Смерть настигла Рикардо внезапно. Он умер в Гэткомб-парке в сентябре 1823 г. от воспаления мозга. Ему был только 51 год.
Каким человеком был Рикардо в жизни?
Внешность его описывают таким образом: ниже среднего роста, худощав, но хорошо сложен и очень подвижен; приятное лицо с выражением ума, доброжелательства и искренности; глаза темные, внимательные и острые; манеры простые и располагающие. Судя по всему, что мы знаем, это был симпатичный и приятный в общении человек. Он был органически неспособен ссориться с друзьями, хотя по вопросам науки и политики нередко с ними расходился.
В сильнейшей степени обладал Рикардо качествами семьянина, главы большой семьи. Не только его дети, но и младшие братья и сестры, и даже родственники жены смотрели на него как на старшего, мудрого и справедливого человека.
Рикардо был хорошо образованным человеком. Но объемом знаний и интересов он далеко уступал энциклопедическому уму Адама Смита. В круг его интересов мало входили искусство, изящная литература, даже история. Трудно назвать это недостатком Рикардо. Выполнение его исторической миссии в науке требовало огромной интеллектуальной концентрации в одной области. Если бы он пытался стать всезнайкой, он, вероятно, не смог бы сделать того, что он за короткое время сделал в политической экономии.
О восприятии Давидом Рикардо мира в его многообразии мы можем лучше всего судить по «журналу», который он вел во время заграничного путешествия 1822 г. в виде писем-отчетов родным. Это единственная большая серия его писем, где политическая экономия не является главной темой. Надо сказать, что этот «журнал» во многом рисует довольно заурядного человека с восприятием и взглядами среднего английского джентльмена из числа тех, которые во множестве устремились на континент после окончания многолетних войн. В «журнале» — изобилие бытовых подробностей, добродушный юмор, известная наблюдательность. Но не более того. Рикардо добросовестно осматривает соборы, музеи и дворцы, но это только взгляд туриста, выполняющего обязательную программу. Все, что он видит, не вызывает у него ни сильных эстетических ощущений, ни исторических и культурных ассоциаций, ни глубоких размышлений. Даже с точки зрения экономиста наблюдения могли бы быть богаче и интереснее.
Конечно, это семейный документ, который вовсе не предназначался для публикации и автор которого не претендовал ни на что, кроме добросовестной информации родных. Но в документе, который занимает почти 200 страниц книжного текста, личность автора неизбежно рисуется даже вне зависимости от того, о чем и для кого он пишет.