07.11.2021 Наша правда и сила: Великий Октябрь против глобального расчеловечивания
Владимир Павленко, 7 ноября 2021, 10:01 — REGNUM Сегодня — 104-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, главного события XX века, предопределившего весь дальнейший ход всемирной истории. Именно в этот великий день, 25 октября (7 ноября) 1917 года, Россия сказала миру свое историческое слово, которое уже второе столетие эхом разносится по миру.
Ты припомни, Россия,
Как все это было:
Как полжизни ушло
У тебя на бои,
Как под песни твои
Прошагало полмира,
Пролетело полвека
По рельсам твоим.
По советским рельсам пролетело намного больше, чем полвека. Многое произошло уже после того, как наш первый бард Михаил Анчаров написал эти проникновенные строчки. Оглядываясь на пройденный страной путь, ясно видишь, что очень многие сильно постарались нанести за последние десятилетия на эту дату такие горы мусора, чтобы под ними, как под позорной драпировкой ленинского Мавзолея, никто ничего в истории не увидел. Тщетно! Грязью не забрызгать солнца. Поэтому, во-первых, поздравим друг друга с этим нашим общим великим праздником. А во-вторых, пользуясь этим несомненным поводом, выскажем ряд тезисов о роли и месте Октябрьской революции в нашей общей великой истории.
Первое. Теория революций делит их на локальные — ограниченные своим течением и последствиями и магистральные — великие, мировые. Которые повлияли на все человечество, перевели стрелки исторических часов, повернули земную ось. Великий Октябрь — это магистральная революция, имеющая всемирно-историческое значение. По своему социальному, классовому содержанию это — социалистическая революция, по цивилизационному, тесно связанному с метафизической миссией России и русского народа в мире и в истории Октябрь — национально-освободительная революция, выхватившая страну из пут внешнего управления, в которые ее вверг насквозь пропахший предательством и изменой Февраль.
Это ведь только на киноэкране штурм Зимнего осуществляется по команде красноармейского командира. В реальной же жизни следует связать между собой, например, кровное родство Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича, управделами ленинского Совнаркома (СНК), и Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича, генерал-лейтенанта русского Генштаба, входившего в императорскую свиту. «Краткий курс истории ВКП (б)», как бы его ни критиковали, сыграл большую роль в воспитании целых поколений советских людей — победителей в Великой Отечественной войне и строителей мирной жизни. Однако некоторые его положения не помогли, а помешали осмыслению собственной истории. На большевиков потому в «перестройку» повесили ярлык «узурпаторов», что в том самом «Кратком курсе» Октябрь через запятую следовал за Февралем, а некоторые не особо удобоваримые факты либо опускались, либо к ним не привлекалось внимания.
Например, что за пределами свергнувшего самодержавие Прогрессивного блока IV царской Думы, в центре которого находилась думская ложа «Роза», а спектр включал почти все фракции — от националистов справа до меньшевиков слева — остались две партии: ленинские большевики и монархический Союз русского народа. То есть никакого участия в Феврале большевистская партия не принимала. Можно спорить о том, произошло это по причине неготовности или по политическим соображениям, но не признать очевидности этого факта нельзя. Можно только его замолчать, если он слишком неудобен. И с исторической точки зрения этот факт однозначно говорит о преемственности красного режима прежней законной власти — через голову настоящих узурпаторов: компрадоров-либералов Временного правительства, сформированного компрадорами-социалистами Петросовета.
Двоевластие, которое в июне 1917 года в ходе первого Съезда Советов было оформлено уже на центральном уровне, стало площадкой борьбы разных групп русского истеблишмента. Условно, как и сейчас, западников с патриотами. Возможно, решающее слово в этой борьбе было произнесено после разгрома Советов в ходе третьеиюльских событий в Петрограде. Именно поэтому двоевластие было перенесено внутрь РСДРП (б), где оно оформилось, с одной стороны, присоединением к партии «межрайонцев» Троцкого, а с другой — курсом на вооруженное восстание, который был провозглашен VI Съездом. Военно-революционный комитет (ВРК) и Военно-революционный центр (ВРЦ) большевиков — параллельные центры, кардинально отличные даже по кадровому наполнению, двигавшиеся как сложением сил, так и конкуренцией, каждый в расчете на свое первенство.
Результатом стал переход власти в руки не ВРК, который первым поторопился об этом объявить, а второго Съезда Советов, передавшего ее ленинскому СНК. Группа во власти, настроенная на «интеграцию» в мировой глобализм на условиях «Четырнадцати пунктов» Вудро Вильсона, уступила в противостоянии другой группе, выступающей за приоритет внутреннего развития. И Гражданская война началась не в результате «двухцветного» красно-белого террора, а тогда, когда в этом разобрались элиты Запада, которые осознали, что революционный процесс в России ими проигран. И стали пытаться его переиграть, поддерживая и вооружая Белое движение. Но при этом не давая ему превратиться в единую централизованную силу, чтобы не вышло из-под контроля.
Приведем две убийственные по концептуальной откровенности цитаты из мемуаров Уинстона Черчилля «Мировой кризис», написанных тогда, когда автор был низвергнут с высот политического Олимпа и, впав на долгие годы в общественное небытие, напоминал о себе преимущественно в жанре литературно-исторического творчества, и то под псевдонимом:
Понятно, что под «нашей цивилизацией» понимается Запад со своей глобальной «юрисдикцией», из-под которой вырвалась Россия. «Интернационал» — ему альтернатива, а белогвардейцы — инструмент возвращения страны в «стойло» Антанты. Разве не этого же Запад требует от нас и сейчас? И разве не поэтому те, кто алчет такого исхода, пытаются помирить с белогвардейщиной русское национальное самосознание? Тщетно! Именно потому, о чем написал Черчилль. «А что написано пером — не вырубишь топором!»
На самом деле, добившись перехода власти от буржуазии к пролетариату и трудовому крестьянству, В. И. Ленин одновременно решил три исторические задачи или триединую задачу:
- вывел нашу страну из тупика империалистического капитализма;
- вернул ей суверенитет от внешнего управления, собиравшегося превратить Россию в окончательную периферию глобализма;
- сделал ее центром новой, социалистической мир-системы, той самой, что была предательски уничтожена «перестройкой».
Второе. Чтобы Октябрьская революция стала национально-освободительной, Ленину потребовалось дополнить марксизм ленинизмом. И. В. Сталин не случайно называл ленинизм «марксизмом (новой) эпохи империализма и пролетарских революций». Ленин решил эту задачу блестяще и за неполных три года выдвинул три важнейших, фундаментальных теории:
- теорию империализма и его «слабого звена»;
- теорию социалистической революции в отдельно взятой стране, которую Сталин затем развил в теорию и практику строительства социализма в отдельно взятой стране, в условиях капиталистического окружения;
- и теорию государства диктатуры пролетариата.
С точки зрения западного марксизма эти ленинские теории считались «ересью». На самом деле они проложили путь не только русской, но и китайской революции, намного опередив западных авторов родственной ленинизму мир-системной теории. Не случайно Мао Цзэдун еще в 1949 году, за три месяца до провозглашения КНР, признавал, что «орудийные залпы Октябрьской революции донесли в Китай марксизм-ленинизм». Сегодня эти слова из доклада в доклад повторяются нынешним китайским лидером Си Цзиньпином.
Эти три ленинские теории предложили «социализм с национальной спецификой» — с русской спецификой. И с этой точки зрения китайские коммунисты — куда большие последователи Ленина и Сталина, чем хрущевско-брежневская, а тем более горбачевская верхушка КПСС. И у нас имеется полное право назвать новодемократическую идеологию китайского социализма «марксизмом-ленинизмом эпохи ультраимпериализма и национально-освободительных революций». Разве не так?
Говорят, когда Хрущев уговаривал Мао Цзэдуна отречься от Сталина, Мао ему отказал так: «Если мы это сделаем — потеряем лицо. А если потеряем лицо — то потеряем и власть». И задумавшись, добавил: «А без лица — зачем нам власть?». КПСС потеряла власть вслед за лицом. Любому падению в политике предшествует символическое поражение в смыслах и принципах. Или их предательство.
Третье. У победы Великого Октября имеется гигантский международный срез. К этой теме следует обращаться постоянно и не вскользь, а детально. Пока же предложим три тезиса:
- Первая мировая война была развязана менее чем через восемь месяцев после создания Федеральной резервной системы (ФРС). Взяв под контроль мировые финансы, мировая олигархическая буржуазия пошла за мировой властью;
- войну развязывали для развала Российской, Германской, Австро-Венгерской и Османской империй. Чтобы власть монархических династий от государств передать крупному бизнесу. А демократия с выборными марионетками только прикрывает эту махинацию, более ста лет отвлекая от нее общественное внимание;
- Великий Октябрь эти планы западной олигархии, почти реализованные, если не похоронил, то отодвинул до конца XX века. В результате США не вступили в Лигу Наций, которую сами же и проталкивали на Версальской мирной конференции. И поскольку Октябрь 1917 года перечеркнул победу Запада в Первой мировой войне, был взят курс на ее переигровку, то есть на новую мировую войну.
Четвертое. Что сегодня в мире стоит на кону?
В классическом капитализме все определяется соотношением производительных сил и производственных отношений. Капиталист соединяет свои средства производства с трудом рабочего. Капитализм эпохи глобализма другой, злокачественно переродившийся. В эпоху роботизации и «цифрового концлагеря» капиталист начинает соединять средства производства уже с машиной. А рабочие и, шире, трудящиеся становятся лишними. Они современному капиталисту и капитализму не нужны и рассматриваются «лишними едоками», «паразитическими» потребителями унизительного «базового дохода». Поэтому на Западе все настырнее ставится вопрос о радикальном сокращении численности населения. Нынешняя пандемия, развязанная, скорее всего, именно в этих целях, — не первая, которую пытаются приспособить под глобальные задачи. Просто предыдущие прецеденты — «атипичную пневмонию» и «свиной грипп» — до вселенских масштабов раздуть не удалось; информационная составляющая подвела. И в этих условиях особенно остро стоит как раз вопрос о суверенитете и национальной независимости, в том числе о самостоятельности национальных властей от внешних решений, подобных решениям ВОЗ. Тот самый вопрос, который сто лет назад в нашей стране был успешно решён Октябрём.
В заключение — вот о чём. Мир сегодня застыл на развилке. Прорыв в постинформационную эпоху возможен в интересах широкого общественного большинства и очень узкого, ограниченного, элитарного меньшинства. Капитализм двигает нас по второму пути, низводя большинство даже не до рабов, а до уровня низшей касты или нового биологического «недовида». Первый путь, вопреки усилиям глашатаев «великой перезагрузки» из давосского Всемирного экономического форума (ВЭФ) и ватиканского «Совета по инклюзивному капитализму», по плечу только социализму. Сегодня, в день 104-летия Великого Октября, ярче всего приходит на ум плакат, обошедший российский сегмент Интернета несколько лет назад. С него на нас бросает взгляд пытливый, немного ироничный Владимир Ильич Ленин, адресующий нам как бы немой, но при том кричащий вопрос: «Ну и как вам живется без советской власти?».
С праздником, дорогие соотечественники! С годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции!
https://regnum.ru/news/polit/3416269.html