Вокруг оценки «настоящего» для России и оценок её «будущего» в последние месяцы разгораются достаточно острые дискуссии. Например, недавно один из идеологов современной России, представитель её политической «элиты», В. Сурков 9 апреля в журнале «Россия в глобальной политике» опубликовал программную статью «Одиночество полукровки». В этой статье (автор опирается на анализ её содержания, выполненный Р.Вахитовым [1]) Сурков пытается доказать, что Россия всегда стремилась соединиться с Западом, но Запад, будучи враждебно настроен к России, ставил перед ней неприемлемые условия по одностороннему разоружению и уменьшению своей «территории», и поэтому она - Россия - обречена не только на десятилетия, но и на целые столетия, на полное одиночество. При этом, подчеркивая евразийскую «природу» российской цивилизации, Сурков, оставаясь «европейцем», то есть «западником», грустит, поскольку, в его оценке, «либерал-реформаторам» не повезло просто потому, что им попалась «неправильная», ущербная страна с «неправильным» ущербным народом», - как замечает Ру-стем Вахитов [1].
Россия - особый тип цивилизации, причем уникальный. Она не случайно имеет самую большую территорию, являя собой то, что можно назвать «российской Евразией» или своеобразным «российским евразийским континентом». Автором показано, на базе разработанной им теории закона энергетической стоимости [2-5], что Россия - цивилизация с самым холодным климатом, и поэтому с самой высокой энергостоимостью воспроизводства жизни общества, определяющей собственные законы её развития [4], в том числе доминирование таких законов, как закон кооперации и закон плановой регуляции. Уже поэтому показателю Россия - не Европа, у которой энергостоимость воспроизводства валового продукта почти в 5 раз меньше.
Маркс - великий мыслитель и ученый, идеи и теория которого определили мировоззренческий переворот, предсказали неизбежность исторического конца капитализма. Но он ошибался, считая, что возглавят Социалистический Прорыв человечества развитые капиталистические страны Западной Европы - Британия, Германия, Франция и США, по мере обострения противоречий и исчерпания потенциала развития на базе капиталистического способа общественного производства. В основе его ошибки лежит недооценка роли в получении прибавочной стоимости (прибавочного продукта), идущего на воспроизводство капитализма в этих странах, от эксплуатации колоний, т.е. от грабежа стран, ставших колониями этих европейских стран, являвших собой «метрополию» колониально-капиталистической системы. На эту ошибку впервые указала Р.Люксембург в работе «Накопление капитала». Роль эксплуатации колоний в воспроизводстве капитализма Англии хорошо показал В.И.Ленин в работе «Империализм как высшая стадия капитализма». Леви-Стросс подчеркивал, что экономическое богатство Англии на три четверти сложено из «тела» колоний.
В.И.Ленин, создав теорию империализма, и в целом - теоретическую систему, развивающую марксизм в эпоху империализма, фактически показал, что Социалистический Прорыв начинается с тех стран «периферии» систем империализма, в которых наиболее силен гнет колониальной эксплуатации, или на другом языке - где наиболее проявлена экономическая колониальная зависимость, сопровождающаяся утечкой финансов, ресурсов, прибавочного продукта от эксплуатации собственного рабочего класса. И таким «слабым звеном» в империалистической системе эксплуатации оказалась Россия. Поэтому она стала носительницей Начала Социалистического Прорыва человечества и соответственно его социалистической истории.
По своему, избегая понятий теории империализма, подтверждает этот вывод современной историк А.И.Фурсов, указывая на «два парадокса» [23, с. 6]:
«1) чем ближе к ядру капсистемы, тем меньше революционная активность пролетариата, тем меньше успех антикапиталистических революций;
2) чем дальше от ядра капсистемы, чем меньшую долю трудящихся составляет пролетариат, тем успешнее антикапиталистические революции».
Но эти два парадокса, в скрытом виде, уже отражены в теоретической системе ленинизма, в частности - в ленинской теории империализма, и связаны они с тем, что переход к социализму происходит в ХХ веке не от капитализма в его классическом, «чистом» варианте (на который указал и сам Карл Маркс в своём известном письме, незадолго до своего ухода из жизни, к Вере Засулич, и который по его же мнению реализован только в Англии), а от империализма в единстве с колониализмом, как важнейшем внешнем атрибуте расширенного воспроизводства «классического капитализма», - и происходит из прямых или не прямых, «экономических» (в определении автора), колоний, каковой была и Россия в начале ХХ века, в которых трудящиеся массы находились под двойным гнетом - внутри страны и извне, как экономической колонии [2, 6 - 8, 14, 21, 22 и др.].
К указанному ленинскому положению автор добавил, что в революциях 1905 - 1908 года и затем в 1917 году сработали антикапиталистические ци-вилизационные основания России, как общинной, самой холодной, и с самым большим пространством-временем (хронотопом) бытия, цивилизации, отвергнувшей капиталистический путь развития [4]. К этому же выводу, независимо от автора, почти одновременно, пришел и известный современный социолог и мыслитель С.Г.Кара-Мурза.
И весь ХХ век подтвердил ленинское открытие: переход к социализму человечества начался с России, превратившейся с 1924 в Союз Советских Социалистических Республик - СССР, а затем продолжился, на базе нацио-нального-освободительных, антиимпериалистических и антиколониальных революций (при помощи СССР) в странах Восточной Европы, в Монголии, в Китае, во Вьетнаме, в Лаосе, на Кубе, в Ливии, Ираке и других странах.
Начиная с 1917 года, наряду с основным противоречием капитализма между Трудом и Капиталом, появляется противоречие в планетарном масштабе между капитализмом, или вернее - империализмом, и социализмом, в начале - в лице СССР, затем - социалистического лагеря. К этим двум противоречиям современной эпохи с середины ХХ века добавилось противоречие между всем мировым хозяйством человечества, как формой природопользования с его стороны, и Природой на Земле, как Целым, олицетворяемой Биосферой и планетой Земля, как суперорганизмами, имеющими собственные гомеостатические механизмы (механизмы устойчивости).