На основании рассмотренного в части 1-ой настоящего очерка обобщены и представлены результаты обобщения хода и исхода борьбы за «денежную власть», шедшей между «старой» и «новой финансовой аристократией» в течение второй половины XIX-го — первой трети XX-го веков.
Исход этой борьбы, каковым стал Великий Перелом в существовании всего буржуазного общества (= всего рода человеческого), и его результаты оказались неожиданными и не доступными сознанию не только для обеих социальных партий «финансовой аристократии», образовавших единую глобальную корпорацию высшей («денежной») власти над мiром — Финансовый Интернационал, но и для буржуазного общества в целом.
Краткими тезисами впервые резюмирована обусловленность реализуемой ныне стратегии исторического реванша социальной партии «торговых (инвестиционных) банкиров» внутри Финансового Интернационала — стратегии преобразования Pax Americana в New Pax Britannica — категориями сознания буржуазного общества вообще и категориями сознания иудео-англосаксов, в особенности
По мере превращения «машинного производства» в доминирующий способ производства товаров, осуществляемого на национальных территориях западной части Нового Запада, развития небанкового кредита вообще и акционерных обществ как высшей формы развития кредита, концентрации и централизации процессирующего капитала, развития комбинированных средств производства, предполагающих коллективное применение («высокотехнологичные» средства производства), сформировалась «#новая_финансовая_аристократия».
И эта «новая финансовая аристократия» не просто вышла из-под контроля «старой финансовой аристократии». Она добивалась, в том числе и законодательно, всё больших и больших ограничений накопления денежного капитала «старой финансовой аристократией» и, следовательно, её денежной власти.
Это осуществлялось также и взятием «новой финансовой аристократией» под свой контроль банковской, кредитной, страховой и прочих видов «финансовой» деятельности в дополнение к тому фактическому контролю, который они осуществляли над индивидуальными (хозяйственно обособленными) капиталами, процессирующими во всех родах, видах и отраслях производства общественных индивидов.
В континентальной Европе наиболее успешно это происходило в Германии, однако по своим масштабам и последствиям это не могло сравниться с тем, насколько и как стремительно развивалась и крепла #финансово_капиталистическая_власть «новой финансовой аристократии» в США.
Надо иметь в виду, что под финансовым капиталом и тогда, и доныне буржуазным сознанием вообще и сознанием иудео-англосаксов понимался и понимается отнюдь не весь денежный капитал в отличие от товарного капитала.
Под финансовым капиталом понималась и понимается лишь та часть денежного капитала, в том числе «фиктивного капитала» («ценные бумаги» в той части, в какой их оценка превышает стоимость фактически процессирующего капитала), которая не входит в состав процессирующего (непосредственно применяемого, работающего в промышленном и всяком ином производстве, а также в торговле) капитала.
В то же время #финансовый_капитал это не любые #деньги вообще и не любые «#ценные_бумаги» вообще. Финансовый капитал — это лишь такой #денежный_капитал, включая «инвестированный» в «ценные бумаги», посредством которых непосредственно осуществляется #право_частной_собственности на процессирующие капиталы вообще и право распоряжения их применением и распределением доходов, получаемых от применения процессирующих капиталов, в особенности.
Доколе согласно категориям буржуазного сознания функцию денег выполнял #всеобщий_товар_эквивалент, рост научно-технической сложности труда и средств производства ещё не были доминирующими факторами наращивания объёмов выпуска товаров и массы прибыли от их продажи, вследствие чего #возрастание_капитала обеспечивалось применением рабочей силы, в политэкономии не могла не доминировать #трудовая_теория_стоимости.
#номинализм, присущий иудео-англосаксонскому сознанию, вообще отрицает наличие сущностей, вследствие чего трудовая теория стоимости для такого сознания никогда не была, ибо не могла быть, учением о сущности стоимости и об онтологии её (стоимости) производства и накопления.
Трудовая теория стоимости для сознания иудео-англосаксов могла быть и была не более чем учением о факторе, определяющем меновую стоимость товаров, но этот #фактор не мог быть и не был для этого сознания единственным, исключительным фактором, а всего лишь одним из факторов.
В определении стоимости (цены) товара, согласно этому сознанию, участвуют также и #капитал, и #земля, и #соотношение_спроса_с_предложением, то есть относительная #редкость_товара, и много ещё чего другого, в том числе имеющего также и сугубо субъективный характер. И в каждом конкретном случае «вес» («рейтинг») каждого из этих факторов различен.
#научно_техническая_революция, являющаяся ключевым фактором бурно ускоряющегося индустриального развития, обусловленного самовозрастанием (накоплением) капитала, вообще, а стремительное развитие комбинированных средств производства, предполагающих коллективное применение, квинтэссенцией которых является сама #технологическая_наука, в особенности, окончательно упразднили связь между непосредственным применением рабочей силы и производством стоимости (денег), существовавшую в буржуазном сознании прежде.
Одновременно с этим #тотальное_замещение_денег in natura не только бумажными знаками (символами) денег, но и векселями и их производными, записями на счетах, арбитражем в денежных расчётах и т.п. вытесняло связь между тем, что сознанием воспринималось в качестве денег, и реальным денежным товаром — металлическим золотом, исполняющим функцию всеобщего товара-эквивалента.
B то же время развитие биржевой торговли вообще, грюндерства (учредительства), объёмов публичного размещения «ценных бумаг» и биржевой торговли ими, в особенности, обусловило не только тенденцию к снижению текущей кредитной (денежной) зависимости становящейся «новой финансовой аристократии» от «старой финансовой аристократии».
Но это же самое обусловило также и тенденцию к циклическим обострениям критической зависимости «новой финансовой аристократии» от «старой» вследствие циклических товарных кризисов и финансовых крахов, являющихся следствием не только и не столько циклических кризисов перепроизводства товаров, но и сколько роста объёма фиктивного капитала и «биржевой горячки» спекулятивных сделок.
Именно #кризисы являли критическую зависимость «национальных экономик» не только и не столько от доступности кредитов за счёт эмиссии «национальных» знаков (символов) денег, адекватности установления золотых курсов «национальных валют» и конвертации одних валют в другие посредством золотых курсов.
Лишь только #финансовые_кризисы обнажали конечную критическую зависимость «национальных экономик» от доступности тезаврации (обмена денежных знаков на #денежный_товар = на всеобщий товар-эквивалент) и, следовательно, от наличия самого этого денежного товара у эмитента соответствующих «национальных» знаков (символов) денег.
Этим самым финансовые кризисы не только являли всеобщность, #тотальность_власти_денег над любой из «национальных экономик» и мiровой экономикой в целом, но и становились также и главным средством, и движущим мотивом операций, посредством которых совершалась #концентрация_и_централизация_денежной_в
Операции, подготовленные и осуществлённые под руководством Натана Ротшильда в средине второго десятилетия XIX века, ставшие материальной основой для последующего введения всеобщего «золотого стандарта» и создания системы «национальных» центральных банков в течение целого столетия — «классический» пример реализации этой стратегии концентрации и централизации денежной власти «старой финансовой аристократией» над мiровой экономикой = над мiром.
Многовековой опыт зависимости экономики от власти денежного товара (драгоценных металлов, выполняющих общественную функцию денег), персонифицируемой «старой финансовой аристократией» вообще и совокупностью тех её кланов, которая монополизировала #производство_и_обращение_денежного_това
Ибо всё остальное, что также необходимо для присвоения, осуществления и сохранения высшей власти над той или иной нацией и всем мiром = над соответствующим производством общественных индивидов, в конечном итоге обеспечивается доминированием в производстве и обращении денег = денежного товара.
Иначе говоря, #гегемония над нацией, организованной в «мiр-экономику» совокупностью наций или всем мiром для тех, кто претендует на эту гегемонию, обеспечивается лишь присвоением ими производства и обращения денег в соответствующем масштабе в не отчуждаемую никем частную собственность — в доминиум.
В ходе и в результате Первой Мiровой войны США из всемiрного должника превратились во всемiрного кредитора, то есть в нацию, ставшую крупнейшим частным собственником денежного товара (вся «международная торговля» опосредствовалась денежным товарам, а не его «национальными» знаками).
Более того, исчисление цены большинства сделок внутри США совершалось непосредственно в денежном товаре, и всякое затруднение в расчётах сторон обусловливало неизбежность требования расчёта «звонкой монетой» и, следовательно, неизбежность тезаврации знаков (символов) денег в денежный товар — в металлическое золото.
Этим самым «национальный» эмитент знаков (символов) денег США (долларов), каковым после 1913-го года монопольно стала #ФРС_США, принадлежащая по преимуществу «старой финансовой аристократии» вообще и клану Ротшильдов, в особенности, оказывался перед необходимостью не просто иметь достаточную массу денежного товара, но и постоянно наращивать эту массу вследствие бурного роста экономики США.
В течение трёх-четырёх десятилетий на рубеже XIX-XX-го веков вообще и Первой Мiровой войны, в особенности, Банк Англии и национальная британская банковская система в целом практически утратили (израсходовали) большую часть не только своего «национального» золотого запаса, но и того денежного товара, который хранился в банках Британии, однако принадлежал иностранным «вкладчикам».
Это грозило не просто банкротством Британии, но утратой Лондоном своей гегемонии в мiре — первая Мiровая война, фактически инспирированная Лондоном, отнюдь не стала решением этой экзистенциальной проблемы Британии и всей «старой финансовой аристократии», но лишь обострила её до предела.
Какие меры оставалось осуществить для быстрого решения этой проблемы? А ведь меры эти должны были быть радикальными, иначе проблема не могла быть даже снята хоть на какое-то время, не говоря уже об её разрешении на долгосрочную перспективу.
Материальные возможности резкого увеличения объёмов производства денежного товара были ограничены (Южная Африка только-только становилась источником нового денежного товара), да и возможности регулирования экономики строго дозированным выпуском (эмиссией) денег в обращение также были явно недостаточными.
В этих условиях только #финансовый_обвал_в_США, создающий внутри США #дефицит_денежного_товара, достаточный для превращения Правительства США в крупнейшего должника «старой финансовой аристократии» (всей системы частных банков, принадлежащих ей, не исключая ФРС США), мог стать той радикальной мерой, которая могла обеспечить разрешение проблемы.
Финансовый кризис в США 1921-го года стал первой попыткой реализации этой стратегии «старой финансовой аристократии».
Однако и «новая финансовая аристократия» США, и нация вообще, и Правительство США не просто выстояли — «банковская #закредитованность» нации США вообще и её финансово активной части, в особенности, оказалась явно недостаточной для того, чтобы финансовый кризис в США вызвал #Великий_Крах.
И сразу же после провала этой попытки, ставшей генеральной репетицией Великого Краха, в США начались «#ревущие_двадцатые». Главным движителем этого бума как раз и стало бурное развитие «доступного кредита» вообще и «инвестиционного кредита» (кредитование вложений в «ценные бумаги» и в осуществление спекуляций на фондовых биржах), в особенности, «любезно» обеспечиваемого чуть ли не по первому требованию всей системой частных банков, функционирующих на территории США.
К тому же и «новая финансовая аристократия» США совсем не отставала от конкурентов в этой гонке повышения «доступности кредита», однако она, в отличие от конкурентов, сосредоточилась преимущественно на «потребительском», а не на «инвестиционном» кредитовании персонала своих корпораций.
Одновременно с этим #Лондон в первой половине 3-го десятилетия XX-го века развернул борьбу за отсечение США (Нью-Йорка) от возможности превращения в основного бенефициара бурного роста производства денежного металла в Южной Африке, но и в этом потерпел сокрушительную неудачу.
Лондону не удалось также стать и основным распорядителем репараций, выплачиваемых Германией европейским государствам, — главным кредитором для всех них не только по итогам Первой Мiровой войны, но и в течение текущего десятилетия были #корпорации_США — корпорации Британии, впрочем, как и всех иных наций, технологически уже не могли конкурировать с ними.
По мере приближения к концу 1920-х #экзистенциальная_проблема_Лондона и всей «старой финансовой аристократии» обострялась до угрозы Катастрофы, а средства её предотвращения сводились исключительно и только к производству Великого Краха в США.
Всё это вместе взятое (в совокупности с множеством иных факторов второго и последующих порядков) обусловило форсирование «старой финансовой аристократией» процесса подготовки этого Великого Краха, который и разразился осенью 1929-го года на фондовых биржах, в банковском, страховом и всех прочих финансовых секторах США, перекинувшись вскоре и на весь остальной мiр.
Стратегия «старой финансовой аристократии» Европы во главе с Лондоном и его бывших агентов внутри США, в течение предшествующих десятилетий ставших уже равноправными партнёрами клана Ротшильдов и иже с ним, осуществлялась вполне успешно. Она вот-вот должна была уже завершиться достижением чаемого результата, однако произошло непредвиденное — «что-то пошло не так».
«Новая финансовая аристократия» США во главе с Джоном Рокфеллером провела в президенты Ф.Д. Рузвельта, во главе с которым Администрация и Правительство США, дабы финансировать долгосрочные общенациональные антикризисные программы Правительства, отказалась становиться крупнейшим должником пула частных банков, услуги которого «любезно» предложили доверенные агенты клана Ротшильдов.
Вместо этого #Правительство_Рузвельта политически, институционально и управленчески (текущее управление и кадры, его осуществляющие) взяло под контроль #ФРС_США, полностью изъяло #денежный_товар из обращения внутри США, в том числе запретив исчисление сделок и расчёты по ним в денежном товаре и, следовательно, тезаврацию долларов США.
Мало этого, так Правительство Рузвельта ещё и превратило ФРС США в кредитора последней руки не только для банков США (это было с момента учреждения ФРС США), но и, прежде всего, для Правительства США.
Но теперь это кредитование чем дальше, тем в больше мере осуществлялось за счёт «делания денег из воздуха» посредством эмиссии долларов США, в один миг превратившихся в #симулякры_денег, осуществляемой не только ФРС США, но и всей финансовой системой США, включая также и банки США.
Посредством такого (альтернативного тому, который предлагался кланом Ротшильдов) способа финансирования системы общенациональных долгосрочных и среднесрочных программ Правительство Рузвельта превратило #бюджет_США, то есть самоё себя — #Правительство_США, в главного кредитора всей нации США вообще и корпораций США, в особенности. Посредством этого Правительство США, в конечном итоге, стало также и кредитором иностранных политических государств и иностранных контрагентов корпораций США.
Никто — ни «новая финансовая аристократия», ни финансовые власти США, ни, тем более, «старая финансовая аристократия», ни учёные экономисты с практиками — не предвидел и до последнего момента не планировал тотального превращения денежного и всех других видов капитала в разновидности (превращённые формы) финансового капитала.
Никто не планировал и даже не предвидел, ибо и помыслить такого был не способен (помыслить это буржуазное общество вообще и #иудео_англосаксы, в особенности, не способны никогда), тотального и необратимого превращения экономики обмена товаров в экономику распределения товаров, осуществляемого по правилам обмена товаров в виде обмена товаров как обмен товаров.
Это был действительно #Великий_Перелом в существовании мiра, то есть в функционировании всей мiровой экономики — во всей жизни буржуазного общества = во всей жизни всего мiра сего.
Однако эта #действительность недоступна восприятию, мышлению и оцениванию буржуазным обществом вообще и номиналистами, в особенности. Более этого, таким способом в действительности произведена буржуазная, а именно финансово-капиталистическая, #пост_реальность, которая сделала самую буржуазную #реальность недоступной буржуазному сознанию.
Иначе говоря, восприятие, мышление и оценивание воспринимаемого и мыслимого буржуазным обществом с тех пор осуществляется в прежних категориях (объективных формах) буржуазного сознания и посредством них.
Однако той реальности, которую выражали эти категории буржуазного сознания, уже нет вообще от слова совсем — вместо неё имеется пост-реальность, отличающаяся от реальности примерно так же, как любые грезы и фантазии (иллюзии) отличаются от реальности.
Но для буржуазного сознания финансово-капиталистического общества в качестве реальности существует отнюдь не эта новая реальность (новая нормальность и т.д.), а старая реальность (старая нормальность и т.д.), которой в действительности нет вообще от слова совсем.
Вот этот #новый_дивный_мiр (всякий #мiр есть #осознаваемый_мiр), возникший в результате Великого Перелома, и есть #пост_реальность.
Самоё расхождение между этой пост-реальностью, реальностью и действительностью финансово-капиталистического общества постепенно расширяется — это исторический процесс расширенного воспроизводства указанного расхождения.
В то же время #осознание большими социальными группами расхождения между фактическими результатами производства (воспроизводства) и результатами, которые субъективно производились ими в качестве своей цели, достигаемой этим производством, начиная с того, что это расхождение впервые только замечено, всегда запаздывает. И запаздывает тем больше, чем для соответствующего сознания глубже, непреодолимее #пропасть между действительностью, реальностью и пост-реальностью.
Лишь в последнее десятилетие учёный «специалитет», обслуживающий действительных членов Финансового Интернационала, заговорил о новой ненормальности, пост-истине, пост-правде — в конечном итоге о пост-реальности.
Однако это ничуть не касается всеобщего верования (ибо верования не просто фундаментальнее, глубже, но как раз и есть фундамент оценивания всего воспринимаемого и мыслимого), что власть и гегемония в мiре обеспечиваются лишь только частным присвоением производства и обращения денег во всём мiре в не отчуждаемую никем частную собственность — в доминиум тех, кто ныне осуществляет такую гегемонию или претендует на её осуществление в скором будущем.
Неожиданно случившееся превращение двухполярного мiра как бы в однополярный мiр, ставшее «первой ласточкой» распада Pax Americana, вновь поставило в повестку глобальной «финансовой аристократии» экзистенциальный для неё вопрос, решение которого уже не может быть отложено.
А именно: каким должен быть #мiровой_порядок, дабы обеспечить воспроизводство высшей институциональной власти Финансового Интернационала над мiром?
Поскольку необсуждаемым, ибо данным «до опыта» — данным верованиями всей западной части Нового Запада, единственно возможным ответом на этот вопрос для этой части Нового Запада было, есть и останется, доколе она будет существовать как таковая, верование в богоданность глобальной гегемонии западной части Нового Запада, постольку это экзистенциальный вопрос может иметь, и фактически имеет только один вид одной альтернативы.
А именно эта #экзистенциальная_альтернатива «финансовой аристократии» западной части Нового Запада формулируется так: либо New Pax Americana, либо New Pax Britannica. И третьего не дано.
В любом случае для них это может быть только «#новый_мiровой_порядок», ибо в одну и ту же реку невозможно войти дважды, а исторических условий, при которых существовал Pax Americana, не говоря уже о Pax Britannica, уже нет, и возродить их невозможно.
Опыт возрождения Старого Запада показал и доказал западной части Нового Запада, что «образ» (Новый Запад), произведённый с целью возрождения «первообраза» (Старого Запада), совсем не есть «первообраз», и даже не подобен ему всецело.
Но как бы то ни было, а у «старой финансовой аристократии» появился #шанс_исторического_реванша над «новой финансовой аристократией».
Однако стратегия осуществления этого исторического реванша не может быть ничем иным, кроме как «обратным» воспроизводством исторического прецедента предшествующей смены «господствующего города Запада», а именно прецедента смены Лондона Нью-Йорком.
А это означает, что не столько доминирование доллара США в качестве «всеобщих (мiровых) денег» должно быть прекращено, а вместо него созданы все необходимые и достаточные условия для утверждения (признания) доминирования в мiре в качестве «всеобщих (мiровых) денег» такой валюты, производство и обращение которой является неотчуждаемой частной собственностью «старой финансовой аристократии».
Это означает, прежде всего, лишение Правительства США всех тех функций, которые оно присвоило посредством «Новой Сделки (Нового Курса)» Рузвельта и которые обусловили Великий Перелом, результатом чего и стало вытесняющее замещение Pax Britannica, осуществлённое установлением Pax Americana.
Но одного лишения Правительства США этих функций, без присвоения или производства их (этих функций) в модифицированном виде для монопольного исполнения системой институциональных органов, гарантированно контролируемых «старой финансовой аристократией», явно недостаточно, ибо в противном случае из хаоса распада старых связей, отношений и зависимостей Pax Americana не произвести космос #New_Pax_Britannica.
А это последнее, памятуя об историческом прецеденте Великого Краха с Великой Депрессией, не может быть осуществлено без инициирования не менее Великого Краха с Великой Депрессией. Это должен быть не менее Великий Кризис тотального нарушения порядка, основанного на правилах Pax Americana, не только в глобальном, но и в национальном (внутри США) масштабе, с которым Правительство США очевидно будет не способно справиться.
Однако #Новый_Великий_Кризис не может быть «стихийным», но должен быть управляемым со стороны «старой финансовой аристократии», и управляемым ею не только в процессе подготовки и запуска этого Нового Великого Кризиса.
В отличие от предыдущего Великого Кризиса Новый Великий Кризис должен быть управляем «старой финансовой аристократией» также и во всём его ходе и исходе настолько, насколько это необходимо для того, чтобы успешный выход из него мог быть и действительно был обеспечен на основе применения устанавливаемых процессом этого выхода правил New Pax Britannica.
При этом прямое столкновение Британии или коалиции, возглавляемой Британией (Лондоном), с США (с Нью-Йорком) абсолютно исключено, что обосновано ранее, да и для Британии невозможно (не по силам) ни сейчас, ни в обозримой перспективе.
Лондону ничего иного не оставалось, кроме организации производства Мавров, которые должны решить задачи разрушения Pax Americana способами, в сроки и с результатами, которые создадут условия, необходимые для конституирования Лондоном New Pax Britannica, и «подпихивающего» натравливания этих Мавров на борьбу против США и взаимное уничтожение друг друга во исполнение стратегии Лондона.
А всё прочее, с точки зрения «старой финансовой аристократии», — это уже вопросы сугубо технические.
Для «новой финансовой аристократии», то есть для Нью-Йорка, задача трансформации Pax Americana в New Pax Americana гораздо, несопоставимо сложнее — исторических прецедентов подобных трансформаций нет.
Но ведь и исторических прецедентов того Великого Перелома, который стал основанием производства Pax Americana и осуществлённого посредством этого вытесняющего замещения Pax Britannica, тоже не было.
Почти сто лет назад «новая финансовая аристократия» справилась с решением этой беспрецедентной задачи, из чего она и сейчас вряд ли не может сделать вывод, что решение новой беспрецедентной задачи, которая к тому же теперь для неё есть задача экзистенциальная, возможно также и ныне.
И совсем другой вопрос — возможна ли в действительности любая из существующих в пост-реальности Финансового Интернационала альтернатив разрешения его общей экзистенциальной проблемы. Однако такого вопроса для них не существует — они об этом не знают, да и знать о его существовании не способны.
Во всяком случае, на основании рассмотренного вполне можно заключить — действительный результат всех усилий всех партий Финансового Интернационала, а также и всех партий финансово-капиталистических нуворишей в глобальной Гражданской войне, а равно и всей этой войны будет таким, которого никто из них ни предвидеть, ни видеть даже во сне, ни, тем более, ожидать не способен.
https://vasiliev-vladim.livejournal.com/182968.html