Материалы клуба. Избранное 2015-2019

2015-2019 Статьи членов Зиновьевского клуба. Взглды членов клуба в более-менее развернутом виде на прошлое, настоящее, будущее. Ценные наблюдения и интуиции авторов иногда оправдывают утверждение себя любимых в следовании дурной либеральной моде антисоветизма (качество среды обитания?). Есть смысл пронестись мимо спорных/легкомысленных обобщений,  небрежности в вопросах обоснованности суждений ради тех самых ценных наблюдений и базового антиолигархического пафоса. Например: "Деньги рождаются как инструмент управления хозяйственной деятельностью, будучи универсальной мерой долга". Забытый со времен Ирвинга Фишера язык описания экономической реальности. Немецкую тщательность по-прежнему искать лучше у немцев.

10.01.2019 «Цивилизационные циклы» и методология прогнозирования событий. Лепехин В.

В рамках настоящей статьи, никак не относясь к опубликованным в СМИ «прогнозам», хочется высказать несколько соображений по поводу самой методологии прогнозирования событий в современной России.

28.01.2018 Цивилизационные ценности как основа суверенитета российской цивилизации. Лепехин В.

Вся идеологическая борьба в современном мире связана уже не столько с борьбой идеологических доктрин, сколько с противостоянием ценностных систем. 

01.01.2018 Россия на пороге начала идеологической войны. Лепехин В.

Политпрогноз на 2018 год

12.09.2017 Пришло время раскрыть главную тайну Запада. Лепехин В.

 Сегодня мир нуждается в принципиально новой политэкономической теории, к формированию которой, увы, пока не приступил всерьез ни один экономист. И это понятно: осмысление стремительно меняющегося бытия и предложение адекватной новым алгоритмам развития соответствующей мировоззренческой конструкции есть прежде всего философско-методологическая проблема.  Не буду описывать здесь контуры ожидаемой конструкции. Затрону лишь ее сердцевину — тот ключевой элемент, который сделал труды Маркса всемирно известными, а его последователям позволил перевернуть мир.

07.09.2017 Как переиграть глобальную олигархию и сформировать новый мировой порядок. И. Валитов

 США пытаются сохранить свою гегемонию, для чего создают максимум проблем всем, кому только можно: пытаются ослабить своих актуальных и потенциальных конкурентов санкциями, провокациями, революциями, разжиганием этнических и конфессиональных конфликтов, организацией террористических атак… Им нужен раздробленный, обессиленный, сломленный, раздираемый противоречиями и конфликтами, утративший всякую способность к сопротивлению мир. Мир, в котором не останется самостоятельных субъектов. Мир, в котором каждому можно навязать тот тип отношений и тот размер дани, который они (США) сочтут для себя полезным. С другой стороны, набирает обороты процесс создания альтернативного мироустройства — без гегемонии США. Девятый саммит БРИКС в китайском Сямэне — тому прямое свидетельство. Мировая антиолигархическая контрреволюция неизбежна. Собственно, она уже идет.

31.08.2017 Англо-американский проект капитализма и его терминальный прогноз. Т. Сергейцев

В материале Искандера Валитова "О глубинных проблемах США и начале их конца" дается убедительный анализ мирового кризиса и кризиса США как кризиса капитализма. Продолжу эту линию анализа.

10.08.2017 О глубинных проблемах США и начале их конца. И. Валитов 

Явление Трампа — это не только конфликт внутри правящего класса США между глобалистами и изоляционистами по поводу того, как, не останавливаясь, двигать глобализацию дальше. И это не только разногласия по поводу тактических соображений: кого нагибать в первую очередь, а кого — во вторую. Все еще глубже. Трамп — это эффект общей дезориентации и усталости. Часть истеблишмента уже не верит в реалистичность мирового господства, а население чувствует, что корабль плывет в неверном направлении. Поэтому и случилась "потеря управляемости", которую сейчас пытаются лихорадочно исправить. Почему капитализм обречен? Если кратко, то в силу бессмысленности. Он не сообразен задаче продолжения и развития жизни. 

28.07.2017 Как и когда рассыплется карточный домик коллективного Запада. Пшеничников И.

Все как будто бы понятно. При условии, что между странами НАТО и ЕС нет разногласий по главному для западного мира вопросу: кому пойдут деньги, а кто потеряет. Вот тут-то и начинается главная коллизия, которая в конце концов ведет к вопросу: а кто и от кого будет защищаться в Западном полушарии? Четыре сценария развития событий в отношениях ЕС и НАТО.

19.05.2015 Мировая финансовая олигархия — есть ли альтернатива. В. Лепехин

Глобализация предполагает установление тотального контроля над мировой банковской системой со стороны транснациональной олигархии. О том, что можно противопоставить подобной модели мира 

 

 

10.01.2019 «Цивилизационные циклы» и методология прогнозирования событий. 

 

В канун Нового 2019 года в российских и зарубежных СМИ, как это обычно бывает на стыках времен, появились десятки и даже сотни публикаций разного рода предсказателей. При этом число аналитиков и «пророков», утверждающих, что будущий год будет явно лучше предыдущего, примерно равно числу тех, кто утверждает прямо противоположное.

Что хочется сказать по этому поводу? В рамках настоящей статьи, никак не относясь к опубликованным в СМИ «прогнозам», хочется высказать несколько соображений по поводу самой методологии прогнозирования событий в современной России.

Для начала отметим несколько моментов.

• Первый момент заключается в том, что все предсказатели будущих событий делятся на три основные категории.
  • Во-первых, это футурологи и методологи (их меньшинство), то есть ученые, пытающиеся прогнозировать те или иные события на основании анализа имеющейся информации и выявления определенных законов и закономерностей в последовательности и повторяемости тех или иных процессов и явлений (к этой категории предсказателей я отнес бы и писателей, работающих в жанре science fiction– уж поскольку они строят сюжеты своих романов на экстраполяции каких-то современных знаний в обозримое будущее).
  • Во-вторых, это «эксперты», называющие себя носителями некой инсайдерской информации, но не настаивающие особо на достоверности своих прогнозов – как бы «за что купил, за то и продаю».
  • В-третьих, это разного рода авантюристы, называющие себя пророками или экстрасенсами, которые так или иначе стреляют пальцем в небо, иногда (хотя крайне редко) попадая в цель с частотой, прямо пропорциональной их банальной, бытовой разумности.
• Второй момент заключается в том, что говоря о заявленной в статье теме, нас, безусловно, интересует первая категория «предсказателей», то есть собственно футурологи и их прогнозы, основанные на конкретной научной доказательной базе. Нас интересует также методы, которыми пользуются ученые, способные предсказать то или иное событие.
• Третий момент касается так называемых исторических циклов, точнее – некоторых витков в развитии человечества или отдельных его сегментов: экономик, технологических укладов, событий геополитического характера, этногенеза, антропогенеза, а также развития цивилизаций. Опять же, судя по названию статьи, нас в данном случае интересует тот элемент или аспект прогнозирования будущего, который касается «цивилизационных циклов» – тех временных отрезков в развитии конкретных трансрегиональных цивилизаций, в течение которых то или иное цивилизационное образование совершает очередной виток в своем генезисе, как бы возвращаясь к некой исходной точке, но на более высокой степени своего развития.
• Четвертый момент состоит в том, что нас интересует, в первую очередь, РОССИЙСКАЯ цивилизация, её обозримое будущее. Посему и рассмотрим мы более внимательно алгоритм развития Руси-России-СССР-РФ, как культурно и исторически единой (одной и той же) цивилизации, в процессе чего попытаемся показать, что с определенного времени для этой цивилизации характерно циклическое развитие. Прежде всего – в политической сфере (в широком смысле – как в сфере самоорганизации общества, требующей своего государственного и собственно политического оформления).

Отметим, что в мировой гуманитарной науке существует немало разного рода теорий и концептов, основанных на открытии, либо же конструировании цикличности тех или иных процессов. Опустим здесь «кондратьевские циклы», как частный (отраслевой) случай прогнозирования развития цивилизаций, который, конечно же, следует квалифицировать как научное открытие. Подтверждением научности этого открытия является сама жизнь: так, современные экономисты, понимая логику «кондратьевских циклов», научились предсказывать события, связанные со взлетами и падениями западной и мировой экономики.

«Кондратьевские циклы» и иные закономерности в повторяемости тех или иных процессов позволяют математизировать экономическую прогностику. В результате на основе просчета различных статистических данных были выявлены экономические циклы Китчина, Жюгляра, Кузнеца и т.п.

Очевидно, что первые попытки прогнозировать будущие события были зафиксированы в астрономии (цикличность времен года, времени суток и т.п.) и земледелии. Сложнее было выявлять действие объективных законов, предопределяющих социальные, политические или антропологические колебания. Однако еще Платон и Аристотель обратили внимание на круговорот многих явлений в социуме: например, форм правления. Древнегреческий историк Полибий в своей «Всеобщей истории» довел платоновско-аристотелевскую концепцию политической цикличности до формулы, которая получит свое частичное подтверждение и в нашей интерпретации, и состоит она – по мнению Полибия – в том, что человеческие сообщества в своем развитии движутся по кругу сменяемости и последовательной повторяемости форм правления: от охлократии к вождизму, от него к монархии, а от неё к тирании, на развалинах которой вырастает праздная аристократия, которая, в свою очередь, вырождается в олигархию, сменяемую демократией, уступающей свое место охлократии – и снова по тому же кругу.

С тех пор не было, наверное, философа и историка, которые бы не пытались представить историю человечества как движение через какие-то этапы, ступени «лестницы эволюции», формации, стадии или циклы развития. Из современных концептов цикличности истории на ум, в первую очередь, идет концепт советского историка Льва Гумилева, относящийся то ли к открытию, то ли к красиво представленной гипотезе полуторатысячелетних циклов этногенеза, согласно которому всякий крупный этнос проходит в своем развитии четыре основных стадии – от становления до разрушения.

В Китае и вообще на востоке весьма популярны теории жизненных циклов и самые известные жизненные циклы – продолжительностью в 12 лет и в 64 года. В частности, на 12-летнем цикле развития человеческого индивида основан китайский календарь. Не станем утверждать, чего здесь больше – научной констатации факта, основанного на открытии реальных процессов качественных скачков (витков) в развитии человека и социума, или же конструирования некой матрицы поведения собственно китайцев с опорой на астрологию. Скажем только, что такие вот краткосрочные циклы нуждаются в серьезном изучении, причем – не столько в контексте социологии, истории и философии, сколько в контексте современных психологии и физиологии.

В современной астрологии считается, что полный цикл человеческой жизни составляет 84 года. По мнению представителей некоторых восточных философий, а также основанных на этих философиях антропософских и астрологических спекуляций, за это время планета Уран (как бы «отвечающая за свободу выбора, дух открытий, устремленность к новому и т.п.») проходит полный круг вокруг Солнца, ну а человек – основные этапы своего духовного и телесного развития. Впрочем, знания такого рода мы можем воспринимать на веру или же не воспринимать.

12-летние циклы китайского календаря сподвигли некоторых российских историков (О.Ю. Маслова, А.В. Прудника и др.) применить методологию 12-летних циклов и по отношению к России, к её истории.

Авторы этого концепта констатируют, что закономерности, фиксирующие 12-летний цикл российской истории, начинают действовать, как минимум, с 1881 года. В этот годумирает великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский, предсказавший грядущую смуту, погибает от рук террористов император Александр II, казнены 5 организаторов его убийства, а также подписан Императорский манифест, в котором Александр III подтверждает намерение хранить незыблемыми истоки самодержавия

Через 12 лет, в 1893 году было запрещено частичное перераспределение земель внутри общины, а для общих переделов был установлен наименьший срок: раз в 12 лет. Вдекабре 1893 года был наложен запрет на продажу общинных земель и крестьянских наделов.

«И именно нерешенность в России крестьянского вопроса и вылилась в дальнейшем в революцию 1917 года» — отмечают авторы данного концепта

Историки отмечают также, что за 12 лет до 1881 года в марте 1869 года произошли студенческие волнения в Петербурге и арест большинства членов нелегальной группы С. Нечаева и П. Ткачева. В этом же году на русском языке был издан «Манифест Коммунистической партии». Соответственно, за 12 лет до этого, в 1857 году А. Герцен и А. Огарев начинают издавать в Лондоне журнал «Колокол», и тогда же выходит Императорский рескрипт, запустивший обсуждение условий освобождения крестьян.

В 1845 году в Петербурге начинает собираться кружок М. Петрашевского, находящегося под влиянием социалистических идей Ш. Фурье, а в 1833 году вышел запрет на продажу на аукционах крепостных без земли для погашения долгов.

Правда, в 1821 году, как и в 1809-ом, вроде бы ничего существенного в России не произошло и, спроецировав 12-летний цикл не в прошлое, а уже в будущее уже после 1893 года, авторы рассматриваемой концепции напоминают, что:

«1905 год – первая российская революция, 1917 год – социалистическая революция, 1929 год – год «великого перелома», 1941 год – начало Великой Отечественной войны, 1953 год – смерть Сталина».

И вот здесь ряд циклических событий вроде бы заканчивается. Сами авторы рассматриваемого нами оригинального концепта исторической цикличности событий в России отмечают:

«В 1965 году ничего судьбоносного в истории нашей страны не произошло. И из-за этого возникает ощущение, что 12-летние циклы характерны лишь для полувекового периода развития России – СССР»

С нашей точки зрения, если 12-летний цикл – всего лишь случайное совпадение ряда значимых дат, следует отметить также, что любая выборка исторических событий страдает определенной субъективностью. К примеру, Николай I умер в 1955 году (как считается, был отравлен), а это куда более важное событие того периода, чем начало издания журнала «Колокол» в 1857 году, крестьянская реформа началась все таки в 1861 году, а не в 1857-ом, Александр III умер в 1894 году, ну и вступление России в Первую мировую войну, то есть самое значимое событие начала 20 века, согласно 12-летнему циклу русской истории, вообще остается за бортом данной хронологии. Далее: большевики взяли власть в 1918 году, а не в 1917-ом, как следует из большевистской историографии, а 1927 год был с точки зрения расстановки сил в РФ куда более значимым 1929 года и т.д.

Отметим также, что на некоторых этапах в истории той или иной страны наверняка могут действовать некоторые закономерности, предопределяющие наличие такой вот краткосрочной (10, 12 и т.п. лет) цикличности. Однако же мы говорим о цивилизационных циклах, то есть о довольно длительных этапах развития надгосударственных общностей (или же стран-цивилизаций вроде России, Китая или США), которые затрагивают судьбы этих цивилизаций как таковых, а не только отдельные политические или же экономические события.

В этом смысле гумилевский «полуторатысячелетний» полный цикл в развитии этносов цивилизационного типа вполне возможно имеет под собой какие-то объективные основания и, не исключено, является блестящей догадкой великого ученого, тем более, что в 1997-м году в палеоклиматологии (науке обистории изменений климата Земли) были открыты т.н. циклы Джерарда Бонда. Анализ результатов многолетних исследований им ледниковых кернов Гренландии и айсбергового льда показал наличие колебаний климата в Северной Атлантике, происходящих с периодичностью примерно в те самые 1500 лет (если точнее – 1470 +/- 500) с начала текущей геологической эпохи – голоцена.

Так вот, циклы продолжительностью примерно 1500 лет – это вполне пристойно для истории ведущих трансрегиональных цивилизаций мира. Не только для российской, но и для западноевропейской христианской (постримской) цивилизации, которая, будучи старше русской, совершенно точно подошла к пределам своего развития, и сегодня мы наблюдаем не что иное, как её агонию.

Автор этих строк в свое время опубликовал ряд работ, посвященных так называемому антропологическому повороту (и циклу), являющемуся итогом почти 2000-летнего периода в истории западной (христианской) части человечества и началом некого нового её этапа.

Симптоматично, что известный израильский историк и футуролог Юваль Харари, книга которого («Homo Deus: Краткая история будущего») год назад была переведена на русский язык и теперь активно продвигается на российском рынке западными издателями, также рассматривает мировой антропогенез в трех основных циклах: дохристианском, христианском и постхристианском – но с чисто глобалистских позиций.

Несомненный интерес в связи с такой вот христианоцентричной периодизацией мировой истории вызывают работы российского историка и аналитика Александра Рудакова, описывающего 532-летние периоды в развитии христианской цивилизации – так называемые циклы Великих Индиктионов, предопределенные – со времен императора Константина – включенностью всех процессов в рамках западной цивилизации в систему новой христианской хронологии (церковного юлианского календаря).

По его мнению, названные циклы есть не что иное как Большие эпохи в жизни христианских народов, исторически связанные с символами Первого, Второго и Третьего Рима.

О 500-летних циклах развития человеческой истории и их связи с хронологией христианской истории, с одной стороны, и «кондратьевскими циклами» – с другой, пишет также историк Владимир Пашинский. С его точки зрения, все циклы развития человеческих обществ можно разделить на два основных типа: экзогенные, вызванные внешними воздействиями на общества и эндогенные, присущие собственной внутренней динамике этих систем, то есть автоколебания. Примером первых являются годичный цикл уровня простудных заболеваний, связанный со сменой сезонов и примерно 11-летние циклы смертности, порождаемые циклом солнечной активности. Примерами циклов второго типа являются экономические циклы длительностью 3.5, 7-10 и примерно 20 лет, а также социально-политический цикл средней длительностью около 16.5 лет, примерно 40-60-летние циклы Кондратьева, 15- и 30-летние циклы поколений и 200-300-летние циклы развития капитализма.

Как видим, существует масса подходов к периодизации мировой и российской истории и обоснованию разного рода цикличностей в развитии тех или иных общностей. Каков сухой остаток? И какая методология применима к описанию цикличности истории России как цивилизации?

К первому методологическому требованию в прогнозировании будущего российской цивилизации мы бы отнесли принцип рассмотрения всей видимой и более или менее достоверной истории России в её неразрывном единстве. И это объект исследованияс историей в чуть более тысячу лет, поскольку мы почти ничего не знаем о том, что происходило в пространстве Северной Евразии до 9-го или даже до 10 века.

За эти тысячу с небольшим лет русский народ не единожды сменил тип и форму государственности, но российская цивилизация все это время развивалась в определенной логике и от простого к сложному. Какого рода ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ (то есть сущностные), а не просто локальные экономические или политические колебания и витки развития происходили на этом пути?

Очевидно, что развитие цивилизации подчинено логике эволюции всего живого – по аналогии с одногодичным циклом смены времен года: весна, лето, осень и зима. В приложении этой логики к циклу развития цивилизации и отдельных её этапов это становление (рождение и выход в рост), развитие (до достижения зрелости), переход к кризису (остановка в развитии и переход к упадку) и собственно финал, упадок (разложение, дно). Если верить Льву Гумилеву, российская цивилизация находится сегодня где-то очень близко к своему концу, тем не менее, следуя принципу «предупрежден – значит, вооружен», у российских элит гипотетически есть возможность перезагрузить Россию и избежать тем самым фатума завершения антропогенеза русского народа и российской цивилизации.

Впрочем, гумилевский исторический путь суть «жизненный цикл» самой и любой цивилизации. («Судьба европейской цивилизации не является исключением: каждая культура обособлена от всех других, и она последовательно проходит цикл развития от рождения к смерти», – писал в свое время Освальд Шпенглер в книге «Закат Европы»).

Такая вот методика – рассматривать развитие мировой и западной цивилизаций как один жизненный цикл, а процессы внутри них – линейно, характерна и для самой известной международной прогностической структуры – «Римского клуба», который за 50 лет своего существования опубликовал уже более сорока докладов о будущем. Но, как видим, ни один из этих докладов не дает понимания будущего российской цивилизации.

Нам важно понимать закономерности развития России, для чего необходимо разобраться в механизме и логике соответствующих внутрицивилизационных колебаний. Выявив законы русской и российской истории, то есть, поняв логику цикличности развития нашей цивилизации, мы наверняка сможем прогнозировать те или иные события, экстраполируя события прошлого в будущее.

Заметим в связи с этим, что наблюдаемые в РФ колебания с шагом в 500 лет – следствие внешнего воздействия на события в России внешнего фактора. Источник колебаний и различных волн находится в данном случае в основном за пределами российской цивилизации, а посему его влияние на логику развития может быть велико, но не настолько, чтобы предопределять колебания эндогенного типа. Колебания же с шагом в 12 лет, если они и существуют, наверняка подчинены логике реальных цивилизационных циклов, которые сменяют друг друга в рамках алгоритмов более высокого и общего порядка.

Тут можно предположить, что логика смены времен года, характерная для цивилизации как таковой, является определяющей и для логик отдельных исторических периодов. И что для каждого значимого периода российской истории – условных эпох Древней Руси, Руси-Московии, Московского царства, Российской империи, СССР и новой России тоже характерны такие же фазы: становление, развитие, падение, дно и, разумеется, вновь выход в рост по итогам кризиса.

Не случайно историки О.Малов и А.Прудник рассматривают помимо «12-летних циклов» и более масштабные, рамочные циклы развития (условно – продолжительностью в 50 и 100 лет), как периоды с более системной и сущностной логикой, задающей определенный и вполне конкретный смысл событиям локального значения и масштаба. Так, если в «12-летних циклах» к ключевым событиям можно отнести приход к власти новых правителей и «групп интересов», а также преимущественно эпизоды внутриэлитной борьбы, то в рамках циклов в 100 и более лет речь может идти о приходе к власти новых правящих династий, а также о преодолеваемых страной очередных цивилизационных вызовов и угроз.

На всем протяжении тысячелетней российской истории наша цивилизация столкнулась с пятью-шестью фундаментальными угрозами своему существованию. Видимо, моменты крайнего кризиса российской государственности это и есть тот критерий, который определяет границы между цивилизационными циклами.

Рассмотрим ключевые цивилизационные вызовы Руси-России и соответствующие ответы на них отечественных элит, являющиеся источником колебаний (циклов) в развитии российской цивилизации.

Первый цивилизационный выбор Руси был связан очевидно с её крещением.Пожалуй, вторая половина 10 века это и есть точка отсчета в истории нашей страны как цивилизации. Тут достаточно вспомнить то самоопределение молодой Русской православной церкви в лице сначала князя Новгородского и Киевского Владимира Великого, а затем князя Новгородского, Ростовского и Киевского Ярослава (Мудрого) и его ставленника митрополита Киевского Илариона, которые в конце 10-го – середине 11 века дали четкий ответ на первый цивилизационный вызов: Русь – это часть христианского мира, часть византийской культуры, но это и своя самостоятельная самобытная культура большого пространства.

Второй цивилизационный выбор связанс отражением атак со стороны католического Запада в лице немцев, шведов, литовцев, поляков, датчан, норвежцев и Ватикана, и связан он был с именем великого князя Ростовского Новгородского и Киевского Александра Невского.

Третий цивилизационный выбор– освобождение Руси из-под Орды. Решающую роль в этом процессе сыграли первый удельный князь Московский Даниил, а затем митрополиты Киевские и Московские Петр и Алексий I, настоятель Свято-Троицкого монастыря Сергий Радонежский, князь Московский Дмитрий Донской и его потомки – русские цари Василий I, Василий II, Иван III.

Четвертый цивилизационный выборбыл связан с самоопределением России внутри себя и для себя – как свободного государства и Московского царства, с переходом к собиранию русских земель уже не через духовное воссоединение, как при Иване, а – при Василии III-ем – грубою силою, а также с первым цивилизационным самоопределением Москвы (при Иване IV-ом) как «Третьего Рима».

По сути мы видим четыре цикла русской истории, каждый из которых занял по времени примерно 150-200 лет, что понятно: речь шла не просто о развитии России, но о преодолении междоусобиц, противостоянии жестоким соседям, поиске себя и, в каком-то смысле превращении, с одной стороны, в протоцивилизацию, а с другой – в собственную противоположность. Отсюда и кризис власти в конце четвертого цикла русской истории, который одновременно стал началом – первым циклом – истории российской: физическое вырождение рюриковичей, перерождение русского крестьянского и православного государства в государство протоимперское, утрата былой национальной идентичности в пользу идентичности наднациональной.

При Иване Грозном цикличность российской истории стала субъективизироватьсяи ускоряться, после чего она ужалась до примерно 100 лет. Быстрый и мощный взлет Московского царства в середине 16 века не перешел в плавное развитие страны и закрепление успехов, но сменился кризисом власти, переросшим в катастрофу, из которой Россия вышла с новой царской династией, с принципиально новым политическим классом и с новой наднациональной идеологией.

Здесь заметим, что цивилизационный кризис на Руси конца 16 века закончился выходом страны из него в начале 17 века (1612-1614 гг.) – ровно через 100 (!) лет после подписания Василием III в 1514 году договора с императором Священной Римской империи Максимилианом I, в котором впервые в истории Руси русский князь, а затем (с 1502 года) и государь – самодержец Руси был назван «императором русов». При этом, воцарившуюся в 1613 году в России новую царскую династию Романовых вряд ли следует рассматривать как закрепление победы русского духа над самозванцами и литовско-польскими интервентами. Скорее, избрание на царство Михаила Романова стало компромиссом между пропольской и прорусской «партиями» в российских верхах и началом наступления укрепившихся во власти прозападных и соглашательских элит на русские сущности и исконное православие. Не случайно при втором Романове, Алексее Михайловиче впервые и масштабно была сфальсифирована русская история. При нем же православие как важнейшая цивилизационная основа русской цивилизации было подвергнуто серьезной прозападной (прогреческой) реформации.

• Ровно через 100 лет (в 1712-1714 гг.) после воцарения династии Романовых Петр Iперенес столицу России из Москвы в Санкт-Петербург, что символизировало цивилизационный разворот уже не столько русского национального, сколько российского государства на Западную Европу, а также начало культурной перекодировки и кульминацию государственных преобразований в Российской империи на немецкий и голландский манер.
• И ровно через 100 лет (в 1812-1814 гг.) Россия была вынуждена воевать с этим самым Западом в лице самого сильного государства Европы – Франции, что стало мощной встряской для погружающейся в откровенный космополитизм и франкофонию российской элиты и началом последующего её возвращения к цивилизационным корням, что, в частности, дало миру Великую русскую литературу, выдающуюся русскую философию, развитие естественных наук и проч.

Антиправительственные выступления либерал-декабристов в 1825 году в Петербурге стали своего рода лебединой песней столичных космополитов в этом новом для Романовых пророссийском тренде.

• Ровно через 100 лет (в 1914 году) очередному российскому царю, утратившему – после прозападной либеральной революции 1905 года, преобразовавшей абсолютную монархию в конституционную – цивилизационные инстинкты, пришлось вновь вступить в войну с главным государством Европы – на этот раз с Германией.
• И ровно через 100 лет после этого крайне трагического для российской цивилизации события Россия (теперь уже Российская Федерация) вынуждена была вступить в Третью мировую войну с США и её союзниками. В 2014 году американские спецслужбы организовали государственный переворот на Украине, поддержали АТО против русских на Донбассе, развернули базу НАТО под Очаковом и втянули российских военных в затяжную войну с террористами в Сирии. В свою очередь, Конгресс США ввел санкции против РФ якобы в связи с возращением Россией Крыма. 

Итак, мы видим пять столетних циклов, каждый из которых связан, во-первых, с цивилизационным вызовом для России, а во-вторых, с последующей национальной мобилизацией русских, вынужденных искать свой ответ на этот вызов и всякий раз находивших его в мобилизации своего цивилизационного потенциала.

Тут можно сказать, что разница ровно в сто лет между ключевыми событиями российской истории на протяжении многих веков – это случайность. А не случайность, так мистика. Если, конечно, не предполагать, что где-то за пределами России существует некий глобальный планировщик, организовавший в начале 17 века первую субцивилизационную войну против России, в начале 18-го – вторую (на Балтике и в Черном море), в начале 19-го отправивший на Москву войска почти 20-ти европейских стран во главе с Наполеоном, в начале 20-го втянувший Российскую империю в мировую войну, а уже в наше время развязавший против РФ войну цивилизационную гибридную.

Но не будем искать такого планировщика в темной комнате (тем более, что он не в ней). Попробуем дать на вопрос о происхождении такой вот необычайно точной цикличности более или менее научно-обоснованный ответ.

Полагаем, что ответ этот следует искать в выявлении объективных причин повторяемости ключевых для России событий цивилизационного значения и уровня. Так что первый вопрос, который возникает в связи с анализом возможных причин такой повторяемости – это вопрос о том, почему цивилизационные противники систематически атаковали Россию в начале каждого столетия, начиная с 17 века.

С нашей точки зрения, причинно-следственная связь здесь, скорее, обратная. Запад, судя по всему, нападал почти через каждые сто лет на Россию потому, что в ней самой раз в столетие происходили события одного и того же порядка, побуждающие его двигать свои войска на восток.

Не напасть на Россию Запад не мог в силу экспансионистской природы капитализма (торговой цивилизации). Глобальный рынок, как вода, неизбежно затекает в любую образующуюся ямку. Так ямкой для тех или иных западноевропейских лидеров (фактически – приглашением к войне) периодически становилось очередное и чрезвычайное ослабление российских элит и, как следствие, российской государственности. Ослабление, в первую очередь, концептуальное и стратегическое, связанное с системным расстройством понимания властью ситуации в России, запутанностью её отношений с Западом, с почти полной утратой целеполагания и аннигиляцией воли.

То есть, наша гипотеза причин цикличности российской истории выглядит следующим образом

В тот или иной исторический период на волне сопротивления российского народа-социума очередному кризису власти и в результате соответствующего катаклизма – войн, бунтов, разрушений и т.п. к власти в России так или иначе приходят «свежие» силы, которые начинают восстановление, модернизацию и подъем страны (весна). Затем в результате развития страны в ней начинается «золотое время» (лето). После чего в самой кульминационной точке социально-экономического и культурного развития государства, когда у элит начинается «головокружение от успехов», когда она начинает предаваться утехам и теряет бдительность, в стране начинаются сбои в системе и накопление негативных трендов. Затем, в какой-то момент в ней случается надлом (и наступает осень), после чего страна, её экономика и иные процессы начинают катиться по наклонной вниз, пока не достигают дна (зимы). Вот тогда-то, когда Россия оказывается в состоянии «на дне», по соседству с ней активизируются силы, желающие поживиться российскими территориями и ресурсами.

В такой вот цивилизационной методологии в ряде статей и докладов автор этих строк в свое время предложил, в частности, принципиально новое видение Великой русской революции, которая не сводима к 1917 году (такова официальная большевистская трактовка событий того времени, нуждающаяся в пересмотре); она началась, по большому счету в 1905 году и закончилась в основном к 1927-му году.

В рамках цивилизационного подхода к российской истории совершенно иначе выглядит и гражданская война в России, которая по своему основному содержанию была не столько войной классов (как её представили в свое время большевики), сколько отражением экспансии в пространство России 14-ти государств.

В некоторых статьях о причинах развала СССР автор этих строк пояснял также, что «перестройка» – не просто одиночный акт и проект, выдуманный Михаилом Горбачевым со товарищи. Советский Союз стал падать в конце 70-х годов прошлого века, когда советские элиты наслаждались застоем. Надлом же в развитии СССР произошел сразу же после смерти Сталина. В этом смысле неадекватные решения российского руководства в 1968 году наглядно продемонстрировали, что восхождение страны Советов закончилось.

Так что и «перестройка», и реформы Гайдара, и все последующие российские «реформы» вплоть да наших дней происходили или происходят в логике упадка и входа в «зимний» период.

Это только фанатам государственного телевидения кажется, что сегодня в России все хорошо, и страна находится на подъеме. На самом деле упавшая в период 80-90-х годов прошлого века российская цивилизация находится на дне. (По факту Россия находится на дне с 1998 года – с момента ее дефолта). Падение страны после прихода к власти в РФ Владимира Путина в основном прекратилось, но её выхода в реальный рост не происходит. (Во всяком случае – в том смысле, который мы вкладываем в понятие «рост»).

Объективно Россия нуждается в развитии и модернизации, но к этому совершенно не готова нынешняя российская элита. Последняя просто не замотивирована на цивилизационное развитие, а потому пребывание России в стабильном состоянии «на дне» чрезвычайно затянулось.

К счастью (как это ни кощунственно звучит), западные стратеги – вместо того, чтобы дождаться окончательной деградации России и её развала в результате нарастания внутренних проблем и, взяв её тепленькой, задушить в объятиях, похоже поторопились: новый цивилизационный вызов, судя по всему, вновь может стать катализатором национальной мобилизации.

И вот здесь следует вернуться к вопросу о методологии научного прогнозирования.

Так, если наша гипотеза верна, то для прогнозирования ситуации в России на ближайшую перспективу нам нужно следить за российскими элитами и стремиться понимать те процессы, которые происходят внутри правящего класса. Именно от того, в какую сторону качнется в ближайшие год-два этот класс, и зависит в итоге, преодолеет ли Россия очередную смуту и сможет ли она, оттолкнувшись от дна, обеспечить стране всплытие.

Понимая, что в современных российских элитах сегодня происходят в целом те же самые процессы, что происходили в них сто, двести и четыреста лет назад (но только с поправкой на время: в другой упаковке и с иным антуражем), мы можем констатировать, что начиная с конца января 2018 года (с того момента как в США был опубликован санкционный список из 210 граждан РФ – лиц, приближенных к Владимиру Путину) российская элита раскололась на два основных лагеря, и с этого самого времени постепенно растекается к двум все более радикальным полюсам.

Многие это сегодня видят и констатируют, но важно не только видеть это, но и понимать, почему так произошло, и к чему приведет названный раскол.

Напомним в связи с этим, что нынешний российский политический класс, сформировавшийся на волне либеральных «реформ», а проще говоря – захвата власти в России прозападными «группами интересов» при прямой поддержке различных западных (прежде всего – американских) силовых, политических и финансовых структур, избрал для себя эгоистическую и узкогрупповую модель поведения – «по понятиям», выгодную, во-первых, себе и близкому кругу соратников по бизнесу и власти, а во-вторых, – заокеанским «друзьям» и кураторам. (Это почти равносильно тому, как если бы в Кремль въехал очередной Лжедимирий).

Соответственно, на вооружение новым политическим классом РФ была взята модель управления не страной, но территорией, которую нужно «освоить», то есть приватизировать, и «соотечественниками», воспринимаемыми в качестве «дойных коров», а не партнеров. Отсюда – жесткое разделение российского социума на элиты и массы, отсюда же нарастающий рост разрыва в доходах управляющих и управляемых, отсюда же неспособность и нежелание власти изменить ту стратегию «развития», которая утвердилась в РФ в начале 90- годов прошлого века.

По сути, современная Россия угодила в ловушку периферийного капиталистического развития, навязанную ей мировыми «центрами силы».

При этом у Запада есть шанс выбраться из замкнутого круга растущего экстенсивного производства и потребления (разумеется, после соответствующего катаклизма и отказа от модели экспансионистского капитализма), а вот у России, как периферии глобального рынка, этот шанс минимален. В результате названного катаклизма РФ как государство протяженностью от Калининграда до Владивостока, скорее всего, не выживаемо.

Вот эту угрозу, увы, большая часть представителей нынешнего правящего класса не понимает. (Как не понимала, не видела грядущей угрозы развала СССР и упразднения КПСС компартийная элита накануне августа 1991 года). А те немногие, кто понимает, давно присмотрели себе и своим детям площадки для жизни на Западе. Но после отрезвившей российских олигархов публикации в США «Кремлевского доклада», повторим, многое изменилось. Российская элита раскололась на два лагеря, у каждого из которых оформилась понятная групповая политическая стратегия, при том, что президент РФ остался в центре – и уже не столько НАД, сколько МЕЖДУ этими двумя лагерями. Одновременно с этим обозначились и три принципиально разных видения будущего России.

Какие три подхода к будущему России сформировались в российских элитах к началу 2019 года? Как эти походы связаны с логикой цивилизационных циклов в развитии России? И какой из трех подходов одержит верх, когда и почему? – Ответы на эти вопросы будут даны в следующей нашей статье.

 

Лепехин В.

https://aurora.network/forum/topic/64520-tsivilizatsionnye-tsikly-i-metodologija-prognozirovanija-sobytiy

 ____________________________

Евгений Гудь 2489 МЕСТО10.01.2019 21:03 0% 0.0

Опубликовываю книгу. Название Номинальная Дуополия или опровержение капитализма и либерализма.

Я разработал новую экономическую модель, новую международную транзакционную валюту, новую систему права, новую методологию науки, новую теорию познания. Экономическую модель лишенную принципов бюрократизма.Отвечаю, что моя модель экономики, способна победить бюрократизм, организовать социальные лифты, убрать политиков от управления экономики, свернуть чиновничий аппарат, введя структурное разделение управленческого аппарата. Главное силой законодательного управления в моей модели стает бизнес, который уже без скрытого лобби, напрямую введен в систему управления экономикой. Но я добавлю, может я наивен, но в моей модели нет политиков, будут инициативные группы, которые будут определять роль СОЦИАЛЬНЫХ изменений, нужд в жизни общества, их в своей работе я назвал социальными аналитиками, они полностью лишены права применять экономические, фискальные, материальные законы, без согласия другой формы управления (системных аналитиков или бизнеса) которые имеют права изменять материальные законы общества, фактически то дуумвират. Выгода огромна, абстрактные лозунги перестают что либо значить перед лицом, материально высчитываемой разницы доходов. На пример, разрабатывая новую пенсионную реформу, затраты на содержание, допустим, 1 миллиона пенсионеров исключительно равны затратам на содержание 1 миллиона школьников, я имею ввиду разницу затрат, то бишь при повышении, либо понижении разницы обслуживания социальных, подчеркну, определенных социальных групп, каждый шаг прироста, равен для каждой социальной группы.(в моей системе исключен был бы факт прироста богатства чиновников выше уровня среднего роста богатства нации). Для системных аналитиков данное правило священно. Но при ограниченных ресурсах, социальные аналитики или сегодняшние политики, могут выбрать первую группу, которая получит материальную помощь. В моей системе, главную роль продолжают играть социальные аналитики, для недопущения блокировки работы власти, посредством системы вето. Я за мир без политики, экономику без полит экономии, систему управления без чиновников, экономику без кризисов ((моя модель бескризисная), протекционизм (СПЕЦИФИЧНЫЙ) экономики, цикличную экономику, в работе модернизированная система права (законов), которая из томов кодексов перерастает в логичную 6-ти уровневую систему права. Четкую систему анализа системы управления экономикой, даже в рыночных условиях. Финансовую систему имеющую уровни поддержки, в которой невозможен кризис. В системе рассмотрен особый, глубокий анализ, видов, структур проблем при приросте экономики, аналогов анализа нет. Экономическую модель без спекуляций. Систему соперничества и взаимовыручки, без страха быть задушенным «невидимой рукой». Надоел бред СМИ, политиков? Уверен что моя система заменит текущую балабольскую систему на справедливую социальную модель. https://yadi.sk/i/JiB7p1dRE6Wubg

 

28.01.2018 Цивилизационные ценности как основа суверенитета российской цивилизации. 

 

Уважаемые коллеги и друзья, мы с вами в рамках Рождественских чтений обсуждаем тему, чрезвычайная актуальность которой не вызывает сомнений. Многие граждане России уже давно осознали простую логическую цепочку: развитие страны невозможно без наличия у её руководства четкой и ясной стратегии, в свою очередь, формирование такой стратегии невозможно без овладения элитами адекватной времени идеологией; ну а идеология в современных обществах все чаще и основательней связана с ценностями.

Вся идеологическая борьба в современном мире связана уже не столько с борьбой идеологических доктрин, сколько с противостоянием ценностных систем.

Политики, не говоря уже о простых людях, давно запутались в идеологиях, но это не значит, что они хорошо разбираются в ценностях. Просто идеологии всем надоели, а ценности – это то, вокруг чего сегодня разворачиваются основные дискуссии. Так что сегодня в российском обществе идеологическая борьба и противоборство стратегий развития приняли форму противостояния различных ценностных систем. Прежде всего – навязываемых России так называемых западных ценностей, выдаваемых за ценности свободы и прогресса, и органичных для нашей цивилизации ценностей традиционных.

Очевидно, что российское общество сегодня как никогда заинтересовано в том, чтобы разобраться в своем нравственном коде и понять, какие конкретно нравственные нормы не просто позволят нашей стране выжить в условиях нарастания внешних угроз, но также могут и должны стать основаниями для её конкурентного развития. Вот и в начавшейся в России кампании по выборам президента страны избирателей уже не интересуют программные заявления кандидатов. Их граждане России считают пустопорожней болтовней, и практически все, кто намерен принять участие в выборах, будут голосовать за того кандидата, кто им ближе в нравственном смысле.

Грубо говоря, бесчестные люди будут голосовать за тех кандидатов, при которых можно будет продолжать врать и воровать, честные – за тех, кто ближе к Богу. Русофобы будут голосовать за кандидатов, которым отвратительно все отечественное, патриоты за тех, кто своим трудом преумножают русское и российское.

Президент России Владимир Путин в фильме «Валаам» телеканала «россия» высказался в том духе, что «коммунистическая идеология сродни христианству», тем самым обозначив тренд на объединение россиян вокруг ценностей патриотизма. И это единственно возможная правильная позиция власти в условиях подогреваемого извне гражданского противостояния.

Весь прошлый год две самые большие группы россиян, а именно людей православной культуры (их в РФ более 60 %) и людей по духу своему «советских» (их в РФ более половины), профессионально сталкивали между собой различные кукловоды. И по вопросу о передаче Исаакиевского собора церкви, и по вопросу оценок фильма «Матильда» и спектаклей в «Гоголь-центре», и по вопросу о Великой русской революции, и по так называемой гендерной и ювенальной проблематике.

Безнравственные или же чуждые, а то и враждебные российскому большинству псевдоценности лезут сегодня изо всех щелей – и оно еще не научилось им противостоять, в то время как российские элиты, занятые «более важными» делами, отучились их распознавать.

Президент стремится объединить российский народ вокруг ценностей любви к родине и уважения к государству, но ему будут мешать. И сегодня, когда власть имущие в России и за рубежом начинают осознавать, что именно дух страны и её нравственная позиция становятся решающими факторами развития, возникает опасность, что народ российский начнут толкать, с одной стороны, в примитивное и лицемерное морализаторство, а с другой – подсовывать ему сомнительные ценности. Как это было, к примеру, в начале 90-х годов прошлого века, когда россияне купились на фантики так называемых «общечеловеческих ценностей», за которыми стоял банальный американский глобализм.

Что мы с вами должны делать в такой ситуации?

Для начала мы должны понять содержание такого феномена, как «нравственные ценности». После чего научиться отличать национальные ценности от антинациональных и цивилизационные – от глобалистских.

В рамках нашего жесткого регламента я не могу представить здесь развернутый научный доклад. Посему ограничусь изложением ряда суждений методологического характера.

Тема нашей секции заточена на проблемы российской образовательной системы, однако в настоящее время в этой системе нет качественных методичек, касающихся ценностного подхода к образованию. (Понятно же, что только изучения основ христианства и других религий в школе сегодня недостаточно для становления в стране ценностно-ориентированного образования). Вот почему я считаю важным обратить ваше внимание, в первую очередь, на методологические основания освоения такой темы, как «российские ценности».

Первое основание состоит в том, что, говоря о ценностном подходе в образовании, искусстве, политике или экономике, мы не должны руководствоваться неким случайным и ситуативным набором каких-то качеств или норм, выхваченных из общецивилизационного пространственно-временного контекста.

К сожалению, сегодня в России доминируют методики, основанные на выявлении неких «ценностей» методом массовых опросов населения, когда респондентов просят отметить те ценности в анкете, которые кажутся им наиболее привлекательными. В итоге социологи получают срез неких настроений людей на данный момент времени, из которого следует, например, что россияне симпатизируют нескольким десяткам самых разных «ценностей». Отмечаются, в частности, «личная свобода», «любовь», «политическая демократия», «рыночная экономика», «здоровая семья», «достойная жизнь» и еще целый набор подчас предельно абстрактных предпочтений, список которых практически ничем не отличается от списка полученных аналогичным путем добродетелей в любой другой стране мира.

На самом деле, выявляемые таким путем «ценности» не имеют никакого отношения к собственно национальным и цивилизационным ценностям того или иного народа. Они вытекают из представлений людей о том, «чего хочется», а вовсе не из свойств и качеств того общества, в котором они реально живут. К примеру, индивидуализм и потребительство не органичны для российской цивилизации, а такая современная «ценность», как стремление человека к материальному благосостоянию не соотносится с сущностными состояниями среднестатистического жителя Руси-России. Вот почему эти свойства отдельных социальных групп не могут быть основаниями ценностной системы российской цивилизации.

Выявляемые методом опросов населения ценности-клише идеальны с точки зрения персональных пожеланий, но они ситуативны и формируются под воздействием личных обстоятельств, установок власти и СМИ, а потому не определяют архетип нации и ее нравственную природу.

Сущностные характеристики того или иного народа имеют ДОЛГОВРЕМЕННЫЙ (подчас тысячелетний) и УСТОЙЧИВЫЙ характер. Они не меняются, по крайней мере, легко и быстро, в связи с политической и иной конъюнктурой. Именно такие характеристики становятся основаниями ценностной матрицы той или иной нации или цивилизации.

Сущностных признаков не может быть много. Их примерно десяток. На такое число сориентированы, в частности, Библия и Коран, в которых сформулированы нравственные основания христианина и мусульманина. Но христианский декалог или же основные положения исламской этики – это тоже своего рода «идеальные ориентиры», так что христианские ценности – не то же самое, что и, к примеру, ценности российской цивилизации. Все это нужно понимать и различать.

Второе методологическое основание предполагает учет нами характера мирового контекста.

Ни для кого не секрет, что мир начал разворачиваться от глобализма по-американски в сторону многополярного мира. Понятно и то, что основными субъектами этого многополярного мира, его полюсами становятся государства-цивилизации: США, Евросоюз, Китай, Россия-Евразия... Но у каждой из названных цивилизаций имеются свои ценности, свои системы моральных предпочтений. То есть мы наблюдаем сегодня не только конкуренцию и столкновение цивилизаций, но также конкуренцию и столкновение ценностных систем. И грош цена такой цивилизации, которая пытается занять какое-то значимое место в мировой политике, опираясь в своем развитии на ценностные основания иной, а то и враждебной цивилизации.

Как та же Россия может развиваться и как-то противостоять Западу, фактически объявившему нашей стране войну, если она опирается сегодня не на свои собственные, а на архетипически чуждые ей западные ценности? Как в нашей стране могут сформироваться конкурентоспособные наука, бразование и мировоззренческая среда, если правящий класс превратил отечественную систему образования в периферию Болонского процесса?

А между тем соседний Китай буквально в течение нескольких десятилетий осуществил мощнейший рывок в своем социально-экономическом развитии. Как ему это удалось? Рецепт прост: нужно использовать все достижения мирового НТП в собственных интересах, при опоре на свои национальные ценности и суверенную систему образования и не спрашивая на это ни у кого разрешения.

Китайская этика, как известно, определяется основными положениями буддизма и конфуцианства. Что было первичным в Китае - светская конфуцианская этика или религия буддизма – вопрос спорный. Важно, что в этическом смысле обе эти мировоззренческие доктрины явили собой вполне органичный синтез.

Конфуцианская этика «золотой середины» в какой-то момент времени была дополнена буддисткой этикой «срединного пути». Обе эти нравственные системы предписывали китайскому обществу избегать крайностей и противоположностей, стремиться к синтезу и объединению всего полезного и положительного. Результат мы видим сегодня: китайцам удалось соединить жесткое административно-политическое управление с рыночной экономикой. Они сделали то, что не смогли и даже не пытались сделать лидеры СССР.

Добиться такого синтеза российские чиновники не могут и не хотят и сегодня в России. В нашей стране, увы, пышным цветом цветут в основном разного рода крайности.

Необходимость понимания и учета объективного характера цивилизационной и ценностной конкуренции – это второе, предлагаемое вашему вниманию методологическое основание.

Из него вытекает третье основание – понимание того факта, что так называемое единство христианской цивилизации – это миф, навязываемый России со времени основания Ватикана.

На самом деле, еще с того момента, когда западные христиане посчитали себя «исключительной» ветвью христианства и даже его центром, римско-католическая церковь и выделившиеся из неё различные правые ереси и квазихристианские секты взяли курс на формирование такой «сверхгуманистической» морали, который уже в наше время привел Запад сначала к национал-фашизму, а затем и к либерал-расизму.

Не буду описывать здесь всех перипетий генезиса западного общества, скажу только, что современный Запад сформировался как следствие развития и утверждения на европейском, а затем и на северо-американском континенте торговой, а затем промышленной и финансовой индустрий.

Грубо говоря, западная цивилизация – это потомки тех торговцев, которых Иисус попросил покинуть Храм. И сегодня стержнем так называемых «западных ценностей» являются тотальный рынок, запредельное потребительство и абсолютный эгоизм.

То есть, этической основной Запада является антихристианская мораль. Это не значит, что на Западе нет истинных христиан и близких нам людей. Их там огромное количество. Но в целом, если говорить об официальном Западе и о доминирующих в нем в 21 веке трендах, мы, православные россияне ощущаем, как растет пропасть между нами и западной цивилизацией – и не по нашей вине.

Западная этика не просто другая в сравнении с традиционной российской православной, исламской или буддистской этикой. Эта квазиэтика, будем говорить прямо, нацелена на уничтожение нашей цивилизации.

Наконец, еще один методологический принцип, который, конечно же, не последний, состоит в том, что цивилизационные ценности России – это не чья-то придумка. Они предопределены объективными обстоятельствами. Российская цивилизационная этика обусловлена специфической географией нашего пространства, соответствующим экономическим укладом, особым социальным строем, оригинальной многонациональной культурой народов России, своеобразием политической системы и проч.

Не буду перечислять все обусловленности. Отмечу главные.

Так, лесостепной и равнинный характер географии Руси-России предопределил её становление как державы земледельческой. Наша страна никогда особо не доминировала на внешних рынках и не богатела за счет разграбления колоний. Для внутреннего же рынка Руси-России никогда не был характерен колониальный маржинг и, следовательно, формирование сверхприбылей и капиталов. То есть в нашей стране всегда доминировал производительный, СОЗИДАТЕЛЬНЫЙ уклад: в России – земледельческий, в СССР – индустриальный. Посему стать народом-торговцем, народом-обслугой, а тем более народом-прислугой (а именно так ставят сегодня вопрос сторонники внедрения в РФ западных ценностей) противоестественно для русских и россиян.

Земледельческий уклад в экономике породил общинность социального строя России. В советское время общинность была подменена колхозным строем, а имманентная тяга русских к солидарности и монастырскому общинножитию – квазиколлективизмом.... Однако и сегодня мы можем говорить о том, что в цивилизационном коде русских содержится предрасположенность к СОЛИДАРНОСТИ – к искреннему милосердию, взаимопомощи, великодушию и состраданию.

Замечу также, что взаимопереплетение крестьянского и монастырского укладов жизни способствовало органичному перенесению православной этики в крестьянскую общину. Так что не только для православных людей, но и для подавляющего большинства россиян до сих пор характерно наличие такого уникального качества личности, как СОВЕСТЬ.

Совесть не может позволить русским и россиянам принять те несправедливости, которые несет с собой формирование потребительского и олигархического общества.

Помимо прочего, тот же крестьянский историко-культурный тип нашего народа является причиной его НЕНАСИЛЬСТВЕННОГО, миролюбивого характера. Да, мы народ - воин, но тот воин, который защищает свои землю и суверенитет, не посягая на территории и суверенитет иных стран.

В цивилизационном коде России имеются еще с десяток важных характерных признаков, являющихся основанием уникальности и привлекательности нашей ценностной системы. Наша страна в этом смысле вне конкуренции.

И сегодня наша задача – российских общественных деятелей, ученых, священнослужителей, учителей, деятелей культуры и политиков - состоит в том, чтобы мы обнажили ценностный архетип нашего народа и не дали его заболтать, чтобы российские традиционные ценности стали предметом их изучения в системе образования и ориентиром для нового российского искусства, чтобы они легли в основу стратегии социально-экономического развития России и воплотились в практику социально-политического управления нового, солидарного типа.

 

Лепехин В.

https://vrns.ru/united-society/4715

 

01.01.2018 Россия на пороге начала идеологической войны. 

Политпрогноз на 2018 год 

 

Любой прогноз на 2018 год пройдет мимо кассы, если ему не будет предшествовать адекватная оценка ключевых событий года уходящего.

2017 год, как известно, прошел под знаком 100-летия Великой русской революции. Однако же адекватной и объективной оценки этого события (не юбилея, а ВРР как величайшего мирового события 20 века) в России не случилось — а значит, будут хромать и прогнозы. Они уже хромают. Так, диванные политологи, которых накануне выборов 2018 года спустили с поводка многочисленные недруги России, утверждают, что в феврале Запад арестует заграничные счета друзей Путина (о, ужас!), после чего страну ждут госпереворот (или майдан — тут разницы особой нет) и развал России. В свою очередь, прокремлевские политологи-пропагандисты дружно скандируют — «не дождетесь!» и называют главным событием предстоящего года в РФ президентские выборы, которые, на самом деле, носят технический характер, не имеют никакого отношения к сущностным процессам и ровным счетом ничего не меняют ни в нашей стране, ни в мире.

«Аргумент» в пользу утверждения, что после переизбрания на очередной президентский срок Владимир Путин начнет в России перезагрузку системы, не выдерживает никакой критики, поскольку ничто не мешает главе государства начать масштабную реновацию в Российской Федерации в любой момент, в любом направлении и по любому поводу.

Словом, пора отойти в сторону от публицистической шумихи и обратиться к анализу СУЩНОСТНЫХ процессов — того, что на самом деле происходит сегодня в самой структуре российского общества и в сознании большинства россиян.

Только объективный анализ — без пропаганды и шапкозакидательства -позволит понять, что ждет Россию и каждого из нас в 2018-ом году и после него. В конечном счете, главным адресатом наших попыток всерьез разобраться с настоящим и будущим являются не янки или бандеровцы, но мы сами — неуверенность граждан России в завтрашнем дне.

Напомню, что ключевые события в России в уходящем году официозные политические эксперты сводят преимущественно к действиям власти в дальнем зарубежье — к победе РФ в Сирии, хотя, в сущности, главные события на Ближнем Востоке только начинаются, поскольку в 2017 году закончилась лишь первая четырехлетка объявленной в конце 2013 года, то есть в момент создания запрещенной в РФ группировки ИГИЛ и начала майдана на Украине, так называемой «Битвы конца» (в нашей терминологии — глобальной войны Запада против конкурентных цивилизаций). И в ближайшие годы эта война будет только нарастать.

Словом, основные мировые события в 2017 году происходили вовсе не в Сирии: успех российских ВКС в этой стране — лишь следствие тех планетарных процессов, которые как-то не принято замечать. Следствием, а не причиной этих процессов является и «главное мировое событие» уходящего года — избрание президентом США Дональда Трампа.

Отмечу еще раз (автор этих строк зафиксировал нижеприведенный тезис в полутора десятках статей), что главным мировым событием 2017 года стала смена мирового гегемона: ровно через 100 лет после Великой русской революции, в октябре 2017-го им стал Китай в союзе с теми мировыми олигархическими группами, которые за год до этого привели в Белый дом нового хозяина. 

В этом смысле Россия в течение последних четырех лет вела арьергардные (по геополитическим меркам) бои на «дальних подступах» к РФ за право не вывалиться из числа участников нового передела мира. Главные же битвы происходили между ведущими транснациональными олигархическими группами, приступившими к названному переделу.

В таком вот контексте главным событием уходящего года в России очевидно стал официальный переход правящего класса РФ с неолиберальных на охранительные позиции в союзе с новым мировым гегемоном — и теперь в 2108 году нас ждет решительное закрепление этого тренда, а вовсе не реновация страны и, увы, не смена элит и модели экономического развития.

Все сколько-нибудь резонансные события 2017 года в России, носящие идеологическую нагрузку (конфликты вокруг Исаакиевского собора и фотовыставки Джока Стерджеса, скандалы с Гоголь-центром, фильмом «Матильда» и балетом «Нуреев», установка Стены скорби в Москве, бенефис мальчика из Уренгоя, беснования в Ельцин-центре, наезд «Конгресса интеллигенции» на главу ФСБ, унизительное решение МОК по российской сборной, etc.) — следствие этого перехода.

Все эти и другие подобные события в современной России вписываются в рамки трех взаимосвязанных и искусно направляемых (в том числе — из-за рубежа) процессов: десоветизации, дерусификации и дехристианизации.

Всякий раз итогом искусственно вызываемых противостояний в российском обществе в уходящем году становилось поражение государственников во власти, а левых, русских и православных — в обществе. На это, собственно и направлен усиливающийся в современной России охранительный тренд — на усиление прямо противоположных былому мейнстриму тенденций и закрепление доминирующего положения в РФ правых атеистов-коллаборационистов (условных «февралистов»), умело прикрывающихся патриотической риторикой.

Отмечу попутно, что под «охранительством» в современной России следует понимать не сохранение традиций, общества, нации, семьи и государства, но стремление постсоветских элит (пришедших к власти на волне разрушения СССР и распродажи государственных активов) сохранить свое привилегированное положение со всеми его атрибутами: сверхполномочиями, вотчинами, тотальной коррупцией, безответственностью, продажностью, аморальностью и проч.

Вот эта, новая охранительная политическая сила, поддерживаемая конкурентными по отношению к России субъектностями, к настоящему времени в массе своей сменила неолиберальную шкуру на государственно-патриотическую и проникла во все поры российского общества, разлагая его изнутри.

Эта сила настраивает власть против русских и православных, а русских и православных пытается заставить любить начальство и презирать народ. Охранители лишают россиян права на революцию «здесь и сейчас» рассказами об «ужасах» вековой давности и, возводя стены скорби по поводу безвинно погибших в годы «красного террора», на самом деле озабочены только одним — как бы кому-то на самом верху не пришла в голову мысль пересмотреть итоги приватизации 90-х годов или же ввести прогрессивный налог на доходы и имущество.

Охранители обложили со всех сторон президента России, патриарха и всех тех российских политических и духовных лидеров, кто ещё удерживает нашу страну от гражданской войны и окончательного разграбления. Так что при всех российских успехах в области возрождения отечественного ВПК, противостояния Госдепу на ведущих международных площадках и поддержания высокого рейтинга главы государства, разрушительные тенденции в современной России столь сильны, что противостоять им без смены модели управления обществом и государством невозможно.

При этом под возможным разрушением РФ я понимаю не банальный распад страны, а её социокультурную деградацию, превращение некогда мощной державы в территорию «вчерашнего дня», в периферию нескольких, граничащих с Россией цивилизаций — западно-европейской, американской, китайской, исламской…

Вот цель российского гибридных противников России, и они пока что со своими задачами справляются, уж поскольку в 2017 году — при всех успехах России на внешнеполитическом фронте — им удалось переломить ситуацию внутри России в свою пользу.

В 2012 году российское общество смогло отразить атаки сторонников известного панк-молебна в Храме Христа Спасителя, в начале 2015 года — остановить «Тангейзер» в Новосибирске, а в 2016 году — добиться демонтажа памятной доски в честь Маннергейма в Санкт-Петербурге. Но уже в 2017 году оно не устояло перед целым валом атак по всему культурному фронту (я уже не говорю про социальный фронт). Разложение и деструктив стали нормой не только в театре и кино: в минувшем году «грязные трусы» стали визитной карточкой Третьяковки, а гомоэротические спектакли Фабра — Эрмитажа.

Разрушение самих оснований российской цивилизации путем организации против неё новых и мощных идеологических атак — при одновременных отчаянных попытках отдельных социальных групп как-то противостоять им — вот что ждет Россию в 2018 году.

Цивилизационные основания Русского мира, увы, уже почти разрушены, дело за малым: за легитимацией в РФ новой девиантно-потребительской морали и основанных на ней деструктивных стандартов поведения. Вот вам и столетие с момента начала гражданской войны в России. Она снова начнется, уже в 2018 году и на сей раз — гибридная. И атакующей стороной вновь будут «белые», жаждущие установления в РФ режима по типу «Директории пяти» Александра Керенского. И тут 100-летие со дня рождения Александра Солженицына (празднование запущено еще несколько лет назад на правительственном уровне) «белым» в помощь.

Здесь я должен сделать одно отступление и пояснить, что в минувшем году Россия действительно устояла во внешнеполитическом поле и даже усилила свое военно-политическое влияние в мире. И это стало ответом, например, бандеровским кликушам, их мантре, что «Россия вот-вот развалится». Вместе с тем нужно понимать, что РФ как государство может существовать бесконечно долго, а вот народ России и то, что мы называем Русским миром, могут в довольно краткие сроки измениться до неузнаваемости. Так, Украина за какие-то 20 с небольшим лет превратилась из процветающей советской и русской, по своей сути, республики в фашиствующее марионеточное русофобское квазигосударство. И если Россия в будущем из державы цивилизационного типа, тысячу лет исполнявшей роль государства-якоря христианского мира, превратится в некий аналог современной Украины с февралистской, а то и власовской идеологией, — будет ли это означать, что наша страна сохранилась?

Нет, это будет принципиально другая страна. Чужая страна с не нашим Крымом, аннексированная враждебными исторической России смыслами и ценностями.

Украина была захвачена быстро и жестко — с госпереворотом и последующими карательными операциями против несогласных, с пытками и расстрелами. Россия захватывается постепенно — через введение в её социальное тело токсичных идей и ценностей. Вот почему гражданская война в РФ разворачивается, в первую очередь, в сферах образования и культуры. Сегодня Россию троллят содомистскими шоу, чтобы завтра заменить праздник Победы 9 мая на День памяти и примирения 8 мая, а послезавтра выбросить на свалку истории российскую цивилизацию как таковую.

Вот в этом и будет поражение нашей державы — в утрате ею своих цивилизационных сущностей, то есть самой себя.

Легитимацию любых процессов, в том числе и деструктивных, призвана обеспечивать идеология. В свою очередь, идеология охранительства — такая хитрая штука, при которой совершенно не обязательно требовать от власти вынести тело Ленина из Мавзолея. Для начала деструктивным силам достаточно натравить группу либеральных академиков РАН на главу ФСБ, после чего вынос тела вождя мирового пролетариата будет рассматриваться властью уже как абсолютно органичный ход по «примирению» сторон.

Но какие идеологические тренды и, соответственно, политические силы представлены в преддверии 2018 года на арене грядущей борьбы в России?

Основные идеологические группы обозначены автором этих строк в приведенной ниже таблице.

Со­ци­аль­ная группа	Ба­зо­вая идео­ло­гия, идео­ло­ги­че­ское на­прав­ле­ние	Про­за­пад­ная ори­ен­та­ция («5-я и 6-я ко­лон­ны»)	Про­рос­сий-ская ори­ен­та­ция	При­мер­ная доля в на­се­ле­нии страны
1	2	3	4	5
пра­вя­щий класс	уль­тра­ли­бе­ра­лы-«про­грес­си­сты»   ли­бе­ра­лы-охра­ни­те­ли (фев­ра­ли­сты)   кон­сер­ва­то­ры-охра­ни­те­ли (в т.числе – мо­нар­хи­сты)	все     ок. 80 %     ок. 30 %	---     ок. 20 %     ок. 70 %	1-2 %     ок.5%     ок.10%	1     2     3
сред­ний класс					4
неиму­щее боль­шин­ство	левые тра­ди­ци­о­на­ли­сты (сто­рон­ни­ки СССР)   новые левые   рус­ские пат­ри­о­ты   не рус­ские на­ци­о­нал-ори­ен­ти­ро­ван­ные   кос­мо­по­ли­ты   пра­во­слав­ная ори­ен­та­ция     другие ре­ли­гии   ате­и­сты	не более 10 %     30 %   ----   разные век­то­ра     разные век­то­ра   не более 5 % (эку­ме­ни­сты)   разные век­то­ра   ок.30 %	до 90 %     до 70 %   все   ???     ----   95 %     20-30 %   до 70 %	50-60 %     ок. 5 %   50-60 %   20-30 %     ок.10 %   50-60%     20-30 %   15-20 %	5     6   7   8     9   10     11   12

 

Что дает нам эта таблица? Какого рода знание/понимание может извлечь из нее тот, кто способен отличать ультралибералов от либералов-охранителей или представителей КПРФ от новых левых? Для начала дам некоторые пояснения.

Во-первых, следует учесть, что если цифры в колонке 5 опираются на результаты социологических опросов то данные, приводимые в колонках 3 и 4 — это экспертная оценка.

Во-вторых, среднего класса в России не существует ни как социальной группы, ни тем более идеологически: то, что называется средним классом, размазано тонким слоем по всем идеологическим группам.

Далее: в третьей и четвертой колонке указаны примерные доли одной из двух основных политических ориентаций (прозападная или пророссийская) внутри каждого из названных идеологических течений. А в пятой колонке приводятся примерные доли приверженцев того или иного течения среди населения РФ в целом. При этом доли колонке 5 могут пересекаться. К примеру, идентичности президента России Владимира Путина сосредоточены в основном в пп. 2 и 3 (колонка 4), а, например, «красного олигарха» Павла Грудинина размазаны преимущественно по пунктам 3, 5 и 7 (колонка 4).

Главные же выводы из этой таблицы сводятся к следующему.

Основным итогом продолжения идеологической войны в России в 2018 году станет уменьшение объема трех основных большинств: левых традиционалистов (п.5), русских патриотов (п. 7) и людей православной культуры (п.10).

Такова идеологическая цель нынешнего правящего в РФ класса. Цель вполне объяснимая, но ошибочная, поскольку в случае её реализации Россию ждет катастрофа. Основой постановки названной цели является эгоистический инстинкт охранителей (сохранить свою власть и собственность), но не логика и не забота о благе России. В отличие от охранителей, разрушители (внешние кураторы российского «февральского» проекта) руководствуются логикой и хорошо понимают, что к чему. Поэтому и поддерживают в России любые проекты, кроме тех, что направлены на сохранение традиционных большинств.

Нынешние российские охранители исходят из тех банальных соображений, что если где-то что-то убудет, то в другом месте прибудет. Они рассчитывают, что уменьшение объемов трех основных большинств даст прирост их сторонников (см. пп. 2 и 3). К сожалению, социология и знание российских реалий подсказывают нам, что если сегодня в России будет падать число левых традиционалистов, русских патриотов и людей православной культуры, это автоматически приведет не к росту числа сторонников охранительной идеологии, но к упрочению позиций тех, кто обозначен мной в пп. 6, 8, 9, 11 и 12.

В нынешней России с её безумно высоким децильным коэффициентом объем охранителей — константа. И прочными позиции этого «довольного меньшинства» могут сохраняться только в случае установления консенсуса с «недовольным большинством».

Сегодня российская власть взяла курс на как бы «примирение» как бы красных с как бы белыми. Однако же примирить полярности невозможно, и за навязываемым обществу квазипримирением на самом деле стоит даже не «белый», а именно февралистский реванш: тотальное очернение советской истории и всяческое обеление всех, кто против «красных», с последующим выносом на мировые задворки России как таковой.

Так что думать сегодня нужно не о примирении «красных» (которых уже почти не осталось) с мифическими «белыми», а о достижении реального консенсуса между элитами и традиционными большинствами. И этого вполне можно достигнуть, но не посредством демагогии о том, что «в России нет бедных пенсионеров», а, к примеру, путем введения в стране — для начала — грамотной налоговой системы (введения прогрессивных шкал на зарплаты и некоторые налоги), чему сегодня яростно сопротивляется правящий класс, вновь создавая предпосылки для нового массового народного сопротивления.

Соответственно, если и дальше вести политику на минимизацию влияния в РФ названных мной традиционных большинств (в интересах, на самом деле, ультралибералов и их кукловодов из-за рубежа) и всячески прессовать народ социально и в культурном смысле — подсовывая ему «матильд» и однополые эксперименты за государственный счет, то правящий класс получит в итоге в качестве контрагента принципиально новые социальные группы. И это будут не только школьницы в розовых шапочках; это будет абсолютно деструктивная масса сторонников разного рода экзотических левых (как на Западе), антирусских националистов, радикальных исламистов, различных тоталитарных сект и т. п. Это будут «новые городские маргиналы» и прочие дауншифтеры, с которыми смогут справиться, увы, только принципиально иные — жесткие и антинародные — элиты (проамериканские, происламские или прокитайские), которые естественным образом заменят у власти нынешних либерально-вялых постсоветских охранителей.

Вот когда кончится нынешняя Россия. И это произойдет, когда в пунктах 5, 7 и 10 количество сторонников сократится до 30% и менее, в то время как в пунктах, например, 8, 9 и 11 число апологетов вырастет до процентов 40.

Осуществится ли в 2018 году февралистский план? Не уверен. Во всяком случае, гражданская война в России в начале 20 века заняла несколько лет. Гибридная гражданская война наверняка будет идти дольше. Но этот план точно не осуществится, если каждый русский, православный и левый будут этому противостоять.

Есть на что опереться в своем сопротивлении компрадорам-февралистам и квазимонархистам русскому и православному народничеству? Да, конечно. Но это — предмет другой статьи и, скорее всего, не завтра.

Не будем раскрывать формулу альтернативы раньше времени.

И последнее. С точки зрения ряда российских аналитиков, в 2018 году начнется следующая четырехлетка «Битвы конца», во время которой Россия должна однозначно стать на сторону нового гегемона. Тем более, что Китай (как составная часть нового гегемона) в период до 2021 года планирует закрепить свою лидирующую роль, а с 2021 по 20124 гг. намерен реализовать в полном объеме доктрину «великого шелкового пути на козырях китайской мечты».

Аналитики Московской концептуальной группы, к примеру, всерьез полагают, что Владимир Путин сразу же после своего переизбрания президентом России развернет страну в сторону от феврализма в пользу названного выше прокитайского мегатренда, и знаковым в этом смысле станет 9 мая 2018 года, когда «лидер страны взойдет на трибуну мавзолея Ленина и со словами „братья и сестры“ открыто заключит священный союз со своим народом».

С моей точки зрения, такого не случится ни в 2018-ом, ни в последующие годы. Причина — все в той же нынешней российской социологии… Впрочем, и эта тема — предмет отдельного разговора.

 

Лепехин В.

https://khazin.ru/

 

12.09.2017 Пришло время раскрыть главную тайну Запада.

 

© Sputnik

Великая европейская философия закончилась на экзистенциализме. После Мартина Хайдеггера, Эриха Фромма и Юргена Хабермаса на Западе не появилось, пожалуй, ни одного имени, которое можно было бы связать с реальными открытиями в области философской, а в особенности социально-философской, мысли. (Ну не считать же великими философами семиотиков, структуралистов или каких-нибудь деконструктивистов вроде Жака Деррида).

Даже Мишель Фуко, которого многие западные коллеги по цеху ставят вровень с названной выше тройкой, с моей точки зрения, не более чем великий схоласт, что симптоматично, поскольку погружение современной западной философии в схоластику суть закономерный итог ее деволюции. Уперевшись в необходимость пересмотра основных постулатов западного постхристианского гуманизма в пользу тупиков тотальной секуляризации, европейские мыслители возвращаются в эпоху Фомы Аквинского — в то время, когда основные философские дискуссии велись не по поводу сущностей объекта, но вокруг его формы или в лучшем случае предмета.

© AP Photo / Duclos  Французский философ Мишель Фуко

Современные западные философы заняты исключительно посттворчеством, претендуя не более чем на постмарксизм, постпозитивизм, постмодерн, постпрагматизм и т.п., а также упражнениями в области метафизики и метафилософии. Это в теории. А в идеологии все эти пост- и мета- сопровождаются разного рода приставками вроде "нео" и "транс": неоконсерватизм, неолиберализм, неопозитивизм, трансгуманизм и проч. Никто не рискует сделать честный и системный мегаанализ современной эпохи, а если и рискует, то без особого результата. В таком контексте действительно новое знание предполагает такую масштабную и объемную рефлексию, которая бы имела отношение не только к посттеориям, но к когнитивному фундаменту нового и многополярного мирового порядка.

Что означает подобная рефлексия, если рассмотреть ее содержание на примере исследования таких феноменов, как капитализм и Запад?

Для ответа на этот вопрос необходимо посмотреть на данный двуединый объект (капитализм и Запад) так, будто все существующие авторитеты от Джона Локка и Адама Смита и до Сэмюэля Хантингтона и свежеиспеченных Нобелевских лауреатов по экономике увидели и описали лишь часть того нового целого, которое может быть открыто только сегодня, в XXI веке, когда в распоряжении философов и экономистов появился колоссальный объем самой разной информации.

Сегодня мир нуждается в принципиально новой политэкономической теории, к формированию которой, увы, пока не приступил всерьез ни один экономист. И это понятно: осмысление стремительно меняющегося бытия и предложение адекватной новым алгоритмам развития соответствующей мировоззренческой конструкции есть прежде всего философско-методологическая проблема.

Не буду описывать здесь контуры ожидаемой конструкции. Затрону лишь ее сердцевину — тот ключевой элемент, который сделал труды Маркса всемирно известными, а его последователям позволил перевернуть мир.

Три типа капитала и три способа получения сверхприбыли

Гений Маркса связан в первую очередь с открытием им — кто бы что ни говорил — механизма образования прибавочной стоимости как способа обеспечения прибыли. Именно на этом открытии строится учение Маркса, которое, как мы убедились, отнюдь не всесильно, потому что оно не верно, хотя бы в том смысле, что неполно.

© РИА Новости  Картина "Маркс и Энгельс в редакции "Новой Рейнской газеты"

В нынешнюю технотронную эру марксистский концепт выглядит довольно бледно, а такие его элементы, как, например, тезис о необходимости установления диктатуры пролетариата, в некоторых аудиториях вообще считается бредом. В принципе, так оно и есть, если рассматривать марксизм как претензию на истину. Но можно и, полагаю, нужно относиться к марксистским постулатам как к одному из важнейших источников классической политэкономической науки, и по сей день не утратившему своей актуальности. Напротив, только сегодня мы в состоянии адекватно оценить реальное значение раскрытия Марксом феномена прибавочной стоимости.

Впрочем главная тайна капитализма и Запада как такового касается не только механизма получения прибыли в процессе промышленного производства; она кроется в понимании СУЩНОСТЕЙ того и другого.

Именно в сущностях следует искать ответы на вопросы, связанные с особенностями капитализма и западнизма: почему капитализм всегда связан с развитием, почему он цикличен, почему Запад всегда агрессивен, в чем корни исторической и современной западной русофобии и что в конечном счете там, за глобальной монополией доллара США как "последней стадии капитализма".

Открытие феномена прибавочной стоимости стало чрезвычайно важным шагом в десакрализации западного общества. Но Маркс детально описал процесс получения прибыли преимущественно в сфере производства, в то время как формирование промышленного или, точнее, производственного капитала (под ним следует понимать ту часть производственных активов, которые, находясь в обороте, приносят прибыль) — всего лишь следствие функционирования финансового капитала, который, в свою очередь, является следствием развития капитала торгового.

© AFP 2017 / Attila Kisbenedek  Грузовики на пограничном контроле в Австрии

Получается, что в каждом из трех основных типов экономической деятельности (такой способ капитализации, как прямой захват активов, я в данном случае не рассматриваю) формирование капитала как новой стоимости имеет свои особенности. В сфере производства это происходит путем образования и присвоения прибавочной стоимости, образуемой, в том числе, за счет минимизации издержек. В сфере финансовой — путем получения сверхприбыли посредством института ссудного процента, комиссионных с разного рода сделок и финансовых спекуляций. А в сфере торговой (внимание!) формирование прибыли и сверхприбыли происходит за счет произвольного маржинга, то есть установления владельцем товара такой цены последнего, которая превышает (часто в разы) их себестоимость.

С учетом же того, что образование торгового капитала, то есть торговой инфраструктуры (включающей институт оценки роста стоимости (капитализации) тех или иных активов), торговых репутаций, технологий продаж и оборотных средств, существующих не обязательно в денежной форме, предшествовало формированию капиталов иных типов, торговый капитал суть материнский по отношению к ним.

Капитализм вырос из торговли

"Именно олигархия (борьба государей с которой известна еще со времен списания долгов Солоном) создала капитализм как свой собственный проект, позволяющий контролировать экономические эффекты науки и саму науку, технику, технологию", — считает член Зиновьевского клуба Тимофей Сергейцев. Но вот откуда появились сами олигархи? Не в связи ли с сосредоточением капитала в конкретных руках? И какого капитала? Утверждаю, что изначально — торгового, поскольку торговля как отрасль жизнедеятельности человека появилась задолго до возникновения промышленного производства и даже самих денег.

Торговая индустрия — вот то зерно, из которого постепенно, шаг за шагом вырос колос капитализма, ставший альфой и омегой Европы, затем Нового Света, а к XXI веку — и всего мира.

Еще на заре человечества, соседоточиваясь там, где совершался обмен товаров (в устьях рек, на перекрестках караванных и иных путей, в удобных для плавсредств бухтах и т.п.) торговцы создали инфраструктуру транспортировки товаров, которая по мере своего развития потребовала формирования института денег как универсального средства платежа.

Понятно, что такое средство потребовалось лишь тогда, когда от прямого обмена натуральным продуктом различные племена приступили к собственно торговле — обмену продукцией через посредника (торговца), позволяющему осуществлять перемещение товара (его отчуждение) на дальние расстояния.

Первым мыслителем, который открыл эту главную тайну капитализма, стал французский историк Фернан Бродель, который в своей знаменитой книге "Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв." показал, что значил переход человечества к торговле на дальние расстояния для формирования капиталистического общества.

Бродель и другие авторы известного французского издания "Анналы" методично проследили, как первые торговцы создавали города и морские порты, первые в истории человечества суда — для транспортировки товара — и двигались из торговых поселений восточного Средиземноморья в Адриатику и далее — к берегам Испании. Как они ставили в зависимость от своих интересов Византию и Рим и распространяли влияние византийских и генуэзских родов в странах центральной Европы, как поощряли великие географические открытия, захват новых территорий и рабство, и как в конечном счете сформировали всемирную олигархию и породнились с сословной аристократией.

Сегодня потомки ведущих торговых кланов (современные олигархи) нацелены на захват рынков развивающихся стран и установление в мире глобального порядка под своим контролем.

© AP Photo / Matthias Schrader, file  Контейнеры в порту Гамбурга, Германия

Фернан Бродель, как я полагаю, не понял истинного значения своего открытия. А между тем оно на порядок значительнее открытия Марксом феномена прибавочной стоимости и куда значительнее раскрытия им же механизма образования ссудного процента.

Не буду углубляться в обсуждение причин ошибок и умолчаний автора "Капитала", считавшего, в частности, что промышленный капитал, будучи более прогрессивным в сравнении с ссудным, со временем возьмет верх над банковским. Скажу только, что имманентная агрессивность Запада и его предельный эгоизм объясняются его рыночной природой: торговцы не знают меры в борьбе за прибыль и рынки сбыта.

Россия, в отличие от Западной Европы, всегда была страной с преимущественно земледельческим укладом и крестьянским образом жизни, предполагающим принципиально иную — ненасильственную, оборонительную, адаптивную и созидательную модель жизнедеятельности.

Что значит для нас, россиян, живущих в XXI веке, констатация данного факта? Как минимум признание того, что Запад невозможно переделать или вразумить. Торговая цивилизация насильственна, лицемерна и коварна по своей природе, поскольку ее истинный Бог — маржинг, то бишь максимальная выгода. Как говорится, ничего личного.

Вот почему римская церковь, сросшаяся с торговцами (прямыми потомками тех, кого Иисус в свое время выгнал из Храма) посредством создания специальных военно-торговых орденов, всегда потворствовала колонизаторам, в XX веке сотрудничала с руководством гитлеровской Германии, а сегодня поддерживает русофобские устремления новых конкистадоров.

У Запада всегда будет свой глобальный проект как проект обеспечения мирового господства и подавления на этом пути всех своих конкурентов, в то время как глобальный проект российской цивилизации может быть лишь ответом на вызовы и притязания глобального рынка.

 

Лепехин В. 

https://ria.ru/zinoviev_club/20170912/1504184920.html

  

07.09.2017 Как переиграть глобальную олигархию и сформировать новый мировой порядок.

  

 © РИА Новости / Владимир Трефилов

Дмитрий Куликов в своей последней статье дает точный взгляд на текущую мировую ситуацию. В мире идут два противоположных процесса. С одной стороны, США пытаются сохранить свою гегемонию, для чего создают максимум проблем всем, кому только можно: пытаются ослабить своих актуальных и потенциальных конкурентов санкциями, провокациями, революциями, разжиганием этнических и конфессиональных конфликтов, организацией террористических атак… Им нужен раздробленный, обессиленный, сломленный, раздираемый противоречиями и конфликтами, утративший всякую способность к сопротивлению мир. Мир, в котором не останется самостоятельных субъектов. Мир, в котором каждому можно навязать тот тип отношений и тот размер дани, который они (США) сочтут для себя полезным. С другой стороны, набирает обороты процесс создания альтернативного мироустройства — без гегемонии США. Девятый саммит БРИКС в китайском Сямэне — тому прямое свидетельство.

Нельзя недооценивать возможности США. Эти возможности по деструкции других государств еще велики, и вреда разным народам и странам американские элиты принесут немало. Но США находятся сегодня на "неправильной стороне истории". Исповедуемая ими модель миропорядка нежизнеспособна, а посему их активности по дестабилизации всех и вся являются уже судорогами бессилия.

То, насколько быстро человечество пройдет создаваемую США опасную зону турбулентности, зависит от скорости складывания альтернативного миропорядка. Чем эта скорость определяется и как можно на нее повлиять, мы и обсудим в этой статье.

В чем альтернатива?

Современный капиталистический миропорядок носит проектный характер, что убедительно показывает Тимофей Сергейцев в своей последней публикации на Ria.ru. Он не сам сложился и не произрос из предшествующей формации. Нет, его целевым образом сложили ростовщики, банкиры, оптовые торговцы. Они придумали и создали такую денежную систему, которая определяет условия осуществления любой другой деятельности, в том числе (или прежде всего) научной и инженерной. Они принудили государства и прочие институты обслуживать ее.

Фактически, они придумали как всех "съесть". Они поменяли сущность денег, из средства обмена превратив их в средство откачивания реальных активов из любой социальной и деятельностной системы. И теперь от решений определенной группы лиц зависят цены продуктов и услуг, кредитов, ресурсов, уровень платежеспособного спроса и прочие важные параметры. Каждый получит ровно столько, сколько "там" решат. А если вдруг кто-то сумеет что-то накопить, то опять-таки не ему решать судьбу своих накоплений. Потому что это "их" мир, "их" система, в совершенстве заточенная под олигархические интересы. Той экономики, которую описал Маркс и которую много раз в различных версиях переписали другие известные экономисты, давно не существует. Может, ее и не было никогда.

Глобализация по-американски означает одно: включение всех народов и стран в эту денежную систему. Система доллара — это система глобального управления, поддерживаемая всей мощью государственной машины США, ее спецслужбами, вооруженными силами, мировыми СМИ, Голливудом и др. Пока ты пользуешься их деньгами — ты вынужден жить и играть по их правилам и будешь иметь то, что будет тебе позволено. И тут нет никакой конспирологии, поскольку речь не идет ни о каком заговоре. Просто такова социальная структура, и США — бенефициары той системы, которую сложили и поддерживают в течение последних 300-400 лет и вместе с которой сами в качестве глобальной олигархии воспроизводятся.

© РИА Новости / Михаил Кутузов  Доллары США

Сегодня пространство жизни внутри олигархического проекта для большинства его вольных и невольных участников сжимается. Система оказалась нежизнеспособна. Если раньше условия жизни в ней были приемлемы, то теперь — уже нет. Спрашивается, что можно этому противопоставить? В чем, собственно, состоит альтернатива?

Мало выйти из-под власти мировой олигархии и построить свою денежную систему. Может так оказаться, что это не станет альтернативой. Может получиться, как у графа Монте-Кристо, который, выйдя из одной камеры, оказался в другой, точно такой же. Через какое-то время выяснится, что ты просто воспроизвел прежнюю систему и идешь вновь по тому же кругу.

Альтернатива может быть связана только с другим глобальным проектом, с проектом другой социальной структуры. И он должен быть привлекателен для его участников.

Скорость, с которой будет распадаться американский глобальный проект, будет сильно зависеть от того, насколько комфортно будут себя чувствовать страны и народы на новом пути. Поэтому надо ответить на вопрос, какого нового мирового порядка хотело бы для себя большинство из них? Ведь очевидно, что далеко не все хотят занять место падающего гегемона или стать его уменьшенными региональными копиями. Очень многим на самом деле надоела нынешняя мировая власть, многие готовы к переменам и хотят их.

© Fotolia / mantinov Мировая власть

Для нас с нашим типом имперского опыта достаточно очевидны принципы, на которых может быть выстроен новый порядок. Большинство стран хотят справедливых отношений, где никто никого не обирает. Где достаток каждого является целевой функцией глобальной (или региональной) системы. Где каждый может быть услышан, понят и каждому создаются возможности достижения полного достатка и высокого качества жизни в соответствии с его особенными предпочтениями и неповторимыми ценностями. Каждый пользуется всеми возможностями системы в полном объеме. И если у кого-то что-то не получается — это не только его проблема, это проблема всей системы. Вся глобальная система в этом случае начинает думать, как ему помочь и что нужно для этого поменять в ней самой. Явно это должна быть система не капиталистического типа с ее ориентацией на прибыль, грабеж и геноцид.

И если кто-то при таком порядке начинает себя "плохо вести", проявляет агрессию, то всем следует озадачиться вопросом — в чем этот партнер (без всяких кавычек) был обделен? И как обеспечить то, в чем он нуждается? Как его самого привести к адекватному пониманию и себя, и ситуации? Нет же беспричинного зла. Агрессивность всегда имеет основания. Именно так надо бы, например, подходить к проблеме, возникшей с ядерно-ракетной программой КНДР.

© REUTERS / KCNA  Запуск ракеты КНДР. 29 августа 2017

Атмосфера вместо власти

Как такая система может быть создана? Как она из утопических пожеланий может стать проектом? Как всегда, только одним способом: кто-то начнет себя отождествлять с новой установкой. Кто-то решит, что построение нового миропорядка — это его дело. Что он — носитель этого нового миропорядка. Следовательно, нужно дать дорогу тем, кто сделает ставку на этот проект. Кто будет проектировать, реализовывать и сам расти вместе с глобальным системным проектом. Должна сложиться новая элита, с одной стороны, национально укорененная, а с другой, наднационально ориентированная. Элита, которая знает и чувствует свои корни, но при этом может думать за весь мир и остальных его участников. Тогда она станет мотором, ускорителем, интенсификатором нового миропорядка. Новый миропорядок сам, без людей, связывающих с ним свою судьбу, не сложится. 

Новые глобалисты и должны сформироваться в ходе проектирования нового мирового порядка как коллективного рабочего процесса.

Существенно, что новая глобальная элита — это не власть и не административная надстройка. Прежде всего это функция рефлексии и конструктивного мышления, функция поиска баланса и гармонии. Проект нового миропорядка — это проект взаимодействия, коллективной ответственности и коллективного мышления. Фактически выращивание нового миропорядка — это создание новой атмосферы в отношениях стран и народов. Можно сказать, что это вспышка духовности.

Никто не должен навязывать новый порядок, здесь акцент должен делаться на понимании всех и каждого и коллективных усилиях по достижению того особенного достатка, который хотят народы, этносы, социальные группы. Первостепенное значение здесь будет иметь атмосфера доверия, сопереживания, уважения, доброжелательства, духовный порыв участников. Нам не надо идти по пути евробюрократии, которая занята тем, что фактически продолжает обслуживать интересы капитала, при этом все и вся регламентирует и унифицирует. Путин на недавнем саммите БРИКС сказал, что "это очень перспективное, без всяких сомнений, объединение". Важно, чтобы из объединения по интересам БРИКС дорос до проектирования и реализации новых, доселе небывалых моделей отношений между странами и народами. И это все произойдет. Потому что альтернативы этому пути нет. Мировая антиолигархическая контрреволюция неизбежна. Собственно, она уже идет.

© РИА Новости / Григорий Сысоев  Президент РФ Владимир Путин во время встречи лидеров БРИКС с главами приглашенных государств. 5 сентября 2017

Уверен: возникнет новая мировая элита, нацеленная на всеобщее благо, изобилие, развитие института государства.

Россия сыграет в этих процессах одну из ключевых ролей. Уже сегодня у нас есть готовое "торговое предложение". Мы можем защитить суверенитет любого обратившегося к нам государства, что успешно продемонстрировали наши ВКС в Сирии.

В современном мире — это уникальное и очень ценное предложение. Но у нас есть еще и более важные ресурсы. Это наши способности понимания, любви, сопереживания, рефлексии, мышления. Мы можем любить чужое, как свое. Это все то, что можно назвать русской духовностью. Это и есть та база, на которой может состояться альтернативный миропорядок. Не зря именно Россия выступила инициатором создания БРИКС. Мы можем привести всех к новому пониманию, как все должно быть устроено. Включая сами США (имея в виду под этой аббревиатурой государство и народ Соединенных Штатов, а не олигархическую властную надстройку, использующую американские государство и народ в качестве инструмента).

Наше предложение будет гораздо интереснее и выгоднее предложения нынешней глобальной олигархии. Нет у них уже ничего, кроме угроз, давления и грабительских соглашений. Правда, нам придется привести в порядок самих себя, окончательно протрезветь, очиститься и мобилизоваться.

Мир ждет от нас именно этого.

 

И. Валитов

https://ria.ru/zinoviev_club/20170907/1502029319.html

 

31.08.2017 Англо-американский проект капитализма и его терминальный прогноз. 

 

© РИА Новости / Владимир Трефилов

В материале Искандера Валитова "О глубинных проблемах США и начале их конца" дается убедительный анализ мирового кризиса и кризиса США как кризиса капитализма. Продолжу эту линию анализа.

Предсказывать день катастрофы — дело неблагодарное. Как тут не вспомнить еще советско-антисоветскую шутку: "Ну что там, уже загнивает капитализм? Нам бы так погнить, надоело процветать!" Трудно найти более емкое выражение идеологии самоубийства КПСС и саморазрушения СССР. Теперь у нас есть практически неограниченные возможности "так погнить", да и четверть века "погнили" уже. Избавиться от слабоумного руководства было необходимо, но само по себе это еще не решает проблемы народного, общенационального слабоумия. С чего мы решили, что капитализм неизбежен? Что он есть высший и окончательный общественный строй, выработанный всей человеческой историей? Фукуяме поверили?

© РИА Новости / Стрингер Американский философ Фрэнсис Фукуяма

Консенсус подобного рода достигается исключительно усилиями фундаментальной пропаганды — такой, например, как пропаганда эпохи Просвещения, имевшая целью разделить науку и веру, поставить человека на место Бога. Что же до веры в капитализм, то, как ни странно, ее обосновал и тотально распространил не кто иной, как гегельянец (диалектик) Карл Маркс, а гегельянец Фукуяма лишь продолжает ту же мысль. Как такое возможно? Ведь Маркс вроде бы выступал "против" капитализма, призывал к борьбе с ним? Да, верно, но ведь и борьба с чем-либо может быть способом укрепления и возвеличивания явления, с которым борются, особенно если финал этой борьбы — поражение.

Маркс детально, эмпирически исследовал экономический и социальный порядок Англии середины девятнадцатого столетия. Но выводы сделал об истории человечества в целом. Обличая язвы капитализма, Маркс доказывал, что приход к капитализму объективно неизбежен — и никакие язвы не остановят этого процесса. То, что будет после капитализма, Маркс разместил в весьма неопределенном утопическом будущем, на фоне которого реальность капитализма представляется единственно возможной. Именно в этой логике жило воспитанное марксизмом американское рабочее движение в XX веке.

Полагая Россию "азиатчиной", отсталой и неразвитой страной (тут Карл — нормальный западный русофоб), совсем не от России ждал Маркс осуществления своей "пролетарской революции" и прорыва к коммунизму. Но именно Россия преподнесла философу (пусть и после смерти, но очень быстро по историческим меркам) неприятный сюрприз: социализм (реальный коммунизм — по А. Зиновьеву) был достигнут не в промышленной, а в аграрной стране, не на Западе (для которого строился либеральный миф коммунизма), а на Востоке, и не путем "пролетарской революции", а посредством антибуржуазной контрреволюции интеллигентов-большевиков, использовавших пролетарские лозунги и рабочих в лучших традициях пропаганды, то есть с точностью до наоборот.

© РИА Новости  Владимир Ильич Ленин на открытии временного памятника Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу на площади Революции в Москве

"Азиатский" ответ Марксу со стороны России был подкреплен еще более "азиатским" социализмом-коммунизмом Китая. Который точно засек желание русских стать все-таки "капиталистами" еще в 60-х (маоистская критика советского оппортунизма и ревизионизма) — и китайцы оказались правы. Китай и сейчас, после американской капиталистической инъекции-инвестиции в экономический "базис" (а не в идеологическую "надстройку", как в СССР), остается социалистическим обществом: власть публично принадлежит политической монополии, а государство — основной институт развития. Мы же, как показала историческая практика, оказались страной Запада.

Маркс фиксировал в качестве базового исторического процесса, определяющего смену "формаций" и восхождение капитализма, развитие "производительных сил". Но анализа развития этих сил у него нет. Он целиком сосредоточился на "производственных отношениях", то есть на том, что, как казалось, можно одолеть гегелевским диалектическим анализом, избегающим онтологии и метафизики. Уклоняющимся от ответа на вопрос "что истинно существует?", то есть от, собственно, "базиса". В результате прибавочная стоимость оказалась описана не как проектное требование олигархии (что реально), а как естественное явление. Английской трудовой теории собственности Марксом был придан всеобщий характер, труд оказался контрабандной метафизикой, подменившей собою человеческую деятельность, включающую в себя еще и знание. Ублюдочный "умственный труд" никак этого фактора не заменяет в достаточной степени.

Деньги у Маркса — всеобщий эквивалент обмена, отсюда и пресловутая "тайна" стоимости (которая в конечном итоге не может не иметь денежного выражения). Гегелевская всеобщность используется как пылесос, поглощающий любую историческую конкретность, деньги выступают как Абсолютный Дух. Между тем налицо два обстоятельства, которые приходится тщательно игнорировать, чтобы использовать марксову теорию (и ее современные либеральные и неолиберальные проекции).

© РИА Новости  Портрет Карла Маркса

Во-первых, сами так называемые "факторы производства" потому и факторы, что несводимы друг к другу, онтологически различны — и никакого эквивалента тут вывести нельзя. Эквивалент возможен там, где возможно преобразование, но если у вас нет одного из факторов, не производимых из других в тот же момент времени, то взамен можно потребовать практически любое количество этих других — и вам придется их отдать. Можно обозначить то же самое иным образом: чем обеспечить деньги? Если мы попытаемся ограничиться только одним фактором, то такие деньги свою функцию управления производственной активностью не выполнят — например, "энергетические" или "земельные". А современный набор технически несводимых друг к другу в один момент времени элементов хозяйственной деятельности включает в себя как минимум:

— территорию ("землю" с инфраструктурами),

— жизненные основания (все живые организмы),

— энергию ("отделилась" от земли с появлением емких энергоносителей),

— исходные вещества ("сырье", сюда попадает и золото),

— знания, а также организацию деятельности (бывший "труд").

Эти факторы производства можно обменивать (что и делается), но у обмена нет эквивалента. Он не-равновесен, не-устойчив. Именно поэтому мировой экономический процесс имеет принципиально неравновесный характер (Дж. Сорос, "Алхимия финансов"), а США в принципе запретили обеспечение денег.

Во-вторых, олигархия прекрасно знает из своей собственной практики работы с денежным оборотом, что универсальность денег заключается вовсе не в эквивалентном обмене товаров посредством денег (такая универсальность в действительности означала бы раз и навсегда установленные цены и отсутствие цены у самих денег, однако только наличие этой цены и наделяет деньги сущностью). Деньги рождаются как инструмент управления хозяйственной деятельностью, будучи универсальной мерой долга. Деньги позволяют образовывать долговой процент, то есть собственно цену денег, являющийся инструментом изъятия продуктов любой предметной деятельности.

Именно олигархия (борьба государей с которой известна еще со времен списания долгов Солоном) создала капитализм как свой собственный проект, позволяющий контролировать экономические эффекты науки и саму науку, технику, технологию. Именно знание из всех элементов деятельности обладает конкурентным по отношению к деньгам свойством "самовозрастания", развития. При этом знание само обеспечивает себя предметом, ему соответствуют новые вещи, в то время как деньги, сконцентрированные олигархией, не имеют предмета (обеспечения) без грабежа других стран и геноцида лишнего населения — только так можно обеспечить концентрацию материальных благ, соответствующую концентрации денег.

Дело не в частной собственности на землю, фабрики и заводы, "средства производства". Главным средством производства при капитализме является научное знание, а посему дело в системном контроле олигархического сообщества над Рогом Изобилия науки и техники. Этот контроль и есть капитализм — и он не общественно-экономическая формация, а англо-американский проект. Не феодализм "предшествует" капитализму. Ему предшествует история олигархического правления, переносившего свой "штаб" из Флоренции в Венецию, из Венеции — в Голландию, из Голландии — в Англию.

Соединенные Штаты были созданы как специальное общество исключительно для полной реализации капиталистического проекта.

Как и фиксировал Адам Смит, при этом нужно отойти от естественного пути экономического роста, каковым являлся аграрный путь России (Столыпин для этого просил 20 лет мира — и не получил) и Китая. Ради этого проекта был подавлен аграрный американский Юг. Для производства промышленных товаров "на экспорт", то есть ради экономической агрессии, нужно "первоначальное накопление", создание избыточного ресурса, то есть хорошо освоенный олигархией внутренний и внешний грабеж.

Капиталом всегда были деньги — в оппозицию товарной массе. Никакого промышленного капитала как такового быть не может: промышленность, создавая в принципе неограниченное количество дармового общедоступного товара, уничтожает саму возможность извлекать прибыль из его продажи, если искусственно не сдерживать производство — как по объемам, так и по распространению и доступности всем народам. То, что называется промышленным капиталом, есть контроль со стороны капитала-финансов за развитием промышленности, науки, технологии. Капитализм на планете может существовать только в отдельном регионе, окруженный принципиально некапиталистическими "охотничьими угодьями", из которых с помощью импорта откачиваются ресурсы — не сводимые к знаниям факторы производства (и богатства). Угодья, однако, истощаются, их приходится усмирять и воспитывать военными действиями.

© РИА Новости / Илья Питалев  Монеты на линии упаковки

Социализм-коммунизм состоит вовсе не в возврате пролетариату недовыплаченной прибыли, как поняли Маркса американские профсоюзы (а он это и предлагал). Социализм-коммунизм есть возрождение государства, уничтожаемого олигархией (в чем Маркс полностью на ее стороне) с целью установления демократии — прямого раздела власти без всякого государства, идущего еще от полиса, чему противопоставлялся Платон (диалог "Государство"). Маркс не скрывает ненависти к государству с пропагандисткой изощренностью: это же средство подчинения! Точнее, по Марксу, средство эксплуатации, отъема благ. Вопроса о власти Маркс тщательно избегает — в противном случае придется анализировать и государство как неизбежное общенародное благо, а не только общеолигархическое дело (республику). Маркс создает исходную идеологическую платформу для либеральной атаки на государство. Однако государство — единственный созданный историей институт социализированного, всеобщего блага, и именно этот институт может и должен обеспечить максимальное развитие науки, техники и технологии, всеобщий доступ к их возможностям и производственным ресурсам.

Именно такая связь науки и государства и есть реальный социализм в цивилизационном измерении. Англо-саксонский проект капитализма ограничен в пространстве и времени — как и любой проект. Цикл его жизни подходит к концу — прежде всего потому, что капиталистическое ядро выросло несоразмерно своему окружению и столкнулось с ограничением технологий экспортно-импортного грабежа.

В том числе и по этой причине (помимо истории войн) места для нас в этом проекте не предусмотрено. Из него начинает вываливаться и вся Западная Европа с Германией во главе. По сути, мы неизбежно возвращаемся к центральной роли государства в экономическом развитии, основанном на науке и технике, — в противном случае нас ожидает судьба Латвии и Украины.

 

Т. Сергейцев

https://ria.ru/zinoviev_club/20170831/1501466937.html

    

10.08.2017 О глубинных проблемах США и начале их конца.

 

© РИА Новости / Владимир Трефилов Искандер Валитов, для РИА Новости

У США сегодня много параллелей с поздним СССР. Скажу об одной из них. Это инерция режима на фоне нарастающего разочарования. США по-прежнему пытаются кроить мир под себя и по своим лекалам. Глобализация по-американски — это все та же старая добрая традиция колонизации мира капиталом, только в несколько обновленном дизайне. С одной стороны, им трудно представить, как нам когда-то, что у них может быть иной курс, но с другой — дело явно буксует, все больше сомнений возникает  в его перспективности.

И явление Трампа — это не только конфликт внутри правящего класса США между глобалистами и изоляционистами по поводу того, как, не останавливаясь, двигать глобализацию дальше. И это не только разногласия по поводу тактических соображений: кого нагибать в первую очередь, а кого — во вторую. Все еще глубже. Трамп — это эффект общей дезориентации и усталости. Часть истеблишмента уже не верит в реалистичность мирового господства, а население чувствует, что корабль плывет в неверном направлении. Поэтому и случилась "потеря управляемости", которую сейчас пытаются лихорадочно исправить.

Но ограничение полномочий президента и даже его замена не помогут. Эпоха власти капитала и капиталистических захватов завершается. Глобализация была последней попыткой удержать на планете колониальный режим.

© AFP 2017 / Jim Watson Президент США Дональд Трамп

Что не учитывает капитализм

Почему капитализм обречен? Если кратко, то в силу бессмысленности. Он не сообразен задаче продолжения и развития жизни.

Суть капитала в самовозрастании стоимости. Капитализм — это такой строй, при котором вся общественная жизнь подчиняется этому "закону" жизни капитала. Если чуть упростить, то задаче извлечения прибыли. Это значит, что содержание деятельности имеет теперь второстепенное значение. Не важно, что ты делаешь, важно, какую прибыль можешь извлечь. Только это теперь определяет значение деятельности, которую начинают оценивать и сравнивать по данному формальному основанию, а не в отношении ее роли в решении задачи воспроизводства жизни. С точки зрения жизни и ее продолжения это полное безумие. И закладывается оно в самое основание социальной конструкции.

Производство может расти, рынки — расширяться, прибыль, соответственно, генерироваться в больших объемах. С точки зрения капитала все замечательно, только одно "но": никого не интересует, во вред это жизни или ей на пользу.

При капитализме социокультурное целое фактически выводится за скобки. Оно, это целое, гораздо сложнее, чем это видит и чем управляет капитал. Процессы воспроизводства и развития человека, природы, систем деятельности, самой жизни в их сложных и многообразных связях не рефлектируются и не планируются. Они находятся вне чьей-либо ответственности. Они интересны кому-либо только лишь с позиции возможности получения прибыли. Государство как инстанция, отвечающая за целое, с неотвратимостью ослабляется и уничтожается. Такой убогий, ущербный взгляд и есть экономизм.

© РИА Новости / Владимир Астапкович  Туристы возле монумента Вашингтона в Вашингтоне, США

Капитал вырезает из социокультурного целого то, на чем он может расти: процессы производства и потребления. Систему в целом никто не проектирует. В целом не в смысле масштаба (тут все в порядке — у нас есть макроэкономика и т.п.), а с точки зрения циклов жизни людей, природы, деятельности, технологий. Тем самым экономизм порождает структурные диспропорции. Производство и потребление растут как раковая опухоль на фоне истощения остального социального организма.

Эти диспропорции гораздо шире и глубже, чем их описывают экономисты. Они заключаются далеко не только в противоречиях между ограниченным конечным спросом и безграничными возможностями производства или уровнем развития производительных сил и производственными отношениями. Это диспропорции между жизненными циклами людей, природными процессами, деятельностными воспроизводственными циклами, фазами развития технологий. То, что сегодня происходит с человеком, а именно разрушение его здоровья, формирование тотальной лекарственной зависимости, наркотизация, интеллектуальная деградация, все эти процессы его вырождения есть неизбежное следствие экономизма.

Выключение человека из современных систем деятельности, его ненужность, лавинообразное увеличение числа лишних людей — это тоже экономизм. Точно также при капитализме не могут не деградировать ни природа, ни весь человеко-природно-деятельностный универсум.

Начав свою историю с недопустимой абстракции экономизма, капитализм и дальше уверенно идет по пути наращивания безумия и бессмыслицы.

Можно добавить к первому еще три условных шага.

Шаг второй — это когда кредитуется не только производство, но и потребление. Здесь происходит удвоение бессмыслицы, поскольку это верный путь к разрушению самого капитала. Производители в своей массе долги возвращают, потребители — нет. Для того чтобы они могли обслуживать долги, им надо опять брать в долг, соответственно, кредитную ставку надо постоянно снижать. Деньги, которые раздают даром, уже не деньги.

Шаг третий. Для кредитования экстремального потребления деньги где-то нужно брать. К схеме подключается государство (понятно, о каком именно государстве мы сейчас говорим). Оно начинает брать в долг у всего мира. Естественно, тоже без шансов этот долг вернуть. Это и есть неоколониализм и рост раковой опухоли в глобальном масштабе. Это глобальная пирамида.

И, наконец, четвертый шаг — от жизни в долг происходит переход к жизни за счет эмиссии. Это уже чистый героин. Для высокого уровня жизни нет никаких оснований: структурные перекосы катастрофичны, будущие поколения будут еще долго расплачиваться за праздник жизни предков, но они упорно поддерживают эмиссионными инъекциями состояние эйфории и иллюзию благополучия.

© AP Photo / Andrew Harnik   Президент США Дональд Трамп в Овальном кабинете Белого дома

Во всякой пирамиде участники не хотят ее обрушения, но оно неизбежно. Поскольку больше некого и нечего грабить. Новых вкладчиков не предвидится. Фактор понимания ситуации здесь ключевой. Пока все еще как в известной игре бегают вокруг стула. Как только большинство поймет, что шансов на возврат вложенных в пирамиду средств нет, кто-то может не выдержать и поспешить раньше других сесть на стул (превратить токсичные активы во что-то реальное). Кто-то может сознательно пойти на решительные действия.

В любом случае обвал неминуем. И это не зависит ни от чьей воли. Тут люди уже ничего не решают. Пирамида безумия дошла до своего предела. Я говорю не только о финансовой пирамиде, а имею в виду всю совокупность патологического мышления и патологических решений, именуемых капитализмом.

Поправить его, спустить ситуацию на тормозах уже не получится. Скорее всего, капитализм не цикличен, перезапустить его не получится. Похоже, что это разовое явление. Исторически капитализм оказался несостоятелен.

На самом деле альтернативы проектным и программным формам организации жизни и деятельности нет. И не просто проектным, а жизнеориентированным. Экономизм должен быть преодолен как таковой. Нужна совершенно другая ценностная платформа. Если под социализмом понимать именно это, то возврат к нему в исторической перспективе неизбежен. Конечно, с проблематизацией, пересмотром оснований и новым проектированием.

Они не понимают и упорствуют

Американцы мало что из этого понимают. Они все-таки хотят всю эту музыку повторить по-новой. Им, как они полагают, надо обнулить долги. То ли через гиперинфляцию, то ли каким-то другим способом… Но кризис должен быть ими полностью управляемым, с сохранением стабильности в самих США. А для этого надо сложить предпосылки и условия. Куликов в своей последней статье совершенно прав: США ставят на дестабилизацию. Можно выделить как минимум три ключевые задачи, которые они сейчас вынуждены, оставаясь в плену своих установок, решать.

Во-первых, им надо блокировать, обездвижить своих ключевых конкурентов — никто не должен мешать в столь ответственный момент. Испытанное и, наверное, самое эффективное средство для этого — война. Естественно, чужими руками.

На первое почетное место их главного конкурента я бы поставил Европу. В силу того, что она по факту стоит в позиции, аналогичной самим США: производство технологий, развитый промышленный капитал, претензия на способность сохранять сбережения. Организованный США поток беженцев с Ближнего Востока и есть та армия, которая со временем должна организоваться на европейской территории и смести все европейское благополучие.

© РИА Новости / Дмитрий Виноградов  Беженцы у сербско-венгерской границы в районе поселка Реске. Архивное фото

Россия — на втором месте. Ясно почему: наше участие в любом конфликте обесценивает там американскую военную мощь и их явное превосходство.

Ну и на третьем месте, конечно, Китай. Все пляски вокруг КНДР направлены на то, чтобы создать ему проблемы. Тут риски высоки, Ким Чен Ын непонятен. Мы не знаем этого парня, который несколько лет учился в Швейцарии, довольно сильно проредил свое ближайшее окружение и т.п. Не играют ли здесь США в две руки?

Во-вторых, США должны для ослабления всех своих конкурентов разрушить энергорынок. Санкции — это инструмент не конкуренции, а разрушения, экономической дестабилизации Евразии. Здесь же лежит организованный американцами недавний наезд на Катар с его поставками сжиженного газа в Европу.

В-третьих, острую фазу кризиса должно предварять разрушение всех капиталов. Все активы должны стремительно обесцениваться с тем, чтобы все побежали спасаться в США, то есть под их контроль.

Может ли у них все это получиться? Удастся ли им зайти второй круг, пусть и бессмысленный?

У них не получится

В геополитике сегодня ключевое противоречие — это противоречие между сильным влиянием США в мире и их объективной слабостью. Все держится на том, что до сих пор многие считают, что США надо слушаться. У них якобы и жесткая, и мягкая, и прочая гибридная сила. Как только все поймут, что можно не слушаться и, более того, поймут, что подчиняться им — просто опасно для себя, все перестроится очень быстро. И такое понимание уже всех догоняет. Потому что гегемоном на самом деле недовольны уже все. 

И ставка на силу им здесь не поможет.

Во-первых, вопрос силы всегда проверяется войной. Прямой войной с личным участием. Локальной войной со страной третьего эшелона типа несчастной Ливии или Ирака силу не докажешь. А на войну с перворазрядной страной, то есть на мировую, они не тянут и не согласны.

Во-вторых, переход к простым и прямым отношениям господства-подчинения не может быть основан на силе. На насилии стабильную власть на сколь-нибудь значимое время не построишь. Подчиняются всегда добровольно, часто с удовольствием (например, Украина) в силу реальных или обещанных выгод от такого подчинения. А предложить им уже нечего, они и так в долгах, уровень жизни подвластных повсеместно падает и будет падать дальше с ускорением, даже будущие поколения уже обобрали, в этом же и проблема.

Поэтому ничего у них с мировой властью получиться не может. В ситуации, когда всем понятно, что США — банкроты, что они всех втянули в свою безумную пирамиду, когда очевидно, что ни одну серьезную проблему в мире они решить не могут, Россия, Китай, Европа, Индия, Пакистан, Иран договорятся между собой о том, как обустраивать свой континент, гораздо раньше, чем США сумеют разобраться с каждым из них в отдельности. Чем в более жесткой ситуации находятся США, тем они опаснее для остального мира, тем сильнее их будет колотить, что мы и наблюдаем. Они сами подталкивают весь остальной мир к консолидации. 

 

И. Валитов 

https://ria.ru/zinoviev_club/20170810/1500149923.html

 

28.07.2017 Как и когда рассыплется карточный домик коллективного Запада.

 

© РИА Новости / Алексей Витвицкий

Новые антироссийские санкции являются частью стратегии США, направленной на то, чтобы заменить Россию в качестве основного импортера энергоресурсов в ЕС, заявил аналитик Wall Street, основатель Trends Research Institute Джеральд Селенте. Спасибо американскому эксперту, а то мы бы не догадались.

Излишне рассуждать о гипотетической возможности того, что Трамп наложит вето на законопроект, который сенат, несомненно, утвердит. Законопроект об антироссийских санкциях точно и аккуратно, как пазл, вписывается в предвыборное обещание Трампа "сделать Америку снова великой". А уж если от этого кто-то там в Германии или еще где пострадает, это никого не волнует.

Потому-то Германия уже засомневалась в "Северном потоке — 2". И Федеральное сетевое агентство Bundes-netz-agentur не включило в план развития газопроводной системы ФРГ до 2026 года пять проектов по "Северному потоку — 2". Это не просто симптом. Это прямое доказательство того, что в Германии знают: будет так, как хотят Штаты. И хотя официальный представитель МИД ФРГ Мартин Шефер заявил, будто законопроект о санкциях в отношении России был "значительно улучшен" по сравнению с июньской версией "благодаря успешной разъяснительной работе со стороны Еврокомиссии и правительства ФРГ", это похоже на хорошую мину при плохой игре.

© REUTERS / Jonathan Ernst  Президент США Дональд Трамп. 25 июля 2017

Между тем коллизия с санкциями и их влиянием — нет, не на Россию, а на Европу, — выносит на поверхность другой важнейший вопрос, который пока никто не обсуждает. Это вопрос о евроатлантической безопасности и евроатлантической солидарности. Об этом пока не говорят вслух из-за того, что, во-первых, высказанные вслух мысли имеют обыкновение материализовываться. И во-вторых, европейцы просто боятся прикасаться к проблеме, простой обмен мнениями по которой может спровоцировать взаимное недоверие и вражду внутри коллективного Запада, и Запад перестанет быть коллективным. Речь идет прежде всего о связке Евросоюза и НАТО, в которой НАТО рассматривается как военный гарант безопасности ЕС.

© РИА Новости / Алексей Витвицкий  Флаги ЕС в Европейском квартале в Брюсселе

Идея, при которой НАТО является краеугольным камнем для всей Европы, была несколько раз закреплена в документах самого Евросоюза. В частности, об этом идет речь в принятой в июне 2016 года "Глобальной стратегии Евросоюза" (EUGS). В документе говорится, что эта "глобальная стратегия дает импульс Европейскому союзу в области безопасности и обороны в условиях взаимодополняемости с НАТО и всеми нашими партнерами". Там также говорится "об укреплении трансатлантических связей и партнерства с НАТО", о необходимости "работать теснее с партнерами, прежде всего с НАТО".  Глобальная стратегия является, по сути, переработкой "Общей политики безопасности и обороны ЕС" (CSDP), провозглашенной еще в декабре 1998 года. CSDP в силу ряда причин сразу не прижилась и была фактически реанимирована год назад.

Мысль о сотрудничестве ЕС и НАТО развивается в совместной декларации председателей Еврокомиссии и Европейского совета и генерального секретаря НАТО от 8 июля 2016 года. "Когда речь идет о коллективной обороне, НАТО остается главной основой для большинства государств-членов. В то же время отношения ЕС и НАТО не затрагивают политику безопасности и обороны тех стран ЕС, которые не являются членами НАТО. Поэтому ЕС будет углублять сотрудничество с Североатлантическим альянсом в смысле взаимодополняемости, синергии…", говорится в заявлении. Все как будто бы понятно. При условии, что между странами НАТО и ЕС нет разногласий по главному для западного мира вопросу: кому пойдут деньги, а кто потеряет.

Вот тут-то и начинается главная коллизия, которая в конце концов ведет к вопросу: а кто и от кого будет защищаться в Западном полушарии?

При введении в действие антироссийских санкций в сильном проигрыше останутся прежде всего Германия и Австрия, которые уже ранее высказывали, мягко говоря, непонимание в связи с планами введения санкций против России. Польша и прибалтийские страны пойдут в фарватере Вашингтона. Болгария, которая по указке из Брюсселя сорвала проект "Южный поток" и кроме России насолила всем другим потенциальным участникам проекта (Греции, Италии, Венгрии, Хорватии, Словении, Австрии), будет метаться в поисках сильнейшей стороны. Налицо не просто разногласия в ЕС, это прелюдия раскола.

Почему не предположить, что спровоцированное американцами обострение экономических противоречий в ЕС (не говорю уже о проблеме с иммигрантами, которая тоже расколола Европу) в конце концов не приведет к фактическому распаду Евросоюза? Германии — главной потерпевшей — уже точно неуютно в ЕС. И почему Германия должна проявлять солидарность с США в их стремлении реально подорвать немецкую экономику и лишить Берлин всякой возможности реализовывать свои плохо скрываемые устремления к экономической и, соответственно, политической гегемонии в Европе? И какова тогда политика безопасности Евросоюза, если Евросоюз трещит по швам? Какова тогда вообще судьба НАТО в том смысле, что ЕС рассматривает альянс как своего защитника?

© РИА Новости / Виталий Подвицкий  Самострел

Европарламент в феврале этого года поддержал резолюцию о создании общей европейской армии. Это было сделано на фоне пугающих заявлений Трампа о том, что США могут бросить НАТО на произвол судьбы из-за того, что другие члены альянса не платят за свою безопасность. Когда она будет создана — через пять, десять лет — это вопрос. Но в любом случае предвыборные заявления Трампа сегодня не кажутся просто броскими фразами. 

Главный "акционер" НАТО, судя по всему, имеет совершенно другие планы на альянс и вообще на то, как должна строиться "безопасность" в Европе и во всем мире. Стратеги из вашингтонского обкома так устроены, что они не могут реализовывать свои планы, прежде не пропиарившись и не устроив соответствующей тонкой утечки в прессу. Совсем недавно Эгмонтский королевский институт по международным делам (один из ведущих западных мозговых центров) опубликовал статью "Стратегическая автономия и сотрудничество между ЕС и НАТО: квадратура круга", автором которой является профессор Йельского университета Джолион Ховорт (Jolyon Howorth).

В ней, как бы в плане рассуждения, приводятся мнения различных американских аналитиков, которые в целом поддерживают скептическое отношение Трампа к НАТО. Один из них, профессор Бэрри Поузен (Barry Posen), призвал "к постепенному, в течение десяти лет, выводу США из НАТО, что должно сопровождаться прогрессивной передачей всех функций европейцам". Более того, указывается, что "эти идеи имеют свою долгую родословную среди американских экспертов по международным делам". 

Далее автор статьи приводит четыре сценария развития событий в отношениях ЕС и НАТО. Первый из них, "который не может быть исключен", как пишет автор, предполагает постепенный развал ЕС, что "приведет к неспособности ЕС решить три главных вопроса, обеспечивающих суверенитет и касающихся денежной политики, границ и обороны. Это особенно стало вероятным после Brexit, пишет Поузен. В этом случае ЕС из-за отсутствия лидера сам собой упадет в руки США, как было в 50-х.

Второй вариант предполагает статус-кво, то есть нынешнюю ситуацию, при которой Евросоюз "останется пассажиром в НАТО". То есть НАТО продолжит играть роль гаранта безопасности ЕС.

Третий сценарий предполагает "более решительные шаги за рамки статус-кво, но по-прежнему оставляет ЕС в качестве подчиненной единицы НАТО".

А вот за четвертый сценарий выступает сам автор статьи (читай: так будет). Главные вызовы Соединенным Штатам в XXI веке, пишет Ховорт, придут из Азиатско-Тихоокеанского региона. Этим регионом Штаты и займутся. ЕС должен сам заниматься своими проблемами. "США не могут решить "российскую проблему" Европы. Только ЕС может это сделать. При подлинной стратегической автономии", — подчеркивает автор статьи. Европа должна приобрести "опыт и уверенность решать будущие вызовы самостоятельно".

© AP Photo / Alex Brandon  Северное крыло белого дома

Вот так. Но способна ли на это Европа, если она раздирается на части уже сейчас, а брюссельская бюрократия остается некой формальной надстройкой, которая фактически принудительно удерживает все пестрое разнообразие стран-членов, открыто заявляющих о своих интересах внутри ЕС, презирающих Брюссель (взять хотя бы Венгрию или Германию) и с боязнью и трепетом смотрящих на США, которые говорят им goodbye? Все сыплется.

А если в контексте всего сказанного вспомнить рекомендации, которые дал Трампу его официальный советник Генри Киссинджер, то вероятность распада ЕС и НАТО — а значит, и всего коллективного Запада — уже совсем не кажется призрачной. Киссинджер, как указывалось в статье в The American interest, советует Трампу преобразовать Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA), в которое входят США, Канада и Мексика, в Североатлантическое соглашение, где Мексике места уже не будет. Его займет Великобритания. Цель этой рокировки — "консолидировать англо-атлантическую сферу на месте бывшего ЕС". На этом фоне и Brexit приобретает совершенно иной смысл — не тот, который был объявлен при волеизъявлении британцев относительно членства страны в ЕС…

Похоже, США начали ломать сложившуюся структуру коллективного Запада, чтобы построить нечто такое, где "Америка снова станет великой". Правда, нет гарантии, что на обломках старого им реально удастся что-то построить. Подождем.

 

Пшеничников И.

https://ria.ru/analytics/20170728/1499310160.html?inj=1

 

19.05.2015 Мировая финансовая олигархия — есть ли альтернатива.

 

© РИА Новости / Владимир Трефилов

Глобализация предполагает установление тотального контроля над мировой банковской системой со стороны транснациональной олигархии. О том, что можно противопоставить подобной модели мира, рассуждает Владимир Лепехин.

"Альтернативный банкинг в России: перспективы и законодательные инициативы" — под таким названием в минувшую пятницу в Государственной Думе прошел круглый стол, оставшийся почти незамеченным в СМИ, хотя в его работе приняли участие зампред Центробанка России Александр Торшин, замминистра финансов РФ Алексей Моисеев и другие статусные персоны.

В ситуации, когда Запад стремится поставить Россию на колени путем экономических санкций и различных финансовых манипуляций, включая спекулятивные атаки на рубль (о чем, в частности, говорил глава СВР Михаил Фрадков в декабре прошлого года), необходимость противостояния финансовой системе Запада не вызывает сомнений. Вопрос только в том — в чем должно заключаться это противостояние?

Нужна ли альтернатива мировой финансовой системе

Когда говорится о мировой финансовой системе (МФС), нужно понимать, что речь идет о западной финансовой системе, которая представляет собой глобальную монополию — пирамидальную структуру, управляемую из единого центра. Центр этой системы, однако, диверсифицирован и распределен между банковскими структурами, расположенными преимущественно в Лондоне, Базеле и Гонконге.

В СМИ приведено немало свидетельств того, что ведущими банками мира владеют всего несколько семей, и механизм управления МФС зиждется на нескольких базовых принципах:

а) предельная закрытость управленческого звена этой системы и наднациональный характер последней, предполагающий неподконтрольность по отношению к каким-либо государственным институтам;

б) приоритет финансового капитала над всеми иными видами капитала и банковской деятельности над всеми другими видами деятельности;

в) возведение в абсолют универсальной природы денег, превращение их в мерило всего — материальных активов, власти, карьеры, человеческой жизни.

К сожалению, некоторые экономисты сводят функционирование мировой финансовой пирамиды к трем основным функциям: ростовщичеству, обмену валют и оценке активов, что, в свою очередь, способствует росту популярной в экспертной среде сказки (выгодной, прежде всего, самой финансовой олигархии) об извечной борьбе "ростовщиков", "менял" и "оценщиков".

Кое-кто идет еще дальше, объявив причиной мирового зла "ссудный процент", и полагает, что отмена оного — ни много, ни мало — спасет мир. Идея отмены ссудного процента питает так называемый исламский банкинг и становится все популярнее в России, где предлагают развивать также и "православный банкинг".

На самом деле, извлечение ссудного процента, получение денег буквально из воздуха в результате обмена валют, а также обогащение на оценке стоимости различных активов давно переплелись между собой в единый узел монопольного и безудержного паразитирования МФС на всем движимом и недвижимом, а потому названные направления — лишь элементы (хотя и краеугольные) глобальной системы универсально-тотального контроля над миром.

Что стоит за идеей отмены ссудного процента?

Отмена ссудного процента — своего рода идея-фикс целого ряда экономистов и политиков не только в России, но и во многих мусульманских странах. Считается, что мировая (капиталистическая) экономика построена на использовании ссудного процента как главном движителе накопления спекулятивного капитала за счет производящего сектора. Таким образом, ссудный процент безнравственен и потому осуждается основными религиями — христианством и исламом.

Заметим в связи со сказанным, что в христианстве ссудный процент осуждается лишь в православии — в других же ветвях христианской церкви он не встречает столь решительного осуждения, да и в исламском банкинге отказ от ссудного процента нередко декларативен. Например, давать взаймы под процент днем категорически нельзя, а ночью, увы, можно.

Заметим также, что сегодня ставка рефинансирования в США составляет 0,25 %, в еврозоне — 0,05 %, а в Швейцарии — минус 0,75 % (!), в то время как в "православной" России до прошлой недели она составляла аж 12,5 % (сейчас 8,25 %). Вопрос: кто более безнравственен в этом случае — западные банкиры или российский ЦБ?

Российские критики ссудного процента приведут в ответ аргумент, что Банк России — филиал Всемирного банка, а потому в РФ к ссудному проценту ВБ следует добавить комиссионные ЦБ, и вот так получится российская ставка финансирования.

Однако в результате сложения этих ставок получается, чисто арифметически, что российские банкиры в 32 раза жаднее американских и почти в 160 раз жаднее банкиров европейских. Понятно, что сюда нужно приплюсовать величину предполагаемой инфляции, однако не потому ли инфляция в России высока, что её разгоняет вот эта самая запредельная ставка рефинансирования?

На Украине сегодня ставка рефинансирования составляет 30% — и причина здесь вовсе не в порочности ссудного процента как такового, а в том, что нынешний высокий спрос на кредиты в этой стране объясняется банальным стремлением разворовать казну "пока наши у власти".

И вот здесь мы подходим к главному: оказывается, величина ссудного процента, например, в России зависит не только от жадности банкиров, но также от степени финансового суверенитета страны и эффективности государственного управления, допускающего, в частности, те или иные размеры кредитной маржи.

В чем должен состоять подлинно альтернативный банкинг?

Понимая объективное значение ссудного процента, который, на самом деле, в какой-то своей части есть плата за конкретные финансовые услуги, а в какой-то — банальная спекуляция, любой вменяемый экономист, прежде чем начинать борьбу с этим очевидным злом, наверняка предложит серию последовательных решений, связанных с

а) демонополизацией мировой финансовой системы и формированием суверенных (цивилизационных и блоковых) финансовых систем, призванных зафиксировать реальную многополярность мира;

б) дедолларизацией МФС и привязкой валют к реальным активам (золоту, платине, киловатт-часу, мерам зерна, воды и т.п.);

в) установлением международного политического контроля за транснациональными банковскими и расчетными системами;

г) модернизаций национальных банковских законодательств, позволяющих сместить приоритеты в сторону производственного сектора, а также установить открытые правила национального банкинга.

Применительно к России это означает обретение финансового суверенитета путем, подробно прописанным целой группой специалистов, предлагающими не отказ от ссудного процента, но выстраивание эффективного управления госбанками при минимизации маржинга на кредитных сделках и иных валютных операциях для частных банков, например, при помощи налога Тобина.

К этим мерам следует добавить введение дополнительной внутренней денежной единицы: так называемого инвестиционного рубля, роль которого может взять на себя новая евразийская валюта, меры по ускоренной капитализации российских активов и иные системные меры, которые возможны только при решении главного вопроса любой пронациональной модернизации — о власти и собственности.

Понятно, что подобные задачи не могут быть решены кавалерийским наскоком уже потому, что сегодня против России играют все три ключевых мировых игрока. Нет, не условные "ростовщики", "менялы" и "оценщики". Речь идет, во-первых, о конкретных США с их установкой на достижение глобальных целей силовыми средствами, во-вторых, о европейско-ватиканском истэблишменте с его возможностями постоянной переоценки истории и культурных артефактов и, в-третьих, о международном банкирстве, стремящемся сохранить контроль за российской, евразийской и любой другой валютой.

Россия должна набраться терпения, и если руководство РФ всерьез нацелено на создание пусть не альтернативной, но в значительной степени суверенной финансовой системы, необходимо начинать с главного — с модернизации всей системы государственного управления на принципах, отвечающим национальным (цивилизационным) интересам нашей страны.

Поэтому внедрение в России "исламского банкинга" — не альтернатива МФС, а лишь средство продвижения в РФ интересов азербайджанских, турецких и саудовских банков. Соответственно, разговоры о "православном банкинге" напоминают стремление подтолкнуть РПЦ в сторону от главного её дела.

Россия нуждается сегодня не в исламском, православном или конфуцианском банкинге, а в современной, суверенной и эффективной системе управления финансовыми институтами, нацеленной на достижение конкретных показателей реального экономического роста в интересах большинства населения страны.

 

В. Лепехин

https://ria.ru/analytics/20150519/1065379041.html