этом?
Но если в ходе судебного расследования выясняется, что собака умерла за несколько дней до того, как был обнаружен труп, то это случилось почти через год после исчезновения Романовых. Но как она была убита и кем?
Вполне правдоподобно, что Джимми был еще жив в 1919 году, и мог быть использованным для введения следствия в заблуждение. Другая домашняя собака Романовых, спаниель Алексея по кличке Джой, был выведен из Дома Ипатьева живым. Его видели несколькими месяцами позже на улице. Он был найден чиновником, работавшим с британской военной миссией, вернувшимся в Англию, где жил в течение нескольких лет на ферме около Виндзора. Если одна собака была оставлена живой большевиками, то почему это не могло бы случится с другой?
Мы можем попытаться рискнуть и высказать догадку, кто стоит за всем этим.
В июне 1919 года, когда был обнаружен труп собаки, поскольку генерал Дитерихс временно отсутствовал, ответственным за работы в районе шахты, был военный комендант Екатеринбурга генерал Домонтович. Мы ссылаемся на Роберта Вильтона, который писал: «Когда Домонтович удачно сделал свое открытие, он немедленно телеграфировал нам». О роли Домонтовича в деле исчезновения Романовых известно мало, но он появляется в различных документах.
Прокурор Иорданский, письма которого мы нашли среда документов «черного мешка» в Калифорнии, интересовался не только непонятностями в деле Романовых. В одном из его пространных писем он рассказывает, как генерал Рудольф Гойда поручил ему разобраться в вопросе о взяточничестве и коррупции среди руководящего состава белогвардейцев: «… имеются данные о противозаконных действиях при получении доказательств… генерала Домантовича».
Для чешского генерала Гойды это стало полным сюрпризом. Генерал, как иностранец, связанный с белогвардейцами, должен был вести себя по отношению к ним дипломатично, и поэтому хотел, чтобы белогвардейский чиновник подтвердил информацию, полученную им от своих собственных подчиненных.
После разговора с прокурором Иорданским, Гойда «взял со своего стола папку с докладом чешской разведывательной службы о распространенной среди руководства, включая руководителей области Постникова и Домантовича, коррупции… показав мне этот рапорт, он просил посмотреть внимательно сведения о коррупции, но сохранить все это в строгой тайне».
Это не лучшая характеристика для генерала Домонтовича, человека, при участии которого был найден и осмотрен труп Джимми. Он был близок к генералу Дитерихс у, руководившему поисками на поляне Четырех Братьев, и таким образом, имел возможность подделать свидетельства. Тем более, что в июне 1919 года следствию нужен хоть какой-либо результат, поскольку они были обеспокоены отсутствием трупов Романовых.
Время шло — белогвардейцы теперь отступали на Урале; из-за приближения большевиков, Соколов вынужден был оставить Екатеринбург в течение двух недель после «обнаружения» собаки. Нахождение собаки должно было вдохновить следствие. Но какие могли быть мотивы для такого изворотливого поведения? И кому это было выгодно — большевикам или белогвардейцам? Ответом может быть то, что обе стороны, хотя и в разное время, были заинтересованы в поддержании мифа о расстреле.
Мы предлагаем версию, объясняющую это — версию, похожую на правду, объясняющую эту загадку. Большевики почти всех Романовых вывезли из Екатеринбурга живыми, на это у них были политические причины, как это будет показано позже. Подобно следователю Сергееву и сэру Чарльзу Элиоту, мы думаем, что в Доме Ипатьева были убиты только слуги императорской семьи, и именно от их тел пытались избавиться в шахте.
То, что зубной протез доктора Боткина был там обнаружен, доказывает то, что доктор был жертвой, — вряд ли что-либо кроме насилия могло сделать так, что бы этот протез выпал изо рта. Другие примеры показывают, что у большевиков не было никаких угрызений совести, когда они убивали императорских слуг; это вполне соответствовало их стремлению уничтожать всех сторонников старого режима.
Но, как только императорское семейство было вывезено живым, были веские причины создать в обществе впечатление, что они были расстреляны. В июле 1918 года у большевиков на Урале были серьезные проблемы, поскольку объединенная армия чехов и белогвардейцев быстро двигались к Екатеринбургу. Когда они вошли в Екатеринбург, они двигались через весь город, преследуя отступающих большевиков. Но потом они остановились, чтобы перегруппироваться. Если бы белогвардейцы знали, что члены императорского семейства были в пределах их досягаемости, они могли бы организовать энергичную атаку Дома Ипатьева, чтобы спасти их. Так что комиссары Екатеринбурга имели достаточные основания для того, чтобы создать видимость убийства.
В конце концов, это было совсем не трудно.
Был пустой Дом Ипатьева, со своим зловещим подвалом; этого было достаточно, чтобы предположить, что царские трупы были разрублены и сожжены на поляне Четырех Братьев. Сначала большевики надеялись обмануть белогвардейцев, сделав тела четырех слуг неузнаваемыми и, разбросать вокруг них обгорелые вещи Романовых. Но «сучок под ногами» появился, когда операция уже начала проводиться. Тел было нужно больше — четырех трупов было недостаточно, что бы доказать убийство одиннадцати людей. Никакой нехватки трупов в Екатеринбурге летом 1918 года не наблюдалось — «контрреволюционеры» арестовывались и расстреливались каждую ночь.
Считается, что не было найдено никаких трупов в районе поляны Четырех Братьев, но это неверно. Помощник прокурора Магницкий, который проводил первые поиски в лесу, сообщается ясно: «Часто получались сведения, что там-то и там-то находятся трупы царя и его семьи. Все эти сведения проверялись опять-таки по мере сил и средств… в «Старых шахтах» нашли пять трупов, но все они принадлежали австрийцам». Пять трупов, обнаруженных в лесу, — не замеченных Соколовым, но, сохранившиеся в документах того времени. Только он один смог бы ответить, почему он не обратил внимания на эту находку.
Мы знаем, что австрийцы и венгры, бывшие военнопленные, несли внутреннюю охрану Дома Ипатьева, они также входили в ЧК. Может быть, эти пять трупов были трупами охранников из отряда Юровского? Это могло бы быть грубой попыткой, во-первых, обеспечить дополнительные тела, во-вторых, избавится от тех, кто мог знать, что случилось в действительности в Доме Ипатьева в ту ночь, когда исчезли Романовы.
Но когда дублеры трупов Романовых были найдены, быстро могла бы появиться другая проблема. Даже когда тела слуг были разрублены и сожжены, была очевидна возможность опознания их любым компетентным детективом. Естественно, они намерены были принять меры к тому, чтобы трупы были признаны трупами императорской семьи. Комиссары, организовавшие операцию, Юровский и Голощекин, это понимали.
Первый из них имел медицинскую подготовку, а второй был зубным врачом, и оба знали, что черепа и зубы помогут идентифицировать трупы, особенно в том случае, когда предполагаемые жертвы были семейством, которое обслуживалось самыми лучшими и наиболее известными врачами в России. Для того, чтобы обман не был немедленно разоблачен, нужно было отделить головы реальных жертв.
В конце концов, зачем нужно было, совершив убийство, тратить время на то, чтобы сжечь и делать неузнаваемыми трупы императорских слуг, которые не имели никакого политического или религиозного значения?
На самом же деле там почти не было никаких человеческих останков. Возможно, почти все были вывезены, а тела пяти австрийцев были оставлены неповрежденными. Палец и вставная челюсть не могли быть достаточным доказательством расстрела императорской семьи, и большевики добавили «доказательств» насколько это было возможно. У большевиков в руках была одежда Романовых, так как их переодели в другую одежду, которая бы не бросалась в глаза. Эта императорская одежда была разорвана и сожжена, драгоценности были разбросаны вокруг, для неопровержимой идентификации их владельцев. Была также принесена одежда, вместе с другими вещами, из императорского гардероба. Кстати, это объясняет, почему, в районе шахты оказались вещи, которых по показаниям свидетелей охранников, в ночь убийства на Романовых не было. Свидетели рассказывали, что на них не было верхней одежды; возможно, они не ожидали, что их куда-либо увезут.
Однако среди вещей, найденных около шахты, были обнаружены обрывки шинели, остатки от ранца и другие вещи. Все эти вещи находились среди вещей, бесспорно принадлежащих императорской семье, как свидетельство для всего мира, что императорская семья точно была расстреляна.
Необходимо было убедить всех, что большевики пытались скрыть то, что они сделали. Они сделали все, чтобы операция сокрытия трупов была совершенно очевидной, создав шум в окрестностях, вызвав интерес у местных крестьян к тому, что они делали в лесу. И они этого добились. Местные крестьяне, первыми появившиеся в лесу, обнаружили бесценный предмет, валявшийся на земле — изумрудный крест императрицы, и поняв, что случилось, сообщили о найденном белогвардейцам в Екатеринбург.
Для большевиков, согласно нашей гипотезе, это было только прикрытие, использующее военную ситуацию. Однако подобный сценарий удовлетворил не всех, даже среди тех, кто занимался расследованием на ранней его стадии. В частности капитана Малиновского, заявившему следователю Соколову: «В результате моей работы по этому делу у меня сложилось убеждение, что августейшая семья жива. Мне казалось, что большевики расстреляли в комнате кого-нибудь, чтобы симулировать убийство августейшей семьи, вывезли ее по дороге на Коптяки, также с целью симуляции убийства, здесь переодели ее в крестьянское платье и затем увезли отсюда куда-либо, а одежду ее сожгли…» Спустя несколько месяцев, даже услышав показания «свидетелей», следователь Сергеев думал так же.
Но на Рождество 1918 года дело приняло новый оборот, который должен был бы позабавить большевиков. Белогвардейское правительство в Омске считало, имея на это причины, что Романовы мертвы, поскольку о них не было слышно почти полгода. Генерал Дитерихс и его коллеги монархисты решили использовать ситуацию в своих интересах, единственно возможным для них путем, т. е. в качестве пропаганды против большевиков. Из их уст полились кровавые рассказы о том, как было вырезано все императорское семейство. Но у них не было надежных доказательств, чтобы объяснить некоторые детали, да и работавший в то время следователь Сергеев сильно мешал со своими сомнениями. Поэтому в январе 1919 года белогвардейское руководство заменило его Соколовым, человеком, который должен был сделать необходимые для них выводы.
Хотя Соколов сам стал возможной жертвой обмана, установленные факты теперь подтверждали то, что было нужно; и, поскольку надежных доказательств не было, были использованы показания «свидетелей», дающих нужные показания.