Автор: Администратор
Миростроительство Категория: Как в СССР думали и действовали
Просмотров: 4335

2014-2023 Либеральная деиндустриализация 1990-х годов обрекла Россию на невиданную в мировой истории деградацию. Страна практически лишилась промышленности, население попало в зависимость от импортных шмоток и продовольствия. За развалом производства последовало разрушение культуры, образования, здравоохранения и всей социальной сферы. Сегодня настало время нанести ответный удар. Вернуть себе утраченное в 90-е годы. Для того чтобы вырваться из капкана всеобщей деградации нам срочно нужна новая индустриализация -- подобная той, что была проведена в годы первых сталинских пятилеток. Но способно ли современное российское общество к мобилизационному рывку? Где взять для него ресурсы? И с чего надо начинать?

Серия материалов. Главное экономическое чудо ХХ века – индустриализация в СССР. Запад продолжал давить на созданный Советский Союз с помощью санкций, как он это делает ныне в отношении Российской Федерации. Это подтолкнуло советское руководство к мысли о необходимости создания самодостаточной экономики. Такой экономики, которая не зависела бы ни от импорта, ни от экспорта, лишив Запад возможности использовать против нашей страны торгово-экономические санкции.

За годы индустриализации до начала Великой Отечественной войны (всего-навсего 12 лет!) в СССР было построено 364 города, сооружены и введены в эксплуатацию более 9 тысяч предприятий, и всё это хорошо документировано...

22.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 5.  Катасонов В.Ю.
21.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 4.  Катасонов В.Ю.
20.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 3.  Катасонов В.Ю.
18.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 2.  Катасонов В.Ю.
15.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 1.  Катасонов В.Ю.

10.05.2023 «Экономическое чудо» Сталина. Кто повторит? Тыл — третий надежный союзник России.   Катасонов В.Ю.

Все знают крылатую фразу императора Александра III: «У России есть только два союзника — её армия и флот». Если бы император жил в ХХ веке и был бы свидетелем двух мировых войн, то он, наверное, сказал бы, что у России должны быть три союзника, и третьим является тыл, обеспечивающий армию и флот всем необходимым. Первая мировая показала слабость этого третьего союзника, что и предопределило достаточно странный для России исход войны. Вроде бы армия и флот сделали все возможное для победы, а России в группе стран-победительниц не оказалось.

09.05.2023 Об экономике Великой Победы.   Катасонов В.Ю.
В праздник Победы хочется вспомнить не только наших воинов, отстоявших свободу и независимость нашей Родины на полях сражений, но и тружеников тыла. Победа ковалась на заводах, фабриках, в шахтах, конструкторских бюро, на колхозных полях, железнодорожном транспорте и других секторах народного хозяйства.
Я уже писал б этом в книге «Экономика Сталина». Тот период длился с конца 1920-х годов примерно до конца 1950-х годов. Все три десятилетия в нашей стране наблюдалось «экономическое чудо».

05.03.2023 К 70-летию со дня смерти И.В. Сталина (5 марта 1953 года).  Катасонов В.Ю.
В общей сложности на период «сталинской» экономики приходится не более 30 лет. Мы можем начать отсчет «сталинской» экономики не от 1929 года, а от несколько более раннего времени – середины 1920-х гг. Когда в партии и государстве Сталину удалось добиться перевеса в борьбе с троцкистами и «новой оппозицией» и начать подготовку к сворачиванию НЭПа и проведению индустриализации.
После своей смерти И.В. Сталин оставил нам в наследство мощнейшую экономику, которая по большинству показателей занимала первое место в Европе и второе в мире (после США).

30.12.2022 Рывок, которого не знала история.  Катасонов В.Ю.
90 лет назад в СССР завершилась первая пятилетка

26.07.2022 Проект Сталина, который спас Советский Союз.  Катасонов В.Ю.
«Советы поднимались на эту ступень в течение нескольких лет, обгоняя Соединенные Штаты и Канаду…»
25.07.2022 В поисках советского золота. 
Катасонов В.Ю.
Американский инженер о Советской России и Московских процессах

16.06.2022 Санкционная война диктует необходимость перестройки банковской системы РФ.  Катасонов В.Ю.

Об опыте кредитной реформы 1930-32 гг.

14.06.2022 Урок истории: Гаагская конференция 1922 года.  Катасонов В.Ю.
В Генуе и в Гааге Россия показала Западу, что она может держать удар

13.06.2022 Коллективный Запад против России, 1918-1945 – взгляд из-за океана.  Катасонов В.Ю.
Устойчивый антагонизм
12.06.2022 Двухконтурная система денежного обращения в сталинской модели экономики.  Катасонов В.Ю.
Кто создаёт деньги, тот контролирует экономику

23.04.2022 Государственная валютная монополия – ещё актуально?  Катасонов В.Ю.

Некоторые подсказки в сложных обстоятельствах санкционной войны

10.10.2021 Русский поворот. Как Сталин отошёл от идей мировой революции. А. Фурсов. Н. Сапелкин

Как Сталин изучал русскую культуру, познакомился с коренной, глубинной жизнью русского человека. Почему на Западе политику СССР в 30х-40х называли "сталинский русоцентризм". Почему Хрущёв даже близко не смог приблизиться к успехам предыдущего периода, а наоборот, начал разрушать страну. День ТВ

19.08.2021 Ликвидация страны. Как разрушили советскую экономику. А. Галушка
Книга А.С. Галушки, А.К. Ниязметова, М.О. Окулова «КРИСТАЛЛ РОСТА. К русскому экономическому чуду» доступна для бесплатного скачивания. Dmitry Puchkov

29.06.2021 Несколько штрихов к экономической истории советского государства Ч3  Катасонов В.Ю.
Банковский сектор был одной из последних заводей НЭПа. Сегодня вопрос о реиндустриализации России стоит так же остро, как вопрос об индустриализации СССР более 90 лет назад

28.06.2021 Несколько штрихов к экономической истории советского государства Ч2  Катасонов В.Ю.

НЭП, или Возвращение иностранного капитала в Россию. Важно было избежать восстановления капитализма зависимого типа
27.06.2021 Несколько штрихов к экономической истории советского государства Ч1 
Катасонов В.Ю.

От новой экономической политики к сталинской экономике

25.06.2021 О грандиозном успехе сталинской экономики без цензуры и мифов. А. Галушка

Александр Галушка - председатель Координационного совета при Общественной палате РФ по национальным проектам и народосбережению, министр по развитию Дальнего Востока (2013—2018)  - рассказывает о представленной на Петербургском международном экономическом форуме книге "Кристалл роста. К русскому экономическому чуду". Как СССР смог установить мировой рекорд роста экономики. Что лежало в основе этого успеха, не повторённого ещё никем.. Ведущий А.Фефелов. День ТВ

+ 30.07.2021 Русское чудо 1929 — 1955 годов. Александр Галушка, Андрей Фефелов
Андрей ФЕФЕЛОВ. Александр Сергеевич, вы — соавтор книги "Кристалл роста. К русскому экономическому чуду", которая была представлена в июне на Петербургском международном экономическом форуме. В ней вы, в частности, пишете о пяти фактах и пяти причинах рекордного роста советской экономики с 1929-го по 1955-й год, а также пяти мифах о сталинской экономике, которые вбивались в сознание наших граждан особенно интенсивно сначала в «хрущёвские», потом в «горбачёвские» времена перестройки. Не могли бы вы воспроизвести вкратце ваши построения?
Мифы и факты сталинской экономики

14.06.2021 Пять причин успеха советской экономики. А. Галушка, Д. Пучков
О причинах невероятного темпа роста экономики СССР в 1929-1955 годы, и чему мы можем научиться у предков, расскажет заместитель секретаря Общественной палаты Российской Федерации Александр Галушка.

16.11.2020 Опережая время. Что делал, но не мог сказать Сталин.  В. Катасонов
В чем суть сталинской экономики и её принципиальное отличие от современной, какую основную задачу она была призвана выполнить и успешно это сделала, какая экономическая ошибка Партии стала в ключевой и привела к краху социализма. Об этом и многом другом рассказывает доктор экономических наук Валентин Юрьевич Катасонов. Ведущий - В. Ловчиков. День ТВ

14.02.2020 Экономика Сталина. Катасонов В.Ю. 

Опережая время 

24.11.2019 Архитекторы Красного проекта. Переслегин С.Б.

О 100-летнем цикле русской истории. Кто стоял у истоков Красного проекта? Телеканал Сталинград

16.05.2019 Закат экономики индустриализации. Катасонов В.Ю. 

Демонтаж советской экономической системы

14.05.2019 Советская индустриализация – некоторые итоги. Катасонов В.Ю.

За период 1929-1939 гг. было построено около 9 тысяч предприятий, реконструировано большое количество ранее работавших предприятий. Был сформирован единый народнохозяйственный комплекс, создана оборонная промышленность, построено большое количество предприятий-дублёров за Уралом, экономика была полностью сориентирована на внутренние ресурсы и т. д. При этом экономика не была обременена внешним долгом. Более того, СССР сумел накопить запас золота (как стратегического резерва) в объёме не менее 2000 тонн. Это превышало максимальный объём золотого запаса в Государственном банке Российской империи накануне Первой мировой войны (официальные резервы в 1913 году – 1233 тонны).

Вот всего несколько цифр, дающих представление об индустриальном рывке СССР: в 1940 году по сравнению с 1913-м валовая продукция промышленности была увеличена в 12 раз, производство электроэнергии – в 24, добыча нефти – в 3, добыча чугуна – в 3,5, стали – в 4,3 раза, выпуск станков всех видов – в 35 раз, в том числе металлорежущих – в 32 раза. Как это контрастирует со странами Запада с их гигантскими бюджетными дефицитами, инфляцией, стремительным ростом государственного долга!

03.05.2019 Об источниках финансирования советской индустриализации. Катасонов В.Ю.

Экзотические версии и немного статистики

02.05.2019 Советская индустриализация – как работала экономическая машина. Катасонов В.Ю.

Задолго до появления транснациональных корпораций СССР был крупнейшей в мире корпоративной хозяйственной структурой 

01.05.2019 Советская индустриализация – к 90-летию начала. Катасонов В.Ю.

Главное экономическое чудо ХХ века – индустриализация в СССР (от 14.04.2019)

08.08.2017 Россия: вековой опыт жизни в условиях экономических санкций

Страна сделала невероятный рывок. По большинству показателей промышленного и сельскохозяйственного производства она вышла на первое место в Европе и второе в мире 

22.03.2016 Модель Сталина

Часть первая. «Индустриализация» 

Часть вторая. «Слагаемые успеха»

Часть третья. «Испытание войной»  

Часть четвертая. «Новые возможности» 

Режиссер - Дмитрий Ушаков; автор - Антон Гришин; ведущий - Николай Быковских; операторы - Олег Злобин, Федор Луночкин, Владимир Коротун; оператор вертолетной съемки - Денис Сницерёв; монтаж - Дмитрий Потапов; композитор - Марат Файзуллин (Taturas); художник - Роман Лосев; продюсер - Вадим Миллер; телеканал КРАСНАЯ ЛИНИЯ © 2016

01.03.2016 О плановой экономике СССР Самсонова А.Л.

Мы живем своим трудом, а Запад привык и живет на грабеже.

28.02.2016 66 лет назад Сталин отвязал рубль от доллара. Можно ли сегодня повторить его опыт? Катасонов В.Ю.

Разговоры о том, что Сталин единым росчерком пера отвязал рубль от доллара, ошибочны. Это дело не одного дня, месяца, года... Много говорят в последние годы и про золотой юань. Это отдельная тема. Очень интересная. Если коротко, «желтый» рубль лишь усугубит ситуацию в экономике. Многие ссылаются на золотой рубль царского министра финансов Витте. Он оказался золотой удавкой на шее Российской империи. Первую мировую Россия встретила с самым большим внешним долгом. По милости Витте. Или по замыслу его тайных зарубежных покровителей.

27.02.2016 Экономика плановая и рыночная. Катасонов В.Ю. 

Лекция. По мотивам опроса Левада-Центра. Основания. Перекликается (отчасти повторяет) тему  от 25.02.2016 Социально-экономический идеал русской цивилизации. В споре с марксистами отстаивает примат сознания в домостроительстве. Нельзя выстроить правильную Экономику, в которой человек наконец-то начнет преображаться и совершенствоваться. Диагнос нынешней модели: колониальная администрация обслуживает интересы мировой олигархии.

25.02.2016 Социально-экономический идеал русской цивилизации. Катасонов В.Ю. 

Концептуальный разговор. От первых глав Книги Бытия и Арестотеля. Русский национальный культурный центр — НАРОДНЫЙ ДОМ

08.12.2015 Сталинская экономика Василишин Р.

Феномен, масштаб и сложность которого сегодня даже не вообразить

16.04.2014 Перспективы новой российской индустриализации

В студии «Точки зрения» перспективы новой российской индустриализации обсуждают депутат Госдумы (1996--2007), советник руководителя фракции КПРФ в Госдуме Любовь Швец, член-корреспондент РАН Дмитрий Сорокин, председатель Русского экономического общества имени С. Ф. Шарапова Валентин Катасонов и ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Олег Сухарев. Ведущий: Владислав Жуковский.

  

 


22.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 5

 

         Хотелось бы отметить, что сравнение «сталинской экономики» с громадной корпорацией я встречал у ряда отечественных и зарубежных авторов. Вот цитата из современной работы: «Задолго до появления крупных внутригосударственных и международных транснациональных корпораций СССР стал крупнейшей в мире корпоративной хозяйственной структурой. Корпоративные экономические, хозяйственные цели и функции государства были записаны в Конституции. Как экономическая корпорация СССР разработал и ввел в действие научную систему обоснованных внутренних цен, позволяющих эффективно использовать природные богатства в интересах народного хозяйства. Ее особенностью были, в частности, низкие по сравнению с мировыми цены на топливно-энергетические и другие природные ресурсы… Корпоративный подход к экономике как к целостному организму предполагает выделение достаточных средств на инвестиции, оборону, армию, науку, образование, культуру, хотя с позиций эгоистичных и недалеких субъектов рынка надо все проесть немедленно. Отказ от концепции государства – хозяйственной корпорации, деструкция межотраслевых и межрегиональных связей, разобщение предприятий катастрофически подействовали на экономику России» (Братищев И.М., Крашенинников С.Н. Россия может стать богатой! – М.: «Грааль», 1999, с. 15-16).

Трудно не согласиться с авторами по поводу последствий разрушения «экономической корпорации СССР». Можно лишь усомниться, что такое разрушение произошло мгновенно, в момент разрушения Советского Союза в декабре 1991 года. Процесс разрушения начался еще раньше, в 60-е годы прошлого века и продолжался почти три десятилетия. Сталинская экономика прошла испытания временем. Если не быть предвзятым оппонентом или, тем более врагом России, то следует признать, что сталинская экономика позволила: — обеспечить преодоление вековой экономической отсталости страны и стать наряду с США ведущей экономической державой мира; — создать единый народнохозяйственный комплекс, что позволило Советскому Союзу стать независимой от мирового рынка страной; — победить во второй мировой войне сильнейшего врага – гитлеровскую Германию и страны гитлеровской коалиции; — обеспечить неуклонный рост благосостояния народа на основе последовательного снижения себестоимости продукции; — показать всему миру неэффективность так называемой «рыночной» (капиталистической) экономики и переориентировать многие страны на путь так называемого «некапиталистического пути развития»; — обеспечить военную безопасность страны путем создания ядерного оружия».

Мне кажется, что этого уже вполне достаточно для того, чтобы разобраться подробнее с тем, что такое «сталинская экономика». Отнюдь не из праздного любопытства, а исходя из того, что сегодня Россия переживает серьезный экономический кризис. И знакомство со сталинской экономикой позволит нам быстрее нащупать выход из сегодняшних тупиков.

 

Катасонов В.Ю.

Телеграм-канал «Шарапов» https://t.me/REOSH_Sharapov

http://reosh.ru/valentin-katasonov-model-stalinskoj-ekonomiki-glavnye-elementy-i-principy-chast-5.html

 


21.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 4

 

В СССР были использованы некоторые методы планирования, которые до этого были не известны даже самым «продвинутым» зарубежным управленцам и экономистам. Прежде всего, это межотраслевой баланс, с помощью которого определяются пропорции обмена между отраслями промежуточными продуктами при заданных объемах и структуре производства конечных продуктов. Эти пропорции описываются соответствующими уравнениями. Считается, что межотраслевые балансовые модели (на Западе их чаще называют моделями «затраты – выпуск») были разработаны русским эмигрантом послереволюционной волны Василием Леонтьевым (1906-1999). Ему за это была даже присуждена Нобелевская премия в области экономики. Вместе с тем уже в первой половине 1920-х гг. в Госплане СССР стал использоваться межотраслевой баланс – еще до того, как В. Леонтьев опубликовал свою первую статью на эту тему.

Чтобы у читателя возникло целостное восприятие модели сталинской экономики, предлагаю такое сравнение. Ее можно уподобить громадной корпорации под названием «Советский Союз», которая состоит из отдельных цехов и производственных участков, которые работают для создания одного конечного продукта. В качестве конечного продукта рассматривается не финансовый результат (прибыль), а набор конкретных товаров и услуг, удовлетворяющих общественные и личные потребности. Показатели общественного продукта (и его элементов) в стоимостном выражении выполняет лишь роль ориентира при реализации годовых и пятилетних планов, оценке результатов выполнения планов. За счет разделения труда, специализации и слаженной кооперации достигается максимальная эффективность производства всей корпорации.

Уже не приходится говорить о том, что никакой конкуренции между цехами и участками быть не может. Такая конкуренция лишь дезорганизует работу всей корпорации, породит неоправданные издержки. Отдельные цеха и участки производят сырье, энергию, полуфабрикаты и комплектующие, из которых, в конечном счете, формируется общественный продукт. Затем этот общий продукт распределяется между всеми участниками производства. Всем этим громадным производством, обменом и распределением управляют руководящие и координирующие органы корпорации «СССР». Это правительство, множество министерств и ведомств. Прежде всего, отраслевые министерства.

По мере усложнения структуры народного хозяйства СССР число их постоянно возрастало. В рамках каждого союзного министерства были еще подразделения, называвшиеся главками, и различные территориальные учреждения на местах (прежде всего министерства в союзных республиках). Координирующую и контролирующую роль играли такие органы, как Госплан СССР, Минфин СССР, Госбанк СССР и некоторые другие. Они также имели свою территориальную сеть, в том числе ведомства с аналогичными названиями на уровне союзных республик. Кстати, подобная схема организации и управления существует в крупнейших западных корпорациях (особенно транснациональных), связанных с реальным сектором экономики. Никаких рыночных отношений внутри них нет, существуют условные расчеты, базирующиеся на «трансфертных» (внутрикорпоративных) ценах.

Ключевым отличием модели западных корпораций от сталинской модели является то, что корпорации принадлежат частным собственникам, их деятельность ориентирована, прежде всего, на финансовые результаты (прибыль), причем финансовый результат не распределяется среди работников, а приватизируется собственником корпорации. Правда, сегодня и эта схема организации и управления деятельностью корпорации уходит в прошлое. По той причине, что в условиях нынешнего бурного развития финансового сектора экономики производственная деятельность становится неконкурентоспособной и даже нерентабельной. Наблюдается разворот деятельности корпораций, традиционно связанных с производством, в сторону работы на финансовых рынках. В таких финансово ориентированных корпорациях все устроено по-другому.

Продолжение следует …

 

Катасонов В.Ю.

Телеграм-канал «Шарапов» https://t.me/REOSH_Sharapov

http://reosh.ru/valentin-katasonov-model-stalinskoj-ekonomiki-glavnye-elementy-i-principy-chast-4.html

 


20.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 3

 

Особо следует обратить внимание на четвертый признак — плановый характер экономики. Ведь критики сталинской модели, употребляя уничижительное словосочетание «административно-командная система», прежде всего и имеют в виду народнохозяйственное планирование. Которое противоположно так называемому «рынку», за которым скрывается экономика, ориентированная на прибыль и обогащение.

В сталинской модели речь идет именно о директивном планировании, при котором план имеет статус закона и подлежит обязательному исполнению. В отличие от так называемого индикативного планирования, которое после второй мировой войны использовалось в странах Западной Европы и Японии и которое имеет характер рекомендаций и ориентировок для субъектов экономической деятельности. Кстати, директивное планирование присуще не только «сталинской экономике». Оно существует и сегодня. Где? — спросите вы. В крупных корпорациях. Об этом мы скажем немного ниже. Поэтому уж если критикам «сталинской модели» полюбилось выражение «административно-командная система», то они должны также рьяно критиковать крупнейшие мировые транснациональные корпорации, типа IBM, British Petroleum, General Electric или Siemens. Там в начале 21 века существует действительно жесточайшая административно-командная система без каких-либо примесей «демократии» и участия работников в управлении.

В беседе 29 января 1941 года Сталин указывал, что именно плановой характер советского народного хозяйства позволил обеспечить экономическую независимость страны: «Если бы у нас не было … планирующего центра, обеспечивающего самостоятельность народного хозяйства, промышленность развивалась бы совсем иным путем, все началось бы с легкой промышленности, а не с тяжелой промышленности. Мы же перевернули законы капиталистического хозяйства, поставили их с головы на ноги. Мы начали с тяжелой промышленности, а не с легкой, и победили. Без планового хозяйства это было бы невозможно. Ведь как шло развитие капиталистического хозяйства? Во всех странах дело начиналось с легкой промышленности. Почему? Потому, что легкая промышленность приносила наибольшую прибыль. А какое дело отдельным капиталистам до развития черной металлургии, нефтяной промышленности и т. д.? Для них важна прибыль, а прибыль приносилась, прежде всего, легкой промышленностью. Мы же начали с тяжелой промышленности, и в этом основа того, что мы не придаток капиталистических хозяйств. … Дело рентабельности подчинено у нас строительству, прежде всего, тяжелой промышленности, которая требует больших вложений со стороны государства и понятно, что первое время нерентабельна. Если бы, например, предоставить строительство промышленности капиталу, то больше всего прибыли приносит мучная промышленность, а затем, кажется, производство игрушек. С этого бы и начал капитал строить промышленность».

Сталин также постоянно подчеркивал, что плановое ведение хозяйства позволяет сбалансировать спрос и предложение, производство и потребление. Таким образом, только на базе планового ведения хозяйства можно преодолеть такое проклятие рыночной (капиталистической) экономики как кризисы. Эти кризисы так называемого «перепроизводства» сотрясали весь капиталистический мир с начала XIX века, принося неисчислимые страдания миллионам трудящихся, демонстрируя расточительный характер использования материальных ресурсов и порождая еще более ожесточенную конкуренцию между капиталистами как на национальных, так и мировых рынках.

Продолжение следует ….

 

 

Катасонов В.Ю.

Телеграм-канал «Шарапов» https://t.me/REOSH_Sharapov

http://reosh.ru/valentin-katasonov-model-stalinskoj-ekonomiki-glavnye-elementy-i-principy-chast-3.html

 


18.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 2

 

         Восьмой признак. Ориентация в первую очередь на натуральные (физические) показатели при планировании и оценке результатов экономической деятельности – еще одни ключевой принцип. Стоимостные показатели, во-первых, были достаточно условными (особенно в сфере производства, а не в розничной торговле). Во-вторых, играли вспомогательную роль. Причем прибыль была не самым главным показателем. Главным критерием эффективности было не увеличение денежной прибыли, а снижение себестоимости продукции.

Десятый признак. Что касается ускоренного развития группы отраслей А (производство средств производства) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления), то это не есть лишь лозунг периода «большого рывка» 1930-х гг. Это постоянно действующий принцип, учитывая, что речь идет не об абстрактной «социалистической экономике». Речь идет о конкретной экономике СССР, который, по мнению Сталина, находился (и в обозримом будущем будет находиться) во враждебном капиталистическом окружении. В окружении, которое будет стремиться уничтожить Советский Союз как экономическими, так и военными методами. Лишь высокий уровень развития группы отраслей А в состоянии обеспечить эффективную борьбу СССР с враждебным капиталистическим окружением. Последовательный учет указанного принципа фактически означает, что сталинская модель – модель мобилизационной экономики. Иной быть не могло.

Сталин совершенно правильно обосновал это, сформулировав следующий геополитический тезис: основным содержанием современной эпохи является борьба двух социально-экономических систем, социалистической и капиталистической.

Тринадцатый признак. Хорошо известно (из произведений классиков марксизма), что важнейшим противоречием капитализма является противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения. Так вот важнейшим принципом сталинской экономики является общественный характер присвоения, что и снимает существовавшее при капитализме «проклятое» противоречие. Принцип распределения по труду дополняется принципом общественного присвоения. Конкретно речь идет о том, что создаваемый общим трудом прибавочный продукт достаточно равномерно распределяется среди всех членов общества через механизм понижения розничных цен на потребительские товары и услуги и через пополнение общественных фондов потребления. В среднесрочной перспективе Сталин даже предлагал перейти к бесплатному распределению такого жизненно важного продукта, как хлеб (об этом он говорил вскоре после окончания войны и называл время, когда это примерно может произойти – 1960 год).

Продолжение следует …

 

Катасонов В.Ю.

http://reosh.ru/valentin-katasonov-model-stalinskoj-ekonomiki-glavnye-elementy-i-principy-chast-2.html

 


15.10.2023 Модель сталинской экономики: главные элементы и принципы. Часть 1

 

 

Та модель экономики, которая была навязана России после развала СССР и создания на его обломках Российской Федерации, обрекла нашу страну на перманентную стагнацию, утрату остатков национального суверенитета и создала предпосылки для ее дальнейшего распада. Оппозиционные силы, противостоящие нынешней власти, имеющей все признаки колониальной администрации, ищут выход из нынешнего тупика. Сегодня все чаще вспоминают ту модель экономики, которая создавалась и функционировала в советский период нашей истории и которую уже окрестили «сталинской экономикой». Именно она (после некоторых доработок с учетом новых условий) может и должна стать альтернативой нынешней либерально-экономической модели, превратившей Россию в полуколонию Запада.

У меня на тему той советской модели написана книга, которая называется «Экономика Сталина» (М.: Институт русской цивилизации; издательский дом «Кислород», 2016 год). По сути, книга представляет собой «некий чертеж», с помощью которого можно было восстановить тогдашнюю модель. Данная статья представляет собой своеобразное резюме, дающее максимально сжатое описание модели.

Название «сталинская экономика» достаточно условное. Имя Сталина вспоминается в связи с тем, что он был инициатором данной модели, вносил свои предложения по ее построению. Переход к «экономике Сталина» начался с конца 1920-х годов. Эта модель пришла на смену экономике НЭПа, которая существовала с 1921 года. Новая модель призвана была обеспечить индустриализацию советского государства. А целей индустриализации СССР было три:

1) преодолеть экономическое отставание от ведущих стран Запада;

2) добиться полной экономической самодостаточности (или автаркии) для того, чтобы сделать бессмысленными любые блокады и санкции в отношении нашего государства;

3) создать мощную военную экономику для отражения любых агрессий против Советского Союза со стороны Запада.

Эту модель с полным основанием можно также назвать «мобилизационной».

Сегодня коллективный Запад ведет (прикрываясь «украинским флагом») необъявленную войну против Российской Федерации. Выстоять и победить в этой войне мы может лишь перейдя на рельсы экономической мобилизации. Сталинская, или мобилизационная модель экономики обеспечила нам победу в Великой отечественной войне 1941-1945 гг. Указанная модель просуществовала до середины 1950-х годов, затем она начала последовательно разрушаться в результате так называемых «реформ» Хрущева, Косыгина-Либермана и других. В общей сложности модель сталинской, или мобилизационной экономики просуществовала около четверти века. А развал СССР в немалой степени обусловлен именно тем, что указанная модель стала осознанно или неосознанно уничтожаться.

Итак, буквально тезисно изложу суть сталинской модели экономики. Ее определяющими признаками и элементами являются следующие: общенародная собственность на средства производства, решающая роль государства в экономике, централизованное управление, директивное планирование, единый народнохозяйственный комплекс, мобилизационный характер, максимальная самодостаточность (особенно в тот период, пока еще не появился социалистический лагерь), ориентация в первую очередь на натуральные (физические) показатели (стоимостные играют вспомогательную роль), ограниченный характер товарно-денежных отношений, ускоренное развитие группы отраслей А (производство средств производства) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления), сочетание материальных и моральных стимулов труда, недопустимость нетрудовых доходов и сосредоточения избыточных материальных благ в руках отдельных граждан, обеспечение жизненно необходимых потребностей всех членов общества и неуклонное повышение жизненного уровня, общественный характер присвоения и т.д. Каждый признак нуждается в развертке и комментариях. коротко скажу лишь о некоторых из них.

Продолжение следует …

 

Катасонов В.Ю.

Телеграм-канал «Шарапов» https://t.me/REOSH_Sharapov

http://reosh.ru/valentin-katasonov-model-stalinskoj-ekonomiki-glavnye-elementy-i-principy-chast-1.html

 


10.05.2023 «Экономическое чудо» Сталина. Кто повторит? Тыл — третий надежный союзник России.  

 

Фото: ТАСС

Все знают крылатую фразу императора Александра III: «У России есть только два союзника — её армия и флот». Если бы император жил в ХХ веке и был бы свидетелем двух мировых войн, то он, наверное, сказал бы, что у России должны быть три союзника, и третьим является тыл, обеспечивающий армию и флот всем необходимым. Первая мировая показала слабость этого третьего союзника, что и предопределило достаточно странный для России исход войны. Вроде бы армия и флот сделали все возможное для победы, а России в группе стран-победительниц не оказалось.

А вот Вторая мировая война (Великая Отечественная для нашей страны) показала, что все три союзника оказались на высоте. Это и предопределило нашу Победу, 78-ю годовщину которой мы празднуем. Образно выражаясь, меч Победы ковался в тылу, и меч оказался самого отменного качества. Я об этом рассуждаю не ради красного словца. Я предлагаю извлечь жизненно важный для современной России опыт в сфере экономики, который был накоплен в ходе подготовки к войне, во время нее и в послевоенные годы восстановления страны.

В 20-е годы прошлого столетия внешние угрозы для советского государства были не меньшие, а большие, чем сегодня для Российской Федерации. В любой момент могла начаться военная интервенция со стороны бывших союзников по Антанте. Сталин сделал ставку на всех трех упомянутых выше союзников. А начинать готовиться к отражению агрессии Запада надо было именно с тыла, экономики, в том числе военного производства.

Укрепление третьего союзника началось с того, что в конце 1920-х было покончено с так называемой «рыночной экономикой» (которая в те времена называлась НЭПом). С 1929 г. в стране началась индустриализация — ускоренное развитие промышленности по сравнению с другими отраслями, а в промышленности — ускоренное производство средств производства.

Для запуска индустриализации был необходим переход от НЭПа к новому хозяйственному механизму. Он основывался на всестороннем планировании народного хозяйства, причем планы носили директивный характер и ориентировались преимущественно на натуральные и физические показатели (а не стоимостные). Другими элементами этого механизма были: мощный государственный сектор (куда включались все стратегически значимые предприятия промышленности и других отраслей экономики); двухконтурная система денежного обращения (отделение контура наличного обращения, обслуживающего население, от контура безналичного обращения, обслуживающего предприятия и организации); государственные специализированные банки (которые пришли на смену коммерческим); государственная монополия внешней торговли; государственная валютная монополия и др. В советское время такую модель обычно называли «социалистической» (поскольку она не допускала частной собственности на средства производства, и целью хозяйственной деятельности не ставилось получение прибыли; в любом случае не допускалась приватизация прибыли). Но в принципе этой модели можно также присвоить название «сталинская». Поскольку она создавалась по инициативе Иосифа Виссарионовича Сталина и под его руководством (об этом можно подробнее узнать из моей книги «Экономика Сталина», которая уже неоднократно издавалась).

Еще одно название: «мобилизационная». Потому что указанная модель предусматривала максимально полное и эффективное использование всех имеющихся экономических ресурсов: трудовых, производственных (основные фонды), природно-сырьевых, научно-технических, финансовых. Целями хозяйственной деятельности в рамках такой модели определялись:

1) ускоренное развитие всех отраслей (особенно промышленности) для того, чтобы преодолеть отставание нашего государства от Запада (которое обозначилось еще до Первой мировой войны и усилилось в 1920-е);

2) достижение полной самодостаточности экономики (что сделало бы ее неуязвимой по отношению к разного рода блокадами и санкциям, а также мировым экономическим кризисам);

3) создание производственной базы для укрепления обороноспособности страны (т.е. армии и флота как главных союзников России).

Вот как формулировал, в частности, первую цель глава советского государства Иосиф Сталин: «Мы отстали от передовых стран на 50−100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (выступление на I Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г.).

С 1929 года по 22 июня 1941-го в СССР было построено 9600 предприятий. Самое настоящее «экономическое чудо». Особенно на фоне экономического кризиса, который переживал Запад. У нас каждый день в среднем вводилось по два новых предприятия, а у них на Западе каждый день банкротились десятки компаний и фирм. По общему объёму валового внутреннего продукта и производству промышленной продукции СССР в середине 1930-х вышел на первое место в Европе и на второе в мире, уступая только США и значительно превзойдя Германию, Великобританию, Францию.

В ходе подготовки к войне и во время ее руководители западных стран (как союзниц СССР, так и противников) проводили определенные мобилизационные мероприятия в сфере экономики. Но, конечно, их военно-экономическая мобилизация носила половинчатый характер. Ибо незыблемыми оставались капиталистические основы западных экономик. А следовательно, погоня за прибылью становилась серьезным тормозом экономической мобилизации, нацеленной на укрепление оборонной мощи государства.

Несмотря на высокий уровень мобилизации советской экономики, первый год войны был крайне тяжелым для нашего тыла. Внезапное нападение фашистской Германии привело к большим экономическим утратам: к декабрю 1941 года СССР потерял важнейшие сырьевые и промышленные центры: Донбасс, Криворожский железорудный бассейн. Были оставлены Минск, Киев, Харьков, Смоленск, Одесса, Днепропетровск. Оказался в блокаде Ленинград. Попали в руки врага или оказались отрезанными от центра важнейшие источники продовольствия на Украине и юге России. На оккупированных территориях оказались миллионы советских людей. Сотни тысяч мирных граждан погибли или были угнаны в рабство в Германию.

Вместе с тем, советская модель управления экономикой продемонстрировала свое превосходство над германской и вообще над западными моделями: перевод экономики СССР на военные рельсы завершился к лету 1942-го (менее чем за год). В Германии (которая начала воевать намного раньше) это произошло только в 1943-м. В СССР в том же году военные расходы составили 44% национального дохода, фонд потребления — 49% и фонд накопления — 7%, в 1944-м — соответственно 35, 50 и 15 процентов. Такой высокой доли военных расходов в национальном доходе не было ни в одной из воюющих стран.

С началом Великой Отечественной в СССР началась массовая эвакуация населения, производительных сил, учреждений и материальных ресурсов. В восточные районы (за Волгу, на Урал, в Сибирь) было эвакуировано значительное число предприятий (только во втором полугодии 1941-го — около 2600), вывезено 2,3 млн голов скота. На новые промышленные предприятия было перемещено 17 млн человек. Это было невиданное в истории перемещение производительных сил на расстояния, измеряемые сотнями и даже тысячами километров. Перемещение большой промышленной державы! Поначалу (в первые полтора года после вторжения фашистов) имело место экстенсивное развитие экономики, т.е. прирост продукции отставал от затрат материальных и трудовых ресурсов.

С конца 1942 г. народное хозяйство перешло на рельсы интенсивного развития. Рост выработки стал обеспечиваться за счет сокращения затрат труда на единицу продукции. Это достигалось использованием передовой техники, совершенной технологии, лучшей организацией производства, повышением квалификации рабочих. Рост производительности труда в тяжелых условиях войны явился доказательством преимуществ сталинской модели экономики. Важную роль сыграло массовое социалистическое соревнование. Только за полтора года Всесоюзного социалистического соревнования (апрель 1942 г. — октябрь 1943 г.) производительность труда по всей промышленности в целом увеличилась на 39,2%, в том числе (в %): черная металлургия — 21,0; авиационная — 40,9; цветная металлургия — 39,4; станкостроительная — 43,8; электропромышленность — 39,3; танковая — 36,3; тяжелое машиностроение — 23,1; промышленность вооружения — 18,7; промышленность минометного вооружения — 22,7; промышленность боеприпасов — 59,5 («История социалистической экономики СССР». Том 5. М., 1978, с.699).

В первом полугодии 1942-го было выпущено 10 тыс. самолётов, 11 тыс. танков, 54 тыс. орудий. Во втором полугодии их выпуск увеличился более чем в 1,5 раза.

Сражения на трудовом фронте выиграны при резком сокращении численности рабочих и служащих. С 31,2 млн в 1940 г. она уменьшилась до 18,4 млн в 1942-м. Значительную часть занятых в экономике составляли женщины. В 1945 г. их было до 60% от общей численности рабочих и служащих и до 70% работников сельского хозяйства. Помимо них, на заводах и в колхозах трудились сотни тысяч подростков и стариков. Патриотизм, убежденность в правоте своего дела помогали не сломиться от страшного напряжения.

 Примечательно, что граждане проявляли патриотизм не только на фронте и в трудовом тылу. Они помогали делу победы над врагом своими деньгами и другими материальными средствами. Прямые расходы Советского правительства на ведение войны составили 551 млрд руб., и 13% этой суммы было вложено в копилку победы покупателями облигационных займов. В целом же за годы войны обязательные и добровольные взносы населения достигли 270 млрд руб., или 26% всех доходов государственного бюджета.

Помимо бюджетных ассигнований, для финансирования военных расходов использовались внебюджетные средства: общая сумма пожертвований от населения СССР составила 94,5 млрд рублей — наличными деньгами, в иностранной валюте, облигациями государственных займов, а также монетами и изделиями из драгоценных металлов («КПСС и строительство Советских Вооружённых Сил». 2-е изд., доп., стр. 283. М., Воениздат, 1967).

Преимущества «сталинской» экономики (она же «социалистическая», «мобилизационная») в полной мере проявились после окончания войны. Разрушения и потери народного хозяйства были колоссальными. За годы войны разрушено 1710 советских городов и поселков городского типа, более 70 тыс. сел и деревень, 32 тыс. промышленных предприятий, разгромлено 98 тыс. колхозов и 1876 совхозов. Чрезвычайная государственная комиссия СССР по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников рассмотрела около 4 млн актов об ущербе, причиненном советскому народу за время оккупации. Комиссия установила, что напрямую было уничтожено имущества на 679 млрд руб. в ценах 1941 года. Общий же ущерб был оценен в 2 569 млрд руб. В долларовом эквиваленте прямой материальный ущерб СССР оценивался в $128 млрд, общий ущерб — в $357 млрд, что примерно соответствовало ВНП США в 1944 г. — $361,3 млрд. В целом СССР потерял около 30% своего национального богатства. В районах, подвергшихся оккупации, ущерб составил около двух третей (С. Алексеев. «Потери СССР после второй мировой войны»//»Финансовая газета», 9 мая 2018).

Мало того, что надо было восстанавливать сильно разрушенную страну. В 1946 году Запад объявил нам «холодную войну», а США даже угрожали ядерным оружием. В 1947-м начавшаяся было демилитаризация советской экономики прекратилась. Пришлось опять наращивать военные расходы, вкладывать значительные средства в создание собственной атомной бомбы (была испытана в 1949-м).

В партийно-государственном руководстве страны в 1945—1946 гг. шла дискуссия о путях восстановления экономики. В наиболее общем виде можно выделить две группы взглядов.

1-я: А. А. Жданов, Н. А. Вознесенский и др. выступали за смягчение экономической политики, за более сбалансированное развитие народного хозяйства, частичную децентрализацию управления экономикой и т. д. Они исходили из того, что окончание Второй мировой войны вызовет острейший экономический и политический кризис на Западе, что предотвратит угрозу создания новой антисоветской коалиции, а также создаст благоприятные условия для получения Советским Союзом новых рынков сбыта своей продукции — в охваченных кризисом странах Запада.

2-я группа: Г. М. Маленков, Л. П. Берия и др. были за сохранение довоенной модели мобилизационной экономики. Они основывались на выводах советского экономиста Е. С. Варги, который выступил с опровержением теории скорого краха капитализма, доказывая его уникальную живучесть благодаря политике кейнсианства в развитых странах. Это означало, что Запад имеет все возможности для ведения конфронтационной политики с Советским Союзом. Особенно опасной представлялась монополия США в сфере ядерных вооружений и разработка американцами планов бомбардировок советских городов атомными бомбами. Именно поэтому данные представители выступали за приоритетное развитие тяжёлой индустрии и ВПК.

После фултонской речи У. Черчилля в марте 1946-го Сталин сделал однозначный выбор в пользу второй группы. В том же году военная промышленность была переформирована: в результате реформы появились Министерство вооружений СССР и Министерство обороны СССР. На базе ряда военных предприятий, созданных за военные годы, началась постройка трёх отраслей промышленности: ракетной (которая позже стала космической), радиолокационной и атомной. На их строительство уходила серьёзная часть ресурсов, производимых страной. Советскую экономику по-прежнему называли «тылом». Только это был тыл, который обеспечивал поддержание обороноспособности страны в условиях «холодной войны».

Восстановление экономики осуществлялось в соответствии с заданиями четвертого пятилетнего плана (1946−1950 гг.). В 1945-м объём производства по промышленности в целом составлял 92% от уровня 1940 года. В 1950-м объём выпуска продукции машиностроения в СССР был в 2,3 раза больше, чем в 1940-м.

Итак, мобилизационная модель советской экономики сохранилась. Это обеспечило быстрое восстановление. На довоенный уровень по большинству экономических показателей СССР вышел уже в 1948 году. Англия, Франция и другие европейские страны вышли на довоенный уровень лишь в 1950-е.

Сегодня, в условиях резкого обострения отношений России с коллективным Западом угроза возникновения масштабной войны как никогда велика. В этой ситуации Российской Федерации необходимо срочно переходить на рельсы мобилизационной экономики и использовать опыт организации тыла, который был накоплен в годы Великой Отечественной войны.

 

Катасонов В.Ю.

http://reosh.ru/valentin-katasonov-ekonomicheskoe-chudo-stalina-kto-povtorit-tyl-tretij-nadezhnyj-soyuznik-rossii.html

 


09.05.2023 Об экономике Великой Победы


В праздник Победы хочется вспомнить не только наших воинов, отстоявших свободу и независимость нашей Родины на полях сражений, но и тружеников тыла. Победа ковалась на заводах, фабриках, в шахтах, конструкторских бюро, на колхозных полях, железнодорожном транспорте и других секторах народного хозяйства.

 Я уже писал б этом в книге «Экономика Сталина». Тот период длился с конца 1920-х годов примерно до конца 1950-х годов. Все три десятилетия в нашей стране наблюдалось «экономическое чудо».

 Это «чудо» военного времени особенно высвечивается на фоне других стран. Оно было подготовлено индустриализацией, которая стартовала в 1929 году и проводилась вплоть до 22 июня 1941 года. За это время было построено и запущено в эксплуатацию свыше 9600 предприятий самых разных отраслей, но в первую очередь тяжелой промышленности и особенно машиностроения. Сталин прекрасно понимал, что война неизбежна, с учетом этого часть новых предприятий (предприятий-дублеров) строилось на востоке – за Волгой, на Урале и в Сибири.

 Помимо формирования мощной материально-технической базы советской экономики, был также создан новый (не имевший прецедентов в мировой истории) экономический механизм. Его можно назвать механизмом экономической мобилизации, т. е. максимально полного и эффективного использования всех ресурсов экономики: трудовых, природных и сырьевых, производственных (основные фонды), научно-технических и финансовых. Конечно, капиталистические экономики других воюющих стран также перестраивались в условиях военного времени, но такой мобилизации, которая была в советской экономике, они достичь не могли.

 Первый год войны советская экономика, которая хотя изначально и была мобилизационной, перестраивалась с учетом новой ситуации. Прежде всего, на восток из западной части страны были передислоцированы за 1941-1942 гг. 2.593 промышленных предприятий. Целая индустриальная держава! Туда же были перемещены около 17 миллионов граждан, которые стали трудиться на этих предприятиях. Такого громадного перемещения производительных сил на расстояния, измеряемые порой не сотнями, а тысячами километров, человеческая история не знала (и до сих пор не знает).

 В начале войны, когда проходила реорганизация промышленности и на предприятия пришло много неквалифицированных рабочих, количество производимой продукции увеличилось главным образом за счет введения сверхурочных работ и отмены отпусков, т. е. вследствие увеличения рабочего времени. С конца 1942 г. экстенсивный период экономики закончился, народное хозяйство перешло на рельсы интенсивного развития. Рост выработки стал обеспечиваться за счёт сокращения затрат труда на единицу продукции. Это достигалось использованием передовой техники, совершенной технологии, лучшей организацией производства, повышением квалификации рабочих. Только за полтора года Всесоюзного социалистического соревнования (апрель 1942 г. – октябрь 1943 г.) производительность труда по всей промышленности в целом увеличилась на 39,2%, в том числе (в %): чёрная металлургия 21,0; авиационная – 40,9; цветная металлургия – 39,4; станкостроительная – 3,8; электропромышленность – 39,3; танковая – 36,3; тяжелое машиностроение – 23,1; промышленность вооружения – 18,7; промышленность минометного вооружения – 22,7; промышленность боеприпасов – 59,5 («Истории социалистической экономики СССР». Том 5. М., 1978, с.699).

 Финансовая система страны испытывала перенапряжение, но выстояла. Сколь-нибудь крупного внешнего долга у СССР за годы войны не образовалось. Даже у США, которые не были глубоко вовлечены в военные действия, в годы войны резко возросли дефициты федерального бюджета, а государственный долг в 1946 году превысил 120% ВВП. Рост цен на потребительские товары в СССР был умеренным. Да, было снижение жизненного уровня народа, но, как и в других воюющих странах, народ от голода спасала карточная система.

 Некоторые утверждают, что экономика СССР выдержала в годы войны благодаря американской программе ленд-лиза. Отметим, что общая стоимость поставок по ленд-лизу составила 11 млрд. долл. Между тем население нашей страны внесло в Фонд обороны различных ценностей (не считая денег) на сумму 17,8 млрд. руб., что сопоставимо с объемами ленд-лиза. Вот мнение тогдашнего председателя Госплана СССР Николая Вознесенского: «…если сравнить размеры поставок союзниками промышленных товаров в СССР с размерами производства промышленной продукции на социалистических предприятиях СССР за тот же период, то окажется, что удельный вес этих поставок по отношению к отечественному производству в период военной экономики составит всего лишь около 4 %» (Вознесенский Н. Военная экономика СССР в период Отечественной войны — М., 1948). Я не стану утверждать, что ленд-лиз не помог нам в годы войны. Без него, безусловно, число жертв было бы больше, война затянулась бы на более длительные сроки. Но, по мнению тогдашних советских наркомов, СССР сумел бы сломать хребет гитлеровской Германии и самостоятельно (см.: Куманев Г. Говорят сталинские наркомы. – Смоленск: Русич, 2005).

 При этом ленд-лиз не был такой уж бескорыстной помощью. В рамках соглашения с Вашингтоном осуществлялся обратный ленд-лиз из СССР. В порядке обратных (встречных) поставок Советский Союз отправил в США 300 тыс. тонн хромовой руды, 32 тыс. тонн марганцевой руды, большое количество платины, золота, леса.

 За годы войны наша страна лишилась примерно 1/3 своего национального богатства. Было уничтожено около 32 тыс. промышленных предприятий. Захватчики уничтожили производственные мощности по выплавке 60% довоенного объема стали, 70% добычи угля, 40% добычи нефти и газа, 65 тыс. километров железных дорог, 25 млн. человек лишились крова. Колоссальнейший ущерб агрессоры нанесли сельскому хозяйству Советского Союза. Было разорено 100 тыс. колхозов и совхозов, зарезано или угнано в Германию 7 млн. лошадей, 17 млн. голов крупного рогатого скота, 20 млн. свиней, 27 млн. голов овец и коз. В результате боевых действий и оккупации в годы Великой отечественной войны были полностью или частично разрушены 1710 городов и городских поселков (60% их общего числа), свыше 70 тыс. сел и деревень.

 Таких потерь не выдержала бы ни одна экономика в мире, но произошло «экономическое чудо». На довоенный уровень по большинству экономических показателей СССР вышел уже в 1948 году. В восстановительном процессе был применён новаторский, не использовавшийся до этого ни в одной стране мира комплексный подход. Госплан перешёл на разработку квартальных и особенно месячных планов с учётом быстро меняющейся обстановки на фронтах. При этом восстановление начиналось буквально за спиной действующей армии. Оно происходило вплоть до прифронтовых районов, что имело огромное значение для максимально быстрого и наименее затратного обеспечения фронта всем необходимым.

 Внешнеполитические условия для восстановления экономики СССР были не очень благоприятными. Пока был жив президент США Ф. Рузвельт, отношения главных союзников в рамках антигитлеровской коалиции были достаточно конструктивными. Между Сталиным и Ф. Рузвельтом были даже некоторые договоренности об организации послевоенного мирового порядка. Однако в апреле 1945 года Ф. Рузвельт ушёл из жизни  и этой договоренности не суждено было воплотиться в жизнь.

 В 1946 году У. Черчилль выступил в Фултоне со своей антисоветской речью, после чего началась холодная война Запада против СССР. В США в Белый дом пришел Г. Трумэн, под руководством которого готовились планы нанесения ядерных ударов по Советскому Союзу. В 1949 году западные страны под эгидой США создали НАТО. Начавшаяся было демилитаризация советской экономики была завершена в 1947 году. Нашему государству приходилось решать одновременно две задачи: восстановление экономики и поддержание военного паритета со странами Запада. Приходилось тратить большие средства на оборону, в том числе на создание атомной бомбы.

 Решались и социальные проблемы. В начале 1948 года были снижены розничные цены на жизненно необходимые товары. Всего было проведено шесть ежегодных (обычно в марте-апреле) снижений цен на товары народного потребления. Такие снижения обеспечивались тем, что неуклонно сокращались издержки производства соответствующих товаров.

 Сегодня Запад ведёт необъявленную войну против России. У нас есть все возможности, чтобы выдержать напор противника и победить, проводя реформы с учетом опыта сталинской экономики, которая обеспечила победу Советского Союза над фашизмом.

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2023/05/09/ob-ekonomike-velikoy-pobedy.html

 


05.03.2023 К 70-летию со дня смерти И.В. Сталина (5 марта 1953 года). 


«Сталинский» период [истории советской экономики] – период создания основ «сталинской» экономики, ее испытания на прочность в годы войны и послевоенного восстановления, мирного строительства. В общей сложности на период «сталинской» экономики приходится не более 30 лет. Мы можем начать отсчет «сталинской» экономики не от 1929 года, а от несколько более раннего времени – середины 1920-х гг. Когда в партии и государстве Сталину удалось добиться перевеса в борьбе с троцкистами и «новой оппозицией» и начать подготовку к сворачиванию НЭПа и проведению индустриализации.

Окончание периода «сталинской» экономики не приходится буквально на момент смерти Сталина в марте 1953 года. По инерции «сталинская» модель продолжала функционировать при минимальных изменениях до 1956 года, когда Н.С. Хрущев провел ХХ съезд КПСС с целью развенчания «культа личности» Сталина. Фактически этим съездом был дан старт началу «демонтажа» и разрушения «сталинской» экономики. Этот процесс разрушения продолжался 35 лет и завершился в декабре 1991 года развалом СССР.

После своей смерти И.В. Сталин оставил нам в наследство мощнейшую экономику, которая по большинству показателей занимала первое место в Европе и второе в мире (после США). С тех пор уже прошло шесть десятков лет. Значительную часть материально-технической базы мы за это время (особенно за последние 20-25 лет разрушительных демократических «реформ») утратили. Но у нас осталось и другое, может быть, даже более ценное наследство – опыт строительства «сталинской» экономики. Это наследство у нас похитить никто не может. А возможность воспользоваться им зависит только от нас самих.

Прежде всего, нам надо суметь усвоить это наследство умом. Для этого нам необходимо познакомиться и с различными партийно-государственными документами, и со статистикой, и с экономической литературой того времени. А главное – с работами И.В. Сталина. Мы используем выражение «сталинская» экономика не только потому, что указанная модель создавалась и развивалась в то время, когда у руля партийного и государственного управления находился И.В. Сталин. Главное, что Сталин был главным архитектором этой модели экономики.

Сталин не был профессиональным экономистом. Более того, в первые годы после революции его в партии не воспринимали как специалиста в области экономики (его областью были национальные отношения, национальная политика). Сталин в области экономической как бы уступал не только В.И. Ленину, но и другим партийным деятелям, например, Н. Бухарину, Е. Преображенскому, Л. Красину и др. Но именно экономические вопросы стали для него основными после ухода Ленина, по мере того как сам он фактически становился главой партии и государства.

Как экономист Сталин выступал в двух ипостасях: экономист-практик и экономист-теоретик. Лично у меня сложилось мнение, что Сталин как практик на голову выше, чем как теоретик. Как практик он чувствовал себя хозяином громадного государства, которое еще недавно называлось «Российская империя», а теперь стало называться «СССР». Как хозяин и государственник он забывал о догматах марксизма-ленинизма. Именно вопреки догмату о необходимости мировой революции он сформулировал тезис о возможности победы социализма в отдельно взятой стране. Причем он имел в виду не какую-то абстрактную страну, а конкретно Советский Союз. А для практической реализации этой установки стал укреплять экономическую независимость СССР, проводить индустриализацию, создавать военную экономику.

Как практик Сталин действовал методом проб и ошибок. В ходе строительства социалистической экономики неизбежно возникали ошибки и издержки. Сталин стремился минимизировать эти издержки и постоянно думал о необходимости создания теории строительства социализма (и строительства социалистической экономики, в частности). Он часто повторял: «Без теории нам – смерть». К сожалению, в его окружении было крайне мало людей, которые готовы были создавать теорию строительства социализма. Они довольствовались марксизмом-ленинизмом и боялись выйти за его пределы. Поэтому теорию приходилось создавать самому Сталину. Но, к большому сожалению, Сталин как теоретик также не мог вырваться за пределы марксизма.

Он немало сил и времени потратил на подготовку учебника по политической экономии, включавшего раздел социалистического способа производства. Подготовка шла долго – со второй половины 1930-х гг., Сталин вносил много поправок в учебник, давал какие-то ориентировки и советы нашим ученым-обществоведам. В ноябре 1951 года прошла обстоятельная беседа Сталина с рядом авторов макета учебника (руководитель группы авторов – академик К.В. Островитянов). Ряд подсказок разработчикам учебника содержался в работе «Экономические проблемы социализма в СССР», написанной Сталиным в 1952 году. Но при жизни Сталина учебник так и не был завершен. Первое издание учебника вышло уже после смерти Сталина, в 1954 году.

Из книги В.Ю. Катасонова «Экономика Сталина» (М.: Институт русской цивилизации, 2014)

 

Катасонов В.Ю.

http://reosh.ru/valentin-katasonov-k-70-letiyu-so-dnya-smerti-i-v-stalina-5-marta-1953-goda.html

 


30.12.2022 Рывок, которого не знала история. 

 

90 лет назад в СССР завершилась первая пятилетка

Слово «рывок» я слышу из уст наших чиновников много лет, но никакого рывка как не было, так и нет. Более того, темпы экономического развития России опустились ниже среднемировых. По оценкам МВФ, в 1992 году доля России в мировом ВВП составляла около 5%. К 2008 году она снизилась до 3,68%. По итогам 2021 года – 3,07%. А по итогам 2022 году ожидается, что она будет существенно ниже 3% (скорее всего, около 2,7%).

Россию еще в 90-е годы поставили на рельсы зависимого капитализма. Страна стала «экономикой трубы», обслуживающей экономически развитые страны Запада. Сойти с рельсов зависимого капитализма России было сложно, но начавшееся после 24 февраля 2022 года серьезное противостояние России с коллективным Западом дает ей шанс. Альтернативу надо искать в собственной истории.

31 декабря исполняется 90 лет со времени завершения первой пятилетки в СССР. Она началась 1 октября 1928 года, став одновременно стартом советской индустриализации, и главным её мотором был И.В. Сталин.

Идея долгосрочного планирования советской экономики витала с начала 20-х годов. 22 февраля 1921 года декретом Совнаркома РСФСР была создана Государственная плановая комиссия при Совете труда и обороны РСФСР (Госплан РСФСР). Госплан РСФСР создавался «для разработки единого общегосударственного хозяйственного плана на основе одобренного VIII Съездом Советов плана электрификации и для общего наблюдения за осуществлением этого плана».

Считают, что планирование появилось с того момента, когда был учреждён Госплан РСФСР. Однако тот первоначальный Госплан был чем-то похож на сегодняшний Минэкономразвития, который также заявляет, что занимается планированием, правда, «индикативным». На самом деле это прогнозирование, а прогнозные оценки ведомства всем участникам экономической деятельности предлагается использовать как «ориентиры» при принятии своих решений. Также и советский Госплан времен НЭПа готовил ежегодно на следующий год так называемые контрольные цифры, которые призваны были служить ориентирами для всех отраслей народного хозяйства.

Многие точки над «i» по вопросу планирования были расставлены на XV съезде ВКП(б), который проходил в декабре 1927 года. Съезд принял резолюцию “О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства”. В ней не было определенных цифр и конкретных плановых заданий. Директивы представляли собой набор принципов планирования. Предлагалось решить основные вопросы по стратегическим позициям: соотношение промышленности и сельского хозяйства, тяжелой и легкой индустрии, накопления и потребления. Госплан СССР, ВСНХ и другие органы управления народным хозяйством страны получили от партийно-государственного руководства и лично от И.В. Сталина достаточно чёткое техническое задание на перестройку планирования народного хозяйства.

Во-первых, оно должно увязываться со стратегией индустриализации страны и стать важнейшим инструментом реализации этой стратегии.

Во-вторых, планирование не должно ограничиваться горизонтом в один год. Следовало перейти к планированию на пятилетие с разбивкой пятилетнего плана на годовые, квартальные и даже помесячные.

В-третьих, планирование должно стать директивным. Т.е. план становился обязательным для исполнения.

В-четвертых, планирование должно стать «отраслевым» и «сквозным». Под общегосударственным планом находятся планы наркоматов, под ними – планы главков и трестов, под ними – планы предприятий. Дополнительно к отраслевому разрезу общегосударственный план должен иметь пространственное измерение (планы союзных республик и планы областей и автономных республик).

В-пятых, планы должны состоять преимущественно из натурально-физических показателей. Стоимостные показатели играют вспомогательную роль.

30 декабря 1927 г. в Госплане СССР была создана Центральная комиссия перспективного планирования (ЦКПП) во главе с председателем Госплана Г. М. Кржижановским и заместителями председателя Г.Ф. Гринько и С.Г. Струмилиным. Президиум Госплана решил составить пятилетний план в двух вариантах: исходный (минимальный) и оптимальный (максимальный).

Примечательно, что первая пятилетка уже стартовала, а окончательный вариант плана ещё не был утверждён. 3 ноября 1928 г. Президиум Госплана, рассмотрев доклад Гринько, предложил сверстать окончательный отправной вариант к 15 декабря. В то же время ВСНХ (его глава В. Куйбышев) настаивал на необходимости взять за основу оптимальный вариант. Этому способствовали и решения ноябрьского (1928 г.) пленума ЦК ВКП(б), предложившего еще более усилить рост тяжелой промышленности, значительно увеличить производительность труда в промышленности и существенно снизить себестоимость продукции. ВСНХ к середине декабря 1928 г. переработал свой вариант оптимального плана и еще более повысил контрольные цифры: рост всей промышленности — на 167%, тяжелой индустрии — на 221% (против 150,2%), легкой — на 130% (против 121,4%).

23 апреля 1929 года на правительстве (Совнаркоме СССР) были рассмотрены два варианта пятилетки: оптимальный вариант, подготовленный командой ВСНХ, и исходный вариант, подготовленный командой Госплана. Примечательно, что противником обоих вариантов оказался председатель Совнаркома СССР А.И. Рыков. Он посчитал целесообразным начинать не с пятилетнего, а двухлетнего плана. И главным приоритетом двухлетки сделать развитие сельского хозяйства, чтобы впоследствии за счет экспорта зерна и другой аграрной продукции получать валюту, необходимую для индустриализации. Идея Рыкова не была поддержана. Большинством голосов был поддержан оптимальный вариант пятилетнего плана, подготовленный ВСНХ.

Оба варианта плана пятилетки были вынесены на обсуждение XVI партконференции в апреле 1929 года. С докладами выступили Рыков, Кржижановский и Куйбышев. Каждый защищал свою точку зрения на план. Конференция поддержала Куйбышева, т. е. оптимальный вариант пятилетки. Рьяным противником оптимального варианта плана (а отчасти даже и исходного) был Н.И. Бухарин. По решению апрельского (1929 г.) пленума ЦК ВКП(б) он был снят с поста ответственного редактора газеты “Правда”, через которую вел борьбу с обоими вариантами плана.

Окончательно документ под названием «Пятилетний народнохозяйственный план на период 1928/29-1932/33 г.» был утвержден V Всесоюзным съездом Советов, проходившим с 20 по 28 мая 1929 года (т. е. спустя почти 8 месяцев после формального старта пятилетки).

О том, как проходило выполнение первой пятилетки, много сказано и написано. В том числе в моей книге «Экономика Сталина» (М.: Институт русской цивилизации, издательство «Кислород», 2016). Пятилетка была завершена за четыре года и три месяца, к 31 декабря 1932 года. То есть досрочно. И тут возникает много вопросов. Неужели ошибался не только Кржижановский (защитник исходного варианта плана), но и Куйбышев (который добился принятия оптимального варианта плана)? Т.е. Куйбышев и его команда недооценили возможности мобилизации экономики страны? Если судить по статистическим показателям, то следует признать, что по многим позициям план не был выполнен в полном объеме. Так, рост промышленности планировался на 230%, а фактически оказалось 224%. Но по тяжёлой промышленности было перевыполнение плана, фактический объём производства отрасли составил по итогам 1932 года 108% к плану. Доля тяжелой промышленности в общем объеме промышленной продукции на начало пятилетки составляла 44,4%, а по пятилетнему плану должна была увеличиться до 47,5%. Фактический показатель по итогам 1932 года оказался равным 54,1%. А было недовыполнение плана по многим показателям за счет перераспределения ресурсов в пользу тяжелой промышленности, что диктовалось приоритетными задачами индустриализации.

Критики советской экономики используют факты такого недовыполнения пятилетки для доказательства её провала. Однако никакого провала не было, был беспрецедентный рывок, в результате которого СССР стал второй экономикой мира. И.В. Сталин в своём докладе на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 г., посвящённом подведению итогов досрочного выполнения пятилетки, дал развернутый ответ внутренним и внешним скептикам, не желавшим признавать, что пятилетка стала созидательной революцией. В завершающей части доклада Сталин сформулировал несколько выводов идеологического характера:

«1. Итоги пятилетки опрокинули утверждение буржуазных и социал-демократических деятелей о том, что пятилетний план есть фантазия, бред, неосуществимая мечта….

2. Итоги пятилетки разбили известный буржуазный “символ веры” о том, что рабочий класс не способен строить новое, что он способен лишь разрушить старое. Итоги пятилетки показали, что рабочий класс способен так же хорошо строить новое, как и разрушать старое.

3. Итоги пятилетки разбили тезис социал-демократов о том, что невозможно построить социализм в одной, отдельно взятой, стране. Итоги пятилетки показали, что вполне возможно построить в одной стране социалистическое общество, ибо экономический фундамент такого общества уже построен в СССР.

4. Итоги пятилетки опрокинули утверждение буржуазных экономистов о том, что капиталистическая система хозяйства является наилучшей системой, что всякая другая система хозяйства непрочна и неспособна выдержать экзамен перед лицом трудностей экономического развития. Итоги пятилетки показали, что капиталистическая система хозяйства несостоятельна и непрочна, что она уже отживает свой век и должна уступить свое место другой, высшей, советской, социалистической системе хозяйства, что единственная система хозяйства, которая не боится кризисов и способна преодолеть трудности, неразрешимые для капитализма, – это советская система хозяйства…»

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2022/12/30/ryvok-kotorogo-ne-znala-istoria-58098.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-ryvok-kotorogo-ne-znala-istoriya.html

 


26.07.2022 Проект Сталина, который спас Советский Союз

 

«Советы поднимались на эту ступень в течение нескольких лет, обгоняя Соединенные Штаты и Канаду…»

Я продолжу рассказ о трудовой деятельности американского горного инженера Джона Литтлпейджа, работавшего в Советском Союзе в 1928-1937 гг. и награждённого орденом Трудового Красного Знамени.

В СССР Джон Литтлпейдж как горный инженер в течение большей части времени занимался вопросами добычи золота, работал в тресте «Главзолото», занимал руководящие должности, был в нем, по сути, вторым человеком. Первым был Александр Павлович Серебровский, начальник Главного управления по цветным металлам, золоту и платине ВСНХ СССР («Главзолото»), член коллегии Наркомфина СССР.

«Большую часть времени и усилий в течение почти девяти лет я отдавал советской золотодобывающей промышленности», – пишет Литтлпейдж. По сути, американец стоял у истоков создания «валютного цеха» страны (так называли в 30-е годы золотодобывающую промышленность). Те, кто изучали историю создания советского «валютного цеха», уверенно заявляют, что вклад американского инженера в его создание неоценим. Соавтор Джона Литтлпейджа американский журналист Демари Бесс в предисловии к книге «В поисках советского золота» говорит: «Мы знали, что он с 1928 года работал на советский золотопромышленный трест, и за это время золотодобывающая промышленность в Советском Союзе выросла с ничтожной доли на второе место в мире».

В середине 1920-х годов золотодобыча в СССР находилась в плачевном состоянии. Согласно разным оценкам, годовая добыча драгоценного металла составляла от 20 до 30 тонн. Для сравнения: накануне Первой мировой войны и в ходе войны среднегодовая добыча золота в Российской империи находилась в диапазоне 60-70 тонн (см.: Катасонов В.Ю. Золото в экономике и политике России. – М.: Анкил, 2009, с. 20-21).

Сталин, задумавший индустриализацию СССР, понимал, что потребуется валюта (закупка машин и оборудования, оплата труда привлекаемых иностранных специалистов). Советский Союз обладал такой валютой, просто надо было ее извлечь из недр. Имелось в виду золото. Говорят, Сталин прочитал несколько книг о калифорнийской золотой лихорадке 1849 года, в том числе работы американского писателя Френсиса Брета Харта и книгу французского писателя Блеза Сандрара «Золото Саттера».

Старт ускоренному развитию золотодобычи в СССР, как отмечает Джон Литтлпейдж, Сталин дал в 1927 году. Именно тогда Александр Серебровский, будучи в командировке на шахтах Аляски, познакомился с американским горным инженером и завербовал его для работы в Советском Союзе. Джон Литтлпейдж прибыл в нашу страну вместе с семьей, быстро освоил русский язык и даже стал величаться Иваном Эдуардовичем. Вместе с семьей исколесил Советский Союз от Урала до Байкала и Дальнего Востока, посещал Среднюю Азию. Трудно найти другого такого иностранца времен индустриализации, который бы так хорошо знал нашу страну.

Джон Литтлпейдж проект Сталина по развитию добычи золота шутливо называл «советской золотой лихорадкой».

Можно сказать, что «золотая лихорадка» была нулевой фазой индустриализации. Она уже диктовала необходимость мобилизации финансовых и трудовых ресурсов государства. Иначе говоря, требовала жертв. В книге читаем: «Они (Советы. – В.К.) осуществили громадные вложения капитала и усилий в золотодобывающую промышленность, начиная с 1928 года, и это одна из причин, по которым миллионы советских мужчин, женщин и детей ощущали нехватку еды и одежды, не говоря уж о всяких мелочах. Это потому, что за технику и установки, а также помощь иностранных инженеров в золотодобывающей промышленности платили сельскохозяйственной продукцией в течение того периода, когда сами русские испытывали дефицит продуктов».

Цели проекта не сводились лишь к наращиванию добычи драгоценного металла. Вокруг приисков и шахт возникали поселки, за Урал, на Дальний Восток ехали люди, чтобы работать в золотодобыче. Проект способствовал заселению малолюдных восточных районов страны, что было необходимо по той причине, что с востока, со стороны Японии, исходила угроза интервенции. Джон Литтлпейдж пишет: «Советский трест «Главзолото» имеет и другие цели, не только производство золота… одной из главнейших целей с самого начала была колонизация золотоносных регионов. Сталин и его помощники были заинтересованы главным образом в использовании золотой лихорадки и других способов для открытия Дальнего Востока и приграничных районов Казахстана, чтобы уменьшить японскую угрозу. Производство золота было лишь побочным расчётом».

Джон Литтлпейдж постоянно проводит сравнительный анализ организации добычи золота в СССР и США и признает многие преимущества советской модели по сравнению с американской. Главное преимущество – строгий государственный контроль и учет. Американский инженер шутливо говорит о том, что советская «золотая лихорадка» – самая организованная в истории добычи драгоценного металла: «Весь 1936 год, пока я ездил по отдаленным золотоносным участкам и навещал лагеря старателей и арендаторов, а также рудники под непосредственным управлением треста «Главзолото», я находился под впечатлением ярких свидетельств, что золотая лихорадка, может быть, первый раз за всю историю, постоянно находилась под строгим контролем. Ни один из участков не был открыт без исчерпывающего знания и активного участия правительства; каждый из надеющихся на удачу старателей, энергичных арендаторов и активных горняков был, прямо или косвенно, служащим государственного треста, который осуществлял надзор и контроль над всем движением».

Литтлпейдж обращает внимание на то, что государство занимается тщательным отбором людей, которым можно доверить участие в «золотой лихорадке»: «Советская золотая лихорадка безусловно, самая степенная золотая лихорадка в истории, не потому, что мужчины и женщины, захваченные ею, неизбежно лучше, чем те, кто принимал участие в предыдущих, а потому, что трест «Главзолото», как агент советского правительства, осуществляет полный контроль не только над всей землей и подземными залежами руды, не только над всей добывающей техникой и обогатительными установками, не только над всеми магазинами и ресторанами, но также надо всеми людьми. Если старатель или арендатор вызывает недовольство треста, он может сразу искать другое занятие. Когда он попадает в черные списки треста, ему конец. И трест «Главзолото» располагает армией тех, кого мы назвали бы социальными работниками, что помогают рабочим на его рудниках и заводах, а также старателям и арендаторам».

Некоторые моменты жизни советских людей вообще и тех, кто работает в тресте «Главзолото», американского инженера удивляют. Работники треста очень хорошо зарабатывают, по советским меркам они богатые люди. Наблюдая за ними, Джон Литтлпейдж делает неожиданный вывод: «В советской России богатому человеку не просто потратить свои деньги… гораздо проще зарабатывать деньги, чем их тратить…» Оказывается, деньги не всегда можно потратить. Во-первых, из-за дефицита многих товаров. Во-вторых, потому что есть писаные и неписаные ограничения на приобретение чего-то слишком дорогого. Например, ограничения по площади жилья. Нельзя приобретать неограниченное количество путёвок на курорт и т. п. Правда, золотодобыча находилась в более привилегированном положении, чем многие другие отрасли, получая дополнительные количества потребительских товаров в свои магазины: «Трест «Главзолото» до определенной степени помогает своим богатым старателям и арендаторам. Принадлежащие ему магазины импортируют больше иностранных товаров, чем любые другие в России. Также они в состоянии достаточно быстро получить советские товары, вроде пианино, велосипедов, радиоприемников и тому подобных, которые в России представляются большей роскошью, чем практически везде. Золотоискатели не только получают больше денег, чем их знакомые на других работах; они могут также покупать на свои деньги то, что другие не могут купить ни за какую цену». Многие богатые золотодобытчики склонны к благотворительности. Раздают деньги своим родственникам и друзьям. А бывают вообще курьёзные случаи. Вот один из них: «Во время краткого наезда в Москву в 1936 году, я встретил ветерана-старателя, представителя артели из трёх человек, которые недавно открыли «карман» в рудной жиле, что принес им сумму, эквивалентную 800.000 бумажных рублей, зарплате среднего рабочего примерно за триста лет. Тот спросил меня, не смогу ли я ему помочь: купить самолёт и нанять пилота. Я спросил, какого чёрта ему понадобился самолёт. «Ну, — объяснил он, вы же знаете наш рудничный посёлок. Очень прогрессивный. Недавно мы основали авиаклуб, будем помогать государству учить пилотов, если вдруг война. А самолёта нет, инструктора нет. Так что мы с товарищами договорились оплатить самолет и пилота, если получится»».

Каковы результаты проекта «советская золотая лихорадка»? Как отмечает Джон Литтлпейдж, его описание советской золотодобывающей промышленности «намеренно осталось поверхностным»: он знает цифры добычи, но воздерживается от их публикации: «Советские власти сами очень скрытны, когда дело касается деталей в этой отрасли индустрии, и я не желаю публиковать факты, которые могут вызвать у них раздражение». И далее он продолжает говорить намеками: «В последнее время стало модно, поскольку Советы так быстро развивают золотодобывающую промышленность, строить догадки об объеме добычи золота. Никогда не мог понять, почему советское правительство не опубликует эти цифры, как другие государства. С моей точки зрения, тут нет причин ничего засекречивать. Но у советского правительства есть какие-то неявные мотивы держать информацию в секрете и, поскольку я работал на государство как специалист, с моей стороны неэтично раскрывать эти цифры, хотя я и знаю их по работе. Однако нет вреда в том, чтобы подтвердить, по моим собственным сведениям: Советы справедливо утверждают, что они на втором месте в мире. Я наблюдал, как они поднимались на эту ступень в течение нескольких лет, обгоняя Соединенные Штаты и Канаду, так что их превосходит только Южная Африка. И не вижу причин, почему бы им не занимать это место неопределенно долго. По собственным наблюдениям я знаю, что Советы могут очень существенно повысить золотодобычу в ближайшем будущем, если захотят».

Определённость в этот вопрос вносит американский посол Джозеф Дэвис, который в своей книге «Миссия в Москву» (1942 г.) приводит свою записку американскому министру финансов Генри Моргентау от 15 марта 1937 года. В ней посол сообщает, что годовая добыча драгоценного металла в СССР оценивается в 175 тонн. Это второе место в мире после Южной Африки (325-350 т). США и Канада делят лишь третье-четвертое места (по 100 т). Менее чем за десять лет Советский Союз увеличил добычу драгоценного металла в 7-8 раз.

Книга Джона Литтлпейджа «В поисках советского золота» интересна и полезна не только с точки зрения лучшего понимания нашей истории ХХ века. Она даёт много конструктивных подсказок, как следует развивать «валютный цех» России в условиях сегодняшнего дня.

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2022/07/26/proekt-stalina-kotoryj-spas-sovetskij-sojuz-56785.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-proekt-stalina-kotoryj-spas-sovetskij-soyuz.html

 


25.07.2022 В поисках советского золота

 

Американский инженер о Советской России и Московских процессах

Об утечке мозгов из Российской Федерации, порождающей научно-техническое и экономическое отставание страны, пишут уже не меньше трёх десятков лет. Писал и я… А в СССР в годы довоенной индустриализации успешно проводилась политика, которая не только не допускала оттока специалистов из страны, но, наоборот, была нацелена на привлечение опытных специалистов из-за границы.

В 1930 году на XVI съезде ВКП(б) было принято решение о приглашении в СССР 40 тыс. иностранных рабочих и специалистов для участия в проектировании и реализации крупнейших строек первой пятилетки. В 1932–1933 гг. приехало около 20 тыс. человек, вместе с семьями – 35 тыс. В одной только Москве и области, на «Шарикоподшипнике» и «Динамо», часовом и «Электрозаводе» трудилось больше 2 тыс. иностранных рабочих.

Однако я собираюсь говорить не о том, какова была роль иностранцев в индустриализации страны. А о том, как они смотрели на нашу страну, на экономическую политику партии и государства, на индустриализацию, на участвующих в индустриализации советских граждан. Как ни странно, об этой нашей недавней истории нам мало что известно.

Конечно, 99 процентов иностранцев, приехавших в Советский Союз с Запада, советской жизнью мало интересовались и даже избегали по возможности контактов с гражданами СССР. Ибо приехали, чтобы заработать. На Западе с конца 1929 года начался экономический кризис, пошли банкротства, резко стала расти безработица. А тут появился шанс получить работу в Советском Союзе, причем с вполне хорошей зарплатой. В 1931 году, по данным учрежденного Советами в США акционерного общества Амторг (де-факто выполнявшего функции советского посольства в США вплоть до его открытия осенью 1933 года), было нанято на работу в СССР до 10 тыс. американцев, а количество обращавшихся иногда составляло до тысячи в день.

Однако один процент (цифра условная) приехавших с Запада специалистов жадно впитывали новые впечатления от пребывания в СССР. Мысленно сравнивали капиталистический Запад и социалистическую Россию, подмечали слабые и сильные стороны Советского Союза, оценивали перспективы индустриализации. Свои мысли и впечатления от пребывания в СССР они излагали в письмах, некоторые вели дневники. А кто-то по возвращении из Советского Союза написал книги воспоминаний. Назову известных западных специалистов, оставивших свой книжный след:

Хоней Франк Бруно (1895–1979) – американский механик, работавший на Сталинградском тракторном заводе и помогавший рабочим освоить американскую технику. Автор книги «Я уехал из Америки».

Зара Виткин (1900–1940) – американский инженер, работал в СССР в 1932–1934 гг. Автор книги «Американский инженер в сталинской России».

Рудольф Волтерс (1903–1983) – немецкий архитектор, в 1932–1933 гг. работал в Советском Союзе. Автор книги «Специалист в Сибири».

Джон Литтлпейдж (1894–1948) – американский горный инженер, работал в СССР в 1928–1937 гг. Автор книги «В поисках советского золота».

Роберт Робинсон (1906–1994) – американский инженер-механик, в возрасте 23 лет покинувший США. Жил в СССР с 1930 до 1974 года. Автор книги «Черный о красных: 44 года в Советском Союзе».

Джон Скотт (1912–1976) – американский рабочий, участник строительства Магнитки, провел в Советском Союзе с 1932 по 1941 год. Автор книги «За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали».

Сейчас я хотел бы остановиться на таком американском специалисте, как Джон Литтлпейдж (John D. Littlepage). Дело в том, что этот американский горный инженер неоднократно упоминается в книге американского дипломата Джозефа Дэвиса «Миссия в Москву», которой я посвятил специальную статью. Дж. Дэвис был послом США в СССР с конца 1936 по лето 1938 года. Присутствовал на известных Московских процессах 1937-38 гг. и пришёл к выводу, что осуждённые на этих процессах действительно занимались вредительской и подрывной деятельностью. Эта деятельность велась по двум основным направлениям: военному и экономическому.

И когда Дэвис писал о вредительской и подрывной деятельности в сфере экономики, он ссылался на книгу Джона Литтлпейджа «В поисках советского золота» (In Search of Soviet Gold), приводя из нее обширные цитаты. Первое издание книги вышло в США в 1937 году. С тех пор она неоднократно переиздавалась в Америке. Имеется и русский перевод.

У Джона Литтлпейджа был соавтор – Демари Бесс (Demaree Bess), корреспондент Saturday Evening Post и The Christian Science Monitor в Москве. Они почти одновременно вернулись из Советского Союза в США. Демари Бесс уговорил друга поделиться своими впечатлениями о пребывании в СССР с американскими читателями. Книга родилась в течение нескольких месяцев в результате того, что Демари Бесс клал на бумагу рассказы горного инженера. Причём последний настоял, чтобы имя Демари Бесса как соавтора стояло на обложке. Дематри Бесс написал предисловие к книге, которое начинается так:

«Американцы, живущие в Москве, настолько привыкли к Джону Литтлпейджу, что я даже сомневаюсь, осознаём ли мы, насколько важна история, которую он может поведать. Мы знали, что он с 1928 года работал на советский золотопромышленный трест, и за это время золотодобывающая промышленность в Советском Союзе выросла с ничтожной доли на второе место в мире. Мы подозревали, что это его рук дело, во всяком случае, не меньше, чем любого другого, хотя прямо никогда от него такого не слышали. Мы догадывались, что он больше повидал на задворках азиатской России, чем любой другой иностранец. Но он так мало говорил о накопленном опыте, что мы и представления не имели, насколько он громаден.

Мистер Литтлпейдж вызвал у меня жгучий интерес с самой первой минуты, когда я его увидел на приеме в американском посольстве в Москве, в 1934 году. При росте шесть футов три дюйма он возвышался над всеми прочими, стоя у стены в длинной комнате, облицованной белым мрамором, рассматривая толпу туристов и американское население Москвы. Он только что вернулся из многомесячного путешествия в «форде» советского производства по караванным путям северного Казахстана и Алтайских гор…»

Несколько слов об американском горном инженере Литтлпейдже (1894-1948). Работал в СССР с 1928 по 1937 год, став заместителем управляющего советским золотопромышленным трестом в 1930-х годах. За выдающийся вклад в развитие советской золотодобывающей промышленности гражданин США Джон Литтлпейдж был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Сталин готовился в 1920-е годы к индустриализации. Для неё нужна была иностранная валюта (для закупки машин и оборудования). Ставка была сделана на ускоренное развитие золотодобычи – «валютного цеха» страны. Сталин поручил заместителю председателя ВСНХ СССР Александру П. Серебровскому (1884-1938) привлечь к решению задачи лучших отечественных и зарубежных инженеров и других специалистов в области разведки и добычи золота. Во время командировки на Аляску А. Серебровский на одной из шахт познакомился с Дж. Литтлпейджем, которого представили как успешного горного инженера. Предложение Серебровского поработать в СССР Литтлпейдж сначала отклонил, заявив, что он «не любит большевиков», поскольку они «похоже, имеют привычку расстреливать людей, особенно инженеров». Тем не менее Серебровскому удалось убедить американца приехать в СССР, причем не одному, а с семьёй (жена и двое детей).

На протяжении почти десятилетнего пребывания в СССР Литтлпейдж так и не проникся идеями большевизма, оставшись человеком западной цивилизации. Дематри Бесс удивлялся, насколько сильный идеологический иммунитет имел этот инженер: «Его положение среди иностранцев было совершенно уникальным, насколько мне известно, ведь он работал в тесном контакте с советскими организациями, и в то же время не отклонился ни на йоту от своих прежних американских взглядов. Все другие иностранцы либо приехали в Россию как сочувствующие коммунистам, и были приняты в советских кругах именно по этой причине; либо, не являясь политически ангажированными, находились целиком и полностью вне советской системы. Литтлпейдж пребывал внутри системы много лет, но оставался все таким же беспристрастным, как и поначалу».

При этом Литтлпейдж был профессионалом высочайшего уровня, ответственным работником и руководителем, не терпевшим расхлябанности в работе.

Самое интересное и для многих неожиданное в книге «В поисках советского золота» – рассказы Литтлпейджа о многочисленных случаях вредительства со стороны партийных и хозяйственных руководителей, с которыми американскому инженеру приходилось сталкиваться на протяжении всех десяти лет его работы в СССР. Так, во время работы на шахтах Калаты (месторождения меди) на Урале Литтлпейдж столкнулся с умышленным саботажем со стороны инженеров и партийных работников. Он подробно описывает ненормальную обстановку в Калате. Литтлпейдж признается, что никак не мог понять, почему вредители остаются на своих местах, почему бездействуют прокуратура, другие правоохранительные органы, партийные комитеты. У себя в США ничего подобного инженер не видел. Наконец, после убийства Кирова в 1934 году начались расследования, увольнения, суды. К 1936-37 гг. процесс был интенсифицирован. Литтлпейдж отмечает: «Создавшаяся тогда ситуация прояснились, по крайней мере для меня, после процесса над заговорщиками в январе 1937 г., когда Пятаков и несколько его помощников признались на открытом суде, что они организовывали саботаж шахт, рудников, железной дороги, других промышленных предприятий с начала 1931 г. Через несколько недель после этого процесса первый секретарь Партии на Урале Кабаков, являвшийся ближайшим помощником Пятакова, был арестован по обвинению в том же самом заговоре».

А вот ещё фрагмент из предисловия Дематри Бесса, касающийся всё той же темы пятой колонны в СССР: «Когда в августе 1936 года советское правительство начало серию процессов по делу о контрреволюционной деятельности высокопоставленных коммунистов, большинство иностранцев в Москве считали, что Иосиф Сталин и его окружение выдумали все те обвинения, в которых злополучные подсудимые сознавались в зале суда, и каким-то образом заставили их признать свою вину. Процессы произвели впечатление даже на тех, кто рассматривал всю процедуру как фальсификацию с начала до конца. Литтлпейджа не было в Москве в то время, он вернулся после длительного пребывания на советском Дальнем Востоке только после второго процесса, в январе 1937 года, когда влиятельные коммунисты сознались, что занимались «вредительством» на различных советских заводах, чтобы дискредитировать Сталина. Я спросил Литтлпейджа: «Как вы думаете? Обвинение ложное или нет?» Он ответил: «В политике я не разбираюсь, но немало знаю о советской промышленности. И точно знаю, что определённая часть советской индустрии сознательно подвергалась саботажу, вряд ли такое возможно без помощи высокопоставленных коммунистов. Кто-то занимался вредительством в промышленности, а все высокие посты в ней занимают коммунисты. Так что, мне представляется, коммунисты помогали саботажу в индустрии». Теории для Литтлпейджа не существовали. Однако своим глазам он верил».

Книга «В поисках советского золота» увидела свет давно, 85 лет назад. Однако многое из того, что мы находим в этой уникальной хронике американского горного инженера, очень напоминает «странности» нынешней России.

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2022/07/25/v-poiskah-sovetskogo-zolota-56779.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-v-poiskax-sovetskogo-zolota.html

 


16.06.2022 Санкционная война диктует необходимость перестройки банковской системы РФ

 

Об опыте кредитной реформы 1930-32 гг.

Санкционная война против России требует перехода отечественной экономики к мобилизационной модели. Она должна сменить ту модель, которая сложилась три десятилетия назад и которую можно назвать либерально-рыночной.

Перестройка экономической модели неизбежно требует перестройки и банковской системы. О необходимости реформирования банковской системы у нас разговоры идут давно, но в условиях санкционной войны ограничиваться разговорами больше невозможно. Подсказки относительно вариантов реформирования банковской системы мы можем найти в лучшем зарубежном и отечественном опыте. А в отечественном опыте особо следует выделить реформу кредитной системы, проведенную в СССР в 1930-1932 гг.

Завершившаяся девяносто лет назад кредитная реформа дала мощный импульс проводившейся тогда индустриализации.

Напомню, что в истории советского государства было несколько реформ кредитной (банковской) системы. После октября 1917 года одной из приоритетных задач новой власти в области экономики была национализация предприятий, принадлежащих частному капиталу. И началась она с банковской сферы. Особая актуальность национализации кредитных организаций была обусловлена тем, что банковский сектор дореволюционной России находился под контролем иностранного капитала. Из восьми больших частных банков лишь один (Волжско-Вятский) был действительно русским. Иностранцам принадлежало 34% акционерного капитала банков. Поэтому национализация банков должна была стать актом освобождения всей российской экономики от засилья иностранного финансового капитала.

Одним из первых актов советской власти стал декрет ВЦИК от 27 декабря 1917 года о национализации банков: банковское дело объявлялось государственной монополией. Все частные акционерные банки и банкирские конторы были включены в состав Государственного банка Российской империи, который вскоре был переименован в Народный банк РСФСР.

В условиях военного коммунизма, который был официальной экономической политикой государства в период 1918-1921 гг. и который базировался на прямом распределении ресурсов, банки не были востребованными. Кредитная система начала разрушаться и практически перестала существовать после того, как в январе 1920 г. Народный банк РСФСР был упразднен, а его аппарат был преобразован в Центральное бюджетно-расчетное управление Народного комиссариата финансов (НКФ).

В 1921 году начался переход к новой экономической политике (НЭП), во многом напоминающей либерально-рыночный курс в Российской Федерации. Народный банк был восстановлен (в октябре 1921 г.) под новой вывеской: «Государственный банк РСФСР», в 1923 г. он был переименован в Государственный банк СССР. В период НЭПа в банковском секторе стали создаваться государственные (специализированные) банки, акционерные банки, кооперативные банки, коммунальные банки, а также кредитные кооперативы, ссудо-сберегательные товарищества, общества взаимного кредитования (примерно в том виде, какой они имели до революции). В1922–1926 гг. наблюдался бум учредительства банков. В 1924 г. при правлении Госбанка был создан комитет по делам банков, который должен был координировать и контролировать их деятельность. На завершающей фазе НЭПа количество банковских и кредитных учреждений превысило их количество до революции. На 1 октября 1929 г. в стране насчитывалось 1312 кредитных учреждений и их филиалов, не считая более 10.000 кредитно-кооперативных обществ.

Между тем в стране начиналась индустриализация, а кредитная сфера оставалась последней тихой заводью НЭПа.

Индустриализация требовала другой кредитной системы, которая могла бы обеспечить мобилизацию финансовых ресурсов на приоритетных объектах, включенных в пятилетние планы. Для этого и была проведена кредитная реформа 1930-32 гг. Началась она с Постановления ЦИК СССР и СНК СССР «О кредитной реформе» от 30 января 1930 г. Прежде всего, запрещалось коммерческое кредитование (кредитные отношения между предприятиями), разрешалось только банковское кредитование. Постановление предусматривало, что Госбанк сосредоточивает в своих руках все краткосрочное кредитование. Создаются четыре специальных банка долгосрочного кредитования капитальных вложений, которые выводятся из-под контроля Госбанка и передаются в ведение Народного комиссариата финансов. Это Промбанк, Сельхозбанк, Цекомбанк, Торгбанк. Их основная задача заключалась в доведении бюджетных средств до предприятий и обеспечение целевого их использования. Реформа 1930-1932 гг. окончательно сформировала двухконтурную систему денежного обращения, состоящую из контуров наличного и безналичного обращения. Четыре специализированных банка работали исключительно в контуре безналичного денежного обращения, обслуживая предприятия.

Все расчеты, платежи и кассовые операции сосредоточиваются в Госбанке. В результате кредитной реформы деятельность Госбанка окончательно утратила коммерческий характер, и сформировались основные функции Госбанка: 1) плановое кредитование хозяйства, 2) организация денежного обращения и расчетов, 3) кассовое исполнение государственного бюджета и 4) осуществление международных расчетов.

К концу 1932 года были окончательно ликвидированы акционерные банки, а затем кредитные кооперативы. Что касается обществ взаимного кредитования, они исчезли еще до начала реформы. На момент окончания реформы в кредитно-банковской системе СССР, помимо Госбанка и четырех специализированных банков кредитования капитальных вложений, был еще Внешторгбанк, имевший широкую сеть корреспондентских отношений с иностранными банками. Он выполнял функции государственной валютной монополии.

Еще одним важным элементом системы была сеть сберегательных касс, представлявших единое общегосударственное кредитное учреждение, обслуживающее население путем привлечения свободных средств, оплаты услуг, размещения займов. Сеть сберегательных касс была подчинена Наркомфину.

Итак, в результате реформы 1930-1932 гг. была установлена государственная банковская монополия, которая просуществовала до 1988 года. Известно, что И.В. Сталин планировал провести очередную реформу кредитной системы в начале 40-х годов, но этому помешала Великая Отечественная война. До времен горбачевской «перестройки» радикальных реформ не было, менялись лишь названия отдельных банков, появлялись новые и упразднялись старые, менялось подчинение (Госбанку или Наркомфину). Но в любом случае число банков было очень ограниченным (не более десятка или дюжины), все они имели четкую специализацию, получение прибыли не было целью их деятельности. Проценты по кредитам были символическими (1-2 % годовых). Главной функцией банков был контроль за текущей финансово-экономической деятельностью предприятий (соблюдение платежной дисциплины, эффективность использования основного и оборотного капитала, обоснованность кредитных заявок, контроль исполнения кредитных договоров и др.).

Существовавшие до реформы негосударственные банки могли осуществлять эмиссию безналичных (депозитных) денег путем выдачи кредитов. После ликвидации негосударственных банков государство получило монопольные позиции в деле безналичной денежной эмиссии. Позднее Госбанк стал единым эмиссионным центром советской денежно-кредитной системы, другие государственные банки лишь перераспределяли эмитированные Госбанком наличные и безналичные деньги.

Обеспечение рубля было не золотое (как до революции), а товарное. Потребность народного хозяйства в наличных деньгах определяли путем составления кассового плана Госбанка. В этом плане устанавливалась величина наличных денег в обращении на начало и конец планируемого периода. Изменение этой величины на конец планируемого периода означало эмиссию или изъятие денег из обращения, определяло их размеры. Степень обеспечения в планируемом периоде наличных денег товарами и платными услугами устанавливалась с помощью баланса денежных доходов и расходов населения.

Кратко об истории Госбанка СССР. Как я выше отметил, он был создан на базе Госбанка РСФСР, учрежденного в октябре 1921 г. Госбанк работал в тесной связке с Наркоматом (позднее Министерством) финансов СССР. Первоначально Госбанк был подразделением финансового ведомства. В 1938 г. статус Госбанка был повышен. Он стал самостоятельным ведомством, подчиненным непосредственно Совмину СССР, а на должность председателя правления Госбанка был назначен Н. Булганин, член ЦБ ВКП (б) и по совместительству заместитель председателя Совмина СССР. Правда, в 1946–1954 гг. Госбанк опять был переведен в подчинение Минфина, но начиная с 1954 г. до конца своего существования Госбанк СССР имел статус самостоятельного ведомства, приравненного к министерству.

В системе Госбанка имелись республиканские конторы во всех союзных республиках за исключением РСФСР. В 1959 г. наконец появилась Российская республиканская контора Госбанка. C 1960 г. значимость Госбанка возросла в связи с тем, что он начал составлять планы кредитования долгосрочных вложений. В 1962 г. Государственному банку были переданы сберегательные кассы, которые до этого находились в ведении Минфина СССР. С 60-х годов наиболее значимыми институтами советской банковской системы, кроме Госбанка, были Всесоюзный банк финансирования капитальных вложений (который сначала назывался Стройбанком, а позднее Промстройбанком) и Банк для внешней торговли (Внешторгбанк). Стройбанк в силу особой его значимости был выведен под-под Минфина СССР под непосредственное кураторство правительства. Внешторгбанк везде именовался «акционерным банком», но фактически единственным его акционером был Госбанк СССР. Поэтому Внешторгбанк воспринимали как структурное подразделение Госбанка. Руководитель Внешторгбанка одновременно был заместителем председателя Госбанка.

Государственная банковская монополия и централизованное управление денежно-кредитной системой страны стали размываться в ходе «перестройки» под видом реорганизации банковской системы. На первом этапе (1987) была создана новая структура государственных банков. Центральное место в системе по-прежнему занимал Госбанк СССР. Предполагалось отделить эмиссионную функцию от функции кредитования хозяйства. Функции кредитования предприятий и организаций были переданы ряду специализированных банков: Промышленно-строительному банку (Промстройбанк), Агропромышленному банку (Агропромбанк), Банку жилищно-коммунального хозяйства и социального развития (Жилсоцбанк), Банку трудовых сбережений и кредитования населения (Сбербанк), Банку внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк). Промстройбанк был создан на базе Стройбанка, а Внешэкономбанк – на базе Внешторгбанка. Было немало противников подобного рода реорганизации, которые предупреждали, что она создаст серьезные издержки для экономики. Было немало коллизий в связи с тем, что у ряда специализированных банков не было необходимой материально-технической и кадровой базы на местах. Шел передел филиальных сетей Госбанка и Промстройбанка. Пришлось вернуться к системе межбанковских расчетов. Резко возросли издержки денежного обращения и денежных расчетов, стал расти банковский аппарат, общие расходы на заработную плату. Госбанк стал заниматься только распределением ресурсов на верхнем уровне, не имея возможности воздействовать на выполнение кредитных планов.

Правительство заявило, что в стране создается двухярусная банковская система. В 1988-1989 гг. был приняты законы, разрешившие создавать кооперативные и частные коммерческие банки. Началось бурное развитие «второго яруса».

В 1988-1989 гг. в Советском Союзе было зарегистрировано 150 кооперативных и коммерческих банков. Уставные капиталы этих банков были сформированы в основном за счет средств промышленных предприятий, получивших большие «рыночные» свободы в части распоряжения своими денежными фондами. Несколько специализированных государственных банков (самый крупный из них – Промстройбанк) были акционированы и приватизированы, многие их филиалы превратились в самостоятельные коммерческие банки. На 1 января 1992 г. в стране уже действовало 1414 коммерческих банков, из которых 767 были созданы на базе бывших специализированных банков и 646 образованы вновь. Крупных банков (с уставными капиталами свыше 200 млн. руб.) среди них было всего 24. Почти ¾ всех банков (1037) относились к категории мелких (уставной капитал от 5 до 25 млн. руб.).

Централизованное управление денежно-кредитной системой было окончательно разрушено в 1990 г., когда в РСФСР был создан самостоятельный Государственный банк. На территории главной союзной республики возникло «двоевластие», которое закончилось лишь в 1992 г. После развала СССР Государственный банк СССР был упразднен, а Государственный банк РСФСР был преобразован в Центральный банк Российской Федерации (Банк России).

Та банковская система, которая сложилась в России тридцать лет назад и которая, по сути, остается той же самой и сегодня, очень напоминает ту, созданную в Советском Союзе в конце 1920-х годов. Как я постарался показать, за какие-то два года тогдашняя банковская система в результате кредитной реформы 1930-32 гг. была радикально преобразована. Такая же радикальная реформа банковской системы России необходима и сегодня.

Фото: Ридус

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2022/06/11/sankcionnaja-vojna-diktuet-neobhodimost-perestrojki-bankovskoj-sistemy-rf-56408.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-sankcionnaya-vojna-diktuet-neobxodimost-perestrojki-bankovskoj-sistemy-rf.html

 


14.06.2022 Урок истории: Гаагская конференция 1922 года

 

В Генуе и в Гааге Россия показала Западу, что она может держать удар

Ранее я писал о международной экономической конференции в Генуе, которая проходила в апреле-мае 1922 года и стала серьёзным испытанием для Советской России. Тогдашний коллективный Запад в ультимативной форме требовал от России признания международных долгов царского и временного правительств, восстановления прав иностранных инвесторов в России (или полной компенсации за национализированные активы) и отмены государственной монополии внешней торговли. Москва отвергла все эти требования, и это была большая победа.

Запад, однако, не успокоился и буквально через месяц стартовала еще одна международная конференция – в Гааге (15-20 июля 1922 г.). Фактически это была вторая серия генуэзской конференции. Накануне встречи в Гааге итальянский министр иностранных дел Карло Шанцер заявил, что речь идет не «о новой конференции, поскольку работа экспертов в Гааге будет естественным продолжением начатого в Генуе дела».

Гаагская конференция чуть не была сорвана французским президентом Раймондом Пуанкаре. 2 июня он направил союзникам (включая США) ноту, в которой соглашался не на представительную конференцию, а лишь на встречу экспертов. При этом проекты документов должны быть заранее подготовлены союзниками без участия России (в рамках «нерусской комиссии»), а сама встреча должна напоминать публичное представление Западом ультиматума Советскому правительству. «В программу Гаагской конференции,  – гласила нота,  – необходимо включить самый подробный и ясно составленный план тех условий, которые Россия должна предварительно принять и относительно которых все державы должны сговориться, прежде чем они будут предъявлены русскому правительству». В других пунктах Пуанкаре настаивал, чтобы Россия отказалась от своего Меморандума от 11 мая, являющегося, по его мнению, «в сущности, требованием капитуляции Европы перед советским строем».

На этапе подготовки Гаагской конференции в очередной раз выявились противоречия между главными союзниками по Антанте. Великобритания в своей ноте, которая последовала за нотой Пуанкаре, продемонстрировала большую «толерантность» по «русскому вопросу». Например, по вопросу о частной собственности английское правительство высказалось против точки зрения Пуанкаре (который настаивал на недопустимости национализации не только иностранной, но и любой частной собственности) как противоречащей 1-му пункту «каннских условий» (выработаны были на конференции в Каннах в январе 1922 года и представляли собой общую платформу требований коллективного Запада к Советской России). «Вернёт ли российское правительство бывшим собственникам конфискованные имущества или даст ли оно им возмещение, – это вопрос, исключительно подлежащий его ведению. Навязывать российскому правительству какой бы то ни было принцип было бы равносильным нарушению права, на что никогда не согласилось бы никакое суверенное государство».

В конце концов англичанам удалось угасить избыточно агрессивный пыл французского лидера, и встреча в Гааге состоялась. Там собрались представители всех тех государств, которые заседали в Генуе, кроме Германии. Ллойд Джордж объяснил ее отсутствие: «Германия сепаратным соглашением в Рапалло сама себя исключила из предстоящих переговоров, относящихся к русским делам». Состав многих делегаций поменялся. Гаагская конференция была менее представительной, чем Генуэзская.

Конференция разделилась на две комиссии – на «русскую» и «нерусскую». Во вторую комиссию входили все делегаты представленных в Генуе стран, но без советских делегатов. Уже это разделение свидетельствовало, что в Гааге против Советской страны будет создан единый фронт. Знаменательно было и то, что «нерусская» комиссия приступила к работе на 10 дней раньше русской. Делегация Советской России прибыла в Гаагу лишь 26 июня. Ее возглавлял заместитель наркома иностранных дел М. М. Литвинов.

Было уже много представителей деловых кругов, имевших или планирующих иметь коммерческие интересы в России. Например, делегатами от Великобритании были министр по делам внешней торговли Ллойд Грим, бывший директор правления Русско­-Азиатского банка и бывший владелец Кыштымских и Ленских рудников Лесли Уркварт. Делегатом от Франции был директор Бюро защиты частной собственности французских граждан в России Альфан.

Как и в Генуе, на Гаагской конференции ключевыми вопросами были претензии капиталистических стран к Советскому государству, связанные с национализацией собственности иностранных капиталистов и аннулированием долгов царского и временного правительств. Также по инициативе советской делегации обсуждался вопрос возможности и условий предоставления кредитов Советской России. Впрочем, советская делегация предлагала выйти за рамки финансово-экономических вопросов и обсудить общие условия послевоенного восстановления и международного сотрудничества в Европе.

Представителей западных стран, однако, интересовали исключительно вопросы, связанные с получением от России долгов и компенсаций. Была сделана последняя отчаянная попытка накинуть на Советскую Россию финансовую удавку, подобную той, которая оказалась на шее Германии (на неё было возложено тяжелейшее бремя выплат репараций победителям в Первой мировой войне). Запад отказался обсуждать вопрос о кредитах без согласия России на выплату долгов, реституции собственности иностранных хозяев, компенсации потерь от национализации. Советская делегация пыталась добиться хотя бы списания Западом тех долгов, которые возникли у России в годы Первой мировой войны. Ведь победа Антанты в этой войне была достигнута ценой в первую очередь русской крови. Кроме того, свои убытки в войне бывшие союзники по Антанте рассчитывали с избытком покрыть за счет непомерно высоких репараций, возложенных на Германию.

Гаагская конференция длилась более месяца и формально закончилась ничем. Впрочем, все-таки Советской России кое-что удалось сделать из того, что было запланировано в Москве. Советская делегация сумела заинтересовать западный капитал в сотрудничестве с Россией. Она заявила, что Москва готова предоставить иностранному капиталу концессии. Этот проект еще до отъезда делегации в Гаагу рассматривался в Москве: было решено предложить капиталистической Европе взять концессии в нефтяной, угольной, железнодорожной и некоторых других отраслях промышленности. При этом Литвинов еще раз повторил, что выгода Советской России – главное условие предоставления концессии. Концессии – тоже инвестиции, но не навечно, а на срок и с соблюдением всех условий со стороны инвестора. На вопрос, какие предприятия предполагается сдать в концессию, советская делегация вручила своим партнёрам по переговорам разработанный список. Но он был составлен так, что не вызвал восторга у прежних владельцев. Член советской делегации Штейн рассказывал: «Когда этот список был вручён, началась невероятная суматоха. Нам на память пришел рассказ одного греческого писателя. В рассказе описывается двор греческого царя в Пирее. При этом дворе была обезьяна, которую научили плясать. Однажды, когда обезьяна плясала, кто-то бросил ей горсть орехов. Обезьяна забыла все на свете и бросилась подбирать орехи. Она снова стала обезьяной. Вот такое зрелище и являла собой Конференция, когда советская делегация представила список концессионных предприятий. Все лихорадочно бросились на этот список, выискивая в нем «свои» предприятия. Но список выглядел весьма странно. Например, предприятия Уркварта были разделены на три разных концессионных объекта, причем все они принадлежали разным отраслям советской промышленности. Так началась свалка между будущими концессионерами». По целому ряду концессий переговоры с Россией проходили уже после Гааги и завершились подписанием соглашений.

Некоторые идеи, которые советская Россия выдвинула в Генуе и Гааге, постепенно завоёвывали Запад. В частности, самые разнообразные государственные деятели сходились во мнении, что аннулирование междусоюзнических долгов, возникших в годы Первой мировой войны, является наиболее правильным путем оздоровления экономической жизни Европы. Консерватор Александр Рибо во Франции, либерал Джон Кейнс в Англии, профессор Эдвин Селигман в Америке — все, стоя на разных платформах, добивались аннулирования государственных кредитных обязательств военного времени. А американский экономист и статистик Гарвей Фиск подготовил фундаментальное статистическое исследование по междусоюзническим долгам, которое должно было помочь практически провести операцию погашения. Кстати, это исследование было оперативно переведено в СССР на русский язык: Гарвей Фиск Междусоюзнические долги. Исследование о государственных финансах за военные и послевоенные годы. Пер. с англ.  М.: Финансовое издательство при НКФ СССР, 1925.

В целом в Генуе и в Гааге Россия сумела показать Западу, что она может держать удар, что она не настолько слаба, как это казалось бывшим союзникам России накануне конференций 1922 года. После Генуи и Гааги наша страна стала участвовать и в других международных конференциях. Например, в 1922-23 гг. советское государство принимало участие в конференции в Лозанне (Швейцария), где обсуждался режим черноморских проливов. Впрочем, коллективный Запад, поняв безнадёжность добиться желаемого от Москвы, стал проводить многие конференции финансово-экономического профиля уже без участия советского государства.

В Генуе и Гааге была подготовлена почва для прорыва дипломатической и политической блокады Советской России. Менее чем через два года началась «полоса признаний», когда в течение 1924 года были установлены дипломатические отношения с 11 государствами. Процесс начался с Великобритании (2 февраля) и завершился Францией (30 октября). На этом отрезке времени дипломатические отношения были установлены с такими европейскими странами, как Италия, Австрия, Швеция, Дания, Норвегия, Греция. Из крупных неевропейских стран — с Китаем.

Подробнее с событиями, изложенными в данной статье, можно познакомиться в книге: В. Катасонов. Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования. – М.: Институт русской цивилизации, 2015.

На фото: Советская делегация на Генуэзской конференции

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2022/06/14/urok-istorii-gaagskaja-konferencija-1922-goda-56429.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-urok-istorii-gaagskaya-konferenciya-1922-goda.html

 


13.06.2022 Коллективный Запад против России, 1918-1945 – взгляд из-за океана

 

Устойчивый антагонизм

Санкционная война коллективного Запада против России не есть нечто уникальное в нашей истории. Она проявляет устойчивый антагонизм между двумя цивилизациями – западной и российской, независимо от общественного строя, существующего в России.

С этой точки зрения большой интерес представляет книга, которая увидела свет в СССР 75 лет назад и в которой описывается тайная война Запада против Советского Союза в 1918-1945 годах: Майкл Сейерс, Альберт Кан. Тайная война против Советской России (М.,1947). Англоязычный оригинал увидел свет годом ранее: Sayers M., Kahn A.E. The Great Conspiracy. The Secret War against Soviet Russia. — Boston: Brown & Co, 1946.

Майкл Сэйерс (1911-2010), по происхождению ирландец, значительную часть жизни провёл в США. Был историком, писателем, сценаристом, драматургом. Симпатизировал Советскому Союзу. В 50-е годы в разгар «охоты на ведьм» был занесен американскими властями в черные списки.

Альберт Юджин Кан (1912-1979) — американский историк, писатель, журналист, общественный деятель. Племянник и тезка знаменитого архитектора и проектировщика промышленных объектов Альберта Кана (1869-1942), который был основателем и руководителем компании Albert Kahn, Inc., спроектировавшей и построившей в годы первой пятилетки в СССР около 500 промышленных предприятий. Помимо книги «Тайная война против Советской России», Кан в соавторстве с Сейерсом в 1946 году опубликовал книгу «Тайная война против Америки» (The Secret War against America). На следующий год она была переведена на русский язык и выпущена в СССР Издательством иностранной литературы.

Альберт Юджин Кан был плодовитым писателем. В нашей стране издавались его книги «Измена родине. Заговор против народа» (1950); «Игра со смертью» (1960); «Заметки о национальном скандале» (1960); «Изменяющийся мир» (1961); «Заговор против мира» (1961); «Дни с Улановой» (1963); «Время решений» (1963); «Радости и печали. Размышления Пабло Казальса, поведанные им Альберту Кану» (1977). В конце 1940-х годов Кан был внесён в чёрный список всех основных американских издательств.

«Тайная война против Советской России» – это история заговора коллективного Запада против Советского государства от первых дней после Октябрьской революции и до последних залпов Второй мировой войны. Большая часть этого отрезка времени представляет собой открытое противостояние Запада нашей стране, что выразилось в торговых и кредитных блокадах советского государства, военной интервенции бывших союзников России по Антанте, дипломатической блокаде и т. п. Но это лишь верхняя часть айсберга, авторы же концентрируются на нижней, плохо видимой или даже невидимой. Во-первых, на тайных операциях против Советской России. Во-вторых, на подготовке прямого военного нападения на Советскую Россию.

Книга состоит из четырех частей. 1. Революция и контрреволюция (период с лета 1917 г. до провала вооруженной интервенции империалистических держав против Советской России). 2. Тайны «санитарного кордона» (от конца гражданской войны и интервенции до прихода к власти фашистов в Германии). 3. «Пятая колонна» в России (подрывная работа агентов коллективного Запада в СССР с 1925 года до начала войны) 4. От Мюнхена к Сан-Франциско (события от Мюнхенского сговора 1938 года до конца Второй мировой войны).

Книга Майкла Сейерса и Альберта Кана уникальна. Это взгляд «оттуда». Авторы справедливо подмечают, что с трудом скрываемая многими западными политиками и бизнесменами ненависть к России обусловлена не их неприятием коммунистической идеологии (такое неприятие – лишь маскировка). Ненависть обусловлена их неприятием России как цивилизации, и это при любом общественном строе. А западному бизнесу Россия нужна, помимо всего, как источник практически неисчерпаемых природных ресурсов.

Сейерс и Кан пишут: «На самом деле «антибольшевизм» играл здесь лишь второстепенную роль. Гораздо большее значение имели такие факторы, как северорусский лес, донецкий уголь, сибирское золото и кавказская нефть. Кроме того, имелись такие обширные империалистические замыслы, как английский план Закавказской федерации, которая бы отгородила от России Индию и сделала бы возможным исключительное господство англичан в нефтеносных районах Ближнего Востока; японский план завоевания и колонизации Сибири; французский план контроля над Донецким бассейном и Черноморьем и честолюбивый, дальнего прицела, немецкий план захвата Прибалтики и Украины».

Авторы не приемлют то, что непрерывная открытая и тайная война Запада против России подрывает устои самой западной цивилизации. И переход Америки к войне с Россией, по мнению авторов, объясняется тем, что она (Америка) сама стала жертвой заговора. Об этом Сейерс и Кан пишут в книге «Тайная война против Америки».

Важной вехой заговора против Америки был 1913 год, когда в Белый дом был приведен президёнт Вудро Вильсон. С этого момента начался разворот во внутренней и внешней политике Нового Света. Во-первых, в конце 1913 года была создана Федеральная резервная система США, печатный станок которой стал мощным инструментом мировых банкиров; реальная власть стала переходить от официальных государственных институтов к хозяевам денег (акционерам ФРС). Во-вторых, не без помощи Вашингтона в 1914 году была спровоцирована Первая мировая война. В-третьих, с момента Октябрьской революции 1917 года Америка стала активно интересоваться событиями в России. И не только интересоваться, но и направлять их в нужном для себя направлении, действуя чаще всего под покровом секретности.

С 1918 года тайная война Америки против России вышла на качественно иной уровень.

Уникальность книги «Тайная война против Советской России» состоит и в том, что при её подготовке авторы использовали широкий круг источников, преимущественно американских. Вот что они пишут в предисловии: «Ни один из эпизодов или разговоров, встречающихся в книге «Тайная война против Советской России», не является авторским вымыслом. Во время подготовительной работы над этой книгой мы пользовались официальными изданиями Государственного департамента США; протоколами заседаний различных комиссий Конгресса США; официальными документами, изданными английским правительством; опубликованными советским правительством стенографическими записями судебных процессов. Мы использовали также опубликованные мемуары многих лиц, упоминаемых в этой книге. Все приведенные в книге разговоры взяты из мемуаров, из официальных отчетов или из других документальных источников».

Одним из важных источников информации для авторов книги стал отец Альберта Кана – Мориц Кан. Он был правой рукой своего брата, архитектора и проектировщика промышленных объектов Альберта Кана. Мориц был ведущим инженером и вице-президентом компании Albert Kahn, Inc. и главным переговорщиком от компании в Советском Союзе. Ему были известны сотни советских государственных и партийных чиновников, хозяйственных руководителей, инженеров, ученых, архитекторов и т. д. В книге имеется большое количество деталей, которые могли быть доступны лишь непосредственному наблюдателю и свидетелю, коим был Мориц Кан.

В США книга появилась в 1946 году, когда коллективный Запад после речи Уинстона Черчилля в Фултоне (США) объявил о начале холодной войны против Советского Союза. Из книги Сейерса и Кана видно, что даже в 1941-1945 гг. союз СССР с другими странами антифашистского альянса был непрочным, временным. И авторы не зря спешили с изданием книги – через несколько месяцев после ее выхода она таинственным образом исчезла с американского книжного рынка.

Что касается советского издания 1947 года, то оно использовалось многими советскими историками и обществоведами. Советское издание предварялось серьезным предисловием Петра Николаевича Поспелова (на тот момент члена-корреспондента АН СССР, позднее академика по Отделению истории).

После 1956 года советское издание книги также стало полу-запретным. После выступления Хрущёва на ХХ съезда КПСС любые упоминания о роли Сталина в борьбе с пятой колонной внутри СССР не приветствовались и даже преследовались. А Сейерс и Кан раскрывают роль Сталина в этой борьбе, оценивая её очень высоко. В книге показана напряжённая борьба Сталина и его единомышленников с Львом Троцким, Николаем Бухариным, Григорием Зиновьевым, Алексеем Рыковым, Львом Каменевым, Юрием Пятаковым, Христианом Раковским, Николаем Крестинским, Аркадием Розенгольцем, Григорием Гринько, Григорием Сокольниковым и многими другими, кто были большими начальниками, представляя разные оппозиции в партии – правую, левую, новую и др. Без нейтрализации этих оппозиций невозможно было приступать к индустриализации. В конце 20-х годов эти оппозиции ушли в подполье, частично переместились за границу. Особенно это касается троцкистов, засевших во многих наркоматах и других ведомствах, возглавлявших крупные предприятия, осуществлявших тайное взаимодействие со своим вождём – высланным за границу Львом Троцким.

О советской индустриализации 1930-х годов написано очень много. Но нет почти ничего о такой стороне индустриализации, как вредительство, подрывная работа, скрытый саботаж, убийства (наиболее активных руководителей, проводивших индустриализацию). Книга Майкла Сейерса и Альберта Кана насыщена большим количеством конкретных примеров скрытого противодействия индустриализации (такие примеры я не встречал ни в каких других источниках). В последние три-четыре года перед началом Великой Отечественной войны Сталину удалось прекратить это противодействие путём чисток, что дало возможность резко усилить промышленный потенциал страны. Такая же «чистка» была проведена в Вооружённых Силах СССР. Авторы книги делают однозначный вывод: без таких чисток Советский Союз не смог бы победить в войне.

Не вписалась книга и в идеологическую атмосферу постсоветского времени. Знакомясь с книгой, читатель невольно начинал проводить параллели. Взять к примеру третью часть книги «»Пятая колонна» в России». То, что там написано о довоенном времени в Советской России и других странах, невольно проецируешь на сегодняшнюю Россию. Авторы справедливо замечают, что война принесла миру немало сюрпризов. Мир был ошеломлён, когда из подполья Европы и Азии поднялись пятые колонны, с помощью которых немцы и японцы быстро одерживали свои первые победы повсюду, кроме Советского Союза. В СССР пятая колонна была ликвидирована к концу 1930-х годов, что стало залогом нашей победы в войне. Это признавали многие трезвые политики и государственные деятели того времени. Летом 1941 г., когда фашисты напали на Советский Союз, Джозеф Э. Девис, бывший американский посол в СССР, писал: «В России не было так называемой „внутренней агрессии“, действовавшей согласованно с немецким верховным командованием. В 1939 г. поход Гитлера на Прагу сопровождался активной военной поддержкой со стороны генлейновских организаций. То же самое можно сказать о гитлеровском вторжении в Норвегию. Но в России не оказалось судетских генлейнов, словацких тиссо, бельгийских дегрелей или норвежских квислингов… В России в 1941 г. не оказалось представителей „пятой колонны“…. Чистка навела порядок в стране и освободила её от измены».

Свои размышления по поводу книги Майкла Сейерса и Альберта Кана я хочу закончить цитатой из предисловия, которое было написано 75 лет назад академиком П. Поспеловым и сохраняет свою актуальность сегодня: «Тайные заговоры не кончились после разгрома фашистской Германии и империалистической Японии. Методы политики действительных хозяев капиталистического мира — могущественных капиталистических монополий мало изменились. Поэтому народы мира не должны позволить обмануть себя тем, кто однажды вырастил уже германский фашизм, принесший неисчислимые страдания и бедствия человечеству. Книга Сейерса и Кана полезна тем, что она способствует повышению бдительности демократических народов».

Фото: Альбер Кан, источник — dbusiness.com

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2022/06/09/kollektivnyj-zapad-protiv-rossii-1918-1945-vzgljad-iz-za-okeana-56389.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-kollektivnyj-zapad-protiv-rossii-1918-1945-vzglyad-iz-za-okeana.html

 


12.06.2022 Двухконтурная система денежного обращения в сталинской модели экономики

 

Кто создаёт деньги, тот контролирует экономику

Уже четвертый месяц ведется санкционная война коллективного Запада против России. Скажем откровенно: российская экономика, скроенная три десятилетия назад по чертежам «Вашингтонского консенсуса», не может эффективно противостоять этой санкционной агрессии.

Многие уже признают, что нужна радикальная реформа отечественной экономической системы, способной бесперебойно функционировать в условиях возобновившейся холодной войны. Создание новой модели экономики может и должно опираться на использование лучшего зарубежного и отечественного опыта. Ценнейший отечественный опыт был наработан за семь десятков лет советской истории. Особенно интересен отрезок времени с конца 20-х до конца 50-х годов, когда была создана и функционировала сталинская модель экономики (позднее она стала размываться).

Я уже писал о некоторых элементах этой модели: государственной монополии внешней торговли, государственной валютной монополии, переводном рубле и др. Сейчас хотел бы остановиться на таком элементе, как двухконтурная система денежного обращения.

Ключевой принцип советской государственной валютной монополии: советский рубль, эмитируемый Госбанком СССР, может обращаться исключительно внутри страны. Для международных расчетов он не используется. А во внутреннем обращении советский рубль выступал как в наличной, так и безналичной формах.

Некоторые авторы обращают на отличия денежных систем тогдашней и нынешней. Так, в советское время некоторое количество наличных рублей эмитировалось не Госбанком СССР (в виде банкнот), а Минфином (в виде казначейских билетов). Сегодня все наличные рубли эмитирует Центробанк. Что касается безналичных рублей, то в советское время они эмитировались исключительно Госбанком СССР, а их обращение контролировалось как Госбанком СССР, так и другими специализированными государственными банками.

В наше время подавляющая часть безналичных рублей создаются коммерческими банками (под каждый наличный рубль, размещенный на депозитах коммерческого банка последний может эмитировать несколько новых рублей в виде выданного кредита). Вот последние данные Банка России по показателям денежной массы в российской экономике. Общая денежная масса, включающая как наличные, так и безналичные рубли, на 1 апреля 2022 года составила 68,2 трлн. руб. (на языке финансистов этот показатель называется денежным агрегатом М2). В том числе масса наличных рублей равнялась 13,8 трлн. руб. (денежный агрегат М0). Остальные 54,4 трлн. руб. созданы коммерческими банками.

Получается, что безналичная денежная масса, представляющая собой продукт коммерческих банков, превышает наличную денежную массу в 4 раза! А кто создает деньги, тот и контролирует экономику. Если называть современную денежную систему России также двухконтурной (контур наличного и контура безналичного обращения), то мы должны будем признать, что экономику в России контролируют преимущественно коммерческие банки, а не Центробанк.

К тому же надо иметь в виду, что ЦБ РФ дистанцируется от государства. На его сайте черным по белому записано: «Ключевым элементом правового статуса Банка России является принцип независимости, который проявляется прежде всего в том, что Банк России выступает как особый публично-правовой институт, обладающий исключительным правом денежной эмиссии и организации денежного обращения. Он не является органом государственной власти…» Также: «Государство не отвечает по обязательствам Банка России, так же, как и Банк России по обязательствам государства». И т. п.

Получается, что эмиссия денег в Российской Федерации и организация их обращения – как наличных, так и безналичных – осуществляется не государством, а некими негосударственными и частными структурами, не несущими за это ответственность перед государством. При денежной системе, эмансипировавшейся от государства, последнее не может управлять экономикой. Еще раз напомню банальную истину: деньги – кровь экономики. И тот, кто контролирует создание этой крови и процесс ее циркуляции, контролирует не только экономику, но и политику. Как тут не вспомнить циничное признание Майера Ротшильда: «Дайте мне контроль над выпуском денег в государстве, и мне плевать, кто будет писать его законы».

Итак, первое, что необходимо сделать, – поставить под контроль государства эмиссию как наличных, так и безналичных рублей. А также организовать их циркуляцию в экономике в соответствии со стратегическими и тактическими целями государства. Денежное обращение должно быть разделено на два контура. Причём не по принципу «безналичное и наличное». А по принципу «деньги для развития экономики и деньги для населения». Сегодня деньги для населения могут быть не только в наличной, но и в безналичной формах (с учетом развития электронных технологий банковского дела).

А теперь обратимся к отечественному опыту. Советская двухконтурная система денежного обращения сложилась в нашей стране после реформы денежно-кредитной системы 1930-1932 гг. (были ликвидированы негосударственные коммерческие банки, эмиссия безналичных денег полностью сосредоточилась в Госбанке). Новая система была создана под решение задач социалистической индустриализации. Доминирующим в системе был контур безналичного обращения, который обслуживал исключительно предприятия. Безналичные деньги не были деньгами в полном смысле слова. Они были некоей условной единицей, с помощью которой велось планирование распределения всех видов ресурсов в экономике, учет и контроль их использования, поддерживалась дисциплина договорных отношений между предприятиями. Например, нарушение договоров поставки продукта одним предприятием другому могло приводить к такому, что второе предприятие не акцептовало платежное требование первого. В результате первое не получало безналичных средств на свой банковский счет, что во времена Сталина рассматривалось как серьезное ЧП.

Это был достаточно четкий механизм распределительных отношений на основе централизованного планирования, носившего директивный характер. Распределение охватывало поставки сырья, полуфабрикатов и конечных продуктов (в первую очередь средств производства). Иногда использовали термин «оптовый рынок», то это было достаточно условное понятие. На этом рынке нельзя было приобрести средства производства в частную собственность. Покупателем средств производства могло быть только государство (государственные предприятия). Исключалась любая возможность превращения средств производства в капитал, т. е. в средство эксплуатации человека человеком.

Безналичный рубль был условной единицей, используемой для расчета всех затрат живого и овеществленного труда. Велся учет издержек производства, себестоимости продукции, производительности труда, фондоотдачи и т. п. Показатель прибыли был второстепенным. Скорее следили за тем, чтобы не было убытков (хотя было немало планово-убыточных предприятий). Банкротства предприятий не допускались. Стоимостные показатели были некими ориентирами, с помощью которых нащупывались пути повышения эффективности работы отдельно взятых предприятий, отраслей и всей экономики (например, через корректировку оптовых цен).

Безналичная эмиссия Государственного банка осуществлялась на основе кредитного плана страны, который увязывался с общим народнохозяйственным планом и бюджетом государства. За 1931-1935 гг. прирост безналичной денежной массы в результате эмиссии Государственного банка составил 5,2 млрд. руб., ее объем за это время увеличился в 2,25 раза. Основная часть безналичных рублей направлялась на капитальные вложения (строительство новых, расширение мощностей и реконструкция действующих предприятий). Так, на 1 января 1938 году кредитные вложения Госбанка СССР в народное хозяйство составили 40,7 млрд. руб. Эти вложения на 14,5 млрд. руб. (35,3%) покрывались привлеченными средствами хозяйства на счетах в банке, на 12,8 млрд. руб. (31,2%) – средствами бюджета. А оставшиеся 13,6 млрд. руб. (примерно 1/3 всех кредитных вложений Госбанка) были результатом эмиссии. Учитывая, что Государственный банк был фактически подразделением Наркомата финансов, дополнительную эмиссию денег можно рассматривать как средство покрытия дефицита государственного бюджета. Новые кредиты Госбанка выдавались под конкретные проекты, отдача от которых ожидалась в будущих периодах. Некую аналогию можно найти в сегодняшней схеме так называемого «проектного финансирования» (кредит под обеспечение не имущества, а проекта, который может обеспечить денежные доходы в будущем); такое «авансовое», беззалоговое кредитование в условиях «рыночной экономики» считается крайне рисковым. Конечно, и в сталинской экономике не раз случались сбои в сдаче проектов и возврате средств по кредитам. Но такие сбои не приводили к дефолтам ни предприятия, ни государство. Они быстро купировались с помощью маневрирования финансовыми средствами государства.

Второй контур денежного обращения (оборот наличных рублей) был предназначен для обслуживания населения. Оборот проходил главным образом через кассы государственных и кооперативных предприятий и организаций (зарплаты работников, пенсии, стипендии и социальные пособия), через кассы розничных магазинов, через кассы Госбанка СССР, сберегательные кассы Минфина СССР и др. Эмиссию наличных денег Государственный банк СССР осуществлял на основе планов. С 1930 г. началось составление кассовых планов Госбанка СССР в увязке с балансами денежных доходов и денежных расходов населения и кассовыми планами предприятий. Планирование денежного обращения перестало ограничиваться общим определением количества денег в обращении и его косвенным регулированием. Оно стало прямым и охватывало основные потоки налично-денежного оборота, которые сводились в основном к выплатам наличных средств на заработную плату, по заготовкам и со счетов колхозов, а также к возврату этих денег через торговую сеть и посредством финансовых мероприятий государства (налоги, облигационные займы).

Главная задача Госплана, Наркомфина и Госбанка состояла в том, чтобы поддерживать покупательную способность наличного рубля, не допускать его обесценения, инфляционного роста цен на рынке потребительских товаров. В годы первой пятилетки наблюдалось ускоренное наращивание массы наличных денег, которое отставало от насыщения рынка потребительскими товарами. Ситуация стабилизировалась в 1932-33 гг. Несмотря на некоторое обесценение наличного рубля реальные доходы граждан за годы индустриализации заметно выросли.

Принципиальной особенностью системы было то, что между безналичным контуром и наличным контуром денежного обращения были выставлены очень прочные барьеры. Предприятиям разрешалось переводить в наличную форму лишь те суммы, которые были необходимы для выплаты заработной платы. Также расходов на командировки и еще кое-что по мелочи. За десятилетия существования двухконтурной денежной системы случаи незаконной «обналички» в СССР можно пересчитать по пальцам. Были ли хищения социалистической собственности? Были. Но 99% всех хищений приходилось на такие виды имущества, как сырье, неучтенная промышленная продукция («цеховики»), сельскохозяйственные продукты, товары в торговой сети и т. п. Случались (правда, редко) нападения на кассиров в магазинах и даже инкассаторов, похищали наличные деньги. Но украсть безналичные деньги путем их конвертации в наличные было сложнее, чем ограбить Форт Нокс, где лежит золото из резерва США. Даже если какие-то мизерные «утечки» из контура безналичного обращения и происходили, у лиц, получивших наличность, не было никаких шансов приобрести на них средства производства.

Барьер между безналичным и наличным контурами денежного обращения стал потихоньку размываться со второй половины 1960-х годов. Этому способствовала «реформа Косыгина-Либермана». Предприятия были ориентированы на прибыль как ключевой показатель. И им было разрешено переводить часть своей прибыли в фонды материального поощрения. Все это якобы должно было стимулировать трудовую активность и снижение себестоимости продукции, но произошло наоборот. Погоня за прибылью и получением дополнительной наличности привели к тому, что возник соблазн к наращиванию издержек и искусственному накручиванию валовых стоимостных показателей.

А в ходе горбачевской «перестройки» плотина между двумя контурами денежного обращения была окончательно разрушена. Было легализовано обналичивание денег, находившихся на счетах государственных предприятий. Это стало главным источником первоначального накопления капитала для тех, кто позднее получил титул «новых русских» и «олигархов». Разрушение созданной в эпоху индустриализации двухконтурной системы денежного обращения нанесло серьёзный удар по советской экономике и способствовало развалу СССР. А её замена ну ту, которая существует сегодня, стало причиной тридцатилетнего экономического застоя Российской Федерации.

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2022/06/05/dvuhkonturnaja-sistema-denezhnogo-obraschenija-v-stalinskoj-modeli-ekonomiki-56358.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-dvuxkonturnaya-sistema-denezhnogo-obrashheniya-v-stalinskoj-modeli-ekonomiki.html

 


23.04.2022 Государственная валютная монополия – ещё актуально?

 

Некоторые подсказки в сложных обстоятельствах санкционной войны

В связи с начавшейся санкционной войной коллективного Запада против России во весь рост встаёт задача перестройки отечественной экономики. Речь идет не о латании дыр. Необходим переход от навязанной нам три десятка лет назад модели либеральной рыночной экономики к модели мобилизационной экономики. Первая модель программировала деградацию мощных производительных сил, доставшихся России в наследство от СССР, превращавших страну в колонию Запада. Вторая модель дает шанс на победу в санкционной войне.

У нас есть опыт в этой области: на рубеже 20-30-х годов ХХ века в Советском Союзе завершилась эпоха НЭПа и началась индустриализация, потребовавшая радикальной перестройки управления экономикой. Эта перестройка выражалась в резком возрастании роли государства в экономической жизни, расширении государственного сектора за счет сворачивания частнокапиталистического уклада, введении директивного планирования народного хозяйства сверху донизу (от Госплана до отдельных предприятий), установлении государственной монополии в банковском секторе, строгом разделении контуров наличного и безналичного денежного обращения. Новый хозяйственный механизм призван был ускорить экономическое развитие, сделать промышленный сектор доминирующим, создать индустриальную основу укрепления обороноспособности страны, превратить отечественную экономику в самодостаточную и независимую от неустойчивой конъюнктуры мирового рынка и всевозможных блокад, которые тогдашний Запад устраивал в отношении СССР.

Индустриализация проводилась за счет массовых закупок за рубежом машин и оборудования (средств производства) в соответствии с пятилетними и годовыми планами строительства новых промышленных объектов и реконструкции существующих. Для этого в стране была введена государственная монополия внешней торговли (ГМВТ). Она предусматривала не только управление экспортными и импортными операциями (Наркомат внешней торговли), но также проведение этих операций специально на то уполномоченными государственными организациями (в послевоенное время они стали называться всесоюзными внешнеторговыми объединениями) согласно пятилетним и годовым планам экспорта и импорта товаров и услуг.

Реализация принципа ГМВТ предполагала соблюдение еще одного принципа новой модели – государственной валютной монополии (ГВМ), что подразумевает исключительное право государства на совершение операций с валютными ценностями, а также на управление принадлежащими стране валютными фондами.

В отличие от ГМВТ, которая была в полном объеме введена декретом 22 апреля 1918 года, ГВМ в СССР складывалась постепенно. Декрет о национализации банков от 14 декабря 1917 г. предусматривал перевод валютных ценностей частных банков (включая золото) на балансы Госбанка и Наркомата финансов. Закон от 12 января 1918 г. об установлении казенной монополии на торговлю золотом и платиной обязал золотопромышленность сдавать продукцию золота в казну. В период НЭПа произошел частичный демонтаж ГВМ. В частности, в 1923 году была отменена монополия Госбанка на операции с иностранной валютой. Допуская капиталистические элементы к валютным операциям, Советское государство сохраняло жесткий контроль над валютными операциями (они проводились на специальных площадках воссозданных товарных и фондовых биржах).

С началом индустриализации страны главной задачей советской валютной политики стала максимальная концентрация валютных ресурсов в руках государства с целью обеспечения закупок необходимых машин и оборудования. Частный валютный рынок был постепенно ликвидирован. Запрещено было хождение наличной иностранной валюты в стране, приняты специальные меры для ускоренного развития золотой и платиновой промышленности, запрещен вывоз золота. В 1932 году было создано Всесоюзное объединение „Торгсин», которое стало скупать наличную иностранную валюту и драгоценные металлы у населения. Взамен граждане получали специальные боны и книжки в рублях на покупку импортных и дефицитных отечественных товаров в магазинах объединения. В конце 1935 года все основные валютные ценности населения были саккумулированы, и «Торгсин» прекратил свое существование.

С 1930 года Госбанк становится единой инвалютной кассой. С 1931 года начинают действовать годовые государственные валютные планы, состыкованные с планами экспорта и импорта. Окончательно и в полном объеме ГВМ была установлена постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 января 1937 г. «О сделках с валютными ценностями и о платежах в иностранной валюте». В таком виде (с небольшими коррективами) ГВМ просуществовала ровно полвека, ее разрушение началось в 1987 году.

Постановление 1937 года предоставляло Госбанку СССР исключительное право совершать на территории СССР сделки с иностранной валютой и валютными ценностями. По поручению и под контролем Госбанка СССР валютные операции производились также Банком для внешней торговли СССР. Право скупки добываемого в СССР золота, платины и металлов платиновой группы было предоставлено Министерству финансов СССР. ГВМ распространялась на операции с иностранной валютой и платёжными документами (векселями, чеками, аккредитивами и др.), выписанными в иностранной валюте; с драгоценными металлами (золотом, серебром, платиной и металлами платиновой группы) в монетах, слитках и сыром виде; с иностранными фондовыми ценностями (акциями, облигациями и купонами к ним).

Валютное планирование в интересах индустриализации обеспечивало управление всем платежным балансом страны и позволяло поддерживать на нужном уровне курс советского рубля по отношению к иностранным валютам. Сначала Госбанк СССР определял курс рубля по отношению к французскому франку (в 30-е годы он был ядром «золотого блока» и имел самую низкую волатильность). Сначала курс был равен 3 франкам за рубль, после девальвации франка – 4,25. С июля 1937 года курс рубля стал определяться в долларах, в котором с 1934 года было зафиксировано постоянное содержание золота (1 американский доллар за 5 рублей 30 копеек).

В 1950 году исчисление курса рубля было переведено с долларовой на золотую основу, содержание рубля было установлено в 0,222168 грамма чистого золота. Отныне валютные курсы иностранных валют основывались на неизменном золотом содержании рубля и устанавливались в зависимости от изменений, происходящих в золотом содержании иностранных валют (хотя курсы валют и их золотые паритеты, согласно решениям Бреттон-Вудской конференции 1944 года, должны были быть постоянными, тем не менее время от времени происходили девальвации или ревальвации валют).

Советский рубль в условиях ГВМ за пределы страны до войны не выходил. Его использование в расчетах по внешней торговле началось лишь с образованием социалистического лагеря в сделках СССР с другими странами-членами этого лагеря. Чаще всего он использовался как клиринговая валюта, с помощью которой покрывалось сальдо взаимных расчетов. С 1964 года в расчетах со странами-членами Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) стал использоваться переводной рубль. Однако это был не советский рубль; это была наднациональная региональная валюта, которая имела фиксированный курс по отношению к национальным денежным единицам стран-членов СЭВ. Переводной рубль также считался иностранной валютой, и с ним работали только Госбанк и Банк для внешней торговли.

Госбанк имел резервы в иностранных валютах, которые можно рассматривать как официальные валютные резервы СССР. Информация об этих резервах была государственной тайной. По доступным на сегодняшний день источникам можно заключить, что остатки иностранной валюты на счетах Госбанка (а также уполномоченного Банка для внешней торговли) были невелики. Руководство страны и Госбанка исходило из того, что валюта не должна «залеживаться», а призвана работать на экономическое развитие страны. Ведь и в те времена против нашей страны вводились экономические санкции и существовали риски ареста и конфискации Западом запасов свободно конвертируемых валют.

В СССР были немалые международные резервы, но основная их часть состояла не из обычных иностранных валют, а из золота (которое тогда также имело статус валюты). Вот что по этому поводу можно прочитать в учебнике 1950-х годов: «Золото составляет основную часть валютных резервов Советского Союза. Помимо золота, в качестве валютных резервов используется иностранная валюта, то есть принадлежащие Советскому государству счета в иностранной валюте в иностранных банках. Необходимость инвалютных резервов вытекает из существования двух систем и экономического сотрудничества между ними. Вместе с тем, резервы иностранной валюты, как правило, находятся на минимально необходимом уровне, так как они подвержены обесценению и замораживанию. Источниками накопления валютных резервов социалистического государства являются активный платежный баланс, увеличение добычи золота, а также мобилизация имеющихся в стране валютных ценностей» (Любимов. Н.Н. Международные экономические отношения. Учебник. М.: Издательство «Международные отношения», 1957).

О том, что при формировании валютных резервов СССР ставка была сделана не на обычные валюты (доллары США, британские фунты, французские франки и др.), а на золото, свидетельствуют некоторые цифры, которые стали доступными после открытия архивов. Накануне Великой Отечественной войны золотой резерв СССР составил 2600 тонн (Рудаков В.В., Смирнов А.П. Золото России. – М.: Кругозор, 2006, с. 110). В 1953 году золотой запас Советского Союза был равен 2050 тоннам. По этому показателю СССР занимал на тот момент времени второе место в мире, уступая лишь Соединенным Штатам (см.: Катасонов В.Ю. Золото в экономике и политике России. – М.: Анкил, 2009, с.92-93).

Приведённая информация о ГВМ в СССР содержит некоторые подсказки, каким образом следует перестраивать валютно-финансовую сферу современной российской экономики, попавшей в сложные обстоятельства санкционной войны.

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2022/04/17/gosudarstvennaja-valjutnaja-monopolia-esche-aktualno-55994.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-gosudarstvennaya-valyutnaya-monopoliya-eshhyo-aktualno.html

 


10.10.2021 Русский поворот. Как Сталин отошёл от идей мировой революции.

 

 

А. Фурсов. Н. Сапелкин

10.10.2021 Русский поворот. Как Сталин отошёл от идей мировой революции. А. Фурсов. Н. Сапелкин
Как Сталин изучал русскую культуру, познакомился с коренной, глубинной жизнью русского человека. Почему на Западе политику СССР в 30х-40х называли "сталинский русоцентризм". Почему Хрущёв даже близко не смог приблизиться к успехам предыдущего периода, а наоборот, начал разрушать страну.
День ТВ

 


19.08.2021 Ликвидация страны. Как разрушили советскую экономику.

 

Книга А.С. Галушки, А.К. Ниязметова, М.О. Окулова «КРИСТАЛЛ РОСТА. К русскому экономическому чуду» доступна для бесплатного скачивания.

Dmitry Puchkov



29.06.2021 Несколько штрихов к экономической истории советского государства

Часть 3 

Банковский сектор был одной из последних заводей НЭПа. Сегодня вопрос о реиндустриализации России стоит так же остро, как вопрос об индустриализации СССР более 90 лет назад

Статья первая

Статья вторая

Продолжу разговор о НЭПе – экономической политике советского государства, которая в 1921 году пришла на смену военному коммунизму.

После Октябрьской революции 1917 года большевики главным направлением борьбы с капитализмом в экономике определили денежно-кредитную систему. В «Манифесте Коммунистической партии» (1848 г.) Маркса – Энгельса среди неотложных мероприятий после победы пролетарской революции названы национализация банков и установление государственной монополии банковского дела. В «Апрельских тезисах» Ленина (1917 г.) одним из десяти главных пунктов плана борьбы за перерастание буржуазной (февральской) революции в социалистическую значился захват Государственного банка и слияние всех банков страны в один общенациональный банк, подконтрольный Советам рабочих депутатов.

Большевики так и действовали. До конца 1917 года они захватили Государственный банк Российской империи с 11 конторами, 133 постоянными и 5 временными отделениями, 42 агентствами при зернохранилищах. И почти со всеми активами, которые на 23 октября 1917 г. равнялись 24,2 млрд. руб. (История социалистической экономики СССР. Том 1 Советская экономика в 1917-1920 гг. – М.: Наука, 1980). В декабре 1917 г. Совнарком реорганизовал учетно-ссудные комитеты при конторах и отделениях Государственного банка. В состав этих комитетов были введены комиссары контор и отделений Государственного банка и делегаты Советов депутатов, число которых должно было в 2 раза превышать число представителей от торговцев, промышленников и сельских хозяев. В этих же целях в начале 1918 г. был изменен состав Совета Государственного банка, а в феврале 1918 г. учрежден Центральный учетно-ссудный комитет для усиления контроля за выдачей ссуд и централизации этого дела.

Утром 27 декабря 1917 г. в банки Петрограда были направлены отряды красногвардейцев. Тогда же ВЦИК принял декрет, который объявлял национализацию всех частных акционерных банков и банкирских контор путем их объединения с Государственным банком в единый Народный банк РСФСР. В Москве частные банки были захвачены 28 декабря 1917 г., в других городах – до 20-х чисел января 1918 г. Банковское дело стало государственной монополией.

Ликвидация дел бывших частных банков и слияние их с Государственным банком продолжались на протяжении 1918 и 1919 гг. Одновременно с национализацией проводилась ревизия сейфов в банках. Обнаруженные наличные денежные суммы зачислялись на текущий счет в Народном банке, золото в монетах и слитках конфисковалось. В итоге на баланс Народного банка РСФСР было передано ценностей на сумму 12,8 млрд. руб., т. е. более 9/10 всей суммы балансов бывших акционерных коммерческих банков.

В 1918-1920 гг. большевики придерживались курса на ликвидацию денежного обращения в стране. В декабре 1919 года филиалы Народного банка РСФСР были реорганизованы в подотделы губернских и уездных финансовых органов, а 19 января 1920 г. Народный банк РСФСР был упразднён. В Советской России не оставалось банков. Такое положение сохранялось более полутора лет, пока не начался переход к НЭПу.

15 октября 1921 был учрежден Государственный банк РСФСР с капиталом в размере двух триллионов рублей. Задачи стояли сложнейшие. Прежде всего, надо было обуздать безумную инфляцию, созданную астрономическими объемами денежных знаков (совзнаков), которые были выпущены ранее Наркоматом финансов. Покупательная способность рубля в виде совзнака в 1921 году была ниже, чем у довоенного рубля в 50.000 (!) раз. И обесценивание рубля продолжалось.

Декретом СНК РСФСР от 11 октября 1922 года Госбанку было предоставлено право эмиссии банковских билетов, которые постепенно замещали совзнаки. Наркомат финансов продолжал выпускать совзнаки для покрытия дефицита бюджета. Неоднократно проводились деноминации денежных знаков из-за стремительно роста номиналов знаков и цен. До 1924 года продолжалось параллельное обращение банковских билетов Госбанка и казначейских знаков.

Впоследствии Госбанку РСФСР (получившему в 1923 году название «Государственный банк СССР») было предоставлено право выпуска государственных казначейских билетов и разменной монеты. Особую роль в стабилизации денежного обращения сыграли новые банковские билеты – червонцы. Они были обеспечены драгоценными металлами, устойчивой иностранной валютой (на 25%), а также легко реализуемыми товарами и краткосрочными обязательствами (на 75%).

Червонец приравнивался к дореволюционной десятирублёвой золотой монете, содержавшей 7,74 грамма чистого золота. 27 ноября 1922 года началось поступление в обращение банкнот номиналом в 1, 3, 5, 10 и 25 червонцев. Червонец был встречен населением с доверием, он рассматривался не только как средство обращения, но и как средство накопления. В течение 1923 года удельный вес червонцев в общей денежной массе вырос с 3 до 80%.

К 1924 году произошло полное замещение совзнаков банковскими билетами (прежде всего, червонцами) и новыми казначейскими билетами. Это, безусловно, способствовало развитию торговли и налаживанию нормальных экономических отношений между торговыми организациями и товаропроизводителями, а также между самими товаропроизводителями.

Многие в СССР и за рубежом решили, что выпускаемые Госбанком СССР червонцы станут свободно конвертироваться в золото. То есть в СССР будет восстановлен золотой рубль, подобный тому, какой был введен министром финансов С.Ю. Витте в 1897 году. Тогдашнего наркома финансов Григория Яковлевича Сокольникова (1888-1939), который активно поддерживал конвертацию банкнот в драгоценный металл и добивался свободного хождения золотого рубля за пределами страны, называли «новым Витте».

Червонец стал достаточно устойчивым и хорошо выполнял основные денежные функции (мера стоимости, средство обмена, платежа и накопления). Новый советский рубль мог выходить за пределы страны в виде червонца (равного 10 новым казначейским рублям) и обращался на зарубежных биржах. Советский червонец можно было разменять или приобрести практически во всех странах мира. В силу введенной Сокольниковым полной конвертируемости червонца в иностранные валюты и его качественного обеспечения курс советской валюты на биржах и в зарубежных банках был устойчивым. Все ждали объявления о начале конвертации бумажных червонцев в золотые монеты с таким же названием. Достаточно большая партия таких монет была отчеканена, но в обращение не поступила. Ожидавшегося введения размена нового советского рубля на золото не произошло.

Сокольников ратовал за дальнейшую либерализацию в сфере денежного обращения и валютных отношений, но это угрожало государственной монополии внешней торговли, препятствовало установлению государственной валютной монополии, вступало в противоречие с генеральной линией ЦК ВКП(б). В начале 1926 года Сокольников был смещен с поста Наркома финансов. На его место был назначен Николай Павлович Брюханов (1878-1938), пробывший на посту до октября 1930 года.

Нетрудно заметить, что самые принципиальные вопросы, касающиеся реформирования денежно-кредитной системы, решались руководителями Наркомата финансов, а не Госбанка. Последний, хотя и входил в исполнительную ветвь власти наряду с различными наркоматами, воспринимался как организация более низкого уровня, чем Наркомат финансов. Первым руководителем Госбанка стал Арон Львович Шейнман (1886-1944), который занимал этот пост в 1921-1924 гг. и в 1926-1929 гг. В период 1924-1926 гг. руководителем в статусе и. о. председателя правления Госбанка был Николай Гаврилович Туманов (1887-1936).

В первое время НЭПа роль банков в кредитовании экономики была крайне скромной. Активно стимулировалось использование в отношениях между предприятиями и организациями коммерческого кредита, оформляемого в виде векселей. Между предприятиями поощрялись элементы клиринговых отношений (взаимозачеты встречных требований). Часть таких отношений выстраивалась без помощи банков.

Банкам было предписано контролировать взаимное кредитование хозяйственных организаций (учет операций, залоговое обеспечение, процентные ставки, сроки, целевое назначение и др.). Однако эффективный контроль был затруднительным, имели место забалансовые операции, существовала возможность внепланового перераспределения средств в народном хозяйстве.

Во второй половине периода НЭПа была сделана ставка на более широкое использование банковского кредита. Появилось большое количество банков с акционерной формой собственности. В некоторых участие государства было доминирующим, в других государство выступало миноритарным акционером. Были также кооперативные и коммунальные банки без государственного участия, были многочисленные общества взаимного кредитования и кредитные кооперативы. На 1 октября 1923 года в стране действовало 17 самостоятельных банков, а доля Госбанка в общих кредитных вложениях всей банковской системы составляла 2/3. К 1 октября 1926 года число банков возросло до 61 (без учета филиалов), а доля Госбанка в кредитовании народного хозяйства снизилась до 48%. (Андрюшин С.А. Банковская система России: особенности эволюции и концепции развития. – М.: Институт экономики РАН, 1998, с. 295). На завершающей фазе НЭПа количество банковских и кредитных учреждений разных форм собственности и разных статусов (начиная от коммерческих банков и кончая кредитными кооперативами и обществами взаимного кредитования) было очень большим. На 1 октября 1929 г. кредитование народного хозяйства осуществляли 1312 кредитных учреждений и их филиалов, не считая более 10 тыс. кредитно-кооперативных обществ. (Финансы и кредит в СССР. – М., 1956, с. 106).

Банковская система была, пожалуй, последней, где атмосфера НЭПа держалась дольше всего. Большинство банков осуществляли краткосрочное и долгосрочное кредитование, руководствуясь только коммерческими соображениями, не считаясь с политикой правительства.

И вот в декабре 1925 года на пленуме ЦК ВКП(б) прозвучало слово «индустриализация». Стране нужен был мощный экономический рывок, надо было выходить хотя бы на довоенный уровень экономического развития. В 1925 году объем промышленной продукции возрос на 58% по сравнению с 1920 годом, но 20-й год был очень низкой базой отсчета. В 1925 году промышленность составляла лишь 73% от уровня 1913 года. Выплавка чугуна в 1925 году превышала уровень 1920 года в 10 раз, но достигала лишь 30 процентов довоенного уровня. При иллюзии сравнительно быстрого экономического развития Советская Россия не могла догнать Россию дореволюционную.

Для совершения рывка требовались крупные капиталовложения в реконструкцию существующих и создание новых производственных мощностей. Для этого требовалась совершенно другая денежно-кредитная система, нежели та, что была выстроена при НЭПе. Промышленности нужны были кредиты, во-первых, длинные; во-вторых, без высоких процентов (а лучше вообще без них); в-третьих, не требующие от кредитополучателя непосильного для него обеспечения.

Решения о выдаче кредитов промышленным предприятиям надо было принимать не на основе таких критериев, как ожидаемая прибыль, риски и обеспечение, а на основе общегосударственных планов развития всех отраслей экономики. Банковские организации следовало включить в систему народнохозяйственного планирования. При этом обеспечением кредита должны были стать новые производственные мощности, а не дорогостоящие банковские гарантии или залоги в виде ценных бумаг либо материального имущества.

Банковский сектор был одной из последних заводей НЭПа, но и ей пришел конец: в 1930-1932 годах в СССР была проведена кредитная реформа. Была создана принципиально иная банковская система, выстроенная под задачи индустриализации.

Сегодня вопрос о реиндустриализации России стоит так же остро, как стоял вопрос об индустриализации СССР более 90 лет назад. И как тогда, под задачу реиндустриализации России требуется кардинальная реформа кредитной системы страны.

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2021/06/30/bankovskij-sektor-byl-odnoj-iz-poslednih-zavodej-nepa-53900.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-bankovskij-sektor-byl-odnoj-iz-poslednix-zavodej-nepa.html

 


28.06.2021 Несколько штрихов к экономической истории советского государства

Часть 2 

 

НЭП, или Возвращение иностранного капитала в Россию. Важно было избежать восстановления капитализма зависимого типа

Статья первая

Одной из важных особенностей предшествовавшей НЭПу политики военного коммунизма (1918-1921 гг.) была зачистка российской экономики от иностранного капитала.

Перед революцией Россия очень энергично завоёвывалась иностранным капиталом. В 1901-1911 г. в Российской империи было учреждено 184 иностранных компании с капиталом в 267,66 млн. руб. К началу Первой мировой войны общая сумма иностранных капиталовложений в русскую промышленность составляла 1.322 млн. руб., или около 47% всего акционерного капитала. (Эвентов Л. Я. Иностранные капиталы в русской промышленности. М. 1931, с. 20, 71; журнал «Промышленность и торговля» 1913, № 10, стр. 444–446).

Иностранные инвестиции работали как насос, выкачивавший из нашей страны и природные богатства, и человеческий труд, и финансы. Вместо 4-5% дивиденда, получаемого у себя на родине, иностранные капиталисты получали в России от 20 до 30%. За время с 1887 по 1913 г. чистая прибыль иностранных капиталистов на вложенный в России капитал составила 2 326 млн. руб., или на 30% больше инвестированного капитала (1783 млн. руб.) («Развитие советской экономики». М. 1940, с. 19; Г. Д. Бакулев. Развитие угольной промышленности Донецкого бассейна. М. 1955, с. 156–157). Накануне Первой мировой войны совокупные годовые доходы иностранцев, выводившиеся из России, составляли (млн. руб.): 1911 г. – 311,4; 1912 г. – 328,5; 1913 г. — 363,1.

Общая сумма иностранных капиталов в акционерных обществах России исчислялась по состоянию на 1 января 1917 г. суммой в 2 243 млн. рублей. В том числе 256 млн. руб. приходилось на обязательства по облигационным займам, 237 млн. руб. – по кредитам, полученным акционерными обществами. А на участие иностранного капитала в основном капитале промышленных акционерных обществ России приходилось около 1 750 млн. рублей. (Оль П. В. Иностранные капиталы в России. М. 1922, с. 8; Гольман М. Русский империализм. Минск. 1926, с. 330-331). Со времени начала войны (за 2,5 года) иностранные инвестиции в российскую экономику выросли почти на треть. Весь основной капитал акционированной промышленности России на 1 января 1917 г. был равен примерно 3 185 млн. руб. (Струмилин С. Г. Проблемы промышленного капитала в СССР. М.-Л. 1925, стр. 52). Получается, что доля нерезидентов (иностранцев) в акционерном капитале российской промышленности накануне Февральской революции 1917 года составлял почти 55%. Она заметно выросла по сравнению с 1914 годом (47%). Фактически экономика Россия оказалась захваченной иностранным капиталом. В.И. Ленин называл русский капитализм «полуколониальным».

Большевики ещё до Октябрьской революции 1917 года поставили задачу избавить страну от засилья иностранного капитала. И в годы военного коммунизма они эту задачу выполнили, проведя полную национализацию акционерных обществ с участием иностранного капитала без компенсаций инвесторам.

Частичная реставрация капитализма в рамках НЭПа, помимо прочего, предполагала возврат к использованию иностранного капитала. НЭП был опасным экспериментом, поэтому большевики искали такие способы привлечения иностранного капитала, которые бы не привели к утрате достижений революции 1917 года, к восстановлению прежнего капитализма зависимого типа.

Ставка была сделана на такую форму привлечения иностранного капитала, как концессии, то есть вовлечение частного капитала в управление объектами государственной собственности.

Одним из главных сторонников иностранных концессий был председатель Финансового комитета ЦК и Совета народных комиссаров (СНК) Е.А. Преображенский. По поводу внутренних социально-экономических преобразований он придерживался коммунистических взглядов, но при этом искал помощи в деле строительства социализма… на Западе.

На старте НЭПа, 29 марта 1921 г. Совнаркомом был принят документ «Основные принципы концессионных договоров», который определял права и обязанности концессионера (иностранного инвестора). Условия и основные принципы сводились к следующему:

1) концессионер имеет право на часть произведенной продукции с возможностью вывозить ее за границу;

2) в случае осуществления концессионером крупных инвестиций в основной капитал ему предоставляются торговые льготы и преимущества;

3) сроки концессий должны быть достаточными для того, чтобы концессионер мог окупить затраты и получить разумную прибыль;

4) имущество концессионного предприятия защищается от национализации, конфискации, реквизиции;

5) правительство гарантирует, что в действующий концессионный договор не вносятся изменения без согласия концессионера;

6) концессионер получает право найма на предприятие советских рабочих и обязуется соблюдать советское трудовое законодательство.

Большой импульс развитию концессий с участием иностранного капитала дала Генуэзская международная экономическая конференция 1922 года. В Генуе советской делегацией были изложены основные принципы концессионной политики и предложен список объектов концессий. Западу было разъяснено, что те инвесторы, которые работали в России до революции и проявили себя положительно, могут в качестве концессионеров получить режим наибольшего благоприятствования в Советской России. И даже рассчитывать на покрытие потерь, которые они понесли при национализации своих активов в нашей стране после революции 1917 года.

В том же 1922 году состоялась Гаагская экономическая конференция, на которой также присутствовала советская делегация. Она предложила западным делегатам концессии в нефтяной и горнодобывающей промышленности, а также в сахарной, цементной, химической электротехнической промышленности, в машиностроении, лесном деле и сельском хозяйстве.

Для приема и рассмотрения заявок иностранных инвесторов, ведения с ними переговоров и заключения соглашений был создан Главный концессионный комитет (ГКК) при Совете народных комиссаров СССР. Первым председателем ГКК стал Г.Л. Пятаков. Его заместителем – Е.А. Преображенский. Однако уже скоро у руля ГКК оказался Л.Д. Троцкий. При нём в состав ГКК входили такие видные руководители, как нарком внешней торговли Л.Б. Красин, заместитель наркома иностранных дел М.М. Литвинов, полпред А.А. Иоффе, заместитель председателя ВСНХ СССР Г.Л. Пятаков, секретарь Всесоюзного совета профсоюзов (ВЦСПС) А.И. Догадов, член ЦК А.И. Стецкий и др. Идеи членов ГКК были революционными. Точнее (как оценивало работу ГКК после его упразднения партийное руководство) – контрреволюционными. В частности, некоторые члены комитета полагали, что не следует ограничиваться концессиями, следует привлекать иностранный капитал в форме прямых инвестиций.

В 1923 г. были подписаны первые концессионные договоры на рубку и предварительную обработку леса, экспорт кругляка и лесоматериалов с германскими, голландскими и норвежскими лесопромышленниками. В 1925 г. были заключены концессионные договоры с английской компанией «Лена Голдсфилдс» сроком на 30 лет. Это были проекты разработки Чиатурского месторождения марганца, добычи золота и других полезных ископаемых.

С 1922 до 1 ноября 1927 года от иностранцев в ГКК поступило в общей сложности 2211 заявок. Основная часть заявок пришлась на обрабатывающую промышленность (705), торговлю (526), горнодобывающую промышленность (258). Другими секторами, к которым иностранцы проявляли повышенный интерес, были лесное хозяйство (112 заявок), сельское хозяйство (203), транспорт и связь (148). Наибольшую активность проявляли инвесторы из Германии, на которых в период 1922-27 гг. пришлось более 35% всех заявок на концессии, поступившие к ГКК (Бутковский Вл. Иностранные концессии в народном хозяйстве СССР. Государственное издательство Москва — Ленинград, 1928).

Число удовлетворенных заявок, по которым были заключены концессионные соглашения, составило за указанный период всего 163. Многие заявки отсевались сразу. По другим начинали переговоры с заявителями. Переговоры проходили напряженно, по большинству из них до заключения договора дело так и не доходило. Каждый подписанный концессионный договор получал статус закона.

Из заключенных концессионных соглашений больше всего пришлось на Германию (46). Далее следовали: Англия (24), Североамериканские Соединенные Штаты (18), Япония (8), Франция (6), Польша (6), Австрия (5). Наиболее высокий процент заявок, дошедших до стадии подписания концессионного соглашения, был по Японии – 20,5%. Наименьший – по Франции – 3,5%.

Наибольшее число подписанных договоров за период 1922-1927 гг. было зафиксировано в обрабатывающей промышленности (22,0% общего количества подписанных договоров), добывающей промышленности (16,0 %) и в сфере технической помощи (14,7%). Со стороны советского руководства были попытки привлечь с помощью концессионных соглашений иностранный капитал в машиностроение, но иностранцы эти предложения отклоняли: окупаемость инвестиций в этой отрасли была длительной. Из обрабатывающей промышленности предпочитали текстильную, пищевую и производство простых металлоизделий.

В ряде отраслей значение концессий было очень велико. К концу 1927 г. они обеспечивали добычу 40% марганца, 35% золота, более 62% свинца, около 12% меди. Тут доля произведенной продукции, вывозившейся за границу, была весьма высокой. А вот в легкой, пищевой промышленности, производстве простых металлоизделий концессионные предприятия работали почти исключительно на внутренний рынок. Так, на иностранных концессионеров приходилось 22% всего производства одежды в СССР.

В целом же в масштабах всей экономики роль концессий была очень скромной. В 1928 г. инвестированный концессионерами капитал во все отрасли экономики составил около 60 млн руб. В 1928 г. из 7 778 млн руб. капиталовложений в промышленность на долю концессионеров приходилось 45,3 млн руб., или 0,75%. В объеме продукции, реализованной промышленностью СССР, доля реализованной концессионерами продукции составляла лишь 1%. До середины 1920-х годов у некоторых советских руководителей существовали надежды на то, что с помощью концессий можно будет проводить индустриализацию, но к 1927-28 гг. эти иллюзии рассеялись.

С 1928 года началось постепенное сокращение количества концессий. В некоторых случаях прекращение действия соглашений происходило по инициативе государства из-за нарушений условий иностранным концессионером (чаще всего из-за нарушение концессионерами трудового законодательства). В некоторых случаях действие соглашения прерывалось государством без объяснения причин (такое право и процедура расторжения предусматривались соглашениями). Отчасти в свёртывании концессий виноват был Запад. В 1927-28 гг. он стал вводить ограничения и запреты для иностранного капитала на участие в концессионных проектах в Советском Союзе, и часть соглашений прекратили действие по инициативе иностранных концессионеров. Уже к началу 1930-х гг. большая часть концессий в СССР была аннулирована, а в январе 1930 года упразднили и Главный концессионный комитет.

(Окончание следует)

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2021/06/28/nep-ili-vozvraschenie-inostrannogo-kapitala-v-rossiju-53888.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-nep-ili-vozvrashhenie-inostrannogo-kapitala-v-rossiyu.html

 


27.06.2021 Несколько штрихов к экономической истории советского государства

Часть 1 

 

От новой экономической политики к сталинской экономике

За 74 года существования СССР экономическая политика советского государства менялась несколько раз. Можно выделить следующие этапы:

  1. Военный коммунизм – с начала 1918 года до весны 1921 года,
  2. Новая экономическая политика (НЭП) – до конца 1920-х годов;
  3. Сталинская экономика – примерно до середины 1950-х годов;
  4. Поздний социализм – до развала СССР в 1991 году.

Сто лет назад, в 1921 году, начался переход от первого этапа экономической политики ко второму. И стоит присмотреться к событиям тех лет. Их осмысление помогает лучше оценить текущую экономическую ситуацию, положение РФ в мире и наметить перспективы государственной экономической политики.

* * *

Период военного коммунизма был самым коротким, около трех лет. Это была экономическая модель военного времени – Гражданской войны и интервенции. Складываться она начала весной 1918 года, когда был принят ряд жестких декретов Совета народных комиссаров. В соответствии с этими декретами в 1918-1920 гг. проводилась национализация сначала крупных, затем средних и в конце концов части мелких промышленных предприятий, принадлежавших до этого российскому и иностранному частному капиталу. Действовала обязательность труда, труд приравнивался к военной службе (трудовые армии). Вся экономика была превращена в одну гигантскую фабрику, а отдельные предприятия были «цехами», составлявшими эту фабрику. Управление гигантской фабрикой осуществлялось из единого центра.

Была установлена государственная монополия на закупку у крестьян многих продуктов сельского хозяйства, причем по крайне низким ценам (продразвёрстка). Вводился запрет на частную торговлю, она замещалась централизованным распределением многих видов продовольствия (карточная система). Произошло повсеместное сворачивание товарно-денежных отношений. Были ликвидированы частные банки; на некоторое время был даже упразднен Государственный банк.

Военный коммунизм получил отчасти идеологическое обоснование в виде новой партийной программы, принятой на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года. В ней была поставлена задача скорейшего построения социализма путем ликвидации товарно-денежных отношений, полного огосударствления всех средств производства и обобществления производства, жесткой централизации государственного управления производством, организации планомерного распределения общественного продукта на основе принципа равенства всех членов общества.

Некоторые историки и экономисты считают, что военный коммунизм – разновидность мобилизационной модели экономики. Что подобные модели были и в других странах, которые участвовали в войнах, переживали гражданские волнения или стихийные природные бедствия. Другие полагают, что военный коммунизм являлся попыткой немедленного претворения в жизнь той модели коммунизма, которая была изложена в «Манифесте коммунистической партии» (1848 г.), в работах Маркса и Энгельса.

У Ленина в его статьях и выступлениях можно найти обе эти точки зрения. Например: «„Военный коммунизм“ был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был временной мерой» (Ленин В.И. Доклад о замене разверстки натуральным налогом 15 марта, [Х съезд РКП (б) 8-16 марта 1921 г.], ПСС, 5 изд., т. 43). А спустя несколько месяцев Ленин признавал, что военный коммунизм был обусловлен причинами идеологического характера: «Наша предыдущая экономическая политика, если нельзя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до известной степени предполагала, – можно сказать безрасчетно предполагала, – что произойдёт непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах» (Ленин В.И. Новая экономическая политика и задачи политпросветов (17 октября 1921 г.), ПСС, 5 изд., т. 44.).

Кульминацией политики военного коммунизма были конец 1920 – начало 1921 года, когда вышла серия декретов Совнаркома о бесплатном распределении среди населения ряда жизненно необходимых товаров: «О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов» (4 декабря 1920 г.), «О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления» (17 декабря), «Об отмене платы за всякого рода топливо» (23 декабря). Остатки сельхозпродукции крестьяне прятали от отрядов, проводивших продразверстки. Не удались эксперименты Троцкого по созданию трудовых армий; без идеи и без материального вознаграждения работники чувствовали себя не солдатами, а рабами, не желали служить в таких «армиях», происходило массовое дезертирство. Производительность труда оставшихся в «армиях» была крайне низкой.

Декреты от голода и холода не спасали. Промышленное и сельскохозяйственное производство стремительно падало. Выпуск промышленной продукции к 1921 году уменьшился в три раза, а численность промышленных рабочих сократилась вдвое (по сравнению с 1918 годом). Столь же резким стал спад в сельском хозяйстве. Вследствие полной незаинтересованности крестьян увеличивать в условиях военного коммунизма посевы, производство зерновых на 1920 год упало по сравнению с довоенным в два раза.

Военный коммунизм встречал глухое сопротивления со стороны населения, происходили бунты. Волнения захватили Украину, Дон, Кубань, Поволжье, Сибирь. Известны крестьянские бунты на Тамбовщине в 1920-21 гг. под руководством атамана Антонова. 1 марта 1921 года начался военный мятеж в Кронштадте. Всё это дало толчок смене экономической политики. На X съезд РКП(б) было принято решение об отмене продразвёрстки и замене ее натуральным продналогом, который был примерно вдвое ниже. Решение было утверждено декретом ВЦИК от 21 марта 1921 года, оно положило начало новой экономической политике (НЭП).

НЭП имел целью введение частного предпринимательства (мелкотоварного производства) и возрождение рыночных отношений. Стали популярными термины «смешанная экономика», «многоукладная экономика» (сочетание государственной экономики с мелкотоварным производством, кооперацией, иностранным капиталом). Была проведена децентрализация управления промышленностью, отменено управление фабрично-заводской промышленностью через главки; созданы тресты, объединявшие предприятия отдельных отраслей и производств и обладавшие достаточно большой автономией от наркоматов и других органов государственного управления. Позже стали возникать синдикаты как добровольные объединения трестов для организации совместной сбытовой и закупочной деятельности.

Если военный коммунизм имел какое-то идеологическое обоснование в марксизме, то НЭП был полной импровизацией. В кулуарах некоторые большевики-ортодоксы называли НЭП контрреволюцией. Ленин не хуже других понимал риск. Выступая 17 октября 1921 года с докладом «Новая экономическая политика и задачи политпросветов» (Ленин. В.И. ПСС, Т. 44), он был вынужден признать, что в известной мере произошла реставрация капитализма, необходимая для выживания власти большевиков, а пределы дальнейшего отступления неизвестны: «Новая экономическая политика означает замену развёрстки налогом, означает переход к восстановлению капитализма в значительной мере. В какой мере — этого мы не знаем… уничтожение развёрстки означает для крестьян свободную торговлю сельскохозяйственными излишками, не взятыми налогом, а налог берет лишь небольшую долю продуктов. Крестьяне составляют гигантскую часть всего населения и всей экономики, и поэтому на почве этой свободной торговли капитализм не может не расти… борьба есть и будет ещё более отчаянная, ещё более жестокая, чем борьба с Колчаком и Деникиным… Задача нашей партии развить сознание, что враг среди нас есть анархический капитализм и анархический товарообмен».

Кстати, в этом докладе Ленин особо обратил внимание на то, что возрождение в обществе буржуазной атмосферы может привести к перерождению сознания части большевиков. НЭП может стать питательной почвой для коррупции в аппарате, для сращивания партаппарата с капиталом. И Ленин призывал к ужесточению дисциплины и контроля, не исключал необходимости проведения регулярных чисток партийных рядов.

Для снижения риска необратимой реставрации капитализма сохранялась государственная монополия в ключевых секторах экономики (крупные промышленные предприятия, железнодорожный транспорт, электроэнергетика, центральный банк, внешняя торговля и т. д.), но Ленин не мог угадать, насколько долгим может быть отступление в виде НЭПа. Выступая на IX Всероссийском съезде Советов, 23 декабря 1921 г. он заявил, что «НЭП всерьез и надолго». А спустя 11 месяцев (20 ноября 1922 г.) утверждал прямо противоположное: «Из России нэповской вырастет Россия социалистическая. НЭП – это временное отступление для того, чтобы перестроить ряды, пойти в новую атаку» (Ленин В.И. ПСС. Т. 45, С. 309).

15 октября 1921 г. был создан Государственный банк РСФСР, на который была возложена функция денежной эмиссии. Началось привлечение иностранного капитала в виде концессий, восстановление фондового рынка (биржи), возрождение частных банков, превращение рубля в конвертируемую валюту. Велись переговоры с некоторыми государствами о получении займов. Готовились планы возвращения к золотому рублю (Г. Сокольников). Предлагалось отказаться от государственной монополии внешней торговли и заменить ее обычной протекционистской политикой (Н. Бухарин).

Окончание НЭПа обычно датируют 1928 годом. В октябре этого года началось осуществление первого пятилетнего плана развития народного хозяйства, руководство страны взяло курс на форсированную индустриализацию и коллективизацию. Хотя официально НЭП никто не отменял, но в 1928 году он начал сворачиваться по многим направлениям. Де-юре окончательное завершение НЭПа произошло 11 октября 1931 года, когда было принято постановление о полном запрете частной торговли в СССР.

Некоторый эффект от НЭПа – социальный и экономический – на отрезке 1921-1928 гг. был достигнут, но очень ограниченный. В частности, прирост производства промышленной продукции произошёл исключительно за счет восстановления мощностей предприятий, построенных в дореволюционное время. Крупных капиталовложений в создание новых промышленных мощностей не было.

Нетрудно заметить, что нынешняя экономическая политика Российской Федерации напоминает ту, которая стартовала ровно век назад. Тогдашний НЭП окончательно себя исчерпал за срок, равный примерно семи годам, после чего начался переход от НЭПа к индустриализации. Нынешняя экономическая политика РФ с некоторыми вариациями продолжается почти три десятилетия. Не пора ли закрыть эту страницу экономической истории современной России, переходя к новому этапу? Такой переход от политики экономического либерализма к политике, иной по своим основаниям, я бы назвал «Индустриализация – 2».

(Продолжение следует)

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2021/06/24/neskolko-shtrihov-k-ekonomicheskoj-istorii-sovetskogo-gosudarstva-53855.html

http://reosh.ru/valentin-katasonov-neskolko-shtrixov-k-ekonomicheskoj-istorii-sovetskogo-gosudarstva.html

 


25.06.2021 О грандиозном успехе сталинской экономики без цензуры и мифов.

 

  

Александр Галушка - председатель Координационного совета при Общественной палате РФ по национальным проектам и народосбережению, министр по развитию Дальнего Востока (2013—2018)  - рассказывает о представленной на Петербургском международном экономическом форуме книге "Кристалл роста. К русскому экономическому чуду". Как СССР смог установить мировой рекорд роста экономики. Что лежало в основе этого успеха, не повторённого ещё никем..

Ведущий А.Фефелов.

День ТВ

 

30.07.2021 Русское чудо 1929 — 1955 годов.

 

Мифы и факты сталинской экономики

Андрей ФЕФЕЛОВ. Александр Сергеевич, вы — соавтор книги "Кристалл роста. К русскому экономическому чуду", которая была представлена в июне на Петербургском международном экономическом форуме. В ней вы, в частности, пишете о пяти фактах и пяти причинах рекордного роста советской экономики с 1929-го по 1955-й год, а также пяти мифах о сталинской экономике, которые вбивались в сознание наших граждан особенно интенсивно сначала в «хрущёвские», потом в «горбачёвские» времена перестройки. Не могли бы вы воспроизвести вкратце ваши построения?

Александр ГАЛУШКА. Первый факт: за эти годы наша экономика выросла в 14 раз!

Андрей ФЕФЕЛОВ. Беспрецедентно!

Александр ГАЛУШКА. Да. Рост такого рода — «экономическое чудо» — рекорд ХХ века (да и 20 лет века нынешнего, можно добавить). Наша экономика стала первой в Европе, второй в мире.

Второй факт: среднегодовой рост, за вычетом четырёх военных лет, составил 13,8%. Даже если учесть падение экономики в годы войны, то рост в целом всё равно будет двузначным. При том, что в 1943-м году рост экономики возобновился.

Третий факт: рост средней продолжительности жизни на 26 лет.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Вряд ли кто-то будет отрицать, что этим в первую очередь измеряется комплексная эффективность социально-экономических усилий государства.

Александр ГАЛУШКА. Безусловно. Четвёртый факт: численность населения страны увеличилась на 46 миллионов. В 2015-м году Росстат издал сборник, посвящённый 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Демографические расчёты, приведённые Росстатом, со всей очевидностью отвечают на вопрос: каков был бы рост численности населения страны, если бы не война. Рост составил бы 100 миллионов человек. Таким образом, экономическое чудо сочетается с демографическим взрывом, даже несмотря на самую разрушительную и кровавую в мировой истории войну. Это абсолютно уникально.

Пятый факт: реальная зарплата за этот период выросла четырёхкратно, а вклады граждан в сберкассах увеличились в пять раз.

Ещё важно отметить, что наша страна в те годы много вкладывает в своё развитие. Например, за этот период созданы 537 новых города. Кроме четырёх военных лет, каждые две недели по новому городу строили! А посёлков городского типа — 1884. Каждые четыре дня новый посёлок создаётся у нас в стране! Страна растёт, развивается, обживается.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А каковы пять главных мифов?

Александр ГАЛУШКА. Первый миф: «экономика росла от низкой базы». Но факт состоит в том, что основные показатели экономического развития в 1928-м году у нас были выше, чем в 1913-м. Было огромное падение экономики в Гражданскую войну и годы разрухи, но за период нэпа мы всё отыграли и вышли на национальный доход к 1928-му году на 19% выше, чем пятнадцатью годами ранее. Промышленность выросла на 32%. Сельское хозяйство — на 33%, основные фонды — на 36%, тяжёлая промышленность — на 55%. Двузначный рост — мировое экономическое чудо — у нас был именно от высокой базы.

Второй миф гласит, что всё экономическое развитие тех лет было обеспечено ГУЛАГом («Полстраны сидело, а полстраны охраняло»). Но с 1929-го по 1955-й год в системе подневольного труда находилось в среднем 1,65% населения. Причём, когда мы разбирались с этим явлением, то брали цифры «по максимуму», например, к людям в заключении добавляли и спецпоселенцев.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Вроде ссыльных.

Александр ГАЛУШКА. Да, эти люди не в тюрьме жили, работали, получали заработную плату, премии. Известны даже случаи получения государственных премий спецпоселенцами.

Теперь давайте возьмём «срез» заключённых с 1930-го по 1940-й год, за десять лет, посмотрим показатель количества заключённых на 100 000 населения и сравним с показателями за период с 1992-го по 2002-й год у нас и в США. Так вот, меньше всего относительный показатель заключённых на 100 000 населения был у нас, в период с 1930-го по 1940-й год — 581 заключённый (у нас же с 1992-го по 2002-й год этот показатель — 646 заключённых, в США с 1992-го по 2002-й год — 630 заключённых).

Таким образом, фактически «полстраны» не сидело и «полстраны» не охраняло. Хотя и логически экономическое чудо, целый каскад новых отраслей, тысячи новых заводов невозможно объяснить. Даже элементарной логикой и минимальной экономической культурой мышления этот миф опровергается. Тем не менее он очень стоек.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Да, прочно сидит в головах.

Александр ГАЛУШКА. Третий миф: «была ограблена деревня». В школьном учебнике даже говорится, что деревня выполняла роль внутренней колонии: шла перекачка ресурсов в пользу промышленности, в пользу города, что и послужило основой для развития экономики. Но с точки зрения здравого смысла и экономической культуры мышления, что же это за богатая такая деревня была, что за Клондайк?

Андрей ФЕФЕЛОВ. Даже страны-метрополии, которые действительно имели колонии, никогда так не росли.

Александр ГАЛУШКА. Тут ещё уместно напомнить, что доходы крестьян к 1953-му году выросли по сравнению с 1913-м в 6,5 раз — даже больше, чем у рабочих. В ходе первой пятилетки были созданы целые отрасли промышленности, в том числе сельскохозяйственное машиностроение, начался массовый выпуск тракторов, шло обучение специалистов аграрного сектора экономики. А с 1935-го года страна имела уже личные приусадебные хозяйства. Сельчанам полагалось до гектара земли, 2–3 коровы, 2–3 свиноматки, 25 овец либо коз, 25 ульев, неограниченное количество домашней птицы. Эти личные приусадебные хозяйства предоставлялись членам колхозов, и именно они не только вносили решающий вклад в продовольственное обеспечение страны, но и на 50–80% формировали реальные доходы жителей села. К середине 1950-х годов личные приусадебные хозяйства производили 85% яиц, 72% картофеля, 67% молока, 52% мяса, 48% овощей.

Четвёртый миф, или тромб, таков: «рывок был обеспечен принудительными займами у населения». Но на самом деле эти займы от доходов бюджета составляли в 1929-м–1955-м годах в среднем около 5%, а от доходов людей — 4%. Сейчас у нас подоходный налог составляет 13%. А что такое были эти 4%? Человек, скажем, из 100 рублей зарплаты 96 рублей получал деньгами, а 4 — облигациями. Облигации эти обслуживались, гасились.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Очевидно, что 5% бюджета никак не могли обеспечить 14-кратный рост экономики.

Александр ГАЛУШКА. Пятый миф связан с тем, что описываемая экономическая модель именуется мобилизационной. Однако мы пришли к выводу, что она является хорошо организованной. Я бы даже обозначил её антонимом хаотичной, «спорадической» экономики. Разве продуманная чёткая организация является мобилизацией? Так про любую современную успешную компанию можно сказать, что это мобилизационная модель! Но никто почему-то этого не делает, и в голову ни профессиональным экспертам или ученым-экономистам это не приходит.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть стратегирование и организация не есть мобилизация.

Александр ГАЛУШКА. Конечно. Целевое организованное развитие экономики не синоним мобилизации. Это, знаете, как при измерении температуры сказать, что не 36,6 градусов, а 37,1 — и сразу другие оттенки... Так и тут: мобилизация, штурмовщина, ура-ура!

Андрей ФЕФЕЛОВ. А значит, как говорят критики советской экономики, так дальше продолжать нельзя.

Александр ГАЛУШКА. Здесь особо надо отметить то, что очень большое значение имела экономическая мотивация и материальные стимулы для людей.

Говоря о пяти причинах роста, в первую очередь назовём качественное государственное планирование. В 20-е годы XX века шла методологическая дискуссия о том, может ли экономика развиваться «по целям», организованно или только течь «по волнам», спорадически. Одним из сторонников последней теории был автор «концепции K-волн» Николай Кондратьев. А сторонниками целевого развития экономики были его современники: Глеб Кржижановский, Григорий Гринько, Станислав Струмилин, Владимир Милютин.

В чём заключалась сложность позиции сторонников целевого развития? В том, что они были первопроходцами. И, конечно, важнейшее значение сто лет назад имел первый успешно реализованный план ГОЭЛРО. Он показал, что можно целевым образом развить одну из самых важных отраслей — электроэнергетику. А вот сторонники движения экономики «по волнам» в своих прогнозах постоянно промахивались: предсказывали величину роста, а она оказывалась другой, или вообще наблюдался спад.

На прошедших нескольких сериях конференций Госплана учёные-практики подробно обсудили перспективы составления целостного плана развития экономики, очень глубоко и профессионально поработали в этом направлении и министерства, ведомства. Выяснилось, что единый связный план экономики вполне реален. Об этом пишет в программной статье, посвящённой плану первой пятилетки, заместитель председателя Госплана Григорий Фёдорович Гринько.

Андрей ФЕФЕЛОВ. План, синхронизированный на всех этапах.

Александр ГАЛУШКА. Да, состыкованный между всеми частями, стройный, непротиворечивый. Как пишет Григорий Фёдорович, составление его позволило вырваться из общепринятого тогда метода экстраполяции, который давал значительную недооценку реальных возможностей нашей экономики. Этот метод экстраполяции был бессилен дать высокое развитие экономики даже при обобществлённых средствах производства.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Это не панацея.

Александр ГАЛУШКА. Так же, как и частная собственность не является панацеей для мира современного. Важнейшее, что определилось для нас в те годы, — понимание, что большие цели с расчётом на высокий темп реализации можно и нужно ставить. При этом надо предметно, профессионально ответить на вопрос: за счёт каких мероприятий, каких проектов, каких строек, каких действий мы этих целей достигаем.

Напрашивается аналогия с качественным планом развития, освоения новых отраслей и рынков сбыта большой компании. Хорошо продуманным, с серьёзной аналитикой. Притом, когда часть сотрудников компании либо внешних аналитиков говорит: «Это нереально!». Но если бы успешные глобальные компании развивались «по волнам», то та же компания Sony до сих пор рисом торговала бы, а не электронику производила. Любая трансформация, переход в новое качество экономической системы требуют целевых концептов, продуманного, просчитанного плана развития с элементами стратегического и организационного новаторства.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Та дискуссия столетней давности актуальна и сегодня.

Александр ГАЛУШКА. Да, она продолжается сегодня. Эти развилки развития нашей экономики полезно знать и помнить, чтобы не попадать вновь в экстраполяционную ловушку недооценки реальных возможностей нашей экономики. Сейчас, с одной стороны, указы президента задают высокие цели: рост нашей экономики должен как минимум опережать среднемировые темпы. А с другой — есть экономисты, которые считают, что это невозможно, что возможно циклически плыть по «волнам», а не развиваться «по целям». Вот и получается: «что выросло, то выросло». Так и будем плестись в районе 1,5–2% карликового роста в год, и то в лучшем случае.

Итак, первая причина, первый фактор роста — наличие грамотного целевого плана, сбалансированного. Хочу сделать особый акцент на сбалансированности как ключевом понятии для развития экономики. Масштабное применение балансового метода экономического анализа и организации экономического развития — это наше экономическое ноу-хау. Метод получил мировое признание и вошёл в практику многих стран. Эта разработка, кстати, явилась предтечей концепции межотраслевого баланса, за который Нобелевскую премию по экономике в 1973-м году получил выпускник Ленинградского университета, гражданин США Василий Васильевич Леонтьев.

Естественно, уникальная практика не могла не вызвать скепсиса, зазвучали голоса, что всё это утопия. Так, Герберт Уэллс, ознакомившись ещё с планом ГОЭЛРО, изрёк в книге «Россия во мгле»: «… в какое бы волшебное зеркало ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего». Но мы всё смогли и, научившись целевым образом и по плану развивать такую важнейшую — базовую — отрасль экономики, как энергетика, распространили опыт на остальные. Важный штрих, что Кржижановский и Струмилин — те люди, которые формировали план ГОЭЛРО. А Кржижановский, председатель комиссии ГОЭЛРО, стал первым председателем Госплана.

Вторая причина рекордного роста нашей экономики — это использование новейших технологий. К 1928-му году проблемы с технологическим отставанием были колоссальны. Конечно, и в 1913-м году по целому ряду позиций мы отставали. Но из-за исхода десятков тысяч специалистов за рубеж в ходе Гражданской войны у нас зияла гигантская брешь в отраслях, не было квалифицированных инженерных кадров.

Например, были попытки производства трактора на Путиловском заводе по американскому образцу, и выяснилось, что собрать самим машину дороже, чем купить готовый американский продукт, к тому же трактора эти ломались нещадно.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Тут и хуже, и дороже получалось!

Александр ГАЛУШКА. Именно. И тогда, в конце 1920-х, организуется целевое привлечение лучших в мире иностранных специалистов — непосредственных носителей передовых технологий. Не абстрактные лекции читать, как это часто бывает сейчас, и не на форумах выступать. Мы привлекали под стройку конкретных заводов лучших в мире специалистов, успешных организаторов производства в своих странах, а также осуществляли технологическое сотрудничество с передовыми компаниями. Делалось это «штучно», предельно целевым образом. В нашей книге мы приводим целый ряд документов, ранее бывших под грифом «секретно», в которых отчётливо видно, что действовали очень выверенно, по принципу «семь раз отмерь — один раз отрежь». Все, кто приезжал строить нужные нам заводы, обязательно должны были быть готовы к передаче своего опыта. В итоге мы привлекли более 30 тысяч высококвалифицированных зарубежных специалистов, работавших у нас с 1929-го по 1932-й год. С 1933-го года их число начинает убывать, перестаёт быть фронтальным, а к 1937-му году привлечение становится точечным — только там, где ещё остаётся некоторое технологическое отставание. Это сотрудничество было грамотно организованным и рациональным. Благодаря этому мы где-то возобновили, а где-то создали с нуля отечественную инженерно-технологическую школу. Одновременно мы восстановили систему образования и науки. Это привело к тому, что чуть менее чем через десять лет мы вышли на выпуск лучших в мире образцов техники. У нас самих теперь получалось лучше, чем у тех, у кого мы учились.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Это плоды колоссальнейшей работы!

Александр ГАЛУШКА. В основном мы выбирали среди специалистов США и Германии — двух технологически передовых стран. Например, в 1928-м году к нам был приглашён Альберт Кан, лучший индустриальный архитектор США, «отец промышленного Детройта». Он автор метода поточного конвейерного проектирования. С помощью его стандартизированных процедур новые предприятия собирались надёжно и быстро, как из кубиков, сроки проектирования сокращались в десять раз, а сроки строительства — в пять.

Альберт Кан начинал со Сталинградского тракторного завода. В итоге с 27-ю специалистами он в течение двух лет спроектировал и организовал строительство 521 завода — это самые сложные, крупные предприятия первой пятилетки, ядро отечественной промышленности. В ходе же первой пятилетки всего было построено полторы тысячи заводов! У Альберта Кана стажировку прошли порядка четырёх тысяч человек. Все они стали носителями метода быстрого поточно-конвейерного проектирования. С Каном сотрудничал профессор Владимир Дмитриевич Цветаев и в итоге выпустил учебник «Современное промышленное проектирование. Архитектура и дизайн». В тексте постоянно упоминаются «американские» конструкции, но это уже был наш отечественный учебник. И с 1932-го года наши студенты учатся по отечественному учебнику передовым методам проектирования и организации строительства.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Эта модернизация чем-то напоминает петровскую, только на более высоком уровне?

Александр ГАЛУШКА. Да, ставились только прагматичные задачи: строить новые заводы и обучать наших людей, причём за приличные деньги. По воспоминаниям самого Кана, работа в СССР оказалась самым крупным контрактом в его жизни. После его окончания он уехал домой, потому что свои задачи мы решили.

Или взять немца Эрнста Мая, одного из лучших градостроителей Европы того времени. С 1925-го по 1930-й год он был главным архитектором Франкфурта-на-Майне. Нас он заинтересовал с точки зрения жилищного строительства. В СССР он и 23 архитектора его команды проработали три года. За это время появились проекты 20 новых городов, через его методики прошла масса будущих отечественных специалистов. И чуть менее чем за десять лет мы вышли на уровень лучших отечественных образцов технологий и техники в мире.

Андрей ФЕФЕЛОВ. В том числе в военной промышленности.

Александр ГАЛУШКА. Разумеется! Если первые танки были лицензионными копиями соответствующих зарубежных аналогов (английских), то Т-34 — уже наша разработка, лучший «средний» танк того времени. Здесь уместно также вспомнить тяжёлые танки КВ-1 и КВ-2 и их глубокие модификации ИС-1, ИС-2, ИС-3.

Но самое мощное технологическое развитие по всем фронтам, отраслям экономики начинается у нас после войны. В декабре 1947-го года мы вышли на довоенный уровень промышленного производства. А уже в январе 1948-го у нас создаётся Государственный комитет по внедрению новой техники. Его возглавил заместитель председателя Совмина Вячеслав Александрович Малышев, то есть человек, обладавший широкими полномочиями. У нас фронтально начинает внедряться самая передовая техника. Заметьте, это не в режиме спорадической самоорганизации, не точечно, а фронтально, за счёт организующей роли государства.

К 1953-му году мы выходим на первое место в мире по молодости производственно-технологического аппарата. А лучшие технологии закономерно дают колоссальный рост экономики! Выдающийся мировой экономист Джон Кеннет Гэлбрейт неслучайно отмечал, что технологии являются центральной характеристикой экономического развития. Центральной! А в некоторых распространённых экономических концепциях они отсутствуют напрочь. В теориях, которые изучают экономическое равновесие, одна из аксиом гласит: «Уровень технологий постоянен». При таком взгляде равновесие, может быть, и достижимо, но на низких точках развития, а высокого роста не будет точно!

После войны феноменальный опыт технологического развития и выхода на передовые рубежи у нас состоялся. Были реализованы три выдающихся послевоенных проекта: ядерный, ракетный и радиоэлектронный. Как без организующей роли государства мы бы атом освоили? Причём создали атомную бомбу и первую атомную станцию в мире — Обнинскую (1954-й год), новую отрасль развили.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Образцовый пример комплексного проектного подхода.

Александр ГАЛУШКА. Да. А в режиме рыночной самоорганизации сколько бы и когда оно «прорастало»? Так и с космическим проектом, и с радиоэлектронной отраслью, которая занимала первое место в Европе и второе — в мире. Всё обеспечивалось грамотной организующей ролью государства. Конечно, возникали проблемы, шероховатости в ходе реализации, но все эти моменты шаг за шагом «калибровались».

И тут мы подходим к третьей причине, третьему фактору успеха экономики тех лет: большие деньги, без которых невозможно мощное развитие. Уже в 1930-м году у нас в стране стартует кредитная реформа — детище всё того же стратега новой экономики Григория Фёдоровича Гринько, одного из заместителей председателя Госплана. Именно он в 1930-м году становится министром финансов. В 1932-м кредитная реформа завершается созданием банков долгосрочных вложений. Появились институты, которые являются ключевыми в деле целевого функционирования денег в структуре экономики.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А в чём суть этой кредитной реформы?

Александр ГАЛУШКА. Были отделены друг от друга безналичный и наличный денежные обороты; их соприкосновение происходило, прежде всего, в заработной плате (примерно на 98%) и в расходах на командировки и прочие мелочи (на 2%). Безналичные деньги предназначались для обслуживания расчётов между предприятиями и — подчеркну особо — для капиталовложений. Наличные же деньги обслуживали товарооборот, формирование личных накоплений граждан.

К чему приводит система, при которой безналичные и наличные деньги разведены? К простой вещи: предприятие не может обналичить безналичные деньги, в том числе не может спонтанно взять и перевести их в какую-либо зарубежную валюту, «увести». Это деньги целевые и канализированные. И что в итоге? В ходе планирования балансовым методом можно было точно рассчитать всё необходимое для постройки, например, новых предприятий и нормального функционирования старых: количество электроэнергии, рабочей силы, материалов — всю «картину» охватить. Безналичные деньги при целевой экономике «работают» для капиталовложений; такой проблемы, как нехватка денег при условии, что материальных ресурсов хватает, вообще нет. Эффект этого был показательным: со второй пятилетки у нас объём капиталовложений каждые пять лет удваивался, то есть темпы среднегодового роста капиталовложений были на уровне более 18%. Была создана экономическая система, где вложения в новые отрасли, новые предприятия, новые производства растут на 18% каждый год! Естественно, и экономика в целом будет высоко расти при таких высоких капиталовложениях.

Интересно, что эти методологические разработки были известны довольно давно, ещё со времён Китая XII века — идея контурности денег, идея того, что они могут играть роль «энергии», которая двигает натуральные вещественные потоки. Что-то похожее и сейчас продолжает делать Китайская Народная Республика, диверсифицированно развивая свою денежную систему: обычный кредит, допустим, берётся под 5% годовых, а суммы под приоритетные нацпроекты обойдутся чуть ли не в 0%. Но во всей полноте идею контурности реализовали гениальные отечественные экономисты того времени.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Это важнейшее цивилизационное достижение!

Александр ГАЛУШКА. Да, именно так всё организовать, не имея ни готового учебника, ни инструкций.

Четвёртая причина столь мощного экономического прорыва — эффективность: рост производительности труда, снижение издержек, материальные стимулы, конкуренция между предприятиями, трудовыми коллективами, отдельными работниками. Уже в 1931-м году стартует реформа системы оплаты труда. Выступает лично глава государства с программным заявлением о том, что необходимо на первое место поставить сдельную оплату труда. В документах это звучало как необходимость «до конца искоренить гнилую практику “уравниловки”». Всех, кого можно было перевести на сдельную оплату труда, перевели. Что она предполагает? Как сработал, так и получил. Причём в те годы была установлена мощная прогрессивная шкала: чем больше делаешь, чем больше перевыполняешь план, тем в большей прогрессии получаешь заработную плату, премии, вознаграждения.

Одновременно с этим были попытки создать механизм снижения издержек. Но полное развитие эта идея получила после 1947-го года — прежде всего, стараниями Арсения Григорьевича Зверева, ещё одного выдающегося отечественного министра финансов (1938-й–1960-й годы). Арсений Григорьевич в книге «Записки министра», вспоминая об этой работе, отмечал важный элемент системы снижения издержек — «фонд директора». Скромный по объёму документ о фонде директора предприятия и инструкции Минфина к нему имели огромное значение для будущей работы нашей экономической системы. В чём суть? Перед трудовым коллективом и управленцами поставлена цель — снизить издержки. От этого снижения издержек 4–10% (в зависимости от отрасли) остаётся предприятию и идёт в фонд директора. А если издержки будут снижены сверх заданных, то 50–75% останется предприятию. Тем самым руководитель предприятия и трудовой коллектив оказываются замотивированными постоянно снижать издержки и потери.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Тратить эти деньги можно и на социальные программы?

Александр ГАЛУШКА. Да, конечно. Из этого фонда директора проистекают и премии, и соцкультбыт. «Фонд директора» потому так и именуется, что всем распоряжается само предприятие. А смекалистых ребят, которые находят пути снизить издержки (технологические, организационные — любые) директор предприятия и трудовой коллектив, естественно, готовы на руках носить. Как говорится, «наше счастье зависит от ваших успехов, товарищи рационализаторы». Уже с 1942-го года вступает в силу постановление правительства с чётким курсом на всестороннюю поддержку изобретательства, была разработана мощная «линейка» премирования изобретателей в разных отраслях. Рационализаторские предложения и изобретения быстро внедряются в производство; закон и практика применения творческой мысли работают как единая система. Интересы всех совпадают в этой модели, что ведёт к росту производительности труда и снижению издержек. Эффект был долгосрочным. Этим впоследствии объясняется до сих пор не понимаемый многими феномен послевоенного снижения цен.

Дифференцированная оплата труда подразумевала отсутствие «уравниловки», появившейся позже — начиная с 1956-го года. Мне приходилось видеть ранее секретные документы Государственного комитета по статистике. Так вот, в 1955-м году 7,1 миллиона человек у нас получали зарплату 1000 рублей и выше. Были легальные миллионеры, но они все были гениями: изобретатели, конструкторы, учёные. Высокая зарплата — естественное следствие достижения лучшего результата из всех возможных, это своего рода «экономический лифт».

Плюс здоровая конкуренция — соревнование предприятий. Кто план перевыполнит, издержки больше снизит, производительность труда повысит, качество улучшит, предложит новые технологические и технические решения, тот и победитель! Даже в такой высококонцентрированной отрасли, как авиастроение, у нас несколько конструкторских бюро работали одновременно. Это не только как сейчас Boeing и Airbus, два основных конкурента. У нас в атмосфере реальной живой конкуренции творили ОКБ Ильюшина, Туполева, Антонова, Яковлева, Сухого, МиГ!.. Постоянно отбирались лучшие решения, действовал институт уполномоченных Госплана на местах, который находил, отбирал лучшее.

Андрей ФЕФЕЛОВ. И распространял подход по всей экономике!

Александр ГАЛУШКА. Совершенно верно. И что это, как не фактор роста? Разве такая организация мысли и практики не объясняет экономический рост? Возвращаясь к материальным стимулам, надо отметить, что к 1953-му году 77% работавших в промышленности находились на сдельной оплате. Мы и в современном мире не много рыночных экономик найдём, где такой процент населения трудится сдельно.

Теперь пятая причина роста. Она связана с сегментом товаров массового спроса. Общество ведь имеет необходимые потребности в одежде, обуви, мебели, предметах обихода. Тут всегда хотелось товарного разнообразия. Возникал естественный вопрос: можно ли и в этой сфере всё спланировать? Конечно, это невозможно в полной мере, тем более что спрос переменчив, есть такое явление, как мода. Что было в этом направлении предпринято? Ещё в первую пятилетку, 23 июля 1932 года, вышло постановление правительства, перезапустившее работу артелей.

Артели стали реализовывать продукцию массового спроса по рыночным ценам. В постановлении прямо было написано о ценах, складывающихся на рынке. При этом со стороны государства обеспечивались быстрая регистрация артели, дешёвые кредиты под 3% годовых, освобождение от налогов на два года, льготное предоставление в аренду государственного имущества. Была создана система технологического развития артели: специальные научно-технические институты, лаборатории, которые целевым образом помогали артелям осваивать новые технологии.

Контролировали артели союзы промысловой кооперации, они же отвечали за развитие артелей и помогали им кооперироваться, сотрудничать между собой.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Функции контроля и развития тут не разделены — это очень важно!

Александр ГАЛУШКА. И очень актуально для нашего времени, когда предприниматели жалуются на избыточный контроль и зарегулированность.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А их по-прежнему давят старыми слепыми параграфами, которые невозможно выполнить в совокупности.

Александр ГАЛУШКА. У нас, как вы помните, некоторые государственные деятели пытались сократить объёмы контроля, но вскоре появлялись его новые формы. А эффективный рецепт есть в уникальном отечественном опыте: кто отвечает за развитие, тот и контролирует! Гениальное решение, при котором контроль подчинён интересам созидания, а не «палочной» системе, где главное — количество проведённых проверок. И вот вам факт: к середине 1950-х годов Госплан планирует 9490 позиций номенклатуры выпускаемой продукции, а артели выпускают 33 444 позиции! При этом в промышленном производстве артели занимали объём не более 10%.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Александр Сергеевич, это ваше исследование уникально и крайне своевременно. Хотелось бы продолжить разговор, коснувшись, например, январского совещания 1941-го года Сталина с учёными, где обсуждались базовые вопросы политэкономической теории и критически осмысливался марксизм. В вашей монографии есть глава о том, как ликвидировали эту систему после 1955-го года, но вопрос, почему это произошло, остаётся по-прежнему важнейшим. Предлагаю детально поговорить об этом в нашей следующей беседе, коснувшись и проблем сегодняшнего дня.

Александр ГАЛУШКА. Спасибо, Андрей Александрович, договорились!

Андрей ФЕФЕЛОВ. Спасибо, ждём вас снова!

 

https://zavtra.ru/blogs/russkoe_chudo_1929_1955_godov

 


14.06.2021 Пять причин успеха советской экономики

 

  О причинах невероятного темпа роста экономики СССР в 1929-1955 годы, и чему мы можем научиться у предков, расскажет заместитель секретаря Общественной палаты Российской Федерации Александр Галушка.

Dmitry Puchkov

 


16.11.2020 Опережая время. Что делал, но не мог сказать Сталин.

 

Полная версия видео - здесь

В. Катасонов
В чем суть сталинской экономики и её принципиальное отличие от современной, какую основную задачу она была призвана выполнить и успешно это сделала, какая экономическая ошибка Партии стала в ключевой и привела к краху социализма. Об этом и многом другом рассказывает доктор экономических наук Валентин Юрьевич Катасонов. Ведущий - В. Ловчиков.

День ТВ

 


14.02.2020 Экономика Сталина

  

Опережая время 

 Меня представили здесь, на «Сталинских чтениях», как председателя Русского экономического общества имени Сергея Фёдоровича Шарапова. С.Ф. Шарапов — дореволюционный экономист, умерший в 1911 году. Наиболее известная его работа — «Бумажный рубль». И, когда я изучал денежно-кредитную реформу в Советском Союзе, то увидел, что многие идеи Шарапова были реализованы.

То есть, для индустриализации нужны были интеллектуальные наработки, но не менее важным было и наличие соответствующих политических условий. В середине 1920-х годов у Сталина были серьёзные оппоненты как слева, так и справа — они тянули страну в разные стороны: Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Каменев, Рыков, Сокольников (он же Бриллиант)… Кстати, Сокольников был наркомом финансов. Он готовил денежную реформу. Его льстиво называли вторым советским Витте. Как вы знаете, будучи министром финансов, Витте провёл денежную реформу, и в 1897 году у нас был введён золотой рубль. Фактически на Россию была накинута «золотая петля» Ротшильдов. А Сокольников, собственно, хотел провернуть то же самое. Однако Сталин вовремя успел сместить его с поста. Слава Богу, у нас после нэпа золотого рубля в обращении не было. Если бы появился тогда, то мы бы откатились на позиции начала XX века, и у меня не хватает фантазии представить, что произошло бы с нашей страной!

Так что, безусловно, Сталин был человеком с хорошей интуицией. Некоторые говорят, что он был выдающимся теоретиком, приводя в пример его книгу «Экономические проблемы социализма в СССР». С моей точки зрения, Сталин как практик намного интереснее Сталина-теоретика. Самое главное даже не в том, что он что-то изобретал, а в том, что он умел подбирать нужных людей и прекрасно чувствовал общий курс, по которому должна двигаться страна. Он быстро схватывал суть тех или иных предложений, исходивших от экономистов.

Идеологом партии долгое время считался Николай Бухарин. Он утверждал, что нам нужна эволюционная модель индустриализации, и что надо начинать с отраслей, в которых происходит быстрое обращение капитала, то есть высокая «рентабельность» капитала. Накапливая капитал, по его мысли, можно было от лёгкой промышленности переходить к тяжёлой и к созданию вообще фундамента для построения мощного государства. Но этот алгоритм был абсолютно нежизнеспособен в условиях жёсткого внешнего окружения России. Сколько раз предпринимались попытки военной интервенции в 1920-е годы! Времени на раскачку не было совсем. Цитирую слова Сталина, сказанные им в 1931 году: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

К этому моменту мы сумели, наконец, подготовить политические предпосылки для индустриализации. Не буду говорить о судьбах оппозиционных сил, но главный оппозиционер Троцкий, как вы знаете, был выслан сначала в Алма-Ату, а потом и за пределы страны. Это, безусловно, облегчило проведение индустриализации страны в необходимом ключе. Основными принципами этого курса стала опора на государственный сектор и централизованное управление экономикой. Тогда не использовалось словосочетание «мобилизационная экономика», но, по сути дела, это была именно модель мобилизационной экономики.

Сталин придерживался универсального набора плановых показателей независимо от отраслей. Это минимум показателей, одинаковый для всех. Хотя, конечно, у каждой отрасли были и свои специфические показатели.

Когда сейчас говорят у нас о планировании, зачастую выясняется, что имеют в виду простое прогнозирование! А при Сталине было жёсткое директивное планирование, где план становился законом. Конечно, неисполнение закона влекло за собой ответственность, что естественно для экономики рывка, мобилизационной экономики в условиях, приближённых к боевым.

Мне иногда приходится соприкасаться с некоторыми депутатами нашей Госдумы. У меня складывается впечатление, что далеко не все из них понимают, в какое время и в каком мире мы живём. Я им говорю, что мы находимся в состоянии войны, а они этого понять не могут. Удивительная слепота! Таким людям происходившее в 30-х годах, конечно, представляется чем-то ужасным. Как же, ведь ухудшались условия жизни людей!.. Ведь к стройкам социализма привлекали заключённых из так называемого ГУЛАГа!.. Это же не демократично!..

Вы меня извините, но необходимо понимать: это была война — самая настоящая, необъявленная. Сегодня мы имеем такую же. Я всё пытаюсь достучаться до сознания наших народных избранников, объяснить им, что гибридная война (холодная война) в любой момент может перейти в горячую, и чем слабее будет наша экономика, тем больше вероятности для столь катастрофического сценария. Но у многих, увы, атрофировано ощущение времени…

В 30-е годы это чувство времени было присуще не только руководству страны, но и всем людям, которые участвовали в индустриализации, в стройках социализма.

Я не пытаюсь идеализировать ту эпоху. Просто внимательно изучал документы начала первой пятилетки. Начиналась она весьма туго, люди не сразу поняли логику трудового процесса — что и зачем делается. Им надо было объяснить. И на второй-третий год пятилетки начался качественный разворот — люди стали понимать, ради чего они трудятся.

Именно трудятся, а не работают! Я всегда подчёркиваю различие этих слов. Работать может машина, работать может робот, а трудиться может только человек! К сожалению, разговаривая с сотрудниками кадровых служб крупных корпораций, банков, слышу от них: «Какая разница, это синонимы!» У них это синонимы, а у нас, православных русских, это два разных понятия. Тогда, в начале индустриализации, люди стали превращаться из работников в трудящихся. Слово «трудящиеся» было популярным, глубоко правильным словом.

Очень часто современные критики сталинской экономики говорят, что она была тоталитарной, жестокой. Но вы лучше посмотрите, какие у них были планы! Они насчитывали тысячи позиций. У некоторых министерств разрабатывались планы по всей товарной номенклатуре, производимой в рамках их отрасли. Доходило и до десяти тысяч позиций! При этом первые десятки или сотни показателей не были стоимостными, они были натурально-физическими. Были тонны, километры, метры, штуки, единицы, киловатт-часы… Это была экономика, заточенная на удовлетворение конкретных производственных и потребительских нужд.

Есть понятие «производственное потребление», есть понятие «личное потребление». На личное потребление работает группа отраслей под кодовым названием «Б», а на производственное потребление — группа под названием «А». Это значит производство средств производства. Безусловно, в условиях индустриализации необходимо было обеспечить ускоренное развитие отраслей группы «А» по отношению к отраслям группы «Б». Ясно, что это не вело к каким-то зримым качественным изменениям в уровне жизни людей, особенно поначалу. Но где-то уже к концу второй пятилетки можно было говорить о реальных качественных изменениях в уровне жизни каждого человека. (Я застал людей, которые жили в довоенных Москве и Ленинграде. Они, конечно, очень переживали при виде разрухи в эпоху 90-х и ностальгически вспоминали конец 30-х — начало 40-х годов).

Для успеха индустриализации необходимо было провести реформу денежно-кредитной системы. В угаре НЭПа, во второй половине 1920-х годов, было создано огромное количество разных акционерных компаний типа «Рога и копыта», в том числе и акционерных банков. Вы не поверите, но тогда в Советском Союзе было около четырёхсот (!) коммерческих банков. Примерно столько же сегодня у нас в РФ. И всё это исчезло в одночасье. В 1930 году была проведена реформа, в результате которой осталось всего около десяти банков. Все они были государственными, и естественно, не имели статуса акционерных обществ. Никому и в голову не приходило, скажем, оставить АО со 100%-ным участием государства. Это просто было, если выражаться современным языком, что-то наподобие государственного унитарного предприятия.

Главным банковским учреждением был Государственный банк Советского Союза. Был ещё банк, который несколько раз менял свои названия (в 1980-е он назывался Промстройбанк) — мощнейшая организация, которая имела несколько тысяч отделений и филиалов по всей стране и занималась не столько кредитованием, сколько финансированием капитальных вложений по всей стране. Был Кооперативный банк. Вот он, пожалуй, был единственным негосударственным. Представлял собой кооперативный сектор экономики. Я не буду называть все банки, упомяну лишь ещё один — Внешторгбанк. Да, и сегодня есть банк с такой вывеской, но он совершенно не тот, что был в начале 30-х годов. На Внешторгбанк тогда была возложена почётная миссия государственной валютной монополии.

Должен сказать, что, к сожалению, до сих пор среди патриотов, в том числе государственных мужей, есть серьёзное недопонимание того, что такое рубль и каким он должен быть. Сейчас на волне энтузиазма некоторые говорят: «Давайте замещать американский доллар, евро и британский фунт российским рублём. Вот мы торгуем нефтью, и давайте требовать, чтобы нам платили рублями, и самим покупать товары за рубли!» Это страшная ошибка!

Сталину, кстати, не раз говорили: «А может, мы, Иосиф Виссарионович, хотя бы частично начнём торговать с другими странами, используя советский рубль?» Он всегда говорил: «Нет! Ни в коем случае!» Так как прекрасно понимал: стоит только условной собаке высунуть хвост на мировой рынок, как тут же посредством хвоста начнут крутить самой же собакой. Видимо, Сталин хорошо знал историю предшествующего столетия, в частности реформ Александра II. Обычно все вспоминают его освобождение крестьян от крепостного права. Очень тяжёлая реформа, так как был выбран наихудший вариант освобождения для крестьянства. Об этом, кстати, писал Сергей Фёдорович Шарапов. Финансовая, судебная, земская, образовательная реформы, предпринятые при Александре II, перевели всю Российскую империю на рельсы капитализма. Это была тихая буржуазная революция. А ведь альтернатива-то была!

Иногда мне задают вопрос: почему Александр II послушал советников, и страна покатилась по такому страшному пути? Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать биографию человека и тех, кто его учил и воспитывал. Вот Александр III был духовно взращён Константином Победоносцевым, мы это хорошо знаем. И соответственно, Александр III абсолютно отличался от своего родителя в плане экономики и прочих политических решений.

Так вот, Александром II была введена конвертация российского рубля. Он стал свободно выходить за пределы Российской империи, попал на берлинскую, парижскую, лондонскую биржи. Рублём начали играть, курс его стал скакать. Сложно стало пользоваться российским рублём, меняющим свою покупательную способность. И за это ухватились разные «мудрецы», и в ход пошли советы: давайте-ка стабилизируем рубль, сделав его золотым. А тут на подхвате Сергей Юльевич Витте обозначился со своей реформой 1897 года — масон 33-го градуса, к слову.

Так что, думаю, Сталин прекрасно учитывал все эти тонкости. У меня даже иногда возникает ощущение, что он читал «Бумажный рубль» Сергея Шарапова, равно как и книгу русского генерала Александра Нечволодова «От разорения к достатку», в которой подробно и популярно объясняется, как устроены банкирско-ростовщические хитрости. Может быть, читал он и книгу Георгия Бутми «Золотая валюта». В общем, были люди на Руси и в Советском Союзе, которые прекрасно знали ловушки мировых ростовщиков.

Поэтому Сокольников и лишился кресла наркома финансов. Ему не позволили играть в «золотые валюты». Так что ВТБ, собственно, стал держателем иностранной валюты. А сама она в Россию не заходила, что очень правильно.

Сегодня у нас в Конституции есть правильные слова о российском рубле как единственной валюте, обслуживающей внутренний оборот. А другие законы писались уже без оглядки на Конституцию, например, «О банках и банковской деятельности» и «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». По ним, оказывается, можно использовать валюту внутри страны. В общем, полный правовой беспредел.

При индустриализации такое было, конечно, невозможно, так как она могла проходить только в условия понятных, однозначных законов в денежно-кредитной сфере. Государственная валютная монополия сама по себе существовать, конечно, не может, а только в паре с другой госмонополией — внешней торговли. Когда я учился в МГИМО (на факультете международных экономических отношений), нам много про это рассказывали, но никто никогда не говорил, откуда вообще взялась сама идея. Дело в том, что уже в 1918 году, 22 апреля, был подписан Декрет о введении государственной монополии внешней торговли. Я до сих пор пытаюсь найти того, кто подсказал Ленину необходимость принятия этого гениального Декрета (потому что никто до революции эту тему не поднимал). Но попали в самую десятку! Если бы у нас не было государственной монополии внешней торговли, я думаю, с индустриализацией бы ничего не получилось.

Враг тоже прекрасно понимал, что Россия очень хорошо закрылась ото всех возможных ударов Запада. И государственной валютной монополией, и государственной монополией внешней торговли, и тем, что все банки стали государственными… Не ухватишь! На память приходит и Генуэзская конференция 1922 года. Сталин не участвовал в этой конференции, но тем не менее… Нельзя забывать, что Запад задумал эту конференцию как показательную порку России.

Но наша страна хорошо подготовилась к Генуе. Знаю об этом со слов участника этой международной встречи, профессора Николая Николаевича Любимова (а тогда — заместителя директора Конъюнктурного института при Наркомате финансов Союза ССР). Было предельно ясно, на какие вопросы нам придётся отвечать. В первую очередь на тот, что связан с долгами царского и Временного правительств. Но на это нами был подготовлен очень серьёзный документ — встречные требования к бывшим союзникам по Антанте относительно ущерба, который был нанесён нам в результате морской и торговой блокады, объявленной в декабре 1917 года, а также в ходе военной интервенции.

Запад нам «выкатил» в Генуе долг с процентами на 18,5 миллиардов золотых рублей. Мы же выставили требования на 39 миллиардов золотых рублей! Этот документ готовили несколько месяцев на основе первичных бумаг, собиравшихся по всей стране. Так что это был не кабинетный продукт, от которого можно легко отмахнуться. Консенсуса, естественно, достичь не удалось, каждый остался при своём.

Вторым пунктом обсуждения были национализированные инвестиции иностранного капитала. Мы тут тоже не пошли на попятную, национализировали, да и всё. Только немцам сделали уступку. Параллельно Генуэзской конференции нашей дипломатии удалось совершить такой финт, от которого бывшие союзники по Антанте просто обалдели. Имею в виду Рапалльский мир… Ночью в совершенно секретной обстановке встретились советская (во главе с Чичериным) и немецкая (во главе с Ратенау) делегации и заключили мир, дезавуирующий Версальский договор. Последующие документы предусматривали частичное восстановление позиций немецких инвесторов.

Третьим пунктом преткновения на Генуэзской встрече стало требование отмены нами государственной монополии внешней торговли. Здесь мы встали намертво, и Запад ничего от нас не получил.

Но давайте вернёмся к теме экономического плана и его показателям… До сих пор многие никак не могут понять, как вместо стоимостных показателей, рентабельности и себестоимости можно прибегать к натуральным показателям в виде тонн, штук, квадратных метров и так далее. Однако это был единственный действенный способ уйти от товарно-денежных отношений, как в Англии, Германии и прочих странах капиталистического мира. Мы тогда опережали своё время. До межотраслевых балансов на Западе, между прочим, додумались только в 70-е годы! Это был прототип будущей модели экономики, где деньги представляют из себя не более чем счётную единицу.

Безусловно, это не отменяло всех товарно-денежных отношений, но индустриализация предусматривала, что значительная часть производственных отношений находится вне сферы денег, выпускавшихся Государственным банком Советского Союза. Обмен машинами, оборудованием, сырьём между предприятиями промышленности осуществлялся на основе условных цен. Это были безналичные деньги, там наличные вообще никогда не использовались. А вот в обмене потребительскими товарами деньги оставались, но их оборот относился к оборотам безналичным в соотношении примерно 1/10, причём цены в безналичном обороте могли быть самые разные и условные, диктуемые только необходимостью максимизации результата.

В связи с этим скажу пару слов о том, как устроена вообще крупная корпорация. Знаю об этом, что называется, изнутри, так как работал консультантом в данной сфере. Крупная транснациональная корпорация имеет десятки и даже сотни филиалов, отделений, дочерних структур, между которыми выстраиваются свои внутрикорпоративные отношения на основе трансфертных цен. (Эти цены не имеют никакого отношения к рыночным ценам — ценам, которые якобы регулирует ВТО.)

Чтобы вы представляли себе, примерно треть всего мирового товарооборота — это внутрикорпоративный оборот. По сути, это своего рода чёрный ящик: что происходит внутри, неизвестно. Понятно, что транснациональная корпорация встраивает свои цены во внутрикорпоративные потоки, дабы оптимизировать конечный результат — прибыль. Именно по такому принципу устроена была и советская экономика — вспомним появившееся в 30-е годы понятие «единый народно-хозяйственный комплекс». То есть Советский Союз был одной большой корпорацией!

Статистика говорит, что у нас было 30 000, а далее — и 40 000 промышленных предприятий… Эти предприятия обменивались полуфабрикатами и инвестиционными товарами на основе условных цен таким образом, чтобы на выходе был максимальный результат. Что считал Госплан максимальным результатом? Максимальное удовлетворение инвестиционных потребностей общества и личных потребностей человека. Инвестиционные — это понятно: чтобы производились станки, машины, были полуфабрикаты, сырьё, необходимое для производства конечных продуктов. Конечное звено в личных потребностях — продовольствие, одежда, бытовая техника, жильё и так далее.

Вся эта конструкция собиралась наверху, в государственной плановой комиссии (сокращённо — Госплан). Он использовал балансы, но не только межотраслевые. Были также денежные, финансовые, и всё это сходилось — одно с другим. Более того, уже когда реформа Косыгина — Либермана себя дискредитировала, стали задумываться о дальнейших вариантах.

В качестве одного из них предлагалось использовать возможности электронно-вычислительных машин для того, чтобы оптимально выстраивать потоки товаров, услуг, полуфабрикатов между предприятиями единого народнохозяйственного комплекса. Эту идею защищали академик Виктор Глушков, а также первый директор Центрального экономико-математического института Николай Федоренко. Но к тому времени (концу 70-х) партийно-государственная бюрократия набрала уже немалый вес, и ей такая модель была не нужна. Потому что она отменяла саму бюрократическую прослойку. И, что самое главное, исключала возможность «откусывать», то есть воровать что-либо в этой отлаженной цепочке.

Отдельная большая тема — размывание сталинской модели экономики. Но должен сказать, что после XXII Съезда партии, на котором Хрущёв обнародовал Третью программу КПСС, немецкие коммунисты прямо сказали о том, что это понижение целей. Да и многие советские люди восприняли эту программу так, что к 1980 году всё будет бесплатно… Но если вы целью ставите «кормушку», то идея коммунизма терпит крах. Естественно, что в международном рабочем коммунистическом движении последовала негативная реакция. Я, будучи школьником, помню, как люди хотели дождаться магического 1980 года. Но на пути к нему в 70-е годы вымахало в полный рост терние государственного капитализма, который вскоре трансформировался в капитализм частнособственнический.

 

Катасонов В.Ю. 

http://zavtra.ru/blogs/ekonomika_stalina_katasonov

 


16.05.2019 Закат экономики индустриализации

  

Демонтаж советской экономической системы 

Модель экономики, созданная в ходе советской индустриализации (сталинская экономика), просуществовала примерно до середины 50-х гг. ХХ века.  Со второй половины 1950-х гг. и вплоть до конца 1991 года  сталинская экономика стала утрачивать такие свойства, как  плановый характер, высокая централизация управления, преобладание физических показателей плана над стоимостными, ограниченный характер товарно-денежных отношений, доминирующие позиции государственной собственности, общенародный характер государственной собственности и др. 

В период существования сталинской экономики в СССР осуществлялся целенаправленный процесс превращения частной и групповой собственности в собственность общенародную. В постсталинский период происходил обратный (неафишируемый) процесс превращения общественной собственности в групповую. Приведу вывод из статьи Н.О. Архангельской, посвящённой изучению изменений производственных отношений в СССР: «Если в период 1930-1950-х гг. экономика страны представляла собой единый комплекс, работавший на общий результат, то в 1960-1980 гг. этот комплекс перестал существовать, уступив место массе обособленных предприятий и их коллективов».

Можно выделить три этапа демонтажа сталинской экономики: 1) эксперименты Н. Хрущёва; 2) реформа Косыгина – Либермана и «застой» эпохи Л. Брежнева; 3) «перестройка» М. Горбачёва.

После смерти Сталина наметилась медленная, незаметная (маскируемая псевдосоциалистической пропагандой) трансформация социалистической модели экономики в модель государственного капитализма. Начался этот процесс при Н.С. Хрущёве, продолжился при Л.И. Брежневе и А.Н. Косыгине, а завершился при М.С. Горбачёве. Причины данной мутации, связанные с духовно-нравственным состоянием общества, а также политические, лежат за пределами экономики. 

Сталин пытался ещё до войны укреплять политический фундамент новой модели экономики путём создания системы народовластия. Контуры этой системы просматриваются в Конституции СССР 1936 года. В ней основная роль в управлении страной отводилась Советам народных депутатов; правительство должно было стать исполнительной, т. е. подчинённой по отношению к Советам ветвью власти. А партия вообще должна была отказаться от непосредственного участия в управлении государством, в том числе экономикой. Народовластие должно было бы стать гарантией того, что государственная собственность на средства производства будет использоваться в интересах всего народа, работать на укрепление всей страны.  

Без создания политической системы народовластия существовал риск того, что социалистическое общество постепенно трансформируется в государственный капитализм. Это означает, что средства производства формально останутся в собственности государства, но используются в интересах не всего народа, а лишь узкой группы государственной бюрократии (К. Маркс называл такую модель «азиатским способом производства»). При этом социалистическая риторика может сохраняться и даже усиливаться. Ярким примером такого государственного капитализма является сегодня Китай.

Однако попытки Сталина создать систему народовластия не увенчались успехом, крепкого политического фундамента у новой модели экономики не было и на момент смерти вождя. Сталин много раз повторял: «Без теории нам смерть». Обществоведы же продолжали пережёвывать догмы «исторического материализма», а любые свежие идеи воспринимались как ересь и жёстко карались. Даже дискуссии по «азиатскому способу производства» велись почти подпольно. Власти боялись этой темы. Так сложился опасный стереотип: государственное значит социалистическое. Этот стереотип не преодолён и сегодня. Национализация – необходимое, но недостаточное условие построения в России справедливого общества и независимой экономики. Во время последнего финансового кризиса в США и Великобритании правительства этих стран в целях спасения тонущих банков Уолл-стрит и Лондонского Сити закачали в них громадные суммы бюджетных средств, по-тихому была произведена национализация банковских гигантов, но это была национализация в интересах финансового капитала. После пика финансового кризиса государство стало выходить из капиталов банков.

Ставя стратегическую цель создания политической системы народовластия, Сталин решал и такую задачу, как нейтрализация чрезмерно активной роли партии в управлении экономикой страны. Он пытался преодолеть существовавшее «двоевластие», которое выражалось в том, что экономикой в 1920-30-е гг. одновременно управляли и правительство, и партия. Такое двоевластие дезорганизовывало экономическую жизнь, снижало темпы индустриализации, размывало принцип личной ответственности. В преодолении «двоевластия» Сталину удалось немало. Партия незаметно отодвигалась от решения экономических вопросов, ей отводилась решающая роль лишь в двух сферах: формирование идеологии и отбор кадров для социалистического строительства. Однако всё вернулось на круги своя при Хрущёве.

Активное возвращение партийной номенклатуры к руководству экономикой началось с разгрома в 1957 году «антипартийной» группы. А в неё как раз входили фигуры, которые на тот момент были уже больше хозяйственными, чем партийными руководителями – Г. Маленков, Л. Каганович, М. Сабуров, Г. Первухин, В. Молотов. На втором круге «чистки» были убраны со своих постов такие талантливые хозяйственные руководители, как министр финансов А. Зверев, председатель правления Госбанка СССР А. Коровушкин и многие другие. Впрочем, «зачистка» хозяйственных руководителей началась даже не в 1957 году, а ещё раньше. Речь идёт о Л. Берии, арестованном и расстрелянном в 1953 г.  Не берусь оценивать его как политика и партийного деятеля, но как хозяйственный руководитель он внёс неоценимый вклад в создание сталинской экономики.

В экономику возвращалось даже не двоевластие, а многовластие. При Сталине доминирующим был отраслевой принцип управления экономикой. Подавляющая часть министерств были отраслевыми. После смерти Сталина строгая вертикаль централизованного управления экономикой стала размываться. В 1957 г. Хрущев начал реформу управления народным хозяйством. Суть её заключалась в резком усилении территориального принципа управления. Создавались советы народного хозяйства (совнархозы) в так называемых экономических административных районах (всего – 105). Одновременно было ликвидировано большое количество отраслевых союзных министерств. В начале 1960-х гг. были созданы совнархозы в союзных республиках, в 1962 г. учреждён Высший совет народного хозяйства СССР (ВСНХ).  Реформа продолжалась до смещения Хрущёва в октябре 1964 г.

Вертикаль государственного управления экономикой стала ослабевать также в результате сокращения набора плановых показателей, обязательных для выполнения министерствами, главками, производственными объединениями и предприятиями. Число показателей народнохозяйственного плана при Сталине постоянно увеличивалось. В 1940 году оно составляло 4744, а в 1953 г. достигло 9490, т. е. удвоилось. А затем число показателей стало непрерывно сокращаться: 6308 в 1954 г., 3390 в 1957 г., 1780 в 1958 г. Кстати, против такого ослабления централизованного планирования выступала «антипартийная группа»; за сокращением числа показателей не было серьёзного научного и идеологического обоснования.  

Как известно, никаких товарно-денежных отношений в группе отраслей «А» модель сталинской экономики не допускала. А вот Н.С. Хрущёв это табу нарушил. При Сталине тракторы и сельскохозяйственная техника поступали из машиностроения не в колхозы, а на государственные машинно-технические станции (МТС). Колхозы были лишь пользователями этой техники на основе договоров с МТС. По настоянию Хрущёва с 1957 года прекращается распределение сельхозтехники по МТС, а в 1958 году распускаются и сами МТС, техника передаётся на балансы колхозов. Постановлением Совмина СССР от 22 сентября 1957 года все орудия и средства производства сельскохозяйственного назначения включаются в систему товарно-денежных отношений. Как и предвидел Сталин, произошло сильное распыление средств производства в сельском хозяйстве, техника стала использоваться без полной загрузки, необходимого ремонта не производилось, техника начала быстро выбывать из эксплуатации. Это в свою очередь вызвало необходимость резко увеличить объёмы производства такой техники. Начались сплошные потери. Уже не приходится говорить о том, что далеко не все колхозы были способны выкупать у МТС, а затем покупать у производителей сельскохозяйственную технику.

Волюнтаристское решение Хрущева о ликвидации артелей (производивших значительные объёмы некоторых потребительских товаров и услуг) привело к тому, что часть артельщиков превратилась в теневиков. Именно при Хрущёве появились «цеховики» (теневое производство) и «барыги» (теневая торговля), возник подпольный капитал. Теневики оказались востребованными, ибо в результате экономических «экспериментов» в торговле возникли дефициты потребительских товаров. Число таких «корректив», разрушавших при Хрущёве  модель сталинской экономики, измеряется десятками.

Доламывался механизм сталинской экономики во времена экономической реформы А. Косыгина – Е. Либермана (1965-1969 гг.). Официальный старт реформе был дан постановлением ЦК КПСС и Совмина от 4 октября 1965 г. «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства». Об этой реформе написано много, отмечу коротко четыре принципиальных момента.

Во-первых, данная реформа окончательно сделала разворот в сторону стоимостных показателей, а количество натуральных показателей даже по сравнению с хрущёвскими временами резко сократилось. Это создало для предприятий возможность добиваться выполнения планов такими способами, которые не увеличивали, а, наоборот, снижали интегральный результат экономической деятельности в масштабах всей страны.  Ориентация на валовые стоимостные показатели способствовала накручиванию предприятиями вала, что окончательно уничтожало противозатратный механизм сталинской экономики.   

Во-вторых, от общественных форм распределения дохода (общественные фонды потребления, снижение цен в розничной торговле) начался переход к частно-групповым формам. Привязка денежных доходов работников к прибыли предприятия незаметно приводила к тому, что принцип органического сочетания личных и общественных интересов уже не работал. Раньше критерием эффективности экономики был интегральный результат (доходность) на уровне всего народного хозяйства, теперь главным критерием стала доходность (прибыльность) отдельного предприятия. Это не могло не ослаблять страну. Заметим, что в постановлении ЦК КПСС и Совмина от 4 октября 1965 г. о снижении себестоимости продукции как плановом показателе деятельности предприятия уже не упоминалось. Хотя возникшие в деятельности предприятий «искривления» оказались столь серьёзными, что потом показатели себестоимости пришлось восстановить.

В-третьих, одним из проявлений частно-групповых интересов была ведомственность. Она существовала всегда (даже в сталинской экономике), но в результате реформы 1965-1969 гг. она приобрела гипертрофированные формы. Освобождение отраслей от многих натуральных плановых показателей создало для министерств широкие возможности «оптимизировать» свою деятельность. Появились разнообразные фонды министерств и ведомств, наполняемость которых зависела от финансовых результатов деятельности отраслевых предприятий и пробивной силы руководителей ведомств (корректировка планов, выбивание финансовых и материальных ресурсов в Госплане, Минфине, Госснабе и т. д.). Возникла неафишируемая конкуренция между министерствами и ведомствами за раздел «общего пирога». Вот что пишет по поводу резко усилившейся ведомственности М. Антонов: «…государственная собственность на средства производства, находившаяся в распоряжении хозяйственников, не была чем-то единым. Она была разделена между монополиями – министерствами и ведомствами, а внутри каждого из этих подразделений – между предприятиями и организациями. Каждое ведомство зорко наблюдало, чтобы не были ущемлены его интересы, как правило, не совпадавшие с интересами смежных ведомств. В итоге проведение каких-либо решений, оптимальных с общегосударственной точки зрения, наталкивалось на сопротивление ведомств, что нередко вело к громадным излишним затратам» (Антонов Михаил. Капитализму в России не бывать! – М.: Яуза, Эксмо, 2005, с. 174).  

В-четвёртых, введение для предприятий платы за фонды усилило противопоставление общества и производственных коллективов. Планово-прибыльные предприятия должны были вносить в бюджет плату за основные и нормируемые оборотные фонды. Возникла странная ситуация, при которой фонды как бы отчуждались от государственных предприятий, последние становились не более чем пользователями фондов. Фактическим же владельцем фондов оказывался бюрократический государственный аппарат. Так складывались очертания государственного капитализма.

Дух потребительства, воцарившийся в России, стал культивироваться уже реформой Косыгина – Либермана. Появились иждивенческие настроения, желание жить за счёт других. Это были ещё не явные отношения эксплуатации одного человека другим, но уже неосознанное желание такой эксплуатации. О погоне предприятий за прибылью (следовательно, за максимальной долей «общественного пирога») убедительно свидетельствует официальная статистика: с 1960 по 1980 г. прибыль государственных предприятий в СССР выросла в 4,6 раза, а производительность труда, по официальным данным, в промышленности всего-навсего  в 2,6 раза, в сельском хозяйстве и строительстве ещё меньше.

Следует особо обратить внимание на реакцию по поводу реформы за рубежом. Запад воспринял её с восторгом, зарубежные СМИ того времени восхваляли изменения, начавшиеся в СССР. И происходило это в разгар холодной войны. Станут ли наши геополитические противники хвалить нас, если мы укрепляемся? Нет!  Нас хвалили за то, что мы добровольно себя ослабляли.

Окончательное уничтожение остатков сталинской экономики произошло в годы правления М. Горбачёва. В это время закладывалась идейная основа тотальной приватизации 1990-х гг., начался бум учреждения частных коммерческих банков, появились мелкие и средние частные предприятия, всячески пропагандировались преимущества «рыночной экономики» и огульно охаивалась сталинская модель (ей дали уничижительное название «административно-командная система»). Если эксперименты Хрущёва и реформа Косыгина – Либермана способствовали трансформации модели сталинской экономики в государственный капитализм, то реформы Горбачёва подготовили почву для капитализма частнособственнического.

____________________

Об итогах советской индустриализации и трансформации модели сталинской экономики расскажут:

Книги Катасонова Валентина Юрьевича

Сталин. Неизвестные архивы СССР (Комплект из 6-ти книг)

____________________

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2019/05/16/zakat-ekonomiki-industrializacii-48196.html

 


14.05.2019 Советская индустриализация – некоторые итоги. 

  

Две основные цели, сформулированные на старте индустриализации, к моменту, когда её прервала война, были достигнуты:

1) СССР обрёл экономическую независимость, стал экономически самодостаточным, неуязвимым для торговых и финансовых блокад Запада;

2) страна успела создать мощную военную промышленность, подготовившись к неизбежной агрессии фашистской Германии.

То, что произошло с экономикой страны с начала 1929 по 22 июня 19ф41 года (за двенадцать с половиной лет), можно назвать полным преображением или чудом. В годы индустриализации почти с нуля была создана материально-техническая база промышленности, которая уже во второй половине 1930-х гг. вывела СССР на второе место в мире (после США) по большинству видов промышленной продукции. Это было достигнуто ценой беспрецедентно высокой внутренней экономической мобилизации: норма накопления (доля валового общественного продукта, идущая на создание основных производственных фондов), по некоторым оценкам, достигала 50% ВВП и более (для сравнения: сегодня в РФ этот показатель, согласно Росстату, не превышает 20%).

Экономическая мобилизация не могла не отразиться на благосостоянии народа. Возникли дефициты продовольствия. В годы первой пятилетки были введены продуктовые карточки. К середине 1930-х годов снабжение постепенно стало улучшаться, в 1935 году карточки были отменены. Глухое недовольство в народе стало исчезать – советская пропаганда сумела донести до масс, что достижение целей индустриализации – вопрос жизни и смерти в условиях готовящейся агрессии Запада.

В конце 30-х – начале 40-х годов мобилизационное напряжение в экономике (но не в армии) стало несколько снижаться, потребительский рынок стал наполняться товарами. Вот как описывает социальную обстановку в годы индустриализации современный историк Дмитрий Верхотуров: «При всем при том, что народ нередко враждовал с партией, и общество в СССР много раз балансировало на грани открытой вооруженной борьбы, тем не менее, стройки увлекли народ. Дело, которое в миллионы раз превышает возможности собственных рук, которое требует высочайшего напряжения ума, сообразительности и умения, увлекает и отбрасывает противоречия на второй план. На всех без исключения крупных стройках рабочая масса постепенно заражалась трудовым энтузиазмом, делала рекордные выработки и выдающиеся достижения…» (Верхотуров Дмитрий. Сталин против великой депрессии. Антикризисная политика СССР. – М.: Яуза; Эксмо, 2009, с. 7).

В 1930 году было развёрнуто строительство около 1500 объектов, из которых 50 поглощали почти половину всех капиталовложений. Был воздвигнут ряд гигантских транспортных и промышленных сооружений: Турксиб, Днепрогэс, металлургические заводы в Магнитогорске, Липецке, Челябинске, Новокузнецке, Норильске, а также Уралмаш, тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Уралвагонзавод, автомобильные заводы ГАЗ, ЗИС (позднее ЗИЛ) и многие другие

За период 1929-1939 гг. было построено около 9 тысяч предприятий, реконструировано большое количество ранее работавших предприятий. Был сформирован единый народнохозяйственный комплекс, создана оборонная промышленность, построено большое количество предприятий-дублёров за Уралом, экономика была полностью сориентирована на внутренние ресурсы и т. д. При этом экономика не была обременена внешним долгом. Более того, СССР сумел накопить запас золота (как стратегического резерва) в объёме не менее 2000 тонн. Это превышало максимальный объём золотого запаса в Государственном банке Российской империи накануне Первой мировой войны (официальные резервы в 1913 году – 1233 тонны).

Вот всего несколько цифр, дающих представление об индустриальном рывке СССР: в 1940 году по сравнению с 1913-м валовая продукция промышленности была увеличена в 12 раз, производство электроэнергии – в 24, добыча нефти – в 3, добыча чугуна – в 3,5, стали – в 4,3 раза, выпуск станков всех видов – в 35 раз, в том числе металлорежущих – в 32 раза.

Экономическое чудо индустриализации трансформировалось в военное чудо побед СССР над фашистской Германией и её союзниками. Созданная модель экономики оказалась настолько жизнеспособной, что после начала войны СССР продолжал наращивать производство многих видов оружия и техники. Некоторое отставание от Германии в этой области было преодолено к 1942 году, а в 1943 году мы имели превосходство по всем основным видам оружия. В военной промышленности СССР наблюдалось беспрецедентное явление: снижение издержек производства в годы войны и вытекавшее из этого снижение цен на военную продукцию. И это на фоне того, что соответствующие издержки и цены в странах-союзницах СССР (США и Великобритания) росли: капиталистические монополии привыкли наживаться на военных заказах, особенно во время войн.

Финансовая система Советского Союза выстояла, первые два года (1941-1943 гг.) государственный бюджет СССР был дефицитным, но в последние два года войны и в годы восстановления он сводился уже с профицитом. Сколько-нибудь крупного внешнего долга у СССР за годы войны не образовалось. Как это контрастирует со странами Запада с их гигантскими бюджетными дефицитами, инфляцией, стремительным ростом государственного долга! У США в годы войны резко возросли дефициты федерального бюджета, а государственный долг в 1946 году превысил 120% ВВП. Рост цен на потребительские товары в СССР был умеренным. Конечно, было снижение жизненного уровня народа, но, как и в других воюющих странах, народ от голода спасала карточная система.

Сложившаяся в годы индустриализации модель экономики позволила сотворить ещё одно чудо – быстро восстановить страну после войны. А разрушения и потери на оккупированных территориях были ужасными. В результате боевых действий и оккупации в годы Великой Отечественной войны были полностью или частично разрушены 1710 городов и городских посёлков (60% их общего числа), свыше 70 тыс. сёл и деревень, около 32 тыс. промышленных предприятий. Захватчики уничтожили производственные мощности по выплавке 60% довоенного объёма стали, 70% добычи угля, 40% добычи нефти и газа, 65 тыс. километров железных дорог, 25 млн. человек лишились крова. Колоссальнейший ущерб агрессоры нанесли сельскому хозяйству Советского Союза. Было разорено 100 тыс. колхозов и совхозов, зарезано или угнано в Германию 7 млн. лошадей, 17 млн. голов крупного рогатого скота, 20 млн. свиней, 27 млн. голов овец и коз. За годы войны страна лишилась примерно 1/3 своего национального богатства. Таких потерь не выдержала бы ни одна экономика в мире. Однако страна восстала из пепла.

На довоенный уровень по большинству экономических показателей СССР вышел уже в 1948 году. Мы не ждали окончания войны для того, чтобы приступить к восстановлению, оно началось ещё во время войны. В восстановительном процессе был применён абсолютно новаторский, не использовавшийся до этого ни в одной стране мира комплексный подход. Госплан перешёл на разработку квартальных и особенно месячных планов с учётом быстро меняющейся обстановки на фронтах. Восстановление начиналось буквально за спиной действующей армии. Оно происходило вплоть до прифронтовых районов, это не только способствовало ускоренному возрождению народного хозяйства, но и имело огромное значение для максимально быстрого и наименее затратного обеспечения фронта всем необходимым.

В условиях холодной войны, объявленной Советскому Союзу в 1946 году, рассчитывать на помощь Америки не приходилось. Восстанавливался СССР тем не менее быстрее, чем страны Европы, получавшие помощь по плану Маршалла. Более того, Сталин умудрялся сохранять и даже наращивать государственные золотые резервы. В 1953 году они достигли величины 2049,8 тонны – максимальное значение в послевоенной истории СССР.

Экономика, созданная в 30-е годы, после войны продолжала набирать скорость. И население чувствовало результаты этого ускорения. В конце 1947 года была отменена карточная система распределения продуктов (отмечу, что в Англии это произошло лишь в 1953 году). За 1948-1953 гг. было проведено шесть снижений розничных цен. Только последнее снижение цен (1 апреля 1953 года) дало населению прямую выгоду в секторе государственной торговли в размере 53 млрд. руб. в расчёте на год. Такие снижения являлись результатом действия противозатратного механизма экономики, издержки производства снижались из года в год. Так, по данным Госплана (документы для служебного пользования раскрыты были лишь недавно), общее снижение себестоимости промышленной продукции в четвёртой пятилетке (1946-1950 гг.) составило 17%. А в пятой пятилетке (1951-1955 гг.) снижение себестоимости было рекордным за всю историю СССР – на 23,3%.

Одновременно происходило наращивание производства товаров и группы отраслей А (средства производства), и группы Б (предметы потребления). По мнению некоторых специалистов, действие прежнего экономического механизма (сталинской экономики) продолжалось до середины 1950-х годов. По мнению других, до конца 50-х гг. Известный специалист по экономической истории СССР Г.И. Ханин пишет: «Период 1951-1960 годы явился самым успешным в развитии советской экономики» (Ханин Г.И. Динамика экономического развития СССР. Новосибирск, 1991, с. 184).

По динамике ВВП СССР в рамках всего десятилетнего периода 1951-1960 гг. среди 6 ведущих стран мира был на втором месте, уступая лишь Японии. Причём отставание от Японии было минимальным. Как справедливо отмечает Г.И. Ханин, сравнение с Японией не вполне корректно, поскольку Советский Союз к началу 1950-х гг. уже закончил послевоенное восстановление экономики, а Япония находилась в самой активной фазе такого восстановления. В периоды послевоенного восстановления экономики всегда демонстрируют высокую динамику, так как отсчёт ведётся от низких исходных значений экономических показателей. Если взять только первую половину 1950-х гг., то оказывается, что у СССР были самые высокие в мире темпы роста ВВП. Это лишь доказывает преимущества сталинской экономики, которая ещё не успела подвергнуться никаким перестройкам и реформированиям.

Во второй половине 1950-х гг. темпы роста ВВП начали снижаться. Это был уже признак того, что с середины 50-х гг. модель сталинской экономики стала подвергаться эрозии; к началу 60-х гг. эрозия приобрела опасный характер.

В наибольшей степени по темпам роста ВВП от СССР отставали такие страны, как США и Великобритания. Военного паритета с США и НАТО у СССР ещё не было, но разрыв сокращался. СССР быстро наращивал свой оборонный потенциал. В 1949 году были проведены испытания первой атомной бомбы, США лишились монополии на ядерное оружие. В начале 1950-х гг. СССР раньше, чем США, создал водородную бомбу. В 1953 году было запущено производство атомных подводных лодок. В советских конструкторских бюро в этот период были созданы сверхзвуковые истребители и реактивные бомбардировщики. В конструкторском бюро Королёва в 1955 г. была создана первая межконтинентальная баллистическая ракета.

В популярной литературе бытует мнение, что динамичное развитие советской экономики в 1950-е годы достигалось исключительно за счёт экстенсивных факторов. Прежде всего, за счёт вовлечения в производство дополнительной рабочей силы, как это было в 1930-е годы, когда из деревни на стройки и в города пришли миллионы работников. Однако это не так. По оценкам Г.И. Ханина и других экономистов, прирост ВВП в 50-е годы обеспечивался за счёт притока дополнительной рабочей силы лишь на 1/5. Таким образом, за счёт роста производительности труда обеспечивалось не менее 80% прироста ВВП, в то время как до войны менее половины. Автомобиль, созданный в 30-е годы (сталинская модель экономики), продолжал набирать скорость.

Советский Союз и США к началу 1950-х гг. обладали ядерным оружием. Прямое вооружённое столкновение Вашингтона и Москвы стало маловероятным. Противостояние осуществлялось, прежде всего, в виде экономического соревнования двух систем. Казалось, сталинская модель экономики не оставляла Соединённым Штатам и их союзникам ни малейшего шанса выиграть это соревнование. Однако уже во второй половине 50-х гг. с советской экономикой стали происходить странные вещи. Об этом – в заключительной статье.

 

Катасонов В.Ю. 

https://www.fondsk.ru/news/2019/05/14/sovetskaja-industrializacija-nekotorye-itogi-48181.html

 


03.05.2019 Об источниках финансирования советской индустриализации

 

 Экзотические версии и немного статистики 

 Одной из наиболее загадочных сторон индустриализации в СССР, начавшейся 90 лет назад, являются источники её финансирования. В антисоветской публицистике такими источниками обычно называются: бесплатная рабочая сила ГУЛАГа; почти бесплатный труд крестьян, согнанных в колхозы; награбленное большевиками церковное имущество; доставшееся им в наследство царское золото; проданные на Запад произведения искусства из Эрмитажа и других музеев и т. п. Иногда добавляются и другие экзотические позиции. Когда-то и я воспринимал подобные версии, пока не стал разбираться в статистике. Это лучше, чем сочинения историков, не подкреплённые цифрами. 

За годы индустриализации до начала Великой Отечественной войны (всего-навсего 12 лет!) в СССР было построено 364 города, сооружены и введены в эксплуатацию более 9 тысяч предприятий, и всё это хорошо документировано. Были предприятия разного калибра. Крупные, как Сталинградский тракторный завод или Днепрогэс на Украине, и мелкие типа мукомольных фабрик или станций по ремонту тракторов. В первую пятилетку, согласно документам правительства и ЦК ВКП(б), число крупных предприятий, введённых в действие, составило 1500. 

А что такое предприятие с точки зрения капитальных затрат на его создание? Объект капитальных вложений состоит из пассивных и активных элементов основных фондов. Пассивные элементы – здания, сооружения, коммуникации. Активные элементы – машины, оборудование, инструменты; короче говоря, орудия производства. Если пассивные элементы могли создаваться трудом местных рабочих, то с активными элементами этот вариант не проходит. 

Россия и до революции очень мало производила собственных орудий (средств) производства, импортируя их из Германии, в меньшей степени из Англии и США. А в конце 1920-х годов собственного производства средств производства в стране почти не осталось. Индустриализацию можно было проводить только путём масштабного импорта машин, оборудования, специальной аппаратуры, инструментов. Всё это требовало валюты. Я проводил прикидочные оценки того, какие капиталовложения были необходимы Советскому Союзу, чтобы построить более девяти тысяч предприятий. Тех, кому интересна «кухня расчётов», могу адресовать к моей книге: «Экономика Сталина» (М.: Институт русской цивилизации, 2016). Результат моих оценок таков: на обеспечение индустриализации импортными машинами и оборудованием минимально необходимые валютные ресурсы должны были составить 5 (пять) миллиардов «рузвельтовских» долларов США (золотое содержание доллара после его переоценки в 1934 год было понижено примерно в полтора раза и определялось пропорцией: 1 тройская унция драгоценного металла = 35 долл.). Это не менее 500 млрд. современных долларов США (на начало текущего десятилетия). В среднем на одно предприятие приходилось валютных затрат в сумме немного более 500 тысяч «рузвельтовских» долларов. 

А какими валютными ресурсами располагал Советский Союза на старте индустриализации? По данным Госбанка СССР, на 1 января 1928 года золотовалютные резервы страны составили лишь немного более 300 млн. зол. рублей (1 золотой рубль = 0,774 г чистого золота). Округлённо это примерно 150 млн. «старых» долларов США, или 260-270 млн. «рузвельтовских» долларов. Вроде бы неплохо. Можно закупить машины и оборудование на 500-550 средних предприятий. Однако надо учитывать, что в том же году внешний долг СССР был равен 485 млн. золотых рублей. Начинать индустриализацию с таких позиций было крайне сложно, особенно учитывая, что страна находилась в торгово-экономической блокаде. 

И тем не менее индустриализация началась. И закупки машин и оборудования осуществлялись. Так чем Советский Союз оплачивал эти закупки? Конечно, не трудом обитателей ГУЛАГа. Валюту давал в первую очередь советский товарный экспорт. Чаще всего историки говорят об экспорте пшеницы и других зерновых, но статистика показывает, что зерновые не были главной экспортной статьей (в 1928 году на них приходилось лишь 7% стоимости экспорта). Производство зерновых в результате коллективизации заметно увеличилось, но основная часть продукции колхозов шла в города и на стройки пятилеток. Коллективизация не только давала дополнительное количество сельхозпродукции, но и высвобождала миллионы рабочих рук, нужных на площадках индустриализации. 

Более значительные, чем зерно, позиции в товарном экспорте занимали нефть и нефтепродукты (16%), лес и пиломатериалы (13%). А самой крупной товарной группой были пушнина и меха (17%). Во второй половине 1920-х годов годовые объёмы экспорта товаров составляли от 300 до 400 млн. долл. 

Да, объёмы экспорта с конца 1920-х годов начали наращиваться, но это было наращивание не стоимостных, а физических объёмов. Происходил своего рода бег на месте. Дело в том, что на Западе начался экономический кризис, который привёл к падению цен на товарных рынках. Некоторые авторы отмечают, что ветер дул в паруса советской индустриализации: мол, нам повезло, мы покупали средства производства по низким ценам. Это верно. Но дело в том, что падение цен происходило также на рынках сырья, причем ещё в большей мере, чем на рынках готовой продукции. Валютная выручка давалась нам дорогой ценой. Если в период 1924-1928 гг. среднегодовой физический экспорт товаров из Советского Союза составлял 7,86 млн. т, то в 1930 году он подскочил до 21,3 млн. т, а в 1931 году – до 21,8 млн. т. В последующие годы вплоть до 1940 года средний физический объем экспорта был равен примерно 14 млн. т. Однако, по моим расчётам, экспортной выручки хватало на покрытие лишь половины всех тех валютных затрат, которые были произведены в годы довоенной индустриализации. 

Другой источник – золото, но не золото, которое якобы было унаследовано от царской России. Этого золота к середине 1920-х годов совсем не осталось. Оно вывозилось из страны по разным каналам и под разными предлогами. Было «золото Коминтерна» (помощь зарубежным коммунистам), было и «паровозное золото», выведенное из хранилищ Госбанка для закупки паровозов и подвижного состава в Швеции. Операция с «паровозным золотом» проводилась Троцким, который, чтобы провернуть эту аферу, на время занял пост наркома путей сообщения. Паровозов Советский Союз из Швеции не получил, а золото бесследно исчезло (скорее всего, осело в банках Швеции, Швейцарии и США). О перипетиях царского золота в первые годы после Октябрьской революции 1917 года читатель может узнать из моей книги «Золото в мировой и российской истории XIX-XXI вв.» (М.: «Родная страна», 2017). 

И всё же золото использовалось для финансирования индустриализации. Это было золото, которое добывалось в стране. К концу 1920-х гг. Советский Союз выходит на дореволюционный уровень добычи (в 1928 году было добыто 28 тонн). Данные о добыче в 1930-е годы до сих пор не рассекречены, но по вторичным источникам можно понять, что к середине десятилетия добыча вышла на уровень примерно 100 тонн металла в год. А к концу десятилетия некоторые называют цифру годовой добычи около 200 тонн в год. Да, не всё добываемое золото использовалось для оплаты импорта машин и оборудования; страна готовилась к войне, необходим был государственный резерв, а золото рассматривалось в качестве стратегического ресурса. Минимальные оценки золотого резерва СССР, накопленного к началу Великой Отечественной войны, – 2000 тонн. «Валютный цех», созданный за Уралом, особенно на Дальнем Востоке, продолжал работать и в годы войны. Американцы, между прочим, приняли положительное решение о программе ленд-лиза Советскому Союзу с учётом именно такого аргумента, как эффективно функционирующий «валютный цех» на Дальнем Востоке. 

Заканчивая тему золота, хочу сказать, что определённую роль сыграл и такой источник драгоценных металлов, как сеть магазинов Торгсин (скупка драгоценных металлов и валютных ценностей у населения и иностранцев в обмен на дефицитные потребительские товары). Максимальные объёмы принятого от граждан золота были зафиксированы в 1932 году – 21 тонна и в 1933 году – 45 тонн. Правда, после существенного улучшения продовольственного снабжения городов с середины 1930-х годов скупка драгоценных металлов через магазины Торгсин стала резко падать.

Непропорционально большое внимание уделяется такому источнику получения валюты, как распродажа художественных ценностей Эрмитажа и других музеев страны. Была создана специальная организация «Антиквариат» (в ведении Наркомата внешней торговли), которой были переданы картины из разных музеев в количестве 2730 единиц. В фонде «Антиквариата», как отмечают специалисты, наиболее ценных произведений искусства не было. Продажи проходили в условиях мирового экономического кризиса, когда спрос был низким. Реализовано было менее половины фонда – 1280 картин, остальные вернулись на свои места. В общей сложности выручка от реализации художественных ценностей музеев составила около 25 млн. зол. рублей. 

Существует рассчитанная на не очень грамотных людей версия, будто индустриализацию в Советском Союзе проводили иностранные компании – сначала американские, потом английские и частично французские, а за несколько лет до начала войны – немецкие. Некоторые полагают, что западный бизнес пришёл в Советский Союз со своими инвестициями. Не было такого! Западники приходили в нашу страну не с деньгами, а для того, чтобы заработать. Они выступали в качестве поставщиков машин и оборудования, осуществляли проектирование предприятий, проводили строительно-монтажные и пуско-наладочные работы, обучали советских людей управлять оборудованием и т.п. Особо следует отметить американскую фирму Альберта Куна, которая первая пришла на советский рынок, спроектировала и построила 500 крупных и крупнейших промышленных объектов, в том числе такие гиганты, как Днепрогэс, Сталинградский и другие тракторные заводы, Магнитогорский металлургический комбинат, Нижегородский (Горьковский) автомобильный завод и др. Ведущими торговыми партнёрами в годы первой пятилетки стали гиганты американского бизнеса General Electric, Radio Corporation of America, Ford Motor Company, International Harvester, Dupont de Nemours и другие. Однако ещё раз подчеркну: они приходили к нам не с деньгами, а за деньгами. В мире бушевал экономический кризис, и западные компании, открыто нарушали или обходили многочисленные запреты западных правительств на сотрудничество с СССР (до конца 1929 года торгово-экономическая блокада нашей страны была более жёсткой, чем нынешние санкции Запада в отношении РФ; кризис блокаду ослабил). 

Почти никаких долгосрочных банковских кредитов Советскому Союзу Запад не давал. Были лишь краткосрочные деньги, торговые кредиты. Экспортно-импортный банк США с 1934 года кредитовал примерно 2/3 советских закупок на американском рынке, но это опять-таки были краткосрочные кредиты, получателями которых выступали американские экспортёры. Америка, несмотря на всю нелюбовь к Советскому Союзу, вынуждена была разрешать подобное кредитование для поддержки американского бизнеса, оказавшегося в тяжелейшем положении. Были ещё коммерческие кредиты – отсрочки платежей, которые предусматривались контрактами на поставку оборудования, строительно-монтажные работы и т. п. 

Существует версия, что Запад всё же дал Сталину немалые деньги на индустриализацию. Мол, советская индустриализация – проект мировой закулисы, которая готовила к военному столкновению Германию и Советский Союз. Германию западный англосаксонский капитал действительно финансировал. Об этом, например, есть книга американца Э. Саттона «Уолл-стрит и приход Гитлера к власти». В ней и подобных ей работах есть много документальных подтверждений того, что Запад финансировал Гитлера, привёл его к власти, а затем вливал в германскую экономику миллиарды долларов и фунтов стерлингов, подготавливая её к военному броску на восток. Однако ни одного документального подтверждения того, что Запад помогал проводить индустриализацию в СССР, нет! 

В статье не перечислить все имеющие хождение версии источников валютного финансирования советской индустриализации. Некоторые из них фантастичны, другие правдоподобны, но до сих пор не имеют документального подтверждения (не все архивы раскрыты). Желающие подробнее ознакомиться с этим вопросом могут обратиться помимо упомянутой уже «Экономики Сталина» к моей книге «Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования» (М.: Институт русской цивилизации, 2015). 

(Продолжение следует)

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2019/04/24/ob-istochnikah-finansirovanija-sovetskoj-industrializacii-48059.html

 


02.05.2019 Советская индустриализация – как работала экономическая машина

  

Задолго до появления транснациональных корпораций СССР был крупнейшей в мире корпоративной хозяйственной структурой 

 Переход Советского Союза от НЭПа к индустриализации означал, что страна пересела с телеги, которая стала разваливаться, на мощный автомобиль. На этом «автомобиле» советская Россия сделала резкий рывок вперёд, без которого бы не выжила. Сейчас уже почти никто не помнит, как была устроена та чудесная машина. Постараюсь дать принципиальную схему её устройства, без деталей.

По завершении работы над конструкцией машина представляла собой единое целое, слаженный механизм, даже организм. Она была воплощением мобилизационной экономики, обеспечившей Советскому Союзу экономическую независимость и неуязвимость по отношению к любым блокадам и санкциям. Была создана и мощная оборонная промышленность. Кстати, в 1980-е годы, когда власти разрешили критику экономики СССР, вся критика касалась той экономики, которая стала складываться с конца 1950-х гг. и уже теряла достоинства экономики эпохи индустриализации (назовем её сталинской). 

Модель этой машины можно уподобить громадной корпорации, состоявшей из отдельных цехов и производственных участков, работавших для создания конечного продукта. Таким продуктом был не финансовый результат (прибыль), а набор конкретных товаров. Стоимостные показатели играли лишь роль ориентира. 

За счёт разделения труда, специализации и кооперации достигалась синергия участников процесса, эффективность производства всей корпорации. Никакой конкуренции между цехами и участками не могло быть в принципе. Такая конкуренция лишь дезорганизует работу корпорации. Вместо конкуренции – кооперация в рамках общего дела. Отдельные цеха и участки производят сырьё, энергию, полуфабрикаты, комплектующие, из которых формируется общественный продукт, распределяемый затем между участниками производства. Никакого распределения общественного продукта на уровне отдельных цехов и участков не происходит. 

Всей этой громадной производственной машиной управляли руководящие и координирующие органы корпорации «СССР» – правительство, министерства, ведомства. Прежде всего, отраслевые министерства, число которых по мере усложнения структуры народного хозяйства СССР постоянно возрастало. В рамках каждого союзного министерства были подразделения (главки), территориальные учреждения на местах. Координирующую и контролирующую роль играли Госплан, Минфин, Госбанк, Госснаб, Госкомитет по ценам. Они тоже имели свою территориальную сеть.

Подобная схема организации и управления существует в крупнейших западных корпорациях, особенно транснациональных, связанных с реальным сектором экономики. Никаких рыночных отношений внутри них нет. Существуют условные расчёты, основанные на трансфертных (внутрикорпоративных) ценах. Отличаются западные корпорации от советской экономической машины тем, что их деятельность ориентирована на финансовые результаты (прибыль), и финансовый результат не распределяется среди работников, а приватизируется собственниками (акционерами). 

Сравнение сталинской экономики с громадной корпорацией можно встретить в ряде работ. Цитирую: «Задолго до появления крупных внутригосударственных и международных транснациональных корпораций СССР стал крупнейшей в мире корпоративной хозяйственной структурой. Корпоративные экономические, хозяйственные цели и функции государства были записаны в Конституции. Как экономическая корпорация СССР разработал и ввел в действие научную систему обоснованных внутренних цен, позволяющих эффективно использовать природные богатства в интересах народного хозяйства. Ее особенностью были, в частности, низкие по сравнению с мировыми цены на топливно-энергетические и другие природные ресурсы… Корпоративный подход к экономике как к целостному организму предполагает выделение достаточных средств на инвестиции, оборону, армию, науку, образование, культуру, хотя с позиций эгоистичных и недалеких субъектов рынка надо все проесть немедленно» (Братищев И.М., Крашенинников С.Н. Россия может стать богатой! – М.: «Грааль», 1999, с. 15-16). 

Перечислю некоторые принципы модели советской экономики периода индустриализации: 

  • общенародная собственность на средства производства,
  • решающая роль государства в экономике,
  • централизованное управление,
  • директивное планирование,
  • единый народнохозяйственный комплекс,
  • мобилизационный характер,
  • максимальная самодостаточность,
  • ориентация в первую очередь на натуральные (физические) показатели,
  • ограниченный характер товарно-денежных отношений,
  • ускоренное развитие группы отраслей А (производство средств производства) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления),
  • сочетание материальных и моральных стимулов труда,
  • недопустимость нетрудовых доходов и сосредоточения избыточных материальных благ в руках отдельных граждан,
  • обеспечение жизненно необходимых потребностей всех членов общества, общественный характер присвоения и т. д. 

Остановлюсь на некоторых принципах. Критики советской модели, которые в 1980-е годы расшатывали СССР, полюбили уничижительное словосочетание «административно-командная система». А ведь за ним скрывались нападки на народнохозяйственное планирование, противоположное так называемому рынку, за которым стоит экономика, ориентированная на прибыль и обогащение. В советской модели речь идёт именно о директивном планировании, при котором план имеет статус закона и подлежит обязательному исполнению. В отличие от индикативного планирования, которое после Второй мировой войны использовалось в Западной Европе и Японии, имея характер рекомендаций для субъектов экономической деятельности. Кстати, директивное планирование присуще не только советской экономической модели. Оно существует сегодня в любой крупной западной корпорации. 

В беседе 29 января 1941 года Сталин указывал, что именно плановый характер советского народного хозяйства позволил обеспечить экономическую независимость страны: «Если бы у нас не было... планирующего центра, обеспечивающего самостоятельность народного хозяйства, промышленность развивалась бы совсем иным путем, все началось бы с легкой промышленности, а не с тяжелой промышленности. Мы же перевернули законы капиталистического хозяйства, поставили их с головы на ноги. Мы начали с тяжелой промышленности, а не с легкой, и победили. Без планового хозяйства это было бы невозможно. Ведь как шло развитие капиталистического хозяйства? Во всех странах дело начиналось с легкой промышленности. Почему? Потому, что легкая промышленность приносила наибольшую прибыль. А какое дело отдельным капиталистам до развития черной металлургии, нефтяной промышленности и т. д.? Для них важна прибыль, а прибыль приносилась, прежде всего, легкой промышленностью. Мы же начали с тяжелой промышленности, и в этом основа того, что мы не придаток капиталистических хозяйств... Дело рентабельности подчинено у нас строительству, прежде всего, тяжелой промышленности, которая требует больших вложений со стороны государства и понятно, что первое время нерентабельна. Если бы, например, предоставить строительство промышленности капиталу, то больше всего прибыли приносит мучная промышленность, а затем, кажется, производство игрушек. С этого бы и начал капитал строить промышленность». 

Сталин постоянно подчёркивал, что плановое ведение хозяйства позволяет сбалансировать спрос и предложение, производство и потребление. Только на базе планового хозяйства можно преодолеть такое проклятие рыночной (капиталистической) экономики, как кризисы перепроизводства, сотрясавшие капиталистический мир с начала XIX века, принося страдания миллионам людей, демонстрируя расточительный характер использования материальных ресурсов. 

В СССР были использованы некоторые методы планирования, не известные до этого передовым зарубежным управленцам. Прежде всего, это межотраслевой баланс (МОБ), с помощью которого определяются пропорции межотраслевого обмена промежуточными продуктами при заданных объёмах и структуре производства конечных продуктов. Считается, что межотраслевые балансовые модели (на Западе их называют моделями «затраты – выпуск») были разработаны русским эмигрантом Василием Леонтьевым (1906-1999). Ему за это была присуждена Нобелевская премия по экономике, но в Госплане СССР МОБ стал внедряться в первой половине 1920-х гг. (в экспериментальном порядке), ещё до того, как В. Леонтьев опубликовал первую статью по этой теме. А далее все годовые и пятилетние планы в СССР разрабатывались на основе МОБ. 

Говоря о таком принципе, как ориентация на натуральные (физические) показатели при планировании и оценке результатов экономической деятельности, ещё раз подчеркну, что стоимостные показатели играли вспомогательную роль и использовались не для максимизации прибыли, а для снижения себестоимости продукции. 

Что касается принципа ускоренного развития группы отраслей А (производство средств производства) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления), то это не был лишь лозунг периода «большого рывка» 1930-х годов. Это был постоянно действующий принцип, учитывая, что с самого начала экономика СССР находилась во враждебном окружении, успешную борьбу с которым был в состоянии обеспечить лишь высокий уровень развития группы отраслей А. Хотя данный принцип не был догмой, и после войны разрыв в темпах развития групп А и Б стал сокращаться. 

В советской модели чётко определены принципы распределения общественного продукта. Важнейшим из них была ликвидация противоречия между общественным характером производства и частной формой присвоения, что снимало угрозу кризисов перепроизводства. Ключевым стал принцип распределения по труду, дополнявшийся принципом общественного присвоения. Создаваемый общим трудом прибавочный продукт достаточно равномерно распределяется среди всех членов общества через механизм понижения розничных цен на потребительские товары и услуги, через создание и наращивание общественных фондов потребления. В среднесрочной перспективе Сталин предлагал перейти к бесплатному распределению такого жизненно важного продукта, как хлеб (об этом он говорил вскоре после окончания войны и называл время, когда это примерно может произойти – 1960 год). Это прототип принципа «базового основного дохода» (БОД), о котором на Западе толкуют уже лет десять, но без толку. 

Важнейшими узлами и деталями машины советской экономики, которые я не упомянул, были также: государственная монополия внешней торговли; государственная валютная монополия; государственная монополия на банковскую деятельность; двухконтурная система внутреннего денежного обращения (наличное и безналичное обращение); использование кооперативной формы хозяйства и мелкотоварного (артельного) производства в дополнение к государственным формам хозяйства. Желающих узнать подробности адресую к своей книге: «Экономика Сталина» (М.: Институт русской цивилизации, 2016). 

(Продолжение следует)

 

03.05.2019

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2019/05/03/sovetskaja-industrializacia-kak-rabotala-ekonomicheskaja-mashina-48120.html

 


01.05.2019 Советская индустриализация – к 90-летию начала. 

  

Главное экономическое чудо ХХ века – индустриализация в СССР

Обозначенные в майском президентском указе 2018 года («О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года») задачи сводятся к тому, чтобы обеспечить экономический рывок и преодолеть возникшее отставание России от многих других стран мира, снижение её роли в мировой экономике. И в этом России следует опираться на мировой опыт решения подобных задач. В истории ХХ века есть немало того, что называли экономическим чудом. Были японское чудо, немецкое, южнокорейское. Всюду в основе экономического чуда лежало ускоренное развитие обрабатывающей промышленности.

Однако мы порой забываем, что главное экономическое чудо ХХ века – это индустриализация в СССР. Нам есть чему учиться у себя. Ценнейший опыт лежит под ногами. 

В 2019 году исполняется 90 лет с момента старта индустриализации. Большинство историков считают точкой её начала решения XVI конференции ВКП (б) в апреле 1929 года. 

Напомню основные вехи советской социально-экономической истории. Первым её этапом стал военный коммунизм. С 1921 года началась новая экономическая политика (НЭП), а на смену ей пришла индустриализация. Единой точки зрения по вопросу о времени завершения индустриализации нет. Некоторые полагают, что это произошло 22 июня 1941 года, когда Гитлер напал на нашу страну. Другие считают, что она продолжалась и в первое послевоенное десятилетие. С приходом к власти Н.С. Хрущёва и особенно после ХХ съезда КПСС (1956) индустриализация закончилась. 

В этой статье я хочу обрисовать события, которые можно назвать подготовительными, предшествовавшими решениям XVI партийной конференции 1929 года. НЭП 1920-х годов был временем передышки для страны. Позиции государства в экономике были ослаблены, большой простор получили товарно-денежные отношения, стал возрождаться частнокапиталистический уклад, что создавало угрозу политической власти большевиков. 

К этому добавились внешние угрозы со стороны бывших союзников России по Антанте. Во-первых, Советский Союз пребывал в торгово-экономической блокаде со стороны западноевропейских стран и США. Во-вторых, существовала угроза военной интервенции. Несколько раз страна была на волоске от военного вторжения. 

Запад выставил Советскому Союзу ряд невыполнимых ультиматумов. Среди них – признать долги царского и временного правительств. Сумма долгов составляла около 18,5 млрд. зол. рублей. Большевики ещё в январе 1918 года издали декрет, объявивший об отказе новой власти от этих долгов. Другие требования – вернуть иностранным владельцам национализированное имущество или выплатить за него компенсации. Ещё одним требованием к СССР был отказ от монополии внешней торговли. 

По всем этим позициям Запад получил от советского государства категорический отказ, о чём было заявлено на Генуэзской экономической конференции 1922 года. Однако Запад продолжал давить на Советский Союз с помощью санкций, как он это делает ныне в отношении Российской Федерации. Всё это подтолкнуло советское руководство к мысли о необходимости создания самодостаточной экономики. Такой экономики, которая не зависела бы ни от импорта, ни от экспорта, лишив Запад возможности использовать против нашей страны торгово-экономические санкции. 

Угроза войны заставляла думать и об укреплении обороноспособности. Военная промышленность страны была слабой. К тому же партийные и государственные руководители помнили урок, преподнесённый Первой мировой войной. Россия оказалась плохо к ней подготовленной, многие виды оружия, боеприпасов, военного снаряжения приходилось закупать у союзников. Были большие задержки с поставками, нередко заключение контрактов обставлялось условиями политического и военного характера. В 1920-е годы ситуация стала ещё хуже, бывшие союзники превратились во врагов.

И в середине 1920-х годов в лексиконе советских руководителей появилось слово «индустриализация». Поначалу проводилась аналогия с тем, что пережили европейские государства в XVIII-XIX веках, превращаясь из аграрных стран в промышленные. Наиболее часто вспоминали промышленную революцию в Англии, но буквально заимствовать английский опыт большевики не могли. 

Во-первых, английская промышленная революция осуществлялась за счёт гигантских капиталов, поступавших от ограбления колоний. Для СССР это было исключено. Во-вторых, у Советского Союза не было тех без малого ста лет, в течение которых Англия проводила свою индустриализацию. «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут...» – заявил Сталин в своей речи на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года.

Многим в Кремле индустриализация казалась несбыточной мечтой. Против индустриализации протестовал, в частности, один из главных идеологов партии Николай Бухарин, выступавший за продолжение НЭПа. Он уповал на магическую силу товарно-денежных отношений и рынка, которые позволят создать сначала лёгкую промышленность, а когда в ней накопятся достаточные капиталы, перейти к созданию промышленности тяжелой. По варианту Бухарина индустриализация могла растянуться на столетие, а интервенция могла начаться в любой момент. 

Были в Кремле и радикалы. Троцкий ратовал за сверхвысокие темпы индустриализации. Его идея сверхбыстрой индустриализации сочеталась с идеей перманентной революции, которая может быть только мировой. Троцкий опирался на цитаты Маркса и Ленина, Сталин же дерзнул выдвинуть тезис о возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране. Этот тезис противоречил постулатам марксизма-ленинизма о мировой революции, но он готовил идейную почву индустриализации. 

Опуская детали жарких дискуссий по поводу индустриализации (её целесообразности, источниках, темпах, алгоритмах, внешних условиях), которые велись в ЦК ВКП (б), Совнаркоме, Совете труда и обороны (СТО), Государственной плановой комиссии при СТО и других организациях, скажу, что к началу 1928 года всем дискуссиям был положен конец. Нет, обсуждение технических вопросов продолжалось – закончились дискуссии по принципиальным политическим и идеологическим вопросам. Ради того чтобы от дискуссий перейти к делу, Сталину пришлось ликвидировать – не в физическом, а в организационном смысле – внутрипартийные группировки, занимавшие крайние позиции по вопросам индустриализации: «левую оппозицию» (Троцкий, Зиновьев, Каменев, Раковский, Радек, Преображенский и др.), «рабочую оппозицию» (Шляпников, Коллонтай и др.), «новую оппозицию» (Бухарин, Томский, Рыков и др.). Без идейно-политической консолидации в высшем партийно-государственном руководстве запускать индустриализацию было немыслимо. 

Наиболее активного оппонента в лице Троцкого пришлось сначала снять со всех постов (1927), затем выслать из СССР (1929). После этого, кстати, Сталин занял более «левую» позицию в вопросе индустриализации (более высокие темпы в сжатые сроки).

Теперь о некоторых официальных событиях, имевших непосредственное отношение к индустриализации.

Декабрь 1925 г. – XIV съезд ВКП(б). На нём впервые с высокой трибуны прозвучало слово «индустриализация». Было принято общее решение о необходимости превращения СССР из аграрной страны в индустриальную. 

Декабрь 1927 г. – XV съезд ВКП(б). На нём окончательно поставили крест на всех видах оппозиции. Было заявлено, что начинается подготовка к индустриализации на основе пятилетних планов развития народного хозяйства СССР. Были приняты директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР. Было указано, что индустриализация должна осуществляться на основе «напряжённых планов», но не сверхвысокими темпами, как призывал Троцкий. 

Апрель 1929 г. – XVI конференция ВКП(б). На ней был одобрен проект первого пятилетнего плана, разработанный на основе Директив XV съезда ВКП(б). План был рассчитан на период с 1 октября 1928 по 1 октября 1933 г. (тогда хозяйственный год начинался с 1 октября). Однако на этом процедура одобрения пятилетнего плана не заканчивалась, требовалось ещё его утверждение Всесоюзным съездом Советов. 

Май 1929 г. – V Всесоюзный съезд Советов. Съезд заслушал и обсудил отчёт о работе СНК СССР и полностью одобрил политику правительства. Съезд принял первый пятилетний план развития народного хозяйства, на съезде на всю страну прозвучало: «первая пятилетка индустриализации». 

Итак, старт индустриализации можно отсчитывать либо от 1 октября 1928 года, когда фактически стартовала первая пятилетка, либо от апреля-мая 1929 года, когда пятилетний план прошёл процедуру его утверждения высшей партийной и государственной властью. И на XVI конференции ВКП(б), и на V Всесоюзном съезде Советов были чётко сформулированы две главные цели индустриализации:

– достижение полной экономической независимости государства путём создания самодостаточной экономики (не зависящей от экспорта/импорта);

– создание материально-технической базы мощной оборонной промышленности, обеспечивающей военную безопасность государства. 

А главным средством достижения поставленных целей была названа мобилизация всех видов ресурсов – материальных, финансовых, людских, научно-технических. То есть экономическая мобилизация. О способах и формах проведения советской индустриализации, о её ошибках и достижениях, о конкретных её результатах – в следующих наших статьях.  

(Продолжение следует)

 

14.04.2019

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2019/04/14/sovetskaya-industrializacia-k-90-letiu-nachala-47997.html

    


08.08.2017 Россия: вековой опыт жизни в условиях экономических санкций

  

За рубежом наиболее известный пример долгосрочных односторонних санкций – эмбарго США в отношении Кубы, начавшееся в 1960–1962 годах и продолжающееся до сих пор. Компаниям США запрещены любые экономические контакты с Кубой (в том числе через третьи страны и через посредников) без специального разрешения. По данным кубинских властей, прямой ущерб от эмбарго составил около 1 трлн долларов в текущих ценах, но Куба выстояла. Своих целей на острове Вашингтон не достиг. 

Ещё более богат российский опыт. Под экономическими санкциями оказалась уже Российская империя, затем санкции продолжали применяться против Советской России. Сегодня санкции действуют против Российской Федерации. То есть ни государственное устройство, ни социально-экономическая модель развития, ни внешнеполитические приоритеты России не меняют отношение к ней Запада. Экономические санкции – порождение культурно-исторических (цивилизационных) различий между Западом и Россией, о чём в своё время писали Ф.М. Достоевский, Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, Л.А. Тихомиров, О. Шпенглер, святитель Николай Сербский и другие. 

Впервые США в одностороннем порядке ввели экономические санкции против России в 1911 году, когда денонсировали российско-американский торговый договор 1832 года. Денонсация была спровоцирована американским банкиром Якобом Шиффом, который пытался давить на власти Российской империи, требуя прекратить «ущемление прав евреев» (речь шла об ограничениях по передвижению и местам проживания для евреев, приезжавших в Россию из Америки по делам коммерции). Денонсация договора означала, что Россия лишалась статуса страны, имеющей в Америке режим наибольшего благоприятствования. Речь шла, прежде всего, о льготных ставках таможенных пошлин. Правда, ущерб от тех санкций был в основном политический, так как Америка не занимала большого места во внешней торговле Российской империи. 

Несравненно более жёсткими и масштабными были санкции против России в советский период её истории. Во-первых, они были коллективными, в них участвовали многие страны Запада. Во-вторых, они охватывали не только торговлю, но и транспортировку грузов, кредиты, инвестиции, консультирование, подрядные работы, передачу технологий, передвижение людей. В-третьих, они нередко дополнялись дипломатическими и военными мерами давления и обставлялись условиями политического характера. Основной целью санкций и иных мер давления было вернуть Россию в лоно капиталистического хозяйства, закрепив её положение колонии или полуколонии Запада. 

После того когда большевики объявили об отказе от долгов царского и временного правительств, Запад тут же организовал торговую блокаду Советской России, которая дополнялась блокадой морской (особенно на Балтийском море). Блокада ещё более усилилась после того, как в апреле 1918 года был подписан декрет «О национализации внешней торговли». Декрет устанавливал государственную монополию внешней торговли, что окончательно лишало Запад надежды на продолжение экономической эксплуатации России. 

Данный декрет можно рассматривать как первую серьезную реакцию на блокаду Запада. Государственная монополия внешней торговли гораздо более надёжно защищала российскую экономику, чем даже высокие таможенные тарифы. Европейские государства и США отказывались торговать с советскими государственными организациями, немногочисленные контракты заключались лишь с теми организациями, которые имели кооперативную форму собственности (фактически за ними стояло советское государство). Торговая блокада дополнялась блокадой кредитной (отказ в предоставлении кредитов), а также блокадой золотой (отказ поставлять товары в Россию в обмен на золото). 

Попытки нормализовать экономические отношения между Россией и Европой были предприняты на международной конференции в Генуе в 1922 году. Запад ещё раз потребовал от РСФСР признания долгов царского и временного правительств (в общей сложности на сумму 18,5 млрд. зол. рублей), а также возвращения национализированных предприятий и активов, принадлежавших иностранным инвесторам, или компенсации за них. В очередной раз был поднят также вопрос об отмене государственной монополии внешней торговли. По последнему пункту советская делегация ни на какие компромиссы не пошла. Что касается государственных долгов, то Москва была готова на частичное их признание, но при условии получения от Запада долгосрочных кредитов для восстановления народного хозяйства. По поводу иностранных предприятий советские представители заявили, что готовы бывших собственников пригласить в качестве концессионеров, и выдвинули встречные требования Западу о выплате компенсаций за ущерб, нанесенный торговой блокадой и военной интервенцией. Сумма требований более чем в два раза превышала долговые обязательства по кредитам и займам царского и временного правительств. Переговоры зашли в тупик. 

Именно тогда впервые руководство Советской России осознало, что рассчитывать на восстановление довоенных торгово-экономических отношений с Западом не только бесполезно, но опасно. Именно тогда впервые зародилась идея создания самодостаточной экономики (или по крайней мере экономики, не зависящей критически от внешнего рынка и внешних кредитов). Концепция проведения индустриализации и создания независимой экономики складывалась несколько лет. Запад невольно содействовал в этом Советскому Союзу, не прекращая санкции против СССР. 

В 20-е годы ХХ века Запад столкнулся с большими экономическими трудностями. Некоторые страны (особенно Великобритания) постоянно смотрели в сторону Советской России, понимая, что именно на востоке они могут найти хотя бы частичное решение своих проблем (дешёвое сырье и рынок сбыта готовой продукции). Старт социалистической индустриализации в СССР совпал с началом мирового экономического кризиса (октябрь 1929 года). Кризис ослабил единый фронт западных стран против Советского Союза, облегчил ему заключение контрактов на поставку сырья, сельскохозяйственной продукции, покупку машин и оборудования для строившихся предприятий. Советскому Союзу удалось также получить ряд кредитов, правда, не очень долгосрочных. В годы первой пятилетки была использована такая форма привлечения иностранного капитала, как концессии (добыча нефти, марганца). 

Полной отмены антироссийских санкций не было даже в 1930-е годы, когда Запад находился в состоянии экономической депрессии. Так, многократно выставлялись барьеры советскому экспорту. В США после прихода в Белый дом президента Франклина Рузвельта был принят закон Джонсона, который запрещал американским банкам выдавать кредиты и займы странам, не погасившим свои долги перед правительством США. Выдача Советскому Союзу американских кредитов и размещение советских облигационных займов на американском рынке прекратились. 

Во второй половине 1930-х гг. центр тяжести во внешнеэкономическом обеспечении советской индустриализации перешёл от США к Германии. Были заключены контракты на поставку высокоточных металлообрабатывающих станков, другого сложного оборудования. Москве удалось получить от Германии ряд достаточно длинных кредитов. 

Индустриализация, прерванная войной в разгар третьей пятилетки, далась Советскому Союзу дорогой ценой, но её основные цели были достигнуты. За 11,5 лет в стране были построены 9600 новых предприятий, то есть в среднем каждый день запускались в эксплуатацию по два предприятия. Среди них были настоящие гиганты, сопоставимые по мощности с крупнейшими производственными комплексами Северной Америки и Западной Европы: Днепрогэс, металлургические заводы в Краматорске, Макеевке, Магнитогорске, Липецке, Челябинске, Новокузнецке, Норильске, Уралмаш, тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Уралвагонзавод, автомобильные заводы ГАЗ, ЗИС и др. Многие предприятия были производственными объектами двойного назначения: в случае войны они были готовы быстро начать выпуск вместо тракторов – танков, вместо грузовых автомобилей – бронетранспортёров и т. д. В 1935 году открылась первая очередь Московского метрополитена общей протяжённостью 11,2 км. 

Промышленное производство в период 1928-1937 гг. (первые две пятилетки) выросло в 2,5-3,5 раза, то есть годовой прирост составлял 10,5-16 %; прирост производства машин и оборудования в указанный период 1928-1937 гг. оценивается в среднем в 27 % в год. Вот показатели объёмов производства некоторых видов промышленной продукции в 1928 и 1937 гг. и их изменения за десятилетие 1928 – 1937 гг. (две пятилетки): 

Вид продукции

1928 г.

1937 г

1937 к 1928 гг., %

Чугун, млн. т

3,3

14,5

439

Сталь, млн. т

4,3

17,7

412

Прокат черных металлов, млн. т

3,4

13,0

382

Уголь, млн. т

35,5

64,4

361

Нефть, млн. т

11,6

28,5

246

Электроэнергия, млрд. квт-ч. 

5,0

36,2

724

Бумага, тыс. т

284

832

293

Цемент, млн. т

1,8

5,5

306

Сахарный песок, тыс. т

1283

2421

189

Станки металлорежущие, тыс. шт.

2,0

48,5

2425

Автомобили, тыс. шт.

0,8

200

25000

Обувь кожаная, млн. пар

58,0

183

316

Источник: СССР в цифрах в 1967 году. — М., 1968.

Страна сделала невероятный рывок. По большинству показателей промышленного и сельскохозяйственного производства она вышла на первое место в Европе и второе в мире. Была создана действительно независимая, самодостаточная экономика с полным набором взаимосвязанных отраслей и производств. Это был единый народнохозяйственный комплекс. На внутренние потребности работало почти 99% советской экономики, на экспорт поставлялось немного более одного процента произведенной продукции. Внутренние потребности в потребительских товарах и продукции производственного назначения (инвестиционные товары) покрывались почти полностью за счёт отечественного производства, импорт удовлетворял не более 0,5% потребностей. 

Это был решительный ответ на экономические санкции, действовавшие в отношении Советского Союза более двух десятков лет. И это был ответ на военные приготовления Запада против Советского Союза. Была создана мощная оборонная промышленность, без чего не было бы победы над фашистской Германией и её союзниками во Второй мировой войне. Без такого экономического потенциала СССР не смог бы за несколько лет (быстрее западноевропейских стран) восстановить после войны своё хозяйство. 

Эти успехи обеспечивались и самой моделью экономики, которая принципиально отличалась и от той, которая существовала в дореволюционной России, и от той, что была на Западе. 

Вот наиболее значимые особенности этой модели, относящиеся к сфере управления и формирования производственных отношений в обществе того времени: 1) решающая роль государства в экономике; 2) общенародная собственность на средства производства; 3) использование кооперативной формы хозяйства и мелкотоварного производства в дополнение к государственным формам хозяйства; 4) централизованное управление; 5) директивное планирование; 6) единый народнохозяйственный комплекс; 7) мобилизационный характер экономики; 8) максимальная самодостаточность; 9) ориентация при планировании в первую очередь на натуральные (физические) показатели (стоимостные играют вспомогательную роль); 10) отказ от показателя прибыли как главного стоимостного показателя, ориентация на снижение себестоимости продукции; 11) периодическое снижение розничных цен, основанное на снижении себестоимости; 12) ограниченный характер товарно-денежных отношений (особенно в тяжёлой промышленности); 13) одноуровневая модель банковской системы и ограниченное количество специализированных банков, 14) двухконтурная система внутреннего денежного обращения (наличное, обслуживающее население, и безналичное обращение, обсуживающее предприятия); 15) ускоренное развитие группы отраслей А (производство средств производства) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления); 16) приоритет развития оборонной промышленности как гарантия национальной безопасности; 17) государственная монополия внешней торговли и государственная валютная монополия; 18) отказ от конкуренции, замена её социалистическим соревнованием (имевшим иную сущность); 19) сочетание материальных и моральных стимулов труда; 20) недопустимость нетрудовых доходов и сосредоточения избыточных материальных благ в руках отдельных граждан; 21) обеспечение жизненно необходимых потребностей всех членов общества и неуклонное повышение жизненного уровня. А также большое количество других признаков и особенностей тогдашней модели экономики: органичное сочетание личных и общественных интересов, развитие социальной сферы на основе фондов общественного потребления и т. д. (1) 

В ходе Второй мировой войны Запад на некоторое время стал рассматривать Советский Союз как временного союзника. В период 1941-1945 гг. на фронте экономических санкций возникло затишье, но после объявления Западом в 1946 году холодной войны экономические санкции против СССР заработали в полном объёме. Санкции против советского государства продолжались вплоть до распада СССР в 1991 году. Показательно, что они продолжали действовать и в отношении Российской Федерации как правопреемницы СССР. Например, поправка к Закону о торговле США (поправка Джексона – Вэника), принятая Конгрессом США в 1974 году и ограничивавшая торговлю со странами, препятствующими эмиграции и нарушающими другие права человека. Она была принята исключительно для борьбы с Советским Союзом. Поправка Джексона – Вэника сохраняла свою силу вплоть до 2012 года, когда была заменена «законом Магнитского». 

_____________________________

1) Подробнее об этой модели экономики, об экономической истории России в ХХ веке, об экономических санкциях и экономической войне Запада против России (Российской империи, Советской России, Советского Союза, Российской Федерации) читатель может узнать из следующих моих книг: «Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования» (М., 2015); «Экономика Сталина» (М., 2014); «Экономическая война против России и сталинская индустриализация» (М., 2014).

 

Катасонов В.Ю.

https://www.fondsk.ru/news/2017/08/08/rossia-vekovoj-opyt-zhizni-v-uslovijah-ekonomicheskih-sankcij-44459.html

    


22.03.2016 Модель Сталина

 

Часть первая. «Индустриализация» 

 

Часть вторая. «Слагаемые успеха»

 

Часть третья. «Испытание войной» 

 

Часть четвертая. «Новые возможности» 

 

 

Режиссер - Дмитрий Ушаков; автор - Антон Гришин; ведущий - Николай Быковских; операторы - Олег Злобин, Федор Луночкин, Владимир Коротун; оператор вертолетной съемки - Денис Сницерёв; монтаж - Дмитрий Потапов; композитор - Марат Файзуллин (Taturas); художник - Роман Лосев; продюсер - Вадим Миллер; телеканал КРАСНАЯ ЛИНИЯ © 2016

 

Дмитрий Ушаков

  


01.03.2016 О плановой экономике СССР

 

Мы живем своим трудом, а Запад привык и живет на грабеже.

Самсонова А.Л. 

 


28.02.2016 66 лет назад Сталин отвязал рубль от доллара. Можно ли сегодня повторить его опыт?

 

28 февраля 1950 г вышло историческое постановление Совета Министров СССР, поставившее крест на привязке советского рубля к заокеанской валюте, как это было с июля 1937 г. Его перевели на «более устойчивую – золотую основу». 0,222168 грамма чистого золота за 1 руб. Драгоценного металла к тому времени в стране много накопили! Постановление спешно готовили по личному указанию Сталина. Накануне выхода документа в свет Иосиф Виссарионович собственноручно установил новый валютный курс нашего «золотого» к зеленому баксу. «Самое большее — 4 рубля». Так прямо и написал на проекте. В присутствии китайского премьера Чжоу Эньлая и лидераАлбании Энвера Ходжи. «Отец народов» любил эффекты.

И не тянул резину. Уже на следующий день, 1 марта, новый валютный и золотой курс вступили в силу.

Вот бы сегодня так, единым росчерком пера установить в Кремле цену бакса: «Самое большее — 10 рублей!» И будет нам всем счастье.

— Не будет, — спустил журналиста с небес на землю доктор экономических наук, профессор МГИМО Валентин КАТАСОНОВ.

— Но у Сталина-то получилось!

— Ничего сенсационного на самом деле в том постановлении не было. Скорее, чисто техническая операция. Хорошо обставленная пропагандистски.

— Поясните, Валентин Юрьевич.

— Вспомним, какое тогда было время. В июле 1944 г в США прошла знаменитая Бреттон-Вудская валютно-финансовая Конференция ООН, назначившая доллар главной мировой резервной валютой. Хотя у него был конкурент – английский фунт. Советская делегация в Бреттон-Вудсе по указанию Сталина голосовала за доллар. В надежде на встречные любезности со стороны союзника Рузвельта. Во-первых, Сталин ждал, что Америка наконец-то откроет второй фронт и будет действовать энергично на полях сражений. Во-вторых, рассчитывал на продолжение ленд-лиза — поставок оружия, снаряжения, продовольствия из-за океана. В-третьих, надеялся на помощь США и после войны. В конце 1943-го Рузвельт в Тегеране обещал ему кредит в $6 миллиардов. Потом сумма поднялась до 10 миллиардов. Так что можно и даже нужно было голосовать за бакс летом 1944 года, в условиях жесточайшей войны с Гитлером.

Второй фронт союзники открыли. Однако в апреле 45-го Рузвельт умер. По инициативе нового президента Трумэна союзнические отношения СССР и США быстро переросли в конфронтацию. Уже летом 45-го, до начала войны сЯпонией, Трумэн объявил о прекращении программы ленд-лиза для нашей страны. На следующий год Вашингтон стал требовать от Москвы совершенно неоправданных платежей по погашению задолженностей по ленд-лизу. О многомиллиардном кредите, обещанном Рузвельтом, и речи не могло быть.

Окончательно точки над «i» были поставлены 5 марта 1946 года. Когда Западустами недавнего союзника Кремля Черчилля объявил о начале «холодной войны» против СССР.

— Знаменитая Фултоновская речь! Круглая дата, оказывается, 70 лет…

— В таких условиях Советский Союз справедливо отказался ратифицировать документы Бреттон-Вудской конференции. Не только по доллару, но и Международному Валютному Фонду, Международному Банку Реконструкции и Развития и т.д. Хотя такие предложения были и после начала «холодной войны».

Доктрина «сдерживания» СССР, родившаяся на Западе в 1946 г, обрела второе дыхание в 1948-м. Когда американская экономика вошла в зону тяжелого спада. С этого момента доктрина стала идеологическим обоснованием гонки вооружений в США, с помощью которой американское руководство надеялось выправить экономическое положение в стране. Отныне СССР рассматривался Вашингтоном в качестве главного военного противника. А вместо лукавых предложений о «сотрудничестве» против нас стали вводить различные экономические санкции.

— Валентин Юрьевич, вы же про сегодняшний день рассказываете! С времен перестройки надеялись, что заграница нам поможет, Запад – главный союзник и партнер. А теперь против нас жесткие экономические санкции ввели, живем фактически в условиях холодной войны. И по-прежнему накрепко привязаны к доллару, валюте противника. Пора, пора отвязываться, по примеру Сталина.

— Повторяю, не получится. Ситуация при Сталине была другая. Та привязка рубля к доллару в чем заключалась? На его базе мы определяли курс рубля по отношению к иностранным валютам вообще. Это сейчас в Евросоюзе – единое евро, а тогда в каждой европейской стране были свои национальные деньги. Нам же надо было выходить со своими товарами на мировой рынок, чисто технически обеспечивать паритет рубля для советских экспортеров к другим валютам. Какая разница, к чему привязываться? До доллара, кстати, советский рубль был привязан к французскому франку. По той простой причине, что в 30-е годы франк дольше других западных валют сохранял связь с золотом. Только в 36-м году французы отказались от его обеспечения золотом. Таким образом, «золотой блок» стран, возглавлявшийся Францией, прекратил существование. И рубль в 37-м «привязался» к доллару. Но в условиях «холодной войны», санкций Запада, согласитесь, было неприлично показывать нашу зависимость от американской валюты. Поэтому решили, лучше будем зависеть от золота. Ввели золотой паритет рубля. Чтобы уже через желтый металл определять курс рубля по отношению к доллару, британскому фунту и другим западным валютам. Ведь, согласно Бреттон-Вудсу, было жестко зафиксировано: $35 за тройскую унцию (31,1034768 грамма); установлены твердые обменные курсы для валют стран-участниц системы к ключевой валюте – доллару.

— Что реально давала отвязка кроме пропагандистского эффекта, мол, доллар слабеет, идет девальвация европейских валют, а наши деньги крепнут?

— В СССР система международных расчетов была организована таким образом, что советский рубль за пределы государственной границы не выходил. Были определенные шлюзы государственной монополии внешней торговли, валютной. Старались, конечно, чтобы обменный курс рубля к доллару и другим валютам более-менее соответствовал паритету покупательной способности. Сталин действительно сделал свои замечания на проекте Постановления Совмина 28 февраля, повысил курс рубля. Но, повторяю, это чисто технический момент. Потому что валюта вся находилась в СССР в одних руках, в одном котле. Советский экспортер в обмен за проданные за рубеж товары получал виртуальную валютную выручку. Именно виртуальную. Ему капали рубли, пересчитанные по определенному курсу, установленному тем Постановлением 1950 года. Даже валютных счетов не было у советского предприятия. Только у внешнеторговых объединений. Так что советские люди не соприкасались с валютой.

В июле 1944 г в США прошла знаменитая Бреттон-Вудская валютно-финансовая Конференция ООН

— Разве что на «черном рынке»!

— Учитывая, что Советский Союз находился в жесточайшей блокаде, условиях холодной войны, когда валюта могла использоваться противником для экономической и политической дестабилизации, обеспечение монополии национальной денежной единицы было принципиальным.

Валютные спекуляции пресекались на корню. «Фарцовщики» ходили под статьями Уголовного Кодекса.

— Вплоть до расстрела!

— За крупные валютные махинации – расстрел. Было такое.

Но разговоры о том, что Сталин единым росчерком пера отвязал рубль от доллара, ошибочны.

Это дело не одного дня, месяца, года…

Еще в 30-х в стране была создана государственная монополия внешней торговли, валютная, банковская. Реформа банковской системы 1930 г привела к тому, что исчезла «пузатая мелочь», занимавшаяся спекуляциями. У нас же в период НЭПа было более тысячи банков. Оставили только Госбанк СССР и еще несколько государственных же. Все расчеты в валюте шли черезВнешторгбанк.

Кроме того, Советский Союз в 1950-м был не одинок. Уже появился СЭВ (Совет экономической взаимопомощи) со штаб-квартирой в Москве. В него входилиБолгария, Венгрия, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия. Позже появится переводной рубль внутри СЭВа для взаиморасчетов.

Сталин вообще планировал создать в противовес Западному финансовому Интернационалу альтернативную мировую экономическую систему, исключающую долларовые расчеты. В 1952-м в Москве прошло Международное экономическое совещание на эту тему. 49 стран-участниц, представляете? Не только СССР, другие государства соцлагеря, Китай, Индия,Аргентина, так называемые развивающиеся страны. Но и Австрия, Швеция,Финляндия, Ирландия, Исландия – на уровне министров внешней торговли или иностранных дел. Тогда и началось формирование «недолларового» рынка социалистических и развивающихся стран.

Фултоновская речь. Запад устами недавнего союзника Кремля Черчилля объявил о начале «холодной войны» против СССР

Смерть Сталина помешала исполнить задуманное.

— А если пойти дальше Сталина и в пику доллару сразу ввести золотой рубль? Сталин-то лишь обеспечил рубль долями грамма желтого металла. Не зря же Путин много лет потихоньку увеличивает золотой запас страны. Периодически в западной прессе пишут про тайный замысел Кремля обрушить доллар золотым рублем.

— Много говорят в последние годы и про золотой юань. Это отдельная тема. Очень интересная. Если коротко, «желтый» рубль лишь усугубит ситуацию в экономике. Многие ссылаются на золотой рубль царского министра финансов Витте. Он оказался золотой удавкой на шее Российской империи. Первую мировую Россия встретила с самым большим внешним долгом. По милости Витте. Или по замыслу его тайных зарубежных покровителей.

— А советский золотой червонец?

— Это была лишь бумажка, вроде бы обеспеченная золотом. Но не обменивавшаяся на него. Эта мера, повторяю, страну не спасет, только навредит.

— Теперь понимаю, Валентин Юрьевич, просто так отвязаться от доллара не получится. Но надо же как-то останавливать падение рубля! Курс уже ни в какие рамки не лезет. Цены растут, народ страдает. А Центральный Банк, правительство бездействуют, все ждут у моря погоды, когда нефть вновь подорожает.

— По крайней мере, можно было остановить такое резкое падение рубля. Но никто не пытается принимать даже полумеры для его спасения. Такими полумерами я называю хотя бы ограничение свободного движения капиталов. Что такое свободное движение капиталов? Иностранные спекулянты приходят, чтобы обвалить наш фондовый рынок, рубль. На этом зарабатывают. И уходят. Механизм отработанный. К сожалению, выражаясь казенным языком, ни у кого не хватает политической воли перекрыть дорогу этим финансовым бандитам.

— Почему не хватает воли?

— Все предельно просто. Во власти сегодня много тех, кого я называю офшорной аристократией. Довольно часто цитируют высказывание Бжезинского, мол, если ваша элита в наших банках держит пятьсот миллиардов долларов, то еще неизвестно, чья это на самом деле элита. Очень справедливая фраза! Если называть вещи своими именами, эта «элита» – «пятая колонна».

— Так уж и «пятая»?!

— Именно. Не по идейным соображениям, оппозиционности Кремлю, а чисто меркантильно. Потому что разместила наворованное здесь на офшорных счетах за границей. Эти ребята хуже цереушников, тех же иностранных спекулянтов, о которых говорил выше. Те цинично приходят сюда деньги зарабатывать. Бизнес есть бизнес. Почему не заработать¸ если есть такая возможность? А эти властные люди должны работать на благо России, народа. По идее. А на самом деле все на крючке там, где их счета, семьи, виллы, где сами отдыхают, здоровье поправляют. Разве будут они действовать во вред новой родине? За это там по головке не погладят. Могут активы отобрать, визы лишить. Потому мы и имеем пикирующий рубль, разваленную экономику и прочие беды.

Первый пункт спасения России, не устаю повторять, — немедленные меры по реальной деофшоризации отечественной экономики. Не потому даже, что активы выведены, работают на другие государства, наших противников, налоги платятся там же, в убыток России. Главное – политический момент. Фактически через владельцев офшорных активов в нашей власти Запад управляет нами.

Второе. Ограничение на свободное движение капитала.

Третье – установление реального государственного контроля над Центральным Банком РФ. Фактически национализация ЦБ. А после денежная эмиссия. Ведь сегодня рубли – перекрашенный доллар. Попадают в обращение лишь потому, что ЦБ покупает валюту.

Вот что надо делать сегодня, чтобы реально спасти экономику, укрепить российский рубль.

Советский Союз в 1950-м был не одинок. Уже появился СЭВ (Совет экономической взаимопомощи) со штаб-квартирой в Москве

— Сами-то верите в то, что власть пойдет на такие меры? Скорее, введет новые налоги, штрафы, поборы, чтобы спасти бюджет и свои кресла за счет населения.

— Русская история так уж устроена, помыслительно. Бог создает ситуации, когда люди просыпаются, начинают мобилизовываться. Сегодня ситуация в стране вновь очень тяжелая. Но без этих перегрузов мы не очнемся, не спасем себя и страну.

— Короче, пока гром не грянет, мужик не перекрестится…

— Так вся русская история устроена.

ДОСЛОВНО

Из Постановления Совета Министров СССР, 28 февраля 1950 года:

«…Отмена карточной системы в декабре 1947 г. и серьезное снижение цен на товары массового потребления, проведенное три раза в течение 1947-1950 гг., привели к еще большему укреплению рубля, повышению его покупательной способности и повышению его курса в отношении иностранных валют. Но в западных странах произошло и продолжается обесценение валют, что уже привело к девальвации европейских валют. Что касается Соединенных Штатов Америки, то непрекращающееся повышение цен на предметы массового потребления и продолжающаяся на этой основе инфляция, о чем неоднократно заявляли ответственные представители правительства США, привели также к существенному понижению покупательной способности доллара. В связи с вышеуказанными обстоятельствами, покупательная способность рубля стала выше его официального курса.

Ввиду этого, Советское Правительство признало необходимым повысить официальный курс рубля, а исчисление курса рубля вести не на базе доллара США, как это было установлено в июле 1937 года, а на более устойчивой — золотой основе, в соответствии с золотым содержанием рубля.

Исходя из этого, Совет Министров Союза ССР постановил:

1. Прекратить с 1 марта 1950 г. определение курса рубля по отношению к иностранным валютам на базе доллара и перевести на более устойчивую, золотую основу, в соответствии с золотым содержанием рубля.

2. Установить золотое содержание рубля в 0,222168 грамма чистого золота.

3. Установить с 1 марта 1950 г. покупную цену Госбанка СССР на золото в 4 руб. 45 коп. за 1 грамм чистого золота.

4. Определить с 1 марта 1950 г. курс рубля в отношении основных иностранных валют, исходя из золотого содержания рубля, установленного в пункте 2:

4 руб. за один американский доллар вместо существующего — 5 р. 30 коп.

11 руб. 20 коп. за один фунт стерлингов вместо существующего — 14 р. 84 коп.

Поручить Госбанку СССР соответственно изменить курс рубля в отношении к другим иностранным валютам.

В случаях дальнейших изменений золотого содержания иностранных валют или изменений их курсов, Госбанку СССР установить курс рубля в отношении к иностранным валютам с учетом этих изменений».

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Валентин Юрьевич КАТАСОНОВ, 65 лет. Доктор экономических наук, член-корреспондент Академии экономических наук и предпринимательства, профессор кафедры международных финансов МГИМО, авторитетный писатель-публицист. Закончил факультет международных экономических отношений МГИМО. Работал в банках, страховых и других финансовых компаниях, Центральном банке РФ, был консультантом ООН (департамент международных экономических и социальных проблем), членом Консультативного совета при президенте Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Возглавляет Русское экономическое общество им. С.Ф.Шарапова. Автор двух десятков книг и монографий, включая «Битва за рубль», «Бреттон-Вудс», «Хозяева денег (ФРС)», «Золотой лохотрон».

 

Катасонов В.Ю.

www.nnov.kp.ru

  


27.02.2016 Экономика плановая и рыночная.

 

Лекция. По мотивам опроса Левада-Центра. Основания. Перекликается (отчасти повторяет) тему  от 25.02.2016 Социально-экономический идеал русской цивилизации. В споре с марксистами отстаивает примат сознания в домостроительстве. Нельзя выстроить правильную Экономику, в которой человек наконец-то начнет преображаться и совершенствоваться. Диагнос нынешней модели: колониальная администрация обслуживает интересы мировой олигархии.

Катасонов В.Ю. 

 


 25.02.2016 Социально-экономический идеал русской цивилизации. 

 

Концептуальный разговор. От первых глав Книги Бытия и Аристотеля. 

Катасонов В.Ю. Русский национальный культурный центр — НАРОДНЫЙ ДОМ

  


08.12.2015 Сталинская экономика

 

Феномен, масштаб и сложность которого сегодня даже не вообразить

Василишин Р.

 


16.04.2014 Перспективы новой российской индустриализации

В студии «Точки зрения» перспективы новой российской индустриализации обсуждают депутат Госдумы (1996--2007), советник руководителя фракции КПРФ в Госдуме Любовь Швец, член-корреспондент РАН Дмитрий Сорокин, председатель Русского экономического общества имени С. Ф. Шарапова Валентин Катасонов и ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Олег Сухарев.

Ведущий: Владислав Жуковский.

Источник: rline.tv