Победа СССР в Великой Отечественной войне. О единстве живых и мертвых.

Автор: Электрик
ROOT Категория: Дух Воина
Просмотров: 782

И коммунисты-богоборцы, и православные христиане в России отлично осведомлены о единстве живых и мертвых. В Преодолении взаимного отчуждения - наш шанс на жизнь в 21 веке и в Истории как таковой. Раскол в народном сознании нужно преодолеть во что бы то ни стало. Принять судьбу какой она у нас сложилась - не палачей прощение и приятие воровского уклада жизни, а изгнание ослепляющего духа ненависти.

Твардовский А. Т.

В тот день, когда окончилась война
И все стволы палили в счет салюта,
В тот час на торжестве была одна
Особая для наших душ минута.

В конце пути, в далекой стороне,
Под гром пальбы прощались мы впервые
Со всеми, что погибли на войне,
Как с мертвыми прощаются живые.

До той поры в душевной глубине
Мы не прощались так бесповоротно.
Мы были с ними как бы наравне,
И разделял нас только лист учетный.

Мы с ними шли дорогою войны
В едином братстве воинском до срока,
Суровой славой их озарены,
От их судьбы всегда неподалеку.

И только здесь, в особый этот миг,
Исполненный величья и печали,
Мы отделялись навсегда от них:
Нас эти залпы с ними разлучали.

Внушала нам стволов ревущих сталь,
Что нам уже не числиться в потерях.
И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,
Заполненный товарищами берег.

И, чуя там сквозь толщу дней и лет,
Как нас уносят этих залпов волны,
Они рукой махнуть не смеют вслед,
Не смеют слова вымолвить. Безмолвны.

Вот так, судьбой своею смущены,
Прощались мы на празднике с друзьями.
И с теми, что в последний день войны
Еще в строю стояли вместе с нами;

И с теми, что ее великий путь
Пройти смогли едва наполовину;
И с теми, чьи могилы где-нибудь
Еще у Волги обтекали глиной;

И с теми, что под самою Москвой
В снегах глубоких заняли постели,
В ее предместьях на передовой
Зимою сорок первого; и с теми,

Что, умирая, даже не могли
Рассчитывать на святость их покоя
Последнего, под холмиком земли,
Насыпанном нечуждою рукою.

Со всеми - пусть не равен их удел,-
Кто перед смертью вышел в генералы,
А кто в сержанты выйти не успел -
Такой был срок ему отпущен малый.

Со всеми, отошедшими от нас,
Причастными одной великой сени
Знамен, склоненных, как велит приказ, -
Со всеми, до единого со всеми.

Простились мы.
И смолкнул гул пальбы,
И время шло. И с той поры над ними
Березы, вербы, клены и дубы
В который раз листву свою сменили.

Но вновь и вновь появится листва,
И наши дети вырастут и внуки,
А гром пальбы в любые торжества
Напомнит нам о той большой разлуке.

И не за тем, что уговор храним,
Что память полагается такая,
И не за тем, нет, не за тем одним,
Что ветры войн шумят не утихая.

И нам уроки мужества даны
В бессмертье тех, что стали горсткой пыли.
Нет, даже если б жертвы той войны
Последними на этом свете были, -

Смогли б ли мы, оставив их вдали,
Прожить без них в своем отдельном счастье,
Глазами их не видеть их земли
И слухом их не слышать мир отчасти?

И, жизнь пройдя по выпавшей тропе,
В конце концов у смертного порога,
В себе самих не угадать себе
Их одобренья или их упрека!

Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?
Нет. Не избыть нам связи обоюдной.
Не мертвых власть, а власть того родства,
Что даже смерти стало неподсудно.

К вам, павшие в той битве мировой
За наше счастье на земле суровой,
К вам, наравне с живыми, голос свой
Я обращаю в каждой песне новой.

Вам не услышать их и не прочесть.
Строка в строку они лежат немыми.
Но вы - мои, вы были с нами здесь,
Вы слышали меня и знали имя.

В безгласный край, в глухой покой земли,
Откуда нет пришедших из разведки,
Вы часть меня с собою унесли
С листка армейской маленькой газетки.

Я ваш, друзья, - и я у вас в долгу,
Как у живых, - я так же вам обязан.
И если я, по слабости, солгу,
Вступлю в тот след, который мне заказан,

Скажу слова, что нету веры в них,
То, не успев их выдать повсеместно,
Еще не зная отклика живых, -
Я ваш укор услышу бессловесный.

Суда живых - не меньше павших суд.
И пусть в душе до дней моих скончанья
Живет, гремит торжественный салют
Победы и великого прощанья.

 

 

Вадим Носов:

В ре­зуль­та­те про­ве­де­ния кон­кур­са, в хо­де ко­то­ро­го вот уже де­сять лет ко­пит­ся пись­мен­ный ма­те­ри­ал, рож­да­ют­ся кни­ги. Од­на из них — «Знаю, ты вер­нёшь­ся!..» вклю­чи­ла са­мые ин­те­рес­ные пись­ма за по­след­ние пять-семь лет. В ней есть од­но пись­мо, сов­сем ко­рот­кое. В нём все­го пять­де­сят шесть слов и пи­шет его не кто-ни­будь, а обыч­ный мос­ков­ский школь­ник пер­во­класс­ник. Я чи­тал его ве­че­ром и уди­вил­ся то­му, что в про­цес­се чте­ния буд­то бы ку­да-то про­ва­лил­ся. Тог­да мне по­ду­ма­лось, что, на­вер­ное, у на­ших школь­ни­ков есть ка­кая-то своя ма­ши­на вре­ме­ни, они уме­ют пе­ре­ме­щать­ся в про­ст­ран­ст­ве и в эпо­хах так бы­с­т­ро и по­рой их мы­ш­ле­ние та­кое об­раз­ное и силь­ное, что на­ив­ные, про­стые сло­ва бук­валь­но ута­с­ки­ва­ют за со­бой, и ты не­воль­но под­чи­ня­ешь­ся это­му маг­не­тиз­му.
Пись­мо зву­чит так:

«Здрав­ст­вуй, до­ро­гой де­душ­ка Ни­ко­лай Ива­но­вич. В ок­тя­б­ре со­рок пер­во­го ты ушёл на фронт, а в де­ка­б­ре те­бя не ста­ло, по­это­му мно­гих со­бы­тий ты не ви­дел, но ты не огор­чай­ся, вой­ну мы вы­иг­ра­ли, на­ши взя­ли Бер­лин, по­это­му ты по­бе­ди­тель, а по­бе­ди­те­ли все­гда воз­вра­ща­ют­ся. Я те­бя очень жду, ма­ма ме­ня од­но­го уже от­пу­с­ка­ет в ма­га­зин. Твой прав­нук Са­шок».