(1 (13) ноября 1891 года, Гродненская губерния, Российская империя — 24 апреля 1953, Монтевидео, Уругвай) — русский публицист, мыслитель, исторический писатель и общественный деятель. Получил широкую известность как теоретик монархизма и автор книг (антисоветских) об СССР. Мать - дочь священника Юлия Викентьевна, в девичестве Ярушевич (младшая сестра историка А. В. Ярушевича), отец - сельский учитель Лукьян Михайлович, из крестьян. Брат Всеволод (1895 г.р.), Борис (1898 г.р.) и сестра Любовь (1900 г.р.). Иван позднее укажет, что вырос в «мужицко-поповской семье» В 1913 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета (проучился до весны 1915). В 1914 году, нарушив университетский устав (не испросив разрешения у ректора), Солоневич женился на Тамаре Владимировне Воскресенской, преподавательнице французского языка и начинающей журналистке, дочери полковника В. И. Воскресенского, племяннице адвоката и журналиста А. С. Шмакова (гражданский истец по нашумевшему делу Бейлиса, один из руководителей Русской монархической партии, черносотенец); на профессиональном уровне занимался борьбой, боксом; в 1914 году занял 2-ое место в первенстве России по тяжелой атлетике. В армию Солоневича не призвали из-за близорукости. Участвовал в Белом движении и антисоветском подполье.
В СССР кроме спортивной работы Солоневич занимался фоторепортажем, спортивной журналистикой, написал шесть книг на спортивную тематику, читал доклады, в 1928 году подготовил руководства объёмом свыше трёхсот страниц: «Гиревой спорт» для Книгоиздательства ВЦСПС и «Самооборона и нападение без оружия» для издательства НКВД РСФСР, публиковался в многих журналах.
Бежал из ИТЛ (попал в ИТЛ за попытку совершить побег из СССР через Карелию в 1934 г.), жил в эмиграции в Финляндии, Болгарии, Германии, Аргентине и Уругвае.
До последнего не оставлял надежд изменить вектор немецкой политики в отношении России и русского народа, он входил в контакт с военным руководством Рейха, с партийной верхушкой (об этом свидетельствуют дневниковые записи Геббельса 7 и 8 июня 1941 года). Последняя попытка переманить Солоневича на свою сторону была предпринята немцами после оккупации Белоруссии. Ему было предложена работа в оккупационной администрации в Белоруссии. Солоневич отказался. Он, в свою очередь, направил на имя Гитлера меморандум, в котором изложил свою позицию относительно немецкой политики, и заявил, что война против России и русского народа окончится разгромом и гибелью Германии. Во время наездов в Берлин Солоневичу довелось пообщаться с А. А. Власовым, Г. Н. Жиленковым и Ф. И. Трухиным, которые не смогли убедить его присоединиться к работе РОА. Несмотря на то, что немецкое руководство оставило надежды на сотрудничество с Солоневичем, его труды продолжали использоваться в качестве антисоветской пропаганды.
В разное время издавал газеты. Организовал Народно-монархическое движение, пропагандировал идею самобытной русской самодержавной монархии, критикуя не только социализм, но и вообще любые попытки устройства государственной жизни России путём внедрения заимствованных извне идеологий. Изложил свои идеи в концептуальном труде «Народная монархия». "Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил." Ф.М. Достоевский
Эта работа - под ее первоначальным названием «Белая Империя» - была написана во время войны. Ее объем - около полутора тысяч страниц... Сейчас она выпускается в сильно сокращенном виде и поэтому, в частности, большинство документальных доказательств в ней опущено. Первоначальный вариант названия изменен, - во-первых, потому, что в 1941 году группа шанхайских "штабс-капитанов" выпустила под тем же названием сборник моих статей размером в 200 страниц, и, во-вторых, «Белая Империя» создает ассоциацию с Белым Движением, с которым народно-монархическое или народно-имперское движение связано только хронологически: Белое Движение монархическим движением не было...
Наши классические историки жили на духовный чужой счет и никак не могли себе представить, что кто-то в России мог жить на свой собственный. Занимаясь систематическими кражами чужих идей, они не могли допустить существования русской собственной идеи.
Народно-Монархическое Движение есть единственное в эмиграции политическое движение, которое базируется на исключительно русской почве, не имеет никаких мировых претензий и отрицает всякие мировые рецепты. Оно неприемлемо и не может быть приемлемо для подавляющего большинства эмиграции, ибо эта эмиграция есть результат всех предшествующих деяний всех её руководящих кругов, — правых, может быть, ещё в большей степени, чем левых. Народно-Монархическое Движение не есть движение «правое», как не есть и «левое», оно строится в ином измерении, не в двухмерном мире, где всё поделено на «правое» и «левое», а в трёхмерном — где есть и более высокое и более глубокое. Народно-Монархическое Движение имеет общие точки с правыми, ибо требует мощной царской власти, но смыкается и с левыми, ибо имеет в виду свободу и интересы народа, массы, а не сословия или слоя. Но если «правые» видят в монархии интересы сословия и слоя, то «левые», по существу солидаризируясь с «правыми», видят в монархии «дворянско-помещичий строй», — следовательно — свободу и интересы народа, принесённые в жертву интересам сословия и слоя. Народно-Монархическое Движение видит в монархии, — в полном соответствии с историческими фактами бытия России — единственную исторически проверенную гарантию и свободы, и интересов народных масс страны.
«В монархии, — воплощен моральный принцип власти, в республике — финансовый, в диктатуре — принцип физической силы. Именно поэтому монархия неизбежно будет связана с церковью, республика — с банками и диктатура — с чрезвычайкой. Бог, рубль или чека» «Монархия не означает никакого окончательного, вечного хозяйственно-социального строя. Монархия — это только рамка для поисков. Рамка, сдерживающая эти поиски в пределах человеческого разума и человеческой совести»
01.04.2015 АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. Работа выполнена на кафедре философии Р10 ФГБОУ ВПО «Балтийский государственный технический университет «ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф. Устинова»
Как отмечает современный политолог А. Н. Кольев, именно утопические идеи и общественные идеалы эпохи Просвещения «рухнули перед лицом тоталитарных режимов XX века и обнажили несостоятельность надежд идущей от Просвещения традиции политической философии»1. А. Н. Кольев напрямую связывает кризис российской государственности с кризисом в разработках теории государства. «Представление о том, что практическое применение теории государства в современных условиях может быть обусловлено только одной из ветвей традиции Просвещения, имеющее хождение в научной литературе и в государственных органах, серьезно подрывает перспективы России как на мировой арене, так и при формировании эффективной системы государственного управления внутри страны»
Научное изучение творчества И. Л. Солоневича пока только начинается. И. Л. Солоневич остается в значительной степени не исследованным как мыслитель, теоретик интересной концепции народной монархии. Социальная философия имеет и критическую (скептическую) функцию и, как пишет А. М. Орехов, «она просто обязана во всём сомневаться» и подвергать «критическому разбору»5, в том числе она не вправе оставить без внимания, а тем более трезвой, взвешенной и рациональной критики учение И. Л. Солоневича. И следует согласиться с А. Б. Рахмановым, что понять любую концепцию — значит открыть ее внутренние противоречия. Без обнаружения таких противоречий концепция известна, но не познана
В своей концепции отвечественной истории Солоневич осмысливает Самодержавие как Народную Монархию, как власть, которую создали не князья, а русский народ в результате тысячелетней истории и долгого и мучительного поиска лучшей формы государственного устройства. «В монархии, — воплощен моральный принцип власти, в республике — финансовый, в диктатуре — принцип физической силы. Именно поэтому монархия неизбежно будет связана с церковью, республика — с банками и диктатура — с чрезвычайкой. Бог, рубль или чека» «Монархия не означает никакого окончательного, вечного хозяйственно-социального строя. Монархия — это только рамка для поисков. Рамка, сдерживающая эти поиски в пределах человеческого разума и человеческой совести»