Автор: Челищева Вера
ROOT Категория: Бригада
Просмотров: 1259

Две новости последних дней только на первый взгляд кажутся не связанными между собой: Лондонский суд отказал в иске Березовскому и Министерство внутренних дел Великобритании направило в британское посольство в Москве список российских 60 коррупционеров, участников «дела Магнитского», которым отныне запрещен въезд в Великобританию. 
Нефть, металл и телевидение России доделены в лондонском суде


Однако, эти решения тесно связаны и демонстрируют как новую политику политического руководства Великобритании и Западной Европы в целом, так и новое настроение и позицию элиты. Правительство Великобритании, фактически, открыто заявило, что начинает активное противодействие проникновению коррупционеров, их денег и бизнес структур из России. Элита переводит коррупционеров в разряд «неприкасаемых», то есть тех, с кем иметь дело законопослушным и порядочным британцам непозволительно.

Министерство внутренних дел Великобритании не просто запретило въезд на свою территорию 60 российским чиновникам, судьям, сотрудникам правоохранительных органов, но и заявило о запрете этим чиновникам (следовательно, их родственникам) иметь счета в британских банках, собственность в странах Соединенного Королевства, владеть акциями компаний, которые торгуются на Лондонской бирже, вступать в какие-либо деловые отношения с британскими компаниями. За нарушение этого запрета последуют не только конфискации собственности российских граждан, но и наказание для британских граждан и юридических лиц. 

При этом, «список Магнитского» будет расширяться. Этим сейчас занимается, в частности, и Международный Антикоррупционный Комитет. Мы пытаемся выстроить механизм принятия таких решений, в том числе по расширению списков коррупционеров. Несмотря на козни, провокации и ошибки в выборе партнеров из рядов «родной» оппозиции, в этом деле мы продвигаемся вперед. И основную роль на данном этапе играют теперь, естественно, не российские граждане, а британцы и представители других стран. О результатах я надеюсь сообщить до конца сентября. 

[Сетевой дневник avmalgin, 02.09.2012, "Как продавали и покупали "Сибнефть": В 1991 году Министерство нефтяной и газовой промышленности СССР было ликвидировано, а его предприятия вошли в образованный указом президента Ельцина государственный концерн "Роснефть". Компания "Сибнефть" (ныне "Газпромнефть") была образована в 1995 году указом президента Ельцина путём выделения из "Роснефти" нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих активов. После чего "Сибнефть" была приватизирована на залоговом аукционе. 

Осенью 2011 года Роман Абрамович в лондонском суде под присягой заявил, что фактически залоговый аукцион по приватизации «Сибнефти» носил фиктивный характер: сговор Березовского и его партнёра Бадри Патаркацишвили с другими участниками торгов позволил им избежать конкуренции и купить компанию за стартовую цену. В итоге Абрамович заплатил за "Сибнефть" (деньгами Березовского или еще чьими-нибудь, неважно) 100,3 миллиона долларов. В начале своего второго срока Путин решил, что государство должно выкупить у Абрамовича компанию назад. В октябре 2005 года 75,7 % акций компании было приобретено Группой «Газпром» у Абрамовича за $13,1 млрд. Оставшиеся 20% акций "Сибнефти" принадлежали "Юкосу", который в результате "дела Ходорковского" был обанкрочен, а его активы проданы с аукциона, причем этот кусок "Сибнефти" сначала достался итальянскому концерну Eni, но вскоре был выкуплен тем же «Газпромом» за 4,1 миллиарда долларов. Итого, Газпром заплатил за "Сибнефть" 17,2 миллиарда долларов. Напомню, Абрамович ее приватизировал за 100,3 миллионов. 

Реальную стоимость компании по состоянию на 1995 год уже не установишь, поэтому мы не можем подсчитать, сколько упустило государство, отдав "Сибнефть" Абрамовичу, но мы точно знаем, сколько миллиардов кэша Путин вывел за границу в ходе обратного выкупа компании.

[...] Наталия Геворкян прислала дополнение: "при обмене акциями Абрамович получил от ЮКОСа 3 миллиарда. При приостановке слияния (поле ареста Ходорковского) по условиям сделки он должен был заплатить миллиард неустойки. 3 миллиарда остались у него (прибавь к означенной тобой сумме), миллиард ЮКОСу не вернул".

Итого: Абрамович получил на этом деле более 20 миллиардов. Какова тут доля Путина, не знаю. ]

Британские чиновники, общественные и политические деятели, участвовавшие в принятии решения по «списку Магнитского», как и те, кто будет участвовать в принятии подобных решений в будущем, готовы пережить угрозу, с которой выступил представитель Правительства России, и не иметь никаких личных отношений с Россией до тех пор, пока режим Путина не изменится. Или не сменится.

Решение Лондонского суда по делу Березовский – Абрамови показало, что, каким бы до августа 2012 года ни было отношение британских политических и общественных элит к российским олигархам, разграбившим наследство Советского Союза, сейчас это отношение характеризуется одним словом: презрение. Презрение, разумеется, в соответствии с британским кодексом поведения сдержанное и вежливо прикрытое. 

И не только потому, что, по словам судьи Глостер, Березовский оказался «невыразительным и ненадежным». Сам по себе полный отказ ему в иске, по тому, как этот отказ был сформулирован и представлен общественности, несет на себе печать презрения.

[“Ведомости», 03.09.2012 «Истец за все ответит»: В деле «Березовский против Абрамовича» разбирательство о расходах обещает быть долгим, детальным и скандальным, принимая во внимание их размер и то, что их выплата может привести к банкротству Березовского, считает бывший главный юрист ЮКОСа, ныне профессор University of Westminster Дмитрий Гололобов.

Британские СМИ оценивают судебные затраты каждой из сторон примерно в 100 млн фунтов ($159 млн), называя процесс одним из самых дорогих в истории.

К началу 2012 г., когда судебные разбирательства российских олигархов в Лондонском суде стали делом привычным, средние расценки местных адвокатов достигли 800-1000 фунтов в час. Самые лучшие оценивали свое время в 1500 фунтов. В Лондоне заговорили о «русской премии» и «эффекте Сампшна» — адвоката Абрамовича, которому только за подготовку дела к слушанию единовременно выплатили около 10 млн фунтов. Гонорары адвокатов Абрамовича, по словам знакомых с ними лондонских юристов, уже превысили 150 млн фунтов. Что же касается Березовского, то сколько именно он уже заплатил юристам, неизвестно — договор между ним и представляющей его интересы юридической фирмой Addleshaw Goddard предполагает, что адвокатский гонорар зависит от результата иска. Addleshaw Goddard заблаговременно приобрела страховку, которая покроет ее затраты в случае проигрыша, говорится на британском юридическом сайте thelawyer.com.

Гололобов напоминает, что в английском процессуальном праве базовым принципом возмещения судебных расходов (они включают оплату юристов, судебные сборы, услуги переводчиков, экспертов, техническую помощь и т. д.) остается их возложение на проигравшую сторону. Кроме того, продолжает Гололобов, юристы Абрамовича могут потребовать от Березовского в качестве условия апелляции security for costs (обеспечения возможных расходов) внести на депозит суда большую сумму — несколько десятков миллионов фунтов. «У Абрамовича хорошие шансы содрать с Березовского все до последней копейки, чтобы тот уже ни на кого не мог больше подать в суд, — заключает юрист. — Он попросту может разорить Березовского. Путину это наверняка понравится».

Состояние Березовского до суда оценивалось примерно в полмиллиарда долларов, из которых 250 млн он отписал при разводе бывшей супруге, а ей деньги пойдут в первую очередь. «Как бы мы скоро не увидели Березовского в роли управляющего имениями бывшей жены», — иронизирует Гололобов.

Судебными расходами неприятности Березовского не ограничатся. «Характеристика Березовского, которую ему дала одна из самых уважаемых британских судей — Глостер, может повредить беглому олигарху и в его других лондонских процессах. К его показаниям, не подкрепленным документами, другие британские судьи уже могут относиться более скептически», — рассуждает один из участников процесса.]


Но на этом неприятности, связанные с судебным разбирательством Березовского, для него не кончатся. Как и победа Абрамовича быстро превратится в «пиррову победу» и может стать началом цепи проблем для него. Слишком много грязи и компромата они на себя вылили в Лондонском суде. Все-таки до чего безмозглы «наши» олигархи! Даже обидно! Хитрости и низости хватила ограбить народ и страну, а вот умно выглядеть перед миром не могут. Тут ни образования, ни ума не хватает. Сами себя идиотами выставляют!

У Березовского, конечно, ничего не осталось, кроме долгов. Собственность его заложена давно. Живет он в долг тоже давно. Говорят, он должен несколько сотен миллионов фунтов (называется сумма в 300 миллионов фунтов стерлингов). Он банкрот. Терять ему нечего. Политический проект, на который он поставил, - его последний шанс,- лопнул: оппозиция проиграла. Осенью, когда был шанс смести режим Путина, лидеры оппозиции увлеклись площадными криками «Кто здесь власть?!», «Мы здесь Власть!». Оппозиция властью не оказалась, как и способной эту власть взять, даже если власть взять было можно. Самолюбование и эйфория во время захвата власти – непозволительная роскошь. Или глупость. Блогером быть – одно, революционером – другое. Был Навальный. Ленина не было. Был Немцов. Троцкого не было. 

У Березовского осталась одно – остаток его жизни. Вопрос: дадут ли ему жить кредиторы? И второй вопрос: где он проживет остаток жизни?

У Абрамовича, конечно, много всего. В том числе, в Великобритании. Один «Челси» чего стоит. И отношение к нему получше, чем к Березовскому. В Англии любят владельцев «Челси», которые выигрывают Лигу чемпионов. Но, как учит нас история, в Англии из пиратов можно стать Адмиралом. Но и из Адмиралов можно легко стать пиратом, повешенным на рее. 

В ближайшее время Лондонским судом будет представлен 500-страничный полный доклад о деле Березовский-Абрамович. В нем будут названы факты, которые для Березовского и Абрамовича могут принести потерю почти всего.

[“Ведомости», 03.09.2012, «Бизнес по-русски»: Благодаря откровениям участников процесса «Березовский против Абрамовича» публика узнала о правилах бизнеса в России. «Нельзя было заниматься бизнесом, не имея выхода на власть, — объяснял в суде адвокат Романа Абрамовича Джонатан Сампшн. — Если у тебя самого не было власти, следовало выйти на крестного отца, у которого она была». Борис Березовский, у которого сложились дружеские отношения с членами семьи президента Бориса Ельцина и который понял, что «политическая власть сама по себе источник значительного богатства», предоставлял как раз такие услуги. «[Березовский] был волнорезом. Он все проблемы снимал. Именно за это мы ему и платили», — объяснил Абрамович.

По его утверждению, он заплатил Березовскому за крышу $80 млн в 1996 г. и по $50 млн в 1997 и 1998 гг. Последующие платежи Абрамович уже затруднился подсчитать: «В 1999-м мы платили за ТВ-6 и “Коммерсантъ”, платили за ОРТ, оплачивали кредитные карты Березовского, его шато в Южной Франции и т. д.». Последний и самый крупный платеж — $1,3 млрд в 2001 г. — Абрамович также называет платой за крышу.

Сделку с Березовским Абрамович заключил в феврале 1995 г.: Березовский взялся пролоббировать создание госкомпании «Сибнефть» и ее приватизацию в пользу Абрамовича. Сделка была «коррупционной», признал Сампшн.

Березовский сдержал слово: 28 декабря 1995 г. 51% акций «Сибнефти» был выставлен на залоговый аукцион. На пакет, кроме компании Березовского — Абрамовича, было два претендента: «Менатеп» и «Самеко». Но с ними договорились заранее.

Партнер Березовского Бадри Патаркацишвили поехал в Самару, где за полдня убедил гендиректора «Самеко» Максима Оводенко отозвать заявку. «Моя позиция была просто убедить их, что участие [в аукционе] не так важно для них, как выплата долга [перед Инкомбанком]», — объяснял в суде Березовский. А «Менатеп» Березовский уговорил выступить банком-гарантом.

«Вы подстроили результаты аукциона, не так ли? — спросила Березовского судья Элизабет Глостер. — Устроили тайный сговор с одним из участников и откупились от другого?» Березовский объяснил, что «таковы были правила» — конкуренция была не на аукционе, а до него.

Аналогичная конкуренция была на втором этапе залогового аукциона, на котором в мае 1997 г. Березовский и Абрамович стали собственниками заложенного им пакета «Сибнефти». Заявки реальных конкурентов — структур Онэксимбанка и Альфа-банка — были отклонены из-за «нарушения юридического регламента». А создать видимость конкуренции Абрамович попросил своего тогдашнего партнера Григория Березкина — заявку подал возглавляемый им трейдер «КомиТЭК». Деньги на необходимые по условиям торгов задаток и депонент «КомиТЭК» получил от структур Абрамовича.

На контрольный пакет «Сибнефти» надо было $100 млн, а их у Абрамовича не было. Но Березовский познакомил его с владельцем банка «СБС-агро» Александром Смоленским и помог «сформировать [у банкира] желание» помочь.

Схема в итоге была такая. Входившие в «Сибнефть» компании заняли денег под залог своих долгосрочных экспортных контрактов (Абрамович торговал нефтью «Сибнефти» и сумел договориться об этом с ее руководством). Эти деньги были положены на депозит в «СБС-агро». А «СБС-агро» открыл кредит Абрамовичу на покупку «Сибнефти». То есть фактически «Сибнефть» была куплена на ее собственные деньги.

Не менее красивая схема была использована при покупке алюминиевых активов. Эта сделка, по рассказу Абрамовича, выглядела так. В 2000 г. он за $575 млн купил у Trans World Group три алюминиевых завода и глиноземный комбинат. Переговоры проводил Патаркацишвили. «Без Бадри бы я туда не полез никогда. Там каждые три дня кого-то убивали. Мне такой бизнес был не нужен», — объяснял Абрамович. А потом Олег Дерипаска (с партнерами) и Абрамович (с партнерами) объединили свои алюминиевые активы в «Русал». В ходе сделки Дерипаска заплатил Абрамовичу те самые $575 млн. «Сделка с Дерипаской покрыла все, что мы должны были заплатить за активы», — признал Абрамович. То есть долю в «Русале» он получил фактически бесплатно.

Из материалов суда следует, что «Сибнефть» использовала внутренние и внешние офшоры.

С 1998 г. «Ноябрьскнефтегаз» (основная добывающая компания «Сибнефти») продавал 98% нефти посредникам, зарегистрированным на Чукотке и в Калмыкии, а те перепродавали ее «Сибнефти» по цене в 2-3 раза выше. Возможность не платить в офшорах региональную часть налога на прибыль снижала его ставку для компании с 35 до 11%. Чтобы снизить ставку еще вдвое, в эти компании оформляли на работу инвалидов.

В 2001 г. калмыцкие трейдеры были присоединены к «Сибнефти». Тогда Счетная палата подсчитала, что собственная прибыль «Сибнефти» до налогообложения в 2001 г. была лишь 1,75 млрд руб. А после присоединения трейдеров «Сибнефть» получила еще 29,79 млрд руб.

Экспортируемую нефть покупали у «Сибнефти» два одноименных трейдера Runicom — швейцарский и гибралтарский. Абрамович допустил на суде, что за 1996-2000 гг. их прибыль могла составить сотни миллионов долларов.

В суде выяснилось, что Абрамович выплатил Березовскому и Патаркацишвили миллионы долларов наличными. «Обычно это были устные просьбы. Бадри мог позвонить, прислать инвойс, [попросить] перевести деньги куда-то или принести $50 000 в клуб…Березовский часто звонил, когда ему нужны были деньги», — вспоминал Абрамович.

Сотрудница компании Абрамовича Марина Гончарова рассказала в суде, как в 1995 г. она поехала с сумкой, в которой лежал $1 млн, в клуб «ЛогоВАЗ» к Березовскому. «Ваша честь, — пожаловалась она судье, — не знаю, представляете ли вы, что такое миллион долларов, но это очень тяжело». Ее не хотели пропускать, но она настояла и прошла в кабинет Березовского. Он разговаривал по телефону и так рассердился, что она вошла без спросу, что швырнул телефон в помощника. Она «просто поставила сумку и ушла». Позднее, вспоминает свидетельница, ей звонил Патаркацишвили и она возила новые сумки с деньгами.

При этом никаких документов о платежах не сохранилось. «Эти документы уничтожены?» — поинтересовался защитник у Абрамовича. «Они просто не сохранились… могли просто быть записаны в какой-нибудь блокнот», — ответил он. ]


И это не только надоевшие всем подробности распила наследства СССР и народной собственности. В докладе, как стало известно «Санди Таймс», будет сообщено о том, что Березовский и Абрамович отмыли сотни миллионов фунтов для Березовского через счета старшего сына Эмира Дубаи. 

В качестве доказательства того, что Абрамович купил у Березовского именно долю в «Сибнефти», а не платил тому за «крышу», Березовский представил в суд документы, которые, якобы, свидетельствуют о том, что посредником в совершении этой сделки был старший сын Эмира Дубаи, а покупка должна была пройти через подконтрольную сыну Эмира оф-шорную фирму Devonia. Далее деньги, теперь уже отмытые, ставшие легальными, должны были быть перечислены на счета Березовского. Счета находились в лондонском банке Clydesdale Bank, который отказывался принять деньги с латвийских счетов Абрамовича, из опасения получить обвинение в отмывании денег. Банк согласился принять деньги, 1,3 млрд. долларов, от структуры шейха. Решение было принято шейхом и представителем банка за обедом, который стоил 3500 фунтов стерлингов, в одном из закрытых клубов Лондона. Шейх «заработал» на этой сделке 200 миллионов долларов.

Первый транш в 100 млн. долларов был проведен и получен Березовским, однако потом банк забеспокоился и отказался участвовать в проводке «грязных» денег. По мнению судьи Глостер, соглашение о проводке денег через счета компании шейха, было попыткой совершить противозаконную операцию по отмыванию денег, что влечет за собой тюремное заключение до 14 лет (за изнасилование, к примеру, по британским законам полагается только 7 лет).

Интересный момент: в материале, который Дэвид Леппард опубликовал в «Санди Таймс», английский журналист обеспокоен судьбой именно сына шейха, который окончил британский университет. О возможной судьбе Березовского и Абрамовича Дэвид не пишет ничего. Их судьбы его уже не беспокоят. Как и читателей «Санди Таймс».

В Англии лучшего способа продемонстрировать презрение - нет.


****
 
Березовский vs Абрамович. Высокий суд Лондона признал, что была «krysha», «не более того»…


Это не просто решение по частному коммерческому спору, где один требовал с другого 5,5 миллиарда долларов, это приговор современной российской истории.  Потому что тема, затронутая и в иске, касалась именно истории того, как в России на рубеже 2000-х делались большой бизнес и большая политика...

Этот, по сути, грязноватый процесс запомнится тем, что вывернул напоказ изнанку современной истории России — не только личное грязное белье, но и следы жизнедеятельности многих политических персон страны и крупнейших представителей ее бизнеса. Процесс запомнится еще той фантастической степенью откровенности, с которой главные фигуранты мочили друг друга и спокойно рассказывали о том, как «пилили» страну, как общались с бандитами и подкупали власть.И, наконец, это не обычное решение по частному коммерческому спору, хотя бы потому, что суд в вердикте не просто написал: нет доказательств совместного бизнеса, а суд еще добавил: была лишь «krysha», «протекция». «Не более того»…

Коммерческий суд отделения Королевской скамьи Высокого суда правосудия в Лондоне в лице судьи Элизабет Глостер в пятницу утром по местному времени вынес свой вердикт по самому скандальному и уникальному разбирательству последних десятилетий –  иску Бориса Березовского против Романа Абрамовича. Бывший российский олигарх, напомним, требовал с нынешнего в общей сложности 5,5 миллиардов долларов за то, что Абрамович его «кинул» (Березовский так и говорил английскому суду - «кинул»): под давлением, шантажом и угрозами, пользуясь приближенностью к власти, выкупил у него и Бадри Патаркацишвили в 2000-2003 годах активы в «Сибнефте», «Русале» и ОРТ по цене, гораздо ниже рыночной.
Абрамович весь процесс говорил, что никого «не кидал», а выплаты делал Березовскому и Патаркацишвили не за их якобы «доли» в якобы совместных с Абрамовичем активах, а за предоставление «крыши». Так и говорил английскому суду, без перевода: «крыша». И в итоге судья Глостер к концу процесса без запинки повторяла это слово, и многие другие словечки, которыми оперировали на скандальном суде истец и ответчик.

Березовского в этом споре подвело отсутствие какой-либо документации, ссылок на источники и прямые доказательства. Этот факт судья Глостер назвала «характерной чертой» процесса. И действительно уникальность судебного разбирательства – именно в отсутствии прямых письменных доказательств, свидетельствующих о совместном бизнесе Березовского и Абрамовича. Кроме всплывшей расшифровки беседы в Ле Бурже бумаг не было ни у истца, ни у ответчика. Ответчику это, конечно, сыграло на руку. Для истца стало роковой ошибкой.

И пока до вердикта было далеко, обоим – и Березовскому и Абрамовичу – на процессе оставалось лишь звучать. Звучали их доводы, их версии событий, их анализ, их совместные обвинения и даже их совместные упреки друг другу в том, что у них нет письменных доказательств. Защита Абрамовича говорила, что спор по активам не может опираться на устные свидетельства. Защита Березовского в ответ парировала: Абрамович не смог привести ни одного примера конкретных услуг Березовского в рамках «крышевания». Что было сказать на этот счет и адвокатам семьи покойного Патаркацишвили: устное соглашение о приобретении активов - следствие того, что Березовский уже тогда, в 2000-х, понимал: дело может закончиться судом, то есть видел в этом выгодные для себя совпадения.
И на это Березовский парировал: британский суд решит, заключались ли соглашения «по понятиям», или все же по силе данного слова, как это понимается на Западе. И британский суд решил: ни «понятия», ни сила данного слова здесь роли не играет. Во-первых, при рассмотрении дела леди Глостер руководствовалась нормами не английского, а российского права – то, против чего выступал Березовский и за что ратовал Абрамович (и действительно - в иске Березовского есть ссылки на российские нормы приватизации). Во-вторых, все-таки, если вы занимаетесь бизнесом, нужно подтверждать все сделки документально, а не на словах. А здесь, особо подчеркнула судья, многие важные аспекты спора и претензии сторон основывались на устных договоренностях, да и события, которые охватывает иск, произошли давно, многие детали стерлись из памяти участников процесса, что отразилось на качестве показаний…

Но если для Абрамовича этот упрек королевского суда роли не играет – он не теряет ничего, то Березовскому про заявленные им 5,5 миллиардов долларов можно забыть.


Как все начиналось 


История с иском началась в одном из модных лондонских магазинов ровно 5 лет тому назад. Российский беглый олигарх Березовский вручил здесь не беглому российскому олигарху Абрамовичу повестку в суд. Да, прямо в магазине. Впрочем, на обычную процессуальную формальность происходящее на одной из центральных улиц Лондона не походило. Это была скорее сцена из «Криминального чтива». Березовский совершает покупки в Dolce & Gabbana, его охрана замечает в соседнем Hermes Абрамовича, тоже совершающего покупки, сообщает об этом шефу, тот немедленно посылает телохранителей за необходимыми бумагами в лимузин. После чего Березовский заходит в Hermes, направляется к объекту, ему на пути выстраиваются охранники Абрамовича, с ними начинают выяснять отношения охранники Березовского… А последнему, последнему все же удается пройти к бывшему партнеру. Как гласит легенда, протягивая ему документы, среди которых была та самая повестка, Березовский будто бы сказал: «У меня для тебя подарочек». Абрамович испуганно убирает руки за спину - документы падают на пол… Занавес.

Столь знаменательное событие в российской истории, положившее началу громкому и скандальному процессу, произошло 6 октября 2007 года.

Через 20 минут после случившегося приехавшие в магазин адвокаты Березовского потребуют от администрации Hermes запись с камер видеонаблюдения, чтобы предоставить ее в качестве вещдока Высокому суду Лондона. Как потом будет говорить журналистам сам Березовский, по британским законам переданная таким своеобразным образом повестка все равно считается врученной. Так это или не так, и что в действительности говорят на этот счет британские законы – мне лично найти не удалось. Тем не менее, Высокий суд Лондона иск Березовского в том же году принял. А все апелляции Абрамовича и его адвокатов на этот счет отклонил. А в октябре 2011-го после долгого этапа подготовки начал судебный процесс, получивший название во всех СМИ как дело «Березовский vs Абрамович».

  
Суть иска 


Иск складывался из трех эпизодов: алюминиевый, нефтяной и телевизионный. По РУСАЛусуть претензий такова: к 2000 году Березовский, Абрамович и Патаркацишвили стали крупными владельцами активов в алюминиевой отрасли. По предложению Абрамовича они договариваются с Дерипаской, возглавлявшим другую группу алюминиевых баронов, о создании общей монопольной компании. Договоренность оформляется 14 марта 2000 года в лондонском отеле Dorchester. Условия: 50% акций принадлежит Дерипаске и его партнерам, 50% — Абрамовичу, Березовскому и Патаркацишвили. Последние делят свои акции так: Абрамовичу — 25%, Березовскому и Патаркацишвили — по 12,5%. Доверительный управляющий активами тройки — Абрамович. Ключевой элемент договоренности: никто из троицы не должен продавать свои акции без согласия всех. Однако осенью 2003-го Абрамович продает свой пакет Дерипаске, не спросив согласия от Березовского и Патаркацишвили. За свои 25% Абрамович получил $1,75 млрд — у Дерипаски оказался контрольный пакет, доля Березовского и Патаркацишвили обесценилась. Когда они продали Дерипаске свои 25%, то получили всего $450 млн.
В суде Дерипаска с Абрамовичем заявили, что ничего такого не было, что Березовского в алюминиевом бизнесе и рядом не стояло, что деньги он не вкладывал и не помогал Абрамовичу приобретать первоначальные активы, «Если бы у Березовского и Патаркацишвили была 50% доля в Братске и КрАЗе, они должны были выложить за их приобретение порядка $287,5 млн. Если у Березовского не было доли, непонятно, как он мог иметь долю в бизнесе после слияния активов Абрамовича и Дерипаски и после того, как «Базэл» Дерипаски стал единственным владельцем «Русала»?». В общем, все деньги Березовскому выплачивались за предоставление им «крыши».

А встреча в лондонском отеле Dorchester в марте 2000 года с участием Абрамовича, Дерипаски и Березовского с Патаркацишвили, на которой, как утверждает Березовский, обсуждались его с Патаркацишвили доли в «Русале», ни о чем не говорит — серьезных вопросов в этот день там не обсуждалось. А что же там обсуждалось и зачем вообще понадобилось устраивать эту встречу? Защита Абрамовича пояснить не смогла. Не смогли этого пояснить на процессе и Абрамович с Дерипаской. Владелец «Челси» и его защита не смогли также объяснить и моменты из ставшей достоянием общественности расшифровки разговоров в аэропорту в Ле Бурже, а именно — когда Абрамович прямо рассуждает о долях Березовского и Патаркацишвили в «Русале». Эта деталь осталось не проясненной.
«Сибнефть». В иске прямо сказано: компания создавалась только для того, чтобы ее приватизировать. Березовский, Патаркацишвили и Абрамович, еще до создания «Сибнефти», договорились завладеть ее контрольным пакетом в ходе приватизации. Заранее были определены и доли: 50% — Абрамовичу; Березовскому и Патаркацишвили — по 25%. Абрамович — трастовый управляющий. Все изменилось в 2001 году. У Березовского уже год как проблемы. И Абрамович информирует партнеров о растущем давлении Кремля, угрозах конфискации акций и предлагает их продать ему. Березовский в иске утверждает, что в качестве побуждающего аргумента фигурировала судьба его арестованного партнера Николая Глушкова. Сделка состоялась в 2001 году в мюнхенском аэропорту. Патаркацишвили (Березовского не было, он участвовал в телефонных переговорах) хотел получить $2,5 млрд, но был вынужден согласиться на сумму, предложенную Абрамовичем, — $1,3 млрд. А осенью 2005-го Абрамович продает «Газпрому» 70% акций «Сибнефти» за $13 млрд. Из этой суммы Березовский и высчитал якобы упущенную выгоду, которую заявил в иске.

В суде Абрамович опять же говорил, что Березовский никогда не был ни акционером компаний, ни реальным совладельцем бизнеса, что не вложил в «Сибнефть» «ни копейки», что о сделке по продаже «Сибнефти» договорились еще до ареста Глушкова и никто ни на кого не давил, что деньги — те 1,3 млрд — Абрамович выплачивал Березовскому не как прибыль, а за то, чтобы «подвести черту под прошлым» — то есть попросту отступными от «крыши» Березовского (к «крыше» мы еще вернемся).

ОРТ. В иске этот эпизод называется «Курск». Когда в августе 2000 года погибла подлодка, ОРТ, которое тогда контролировал Березовский, резко раскритиковало позицию Путина. Последствия — якобы уже в конце августа 2000 года глава кремлевской администрации Волошин, а потом и сам Путин выдвинули Березовскому ультиматум: или добровольно отказывается от акций ОРТ в пользу государства, или ждет повторения дела Гусинского — владельца НТВ, в июне 2000 года обвиненного в мошенничестве и заключенного под стражу. В иске отмечалось, что цена продажи акций ОРТ оговаривалась с министром информации Лесиным, который назвал $300 млн. Березовский отказался и уехал из страны. Вскоре арестовывают его партнера Глушкова. Абрамович, согласно иску, выступает переговорщиком со стороны Кремля и встречается с Березовским на французском Лазурном Берегу, куда привозит новые условия: если акции ОРТ будут проданы, Глушков выйдет на свободу. Новая цена акций: $175 млн. Березовский и Патаркацишвили идут на сделку. Но Глушков остался за решеткой. Освобожден он был только в 2004 году. В суде Абрамович опровергал и это, заявляя, что освобождение Глушкова от него не зависело и переговорщиком он не был, а от ОРТ Березовского отстранили власти, потому что он делал «пиар на крови».  Вот, собственно, и вся суть иска.

 
Процесс


Процесс длился не так уж и много. Всего 4 месяца – с октября 2011-го по январь 2012-го. И этого времени вполне хватило, чтобы Березовский и Абрамович подорвали устои российской вертикали. Одна цитата Абрамовича - «Урок» Ходорковского я выучил наизусть и вывел для себя правило: «Сиди тихонечко, занимайся бизнесом и не высовывайся» - чего стоит. В целом же, процесс побил рекорды по количеству вылитого друг на друга компромата, помоев и откровенных признаний под присягой (Абрамович) в совершении сразу нескольких экономических преступлений, из-за которых российские Генпрокуратура и Следственный комитет при желании уже давно могли возбудить кучу уголовных дел… Так – задним числом. Как в случае с ЮКОСом, Навальным и прочими…

Например, Абрамович на едкие вопросы защиты Березовского признавался:

- что у него, Абрамовича, были проблемы с законом в начале 90-х, Генпрокуратура возбуждала дело по факту хищения цистерн ГСМ (горюче-смазочные материалы), что его даже заключали под арест, но это было лишь «инцидентом», «в конечном счете было закрыто», «следователю показалось, что что-то пропало», «это было, кажется, в 92-м году. Груз был не мой. Компания была моя. Когда я был арестован, деньги спокойно дошли. А потом меня выпустили. Просто я был единственный, кто попался. Ни суда не было, ни дела. Его закрыли».

что «мы подписывали документы задним числом. В этом нет ничего такого. Такая практика в России была, так все делали».

- что «мы пользовались налоговыми льготами», что «да, мы уменьшали налоги», «на прибыли компании минимизация налогов никак не сказывалась», «законно тогда это было», «так все делали»... То есть признавался во всем том, за что гнобили ЮКОС, и в том, что до сих пор пытаются инкриминировать умершему Магнитскому. Но в суде Великобритании российских прокуроров не было, а за налоги Абрамовича здесь не судили, а просто разбирали «частный коммерческий спор».

 
«Сам дурак»
 

Свидетели Абрамовича из числа действующих акул российского бизнеса и людей из некогда высших эшелонов власти обвиняли Березовского во всех смертных грехах. И в отмывании денег, и в том, что он брал в долг и не отдавал, и что он в конце концов лгун и врун.- «Слова Березовского о том, что я ему угрожал, — такая концентрированная ложь, что ее надо в аптеке под колпаком держать», - Абрамович. Доходило даже до того, что не могла сдержать смех в зале даже леди Глостер, не говоря уже о публике и журналистах. Это когда среди прочего Березовского обвиняли в том, что он приходил на встречи полуголый и в том, что в преддверии процесса слал свидетелям ответчика SMS с угрозами, подписываясь «Доктор Зло» (правда, SMS свидетели в телефонах почему-то не сохранили).… Ну, и так далее. Аргументы - «сам дурак». Правда, все эти эмоции мало относились к сути спора. По «сути» сторона Абрамовича говорила про ту самую «крышу».

 
«Крыша»
 

На этом понятии и строилась защита Абрамовича на всем протяжении процесса. Он, его адвокаты, его свидетели, его эксперты раз за разом объясняя леди Глостер причину миллионных платежей Абрамовича в пользу Березовского, говорили, что характер этих платежей не свидетельствует о разделе прибыли, как утверждает истец, что «это ближе к плате за протекцию». Мол, Березовский в середине 90-х годов обрел такие влияние и мощь, что превратился в «политическую корпорацию», привлекающую к себе крупный бизнес страны. Ну и в том числе, молодого начинающего бизнесмена Абрамовича. В общем, отношения между последним и Березовским однозначно «напоминали отношения протектора и клиента и были порочными по своей сути» и именно поэтому, мол, какие-либо договоренности между ними не были оформлены документально.

Абрамович много рассказывал, сколько и как часто он платил за эту «крышу»: финансировал ОРТ, «КоммерсантЪ», ТВ-6, «Независимую». «Я платил за все, — с достоинством говорил Абрамович. — И оплачивал другие расходы. Самый первый из крупных платежей, который я выплатил, — 8 миллионов долларов. Платеж направлялся по просьбе Березовского для Коржакова (начальник охраны Бориса Ельцина. — В. Ч.)». «Сначала было 30 миллионов долларов в год, потом 50, потом 80… Всегда платил по требованию. Требования были устные. Либо Бадри звонил и просил, например, подъехать, либо Борис».

Были и такие обвинения. Абрамович: «Березовский взял у Дерипаски кредит в $16 млн  и «развел его», а Патаркацишвили вообще выпросил у Абрамовича самолет. «Я купил. Более того, мы еще договорились, что первые пять лет обслуживание самолета будет за мой счет. Я согласился, потому что это помогало мне в приобретении активов».

Слово «крыша» на процессе произносилось без какого-либо перевода. Просто «krisha» — и все. Вот как сам объяснял суду это слово Абрамович: «Вас защищают, а вы платите за эту защиту, понимаете? Это может называться лоббированием, в России называется не иначе, как крыша. Слово имеет негативный оттенок и обычно соотносится с криминальной деятельностью, но применяется в случае оказания политического влияния. Я не хотел оскорбить истца, но это слово вполне уместно для начального этапа наших взаимоотношений». А адвокаты Абрамовича даже анализировали это понятие, опираясь на научные свидетельства экспертов: «Крыша — это альтернативная система обязательств. Это классический продукт общества, в котором бизнесмены не могут рассчитывать на защиту со стороны закона — либо по причине неэффективности закона, либо по причине того, что власти не в состоянии обеспечить должное исполнение этого закона…».

 
«Кинуть»


Впрочем, свой ликбез проводил суду и Березовский, объясняя, например, что такое в российском контексте «кинуть». «Построю обычную математическую модель. Есть коллективная игра, где все участники связаны каким-то обязательством. Вот когда один нарушает обязательство, коллективность заканчивается. Это называется «кинуть». Именно то, что со мной сделал Абрамович. Он гений в одном отношении. Если хочет убедить кого-то, он может оказывать большую помощь. И вы настолько ему доверяете, что считаете, что он делает это совершенно искренне».

Но на фоне этого балагана, где, казалось бы, не понятно, кто врет, а кто говорит правду, у отстраненных наблюдателей, все-таки сложилось понимание: не мог Березовский не иметь вообще никаких долей в активах, на чем так настаивает Абрамович. И глупо утверждать обратное, ведь все всё знали.
 
Самые скандальные моменты

«Выборы-1996». В Королевском суде эта тема звучала часто. Адвокаты Березовского давали понять, что и их доверителю было нелегко — «риск со стороны политических соперников, которые находились у власти». Абрамович на это чуть не смеялся: «Был еще риск, что президента сменят. Но за это отвечал Березовский… А после выборов 1996 года Ельцин чувствовал себя плохо, перенес две операции, так что как раз влияние Березовского было по-прежнему велико... », «Березовский был одним из друзей Коржакова. Поссорились они, когда Коржаков попросил перенести выборы 96-го на более поздний срок. Более того, Березовский мне сказал, что мы Коржакову деньги передали за помощь в приобретении «Сибнефти».

О взаимоотношении денег и власти в суде было сказано тоже немало. «Березовский помог Лебедю избраться на пост губернатора Красноярского края», — рассказывал Абрамович и не спорил, когда защита истца напоминала: и самому владельцу «Челси» отставной генерал был выгоден на посту губернатора, когда происходила скупка алюминиевых активов. «Он не был агрессивно настроен в отношении нас», — сухо соглашался Абрамович.

«Мафия»: Представители Березовского то и дело намекали суду на связи Абрамовича и его компаньона Дерипаски с лидерами измайловской преступной группировки. Не отставала и сторона Абрамовича, обвиняя Березовского в связях с бандитами и с чеченскими сепаратистами. «В конце 1990-х — начале 2000-х я нуждался в политической крыше, но не отказался бы и от физической», - говорил Абрамович, подчеркивая: «Березовский был способен предоставить оба вида крыши, но за физической я к нему не обращался». «А к кому вы обращались?» — спрашивали его адвокаты истца. «Ни к кому», — отвечал тот, но все же давал понять, что что-то было: «Окружение Березовского, его бизнес — например, автомобильный, — был построен таким образом, что все время нужно было использовать физическую защиту. Познакомившись с Березовским, я подумал, что тоже смогу каким-то образом перенять эту практику…» «То есть, — перебивали его, — в какой-то момент вам был нужен доступ к преступным группировкам, и вы готовы были за это платить деньги?» — «Нет. Как раз наоборот — чтобы у преступных группировок не было доступа ко мне. Бадри (Патаркацишвили. — В. Ч.) мог ограничить доступ преступных группировок ко мне. Но… я платил только за политическую крышу Березовскому. За физическую, за которую он также отвечал вместе с Бадри, не платил. Это, так сказать, было бесплатное приложение».

«Курск» и «откаты»: Березовский давал понять суду, что нынешняя крыша Абрамовича — Владимир Путин. В контексте этого и разгорелся скандал. Касался он акций ОРТ и гибели подлодки «Курск». Адвокаты Березовского рассказывали: после трагедии с «Курском» Березовского вызвал Волошин и поставил условие: тот должен отказаться от акций канала. В противном случае, якобы заявил Волошин, Березовский «закончит так же, как Гусинский». В ответ истец якобы попросил Волошина организовать ему встречу с Путиным. И встреча будто бы состоялась на следующий день. Путин также потребовал, чтобы Березовский отказался от своих акций канала и передал их государству. При этом Путин, по словам адвокатов, подтвердил: откажется Березовский — «пойдет в тюрьму». Были встречи из-за «Курска» и у Патаркацишвили — его вызывал директор ФСБ Патрушев. «Бадри вызвали в кабинет к Патрушеву, откуда его тотчас провели в Кремль на встречу с Путиным». Последний якобы спросил: «Что за странную игру играет Березовский?» — и сообщил, что хотел бы, чтобы Березовский и Патаркацишвили «убрались с ОРТ». При этом, по словам адвокатов, Путин заметил: он с Бадри друг, но если Бадри останется на канале вместе с Березовским, то станет его врагом. И Патаркацишвили, продолжает защита, встретился с министром печати Лесиным, который выкатил условие: они с Березовским продают акции ОРТ за $300 млн.

Абрамович, как уже говорилось, отвергал все обвинения в шантаже и аналогичные обвинения в адрес Путина. Помог ему в этом экс-глава кремлевской администрации Волошин, которого, видимо, прикомандировали из Москвы. Что и доказали его показания: история с Гусинским, по мнению Волошина, обычный спор хозяйствующих субъектов, а «Курск» власти пытались спасти, хоть моряки «погибли сразу»…

 
Вердикт


Прежде чем вынести отказанное решение по иску, леди Глостер после окончания слушаний по делу в январе этого года взяла 7 месяцев на раздумья, взвешивание и изучение  накопившихся гор материалов с противоречивыми показаниями фигурантов и их свидетелей. Я вообще мало себе представляю, как судье удалось морально выдержать эти 4 месяца процесса, не свихнуться и вынести на основе всего прозвучавшего в стенах королевского суда какое-либо мало-мальски юридически взвешенное решение? А по сути ответить на ключевой вопрос — как же назвать то, чем занимались спорящие Березовский и Абрамович— откаты, коррупция, воровство, «крышевание» или же все-таки такой вот своеобразный российский бизнес. Да никак. Она не взялась анализировать современную историю российского бизнеса, она лишь как специализирующийся по коммерческим спорам судья сказала свое слово в конкретном коммерческом споре, а именно –совместного бизнеса у Абрамовича и Березовского не было. А были лишь устные договоренности, которым она слабо верит. Помимо этого указала Глостер в итоговом решении и на не правдивые заявления сторон, над которыми, по ее мнению, очень серьезно работали юристы, что могло выхолостить их реальное содержание, и на слабость иска с юридической стороны, и на «слабые показания» Березовского и его свидетелей – «полны внутренних противоречий и зачастую несостоятельны», «зачастую сводились к пространным речам». И, наконец, не поверила она тому, что Березовский и Патаркацишвили должны были получать определенную долю доходов от «Сибнефти» Абрамовича в обмен на протекцию. Тоже самое произошло и по «Русалу». Никаких соглашений, которые бы позволяли Березовскому иметь долю доходов на основании владения алюминиевыми активами, нет. Абрамович согласился заплатить Патаркацишвили за посредничество и протекцию, но не более того. Не увидела она силы в соглашении о продаже долей в РУСАЛе, заключенном между Березовским, Абрамовичем, Дерипаской и Патаркацишвили в лондонском отеле Дорчестер. Не поверила судья и словам Березовского о том, что он продал свою долю в ОРТ из-за угроз. Но что удивило - поверила леди Глостер показаниям Александра Волошина, заявлявшего в ходе процесса, что ни он, ни президент Путин не угрожали Березовскому. Что удивило - ведь документально это Волошин тоже не подтверждал. Все на словах. 

Тем не менее, в этом процессе главное не то, кто выиграл и проиграл, и даже не вердикт, а то, что этот спор продемонстрировал всему миру, сколь сомнителен по своему происхождению и способам ведения дел российский капитал и власть, которая его крышует. И что не менее важно — решение по делу Абрамовича и Березовского может напрямую отразиться на итоге спора в том же Высоком суде Лондона между Олегом Дерипаской и Михаилом Черным, в центре которого - признание права собственности на «Русал». В ходе предварительных слушаний по этому делу стороны изъяснились перед английским судом такими понятиями как «понятийка» и «доля»… Ожидается, что основные слушания по делу начнутся в конце сентября.

P.S. Абрамовича на оглашении вердикта не было, только его адвокаты. Березовский был. И по окончании признался журналистам: «Я проигрывал дела и до этого, но я всегда понимал, почему. На этот раз я понять не могу». Он еще не решил, будет ли обжаловать вердикт.

Вера Челищева

Источник: «Новая газета», 03.09.2012

****
 
"Договоренность не имела законной силы согласно российскому праву… предполагалось, что она должна быть обязывающей по чести" 
 
(Выдержки из решения суда Лондона по делу Березовского-Абрамовича)
 

Общее постановление: Из этого следует, что я целиком и полностью отвергаю претензии г-на Березовского в отношении как "Сибнефти" так и РУСАЛа. Распоряжаюсь, чтобы любые факты, логически вытекающие из этого решения суда, были рассмотрены впоследствии, когда группа юридических консультантов будет иметь возможность принять во внимание настоящее решение и предоставить мне проект постановления, отражающего мои выводы.

A1: Договоренности, заключенные в 1995-1996 гг. и касающиеся раздела собственности компаниями в равных долях?

Заключение: Мое заключение по данному вопросу состоит в том, что такого характера договоренности и на условиях, заявленных г-ном Березовским в абзацах C33-C34 в третьей редакции Подробностей иска и абзацах 97-105 четвертых свидетельских показаний г-на Березовского, равно как и уточненных впоследствии во время процесса, не существовало. Также и в 1996 году не было достигнуто договоренности между г-ном Березовским, г-ном Патаркацишвили и г-ном Абрамовичем на условиях, о которых говорится в абзаце С37 четвертой редакции Подробностей иска.

A2: Если такие договоренности были достигнуты, имели ли они законную силу согласно российскому праву?

Заключение: Исходя из того, что предполагаемая Договоренность 1995 года была заключена на условиях, заявленных г-ном Березовским, я заключаю, что она не имела законной силы согласно российскому праву, поскольку, помимо прочего, ее условия были прояснены недостаточно четко для того, чтобы она могла иметь силу заключенного договора, и не было намерения создать правовые отношения, так как предполагалось, что она должна быть обязывающей только по чести.

ОБЩЕЕ: "Мое заключение по вопросу о шантаже акционеров "Сибнефти" состоит в том, что г-н Абрамович не выступал с явными или подразумеваемыми угрозами г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили с намерением запугать их и тем самым лишить их предполагаемой доли в "Сибнефти".

A3: Вынуждал ли Абрамович Березовского продать его акции "Сибнефти"?

Заключение: "Я принимаю показания г-на Волошина о том, что с такими угрозами не выступал ни он, ни президент Путин. Я также принимаю показания г-на Абрамовича о том, что и он не выступал с такими угрозами".

A4: Продавал ли Березовский свои акции шейху? ["Если у Березовского была доля в "Сибнефти", продал ли он ее Devonia Investments Limited по условиям договора купли-продажи ("договора Devonia") от 11/12 июня 2001 года между г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили, Devonia Investments Limited ("Devonia") и шейхом-султаном наследным принцем Абу-Даби, шейхом-султаном Бен Халифой аль-Нахьяном ("Шейхом")].

Пять пунктов: Мои выводы по данному вопросу можно сформулировать следующим образом. Во-первых, договор Devonia не был настоящим договором. Он был фиктивным договором, заключенным для видимости делопроизводства, которая впоследствии создала бы впечатление настоящей коммерческой сделки для выполнения требований по борьбе с отмыванием денег британского банка, на счета которого в конечном итоге должны были быть перечислены 1,3 миллиона долларов, уплаченных г-ном Абрамовичем г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили.

Во-вторых, Абрамович не был причастен к заключению договора Devonia, не был одной из его сторон и не знал о его условиях: такое ограниченное участие его бухгалтерского персонала на низком уровне, какое имело место в том, что можно условно назвать сделкой по заключению договора Devonia, было обусловлено и ограничено механикой выплаты 1,3 миллиарда долларов компанией, контролируемой Абрамовичем, на счет Devonia.

В-третьих, вопреки условиям договора Devonia, никогда не существовало подлинного намерения "передачи компанией Devonia бенефициарного права на Акции [предположительно] приобретенные" по условиям договора г-ну Абрамовичу или компаниям, контролируемым им или с ним связанным.

В-четвертых, Devonia никогда не передавала такие права г-ну Абрамовичу или каким бы то ни было компаниям, с ним связанным.

В-пятых, поскольку это соглашение было фиктивным, договор Devonia не подкреплял аргументы г-на Березовского в отношении заявленных Договоренностей 1995 и 1996 годов или в отношении вопроса о шантаже акционеров "Сибнефти".

В-шестых, напротив, свидетельские показания, относящиеся к делу, и тот факт, что г-н Березовский предпочел настаивать на том, что договор Devonia был настоящим договором, не могут положительно отразиться на убедительности слов г-на Березовского.

A5: Чье право регулирует ответственность в результате деликта, возникающую в связи с предполагаемым шантажом акционеров "Сибнефти"? К ДЕЛУ НЕ ОТНОСИТСЯ

A6: Возникла ли такая ответственность в соответствии с правом? К ДЕЛУ НЕ ОТНОСИТСЯ

A7: Имеет ли в таком случае соответствующее исковое заявление срок давности? К ДЕЛУ НЕ ОТНОСИТСЯ

РУСАЛ

B1. Было ли в(i) 1995 г. или (ii) в конце 1999 г. заключено соглашение между г-ном Абрамовичем и г-ном Березовским, вследствие которого г-н Березовский мог бы иметь долю в каких-либо предприятиях по производству алюминия, которые могли быть приобретены г-ном Абрамовичем или его компаниями (выше именуемые алюминиевыми активами до слияния)?

Заключение:
Заключаю, что г-н Абрамович и г-н Березовский не заключали ни в 1995 г., ни в конце 1999 г. соглашения, вследствие которого г-н Березовский имел бы долю в алюминиевых активах до слияния (каковыми оказались активы Братского алюминиевого завода и КрАЗа).

B2. Была ли 13 марта 2000 г. в отеле "Дорчестер" достигнута договоренность о том, что г-н Березовский и г-н Патаркацишвили получат долю алюминиевого бизнеса, создаваемого в результате слияния с компаниями г-на Дерипаски по производству алюминия?

Заключение:
На встрече в отеле "Дорчестер" 13 марта 2000 г. не заключалось соглашения, согласно которому г-н Березовский и г-н Патаркацишвили имели бы долю в алюминиевом бизнесе, создаваемом в результате слияния с компаниями г-на Дерипаски по производству алюминия... Факты, относящиеся к данному вопросу, подтверждают мой вывод о том, что отношения между г-ном Березовским и г-ном Абрамовичем были основаны на протекции, то есть были отношениями типа "крыша", а не юридически обязывающим соглашением между двумя лицами.

B3: Была ли достигнута 30 марта 2000 года в отеле "Дорчестер" четкая договоренность о том, что г-н Абрамович будет на доверительной основе управлять их долей в алюминиевом бизнесе, создаваемом в результате слияния данных активов с алюминиевыми компаниями г-на Дерипаски, в соответствии с английским правом о доверительной собственности?

Заключение:
Вопрос о том, была ли достигнута четкая договоренность о передаче г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили доли в алюминиевых активах в доверительное управление г-ну Абрамовичу согласно английскому праву о доверительной собственности, не вставал, в свете установленного мною факта того, что у г-на Березовского не было такой доли. В любом случае, свидетельские показания не подтвердили, что г-н Абрамович согласился взять акции г-на Березовского и г-на Патаркацишвили в доверительное управление согласно английскому или иному праву о доверительной собственности.

B4. Если было достигнуто соглашение о том, что г-н Березовский будет иметь долю в бизнесе после слияния, но не было четкого соглашения о том, какое право регулирует договоренности между ним, г-ном Абрамовичем и г-ном Патаркацишвили, относящиеся к данному бизнесу, то какое право регулировало эти договоренности?

Заключение:
Вопрос о том, подразумевался ли выбор английского права или о том, было ли английское право системой права, с которой наиболее тесно связаны заявленные фидуциарные обязанности и/или контракт, просто не был принят к рассмотрению в свете того, что ранее мною было установлено, что у г-на Березовского не было такой доли. Было бы некорректно принимать решение по такому вопросу исключительно на гипотетической основе.

B5: Была бы заявленная договоренность по поводу доверительного управления акциями РУСАЛа юридически действительной даже в рамках английского права?

Заключение:
ТОТ ЖЕ ОТВЕТ, ЧТО И ВЫШЕ — ТАКОЙ ДОЛИ НЕ БЫЛО; ФАКТОВ НЕ УСТАНОВЛЕНО

B6: Если не было юридически действительной доверительной собственности, учрежденной положительно-выраженным образом, то имела ли место доверительная собственность в силу правовой презумпции или неопровержимо доказуемая доверительная собственность, регулируемая английским правом?

Заключение:
В свете установленных мною фактов, относящихся к Вопросу В1, а именно того, что Березовский не имел никакого имущественного права, обеспеченного правовой санкцией, на алюминиевые активы до слияния (возникшего иными способами, нежели посредством заявленного им двустороннего совместного предприятия или иных договоренностей с г-ном Патаркацишвили), следует, что г-н Березовский не приобретал никакой доли в РУСАЛе на основании доверительной собственности в силу правовой презумпции или неопровержимо доказуемой доверительной собственности, регулируемой английским правом.

B7: Была ли в отеле "Дорчестер" достигнута договоренность между г-ном Березовским, г-ном Патаркацишвили, г-ном Абрамовичем и г-ном Дерипаской о том, что ни один из них не будет вправе продавать акции компании после слияния без согласия других?

Заключение:
На встрече в отеле "Дорчестер" не было достигнуто договоренности о том, что г-н Дерипаска, г-н Абрамович, г-н Березовский и г-н Патаркацишвили не будут вправе продавать акции компании после слияния без согласия других.

B8: Если такая договоренность была достигнута, каким было применимое право в данном случае?

B9: Была ли продажа первого 25-процентного транша акций РУСАЛа в сентябре 2003 года нарушением (i) соглашения о доверительном управлении или (ii) контракта?


В свете моего заключения о том, что такого соглашения, ограничивающего продажу г-ном Абрамовичем или г-ном Дерипаской акций РУСАЛа без согласия этих двух лиц и г-на Березовского и г-на Патаркацишвили, не существовало, Вопрос В8, а именно, каким было применимое право в данном случае, не принимается к рассмотрению.

Из этого также следует, что продажа г-ном Абрамовичем первого 25-процентного транша акций РУСАЛа г-ну Дерипаске в сентябре 2003 года не была нарушением фидуциарных обязанностей и/или контракта со стороны г-на Абрамовича. 


Источник: "РАПСИ", 01.09.2012

Материалы по теме

© 2007-2012 Информационное агентство «Руспрес».
Свидетельство Федеральной службы по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций Эл № ФС77-33417